Текст книги "Под призрачным прикрытием"

Глава шестая

Подготовка шла своим обычным чередом, несмотря на какие-то возникшие трудности. Даже в случае, при котором «волкодавов» не допустили бы к работе против «теней», они обязаны были быть готовы к выполнению любого задания сразу, как это потребуется. Но надежда на задание, к которому они уже мысленно были готовы, все же еще оставалась. Надеялись не только сами планируемые участники, но даже сотрудники научных лабораторий, поскольку они готовили спецтехнику под конкретные планы и надеялись, что эта спецтехника себя оправдает. Лесничий просидел ночь, растирая пальцами голову, чтобы таким массажем помочь кровообращению мозга, и все же составил к утру подробный план поисковых мероприятий. Полковник Селиверстов утром, после прочтения, показал, что и он ночью спал не слишком много и тоже пытался что-то придумать, и в подробностях дописал к плану пару своих соображений, после чего отправился в ГРУ. План ушел по инстанции, как сказал Георгий Игоревич, видимо, не только в диверсионное управление ГРУ, но и копией в агентурное. Кроме того, варианты поиска должны были быть переданы в СВР и в ФСБ, которая, официально отделив от себя внешнюю разведку, все же ей, согласно слухам, не пренебрегала. У оперативников СВР и ФСБ, естественно, были и свои собственные соображения по поводу поисков места дислокации «Тени», и они совместили собственные мероприятия с мероприятиями военной разведки. Но военной разведке соображения смежников, как обычно, доложены не были. Ситуация выглядела обычно странной. ГРУ всегда считалось самой засекреченной российской спецслужбой, которая даже своего пресс-центра в штате не имеет, как не имеет в штате даже офицера по связи с прессой. Тем не менее и СВР, и ФСБ относятся к военным разведчикам просто как к армии, используя, но держась особняком, считая себя элитой разведки. Таким образом, совершенно не было известно, что происходит, и вообще происходит ли хоть что-то. И боевая группа ЧВК по-прежнему не знала, что за работа ей вскоре предстоит.

Тем не менее подготовка оборотов не сбавляла. Не было причин сбавлять обороты, поскольку эта подготовка была в спецназе обычным и привычным повседневным делом.

Боевой подготовкой группы «волкодавов» занимался сам командир. База обладала достаточно обширной территорией, которая позволяла делать практически все – от изнурительных марш-бросков до учебных стрельб из любого вида оружия, от пистолета до автоматической пушки боевой машины пехоты. Сергей Ильич, как командир, прекрасно понимал разницу между вчерашними офицерами и солдатами, даже если большинство солдат – контрактники, и предполагал, что перед «волкодавами» задачи будут ставиться такие, какие подразделение солдат выполнить часто будет не в состоянии. Потому и нагрузка на занятиях была пятикратной в сравнении с подготовкой того же линейного взвода. Как ориентир, Лесничий брал подготовку бойцов отдельных мобильных офицерских групп, элитных подразделений даже в элитном спецназе ГРУ. Но там расчет в сравнении с линейными частями спецназа велся четырехкратный. Сергей Ильич нагрузки добавил и возвел их в пятикратные. Он сначала хотел сделать их даже шестикратными, но против этого выступила медицинская комиссия, заявившая устами медицинских светил, что такие нагрузки приведут к истощению и преждевременному изнашиванию организма и, как следствие, к необратимому старению физических возможностей. Пришлось остановиться на пятикратном превышении нагрузок для линейных частей. Это тоже было немало. Но усталости в группе не чувствовалось. Все занимались охотно. А неохота, нелюбовь к занятиям – это уже первый признак перенапряжения, перетренированности. Но «волкодавы» имели возможность отдохнуть от физических нагрузок во время специальных занятий, которых у них было несравнимо больше, чем таких же занятий у солдат. Как-то так изначально, еще с первой командировки повелось, что бойцам ЧВК доверяли испытание новых образцов экспериментального оружия и оборудования, которое порой и войсковых испытаний не проходило, не говоря уже о государственных, после которых оружие или принимают на вооружение, или отправляют на доработку, или просто бракуют. И изучение этих новых видов оружия и спецтехники проходило изначально в классах. Это и давало возможность отдохнуть между физическими нагрузками.

Но Лесничий не случайно поднял планку боевой подготовки так высоко. Он все еще надеялся, что «волкодавы» будут действовать против спец-отряда «Тень». И хорошо помнил, кто этот спец-отряд готовит. Помнил Сергей Ильич и рассказ о том, что солдаты батальона, в котором комбатом служил подполковник Шилохвостов, отправлялись на Северный Кавказ, то есть в горячую точку, с радостью, считая боевые действия отдыхом для себя. Исходя из этой информации, нельзя было не думать о том, что и «тени» будут подготовлены хотя бы не хуже солдат спецназа ГРУ. Хотя, став полковником украинской армии, Шилохвостов вполне в состоянии увеличить нагрузки для своего спецотряда, чтобы хотя бы себя зарекомендовать перед новым командованием. И готовиться к противостоянию с таким противником требовалось серьезно. Хотя Лесничий привык готовиться серьезно к любому противостоянию…

* * *

Как ни велика была база размерами, а все же длительный марш-бросок на ее территории проводить было сложно. Длительный марш бросок – это стандартная пятидесятикилометровая дистанция. Такая дистанция, которая должна быть преодолена в летнее время за три с половиной часа. В зимнее время, если добавлялся снежный массив, по которому предстояло бежать не менее половины дистанции, это время могло увеличиться до четырех с половиной часов. И все это при полной, практически, нагрузке, то есть со снаряженным оружием, в бронежилетах и с рюкзаками. Вес экипировки при марш-броске обычно устанавливался не более тридцати пяти килограммов. При этом приблизительно через каждые пять-десять километров бега предстояло десять минут передвигаться быстрым шагом, что, несмотря на сохраненную скорость, считалось моментом отдыха. Пять или десять километров – в данном случае определялось самим командиром по условиям сложности дистанции. Пятидесятикилометровый марш-бросок группа еще ни разу не проводила, хотя все «волкодавы» раньше с такой дистанцией сталкивались многократно. Все они в свое время не по одному году командовали взводами. А любой взвод спецназа ГРУ в течение года обязательно проходит через длительный марш-бросок. Значит, и этот, предстоящий, для «волкодавов» не станет непосильным испытанием, тем более командир группы постоянно держал своих подчиненных в хорошей боевой форме. Главное, чтобы хватило места.

Полковник Селиверстов, вечером заглянув в комнату к Сергею Ильичу, застал того с картой базы и окрестностей и с циркулем в руках. Лесничий по карте прокладывал и измерял дистанцию для обозначенного в расписании марш-броска.

– Получается, Сергей Ильич?

– Не очень. Как ни пересчитываю, в любом случае получается только тридцать восемь километров. А это значит, что или часть пути придется бежать по своей уже проложенной тропе, или перебираться через забор и двенадцать километров бежать за пределами базы.

– Сам что предпочитаешь?

Лесничий ответил не задумываясь, показав этим, что вопрос уже рассмотрел с разных точек зрения и к собственному выводу пришел:

– Бег с препятствиями всегда предпочтительнее. Забор – нормальное учебное препятствие. Тем более забор входит в систему охраны, значит, доставит дополнительные трудности. Сколько таких заборов в боевой обстановке встретиться может, только Бог знает. Но преодолевать их время от времени приходится, и навыки иметь необходимо. Лучше, чтобы эти навыки были устойчивыми. То есть чем больше заборов нам в мирной жизни встретится, тем легче их преодолеем в военной. А если встретится кто-то во время марш-броска, тоже ничего страшного. Мы на российской территории, и задерживать нас будет просто некому. Полиция посчитает, что это армия тренируется, да и выяснять ничего не пожелает. Кому в полиции захочется связываться с вооруженной группой! Даже если бы мы были пьяны в стельку и лежали на дороге, полиция не подошла бы. Наша полиция к вооруженным людям предпочитает не приближаться. Тем более порядок мы нарушать не намереваемся.

Селиверстов кивнул. Он знал требовательность Лесничего и к подчиненным, и к себе, и потому был уверен, что командир боевой группы и сам не расслабится, и не даст расслабиться своим «волкодавам», хотя после возвращения из первой командировки некоторый момент расслабления все же наблюдал. Но воспринял его правильно и учел объяснения, которые тогда же получил. И признал их правомерными.

– Возражать не буду, только согласуй место пересечения периметра с начальником охраны. Он должен быть у себя. Я сорок минут как от него вышел. У забора могут встретиться неприятные сюрпризы. Особенно возле складов, где постов минимум. В ту сторону лучше не выбираться. Сам, наверное, помнишь[26]26
  Намек на действие первой книги серии – «Охота на «дикого гуся», когда украинские разведчики пытались проникнуть на базу и нарвались на светошумовые мины, вызывающие временные слепоту и глухоту. В той же книге боевая группа ЧВК успешно использовала такие же мины на территории Новороссии.


[Закрыть], как дело было…

– Помню. Я по всему маршруту желаю провести согласование. У меня почти весь маршрут вдоль забора получается. Иначе дистанция сильно сокращается. По дорожкам городка бегать смысла не вижу. А забор я планирую в другой стороне пересекать. Чтобы через лес бежать, минуя дороги. В лесу снег лежит. Хорошая трасса для вездеходов получится…

– Не забудь согласовать…

Полковник ушел, и скоро за окном послышался звук дизеля микроавтобуса. Селиверстова повезли домой, к его ирландским волкодавам. А Лесничий еще добрых полчаса вымерял маршрут за пределами базы. И только после того, как нанес всю дистанцию на карту, позвонил в караульное помещение и узнал, что начальник охраны старший лейтенант Триглавов ушел проверять посты и вернется с минуты на минуту. Лесничий предупредил, что он скоро придет в караульное помещение, и просил передать Триглавову, чтобы тот дождался его.

Собирался Сергей Ильич недолго. В комнату как раз вернулся живущий здесь же Иващенко, даже на ходу не выпускающий из рук «PlayStation Vita». Виктор Юрьевич уже прочно вошел в свою роль и старательно превращал ее в психическую болезнь. Сергею Ильичу хотелось надеяться, что болезнь пройдет без последствий. Но теперь, по крайней мере, не нужно было искать Иващенко, чтобы передать ему ключ от двери. Кивнув заместителю, который даже глаза на командира не поднял, Лесничий оделся и вышел.

Дойти до соседнего корпуса, где в кирпичном пристрое располагалось караульное помещение, было недолго. Но старший лейтенант Триглавов Лесничего опередил и уже сидел за своей стойкой сразу за дверями, и молча разглядывал три светящихся монитора, получающих сигналы с охранных камер наблюдения.

При появлении командира боевой группы Триглавов встал, поскольку полковник изначально представлял ему Лесничего как своего заместителя, то есть в отсутствие Селиверстова старшее должностное лицо базы.

– Чем могу помочь, Сергей Ильич?

– Согласованием… – Лесничий положил перед старшим лейтенантом карту с проложенным маршрутом. – Завтра утром марш-бросок проводим. Полста километров. Хотел весь маршрут вдоль забора проложить, но двенадцати километров не хватает. Решили с товарищем полковником пару раз через забор перемахнуть. Туда и обратно. Согласовать надо, чтобы на какие-нибудь сюрпризы не нарваться.

– Да, наш охраняемый периметр – ровно тридцать восемь километров, – согласился старший лейтенант. – И сюрпризы во многих местах установлены. Если помнишь, кое-кто уже попадал в неприятную ситуацию.

– Помню. Говорили об этом с полковником. Потому и решили согласовать.

Триглавов повернулся вместе с вертящимся креслом, открыл сейф у стены, вытащил карту и сверил ее с картой командира боевой группы.

– Ну, ты, Сергей Ильич, очень старался, вижу…

– Чем не нравится?

– В шести местах в ловушку попадаешь.

– Показывай. На моей карте не отмечай, просто покажи.

– Не забудешь?

– Я такие вещи не забываю. Я предполагал, что где-то мы должны на ловушки нарваться. Предупрежу группу, что шесть ловушек на пути. Показывать не буду. Пусть сами «прочухают» и постараются обойти.

– Думаешь, смогут?

– Уверен. Не первый год замужем…

– Придется мне расписку взять, что ты предупрежден при согласовании маршрута о шести ловушках. Две из них смертельные. Четыре нелетального действия.

– Напишу…

– Тогда смотри внимательно…

* * *

Утром Сергей Ильич вывел свою группу в полной боевой амуниции. Заставил всех попрыгать, как заставлял когда-то солдат, чтобы ни у кого ничто в поклаже не брякало. Но это было лишнее действие. Все «волкодавы» – вчерашние офицеры, они сами заставляли солдат прыгать, проверяя выкладку. На маршруте времени для приведения груза в порядок даваться не может. В боевой обстановке, понятно, тем более. Конечно, и там за это не расстреливают, но на звук может стрелять противник. А это порой хуже, потому что пострадают невиновные, кто рядом с тобой находится. Иващенко для прохождения такого большого маршрута даже не взял с собой «PlayStation Vita». Понимал, что будет не до того. Но Лесничий нашел замену игрушке и протянул карту, на которой охранные ловушки отмечены не были, хотя маршрут просматривался отчетливо.

– Виктор Юрьевич, начинаешь ведущим. На нашем маршруте шесть ловушек, выставленных охраной. Две – смертельные, четыре нелетального действия. Постараемся не нарваться. Каждого ведущего попрошу проявлять особую внимательность. Предельную! Смена ведущего через десять километров. Ведущими будут все, кроме меня и Редкозуба. Я выпадаю потому, что знаю, где ловушки установлены, а Редкозубу ставится отдельная задача – он постоянно держится рядом с ведущим. С каждым из ведущих. На тебя, Николай Федорович, основная надежда, как на главного спеца. Лучше тебя у нас никто ловушки ставить не умеет. Смотри внимательно, оцени талант Триглавова. На что он горазд… Причем это не обязательно должны быть мины. Может быть все что угодно. Может, я думаю, и самосвал с камнями на голову разгрузиться.

Старший лейтенант Триглавов пришел посмотреть на отправление группы.

– Сергей Ильич, скажу честно, не верю, что вы ловушки обнаружите. Просто маршрут измените и скажете, что нашли. Так?

– Не так. Мы не для тебя стараемся. Мы сами учимся.

– Когда вернетесь, сможешь рассказать, что за ловушки стоят?

– Без проблем. Готовы? – Последнее слово было обращено к «волкодавам».

– Готовы… – прозвучало вразнобой.

– Погнали…

Старший лейтенант Триглавов только головой покачал, отметив тот высокий темп, который «волкодавы» взяли с места. В таком темпе только спортсмены-стайеры из сборной страны, наверное, бегают. И Триглавов решил, что, скрывшись из вида, боевая группа перейдет на легкий бег. И он сам мудро перешел на другое место, чтобы с пригорка в бинокль наблюдать за цепочкой бегущих. К его удивлению, темп бега был неприлично высоким. Ведущий его не сбавлял. При таком темпе тем более высока вероятность нарваться на охранную ловушку. Тем более утром, когда еще полностью не рассвело. И внимание утром всегда ниже, чем днем или вечером. Триглавов начал испытывать беспокойство. Посчитал, что это он «завел» Лесничего своим разговором. И, во избежание неприятностей, в том числе и собственных, потому что часть ловушек была нестандартной и представляла опасность для жизни случайно попавших в нее людей, стал связываться с часовыми, расставленными по периметру. Кроме того, Триглавов вдруг с ужасом вспомнил, что еще одну, седьмую ловушку, он не успел занести на карту. Собирался, но все откладывал. На карту не нанес и не показал Лесничему…

* * *

Первую ловушку заметил бегущий ведущим бывший лейтенант Редька. Сделал привычный для спецназа знак рукой, призывая к вниманию.

– Что? – Лесничий тут же оказался рядом.

Бегущий рядом с ведущим Редкозуб пожал плечами. Редька показал пальцем. Впереди была низинка, в которой не растаял снег. Но снег во многих низинках не растаял, и эта ничем на первый взгляд не отличалась от других.

– Что? – переводя дыхание, еще раз спросил командир, теперь уже напрямую у Редьки.

– Снег пористый. Дышит, – показал Редька пальцем.

– И что? Снег всегда дышит, хотя и не бегает, как мы…

На карте, которую Триглавов вечером показывал Лесничему, в этом месте ловушки не было.

– Яма под снегом. Оттуда тепло идет.

– Проверить… – прозвучал приказ.

Вполне могло быть, что Триглавов схитрил и одну ловушку не показал.

– Не отсюда, командир, проверять надо, – сказал, оглянувшись, Суматоха.

И показал пальцем на столб с электрическими проводами. Подошли ближе к столбу. От проводов, по всей длине столба, была пропущена металлическая труба, уходящая под землю. Малая саперная лопатка плохо брала смерзшуюся землю, тем не менее Суматоха легко докопался до глубины в двадцать сантиметров, где труба изгибалась и муфтой соединялась с другой трубой, уходящей в сторону предполагаемой ямы.

– Яма под напряжением, – категорично сказал Суматоха.

– Часовой бежит, – сообщил шифровальщик группы бывший старший лейтенант Кравченко.

Все повернулись в сторону, в которую Кравченко смотрел. Часовой не шел, а именно бежал к ним, торопился и руками размахивал, чтобы привлечь внимание. И мог бы угодить туда, где Редька предположил наличие скрытой ямы. Но часовой обязан был бы знать, что здесь, на его посту, установлена ловушка. Он и знал. И потому свернул в сторону, совершив маленький полукруг, подбежал и козырнул Лесничему, которого знал как командира группы «волкодавов».

– Извините, товарищ старший лейтенант, мне только что начальник караула позвонил. Приказал предупредить вас…

– А что за яма странная? – показывая свое понимание ситуации, спросил Редька.

– Вы нашли?

– Мы нашли, – сказал Лесничий. – Что там?

– Металлическая сетка. Полосами уложена. Человек проваливается, две полосы замыкает, его током лупит. Сто десять вольт. Там, под землей, трансформатор стоит. Сто десять не убьет, но приятно никому не будет.

– У тебя связь с Триглавовым есть?

Часовой вытащил из нагрудного кармана «разгрузки» переговорное устройство. Включил. И сразу передал Сергею Ильичу.

– Слушаю тебя, Леха, – сказал Триглавов. – Смотри внимательно. По моим расчетам, минут через пять они около тебя будут.

– Они уже пять минут назад прибежали, – сказал Лесничий. – И яму твою обнаружили. Как так получилось, что ты про нее ничего не сказал?

– Извини, Сергей Ильич, как-то из головы вылетело. Замкнуло просто. Я ее еще и на карту нанести не успел. Замкнуло в голове, и забыл. Извини… Я и часового, как вспомнил, сразу послал… Во избежание…

– Больше ничего не забыл?

– Нет. Остальное все… Стоп! Сергей Ильич, по ту сторону забора два человека. Подозрительно себя ведут. Присматриваются, мне кажется, где перелезть можно. Нет. Лопатку достали. Подкопать хотят, похоже. Оба в «камуфляже», кажется, «Multicam»[27]27
  «Multicam» (Мультикам) – цвет камуфлированных костюмов американского образца. Представляет собой светло-зеленую основу с нанесенными на нее амебообразными пятнами темно-зеленого, светло– и темно-коричневого, черного и бежевого цветов. Хорошо подходит для лесистой местности летом. Используется Департаментом Внутренней безопасности США и Службой миграционного контроля США. Но чаще используется как коммерческий вариант для изготовления костюмов для охотников и рыболовов. В России такие костюмы иногда появляются в свободной продаже.


[Закрыть]. Две камеры их зафиксировали одновременно. Я поднимаю свою тревожную группу.

– Далеко от нас?

– Полста метров вдоль забора. Направление – от меня. Мы выезжаем…

– Мы отработаем. Забор здесь без сюрпризов?

– Через двадцать метров. Я тебе говорил где. Светошумовая мина…

– Все. Мы пошли.

– Работай. Мы выезжаем.

– За забор! Редька с Иващенко и с часовым по эту сторону. Страхуете…

Забор поверху был прикрыт опасной при попытке ее убрать спиральной полосой. Тонкая нержавеющая сталь, из которой делают лезвия для бритья[28]28
  Производится на заводе в городе Миньяр Челябинской области. Германия закупает в России эту сталь, штампует лезвия для бритья и отправляет их в Россию. У нас лезвия из такой стали не делают, зато делают спиральную защиту для заборов.


[Закрыть], при разрезании начинала пружинно раскручиваться с большой скоростью и силой, разрубая все и всех, в том числе и людей, которые рисковали сделать разрез. Но Лесничий, зная, как преодолевать этот забор, захватил с собой запасной толстый солдатский бушлат. Сложенный вдвое и положенный на спину, он позволял отогнуть спираль, и пролезть через бетонный забор. Иващенко, используя свой рост, исполнял при этой операции роль лестницы, подсаживая перелезающих. Пятеро «волкодавов» за считаные минуты оказались по другую сторону забора. И сразу рассыпались цепью, создавая полукруг, чтобы зайти неизвестным за спину и отрезать им пути отступления.

Маневр удалось совершить легко, снега, всегда выдающего идущего, по эту сторону забора почти не было, То, что выпало на днях, успело растаять. Короткая трава под ногами мялась, но не хрустела, а частые заросли кустов позволяли передвигаться незамеченными. Открытыми для передвижения оставались только последние пять метров. Но это была та дистанция, которая уже не позволила бы никому убежать и скрыться.

Сергей Ильич выпрямился и шагнул вперед.

– Червей на рыбалку копаете? – поинтересовался. Автомат висел у него на плече. Необходимости готовить оружие Лесничий не видел.

Вслед за командиром вышли на открытое место и другие «волкодавы».

Два парня в американском «камуфляже», один высокий и худой, второй усатый крепыш, поднялись в полный рост. Изначально в глазах проскользнул испуг, но это, скорее, от неожиданности, чем от страха. Уже через несколько секунд и у того, и у другого во взгляде была только усталая насмешка.

– Я говорил тебе, не то место. Влипнем здесь… – словно не замечая Лесничего, высказал усатый.

– Влипли, да и хрен с ним, – ухмыльнулся второй. – Хоть покормят…

– Сильно голодный? – спросил с другой стороны маленькой полянки Кравченко. – По этой усатой харе я бы голодного не определил. У него щеки со спины видно.

– Да вот, думали цветные металлы поискать. На еду себе заработали бы. А тут вы подвалили… Ладно, вызывайте милицию…

Лесничий хотел было поправить «милицию» на «полицию», но тут послышался шум двигателя, и к ним, ломая кусты, проехал «уазик»-«буханка» охранного взвода. Старший лейтенант Триглавов выскочил с переднего пассажирского сиденья.

– Задержали? Я их забираю, Сергей Ильич?

– Вместе с нами, чтобы нам дальше не бежать. Виктор Юрьевич! – крикнул Лесничий через забор, понимая, что Иващенко уже пора было бы быть на месте.

– Я! – отозвался Иващенко.

– Гоните с Редькой своим ходом в караульное помещение. Нас подвезут. Величко, обыщи охотников за цветными металлами.

– Это быстро, командир. – Величко шагнул вперед, и тут высокий пожелал вдруг убежать. Но для этого ему требовалось убрать с дороги Величко. В руках высокого была короткая лопатка, похожая на малую саперную, но чуть больше размером. Высокий попытался размахнуться и ударить Величко, но тот легко среагировал, шагнул вперед, ухватил за локоть занесенную в размахе руку, и, используя закон рычага, легко свалил высокого с ног.

Пришлось связать задержанных, раз они оказались такие буйные. Обыскивать их сразу не стали. Только связали и затолкали в машину. «Уазик» и с такой дорогой, где нет дороги, справлялся легко, и без проблем через минуту выбрался на дорогу нормальную…

* * *

– Полковник еще до дома не доехал, я его вернул, – сообщил Триглавов. – Вся Москва в пробках стоит. Нас как-то снегопадом не задевает.

– Завтра и вас завалит, – сообщил высокий задержанный. Он словно бы забыл уже свою попытку к сопротивлению и никакого беспокойства не проявлял.

– А ты что, дурак, на меня с лопаткой бросился! – усмехнулся Величко, потирая нос скомканной в руке перчаткой. – Убить, никак, хотел?

– А мне что убить, что не убивать, все одно… – сказал высокий, но тут же смягчил свой слегка высокомерный тон. – Да живи ты… Напугать тебя хотел. Думал, шарахнешься, я и убегу…

– От нас не убежишь, – пообещал Кравченко. – Мы хорошо бегаем – догоним…

– От них не убежишь, – согласился и Триглавов.

Машина быстро доехала до ворот базы. Ворота открылись сразу.

В караульном помещении был собственный небольшой обезьянник, где вполне могли поместиться двое. Но сразу задержанных за решетку не затолкали. Лесничий решил предварительно допросить их и усадил на скамью, а по бокам посадил не караульных солдат, а своих офицеров. Но, перед допросом, приказал все же Величко снова обыскать парней. Что Величко с улыбкой и выполнил. И выложил на стойку перед Триглавовым травматический пистолет «Оса», два самодельных острых ножа, и какую-то странного вида видеокамеру, которую сразу решил рассмотреть, как специалист, Суматоха. И после короткого внешнего осмотра высказал результат:

– Довольно дорогая камера для тех, кто цветным металлом промышляет. На сегодняшний день, лучшая камера из всех экшен-камер – «GoPro HERO4», кстати, может передавать изображение по Wi-Fi каналу или по «Bluetooth». Если мне память не изменяет, работает от внешнего пульта управления с дистанции до ста восьмидесяти метров. Вместе с монитором стоит, если я правильно помню, тысяч сорок пять…

Усатый присвистнул.

– А я хотел ее за литр отдать…

– Откуда у вас, ребята, такая штука?

– Вчера у какого-то лоха отобрал, – сказал усатый. – Мы в переходе у Ярославского вокзала сидели, выпивали, он нас снимать начал. Я обиделся, не люблю, когда без разрешения. Отобрал и пинком ему заплатил. Иностранец, мне показалось. Прибалт какой-то что ли. По-русски плохо разговаривает. И думает долго, как сказать. Кто у нас тугодумы такие? Эстонцы?

Суматоха, слушая усатого, неторопливо разбирался с камерой, потом начал нажимать какие-то кнопки, и на небольшом мониторе стал рассматривать записанное ранее.

– Да, командир, сидят бомжи, пьют что-то… Эти оба с ними. Потом объектив гуляет. Видимо, момент, когда камеру отнимают. Запись без звука.

– Рожи у них на бомжей не сильно похожи. Откуда сами будете?

– Я – с Питера, он – с Азова, – сказал длинный. – Паспорта потеряли. Теперь бомжуем. Перебиваемся как можем…

– Давно? – спросил, только что войдя в дверь и переводя после бега дыхание, Иващенко.

– Уже больше года… Я – чуть больше года. Валек – почти два.

– За такое время у бомжей физиономии цвет сильно меняют, – задумчиво сказал Триглавов. – Валтузин!

Старший лейтенант громко позвал одного из своих солдат. Тот сразу выскочил из комнаты свободной смены.

– Я, товарищ старший лейтенант.

– Я тебе велел зеркала в умывальнике почистить. Почистил?

– Не успел еще, товарищ старший лейтенант. Вечером хотел.

– Принеси жидкость… И стакан.

Солдат убежал.

– Что хочешь? – спросил Лесничий.

– Угостить бомжей.

Когда солдат вернулся с какой-то пластиковой бутылкой и стаканом, Триглавов налил в стакан синеватую жидкость и протянул сначала усатому Вальку.

– Пей…

– Что это?

– Жидкость для мытья стекол. Дешево и сердито. На спирту.

– Не буду. Я такое не пью.

– А ты? – спросил начальник караула у длинного.

– Не буду… Меня от такого сразу вырвет.

– Это не бомжи, – уверенно сказал Триглавов.

– Конечно, не бомжи, – подтвердил Иващенко. – Эти ребята привезли нам привет от полковника Шилохвостова. По крайней мере, этот вот, с усами, на фотографии рядом с Юрием Юльевичем. Усы из-за плеча полковника выглядывают. Я по усам его и признал. Тоже мне… Тень отца Гамлета…

– А мне интересно, каким инструментом бомжи пытаются добывать цветные металлы? – сказал Редька. – Я вообще никаких инструментов у них не увидел. Но тень они отбрасывают…

– Вот и решился вопрос. Они нам и скажут, где «Тень» базируется… – обрадовался только что вошедший полковник Селиверстов.

– А если не захотят? – спросил Кравченко.

– А на этот случай у нас есть специальные методы допроса. И не захотят, все расскажут…

– Вызывайте полицию или ФСБ… – устало сказал высокий. – Вы мне уже порядком надоели.

– Нет. Мы вас никуда передавать не будем. Я не знаю, по какой причине, но в СИЗО ваши парни мрут как мухи. Похоже, их там дихлофосом поят. А у нас вы будете здоровы и… необыкновенно болтливы. Сами своей болтливости удивитесь, обещаю…