Текст книги "Загогулина в портфеле президента"

Крайне сложную политическую ситуацию до предела обострил кризис национальных отношений, приведший в конечном итоге к распаду СССР. Первым проявлением этого кризиса стали события в Казахстане в конце 1986 года. В ходе горбачевской «кадровой революции» был смещен первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Д. А. Кунаев и заменен русским по национальности Г. Н. Полбиным. Это вызвало яростные демонстрации протеста в Алма-Ате. Полбина вынуждены были снять и заменить Н. А. Назарбаевым.

В 1988 году начался конфликт между двумя кавказскими народами – армянами и азербайджанцами – из-за Нагорного Карабаха, территории, населенной армянами, но входившей на правах автономии в состав Азербайджана. Армянское руководство потребовало присоединить Карабах к Армении, то есть изменения границ внутри СССР, на что московское руководство, естественно, пойти не могло.

Сепаратистское движение разгорелось и в прибалтийских республиках. После опубликования секретного дополнительного протокола к пакту Молотова– Риббентропа вхождение Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР стало однозначно рассматриваться большинством населения этих республик как оккупация. Сложились народные фронты радикально-националистического направления, выступавшие под лозунгами политической независимости. Опубликование этих же протоколов вызвало массовое движение в Молдавии за возвращение Бессарабии Румынии, усилило сепаратистские тенденции на Украине, в первую очередь, в ее западных областях.

Все эти факторы еще не ставили под угрозу существование Союза. Уровень экономической интеграции между республиками был чрезвычайно высок, невозможно было себе представить их существование по отдельности. Как часовой механизм действовали единая армия, единая система вооружений, в том числе ядерных. Кроме того, в результате миграционных процессов в СССР не было ни одной республики, однородной в национальном отношении, на их территориях проживали представители самых разных национальностей и разделить их было практически невозможно. Это, если смотреть на эти вопросы из центра, из Кремля.

Однако, с нарастанием экономических трудностей, тенденция к сепаратизму заметно усилилась. В результате в любой области – русской или нерусской – появилась и стала пробивать себе дорогу мысль о том, что Москва обирает территории, тратя деньги на оборону и на удовлетворение нужд бюрократии, что каждая республика жила бы значительно лучше, если бы не делилась с центром своими богатствами.

В ответ на сепаратистские тенденции быстро стал распространяться русский национализм. Русские, в ответ на обвинение в эксплуатации других народов, выдвинули лозунг об ограблении России республиками. Ведь Россия производила в 1990 году 60,5 валового национального продукта СССР, давала 90% нефти, 70% газа, 92% древесины и т. д. Появилась идея, что для улучшения жизни русских надо сбросить с себя балласт союзных республик. Первым эту мысль сформулировал А. И. Солженицын. В письме «Как обустроить Россию?» он призвал русских предоставить другие народы СССР собственной судьбе, сохранив союз только с Украиной и Белоруссией – славянскими народами.

Этот лозунг был подхвачен Б. Н. Ельциным и активно использован им в борьбе против «центра». Россия – жертва Советского Союза, «империи». Она должна добиться независимости, уйти в свои границы (Московское княжество?). В этом случае, благодаря своим природным богатствам и таланту народа, она быстро достигнет процветания. Тогда другие республики станут стремиться к интеграции с новой Россией, так как в одиночку существовать просто не смогут. Советский Союз постепенно становился мишенью для критики.

Ельцин призвал все республики «брать столько суверенитета, сколько хотят и могут удержать». Позиция российского руководства и парламента, провозгласивших курс на независимость, сыграло решающую роль в развале СССР – Союз мог выжить без любой республики, но без России никакого Союза существовать не могло.

Став Председателем Верховного Совета РСФСР, Б. Н. Ельцин провозгласил суверенитет России и верховенство российских законов над союзными, что свело власть союзного правительства фактически к нулю.

Между тем, нарастание кризиса в национальных отношениях продолжалось. В апреле 1989 года в Тбилиси армия открыла огонь по толпе демонстрантов, пытавшихся ворваться в правительственные здания. Приказ об использовании войск для разгона демонстрации отдали местные власти, но гнев и ненависть населения были направлены против Москвы. В Узбекистане, в ферганской долине, начались стычки местного населения с турками-месхитинцами, переселенными туда в годы сталинских репрессий. Появились первые потоки беженцев из Узбекистана, Азербайджана, Армении.

Наконец, 12 января 1991 года в литовской столице Вильнюсе армия открыла огонь по демонстрантам, взявшем под защиту местное телевидение, выступавшее с призывами о независимости. Эти события фактически привели к отделению прибалтийских республик к резкому падению авторитета М. С. Горбачева, на которого была возложена вся ответственность за расправу.

В этих условиях Горбачев организовал в стране референдум о будущем Союза. Идея обращения к народу была чрезвычайно удачной – свыше 70% населения, участвовавшего в голосовании (не принимали участия в референдуме прибалтийские республики, грузины и молдоване), высказались за сохранение Союза, реформированного на демократической основе. Это позволило генсеку начать переговоры с руководителями республик о государственных формах будущего объединения.

В России одновременно с референдумом о сохранении СССР был проведен второй референдум об учреждении должности президента. В июле 1991 года были проведены всенародные выборы президента РСФСР. Их выиграл Б. Н. Ельцин, набравший 57% голосов. Его главный конкурент, бывший председатель Совета Министров Н. А. Рыжков получил лишь 17% голосов. Вице– президентом был избран Герой Советского Союза полковник А. Н. Руцкой, чрезвычайно популярный человек в стране. Руцкой был членом ЦК Компартии России. Поддержав Ельцина, он обеспечил ему поддержку значительной части коммунистов. День выборов – 12 июня был объявлен всенародным праздником – Днем независимости России.

Вслед за Россией посты президентов были введены в большинстве союзных республик. Выборы выиграли представители тех сил, которые выступили под лозунгом независимости от центра. Стремясь любой ценой остаться у власти, национально– патриотические лозунги выдвигали представители национально-партийной номенклатуры (Л. М. Кравчук, А. Бразаускас и другие).

Б. Н. Ельцин принял активное участие в переговорах о будущем Союза. В результате этих переговоров был подписан, так называемый Ново– Огаревский документ. Согласно этому договору признавались суверенитет и независимость каждой отдельной республики. Центру делегировались полномочия в области обороны, внешней политики, координации экономической деятельности.

Торжественное подписание договора было назначено на 20 августа 1991 года. Однако 19 августа произошли события, коренным образом изменившие положение. Подписание нового договора означало ликвидацию ряда единых государственных структур (МВД, КГБ, Минобороны). Это вызвало недовольство консервативных сил в руководстве страны. В отсутствие президента М. С. Горбачева в ночь на 19 августа был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), в который вошли вице– президент Г. Янаев, премьер-министр В. Павлов, министра обороны Д. Язов, министр внутренних дел Б. Пуго, председатель КГБ В. Крючков и ряд других деятелей. ГКЧП объявил о введении в стране чрезвычайного положения, приостановил деятельность политических партий (за исключением КПСС), запретил митинги и демонстрации. Руководство РСФСР осудило действия ГКЧП, как попытку антиконституционного переворота. Десятки тысяч москвичей встали на защиту Белого Дома – здания Верховного Совета России. Уже 21 августа заговорщики были арестованы, М. С. Горбачев вернулся в Москву.

Августовские события коренным образом изменили соотношение сил в стране. Б. Н. Ельцин стал народным героем, предотвратившим государственный переворот. М. С. Горбачев потерял практически всякое влияние. Ельцин один за другим брал в руки рычаги власти. Был подписан его указ о запрете КПСС, руководство которой обвинили в подготовке переворота. Горбачев вынужден был с этим согласиться, подав в отставку с поста Генерального секретаря. Началось реформирование структур КГБ.

Горбачев пытался начать новые переговоры с республиками, но большинство их руководителей после событий августа 1991 года отказались от подписания договора. На Украине был проведен новый референдум, на котором большинство населения высказалось за независимость.

Последний удар по Союзу был нанесен в декабре 1991 года, когда руководители России, Украины и Белоруссии Б. Н. Ельцин, Л. М. Кравчук и С. Ю. Шушкевич, не поставив в известность Горбачева, собрались в Беловежской Пуще под Минском и подписали соглашение о прекращении Союзного договора 1922 года и ликвидации СССР. Вместо Союза провозгласили Содружество независимых государств. К соглашениям было предложено присоединиться президенту Казахстана Н. А. Назарбаеву. По его инициативе в Алма-Ате было проведено совещание глав республик, на котором в состав СНГ вошли Казахстан, республики Средней Азии и Азербайджан.

Ликвидация СССР автоматически означала ликвидацию органов бывшего Союза. Был распущен Верховный Совет СССР, ликвидировались союзные министерства. В декабре 1991 г. ушел в отставку с поста президента М. С. Горбачев. С этого момента Советский Союз прекратил свое существование.

2.2. Реформы 90-х годов: от кооперации до приватизации

В конце 80-х годов в советском обществе доминировала атмосфера недовольства экономическим положением страны. Рост производства, его эффективность, повышение жизненного уровня населения приостановились. Приоритетной стала новая стратегия – ускорение социально-экономического развития страны и переход от стагнации народного хозяйства к устойчивому среднегодовому темпу прироста экономического потенциала.

Ускорение, повышение темпов роста связывались, прежде всего, с модернизацией технической основы производства, с крупными капиталовложениями в машиностроение и другие важные отрасли, что заметно откладывало решение проблемы личного потребления населения на неопределенный срок.

В этот период активно предпринимались попытки изменить характер существующих производственных отношений, по-новому построить взаимоотношения между субъектами хозяйственной жизни и органами центральной власти. Закон о государственном предприятии (1987 г.), Закон о кооперации (1988 г.), Закон об аренде (1989 г.), Постановление Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике» – эти законодательные акты отражали новые шаги к рыночной экономике. В это время заметно расширялись права государственных предприятий, вплоть до самостоятельного выхода на внешний рынок. Предприятия получили свободу распоряжаться своей прибылью, определять объемы производства и сбыта. Также повсеместно открывались частные предприятия по 30 видам производственной деятельности. Эти предприятия и кооперативы стали первой легальной формой частного предпринимательства в России.

Таким образом, именно в этот период был дан старт к стремительному переходу от стопроцентной собственности с плановым управлением экономическими и социальными процессами к частной собственности с рыночной системой хозяйствования. Подобные переходы от плановой к рыночной системе и обратно – естественный процесс, неоднократно совершаемый в истории многих государств. При экстремальных ситуациях страны выбираются из кризисов плановым, более жестким управлением. Изменилась ситуация – и рыночные рычаги становятся более предпочтительнее.

В течение целого десятилетия реформы и рынок в России признавали практически все. Однако содержание и темпы реформ виделись в двух противоположных измерениях. Некоторые реформаторы хотели, чтобы переход к рынку был под полным контролем государства: с плюрализмом форм собственности, с организацией честной конкуренции государственного, частного и кооперативного секторов, с государственной ответственностью за каждого члена общества. Другая сторона считала, что свободные от всяких управленческих пут рыночные законы сами расставят все на свои места. Главное не мешать, а создавать равные условия конкурентной борьбы.

В обществе развернулась нешуточная борьба двух серьезных противников за одну идею и шла эта битва не на жизнь, а на смерть, причем велась она долгое время с переменным успехом. Многие острые вопросы экономики рассматривались на чрезвычайной конференции Союза объединенных кооператоров СССР, которая состоялась 17 февраля 1990 года в Москве в киноконцертном зале «Измайлово». Именно здесь президент СОК академик ВАСХНИЛ В. А. Тихонов призвал собравшихся к кампании гражданского неповиновения, вплоть до бойкота противозаконных действий властей.

Ведь не секрет, что в западных странах малый бизнес, аналогом которого по сути явилась советская «новая кооперация», является основополагающим в экономике. Ни одно государство не ориентирует свою экономику на предприятия-гиганты. К примеру, в Японии 99,3% всех фирм относятся к категории малых и средних. В других капиталистических странах «малый бизнес» составляет 30–32% общей численности предприятий.

Остановившись на причинах негативного отношения ведомств и органов исполнительной власти к свободному предпринимательству, В. А. Тихонов отметил, что такое отношение определялось тем, что рост масштабов кооперативного производства уже стал реальной опасностью для хозяйственной и политической системы. «Наступление на кооперацию не случайность, не недомыслие, не вина отдельных личностей. Это добротно обдуманная программа, – заявил Тихонов. – Идет поиск конкретного врага– виновника всех катаклизмов, на которого можно натравить людей. Если раньше таким врагом были евреи, космополиты, то теперь им стала кооперация. Под властью министерств, обладающих возможностью давить на правительственный аппарат, не может быть нормальной хозяйственной политики, а кооперация – сила, которая может разрушить их монополию. С другой стороны, расширение свободного предпринимательства ведет к ослаблению политической власти».(1)

Идею Тихонова о создании страховых фондов поддержал вице-президент СОК А. М. Тарасов. Кроме того, Тарасов, говоря о необходимой сейчас политизации кооперативного движения с целью организованной и последовательной защиты от произвола властей, высказался за создание Партии свободного труда. По его мнению, кооператоры сами пока не смогут создать свою политическую партию, и поэтому он предложил поддержать Межрегиональную депутатскую группу, чья платформа по сути близка свободным предпринимателям. На конференции также была затронута история с так называемым кооперативом «АНТ», который являлся «государственно-монополистическим объединением». Было решено направить официальный запрос в государственные органы и в Верховный Совет о деятельности объединения «АНТ».

Возмущение всех присутствующих вызвал рассказ вице-президента Российского общества кооператоров Руденко о произволе ленинградских властей в отношении руководителей и членов кооперативов города. Так, по дороге на конференцию СОК, вечером 16 февраля, был задержан председатель Союза кооперативов Ленинграда Лукьяненко, выпустили его только в 5 часов утра. Зафиксированы случаи, когда на улице задерживали и доставляли в отделения милиции председателей кооперативов, а через несколько часов с извинениями отпускали, когда на квартирах руководителей и членов кооперативов производили обыски без ордеров. Лукьяненко обратился к президиуму СОК с просьбой сделать запрос в Ленинградское УВД об освобождении до суда из-под стражи кооператора Б. Елагина.

В Белоруссии сложилось просто отчаянное положение. Арестовывались счета и имущество кооперативов, блокируется выдвижение кандидатов в депутаты республиканского и местных Советов. В Казахстане решением первого заместителя Председателя Совета Министров республики блокированы валютные счета кооперативов во Внешэкономбанке СССР, а постановлением Совета Министров министерствам и ведомствам КазССР запрещено пользоваться услугами производственных, строительных и транспортных кооперативов. Тяжелая обстановка с кооперацией была и в Дагестане.

Приводились и положительные примеры в Таджикистане, Латвии, Грузии, Коми АССР. Но и их было, как капля в море, очень мало.

Резким и в тоже время конкретным было выступление министра финансов СССР В. Павлова, который предложил срочно создать рабочую группу по пересмотру инструкций Минфина о кооперации и немедленно начать совместную работу. Это выступление внесло некоторый оптимизм в завершающую стадию конференции. В целом же она гораздо менее «митинговой», чем предшествовавший ей чрезвычайный съезд московских кооперативов, и, следовательно, более конструктивной. Большинство делегатов конференции прямо или косвенно поддержали мысль, что кооперация должна любым способом выжить не ради чьих-то меркантильных интересов, а ради возможности создания в стране эффективного экономического механизма. И если сейчас для этого в первую очередь надо искать способы борьбы с административным аппаратом – значит, эти способы должны быть законными и направленными на создание реальных возможностей для нормального существования в будущем.

Фактическая многопартийность, сложившаяся в последние годы в стране, начала обретать организационные формы. Частичное признание руководством КПСС права других партий на существование стимулировало процесс оформления партийных структур. Складывался новый политический спектр: появились социалисты, анархисты, социал-демократы, конституционные демократы, христианские демократы. В республиках Закавказья и Прибалтики возродились национальные партии. На этом фоне решение чрезвычайной конференции Союза объединенных кооперативов о курсе на создание Партии свободного труда выглядело вполне логично.

В стране, где все есть политика, у альтернативной экономики нет другого пути, кроме как защищать свои интересы политическими же средствами. С этой точки зрения будущая партия имела весьма прочные основания и неплохие перспективы. Ибо на общем для страны фоне слабо кристаллизованных социальных интересов такая партия опиралась бы на одну из немногих социальных групп с четко выраженными интересами, на группу, которой есть что терять и что защищать. Представительство интересов альтернативной экономики в органах выборной власти, участие в законодательном процессе, организация диалога и поиски компромисса с оппонентами, смягчение социально-политических конфликтов – вот те функции, которые так или иначе приходилось бы выполнять партии независимых производителей. С другой стороны, будущая партия, в отличие от большинства других, опирающихся лишь на идеологию, могло бы опираться на достаточно солидный материальный фундамент – в том случае, конечно, если она будет воспринята производителями как действительный выразитель их интересов.

Реальная политика невозможна без денег. Однако, хотя слухи об участии мафиозных капиталов в политической борьбе ходили уже давно, в стране, похоже, никто не владел самой тонкой технологией политического рынка – как заставить деньги работать в политике. Для партии предпринимателей, которая вряд ли могла рассчитывать на завоевание большинства, вопрос об использовании денег являлся ключевым, но в высшей степени деликатным. Общественное мнение было настроено по отношению к предпринимательской активности отчасти настороженно, отчасти негативно. Статистика свидетельствовала о растущем числе преступлений против собственности не только кооператоров, но и арендаторов.

Летом 1989 года во время забастовочной волны часть стачкомов на местах выступила инициатором закрытия торгово-закупочных кооперативов (например, в Караганде). В этой ситуации для партии предпринимателей жизненно важным было правильно выбрать союзников, четко расставить акценты в своей социальной программе. Только союз с массовыми и цивилизованными движениями трудящихся – рабочим движением, нарождающимися социал-демократическими и социалистическими партиями, региональными экологическими и национальными движениями в общем демократическом русле сможет обеспечить Партии свободного труда надежное и адекватное место в политическом спектре. Социальный эгоизм российских предпринимателей в начале века немало способствовал радикализации народных движений. Это послужило одной из причин взрыва, снесшего на десятилетия с исторической арены и самих предпринимателей, и возможность нормального развития страны. Избежать подобного развития событий – стало одной из главных задач новой политической партии.

Влияние кооператоров в обществе усиливалось с каждым днем. Так, уже в марте избирательная кампания в Дмитровском территориальном избирательном округе Москвы, где в числе восьми кандидатов в народные депутаты РСФСР баллотировался вице-президент Союза объединенных кооператоров СССР Артем Тарасов, показала, что в кризисных условиях значительно возрос авторитет носителей нового экономического мышления. В первом туре Тарасов опередил заместителя Мосгорисполкома Валерия Жарова, а во втором туре получил 57% голосов и выиграл у рабочего Николая Рыжкова. Такая победа – и над аппаратчиком, и над рабочим, свидетельствовала о том, что сейчас именно представители альтернативной экономики способны выдвинуть реальные программы вывода страны из кризиса. Таким образом, СОК был представлен и в Верховном Совете СССР – своим президентом В. А. Тихоновым, и в Верховном Совете РСФСР – А. М. Тарасовым. Вот как аргументировал свое появление в новом парламенте России Артем Тарасов:

– Я баллотировался в народные депутаты РСФСР для того, чтобы попытаться отстоять в России то, чего пока не удалось сделать в Советском Союзе в целом: не просто добиться принятия законов о собственности, о земле и других, а получать конкретные правительственные решения, которыми эти законы вводятся в жизнь, дают реальную возможность воспользоваться свободой в экономике. Нам нужны конкретные, четкие постановления, например, о том, что всем предприятиям и трудовым коллективам разрешается выйти из подчинения министерств и ведомств, если они не имеют специального ранга «предприятия государственного значения», о том, что в сельском хозяйстве распускаются колхозы – как убыточные, так и неубыточные. Колхозы могут существовать на добровольных началах частных владельцев земли. Мы привыкли работать по постановлениям, инструкциям, а не по законам, которых никто не читает. Доля законов среди всех законодательных актов составляет всего двадцать процентов. Остальные восемьдесят – постановления. Российский парламент должен принять постановления, развивающие, а часто и усиливающие действия законов. Если нам это удастся сделать, мы действительно откроем свободный рынок.(2)

Необходимо отметить, что в то время в нашей стране было выдвинуто немало самых разных концепций, касающихся дальнейшего развития экономики. Но тогдашнее руководство Советского Союза не смогло из всего этого разнообразия выбрать модель экономической политики и положить его в основу практического курса. Последующие политические события, которые привели к смене экономического строя в стране, сделали споры и дискуссии о рыночном социализме вообще беспредметным.

Одним из основных результатов обсуждения кардинальной экономической реформы на Президентском Совете является решение не форсировать переход к рыночной экономике до начала 1991 года.

Это подтвердил и Президент Горбачёв, заявив в одном из своих выступлений, что для того, чтобы «проработать все вопросы радикализации экономической реформы», нужно 6–8 месяцев.

Таким образом, формально продолжается реализация правительственной программы, принятой в декабре прошлого года.

Следует сказать, что остался открытым вопрос, возможен ли вообще переход к рынку административным решением, которое можно отменить или перенести, в условиях, когда в стране бурно развивается коммерческая активность. По мнению экспертов, в СССР сложилась ситуация, при которой рынок ещё не сформировался, а экономика вышла из-под планового контроля. В этой ситуации перенос сроков осуществления радикальных мер по рыночной реформе мог создать дополнительные сложности для её проведения, а также привести к ещё большему ухудшению экономической ситуации в стране.(3)

В первом квартале 1990 года по сравнению с тем же периодом 1989 года Госкомстат СССР впервые за много лет зафиксировал не просто снижение темпов роста производства, а сокращение их абсолютных размеров. В частности, национальный доход сократился на 2%, общий объём производства промышленной продукции на 1,2%, при этом по 164 основным её видам план выполнен только по 56.

Итоги 1989 года и 1 квартал 1990 года показали самое большое за последние годы расхождение плановых показателей и реальных объёмов производства. В условиях даже неполной хозяйственной самостоятельности предприятий и Госплан, и Минфин начинают утрачивать возможность реально управлять ими, поэтому сейчас ни одна организация не может предложить и реализовать механизм, гарантирующий исполнение плана.

Предложенный правительством в качестве одной из антиинфляционных мер налог на прирост оплаты труда практически распространился едва ли на одну пятую предприятий, для которых он предназначался. Продажа 5% казначейских обязательств связала лишь 0,5% доходов населения.

В итоге Госкомстат отметил ускорение темпов инфляции. По его данным, в первом квартале 1990 г. по отношению к первому кварталу 1989 г. масштабы наличной эмиссии возросли более чем на четверть. Учитывая, что в 1989 г. сумма годовой эмиссии в 6 раз превысила уровень первого квартала (18,3 млрд. руб. против 3 млрд. руб. в первом квартале), то при сохранении сложившейся тенденции инфляция к концу 1990 г. составит не менее 23%.

По экспертным оценкам, инфляция такого уровня при переходе к свободному ценообразованию неизбежно приведёт к росту цен в несколько раз, сегодняшний же её уровень позволяет осуществить переход к рынку, сопровождаемый ростом потребительских цен на 30–50% (по другим оценкам – 50-100%).

Дело в том, что, пока темпы инфляции относительно невелики, покупатель заинтересован поскорее избавиться от денег, производитель же повышает цены в меру роста спроса и уверенно увеличивает свою прибыль. В условиях сильной инфляции, помимо резко возрастающего ажиотажного спроса, покупателей, начинает действовать эффект, называемый «историей продавца». Каждый продавец, когда покупательная способность денег тает на глазах, считает, что сам факт продажи им товара при такой плохой конъюнктуре – явление исключительное, и в этой связи резко завышает цену против цены спроса, чтобы компенсировать потери прибыли, связанные с инфляцией. Резко возрастающая в этом случае денежная эмиссия, необходимая для поддержания покупательной способности, приводит к ещё большей инфляции.

Мировая практика показывает, что страны с быстрослабеющей валютой автоматически попадают в ситуацию кредитного бойкота, а импорт для этих стран день ото дня становится всё дороже из-за падающего курса валюты.

Таким образом, к началу будущего года рыночная экономика получит более тяжёлое, чем сейчас, инфляционное наследство от экономики плановой, что может только обострить проблемы переходного периода.

Уже сегодня сдерживание государственных цен приводит к небывалому росту дефицита, с одной стороны, с другой – к 20% росту цен колхозного рынка (Пресс-выпуск Госкомстата СССР № 161 от 30 апреля 1990 г.) и к полуторному росту дохода спекулянтов (Пресс-выпуск Госкомстата СССР № 152 от 16 апреля 1990 г.).

По данным ВЦИОМ 34% населения в условиях дефицита должны покупать продукты питания на колхозном рынке. От общения со спекулянтами, по данным Госкомстата СССР, средняя семья не досчиталась 60 руб. из своего годового дохода (это не так мало, учитывая, что далеко не каждая семья имеет возможность приобретать товары по спекулятивным ценам.) В этих условиях население выступает за введение карточек и талонов. Уже сегодня 5% продовольствия и 7% промышленных товаров продаётся через закрытую торговлю, а в каждом пятом городе (из 445) введены карточки на мясо и масло.

Полугодовая отсрочка проведения радикальной рыночной реформы усложняет и общественно-политические условия её реализации. Если в конце 1988 г. около 40% населения высказывалось за введение карточек и противниками рыночной экономики, всё же за год более 50 миллионов человек оказалось ещё дальше от понимания того, какими мерами и средствами можно изменить к лучшему положение в стране. Оппозиция экономической реформы растёт и в данном случае время работает не в её пользу.

Принятие программы рыночной реформы вновь и вновь откладывалось. В процессе обсуждения в Верховном Совете много говорилось об альтернативных вариантах программы, о необходимости учесть их в окончательном варианте. Тем не менее, ни одна из этих программ большинству жителей страны не известна, на ВС они не обсуждались, хотя, по мнению ряда наблюдателей, обсуждение программы (как и принятое по ней решение) могло бы носить более конструктивный характер, если бы предложения правительства оставляли место для альтернативных вариантов.

После принятия решения об ускорении перехода к рыночной экономике отдельными экономистами и группами учёных был разработан ряд альтернативных программ. Однако в процессе обсуждения концепции реформы альтернативные проекты рассмотрены не были, хотя в них проработан ряд важных структурных аспектов перехода к рынку. Вот некоторые из них.

Программа Станислава Шаталина

Шаталин Станислав Сергеевич, 56 лет, член Президентского Совета, академик-секретарь отделения экономики АН СССР

Академик С. Шаталин выдвигает на первое место задачи демонополизации хозяйства, плюрализма собственности и закрытия отраслевых производственных министерств. При этом он оговаривает необходимость серьёзной подготовки перехода к рынку, в частности создания необходимой инфраструктуры. Для этого следует разработать и внедрить принципиально новые системы: финансово-кредитную, денежную, валютную, ценовую и банковскую.

Кроме того, отмечается, что на первом этапе степень влияния государства на рынок должна быть выше, чем уже перешедших к рынку странах. Программа, в частности, предусматривает такие меры, как: