Текст книги "Наложницы. Тайная жизнь восточного гарема"

Кальфы

Эти старые многоопытные рабыни, в том числе и бывшие наложницы, многое знали и многое умели. Каждая кальфа заведовала отдельным «департаментом» – прислугой, поварами, гардеробом, банщицами, лекарками, певицами, музыкантшами и т. д. Были также кальфы – хранительницы печатей, церемонийместерши, заведующие протоколом, секретарши-письмоводительницы, дегустаторши и пр.

Кальфы сами покупали юных рабынь исходя из потребностей своего «департамента», одевали, кормили и, главное, обучали новоиспеченных служанок тонкостям ремесла.

Сочувствуя участи несчастных рабынь, которыми когда-то были и сами, кальфы брали над ними доброе материнское попечительство. Предвидя, как непросто им будет добиться чего-то в гареме, кальфы не упускали случая выдать рабыню замуж, если появлялась подходящая партия. И даже давали им приданое, как родной дочери.

Гаремные будни. Художник Фредерик Артур Бриджмен

Гаремные профессии требовали особых навыков и большой ответственности. К примеру, кальфа, которая исполняла должность первой наливальщицы кофе, учила своих подопечных как это самое кофе варить, с какими церемониями подавать, как распознавать хорошие и плохие кофейные зерна, чтобы не навлечь на себя гнев своих хозяев. Особое внимание уделялось сервировке, потому что роскошная посуда, в которой подавалось кофе, как правило была украшена эмалью и драгоценными камнями.

Кальфы были хранительницами традиций гарема, его своеобразной культуры и обычаев. Они сами уже были частью гарема и о другой судьбе не помышляли.

Если умирала одна из жен султана, то наследницей считалась ее кальфа, которая, возможно, когда-то сама и купила на рынке девочку, а затем помогла ей вознестись на вершину гаремной пирамиды.

Когда же умирала кальфа, то все ее имущество и даже накопленные деньги становились собственностью султана. Возможно, поэтому султаны и были так щедры со своими женами, что в конечном счете все потраченное возвращалось к ним самим.

Простые рабыни

«Жены Султана, кадины и фаворитки почти никогда не покидают гарема, в котором они заживо погребены, – писал Д. Дорис. – Что касается рабынь, то они иногда выходят за его пределы в сопровождении евнухов, чтобы сделать в городе необходимые покупки и выполнить всякие поручения.

Но эти выходы становятся все более редкими; они были почти полностью отменены после ужасного скандала, случившегося несколько лет тому назад. Директору крупного магазина новинок, г-ну К., человеку обходительному и практичному, имевшему в числе своих клиентов и обитательниц Дворца, пришла в голову удачная идея: оборудовать на втором этаже своего магазина примерочные кибитки, в которых милые дамы могли бы находиться длительное время. Похоже, эти таинственные помещения имели два входа, и примерки, которые там совершались, не всегда имели в виду одежду, ибо вскоре после того, как заведение посетила турецкая полиция, оно было закрыто. Надо ли говорить, что за короткий срок его любезный директор нажил целое состояние!»

Были в гареме и сотни женщин, исполнявших самую черную работу. Они готовили пищу и мыли посуду, шили и стирали, топили бани и убирали помещения… Им сносно платили, а со временем отпускали на свободу.

В этот разряд попадали белые и черные женщины, которые, как считалось, не годились ни на что другое. Хотя сами они верили, что вполне могли бы дать фору если не женам, то хотя бы фавориткам.

Их уверенность имела веские основания в лице султана Абдул-Меджида, который сам был сыном рабыни, заведовавшей топкой печей в купальне. Как пишет Осман бей, однажды банщицу увидел входивший в купальню султан. Минутный каприз владыки обернулся беременностью рабыни, которая мгновенно была вознесена в ранг кадины. Но дело этим не кончилось, и в результате на свет появился будущий султан, а сама банщица в конце концов стала правительницей гарема с высшим титулом – Валиде-Султан.

О подобных причудах султанов говорится и в «Тысяче и одной ночи»: «И халиф женился на закупщице и проспал с нею ночь, а наутро отвел ей помещение и невольниц, чтобы прислуживать ей, и назначил ей помесячные выдачи и предоставил ей жилище среди своих наложниц».

Мужская прислуга

Как бы ни были строги гаремные правила, как бы целомудренны не были обитательницы сераля, как бы подозрительны не были евнухи, но без мужчин в таком большом хозяйстве обойтись было нельзя.

Кто-то должен был строить, ремонтировать, украшать, приносить дрова и продукты, возделывать сады, ухаживать за лошадьми, править экипажами и лодками.

Все эти работы исполняли специально отобранные мужчины, которые, как считалось, не способны вызвать у дамского персонала и тени предосудительного интереса. Сверх того принимались меры, чтобы и сами мужчины, допускавшиеся по крайней необходимости за стены гарема, не имели возможности увидеть тех, кого им полагалось обслуживать. Тем, к примеру, кто доставлял дрова (баттаджи), специальным императорским указом была присвоена нелепая униформа. Ее огромный воротник и прочие несуразные дополнения, как писал Осман бей, не позволяли слугам видеть что-либо вокруг. Таким образом они напоминали процессию прокаженных слепцов с вязанками дров на спинах, которые шли за зрячим поводырем – евнухом. Другие евнухи приказывали женщинам скрыться, третьи следили, чтобы дровосеки не нарушали узаконенную конспирацию. Тем не менее, усилия евнухов не всегда приносили желаемый результат, и дровосекам удавалось время от времени завести в гареме амурные связи. Некоторые из дровосеков вознеслись до постов важных чиновников, получив с помощью гаремных затворниц солидные протекции за оказанные им особые услуги.

Баттаджи, вышедшие в отставку, получали пенсии и выгодные должности.

Последняя наложница бухарского эмира

Болгарский культуролог В. Петров рассказал автору о встрече с последней наложницей эмира Бухарского.

Она была еще совсем юной девочкой, когда ее заприметила в общественной купальне другая наложница эмира, которой было поручено подбирать для гарема самых красивых девушек. Проследив за девочкой, узнав, где она живет и ее имя, посланница эмира отправилась в мечеть. Там, по родовым книгам, имам сообщил, что девочке уже исполнилось 13 лет – возраст, начиная с которого девушек брали в гарем. В базарный день пышная свита направилась из дворца в бедные кварталы. Жители радостно ждали этого визита, гадая, кому на этот раз улыбнется судьба. Попасть в гарем самого эмира считалось делом почетным и сулило немалые выгоды. Остановившись у нужного дома, процессия преподносила родителям подарки и просила отпустить их дочь к благородному эмиру. Родителям ничего не оставалось, как согласиться.

Крепость Арк в Бухаре – оплот последних эмиров. Фотография Сергея Прокудина-Горского. 1909 г.

В книге Роберта ван Гулика «Искусство секса в Древнем Китае» находим: «И, хотя последователи конфуцианства и считали женщину существом низшего порядка в сравнении с мужчиной, что было в их понимании вполне естественно, так как Земля находится ниже Неба, они ни в коем случае не ненавидели и не унижали женщину, как это делали многие средневековые христианские священники.

Более того, женщины пользовались своими закрепленными за ними законом правами, и одним из них было право на удовлетворение сексуальных потребностей. Хотя физический контакт был строго ограничен спальней, там мужчина должен был уделить каждой своей женщине личное внимание, которого они были лишены, как только покидали ложе. В книге «Ли цзи» отмечается, что отказ в удовлетворении сексуальных потребностей женщины был серьезным оскорблением, возраст, а не красота мог позволить мужчине менять строгую последовательность и частоту посещений жен и наложниц. Там говорится: «Даже если наложница становится старой, до тех пор, пока ей не исполнится пятьдесят лет, муж обязан соединяться с ней один раз в пять дней. Со своей стороны, когда ее провожают в его спальню, она должна быть чистой, аккуратно одета, волосы должны быть причесаны и уложены, на ней должно быть длинное платье и ее домашние туфли должны быть правильно застегнуты».

Институт наложниц существовал на всем протяжении человеческой истории. Немало говорится о наложницах и в Ветхом Завете. «Библейская энциклопедия» сообщает: «…некоторые из самых благочестивых патриархов, как напр. Авраам и Иаков, имели наложниц: Агарь, Хеттуру и др. Подобные же примеры встречаются и во времена подзаконные, Судей и Царей, как напр. Манассия, Халев, Гедеон, Саул, Давид, Соломон и др.»…Таким образом, наложничество представляется как слабость, допущенная древними патриархами частию по обычаю, принятому прежде их, частию по нетерпеливости иметь скорее потомство. Бог терпел эту слабость. Но пример патриархов не дает оправдания для нее. Напротив, Свящ. Писание во многих местах дает видеть то ограничение этой слабости, то вредные последствия оной для семейного спокойствия, общественного благосостояния и чистоты нравов, то наконец прямые запрещения как поведения несогласного с первоначальным учреждением брака и волей Божьей. Таким образом Евангелие дает указание на свящ. установление брака, его первоначальное высокое значение, и по духу его наложничество в настоящее время считается тяжким грехом, равняющимся блуду и прелюбодеянию».

А. Ланьков писал о том, как обстояли дела с наложницами во дворце короля Кореи: «…Никаких ограничений на их число не существовало. Обычно официально признанных наложниц было около 10–15, но в распоряжении короля были также и «кунъне», то есть, в буквальном переводе, «женщины дворца». «Кунъне» являлись дворцовыми служанками. Они мыли, убирали, стирали, готовили, делали тысячи иных дел, без которых жизнь в огромном дворцовом комплексе была бы невозможной. Однако «кунъне» не были просто служанками. При «поступлении на работу», они должны были быть девственницами, и рассматривались как потенциальные наложницы короля. Король, если он только захотел, мог провести ночь с любой приглянувшейся ему служанкой, хотя в действительности в королевской постели смогли побывать лишь очень немногие из них. Любая любовная связь с иным мужчиной для «кунъне» считалась тяжким уголовным преступлением, она приравнивалась к измене супругу, то есть самому королю (даже в том случае, если король и в глаза ни разу не видел виновницу). Набирали «кунъне» раз в десять лет, при этом и они, и их родители должны были обладать хорошим здоровьем, а также не иметь среди своих предков тех, кто когда-либо осуждался за уголовные или политические преступления. Обычно на службу во дворец отбирали совсем маленьких девочек, которым было только 5–6 лет, хотя бывали и исключения. Первые 15 лет жизни во дворце считались временем ученичества, а потом девушки официально получали звание «дворцовой прислужницы». Любопытно, что проводившаяся по этому случаю церемония была копией свадебного ритуала. Единственное отличие заключалось в том, что на этой «свадьбе»… отсутствовал жених. Дело в том, что женихом (так сказать, «виртуальным женихом») был сам король, и прошедшие церемонию женщины считались потенциальными наложницами короля. Даже в том случае, если «кунъне» с годами покидала дворцовую службу и возвращалась в «большой мир», вступать в брак она больше не могла, ведь до конца жизни она все равно формально оставалась как «резервной наложницей» Его Величества.

Однако мечтой большинства «женщин дворца» было стать настоящей наложницей, которую называли «хозяйка задних покоев». Для этого, во-первых, «кунъне» должна была провести с королем ночь (кстати, называлось это официально «подняться до королевской милости»). «Подняться до королевской милости» удавалось немногим, ведь для большинства прислужниц жизнь так и проходила на кухнях и в прачечных, в вышивальных мастерских и в кладовых дворца, то есть там, куда Его Величество, понятное дело, не заглядывал, где шансы попасться королю на глаза и привлечь к себе его внимание были практически нулевыми. Однако даже сама ночь или две, проведенные в королевской постели, значили не очень много. Как правило, для того, чтобы стать официально признанной наложницей, женщина должна была родить королю ребенка. Удавалось это немногим, из примерно 300–400 находившихся во дворце «кунъне» полноправными королевскими наложницами обычно становились всего лишь 10–15 женщин. Большинству же «дворцовых служанок» оставалось надеяться на то, что со временем они смогут сделать карьеру и дослужиться, скажем, до «старшей служанки», своего рода фрейлины. «Старшие служанки» или непосредственно прислуживали королеве и наложницам, или же были начальницами всяческих дворцовых хозяйственных учреждений (кухни, прачечные, гардеробные и т. д.). И, тем не менее, большинство из них мечтало о том, что, может быть, и им улыбнется счастье, что и они тоже когда-нибудь станут матерями королевских сыновей.

Китайские придворные дамы. Художник Цзяо Бинч Цен. Конец XVII – начало XVIII века

Вообще говоря, с политической точки зрения главная задача наложниц заключалась вовсе не в том, чтобы время от времени разделять с королем ложе и радовать его своими прелестями. Им была поручена куда более важная миссия: обеспечивать стабильность династии, производя на свет сыновей – потенциальных наследников».

Евнухи

Хранители сераля

Слово «евнух» происходит от греческого eunuhos – скопец. Библейская энциклопедия выводит смысл слова «евнух» от соединения слов, означающих «брачное ложе» и «сохранение», то есть «хранитель ложа».

«Хотя кастрация положительно запрещалась законом Моисеевым и кастрированным лицам не позволялось даже являться в Скинию (Втор. XXIII, 1), – сообщается в энциклопедии. – Но цари иудейские считали для себя позволительным пользоваться услугами евнухов, доставляемых из других стран. По свидетельству Геродота, на Востоке был обычай кастрировать пленных, – обычай очень древний, введение которого приписывается Семирамиде. Восточный деспотизм требовал, чтобы при царских и вельможных дворах служили лица, лишенные всех человеческих привязанностей. Этим объясняется высокое положение евнухов при восточных дворах… На древних памятниках евнухов можно распознать по отсутствию бороды и опухшим лицам».

Человечество имело опыт использования евнухов с глубокой древности.

В книге Д. Фрезера «Золотая ветвь» о евнухах говорится: «Галлы, кастрированные жрецы Аттиса, были известны римлянам еще во времена республики. Эти скопцы в восточных одеждах, со статуэтками на груди, видимо, являли собой привычное зрелище на улицах Рима. Неся изображения богини, они под музыку кимвалов, барабанов, флейт и рогов процессией проходили по Риму, и, пораженные фантастическим зрелищем, тронутые необузданными мелодиями, люди в изобилии подавали им милостыню и забрасывали розами изображение богини и несущих его людей.

…В Кровавый день оскоплялись новопосвященные. Доведя себя до наивысшей степени религиозного возбуждения, жрецы оскопляли себя и бросали отрезанные части тела в статую жестокой богини. Затем отрезанные детородные органы осторожно завертывали и погребали в земле или в подземных покоях Кибелы, где их наряду с принесенной в жертву кровью использовали для того, чтобы вызывать к жизни Аттиса и ускорять воскресение природы, которая под лучами теплого весеннего солнца одевается нарядом из листьев и цветов.

…Если принять нашу гипотезу, то нетрудно догадаться, почему к культу других азиатских богинь плодородия тоже были приставлены евнухи. Богини эти требовали, чтобы жрецы, персонифицировавшие их возлюбленных, приносили им в жертву свои детородные органы: прежде чем передать всему миру жизнеродную энергию, богини сами нуждались в оплодотворении. Евнухами были и жрецы великой Артемиды Эфесской, и жрецы великой сирийской богини Астарты из города Иераполиса. Святилище Астарты, посещаемое толпами паломников, разбогатевшее на подарках, притекавших из Ассирии, Вавилонии, Аравии и Финикии, во время наивысшего расцвета было самым популярным на Востоке. Оскопленные же жрецы сирийской богини были так похожи на жрецов Кибелы, что некоторые их путали. Аналогичной была и церемония их посвящения в жреческий сан.

Величайший праздник года в Иераполисе приходился на начало весны, когда к святилищу из Сирии и окрестных районов стягивались огромные толпы людей.

Под звуки флейт, барабанный бой и крики евнухов-жрецов, наносивших себе раны ножами, религиозный экстаз, как океанский вал, перекидывался на толпу зрителей, и многие из них совершали такие поступки, каких и не предполагали, когда отправлялись на праздник. Один за другим они сбрасывали с себя одежды и с сердцем, бешено бьющимся от музыки, с блуждающим от зрелища льющейся крови взором выпрыгивали из толпы, хватали приготовленные специально для этой цели мечи и при всех оскопляли себя. Новопосвященный пробегал через весь город, держа в руке окровавленный кусок мяса, а потом запускал им в один из домов. Жители дома, удостоившегося такой чести, должны были дать евнуху женское платье и украшения, которые тот носил до конца жизни. После того как религиозный экстаз спадал и человек приходил в себя, он, должно быть, всю жизнь глубоко раскаивался в своем поступке и горько оплакивал невозвратимую утрату».

Реконструкция комнаты евнуховво дворце Топкапы в Стамбуле

Избавленные от плотских желаний, евнухи употребляли все свои силы на то, чтобы доказать, что физические преимущества ничто перед силой ума. И многие евнухи достигали вершин власти.

В Византии евнухи имели огромное влияние, были жрецами и доверенными слугами правителей, занимали высокие дипломатические и военные посты. Византийский полководец Нарсес, который изгнал франков из Италии, было всего лишь дворцовым евнухом.

Турки в своих владениях, к примеру, на Балканах, отнимали в деревнях мальчиков, которые, после кастрации, помещались в особые училища, где из них делали свирепых воинов – янычар. Янычары («новое войско»), не имевшие потомства и ни к чему не привязанные, были опорой трона, но со временем образовали особый класс, с которым приходилось считаться не только врагам султана, но и самому повелителю. Янычары жили в особых кварталах, часто восставали, устраивали бунты и пожары, свергали и даже убивали султанов. Их влияние приобрело столь опасные масштабы, что в 1826 г. султан Махмуд II разгромил и полностью уничтожил янычар.

Евнухи не существуют в исламской традиции, их, похоже, не существовало и в арабских странах во времена Пророка. Однако этот варварский обычай был удобен, и использование «безопасных» мужчин, как хранителей гаремов, и прижилось во многих странах.

Бывали случаи, когда природа брала верх над противоестественными манипуляциями «лекарей». У евнуха начинала расти борода, ему приходилось бриться, чтобы сохранить свое положение при дворе. Но это «недоразумение» скоро раскрывалось и евнух, в лучшем случае, изгонялся из сераля. Однако более сообразительные евнухи находили способы скрывать и, в то же время, утверждать свое природное естество.

Связи гарема с внешним миром также поддерживали евнухи.

«Евнухи являются первыми агентами такого рода по самому своему среднему положению между двумя великими фракциями человеческого рода, – писал Осман-Бей. – Каждый из дворов, или даирэ, имеет от десяти до пятнадцати евнухов, которые расхаживают по гарему, чтобы получать и исполнять приказания, даваемые им дамами. Приказания эти исполняются ими по очереди и только старший из евнухов может являться и получать непосредственные приказания от своей госпожи.

Каждая султанша и каждая кадина имеет своего первого евнуха (первого камергера), который пользуется значительной властью над персоналом ее двора.

Восходя по ступеням этой иерархии евнухов, мы найдем во главе ее первого евнуха императорского дворца, лицо, являющееся как бы маршалом империи, вторым вельможей после великого визиря. Титул его «Главный привратник дверей счастья». Ему поручается охрана дверей гарема.

Готский альманах и оттоманский календарь помещают на своих страницах имя этой важной особы; впрочем, с некоторого времени его имя не фигурирует уже на своем месте, то есть тотчас после имени великого визиря. Это – перемена довольно странная и трудно объяснимая, потому что нужно бы было для того, чтобы она была понятна, чтобы первый евнух был разжалован и сброшен с вершины служебной лестницы. А так как этого на самом деле нет, то единственная мораль, которую отсюда можно вывести, та, что оттоманское правительство сочло нужным искусно скрыть от глаз цивилизованных народов такую возмутительную черту своей иерархической системы, нисколько не изменяя сущности вещей на деле.

Первый евнух в полном смысле слова могущественнейший паша и держит поэтому свой дом на княжескую ногу. У него свой дворец, свои придворные, лакеи, экипажи, лошади и, само собою разумеется, громадное жалованье.

Первые евнухи кадин помещаются в серале около дам, при дворе которых они состоят, разумеется, не в одном с ними здании, а в местности, отстоящей недалеко от гарема.

Эти господа тоже ведут роскошную жизнь и ни в чем себе не отказывают; комнаты их прекрасно меблированы, и каждый из них имеет несколько лакеев к своим услугам и несколько дорогих лошадей на конюшне. Они по большей части люди, любящие хорошо жить и проводить время за игрой в трик-трак и другие еще более ребяческие забавы. Вообще же, евнухи большие любители хорошего оружия и хороших лошадей; это казалось бы странным, а, между тем, это так.

…Подчиненные евнухи живут по казарменному порядку: спят они вместе в дортуарах, где каждый имеет свою кровать, свой комод и свои вещи. Эти комнаты, а также и те, кто их занимает, показались мне довольно скучными и меланхолическими; бедность, или, скорее, недостаток денег делает грустными вообще людей, а евнухов в особенности.

Чтобы дать читателям верное понятие о службе, которую исполняют евнухи, а также и о тех безобразиях, которые совершаются в гареме, я расскажу здесь то, что видел собственными глазами.

Евнух у дверей гарема. Художник В.В. Верещагин

Мы как-то стояли отрядом у киоска (загородная резиденция. – Авт.) Чамлиджа, в котором на несколько дней остановилась часть императорского гарема. После обеда дамы обыкновенно гуляли по полям, окружающим киоск. За час до выхода дам, войска запирались в казармы и человек тридцать евнухов с оружием и хлыстами, бегали по полям, испуская дикие пронзительные крики: «Гальвет вар! Гальвет вар!» – «Берегитесь! Убирайтесь!».

При этих криках все должны были удалиться и очистить пространство в круге, образованном этими ревнивыми стражами. Круг этот расширялся так, чтобы никто не мог видеть красавиц, гуляющих по полям. Я уверен, что эти ревностные охранители стесняли их больше, чем могли бы стеснить любые направленные на них лорнетки».

В разное время при дворах правителей насчитывалось от нескольких тысяч до нескольких сотен евнухов. Это, в основном, были эфиопы (абиссинцы), вывезенные из Африки.

Оскопленные еще в детском возрасте, такие рабы продавались на рынках вдвое дороже обычных, тем более, что не все выживали после столь противоестественных операций. Способы кастрации были самые разнообразные, каковыми оказывались и результаты. Не все евнухи были одинаковы в физическом смысле. У некоторых из них присутствовали детородные органы, хотя и лишенные своего изначального предназначения, но все же способные скрасить томительные будни отзывчивых на ласки одалисок.

Учитывая их деликатные обязанности по управлению беспокойным гаремом, особую осведомленность, умение хранить тайны, посредничать между мужчинами и женщинами и оказывать хозяевам другие важные услуги, хорошие евнухи ценились очень дорого.

В государственной иерархии Кызлар-ага (Господин девушек) – Главный евнух его величества следовал сразу за Великим визирем.

Свою встречу с Главным евнухом сераля описал Ж. Нерваль: «Пока мы прохаживались по пристани, показался величественного вида мужчина; он был смуглым, как мулат, в прекрасном турецком костюме, но не в новом, послереформенном, а в таком, какой носили в старину.

Увидев господина Б., он остановился; тот приветствовал его с большим почтением. Мой друг сказал, что этот человек – важная персона и что, когда он будет уходить, ему нужно будет сделать церемонный «салам алейкум»: приложить руки сперва к груди, потом – к губам. Я так и сделал; в ответ мулат изящно поклонился.

Я знал, что это не султан, которого я уже видел.

– Кто это? – спросил я, когда человек отошел.

– Это Кызлар-ага, – ответил мне художник с чувством восхищения, к которому примешивался страх.

Я все понял: Кызлар-ага – главный евнух сераля, самый влиятельный человек после султана, даже более грозный, чем первый визирь».

Влиятельных евнухов осыпали подарками как их подопечные, так и гости, которым евнухи оказывали тайные услуги.

Евнухи сами готовили себе «смену» из мальчиков-кастратов, которых они покупали на невольничьих рынках.

В старости евнухи получали отставки и пенсии. Некоторые становились баснословно богатыми и жили как вельможи. Они заводили собственных рабов и одалисок, и даже женились, чтобы было кому украсить сытую старость. Зачастую избранницами гаремных ветеранов оказывались знакомые придворные дамы, с которыми они успели подружиться, а порой и проявить нежные платонические чувства. Женами богатых евнухов становились и молодые дамы, уверенные, что богатство с легкостью восполнит отсутствие семейного счастья.

Количество евнухов, так же как и численность самого гарема, в разное время было разным. Во второй половине XIX в. в серале насчитывалось около двухсот евнухов.

В музее сераля Т. Готье обнаружил манекен, изображавший Главного евнуха: «Тот, что заключен в витрину как представитель вида, наряжен в шелковую красную тунику, роскошный, подобающий его званию, кафтан из узорной парчи в цветах и широкие шальвары, подпоясанные кашемировым поясом. На голове у него красный муслиновый тюрбан, на ногах – желтые сафьяновые сапоги».

В Риме, Египте, Персии, Индии и Китае евнухи тоже были ловкими царедворцами и приобретали огромное влияние.

В комментариях к роману «Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй» говорится: «…В XV–XVI вв. в Китае придворные евнухи нередко прибирали к рукам власть в стране, становились полновластными временщиками и вместе со своими приверженцами, часто также из евнухов, вершили судьбы страны. Передовые ученые того времени подавали императору бесчисленные петиции, призывая его отстранить евнухов от власти. И в 1567 г. евнухи были удалены с высших государственных постов, а на их место были назначены конфуцианские ученые. Впоследствии, однако, не раз евнухи вновь оказывались у власти».

В историческом романе Ло Гуаньчжуна «Троецарствие» евнухи участвуют во всевозможных заговорах, узурпируют власть и представлены как злейшие враги простого люда. Именно придворных евнухов в первую очередь стараются уничтожить вожди борцов за справедливость.

«Во втором месяце четвертого года периода Установления спокойствия в Лояне случилось землетрясение, – пишет автор. – Восемь лет спустя, в первом году периода под девизом Блеск и Согласие, куры запели петухами. В день новолуния шестого месяца во дворец влетела огромная черная туча. Осенью в Нефритовом зале засияла радуга. Обрушились скалы в Уюане.

Советник Цай Юн в докладе государю объяснил превращение кур в петухов тем, что власть перешла в руки женщин и евнухов. Тогда евнухи оклеветали Цай Юна, он был сослан в деревню, евнухи же фактически стали управлять страной. Возмущенный их произволом, народ помышлял о восстании, роем поднялись, точно осы, разбойники и грабители».

Императрица Китая Цыси в окружении евнухов

В Евангелии от Матфея говорится: «Есть скопцы, которые из чрева матери родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (19:12).

Видимо следуя Новому завету, в конце XVIII в. в России появилась секта скопцов, искавшая спасения души путем умерщвления плоти и избавления от телесных привязанностей. Секта практиковала добровольную кастрацию как женщин, так и мужчин, но затем заменила физическое оскопление духовным, подразумевая под этим особый аскетизм жизни и ревностное служение Богу.