Текст книги "Пушкин и Дюма – один человек? Реальность или заблуждение"

Самое очевидное сходство между Дюма и Пушкиным заключается в их внешности. Последняя дуэль русского поэта состоялась ещё до изобретения дагерротипов, поэтому его можно увидеть только на портретах и рисунках. Они могут искажать какие-то детали, но в общих чертах типаж Пушкина ясен: смуглая кожа, вьющиеся волосы, голубые глаза, большой нос и губы.

Что касается Дюма, то его фотографии и дагерротипы сохранились, но они сделаны в тот период, когда он уже был далеко не молодым человеком и изрядно располнел. Кроме того, по просьбе клиента фотографии того времени подвергались специальной обработке, ретушированию. Поэтому истинный облик иногда был далёк от оригинала. Ну и в этом случае определённое сходство можно усмотреть. Дюма имеет такие же тёмные кудрявые волосы, голубые глаза, смуглый оттенок кожи и большой нос. На портретах и рисунках, сделанных в юности француза, между ними обнаруживается ещё большее сходство. И тот и другой имели темнокожих предков. У Дюма была чернокожая бабушка, а у Пушкина был чернокожий прадед.

А. Пушкин и А. Дюма имели схожие характеры. Оба общительные, пылкие, эмоциональные. Оба вспыльчивые, горячие, с обострённым чувством долга, чести и справедливости. Оба любили природу, окружающий мир, путешествия.

Даже в те времена их сравнивали и находили общие черты характера, внешности, поведения.

Дюма участвовал во всех «заварушках» в своей стране, а под старость умудрился повоевать за объединение Италии. Пушкин был такой же авантюрист, участник различных событий.

И конечно, главное, и А. Пушкин и А. Дюма имели очевидный литературный талант, незаурядные способности и писательское мастерство.

Но к точным наукам оба демонстрировали совершенную неспособность.

Надо отметить, что А. Пушкин проявил литературный талант уже в 14 лет. А. Дюма проявил себя настоящим литературным мастером и автором первых романов, которые сделали его известным, только после 1837 года (после «смерти» А. Пушкина).

Пушкин и Дюма были похожи и своим поведением.

Исследователи жизни Пушкина отмечали: «что за пять лет пребывания в лицее Пушкин отстаивал свою личность от любых посягательств, и учился лишь тому, чему хотел и так, как хотел».

Взрослый Пушкин был известен буйным характером, любил кутежи, карты и дуэли. Ещё одна яркая черта поэта – неравнодушие к слабому полу.

Детство Дюма – загадка, данных о нём в этот период нет. А взрослый Дюма был такой же, как и Пушкин, – независимый, горячий, любвеобильный, пылкий.

Их интересовали одни и те же герои. Так, Пушкин написал стихотворение «кинжал» о преступлении немецкого студента Карла Занда, убившего писателя Коцебу. Дюма тоже очень интересовался этой историей и написал по нему рассказ. В 1838 году он даже специально ездил в Мангейм, чтобы встретиться со знающими Занда людьми.

А. Пушкин и А. Дюма были неравнодушны к политической ситуации в России, во Франции. Так, когда в 1830 году во Франции вспыхнула июльская революция, Дюма лично участвовал в ней.

Пушкин был дружен с будущими декабристами, разделял их взгляды. А за эпиграммы в адрес Александра 1 едва не угодил в Сибирь.

Оба писатели издавали собственные журналы. В России Пушкин – «Современник», во Франции Дюма – «Мушкетёр». Причём слово «мушкетёр» в переводе на русский можно перевести как «мушкет». А что такое мушкет? Это орудие артиллеристов в России, напоминающее пушку.

Оба писали исторические романы, основанные на изучении архивных записей. При этом они всегда восхваляли страну, в которой жили.

Когда Пушкин-Дюма стал знаменитым писателем во Франции, он получил доступ к закрытым архивам для своей работы, что для русского писателя было невозможно.

Дюма обожал архивы и по сути являлся отцом французской истории. Не он, конечно, её написал, но именно он сделал её читаемой и популяризировал историю.

Анализируя творчество Дюма, можно выявить немало совпадений, словно отображающих жизнь Пушкина.

В «Трех мушкетёрах» д’Артаньян очень напоминает Пушкина. Они оба происходили из бедного дворянского рода и бросались в драку из-за любого неуважительного отношения к себе. А д’Артаньян любил драки, дуэли, был очень живым и любопытным, любил выпить и играть в карты, вокруг него всегда было много женщин.

Кроме того, у великого поэта тоже было трое лучших друзей по лицею: Пущин, Дельвиг и Малиновский. Так, что он вполне мог написать четверых мушкетёров именно с себя и троих лицеистов.

В образе Миледи прослеживаются черты Натальи Николаевны Гончаровой.

Миледи поразительно похожа на Наталью Гончарову, которая повторно вышла замуж за генерал-лейтенанта Петра Ланского в 1844 году, в год написания романа «Три мушкетёра». Пушкин влюбился, когда Наталье было 16 лет. Миледи тоже было 16 лет, когда она вышла замуж за Атоса.

Настоящую славу Дюма принёс другой замечательный роман – «Граф Монте-Кристо». Произведение пользовалась оглушительным успехом. Главный герой инсценирует собственную смерть и возвращается в общество под другим именем. Кроме того, главного героя зовут Эдмон Дантес (так звали второго участника роковой дуэли Пушкина).

Все эти герои вполне могли быть написаны с самого Александра Сергеевича, его жены, друзей. Ведь проще всего писать о том, что с тобой в самом деле происходило.

Сторонники версии считают, что Пушкин – Дюма неоднократно делал в своём творчестве намёки, как явные, так и понятные только просвещённым.

В самом начале своего творческого пути во Франции, после 1837 года, в своём романе «Учитель фехтования» Дюма красочно и во всех подробностях, с большим знанием вопроса, описал русские дороги, наше гостеприимство, обычаи и традиции.

Вот отрывок из произведения «Учитель фехтования»: «После первого блюда в залу вошёл метрдотель, неся на серебряном блюде двух неизвестных мне живых рыб. При виде их все гости ахнули от удивления: то были две стерляди. Так как стерляди водятся только в Волге, расстояние от неё до Петербурга не меньше трёхсот пятидесяти льё, и могут жить только в волжской воде, пришлось везти их в течение пяти дней и пяти ночей в крытом и отапливаемом возке, чтобы вода в той посудине, где они помещались, не замёрзла.»

Откуда француз, никогда не бывавший в России, мог знать, что стерлядь водится только в Волге; и все подробности и тонкости перевоза этой рыбы?

Также удивительны те знания, который показал Дюма про декабристов и про события 1825 года, произошедшие в России.

В первой половине XIX века такую информацию просто невозможно было достать. Кроме того, эта тема была запретной и информации по ней не было даже в архивах.

Если допустить, что Дюма узнал эти события во время его визита в Россию, то тоже не сходится: роман учитель фехтования написан в 1840 году, а Дюма приехал в Россию впервые в 1858 году. Откуда француз мог знать так много о русских? Ответ напрашивается сам собой: это был «русский француз».

Многие исследователи могут сказать, что Дюма получил рукопись, которая легла в основу романа от известного фехтовальщика Огюста Гризье, который полтора года жил в Петербурге, где преподавал русским умение управляться со шпагой. Кстати, в этом романе тоже есть персонаж, которого зовут Дантес. Но Гризье не был русским и не мог знать и понимать такие мелочи и тонкости быта и порядка российского.

Дюма приехал в Россию через 3 года после смерти Николая 1.

Царь отлично знал Пушкина в лицо, и мог узнать его даже со спины, и в темноте. Настолько великий поэт набил ему «оскомину».

Но с момента дуэли прошёл 21 год, и Пушкин – Дюма спокойно посещал знатных Петербуржцев, не боясь быть узнанным. Он очень сильно располнел и постарел.

В Санкт-Петербурге Дюма длительное время гостил у издателя журнала «Современник», того самого, который учредил сам А. С. Пушкин за три года до дуэли.

После Санкт-Петербурга он отправился путешествовать по Кавказу, причём посетил те места, которые так любил Пушкин. Его маршрут был такой: Санкт-Петербург, Астрахани, Кавказ, Карелия, остров Валаам, Углич, Москва, Царицын, Закавказье.

Вернувшись после путешествия, Дюма написал о своих ярких впечатлениях в семи томах «от Парижа до Астрахани» и отдельно издал книгу «Кавказ».

И сразу, после возвращения в Париж Дюма стал издавать собственную газету «Кавказ». Газета романов, заметок о путешествиях, издающаяся ежедневно. А чуть позже путевые зарисовки Кавказа выходят в Париже отдельной книгой «Le voya ge au Caucase».

За сравнительно небольшой срок, проведённый в России, было собрано большое количество материала. Создаётся впечатление, что к собранному материалу присовокупилась ранее накопившаяся и не высказанная информация.

А. Дюма считается каноническим переводчиком. А. С. Пушкина

Дело в том, что Дюма не владел русским языком. Это общеизвестный факт. Но вероятнее всего, живя во Франции Пушкин – Дюма, чтобы не выдать себя, вошёл в роль француза, не знающего русского языка. Но возникает вопрос – кто же переводил на русский романы Дюма? Ведь Огюст Маке, который от имени Дюма отсылал в Россию переводы его романов на русский, тоже не знал русского языка. Но он работал от имени переводчика, Огюст Маки. Но сам переводить с французского на русский естественно не мог. Так, кто же во Франции переводил романы Дюма на русский? Может быть, сам Дюма писал свои произведения на французском и инкогнито на русском языках?

Его полное имя – маркиз Александр Дюма Дави де ля Пайетри. Документально оно было подтверждено только в 1831 году.

Если его разобрать с точки зрения лингвистики, то получится следующее:

«Дави» – это сокращённый вариант от имени «Ганнибал»,

«де ля Пайетри» – означает «сын Петра»,

приставка «ля» гласит о месте, откуда родом человек.

Сложим всё вместе, получим: «Ганнибал Абрам Петрович» – именно так звали сына африканского князя – прадеда Пушкина.

У Дюма и Пушкина были чернокожие предки: у Пушкина прадед Абрам Петрович Ганнибал, а Дюма утверждал, что у него чернокожая бабушка.

Но вот ещё что интересно: Дюма периодически путался и говорил: «мой чернокожий прадед». Правда, никто не замечал эти нестыковки.

Разберёмся в происхождение фамилии Дюма.

Если говорить о биографии, то становится ясно, что Пушкин не случайно выбрал фамилию Дюма. В переводе с турецкого «dumas» – переводится как дым, туман. Получается: «подозрительный, туманный тип».

В переводе с Французского «dumen» переводится как «афера, шалость, проделка».

Можно допустить мысль, что Пушкин, будучи оперуполномоченным частного сыска по востоку, прекрасно знал значение этого слова. Более того, он настолько был доволен, что афера с исчезновением поэта Пушкина удалась, что решил оставить эту фамилию и сделал её известной на весь мир..

Но не стоит делать поспешных выводов, не прочитав вторую часть книги.

Александр Дюма

Глава 1. Предки Дюма

Дед Дюма, потомок нормандского дворянского рода маркиз де ля Пайетри, в 1760 году отправился на острова, решив попытать счастья на Сан-Доминго, купив плантации на западной части острова, недалеко от мыса Роз. 27 марта 1762 года от чернокожей рабыни Сессеты Дюма у него родился сын, которому при крещении дали имя Тома– Александр. Молодая женщина управляла хозяйством маркиза. Маленький мулат был живой и сообразительный мальчик. Маркиз признал ребёнка.

В 1772 году чернокожая мать умерла. А в 1780 году маркиз де ля Пайетри вернулся с сыном в Париж. Молодому мулату было тогда 18 лет. Он был хорош собой, цвет кожи придавал ему экзотический вид. Смолоду юноша пользовался большим успехом у женщин. Был очень силен и искусен в фехтовании.

Повзрослев, поступил в драгунский полк королевы. В 30 лет стал полковником, а в 1793 году его производят в генералы.

28 ноября 1792 года он женился на Лабурете, дочери хозяина гостиницы небольшого городка Вилле-Коттре. Через год у них родилась дочь, которую назвали Александрина-Эме.

Дюма был смелым человеком. Любил сражаться, побеждать. Он прошёл много войн и завоеваний в Италии, в Египте, подавил восстание в Каире, первым вошёл в великую мечеть и отослал захваченное сокровище императору. Но Дюма охладел к войне. И он просил разрешение вернуться во Францию.

По дороге домой в Таренте, его захватило правительство авантюристов, которое признавало вести против Франции негласную войну с отравлениями и убийствами. Вскоре его перевели в Бриндизи, и тут он понял, что ему грозит опасность. В тюрьме его пытались отравить мышьяком. В результате, в 33 года, он почти оглох, полностью ослеп на один глаз.

В 1801 году генерала Дюма обменяли на знаменитого австралийского генерала Мака. Он вышел из тюрьмы, вернувшись домой, изувеченным, полупарализованным, с язвой желудка. Все деньги у него отняли тюремщики, а жалования за последние два года он так и не получил.

В 1802 году 24 июля его жена Мари-Луизе родила сына, которого записали как Александра Дюма. И только в 1831 году в документе внесли поправку: к фамилии Дюма прибавили «Дави де ля Пайетри».

В 1806 году генерал Дюма умер. Он оставил свою семью без всяких средств к существованию. О назначении пенсии вдове и сиротам было отказано. И старикам Лабуре снова пришлось взять на себя заботу о дочери и внуках.

Глава 2. Детство и юность Дюма

Маленький Александр Дюма был непоседлив, не очень сообразителен. Мать и сестра пытались учить его писать и читать. Грамматику он освоил, но в арифметике не смог пойти дальше умножения. Зато уже в раннем возрасте он выработал почерк аккуратный, чёткий, с красивыми завитушками. Такой почерк помог ему с работой в будущем. Его хотели учить музыки, но оказалось, что он абсолютно лишён слуха. Но он умел хорошо танцевать, умел прекрасно фехтовать, позже научился неплохо стрелять. Главную роль в его жизни играл лес, где он охотился, ставил силки на птиц, играл с детьми в дикарей, дружил с браконьерами.

В 10 лет один из его родственников умер, завещав ему стипендию в семинарии при условии, что он будет учиться, примет духовный сан. Из этого ничего не получилось, и мать послала его в местный колледж. Но Александр был ленив и мало чему научился. Он усвоил только азы латыни и грамматики. Но зато усовершенствовал свой почерк, приделывая к буквам сердечки и розочки.

Его больше волновал лес, чем учёба, и он оставался слабо образованным человеком.

Но юноша не может прожить одной охотой. Настало время подыскать Александру занятие. Мать определила его к нотариусу, где он выполнял разные поручения, чаще всего развозя документы на подпись.

Весной 1818 года Александру Дюма исполнилось 16 лет. И он начал активно искать общество девушек, которые обращали внимание на красивого высокого юношу с кудрявыми волосами и голубыми глазами.

У нотариуса с девяти до четырёх он переписывал документы, а после работы был предоставлен самому себе. Вечерами они с молодёжью собирались на лугу или в доме у одной из барышень.

Очень важно понять характер Дюма, который сформировали одновременно и наследственность, и воспитание. Своему отцу Александр обязан физической силой, великодушием, богатым воображением и честолюбием. Как и вся молодёжь его поколения, духовными вождями которой были солдаты империи, он был напичкан рассказами о всевозможных приключениях, небывалых и кровопролитных. Драма была его стихией. Он верил во всемогущество случая, во влияние мелких, незначительных фактов. У него было природное чувство театрального, да и могло ли быть иначе? Сама эпоха была театральной.

Он был подобен стихийной силе, потому что в нем бурлила африканская кровь, унаследованная им от черной рабыни из Сан-Доминго. «Это второй Дидро, – говорили про Дюма, – аристократ по отцу, простолюдин по матери». Все это так, но вдобавок он был ещё наделён невероятной плодовитостью и талантом сказителя, присущим африканцам. Стихийность его натуры проявлялась в отказе подчиняться какой-либо дисциплине, и так как в доме не было мужчины, который мог бы его обуздать, он свободно бродяжничал по лесам. Школа не оказала никакого влияния на его характер, она не сформировала и не изменила его в лучшую сторону. Любое притеснение было для Дюма несносно.

Женщины? Он их любил, всех сразу. С самого начала он убедился, что завоевать их расположение нетрудно, но не мог понять, к чему клясться в верности одной из них. При этом он вовсе не был аморален, он просто не знал общепринятых моральных норм.

Как-то в Суассон приехала труппа актёров с театральной постановкой «Гамлет», и Дюма впервые открыл для себя Шекспира, о существовании которого до сих пор не подозревал. Александр был потрясён увиденным, и тут же решил стать драматургом. С несколькими молодыми людьми из Вилле – Коттре он организовал любительскую театральную группу.

Вот тут-то Дюма и показал, что он незаменим. Он был сразу и актёром, и режиссёром, и учителем дикции и пластики. Он сам выбирал пьесы для постановки. Он с голоса учил актёров правильной интонации, определял мизансцены, показывал жесты. Он объяснял, на каких словах необходимо сделать ударение, куда смотреть, как улыбаться – словом, полностью объяснял каждому его роль.

Аплодисменты, горячий приём публики были необходимы ему как воздух. В нём жила ненасытная жажда славы.

За 1820 и 1821 годы они вместе с Адольфом де Левеном набросали несколько пьес, одну из которых, водевиль в стихах «Страсбургский майор», сам Александр был склонен считать шедевром.

Глава 3. Начало творчества

Если Александр желал чего-то очень сильно, то для него не существовало никаких препятствий. Он хотел уехать в Париж. И в 1823 году, когда ему было 20 лет, и у него не было никакого жизненного опыта, знаний, достаточных средств к существованию, зато уверенности в своих силах хоть отбавляй, он приехал в Париж. Он обратился к старым друзьям отца, но ему не поверили, некоторые принял его за самозванца, усомнились в его личности. Военный министр вообще не дал ему аудиенции. Но генерал Фуа, оппозиционер, вспомнил генерала Дюма, который командовал Альпийской армией. Он согласился оказать сыну Дюма помощь в его просьбе найти место. В ходе разговора оказалось, что юноша не знает математику, алгебру, геометрию, физику; право не изучал, о бухгалтерии не имеет ни малейшего понятия. В замешательстве Фуа попросил его оставить свой адрес, и когда Дюма написал его, генерал воскликнул: «Мы спасены! У вас прекрасный почерк.». Действительно, в ту пору Дюма ничем больше не обладал, кроме прекрасного почерка.

Дюма определили в канцелярию герцога Орлеанского. Он обещал пополнить своё образование. В этом ему стал помогать Лассань, человек больших знаний, которого поразили невежество молодого человека и его ум. Он составил для него список авторов от Эсхила до Шиллера. Он давал ему книги французских и иностранных классиков, мемуары, хроники. Дюма зачитывался ими с жадностью.

В Париже он хотел посещать театры, чтобы изучать свою настоящую профессию, так как решил стать драматургом. Он начал пробовать писать пьесы в стихах. Вместе с Левин они сочинили одноактный водевиль в стихах « Охота и любовь». Это была очень посредственная пьеса, но она была принята к постановке. И которая принесла ему 300 франков. Это очень подбодрило Дюма.

Дюма активно интересовался женщинами. Катрина Лабе была его соседкой по этажу в доме на Итальянской площади. Белокурая, пухленькая, с очень белой кожей, весьма серьёзная по натуре. По воскресеньям А. Дюма возил свою соседку в Медонский лес. Там они располагались на отдых. Вскоре Катрина поняла, что у неё будет ребёнок. 27 июля 1824 года она родила ему здорового мальчика, при крещении ему дали имя Александр. Третий по счёту Александр в роду Дюма. Так вот 22 года, он стал отцом семейства. Он уважал мать своего ребёнка, но не собирался официально оформлять с ней отношения.

Своей матери он так и не осмелился сказать ни о своём ребёнке, ни о Катрин Лабе.

Дюма был зачислен в штат к герцогу Орлеанскому, и благодаря прекрасному почерку получил постоянную должность. Всё было бы хорошо, но служба поглощала его целиком, не оставляя время для занятий театром. Александр не сомневался, что, если бы у него было время писать, он создал бы шедевры.

В 1827 году в Париж приехала на гастроли группа английских актёров. Их успех превзошёл все ожидания.

Влияние англичан заставило актёров с бульваров утрировать изображаемые ими чувства, искать пьес со сценами безумия, бреда, агонии. Бокаж и Дорваль хотели найти пьесы, которые позволили бы им соперничать с победоносными гостями. Дюма дал себе клятву создать для них такие пьесы. Он посещал все спектакли англичан и делал записи.

Увидев на сцене шекспировские трагедии, он понял, наконец, к чему стремится самому: свободно живописать великие события, вывести на сцену насилие, которое классики оставляли за кулисами, потрясать зрителей неожиданностью развязок. Он не имел никакого опыта в делах страсти, зато обладал врождённым чувством драматического.

Однажды Дюма прочитал статьи о Мональдески и о Христине. И нашёл в них материал для драмы.

– Давайте напишем её вместе, – сказал он Сулье, с которым уже пытался переделывать для театра один из романов Вальтера Скотта. Они решили, что каждый напишет свою «Христину».

Скоро Дюма закончил «Христину», пятиактную драму в стихах. Стихи были написаны на довольно низком уровне. И сама пьеса была далека от совершенства.

Зато Дюма стал настоящим драматургом. Он будто инстинктивно чувствовал, как строить пьесу и чем взволновать зрителей.

Пьеса снова была принята при условии, что автор вместе со старейшиной театра Самсоном внесёт в неё некоторые исправления. Дюма, как утверждает Самсон, оказался очень покладистым. И все же пьеса так и не была поставлена во Французском театре.

Дюма решил написать другую пьесу, но уже в прозе. Сюжета у него не было. И тот же случай – самый надёжный друг Дюма – весьма предусмотрительно снабдил его новой темой. Войдя как-то в кабинет одного из своих коллег, он увидел на столе толстый том трудов историка Анкетиля, случайно открытый на странице, где рассказывался анекдот из эпохи Генриха III. Как всегда, он обратился к своему другу «Всемирный биографии», которая привела его к книге историографа эпохи Генриха III. Дюма нашёл эту книгу восхитительный, а в ней необходимые для себя сведения и материал для новой пьесы.

Прочитав всё, что он смог найти, и вспомнив уроки Шиллера и Вальтера Скотта, Дюма решил, что драма на мази. Конечно, надо было узнать какие-нибудь подробности быта и нравов, подпустить местного колорита – словом, воссоздать атмосферу двора короля Генриха III. Но Александра не останавливали подобные мелочи! Ведь у него были книги, образованные друзья и собственное воображение. Он написал драму за два месяца.

В пьесе было много недостатков, неточностей, не хватало глубины, многие мысли автор позаимствовал у Шекспира и Шиллера. Но драма была искусно построена и трогала зрителей. Он назвал её «Генрих III и его двор».

Спектакль был принят бурными аплодисментами. Пьеса выдержала тридцать восемь представлений.

Дюма по-прежнему помогал Катрине Лабе и давал ей деньги на воспитание сына, но хранить верность одной женщине ему казалось нелепым.

Дюма, как только у него появлялись деньги, немедленно их тратил. Так как постановка «Генриха III» принесла ему приличную сумму, он снял в Пасси маленький домик для Катрины Лабе и своего ребёнка, и квартирку для себя в доме N25 по Университетской улице.

10 марта 1830 года состоялась премьера драмы «Христина» в Париже. После премьеры Дюма так и не понял: это успех или провал. За премьерой последовал ужин на Университетской улице. Среди приглашённых был Гюго, который только что одержал триумф с «Эрнаниэ», и Виньи, чей «Венецианский мавр» имел успех у публики. В то время как остальные гости пировали, Гюго и Виньи – верные друзья – сели за переделку доброй сотни строк из числа самых неудачных, ошиканных публикой.

После этого стихи стали гораздо лучше, а так как обязательные друзья, кроме того, сделали ещё и необходимые сокращения, на втором представлении пьесе уже аплодировали.

До 1830 года Дюма написал драму «Антони», драму, сыгравшую большую роль в истории театра, потому что это была драма не историческая, а современная, и в ней впервые на сцене появилась женщина, совершившая прелюбодеяние, – образ, который потом более чем на столетие оккупирует французскую сцену. Пьеса была ловко сделана.

«В современном обществе страсть сорвалась с цепи». И на весь XIX век страсть воцарится в театре, принеся с собой бурю чувств, слов, кинжальных ударов и пистолетных выстрелов. «Антони» испугал актёров комеди Франсез, зрителей он потряс.

Дюма никогда не отличался постоянством в любви. Влюбляясь в очередную женщину Дюма параллельно окружал себя целым гаремом второстепенного значения.

Июльская революция 1830 года прошла за три дня. Целых три дня Дюма носился по Парижу, по улицам, где шли бои. Дюма принимал активное участие в революционных действиях и всё произошедшее отразил в своих «Мемуарах».

«…революция продлилась всего три дня. Мне посчастливилось принять в ней настолько активное участие, что меня заметили Лафайет и герцог Орлеанский.»

В 1831 год «Антони» был готов к постановке в театре «Торт-Сен-Мартен». Когда шла пьеса, театр был набит до отказа. Пьеса имела оглушительный успех.

В двадцать восемь лет Дюма становится самым почитаемым драматургом своего времени. Его ставят рядом с Виктором Гюго. Их теперь часто называют соперниками, и благодаря стараниям дурных друзей их добрые отношения время от времени портятся, но всякий раз ненадолго, потому что оба они были людьми великодушными.

Триумф «Антони» вернул Дюма непоколебимую уверенность в себе. Он пользовался успехом. Победы над женщинами окружали его особым ореолом.

Дюма очень старался завоевать любовь сына, но ребёнок, естественно, предпочитал ему ту, которая воспитала его. Катрина Лабе была женщиной «простой, прямой, честной, работящей, преданной и порядочной во всех своих побуждениях». И несомненно, что именно от брабантской белошвейки Дюма-сын унаследовал здравый смысл и здоровую мораль, которые будут уравновешивать в его характере буйное воображение, пылкость и тщеславие, доставшиеся ему от предков по отцовской линии. Позже он с нежностью опишет их скромную, безукоризненно чистую квартирку и мастерскую, где мать распределяла между работницами изделия, скроенные её руками. Акт об усыновлении от 17 марта 1831 года узаконил родительские права Дюма.

Многие завидовали его стремительному возвышению, некоторые, а их было немало, поговаривали, что он не заслужил такого успеха. Его пьесы порой скорее раздражали публику, чем забавляли её. Маленький рыжий Сент-Бев, критик с тонким и требовательным вкусом, презрительно говорил: «Дюма? Да это так же легковесно, как завтрак вечного холостяка. «Христина»? Второсортная пьеса, настолько ниже «Эрнани», насколько иссоп ниже кедра». Суждение тем более суровое, что Сент-Беву не нравился и «Эрнани». Однако брешь пробил Дюма, и «Антони», что бы там ни говорили, ничем не был обязан «Эрнани». Дюма рычал: «Завтрак вечного холостяка»? Предоставьте мне заниматься стряпней, и тогда мы посмотрим, кто кого».

Сам Гюго был по-прежнему дружелюбен и учтив с Дюма. Он считался теперь главой романтической школы. Любое предисловие Виктора Гюго молодёжь принимала как приказ генерала армии. Гюго хотел быть мыслителем. Дюма довольствовался ролью развлекателя. «И хотел зарабатывать побольше денег», как добавили бы его недоброжелатели. Он и правда в них нуждался, но только для того, чтобы раздавать их направо и налево, расточать и мотать, а вовсе не для того, чтобы копить. Гюго, великий поэт, вёл жизнь бережливого буржуа, Дюма – расточительного и беспутного представителя богемы.