Автор книги: Сергей Мосин
Жанр: Юриспруденция и право, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Изучение правовой презумпции также ставит перед исследователями задачу по ее отграничению от юридической фикции в связи с тем, что оба эти понятия основываются на фактах, которые не всегда отражают реальные события, явления или процессы. В связи с этим, необходимо четкое определение назначения юридической фикции в праве и ее соотношение с правовой презумпцией. Под юридической фикцией обычно понимается несуществующее положение, которое признается законодательством существующим и, вследствие этого обязательным к применению. Например, ч. 3 ст. 45 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает: «Днем смерти гражданина, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим». Данное утверждение изначально не является истинным, поскольку вероятность того, что день смерти человека совпадет с датой вступления решения суда в законную силу – практически ничтожна. В то же время есть определенная вероятность, что признанный умершим по решению суда человек спустя определенное время окажется живым. В таком случае суд будет обязан признать данный факт, если признанный умершим человек подтвердит свою личность соответствующими документами и тем самым опровергнет факт своей смерти. Указанная норма императивна и носит заведомо фиктивный характер. Признание гражданина умершим – это признание юридического факта, а как уже нами рассматривалось, факт – это жизненное обстоятельство, с которым нормы права связывают возникновение, изменение или прекращение правоотношений. Поэтому нельзя допустить неопределенность в их установлении, ссылаясь на вероятностный, презумптивный характер. Данная юридическая норма-фикция в гражданском законодательстве необходима для поддержания четкого действия целого ряда правовых норм, и в первую очередь тех норм, которые непосредственно связанны с указанной юридической фикцией.
И. В. Сухинина в качестве примера юридической фикции в конституционном праве Российской Федерации приводит норму ч. 2 ст. 5 Конституции Российской Федерации, в которой в качестве обозначения субъекта Российской Федерации используется термин «республика (государство)». С позиции этого автора, с понятием государства всегда связано понятие суверенитета, предполагающего вер ховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории и независимость в международном мире, а республики, как и все другие субъекты Российской Федерации, суверенитетом не обладают, ибо это нарушило бы конституционный принцип равноправия субъектов Российской Федерации[30]30
Сухинина И. В. Указ. соч. С. 29.
[Закрыть]. С наличием такой фикции в российском конституционном праве следует согласиться, поскольку определение понятия государства немыслимо без государственного суверенитета, а в случае субъектов Российской Федерации – республик вести речь о суверенитете в приведенном И. В. Сухининой значении не представляется возможным из-за отсутствия каких-либо ощутимых правовых оснований, что подтвердил Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 7 июня 2000 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»[31]31
Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 7 июня 2000 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. № 5.
[Закрыть] и других решениях. В данном постановлении Конституционного Суда Российской Федерации в частности указывается на то, что решение вопроса о суверенитете предопределяет характер федеративного устройства, исторически обусловленного тем, что субъекты Российской Федерации не обладают суверенитетом, который изначально принадлежит Российской Федерации в целом. Конституционный Суд Российской Федерации в указанном постановлении также отмечает, что по смыслу преамбулы, ст. 3, 4, 5, 15 (ч. 1), 65 (ч. 1), 66 и 71 (п. «б») Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи республики как субъекты Российской Федерации не имеют статуса суверенного государства и решить этот вопрос иначе в своих конституциях они не могут, а потому не вправе наделить себя свойствами суверенного государства, даже при условии, что их суверенитет признавался бы ограниченным.
В правовой науке существуют разные взгляды исследователей на понимание термина юридической фикции. Например, Н. Ф. Качур под фикцией понимает положение, которое с момента своего образования лишено истинности[32]32
Качур Н. Ф. Указ. соч. С. 62.
[Закрыть]. В. К. Бабаев, рассматривая юридическую фикцию, определил, что это применяемый в праве технико-юридический прием, которым несуществующее положение (отношение) объявляется существующим и приобретает обязательный характер в силу закрепления ее в правовой норме[33]33
Бабаев В. К. Указ. соч. С. 28.
[Закрыть]. Д. И. Мейер подразумевал под фикцией вымышленное существование факта, о котором известно, что он вовсе не существует или существует в измененном виде[34]34
Мейер Д. И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных действиях. Казань, 1854. С. 2.
[Закрыть]. Отметим, что указанные авторы едины во мнении отсутствия истинности в закрепляемых юридической фикцией фактах.
С одной стороны, по вопросу соотношения правовой презумпции и правовой фикции следует отметить мнение Н. Ф. Качур о том, что презумптивное положение в силу высокой вероятности является истинным, фиктивное положение истинным быть не может[35]35
Качур Н. Ф. Указ. соч. С. 66.
[Закрыть]. Такое же мнение высказывали В. А. Ойгензихт[36]36
Ойгензихт В. А. Презумпции в советском гражданском праве. Душанбе: Ирфон, 1976. С. 14.
[Закрыть] и З. М. Черниловский[37]37
Черниловский З. М. Презумпции и фикции в истории права // Государство и право. 1984. № 1. С. 104.
[Закрыть]. С другой стороны, закрепленную в ст. 49 Конституции Российской Федерации презумпцию невиновности вряд ли можно назвать предположением с высокой степенью вероятности.
Тем не менее большинство правовых презумпций действительно основано именно на высокой вероятности предполагаемых фактов. Применительно к презумпциям с низкой степенью вероятности представляется возможным указать, что фикция признает за истину не то, что на самом деле может быть ложным, а то, что на самом деле является ложным[38]38
Кузнецова О. А. Указ. соч. С. 53.
[Закрыть]. Этим правовая презумпция даже с минимальной степенью вероятности всегда отличается от юридической фикции.
Также среди отличий этих двух правовых категорий следует указать возможность опровержения правовой презумпции и невозможность опровержения правовой фикции. Предварительно отметим, что в соответствии с нашей точкой зрения неопровержимые презумпции не существуют. По утверждению Н. Ф. Качур, любая семейно-правовая презумпция не является непреложной истиной, поэтому в любой момент она может быть поколеблена[39]39
Качур Н. Ф. Указ. соч. С. 68.
[Закрыть]. Это утверждение справедливо по отношению ко всем правовым презумпциям. В качестве примера можно привести правовую презумпцию конституционности деятельности органов власти и должностных лиц. Эта правовая презумпция предполагает соответствие Конституции Российской Федерации деятельности должностных лиц органов власти, но данное предположение может быть опровергнуто, так как по многим причинам данная деятельность все-таки может противоречить положениям Конституции Российской Федерации. Юридическая фикция, в свою очередь, являясь императивным установлением, не подлежит опровержению.
Сходство правовой презумпции и правовой фикции заключается в том, что они закрепляются в нормах права и «вносят четкость и определенность в регулирование общественных отношений, в правовое положение личности».[40]40
Жажина О. В. Презумпции и фикции в праве. Становление и развитие научных школ права в государственных университетах России: Секционные заседания: Теория и история государства и права. Государственное право. Трудовое право // Материалы Всероссийской студенческой научно-практической конференции, 29—30 апреля 1999 г. Ч. 3. СПб.: Изд-во С. – Петербург. ун-та, 1999. С. 18.
[Закрыть]
При изучении правовой презумпции важно определить ее соотношение с правовой гипотезой. Такая необходимость вызвана, прежде всего, тем, что гипотеза, как и правовая презумпция, основывается на определенных предположениях. В связи с этим требуется четкое разграничение этих понятий с целью исключения их отождествления между собой. В переводе с греческого «гипотеза» означает – «основа, предположение». Под гипотезой понимается научное допущение или предположение, истинное значение которого неопределенно[41]41
Философский энциклопедический словарь. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. С. 115.
[Закрыть]. Важно отметить, что гипотеза понимается как структурный элемент научной теории и как метод развития научного знания, включающий выдвижение и последующую экспериментальную проверку предположений. В настоящей работе мы рассматриваем гипотезу как метод развития правовой науки. В качестве научного положения, гипотеза должна удовлетворять условию принципиальной проверяемости, означающему, что она обладает свойствами фальсифицируемости (опровержения) и верифицируемости (подтверждения).[42]42
Там же. С. 116.
[Закрыть]
Правовая гипотеза является основой правовых норм. Это научные исследования, определяющие необходимость введения того или иного правового регулирования. Пока нормы, в основе которых лежат правовые гипотезы, соответствуют жизненным реалиям и целям правового регулирования, они подлежат общеобязательному применению. В случае если намечаются тенденции перехода к иному уровню правового регулирования, такие нормы утрачивают силу либо заменяются иными в установленном законом порядке, а гипотеза в таком случае опровергается. В данном случае правовая гипотеза несколько отождествляется с юридической фикцией, но в отличие от фикции гипотеза построена на целой системе научных выводов и теоретических разработках.
Правовая гипотеза, как и правовая презумпция, является предположением, а «предположительный характер гипотетического знания, недостаточного для достоверных выводов, сближает его с презумпцией»[43]43
Качур Н. Ф. Указ. соч. С. 57.
[Закрыть]. Правовая гипотеза, как и презумпция, является вероятностным явлением, основанным на индуктивном познавательном процессе. Если правовая гипотеза фальсифицируется, то она прекращает свое существование, а в случае ее верификации переходит в теорию. При опровержении правовой презумпции последняя никак не видоизменяется и, тем более не исчезает. Это подтверждает то, что гипотеза основывается на строго научном предположении, которое не должно противоречить истинным научным положениям в данной области исследования[44]44
Тамазян Т. Г. Указ. соч. С. 68.
[Закрыть], а презумпция не основывается в такой степени на научном предположении и закрепляется в нормах права прежде всего с целью отражения обычного порядка связей между предметами и явлениями.
Правовая презумпция и аксиома, как и другие рассмотренные выше правовые категории, также имеют некоторые схожие признаки. Сравнивая правовую презумпцию и аксиому, следует определить, что аксиома – исходное положение научной теории, принимаемое в качестве истинного без логического доказательства и лежащее в основе доказательства других положений этой теории[45]45
Философский энциклопедический словарь. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. С. 16.
[Закрыть]. В качестве примера правовой аксиомы можно привести такое положение, как «что не запрещено, то разрешено». Сходство правовых презумпций и правовых аксиом заключается в том, что оба эти понятия принимаются за истину независимо от доказывания[46]46
Тамазян Т. Г. Указ. соч. С. 65.
[Закрыть]. Согласимся с тем, что правовые аксиомы являются очевидными и проверенными временем положениями и их истинность не вызывает сомнений[47]47
Качур Н. Ф. Указ. соч. С. 54.
[Закрыть]. На основе правовых аксиом строится вся правовая система. В данном случае правовые аксиомы имеют многие признаки правовых принципов. Отсутствие сомнений в истинности аксиом, то есть их неопровержимость, есть основное их отличие от правовых презумпций, поскольку принятие правовых презумпций за истину не ограничивает возможность их опровержения.
Раздел 2
Виды правовых презумпций, их классификация
§ 1. Правовые и фактические презумпцииПроведение классификации правовых презумпций обусловлено прежде всего необходимостью выявления закономерных связей между различными видами правовых презумпций, а также определением места конкретно определенной правовой презумпции в их общей системе. Классификация также важна для выявления свойств правовых презумпций. Не вызывает сомнений и то, что классификация способствует четкому ориентированию в многообразии правовых презумпций, а при появлении новых правовых презумпций облегчает исследователю работу по их выявлению и описанию.
При классификации правовых презумпций используются различные подходы, что показывает разнородность мнений при изучении данной правовой категории. Классификация правовых презумпций необходима для идентификации и характеристики основополагающих презумпций в конституционном праве Российской Федерации.
Первое, с чем приходится сталкиваться исследователю при изучении правовых презумпций, это их отграничение от множества предположений, которые находятся вне правовой сферы. Естественно сразу возникает вопрос об отделении при классификации правовых презумпций от других предположений. То есть изначально должны классифицироваться только те презумпции, которые получили свое подтверждение в правовых нормах, но никак не другие. Данной позиции придерживается ряд авторов, ссылаясь на то, что сама постановка вопроса о выделении фактических презумпций при классификации юридических презумпций в известной мере условна[48]48
Щёкин Д. М. Указ. соч. С. 32.
[Закрыть] и что фактические презумпции находятся вне сферы права, а поэтому они не могут быть разновидностью юридических предположений[49]49
Качур Н. Ф. Указ. соч. С. 24.
[Закрыть]. И. В. Сухинина, соглашаясь с В. П. Воложаниным[50]50
Воложанин В. П. К вопросу о юридических предположениях в советском гражданском праве и процессе. Вопросы советского гражданского права и процесса. Т. 3. М.: Юридическая литература, 1955. С. 191.
[Закрыть], придерживается общего разделения презумпций на фактические и юридические (правовые), имеющие разную сущность суждений, сферу применения и последствия.[51]51
Сухинина И. В. Указ. соч. С. 46.
[Закрыть]
Таким образом, необходимо обозначить, что, с одной стороны, наличие фактических презумпций в классификации правовых презумпций не является корректным, но, с другой стороны, без проведения параллелей между законными презумпциями и презумпциями, не нашедшими свое отражение в нормах права (фактическими презумпциями), невозможно выработать четкие критерии разграничения указанных понятий.
Под фактическими презумпциями понимаются предположения, которые не нашли своего прямого или косвенного отражения в нормах права и вследствие этого не являются общеобязательными. Совершенно верно Н. Ф. Качур определяет фактическую (естественную) презумпцию как предположение, не выраженное в законе и не имеющее в силу этого юридического значения.[52]52
Качур Н. Ф. Указ. соч. С. 22.
[Закрыть]
Следует отметить, что В. А. Ойгензихт под фактическими презумпциями понимал такие презумпции, которые не имеют выражения в правовых нормах и поэтому лишены юридического значения и только оказывают влияние на формирование внутреннего убеждения лица, которое применяет норму; в этом плане они влияют на юридическую судьбу[53]53
Ойгензихт В. А. Указ. соч. С. 17.
[Закрыть]. Таким образом, этот исследователь акцентирует свое внимание на внутренних представлениях человека о наличии или отсутствии различных фактов, что является абсолютно верным, поскольку внутреннее убеждение играет значимую роль в правопонимании. Стоит обратить внимание на то, что в указанном определении В. А. Ойгензихта сделан акцент только на правоприменителе.
В свою очередь, О. А. Кузнецова дает несколько расширенную формулировку фактических презумпций, полагая, что фактические предположения в праве – это ни прямо, ни косвенно не закрепленные в нормах права предположения, используемые законодателем в качестве оснований для установления правовых норм и правоприменителем в качестве логического приема мышления при формировании своего убеждения[54]54
Кузнецова О. А. Указ. соч. С. 71.
[Закрыть]. Таким образом, О. А. Кузнецова затрагивает в своем определении не только правоприменителя, но и законодателя. Следует подчеркнуть, что фактические презумпции действительно лежат в основе нормотворчества. В качестве примера можно привести ч. 3 ст. 38 Конституции Российской Федерации, в которой говорится, что трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях. В основе данной нормы лежит предположение о том, что к восемнадцатилетнему возрасту лицо уже в состоянии содержать себя и заботиться не только о себе, но и о своих родителях в случае их нетрудоспособности.
Также представляется возможным указать на определенную идентичность фактической презумпции и социальной, так как под социальной презумпцией понимается «общественный феномен, закрепленный в социальных нормах, содержащий предположение-утверждение о важнейших вопросах, касающихся человека, его мыслей, поступков, взаимоотношений людей в обществе… это универсальный внутренний регулятор поведения, действующий во всех сферах человеческой деятельности».[55]55
Чистякова Ю. А. Указ. соч. С. 20.
[Закрыть]
Под правовой (законной) презумпцией, как уже указывалось в настоящей работе, понимается необходимое для правового регулирования предположение, прямо или косвенно закрепленное в правовой норме, направленное на установление или устанавливающее наличие или отсутствие определенных фактов, обстоятельств, процессов и считающееся истинным, пока не будет установлено иное. Первое, что следует отметить при описании данного вида правовых презумпций, это их прямое или косвенное закрепление в правовых нормах. Прямое нормативное закрепление подразумевает непосредственное отражение всех необходимых составляющих презумпции в той или иной норме права. Примером этого может служить презумпция невиновности, закрепленная в ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». В указанной норме присутствуют составляющие конструкции презумпции, а именно: предположение о невиновности лица считается истинным, пока его виновность не будет доказана. Поэтому подобного рода правовые презумпции всегда очевидны и не требуют дополнительных исследований по их выявлению в законодательстве. Согласимся с тем, что косвенная презумпция не закрепляется в норме, но может быть выведена из нее при толковании.[56]56
Кузнецова О. А. Указ. соч. С. 74.
[Закрыть]
Практически все презумпции в конституционном праве являются косвенно закрепленными: они сформулированы в решениях Конституционного Суда Российской Федерации, при этом источником таких презумпций является Конституция Российской Федерации. Поэтому при исследовании таких правовых презумпций большое внимание следует уделить толкованию Конституционным Судом Российской Федерации положений Конституции Российской Федерации.
В данном случае следует различать презумпции в конституционном праве и презумпции, закрепленные в тексте Конституции Российской Федерации. В связи с тем, что Конституция Российской Федерации закрепляет важнейшие начала общественного строя и государственной организации, закрепленные в ней презумпции логично назвать конституционными презумпциями, которые призваны в дальнейшем регулировать правоотношения в соответствующих отраслях права. Так, конституционная презумпция невиновности не обладает всеми необходимыми элементами конституционно-правовых презумпций и относится непосредственно к отрасли уголовного права.
Что касается косвенно закрепленных презумпций в конституционном праве, то в качестве примера можно привести презумпцию добросовестности законодателя, на которую Конституционный Суд Российской Федерации сослался в своем решении.[57]57
Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2002 г. №7-П. «По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона Красноярского края «О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления» и закона Корякского автономного округа «О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления в Корякском автономном округе» в связи с жалобами заявителей А. Г. Злобина и Ю. А. Хнаева» // Вестник Конституционного Суд РФ. 2002. № 3.
[Закрыть]
Следует еще раз подчеркнуть, что косвенное закрепление презумпции в нормах права никак не отражается на общеобязательности ее применения – данные презумпции идентичны по всем правовым параметрам презумпциям, прямо закрепленным в нормах права.
Нельзя не отметить мнение Н. Н. Цуканова, который видит прямое закрепление презумпций единственно оправданным способом.[58]58
Цуканов Н. Н. Указ. соч. С. 509.
[Закрыть]
Конечно, с одной стороны, прямое закрепление презумпций в законодательстве существенно упростит работу с ними как исследователей, так и правоприменителей. С другой стороны, нельзя недооценивать всю важность косвенно закрепленных презумпций, особенно презумпций в конституционном праве, которые играют ключевую роль не только в конституционных, но и во всех других правоотношениях.
§ 2. Общеправовые и отраслевые презумпцииДругим способом классификации служит разделение презумпций на общеправовые и отраслевые. Правовые презумпции, распространяющиеся на определенную отрасль права, относятся к отраслевым презумпциям. В качестве примеров отраслевых презумпций можно привести презумпцию определения момента наступления страхового случая как презумпцию в страховом праве, презумпцию законности индивидуального правового акта в сфере налогообложения как презумпцию в налоговом праве, презумпцию конституционности нормативных правовых актов как презумпцию в конституционном праве и др.
В свою очередь, презумпции, распространяющие свое действие на все отрасли права без исключения, являются общеправовыми. С точки зрения Т. Г. Тамазяна, существуют еще и межотраслевые презумпции, которые находят применение в двух и более отраслях права[59]59
Тамазян Т. Г. Указ. соч. С. 47.
[Закрыть]. К числу межотраслевых презумпций автор относит презумпцию вины, которая действует в гражданском, предпринимательском и частично в трудовом праве. В данном случае представляется, что основной разграничительный акцент следует делать именно на отличии общеправовых презумпций от отраслевых, поскольку межотраслевая презумпция в каждом конкретном случае является презумпцией отраслевой. В этой связи не представляется полностью корректным выделять межотраслевые презумпции как отдельный вид в классификации.
В. К. Бабаев[60]60
Бабаев В. К. Презумпции в российском праве и юридической практике // Проблемы юридической техники. Н.Новгород, 2000. С. 328.
[Закрыть] и И. А. Либус[61]61
Либус И. А. Презумпция невиновности в советском уголовном процессе. Ташкент, 1981. С. 14.
[Закрыть] к общеправовым презумпциям относят презумпцию истинности и целесообразности норм права, правосубъектности лиц и организаций, добропорядочности гражданина, а также презумпцию знания законов. Представляется возможным также отметить презумпцию добропорядочности субъектов права, под которой понимается предположение, в соответствии с которым абсолютное большинство граждан в жизненных ситуациях, охваченных правовым регулированием, ведет себя правомерно и добросовестно[62]62
Проблемы теории государства и права: Учебник / Под ред. С. С. Алексеев. М.: Юридическая литература, 1987. С. 322.
[Закрыть]. Проходя через призму какой-либо отрасли права, общеправовая презумпция добропорядочности или добросовестности субъектов права приобретает свою специфику. Таким образом, презумпция получает свою индивидуализацию в зависимости от ее значения в отрасли права и становится отраслевой.
В качестве примеров проявления общеправовой презумпции добросовестности в гражданском и конституционном праве приведем презумпцию добросовестности участников гражданского оборота и презумпцию добросовестности законодателя. Согласно ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданского оборота предполагается. Очевидно, что определение критериев добросовестности в правовой сфере представляется крайне сложным. Как справедливо полагает исследователь презумпций в гражданском праве О. А. Кузнецова, «добросовестность, как впрочем и разумность… это, безусловно, не правовые, а моральные, философские категории. Но, попадая в сферу правовых отношений, обретая способность влечь правовые последствия, они требуют и специально-юридического подхода к определению, поскольку правовым регуляторам в отличие от моральных свойственна высокая степень определенности и конкретности»[63]63
Кузнецова О. А. Указ. соч. С. 116.
[Закрыть]. В своей работе этот автор представляет различные критерии добросовестности. Например, анализируя положения Федерального закона «О рынке ценных бумаг»[64]64
Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 17, Ст. 1918.
[Закрыть], этот автор приходит к выводу, что добросовестное поведение – это поведение правомерное. При толковании норм Гражданского кодекса Российской Федерации О. А. Кузнецова определяет добросовестность через незнание определенных обстоятельств, рассматривая добросовестного приобретателя как лицо, которое не знало и не могло знать, что приобретает, в частности, имущество у лица, которое не имеет права его отчуждать[65]65
Кузнецова О. А. Указ. соч. С. 118—120.
[Закрыть]. Этим автором также исследуются иные критерии добросовестности, включая субъективное отношения участника правоотношения к своим действиям.
Теперь обратим внимание на правовую презумпцию добросовестности законодателя. Процесс изучения критериев добросовестности законодателя, как и в случае с критериями добросовестности в гражданском праве, заключается в анализе законодательства: в данном случае конституционно-правовых норм. Особую роль в определении критериев добросовестности законодателя сыграли решения Конституционного Суда Российской Федерации. Также важна и субъективная оценка законодателем совершаемых им действий, его добросовестное неведение и преднамеренно недобросовестное поведение.
Таким образом, проходя через специфику гражданского и конституционного права, общеправовая презумпция добросовестности субъектов права перерастает в две абсолютно самостоятельные отраслевые презумпции, которые в своей основе содержат одинаковые черты этой общеправовой презумпции.
Следует отметить существенную особенность презумпций в конституционном праве, касающуюся разделения правовых презумпций в соответствии с классификацией на общеправовые и отраслевые. Презумпции в конституционном праве как вид отраслевых презумпций, считаем возможным разделить на два подвида. Это объясняется тем, что они, с одной стороны, могут быть проявлением общеправовых презумпций (первый подвид), а с другой стороны, презумпции в конституционном праве не являются проявлением общеправовых презумпций, а сами играют роль базовых правовых презумпций для всех отраслей права (второй подвид). Примером правовой презумпции в конституционном праве, которая является проявлением общеправовой презумпции, может послужить презумпция добросовестности законодателя. Данная презумпция, как мы уже отмечали, является проявлением общеправовой презумпции добросовестности. При этом подобное проявление общеправовой презумпции в конституционном праве не дает основания утверждать, что такое проявление общеправовой презумпции исключает наличие самостоятельной презумпции в данной отрасли права. Безусловно, как уже было отмечено, общеправовые презумпции распространяются на все отрасли права, но в каждой конкретной отрасли они находят свое индивидуальное, специфическое наполнение.
Полагаем, что при характеристике общеправовых презумпций можно привести лишь общие черты таких презумпций, но нельзя дать единую характеристику общеправовой презумпции, которая соответствовала бы всем без исключения правоотношениям. Таким образом, проявление общеправовых презумпций в различных отраслях права следует понимать как наличие в соответствующих отраслевых презумпциях одинаковых и объединяющих такие презумпции основных признаков общеправовых презумпций.
Исходя из изложенного, автор не ставит под сомнение наличие общеправовых презумпций как таковых, но приходит к выводу, что любое проявление общеправовой презумпции в какой-либо отрасли права неизбежно приводит к появлению самостоятельной отраслевой презумпции. В связи с этим полагаем, что общеправовые презумпции в классификации правовых презумпций следует рассматривать только с позиции общего, базисного начала для отраслевых презумпций. Также считаем, что применение подобного подхода целесообразно при изучении всех отраслевых презумпций, которые содержат в себе черты общеправовых презумпций.
Примером правовой презумпции в конституционном праве, которая не является проявлением какой-либо общеправовой презумпции, но играет роль базовой правовой презумпции для всех отраслей права, является презумпция конституционности нормативных правовых актов. Данная презумпция не является общеправовой, но в силу специфики конституционного права распространяется на все отрасли российского права. Объясняется это тем, что презумпция конституционности нормативных правовых актов распространяется на нормативные правовые акты всех отраслей, но опровергаться такая правовая презумпция может только в рамках норм конституционного права в порядке конституционного судопроизводства.
В связи с изложенным представляется возможным дополнить классификацию правовых презумпций, а именно их разделение на отраслевые и общеправовые презумпции следующими подвидами отраслевых презумпций:
1) отраслевые презумпции, которые являются проявлением общеправовых презумпций;
2) отраслевые презумпции, которые играют роль базовых презумпций для всех отраслей права.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?