Текст книги "Москва – Сатурн"

Глава девятая. Урок истории на борту круизного лайнера

Первая ночь на корабле прошла беспокойно. Мне было тесно в кровати на втором ярусе. Потолок нависал надо мной так низко, будто пытался раздавить. Родители время от времени всхрапывали, не давая заснуть. В довершение ко всему Сеня беспокоил меня всё больше и больше. Я несколько раз спускалась потрогать его кору: она была явно теплее обычного. А может, мне так только казалось. В любом случае, утром я встала разбитой, голова побаливала, а шея с непривычки затекла. Однако после завтрака всё стало на свои места: голова прояснилась, появилось даже желание побегать по кораблю, проверить, запомнила ли расположение со вчерашнего дня. Правда, времени на это уже не оставалось – пора было собираться на занятия в школу, то есть в библиотеку. Погуляем с Сеней по кораблю после обеда. А пока пусть отдохнёт в каюте, на уроках ему делать точно нечего. Да и не хотелось начинать объяснять любопытствующим, откуда он взялся и куда направляется.

Когда я пришла в библиотеку, Юра уже поджидал учеников за уютным столиком возле дальней стены. Перед собой он выстроил двумя рядами ещё пять столиков. Подготовился уже. Я даже не удивилась, что именно он оказался нашим учителем. Надеюсь хотя бы, что не единственным. Я выбрала дальний от него столик, по диагонали. Вслед за мной подошли и остальные ученики. Класс будет небольшим, пять столов – пять человек. Три девочки и два мальчика. Кроме нас в библиотеке почти никого не было – если не считать уединившегося в сфере приватности в противоположном конце зала молодого человека и удобно устроившегося в кресле с толстым фолиантом Есенина в руках Свинкса. Он сферу приватности не включал – наверняка хочет послушать одним ухом наши занятия. Ладно, пусть себе слушает, получает удовольствие.

Первое, что объявил нам Юра, это то, что занятия будут самыми настоящими, а вовсе не «для галочки». Я глубоко вздохнула, смиряясь с неизбежным. Придётся много времени проводить среди этих столиков, кресел и книг. И это в отпуске!

Для начала мы познакомились, каждый немного рассказал о себе. В классе, кроме меня, было ещё четыре человека. Тринадцатилетняя Катя с каштановыми волосами, подстриженными под «каре», приехала из Магнитогорска. Двенадцатилетняя Кристина со смешными светлыми кудряшками оказалась родом из Беларуси, как и мой отец. Он, правда, переехал в Москву сразу после школы. Спортивного сложения Борис, мой ровесник, был коренным петербуржцем. Ну и Антон, ровесник Кати – ярко-рыжий, с очень светлой кожей, покрытой веснушками, уроженец Мариуполя. Юрий тоже немного рассказал о себе – ему, оказывается, уже стукнуло семнадцать, а родился и вырос он под Москвой, в городе Королёв, в семье капитана дальнего космоса. С двенадцати лет в Московской космической академии имени Юрия Гагарина. «Понятно, по чьим стопам он пошёл, – подумала я. – Если бы мой папа был космонавтом, я тоже, пожалуй, была бы сейчас в этой академии».

А потом Юра рассказал, какая учебная программа нас ждёт на время путешествия. В неё войдут, в основном, те предметы, которые имеют отношение к космосу вообще и к Солнечной системе в частности. То есть физика, астрономия, математика и история. Плюс мы можем ещё что-то добавлять по желанию, если будет оставаться время. Насчёт первых трёх предметов у нас вопросов не возникло, а вот история в этот список попала для меня несколько неожиданно. Я не выдержала и спросила:

– А почему история, а не, к примеру, русская литература? Мы можем творчество Есенина углублённо изучить.

– Хорошая идея, Света. Обязательно посвятим одно из занятий Есенину. Но история тоже важна. Неужели тебе неинтересно, как человечество стало таким, каким ты его знаешь сегодня?

– Лично я, в принципе, и так себе это неплохо представляю, – ответила вместо меня Катя.

– А что ты знаешь о Межпланетной войне? Или, как её ещё называют, Войне корпораций? – спросил гардемарин.

Я заметила, как Свинкс отложил книгу в сторонку и навострил уши. Наверное, он не только космическими традициями увлекается, но и вообще историей.

– То же, что и каждый школьник, – Катя пожала плечами. – Корпорации делили Солнечную систему. Частные армии, частные военно-космические силы. Наёмники.

– А подробнее? Вы знаете, что у нас на Марсе запланировано?

– В музей нас хотят отвезти, – без особого энтузиазма в голосе ответил Борис.

– Вы в курсе, какие бои шли за Марсоград?

– Вообще-то, Марсоград нас не сильно касается, – заявил Антон. – Он давным-давно уже независимый. Ещё до начала войны им стал. Между прочим, они всё что им надо от Земли взяли, а потом просто кинули нас.

– А когда было иначе? Это нормальный исторический процесс, – возразил гардемарин. – В истории Земли всегда так было, начиная с эпохи Великих географических открытий. Сначала появляется колония. Из метрополии приезжают поселенцы, на кораблях завозится всё необходимое: от продуктов до стройматериалов. Колония растёт, снабжение продолжается. Но появляется уже и что-то своё. Постепенно местных продуктов становится всё больше, импорт становится всё более специализированным. Происходит так называемое импортозамещение. Колония крепнет, становится на ноги, делается самодостаточной. В конце концов, она объявляет независимость. Так было всегда. И Земля прекрасно понимала, что это снова произойдёт. Это был лишь вопрос времени.

– Ну и я о том же, – кивнул Антон.

– Но дело в том, что так и было нужно! Земля не могла вечно держать колонии у себя на шее. Не забывайте, на первых порах мы ничего не получали с колоний, это была игра в одни ворота. Скорее, мы содержали их ради самой идеи экспансии человечества в космос, чтобы расширить наше общее жизненное пространство как популяции. Мало ли что могло случиться с Землёй! А так у человечества появилась возможность самосохраниться даже в случае непредвиденной глобальной катастрофы. То есть материальная выгода не стояла во главе угла, тем более, что ничего ценного на тот момент на Марсе не нашли. А так колонисты начали содержать себя сами – расцвёл внутренний рынок, началось исследование ближнего космоса. Ближнего для Марса. И в конце концов на астероидах нашли редкие металлы и гамма-терций.

– Да, и создались предпосылки для Межпланетной войны! – вставила я. – Когда государства-основатели предоставили марсиан самим себе, на их место сразу же хлынул крупный бизнес, устроив свои порядки и жёсткую конкуренцию.

– Человек человеку волк, – процитировал латинскую пословицу Борис. – Так можно охарактеризовать эти порядки.

– Да, получилась своеобразная новая версия американской эпохи «Дикого запада», – согласился гардемарин. – Пока Марсианская Федерация не окрепла как государство, не обеспечила безопасность и защиту гражданам.

– Только вместо пистолетов Кольта использовались лазерные пушки на космических кораблях. А когда всплыл гамма-терций, схлестнулись уже целые флотилии.

– Это потому, что Марсианский регион неожиданно оказался вторым Клондайком. Помните историю с «золотой лихорадкой» на Аляске? Россия продала её Америке, считая далёкой и нерентабельной провинцией. А потом выяснилось, что золото там чуть ли не под ногами лежало.

Я невольно заслушалась. Умеет же Юра рассказывать! Ему не в гардемарины, а в телеведущие надо было идти.

– Конечно, очень грустно осознавать, что в двадцать первом веке снова возобладали законы дикого времени, только масштаб, как правильно сказал Боря, оказался побольше. Но существуют объективные законы развития человеческого общества, которые так и не изменились за много тысяч лет. Когда земные государства, бывшие доноры Марса, спохватились и поняли, что пора вмешаться, в Солнечной системе уже вовсю полыхала Война корпораций. Причём Земных корпораций, которые абсолютно спокойно штамповали боевые корабли на земной орбите. Потом они, снабжённые экипажем из наёмников, вливались в космические флотилии и присоединялись к военным действиям.

– Вы уже почти всю историю Межпланетной войны рассказали, – заметила Катя. – У нас сегодня все занятия этому посвящены?

– А тебе скучно, что ли? – улыбнулся гардемарин. – Если хочешь, можешь продолжить вместо меня. Так даже лучше.

– Запросто. Но интересно ли это остальным? Мы же проходили историю войны в школе.

– Мы так подробно ещё не проходили, – призналась Кристина. – У нас история двадцать первого только в следующем году по программе.

– Рассказывай, Катя! – улыбнулся гардемарин. – Мы скоро музей войны посетим, так что информацию не вредно освежить в памяти даже тем, кто уже это проходил.

– Как война началась, уже сказали. Это было в две тысячи девяностом году. Два года бои шли между Корпорациями. Марсоград переходил из рук в руки. Официального правительства не было. Хаос, разруха, тысячи жертв. В девяносто втором году в Мюнхене состоялась международная конференция. Были представлены все крупнейшие политические объединения: Евразийский союз, Европейский, Северо-Американский, Южно-Американский и Африканский. Решили вмешаться в войну. На первом этапе договорились о санкциях: запретили земным корпорациям вести боевые действия, производить корабли с использованием земной инфраструктуры.

– И что, разве это помогло? – спросила Кристина.

– Это снизило напряжённость, – продолжила Катя. – Следующие четыре года прошли относительно спокойно. В Марсограде была провозглашена так называемая «Конфедерация». Корпорации поделили сферы влияния и придали своим владениям видимость демократического государства. Кому-то достался Марс, кому-то – сектора в Поясе астероидов. Даже Сатурн включили в Конфедерацию, хотя там не было ни одного поселения. Скорее, хотели обеспечить себе задел на будущее. Земные корпорации за это время нашли способ обойти санкции: отпочковали «дочерние фирмы», чтобы больше не светиться напрямую в войне, штаб-квартиры новых фирм перенесли на Марс. Потом накачали «дочек» финансами, передали им уже существующие флоты, а производство и обслуживание кораблей перенесли на орбиту Марса. В итоге за четыре года новые марсианские Корпорации набрали силу, и всё продолжилось с ещё большим размахом. Поток наёмников с Земли тоже нарастал. На Марсе, тем временем, было поднято восстание горожан, которые провозгласили Федеративную Республику Марс и попытались выбросить конфедератов с планеты. К сожалению, восстание было подавлено. Тогда в две тысячи девяносто шестом году в Пекине прошла вторая конференция в том же составе, что и первая, но при участии представителей пока несуществующей Марсианской Федеративной Республики. Там было принято решение вступить в войну с целью поддержки марсиан и свержения власти Конфедерации.

– И сколько времени ушло на свержение? – спросил Антон.

– После этого боевые действия разной степени интенсивности шли ещё семь лет. Нагрузка на экономики союзов получилась колоссальная, дедушка много рассказывал мне о голодных девяностых. Постепенно дело пошло, и объединённый земной флот теснил конфедератов всё дальше. В две тысячи сто первом году Марсоград был освобождён, управление передали, наконец, народу Марса. Конфедерация отступила в Пояс астероидов, перенеся туда производство и обслуживание кораблей. Там в две тысячи сто втором году произошло крупнейшее сражение между объединёнными флотами Земли и конфедератами. В общем, к две тысячи сто третьему году война была официально завершена, хотя мелкие стычки продолжались ещё некоторое время.

– Вы извините, что я вмешиваюсь, – не выдержал Свинкс. – Но была ещё и третья конференция!

Юра улыбнулся и сделал приглашающий жест:

– Присоединяйтесь, господин Свинкс. Просветите молодёжь.

– Просто была ещё одна конференция. Она прошла в Марсограде сразу после окончания войны. Там была выработана схема, которая существует и по сей день: народ Марса обрёл независимость, его безопасность гарантировали земные правительства. Пояс астероидов официально передали под юрисдикцию молодой Марсианской Федеративной Республики, она продаёт лицензии на аренду и право разработки всем желающим. В том числе и сегодняшним наследникам старых земных корпораций. За порядком в этом регионе присматривает марсианская космическая полиция. Земле приходится недёшево платить Марсу за гамма-терций, но зато в Солнечной системе воцарился мир.

– Спасибо, господин Свинкс! Я бы лучше и не смог рассказать! – похвалил гардемарин. – Вы, случайно, не историк?

– Случайно, нет. Но история – увлечение всей моей жизни!

Юрий уважительно склонил голову.

– А пираты? – спросила я, вдруг вспомнив детские галафильмы.

– А что пираты? – не понял Свинкс.

– Они же долго ещё на старателей и торговые суда нападали!

– Да, это так, – подтвердил Юра. – Пояс астероидов огромен, спрятаться там есть где. Некоторые из уцелевших наёмников не приняли капитуляции Конфедерации и ушли в подполье, затаились на астероидах. Щипали понемногу пролетающие корабли. Космическая полиция их долго ещё вылавливала. Но это уже не война была, а так, отголоски, так сказать, тяжёлое военное наследие.

– Ага, как выскочит вдруг такое наследие, не успеем ноги унести! – скептически сказал Антон. – Есть у нас оружие, если что?

– Никто не выскочит, Антон, можешь отдыхать спокойно, наслаждаться полётом, – успокоил его Юра. – Не забывай, что со времени окончания войны прошло почти полвека! Переловили давно всех пиратов.

– И давно поймали последнего? – спросила Кристина.

– Ещё до твоего рождения. И до моего.

– Хотите сказать, преступности в Поясе астероидов не осталось? – усомнилась Катя.

– Преступность осталась, с ней борются, но это не военные действия и даже не борьба с пиратами. Это, можно сказать, «бытовуха», обычный криминал.

– Насчёт оружия всё же хотелось бы поподробнее узнать! – напомнил Антон. – Сможем защититься, если что?

– У нас же против астероидов пушки есть, при случае можно их использовать, – напомнила я.

Юрий протестующе поднял ладонь.

– Я тебе гарантирую, Антон: никаких пиратов, бандитов, наёмников и прочих бармалеев мы не встретим. На дворе двадцать второй век!

– Жаль, – неожиданно признался Антон. – Было бы классное приключение.

Глава десятая. Откровения Сени

Мы пообедали всем классом во главе с Юрой, потом уроки продолжились. Математика, физика. Я уже начала думать, стоило ли отправляться в космическое путешествие, чтобы часами решать уравнения. К счастью, после физики Юра объявил урок физкультуры. Мы сбегали в свои каюты, чтобы переодеться в спортивную форму. Я на бегу потрогала кору Сени – она была горячей. Глазки были закрыты. Я решила, что самое лучшее, что сейчас можно сделать – это дать ему отлежаться в тишине и покое. Благо, что в каюте никого не было. Кроме того, не было никаких сквозняков, а температура воздуха была на мой взгляд даже выше, чем хотелось бы. А вечером я возьму Сеню на смотровую площадку, может, созерцание звёзд пойдёт ему на пользу.

В общем, я убежала в спортзал, где мы с ребятами до ужина играли сначала в баскетбол, а потом в волейбол. Постепенно к нам присоединились и взрослые, так что сложились полноценные команды, как положено. Моё недовольство школьными занятиями постепенно рассеялось. Как ни крути, всё же лучше посещать занятия на космическом корабле, чем в надоевшей школе.

После ужина я предупредила родителей, где меня можно будет найти. Забежала в каюту за Сеней, покормила его. А потом мы вместе удобно устроились на прозрачном полу обзорной площадки, усевшись на предусмотрительно захваченный с собой плед.

Земля была уже почти не видна, превратилась из голубого с белым шарика всего лишь в крупную синюю точку. Мы приближались к Марсу. Я довольно долго искала его на фоне более ярких звёзд, пока не нашла крохотную тусклую красную звёздочку. Скоро я буду ходить по её поверхности!

Я поставила Сеню рядом с собой и мы долго в тишине смотрели на далёкие звёзды. Приглушённое освещение настраивало на лирический лад, на площадке кроме нас никого не было, и я стала рассказывать о своей жизни, о том, как проводила раньше каникулы. Где бывала, что видела. Не знаю, насколько внимательно Сеня слушал мой рассказ, но время от времени начинал моргать глазками в разной последовательности. Его кора по-прежнему оставалась горячей и, как мне показалось, влажной. Как же обидно ощущать себя полностью беспомощной, когда хочется помочь, но не знаешь как! Нет универсального лекарства для всех существ в галактике. То, что является лекарством для одного вида, может стать ядом для другого. Это я, как экзобиолог, отлично понимала. Так что даже не пыталась скормить Сене человеческие лекарства, хотя ничего не стоило подмешать их в воду с минералами, которой я кормила Сумунгуса. Я лишь промокнула платочком кору и взяла его на руки, слегка покачивая, как младенца. Незаметно для себя даже стала напевать колыбельную, которую мне в детстве пела бабушка.

А потом Сеня вздрогнул и зажмурил глаза. А уже через секунду снова их открыл – только зрачки задрал кверху, будто потолок рассматривал. У меня в голове вдруг возник чёткий образ тропического леса. Деревья с толстыми стволами, свисающие до земли лианы, высокие кусты с острыми листьями и огромные цветы с разноцветными бутонами. Всё было бы более-менее естественным и понятным, если бы не синий цвет деревьев. И не оранжевое небо, проглядывающее вверху сквозь их крону.

Я прислонилась к стене, испуганно уставившись на Сумунгуса. Он начал мелко вибрировать в руках, а видение высоких синих деревьев вдруг вышло за пределы моего сознания. Обзорная площадка превратилась в предлесье, а деревья и кусты не только стали объёмными и абсолютно реальными – они вышли даже за пределы площадки! Во всяком случае, прозрачная стена-перегородка пропала, теперь со всех сторон меня окружали деревья. Могучие внизу, с далеко выдающимися корнями, далее стволы становились тоньше, вздымаясь высоко вверх. Редкие лучи небольшого красного солнца пробивались вниз сквозь кроны деревьев, окрашивая лес в футуристические тона. Ещё два жёлтых солнца поменьше словно пытались догнать первое, делая картинку абсолютно фантастической. Ветви исполинских деревьев слегка покачивались, подчиняясь дуновению ветра. В этом лесу была своя труднопостижимая гармония.

Я восторженно оглядывалась по сторонам, жалея, что не прихватила с собой аппаратуру, способную записать первую на моей памяти масштабную Сенину иллюзию. Созерцание величественного леса при полном отсутствии звуков завораживало.

Внезапно с неба, раздвигая и ломая стволы, опустился тяжёлый неуклюжий космический корабль. Из него вывалились рослые, крепко сбитые инопланетяне, отдалённо напоминающие людей, с устрашающего вида приспособлениями в руках.

С отвратительными гримасами на лицах, они начали валить деревья, вырезая из них и складывая отдельно участки примерно в полметра высотой. Теперь понятно, как получаются «полена». Во все стороны летели щепки и опилки. Потом один из великанов приблизился, страшная одноглазая рожа уставилась прямо на меня. «На Сеню, – поправила я себя, чувствуя, как мурашки бегут по спине. – Это его воспоминания». Инопланетянин зарычал, а потом провёл скрежещущим инструментом чуть повыше головы. Острая боль пронзила моё тело, как будто я сама на миг стала Сеней. Потом инопланетянин примерился и повёл инструмент куда-то ниже моего поля зрения, туда, где могли бы быть мои ноги. В глазах всё начало меркнуть, видение леса растворялось в воздухе. Я медленно сползла на пол. Голова раскалывалась. Глаза Сумунгуса были плотно закрыты, он перестал дрожать. «Потерял сознание!» – догадалась я.

Я подхватила Сеню на руки и вынесла его с обзорной площадки.

Я долго не могла прийти в себя от увиденного. Сенины воспоминания были такими яркими – я как будто побывала в этом странном лесу. Сидя в каюте в кресле и держа Сеню на руках, я рассказала его историю родителям. Мама, расчувствовавшись, протирала платочком уголки глаз, а отец посерьёзнел и стукнул кулаком по кровати.

– Я составлю письмо и разошлю копии в Министерство иностранных дел, Академию наук и Международную Ассоциацию космонавтов. Кто-то должен помочь Сумунгусу! Нужно выяснить, где находится его родная планета, а потом организовать туда экспедицию!

– Правильно, папа! – поддержала я, внутренне замирая от такой возможности. – Я буду участвовать в такой экспедиции!

– Нет, тебя вряд ли возьмут, – отмахнулся отец. – Пусть этим занимаются профессионалы.

– К тому же, это очень опасно! – встряла мама.

– Да! – подтвердил отец. – Надо всё разведать, выяснить, кто терроризирует планету Сумунгусов. А потом обеспечить её защиту! Найти преступников и отдать их в галактический трибунал!

– Папа, в галактике нет единого трибунала, – тихо напомнила я. – Как нет и единого свода законов.

– Это так, но есть очень могущественные цивилизации, с которыми никто не захочет ссориться. Можем обратиться к ним. Здесь же явно идёт речь об обычных браконьерах-контрабандистах, пользующихся своей безнаказанностью. Придумали себе прибыльный бизнес за счёт Сумунгусов. Сбывают их потом через таких торговцев как тот, с Альдебарана. А потом их истязают и заставляют развлекать гостей иллюзиями. Я подниму все свои связи. Нельзя оставлять такое варварство безнаказанным – у меня даже подходящего слова нет, чтобы это назвать.

– Геноцид это называется, – грустно сказала мама.

– И работорговля! – добавила я.

– Мы так это не оставим, обещаю вам! – горячо заверил отец. – Пойду, пройдусь по кораблю, адреналин надо сжечь, – сказал он. – Заодно наведаюсь в библиотеку, поищу в базе данных, были ли уже подобные случаи в истории космонавтики.

– Лучше Свинкса спросить, – сказала я.

– Этого скандалиста?

– Он ещё и ходячая энциклопедия по истории космоса.

– Тогда спрошу и его тоже. Нам любая помощь будет полезна! – согласился отец.

Ночью я долго не могла уснуть – всё думала, думала. О том, как много в галактике несправедливости. Почему сильные всегда стремятся обидеть слабых? Почему наглые и беспринципные стремятся жить за счёт других, унижая и эксплуатируя? Когда-то маленькой я считала, что в мире все такие добрые, как мои родители. Школа тоже не разуверила меня в этом – у нас замечательные ребята и учителя. А вот чем больше я узнавала о человеческой истории, да и об истории других звёздных миров – становилось понятно, сколько горя и страданий выпадает на долю более слабых. Вот Сенина раса – ведь никому не мешает! Живут себе в лесу, растут потихоньку. Постепенно их цивилизация развила уникальные телепатические способности. И надо же, кто-то их нашёл. А они, доверчивые, открылись, показав врождённые таланты. Само собой, чей-то изворотливый ум понял, что на них можно заработать. А сколько живых существ при этом придётся загубить, скольким поломать судьбы – их не волнует.

Вот обязательно полечу в экспедицию, сделаю всё, чтобы она состоялась! Если надо, жизнь этому посвящу!

Наконец, я оставила Сеню в кресле, накрыв его пледом, а сама улеглась в постель и мгновенно заснула. Вот только снилась мне какая-то ерунда: синие деревья вперемешку с инопланетянами, потом наш земной лес и ребята из кружка экзобиологов. Испуганное лицо Свинкса, когда он впервые увидел Сумунгуса. Добродушный Владислав Викторович из службы безопасности аэропорта. Всё смешалось, в голове крутился сплошной калейдоскоп лиц и красок. А потом я проснулась.

В каюте было темно, а из коридора доносились испуганные женские крики. Свесив ноги со своей верхней полки, я нащупала рукой выключатель, зажгла освещение и осмотрелась. Отца в его постели не было, Сумунгус лежал в кресле, там, где я его оставила. Мама сидела на нижней койке, испуганно натянув одеяло до подбородка и тревожно глядя на меня.

– Только не вздумай выходить из каюты! – строго сказала она, хотя её голос немного дрожал.

– А что там такое? – спросила я.

– Не знаю. Кричит кто-то.

Из коридора донёсся топот ботинок. А потом строгий мужской голос заговорил успокаивающе, испуганный женский голос замолчал. Затем донеслись новые крики, на сей раз тише, как будто вдалеке. А в коридоре поблизости раздались возбуждённые спорящие голоса.

– Посмотрю, где папа – и сразу назад! – сказала я, соскакивая с кровати на пол.

– Нет, Света, не ходи! Папа сейчас придёт! – вскрикнула мать.

– Я быстро, только одним глазком! – я быстро просунула ноги в мягкие ночные тапочки и потянулась к ручке двери.

– Света!

– Мам, ну я ведь уже большая, забыла?

И прежде, чем мама успела возразить или броситься за мной вдогонку, я выскользнула за дверь и плотно прикрыла её за собой.

То, что я увидела потом, мне точно никогда не забыть. Я словно очутилась в сказке, в детективе, фильме о природе и остросюжетном кино одновременно. В коридоре тут и там стояли перепуганные, озадаченные, ошеломленные пассажиры, а между ними важно расхаживал огромный золотистого цвета с чёрными полосками тигр. Возле стен выросли деревья всех климатических зон вперемешку – от пальм до елей. По их ветвям прыгали обезьяны, гоняясь за разноцветными птицами. Я протянула руку к тигру – женщина, стоящая в проёме двери в свою каюту напротив, в ужасе вскрикнула. Но рука прошла сквозь морду с выступающими клыками и горящими, слегка прищуренными глазами. Я посмотрела вверх – вместо потолка надо мной было предзакатное небо с перистыми облаками. Я медленно пошла по коридору, и за поворотом мне открылся потрясающий вид на горы с заснеженными вершинами в лучах заходящего солнца. Тогда я побежала дальше и вскоре вдали увидела море с ленивым прибоем. На пляже стояли люди, громко обсуждая происходящее, стараясь перекричать шум прибоя.

– Что здесь происходит? – спросила я одного из них, невысокого мужчину в помятых брюках и такой же майке.

– Без понятия, – честно ответил он.

– Девочка, вернись в свою каюту! – добавил его собеседник. – Нечего тут разгуливать в одной пижаме!

Я кивнула и пошла назад. Я догадываюсь, что всё это значит. И даже кто во всём этом виноват. Виноват поневоле.