Электронная библиотека » Серж Винтеркей » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 14 октября 2023, 13:20


Автор книги: Серж Винтеркей


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

На работе, отметившись символически в бухгалтерии, поспешил к Галие, узнать, как у неё с матерью вчера пообщаться получилось? Мне интересно было, как там все сложилось. Обе энергичные, и очень эмоциональные, одно слово, мать и дочь. Мало ли снова зацепились?

– Еле сдержалась вчера, чтобы не высказать ей всё! – возмущённо жаловалась мне подруга. – И представляешь, Марат всё знал и не сказал!

– Может, он опасался, что ты не поверишь? – сделал я невинное лицо.

– Он так и сказал.

Значит, Галия и Марат вчера объяснились. Осталось только Загита в курс дела ввести, чтобы не переживал сильно. Он к Оксане очень сильно привязан, искренне беспокоится за неё.

– И что вы будете теперь делать? Отцу скажете?

– Марат считает, что не наше дело в отношения родителей лезть, – ответила Галия. – А я бы сказала!

– В тебе обида сейчас говорит, – попробовал успокоить её я. – Сказать надо, чтобы он сам не волновался. Всё-таки у него работа такая опасная, тут голова холодная нужна. Но действовать надо деликатно, чтобы их не рассорить. Ты же не хочешь, чтобы твои родители разбежались на старости лет?

Галия ошарашенно уставилась на меня. Похоже, такая мысль даже в голову ей не приходила.

Провожая Галию домой, снова посоветовал действовать осторожнее. Сказал, что совсем необязательно ставить близкого человека в неудобное положение, надо всегда оставлять ему шанс выйти из щекотливой ситуации, не теряя собственного достоинства. Галия на мой мудрый совет кивнула, но тему развивать не стала.

Вернувшись домой, застал «совет в Филях». Бабушка, Герман и Клара Васильевна очень возбуждённо что-то решали.

– Что у нас опять плохого? – настороженно спросил я.

– Ленка вернулась! – воскликнула с яростью в голосе бабушка.

– Какая Ленка? И куда вернулась? – не сразу понял, о ком речь, я.

– Какая-какая? – передразнила меня Клара Васильевна. – Дочь моя непутёвая!

– О как! – только и смог сказать я от удивления. – Чего хочет?

– По детям соскучилась она… – с ехидством сказал бабушка.

– Опеку она над Эммой требует, – отрезал Герман. – И над мальчишками. Маленькому-то инвалидность оформили, пока её не было.

– Зачем ей это всё? – с недоумением спросил я. – Пенсию на мелкого хочет получать? Плюс на Эмму по потере кормильца… Это копейки, на них с тремя детьми не проживёшь. Не на дом ли ваш с Эммой она нацелилась?

Все с удивлением уставились на меня.

– Ну сами посудите, – развёл я руками. – Если Эмму признают на какое-то время недееспособной, мать первый кандидат на опекуна. А с такими правами можно и дом продать.

– Половина дома моя, – возразил Герман.

– Половина дома – тоже хороший куш, – возразил я.

– А детей куда? – растерянно спросил он. – В детский дом?

Повисло напряжённое молчание. Судя по лицам, никто особенно не удивился такой возможности. Мать из Ленки весьма специфическая…

– Эх, надо было её родительских прав лишать!.. – с сожалением воскликнула бабушка и глянула как-то странно на Клару Васильевну. Та смущённо отвернулась в сторону. Не стала в суд подавать на дочь? Пожалела? Ну-ну…

– А давайте ей попробуем подыграть, – подумав немного и взвесив возможные риски, предложил я. – Герман, соглашайся на все её условия. Хочет с тебя опеку над своими детьми снять – пожалуйста, без проблем! Поблагодари ее искренне, порадуйся, что она вернулась. Скажи – такой геморрой эти дети. Столько денег на них уходит! И, кстати, за те месяцы, что ее не было, алименты потребуй. Скажи, что расходов много ведь было. Назови ей сумму. Но все очень доброжелательно, без вызова. Отсрочку предложи, если сейчас денег нет. Скажешь, «все понимаю, устроишься на работу, постепенно отдашь, свои ведь люди…».

Все озадаченно замолчали, обдумывая сказанное мной. Но что хорошо, пока никто не возмущался.

– И, кстати, скажи ей: лечение Эммы такое дорогое! – добавил я. – Раз уж ты восстанавливаешь права на детей, давай, и эти расходы пополам разделим. А то, скажи, у меня свои дети есть.

– Как так можно? – возмутился Герман. – Это ж моя родная племянница!

– Надо, Герман. Для её же блага. Прикинься жадной сволочью!

– Что это даст?

– Увидишь. Это оптимальный вариант. Я уверен, что Елена быстро опять сольётся в туман, едва все это услышит. Она сюда явно не свой материнский долг выполнять приехала. Тем более, что ты теряешь? Кому она расскажет, что ты жадный стал? Своему подельнику, очередному Кабану, который ее за деньгами послал?

Герман озадаченно почесал затылок. Но возражать перестал. Так-то он мужик умный, должен понять мою задумку и все ее преимущества. Ладно, пусть думает. Да и, думаю, бабушки ему смогут доходчиво объяснить, зачем все это нужно. Они-то явно просекли тему. Вон как у Клары Васильевны глаза блестят!

Только сел за учебники, как в сенях раздался шум и в дверь просунулась голова Мишки.

– Привет. Выйди, – попросил он.

– Что случилось? – поспешил я выйти во двор.

– Славка не хочет ничего. Ни учиться, ни экзамены сдавать, – взволновано ответил друг.

– А ты ему сказал, что Эмма не безнадёжна? Что у неё мозговую активность наблюдают?

– Конечно, сказал.

И чего он? В депрессию что ли провалился? Только этого не хватало. Значит, завтра снова нужно к нему зайти.

Что ж такое! Не понос, так золотуха. Я был уверен, что мой разговор со Славкой после того, как мы его вернули в больницу, сработал. М-да, видимо, что-то опять поломалось…

Глава 3

11 мая 1971 г. Святославль.

На следующее утро после зарядки опять забежал к Алироевым. Во дворе уже стоял полный таз тёплой воды. Вынесли малую на улицу. Мама бросила ей под ноги половичок, и мы приступили к зарядке. Тянули ручки вверх, махали как птички, прыгали как зайчики. Малая ещё не очень уверенно на ногах стоит, не то, что прыгает. Но старалась очень. Поставил её саму на деревянную подставку от душа, перед ней поставил таз с водой и дал ей набрызгаться в волю. Сам обливаться в этот раз не стал, только окатил Аришку. Мама стояла тут же с полотенцем, пританцовывая от нетерпения.

– Паша, хватит уже, – повторяла она, – ветер холодный.

– Всё! Мы готовы! Да, крошка? – положил я ребёнка маме в руки. Она тут же укутала её полотенцем. – Смотри, как ей нравится.

После школы сразу побежал в больницу. Славку застал отвернувшимся к стене. Думал спит, посмотрел, а он с открытыми глазами лежит, в стену пялится.

– Привет, – тронул я его за плечо.

Друг отдёрнулся так, как будто я током бьюсь.

– Слав, так не годится. Давай-ка выйдем, – я силой поднял Славку с койки и потащил в коридор. Мы вышли в больничный холл.

– Что ты тут устраиваешь? – тихо зашипел я на него, опасаясь, что кто-то ещё услышит. – Будешь так себя вести, точно в дурку попадёшь. Ты думаешь, доктор Юрий Васильевич не догадался, зачем ты сбежал? Всё он прекрасно понял! Просто согласился тебе шанс дать. Кончай, давай, сопли распускать. Возьми себя в руки и готовься к экзаменам!

– Каким образом? – враждебно взглянув на меня, спросил друг и показал руки в гипсе.

– Мы поможем. Для чего ещё нужны друзья? Будем приходить к тебе по очереди каждый день. Мишка уже был, а ты его послал лесом. Нехорошо! Слав, было бы желание, а справиться с любыми трудностями можно. Тем более, у тебя есть любимая девушка, которая тоже любит тебя и которой нужна помощь. Тебе есть ради чего бороться!

Славка посмотрел на меня так, как будто я у него кошелёк вытащить незаметно пытаюсь, и отвернулся к окну, опустив глаза в подоконник. Да что ж такое! Устал, понятное дело. Травмы не самые простые получил. Да и себя винит по-прежнему.

– Слав, – решил я рассказать все другу, – есть информация. Только это строго между нами.

Славка безучастно посмотрел на меня и кивнул.

– Удалось выяснить, почему вы с Эммой в аварию попали и найти виновного. Мужик один люки воровал годами, у себя на участке их как стройматериал использовал. Он люк на нашей улице снял, а вы из-за лужи вокруг него яму не заметили. Твоей вины нет, Славка. В сумерках заметить ту яму почти нереально было. Я ходил смотрел.

Славка, задумавшись, уставился в окно. Внешне никак не было видно, чтобы полученная только что информация хоть как-то повлияла на его состояние. Поэтому я продолжил давить. Его надо было встряхнуть, а то так до настоящей депрессии недалеко, а это чревато.

– Друг, выбраться из ситуации можешь только ты сам. Никто тебя за уши из нее не вытянет. Либо возьмешь себя в руки, найдешь силы бороться и начнешь выбираться потихоньку. А мы поможем всем, что в наших силах. Либо продолжишь в стенку глядеть, вот только через пару деньков такого времяпровождения тебя на лекарства посадят, на учет психиатрический возьмут и с такой записью в карте тебе потом не видать по жизни ни нормальной работы, ни много ещё чего. Ты меня услышал?

Славка не реагировал.

– Слав, заканчивай давай себя жалеть. Хочется-не хочется, а занимайся, к экзаменам готовься. Понял? Чем ты Эмме поможешь, если сам закопаешь себя сейчас? Елена, мать её, кстати, вернулась, нагулялась… – Славка аж дёрнулся и с удивлением посмотрел на меня. О, хоть на что-то отреагировал. Продолжаем… – Да-да. Хочет Германа опеки лишить. Вскоре следом за ней и её новый Кабан в дом подтянется. Эмму выпишут, и что её дома будет ждать?.. Вместо реабилитации и занятий с логопедом? Кто ее защитит, кто ее поддержит?

На лице Славки впервые за весь разговор появилось осмысленное выражение. Он заметно ожил. Видно было, как хочется ему из больницы выйти и как злится на свою нынешнюю беспомощность. Отлично. Прекрасный стимул, чтобы поправляться.

– Ладно, твое дело сейчас за ум браться и выздоравливать. А об Эмме не волнуйся раньше времени. Ей помощь нужна будет очень, когда очнется и из больницы выпишут. А сейчас пока за ней сестра моя присмотрит.

– Сестра? – Славка изумленно посмотрел на меня. – Она же в Перми вроде.

– Она в Брянскую больницу в интернатуру переводится. Уже скоро совсем. Так что у нас с тобой теперь там свой человек возле Эммы будет, – подмигнул я другу.

Славка впервые за весь разговор улыбнулся. Пожелал ему скорее выздоравливать и заставил пообещать, что он будет готовиться к экзаменам.

– Всё, Слав, мне на работу надо. И так опоздал уже. Побежал. Дурака не валяй, выздоравливай. Ты нам нужен!

Славка кивнул, и я с чувством исполненного долга вернул друга в палату и понёсся на работу.

Отсидев в бухгалтерии с час и разобравшись со своими прямыми обязанностями, пошёл в комитет комсомола. По дороге через открытую дверь кабинета заметил взбешенного, кипящего негодованием Ахмада. Он ходил по кабинету, нервно меряя его шагами. Что опять случилось?

– Привет, – зашёл я в отдел и вопросительно уставился на него.

– Привет, – протянул он мне руку. – Мне выговор влепили с занесением в личное дело! Представляешь?! Из министерства указание пришло.

– Как так? За что?

– За эти кражи металла!

– Вот те раз. Благодаря тебе же всё и обнаружилось… А Шанцев что? Не заступился?

– Ему тоже выговор влепили, – с досадой махнул рукой Ахмад.

– Се ля ви, – развёл руками я. – Но, не расстраивайся. Если разобраться, то ваше с Шанцевым участие в этом деле оценено министерством положительно. Им же надо было как-то отреагировать на случившееся? Не поощрять же вас за то, что хищения на заводе допущены. Но не уволили, не понизили, даже тринадцатой зарплаты не лишили. Так что, всё нормально. Министерские красиво выкрутились: и волки сыты, и овцы целы.

Ахмад хмыкнул, выслушав меня, и сел за свой стол, став заметно спокойнее. Эмоции схлынули, и возмущение несправедливым решением начальства начало уступать место обычному прагматизму и расчетливости.

– И в любом случае не забывай, что крепостное право отменили сто с лишним лет назад, – усмехнулся я, – здесь не нравится, можешь всегда на другое предприятие пойти работать, с чистого листа. Я в Москву поеду учиться, могу там поспрашивать.

Теперь уже Ахмад усмехнулся – ни слова не сказал, но я понял, о чем он подумал. Мол, и кто с тобой со студентом на большом московском заводе разговаривать будет о серьезных вакансиях? Только из вежливости вслух это не сказал, не захотел меня обидеть.

– Ты не забывай, я рассчитываю и в Москве с обществом «Знание» продолжить работать, – напомнил я ему, – а лектора от «Знания» перед лекцией принимает лично минимум замдиректора, да еще и по кадрам. Он же отвечает за идеологию и просвещение. А может и сам директор принять.

– Точно, нам же бабушка твоих кур из колхоза притаскивала… – вспомнил Ахмад и сразу настроился на серьезный лад.

– Так что мне без проблем, что спросить про работу, что порекомендовать человека на вакансию, – сказал я.

Поговорив с ним еще несколько минут, пошел по своим делам.

В комитете комсомола Галия была одна. Воспользовался ситуацией и завёл разговор про её учёбу. Давно хотел детали обсудить, но всё более важные дела находились.

– Дорогая. Надо подумать, куда тебя переводить учиться в Москву. Ты же второй курс сейчас заканчиваешь? – уточнил я. Подруга кивнула. – А институт какой?

– БИТМ – Брянский институт транспортного машиностроения.

– Ох, ничего себе! Как ты туда попала?

– Сама выбрала. Чтоб заочное отделение было, и чтобы можно было работать и жить с родителями, а в Брянск только на сессии ездить.

– И на кого ты там учишься? – удосужился, наконец, выяснить я.

– Факультет экономики и управления, кафедра философии, истории и социологии, – гордо произнесла Галия.

Только жены-философа мне и не хватало!

– И кем ты будешь? – спросил я.

– Социологом.

Ну, это ещё куда ни шло. Финансирование в Союзе на исследования было отличное. Если правильно Галию пристроить, и если себя проявит, то прекрасные возможности будут и для профессионального роста, и для карьеры. Надо подумать, куда её в Москве пристроить. Может, тоже пусть в МГУ идёт? А что? Пусть Сатчан за нас обоих хлопочет. Всё-таки, Галия его помощник, а не посторонний человек. Закину удочку при удобном случае.

После работы меня ждал командирский «козлик» из воинской части, где я с неделю назад лекцию читал. Если честно, опасался, что про меня и мою просьбу забудут. Не очень надеялся военных сегодня увидеть.

– Вы за мной? – спросил я водилу, не скрывая удивления и улыбки.

Он кивнул головой, и я шустро запрыгнул в машину.

По дороге в часть всё думал, как хорошо, что Галия пораньше домой отпросилась и мне сегодня провожать её не надо. Какая-то она была загадочная, когда об этом сообщила. Только собрался её расспросить, она чмокнула меня и умчалась по делам.

Доехали до части и меня отвезли прямо на полигон, где меня ждал уже знакомый инструктор Лыткин. В этот раз он отнёсся ко мне с большим вниманием. И честно признался, что подумал, что я больше не приеду, расколотив плечо в кашу в прошлый раз. Хе-хе! Не на того напали, товарищ инструктор. Я вам еще ой как надоем своим неуемным рвением и тягой к стрельбе по мишеням.

Прозанимались с ним часа полтора. Он начал учить мня некоторым профессиональным приёмам. Опять синяк на всё плечо от снайперки и… море восторга.

Благодарил Лыткина от всей души, он покровительственно обнял меня за плечи и сказал, что сегодня доволен своим учеником. Когда «козлик» вернул меня к заводу, уже начало вечереть.

Дома обнаружил на столе телеграмму от сестры. Она приезжает в четверг в Брянск. Так… Поезд, вагон… Контейнер в Святославль…

Замечательная новость! Почему же у меня вздох досады вырвался? Наверное, устал, напряжение последних недель сказывается. И поезд какой неудобный, в четыре часа дня мне надо уже быть на вокзале в Брянске. Придётся и в школе, и на работе отпрашиваться.

Вернулась бабуля откуда-то и, кивнув мне головой вместо приветствия, с довольным видом положила перед моим носом связку ключей и тетрадный листок, сложенный вчетверо. Развернул – брянский адрес. Договорилась насчёт дома с Кларой Васильевной, стало быть.

– У неё там холодильника нет, – сказала бабушка. – Но она подсказала, что в металлическом ведре можно продукты в колодец опускать, конечно, так, чтоб вода в ведро не заливалась. Говорит, масло сливочное в любую жару в колодце не плывёт.

– Разберёмся.

– Значит, что ещё она говорила?.. Дрова берите те, что в сарае, они уже сухие, а те, что под свесом крыши лежат, ещё подсохнуть должны.

– Зачем нам дрова? Тепло уже.

– Дом просушить возможно потребуется. Сколько запертый, не топленный простоял.

И то правда… Там небось всё отсыревшее теперь.

– Ладно, не волнуйся, – ответил бабушке. – Разберёмся. Лучше записку мне на четверг напиши в школу. На работе завтра отпрошусь, – попросил я, крутя в руках телеграмму. – А что значит – «контейнер в Святославль».

– Так вещи все Инна отправила в Святославль. Не бросать же их в Перми. У них холодильник новый, и вообще много всего накопилось.

– Не лучше было их Петру отправить в Ижевск? – спросил озадаченно я.

– Ну, наверное, решила, что ей нужнее будет… – пожала плечами бабушка.

– Ну так отправляла бы сразу в Брянск. Зачем сюда-то? Мы, может, дом продавать будем…

– Она откуда это знает? – возразила мне бабушка. – И про дом Клары она не знает, небось думает, что ещё жильё искать придётся.

Ладно, пусть делают, что хотят. Всё равно ещё неясно, на сколько Пётр в Ижевске завис. Может, пока Инна доучивается, уже и Пётра опять куда-то перебросят.

Ближе часам к восьми к нам вломились возбуждённые Герман и Клара Васильевна.

– Нет! Это чёрт знает что! – возмущалась она.

– Не обижайтесь, но по ней тюрьма плачет, – заявил в сердцах Герман.

– Что случилось-то? – спросила бабуля.

– Да Ленка детей в ясли не повела сегодня, – возмущённо начала объяснять Клара Васильевна. – С таким трудом места выбили… А она заявляет: что, мне разорваться что ли? Не успевает она, видите ли, утром в два разных сада.

– Я с ней говорить начал сейчас, – заговорил взвинченный Герман, – так она меня давай из дома гнать: ты кто такой? Я её детей в детский дом отправить не дал! А теперь – кто я такой?!

– Я Германа поддержала, – перебила его Клара Васильевна, – ладно, двоих не успела, хоть одного-то можно было отвести? Так она и меня гнать стала! Возвращайтесь в Брянск, нам с дедом говорит.

– Не вздумайте её послушаться, – подключился я к разговору, жестом приглашая их пройти. – Младшего обязательно в ясли водить надо. С ним специалисты там занимаются, он же совсем другой стал, как в ясли пошёл.

– Так, а я о чём! – воскликнула Клара Васильевна.

Пододвинул ей стул, предлагая сесть.

– Я понимаю, что вам очень жаль родную дочь. Но она взрослый человек, а её дети, ваши внуки, сами за себя постоять пока не могут. Мы о них, в первую очередь, должны думать. А о себе любимой Елена и без нас прекрасно позаботится. Вы сами видите: надо довести дело до конца и лишить её родительских прав.

Клара Васильевна сникла и молча кивнула головой.

– Не хотелось мне до крайностей доводить, – тихо проговорила она. – Она же мне этого не простит… Скажет, я её предала.

– А она вас и детей не предала, когда сбежала? – возразил я.

– Худой мир лучше крепкой ссоры, – грустно посмотрела на меня Клара Васильевна. – А если я, как ты говоришь, доведу сейчас дело до конца, я её больше никогда не увижу.

– Это не факт… – начал было спорить я, но бабушка меня остановила жестом. Придвинула свой стул ближе к подруге. Сейчас начнётся сеанс психотерапии, как я понял.

Не стали с Германом мешать, вышли на улицу.

– Слышал, милиция нашла того, кто люки с колодцев снимал? – закуривая, спросил меня Герман. – В Брянск эту сволочь сразу отправили…

– Зачем? – прикинулся я ветошью.

– Чтобы я до него не добрался, – зло сплюнул Герман. – Ничего. Я все равно до него доберусь…

Только этого не хватало! Вот, не ожидал. Взрослый вроде мужик, а туда же.

– Герман, ты этим никому не поможешь – ни Эмме, ни своей жене и детям, – попытался образумить его я. – Пусть его по закону судят. Не вмешивайся в это. Твоя семья и так пострадала.

– По закону его на экспертизу психическую отправили. Справку ему напишут, что больной, полечат и отпустят!

– Откуда такие сведения? – сразу насторожился я.

– Откуда надо, – недовольно отрезал Герман и молча протянул мне руку.

Попрощались, и он ушёл. А у меня мелькнула мысль, что даже хорошо, с одной стороны, что он на ворюгу этого клептоманистого переключился. На Славку злиться перестал. Может со временем наладятся снова у них взаимоотношения. Главное, чтобы реально не начал что-то против вора сам предпринимать. А то ведь нарвется мужик.

А что касается ворюги, то такой расклад меня совсем не устраивает. Надо что-то делать. Какой он, блин, больной?! Вон, хозяйство какое добротное, по уму всё сделано. Планировка участка, конечно, странная: всё параллельно-перпендикулярно… Отклонения у него, конечно, есть. Но не до такой степени, чтобы не отвечать за свои поступки. И хозяйство благоустроенное, значит, работает где-то, не все же он воровал, что-то и покупать пришлось. Небось, на хорошем счету на работе был.

Нет. Он не псих. Нельзя ему дать справкой прикрыться. Общественность надо подключать. И прессу. И надо настаивать на выездном показательном процессе. Иначе горячие головы Святославля свой суд над ним устроят.

Взял щенка и пошёл с ним на прогулку.

Тут же переключился на мать Эммы. Как же эта Елена напрягает уже. Не человек, а мина замедленного действия. И ведь рванет однажды, если не обезвредить. Хуже всего, что в таких ситуациях страдают обычно не такие вот «елены», а их близкие, которые, не желая никого обижать, терпят до последнего и не предпринимают решительных действий.

Ноги сами привели к дому Либкиндов. Мальчишки без присмотра играли во дворе. Увидев моего Тузика, они выскочили на улицу и стали гонять его, в том числе по проезжей части. Эх, в будущем за один такой инцидент можно было серьёзных проблем от опеки огрести. Отвыкла Елена за детьми-то смотреть.

Увидев Ивана Николаева у колонки, пошёл к нему, щенок побежал за мной, а дети за щенком, уходя всё дальше от своего дома.

– Привет! – поздоровался я с Иваном, протягивая руку. – Слушай, тут Елена вернулась. Прослышала откуда-то, что младшему её инвалидность дали, у Эммы тоже пенсия по потере отца… Хочет Германа опеки над своими детьми лишить.

Иван ошарашенно смотрел на меня.

– Вернулась, как ни в чём ни бывало? – недоверчиво спросил он. – Во даёт!

– Ну, вот так. Есть ещё у нас подозрение, что она захочет Эмму недееспособной объявить и получить доступ к праву на её половину дома, в котором они сейчас живут. Сам понимаешь, с какой целью.

Иван присвистнул удивлённо.

– Надо бы отвадить её, – продолжил я. – А то дети такими темпами быстро в детском доме окажутся. Клара Васильевна жалеет дочку, боится с ней окончательно рассориться, в такой ситуации лучше, чтобы кто-то со стороны инициативу проявил, так сказать.

– Я не против помочь, но как? Что предлагаешь?

– Сходил бы ты к ней, припугнул. Вот, например, сейчас дети без присмотра по улице бегают. И в прошлый раз она свинтила, троих детей бросила одних на произвол судьбы. Есть же статья за оставление в опасности? Это как раз тот самый случай.

– Да. В конце концов!.. – воскликнул Иван. Оставил своё ведро у колонки. Схватил обоих мальчишек за руки и решительно повёл их домой.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации