Текст книги "Его награда"

Шарлота Лэм
Его награда

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Праздник был еще в самом разгаре, но Пиппе смертельно хотелось домой. Время подходило к полуночи, а она в последние месяцы ложилась в постель еще до одиннадцати. В юности Пиппа могла хоть всю ночь напролет веселиться на вечеринках; но, когда каждый день встаешь в восемь утра, поневоле приходится отказываться от некоторых привычек молодости.

Вот уже с полчаса она отчаянно зевала – скорее всего, от недостатка кислорода: в битком набитой квартире было жарко и душно. Светомузыка, мигающая в ритм танцу, уже не бодрила, а вызывала головокружение.

– Может быть, пойдем? Не возражаешь? – прошептала Пиппа на ухо Тому, когда тот склонился к ней в танце.

Том улыбнулся – такой знакомой ленивой улыбкой:

– Ничуть. Я и сам засыпаю на ходу. Давай-ка найдем Леони и попрощаемся.

Леони они нашли на кухне: хозяйка дома раскладывала по тарелкам бутерброды с сыром, беконом и ломтиками ананаса.

– Прости, Леони, нам пора, – извиняющимся тоном проговорила Пиппа, целуя подругу в щеку. За несколько лет совместной работы девушки по-настоящему сдружились. – Долго ехать, и все такое. Вечеринка получилась замечательная, мы здорово повеселились. Спасибо, что пригласила.

Откинув со лба длинную белокурую прядь, Леони крепко обняла подругу.

– Вам спасибо, что пришли! Кажется, все остались довольны, верно?

– Конечно. Угощение великолепное, и музыка тоже. А теперь извини, нам действительно пора. Счастья тебе, Леони! Надеюсь... да нет, я уверена, что вы с Энди будете очень счастливы!

Леони просияла.

– Он замечательный, правда? Не хуже твоего Тома!

Том засмеялся. Леони чмокнула его в щеку.

– Нет, я серьезно! Ты и вправду замечательный, и я не могу дождаться, когда вы с Пиппой поженитесь.

– Нам тоже не терпится, – ответил Том, с улыбкой привлекая Пиппу к себе. – Эта подготовка к свадьбе растянулась на годы. Поверить не могу, что уже на следующей неделе... Впрочем, спешить никогда не стоит. Свадьба – дело серьезное. Лучше лишний раз все обдумать, чем потом каяться.

В этих словах, подумалось Пиппе, весь Том: вдумчивый, осторожный, внимательный к мелочам.

– Ладно, мы пошли, – проговорил он.

Распрощавшись с хозяйкой, рука об руку вышли они из душного дома в терпкий холодок весеннего вечера. Прохладный ветерок взбодрил их и рассеял сонливость.

Том припарковал машину у тротуара немного поодаль. Вокруг кипел, сияя мириадами огней, ночной Лондон. В субботний вечер большинству молодых лондонцев не сидится дома: кто идет в гости, кто ночь напролет танцует в клубе, кто допоздна засиживается в пабе и, даже решившись идти домой, не торопится покинуть ярко освещенные улицы.

Том сегодня почти не пил – он вообще пил мало, – но ему пришлось сконцентрироваться, пробираясь по запруженным машинами улицам Уэст-Энда, Ист-Энда и восточных пригородов. Наконец автомобиль свернул на шоссе, ведущее в глубь Эссекса, а еще через двадцать минут – на проселок к тихому Уитстоллу, где жили Том и Пиппа.

Уитстолл, маленький эссекский городок с еженедельной ярмаркой, был когда-то захудалой деревушкой: горстка коттеджей вокруг озера, куда приходили на водопой задумчивые длиннорогие коровы, средневековая церковка и пара старинных пивных. Молодежь по большей части собиралась в «Козле» – мрачноватом заведении, на новой вывеске которого во всех подробностях изображалась черная месса (хотя в названии пивной ничего демонического не было – оно происходило от коз, которых испокон веков разводили местные жители); старшее поколение облюбовало пивную «Голову короля», на порыжевшей вывеске которой склонял колени перед плахой несчастный Карл Первый.

Благодаря железной дороге деревушка за сто лет превратилась в городок; а потом, когда всеобщая автомобилизация побудила многих лондонцев переехать за город, население Уитстолла увеличилось почти вдвое.

Том открыл это местечко первым. Пиппа приехала к нему на новоселье – и, с первого взгляда влюбившись в тихий городок, тоже купила старый коттедж неподалеку от озера.

– Скоро будем дома, – пробормотал Том. Пиппа зевнула. Светло-каштановые волосы ее растрепались и падали на лицо, зеленые глаза смотрели сонно.

– Слава богу! Хотя на вечеринке мне понравилось. Приятно время от времени видеть, что наши коллеги – тоже люди и умеют веселиться. На работе все мы такие деловые и серьезные!

– Да, было весело, – согласился Том. – Леони и Энди, кажется, очень счастливы. И обручальное кольцо ей идет.

– А мне? – улыбнулась Пиппа.

Рассмеявшись, Том коснулся ее руки, на которой сверкал его подарок – золотое кольцо с россыпью мелких бриллиантов вокруг крупного изумруда.

– Конечно. Моя невеста прекрасна. И будет еще прекраснее, когда станет женой.

– Не могу дождаться! – прошептала Пиппа. Наконец-то у нее появится семья!

Кончились фонари. Проселок запетлял меж изгородей, за которыми смутно маячили в призрачном лунном свете черно-белые силуэты коров. Порой одинокий дуб или вяз возвышал голову над полями.

Пиппа сонно думала о том, что свадебное платье уже почти готово. Местная портниха спешить не любила, зато работала на совесть: платье получилось великолепное – воплощенная мечта из шелка и жемчужного бисера, с корсетом и пышными белоснежными юбками. Завтра последняя примерка, думала Пиппа. Часто отпрашиваться с работы она не могла, поэтому примерки происходили по выходным. Том, разумеется, платья не видел: все вокруг твердили, что до свадьбы показывать платье жениху – дурная примета.

Фата у Пиппы уже была, но предстояло еще купить диадему. Ее Пиппа искала несколько недель и безуспешно. Но вот, в пятницу вечером, по дороге к метро, она заметила в витрине свадебного магазина на Бонд-стрит чудную вещицу, сплетенную из жемчужно-белых роз. К сожалению, магазин был уже закрыт; но Пиппа решила, что непременно зайдет туда в понедельник.

Подготовка к свадьбе заняла несколько месяцев. Сколько раз Пиппа жалела о том, что рядом с ней нет матери! Увы, на всем свете у нее не было ни единого родственника, и к самому важному в жизни событию приходилось готовиться в одиночку. Разумеется, половину расходов Том взял на себя: оплатил ужин, белые свадебные автомобили и цветы в церкви.

Взгляд зеленых глаз Пиппы скользнул к его профилю, едва различимому в полумраке. Прямой нос, светлые растрепанные волосы, во всем облике что-то мальчишеское. Чудесный человек: добрый, заботливый, нежный. Они знакомы уже четыре года, и чем лучше Пиппа узнавала Тома, тем больше он ей нравился.

И все же... Она вздохнула. Все же что-то не дает ей покоя. Первый раз он сделал ей предложение два года назад – тогда Пиппа ответила деликатным отказом. Том не сдавался и на четвертый раз добился своего. Пиппа страшилась замужества, понимая, что этот шаг налагает серьезные обязательства куда большие, чем просто совместное проживание и общая постель.

Пиппа не знала своих родителей. Однажды, дождливым весенним вечером, ее – крохотного хнычущего младенца – нашли у дверей больницы. Розыски были тщетны: ни отца, ни матери ее так и не нашли. И сейчас с болью в сердце Пиппа вспоминала о том, как завидовала другим детям, у которых были дом и семья...

Неудивительно, что к семье и замужеству она относилась очень серьезно. Брак для Пиппы означал союз на всю жизнь, но, по совести сказать, она не была уверена, что сможет прожить жизнь с Томом.

Нет-нет, Том ей очень нравится! Он чудесный человек, добрый, надежный, очень привлекательный. Познакомились они на работе: Том – ее начальник, так что неудивительно, что им приходилось каждый день общаться друг с другом. Хорошие деловые отношения постепенно переросли в дружбу, а дружба – в нечто большее... Когда Том целовал или касался ее, Пиппе это, пожалуй, даже нравилось; если б Том предложил ей заняться любовью, скорее всего, она бы согласилась. Но Том никогда не настаивал. Несколько раз они бывали к этому близки, но всякий раз он останавливался и замечал, что хочет подождать до свадьбы. Пиппа понимала его и радовалась тому, что его отношение к браку так похоже на ее собственное. Секс бывает и случайным, но брак – это навсегда.

И все же... Пиппа снова вздохнула. И все же чего-то между ними не хватает. И она прекрасно знает чего – самого главного. Она всегда была честна с Томом, с самого начала объяснила ему, что чувствует и чего не чувствует. Том ей очень нравится, это правда, но она его не любит; а брак без любви ее страшит.

На это Том мягко отвечал, что все понимает. Когда они станут мужем и женой, говорил он, когда их жизни сольются в одно целое, Пиппа постепенно полюбит его.

Она от всей души надеялась, – что так и будет.

Том прибавил скорость. Автомобиль уже подъезжал к коттеджу Пиппы. На большой скорости они огибали крутой поворот, как вдруг из-за угла, ослепив их фарами, вылетела навстречу другая машина.

Пиппа ахнула и подскочила на сиденье, заслышав тошнотворный визг шин. Том ударил по тормозам и отчаянно вывернул руль в попытке избежать столкновения – но было поздно. Машины столкнулись; Пиппу бросило вперед. Если б не ремень безопасности и воздушная подушка, она вылетела бы через лобовое стекло.

Несколько секунд она не могла ни шевельнуться, ни крикнуть – не могла даже взять в толк, что произошло. Затем, опомнившись, принялась лихорадочно выбираться из воздушной подушки, смягчившей удар. Том уже расстегнул ремень безопасности и теперь открывал дверь.

– Как ты? – спросила она дрожащим голосом.

– Кажется, нормально. Не двигайся, – пробормотал он.

Второй автомобиль – красная спортивная машина – стоял поперек дороги, уткнувшись передними фарами в изгородь.

«Что, если тот водитель погиб?» – в ужасе думала Пиппа, глядя, как Том нетвердыми шагами направляется к той машине. Однако в следующий миг дверца другого автомобиля распахнулась, и вышел водитель – высокий широкоплечий мужчина, строгий вечерний костюм которого сейчас выглядел на редкость неуместно.

Приглядевшись к нему, Пиппа расширила глаза. Сердце ее отчаянно забилось, по жилам вдруг пробежал ледяной холод.

Мужчины остановились.

– Вы не ранены? – спросил Том.

Голос другого водителя прозвучал холодно и резко:

– Отделался синяками и царапинами. Какого черта вы неслись на такой скорости?

– А вы, почему не смотрели, куда едете? – возразил Том.

– Как я мог вас увидеть? Вы вылетели из-за угла на скорости семьдесят миль в час! Мы неизбежно должны были столкнуться – по вашей вине!

И это была чистая правда. У поворота Тому следовало снизить скорость. Обычно он так и делал, однако сейчас стремился скорее попасть домой и, очевидно, не предполагал, что в столь поздний час здесь можно встретить еще один автомобиль. И в результате – авария, только по счастливой случайности не закончившаяся смертью для всех троих.

Том не стал спорить – другой водитель был прав.

– Ваша машина сильно пострадала? – спросил он, покосившись на красный спортивный автомобиль.

Мужчины стояли спиной к Пиппе. Девушка сжалась на сиденье, мечтая провалиться сквозь землю.

Том подошел к чужой машине ближе, склонился над бампером, влажно блестящим в призрачном лунном свете.

– М-да... боюсь, царапин хватает.

– Вот именно, – раздраженно ответил водитель. – Машина новая, покрасить ее заново будет стоить мне целого состояния. А как ваш автомобиль? Не поврежден?

Он был высок ростом – не меньше шести футов; стройный, широкоплечий, длинноногий. Когда он повернулся в профиль, Пиппа разглядела орлиный нос, властный чувственный рот, изогнутый в сардонической усмешке, глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, вьющиеся темные волосы.

– О, да у вас пассажирка, – протянул он, бросив взгляд на машину Тома. – Что ж, надеюсь, ваша спутница скажет правду, если дело дойдет до суда.

– Разумеется, – сердито ответил Том. – Да, признаю, я превысил скорость, но я ехал по главной дороге, вам следовало остановиться и пропустить меня. Вам нет нужды обращаться ни в полицию, ни в суд: я готов оплатить ваши счета. Если же дело дойдет до суда, будьте уверены: моя невеста скажет правду, заставлять ее лгать я не собираюсь.

Водитель спортивного автомобиля коротко рассмеялся, дав понять, что этому не верит.

Пиппа чувствовала: Том на пределе. Он уже сжал руки в кулаки, но усилием воли заставил свой голос звучать ровно:

– Предлагаю обменяться координатами наших страховых компаний. Кстати, я работаю на компанию, в которой застрахован, так что о выплатах можете не беспокоиться. – Он резко развернулся и зашагал к автомобилю, бросив на ходу: – Возьму документы.

Пострадавший скрылся в своей машине, вынырнул с пачкой бумаг в руке и направился к Тому. Пиппа отвернулась, спрятав лицо в воротник черной вельветовой куртки.

Тот человек остановился рядом. Пиппа почувствовала на себе его взгляд и крепко зажмурилась, моля, чтобы в темноте он не разглядел ее лица.

– Ваша спутница не ранена? – спросил он у Тома, который рылся в бардачке в поисках документов.

– Что? – Том обернулся к Пиппе. – Пиппа, как ты?

– Просто устала, – сдавленно пробормотала она, не открывая глаз и не поворачивая головы.

Тот человек не сводил с нее пронзительно-серых глаз. Пиппа это чувствовала, и сердце се стучало как метроном.

– Милая, скоро будем дома, – прошептал Том, ласково откидывая с ее лба густую каштановую прядь.

Том протянул тому человеку документы. Облокотившись на капот, мужчины записали имена и координаты друг друга. Пиппа наблюдала за ними из-под ресниц, прислушивалась к глубокому чувственному баритону другого водителя, отчаянно надеясь, что он не заговорит с ней и не спросит се имени.

Да что ж они так копаются? Скорее, Том, скорее! Отделайся от него и отвези меня домой! Вези куда хочешь– только подальше от этой безжалостной судьбы, которая гонится за мной по пятам...

Но Том не спешил. Медовым голосом профессионального страховщика, хорошо известным Пиппе, он уговаривал незнакомца уладить дело миром. Том и Пиппа работали в крупной лондонской страховой компании; Том был начальником отдела и славился своим тактом, выдержкой и дипломатическими способностями. Вот и сейчас он использовал все свое обаяние, чтобы склонить незнакомца к желательному для себя решению.

Хватит, Том! Ради бога, едем домой!

Наконец двое пожали друг другу руки – типичный жест английских джентльменов, пришедших к согласию.

– Доброй ночи, мистер Хардинг. Если возникнут какие-то проблемы, звоните.

Тот что-то пробормотал в ответ и бросил взгляд в сторону машины Тома. Пиппа застыла в ужасе, но в следующий миг водитель зашагал прочь, и Пиппа с облегчением перевела дух.

Том со вздохом уселся за руль.

– Не повезло. Я сам виноват – в самом деле, слишком быстро ехал. – Он завел мотор, настороженно прислушался к его звуку. – Будем надеяться, что его автомобиль не очень пострадал.

– Ты что-нибудь разглядел?

– Одно крыло у него помято, но это легко починить. У меня пострадала передняя дверь. Что ж, могло быть и хуже.

– Мы могли погибнуть, – проговорила Пиппа, не сводя глаз с удаляющегося мужчины, чьи густые темные волосы ерошил ветер.

Да, им повезло. Все могло бы обернуться гораздо страшнее. Волнение сменилось опустошенностью; Пиппу охватили слабость и головокружение. Больше всего ей хотелось сейчас остаться одной дома, подумать о случившемся, осознать, какой опасности она чудом избежала.

Несколько минут спустя Том припарковался у коттеджа и поцеловал ее.

– Доброй ночи, милая. Забудь об этом неприятном инциденте и отдыхай спокойно. – Нахмурившись, он вгляделся ей в лицо. – Что-то ты притихла. Ты на меня не сердишься?

– Что ты, конечно, нет. Просто очень устала.

– Да еще и переволновалась, – добавил он. – Спокойной ночи, милая. До понедельника.

Пиппа вышла из машины, помахала Тому рукой и вошла в дом. Едва она включила свет, как пушистый меховой клубок пронесся мимо нее на кухню.

– Ах ты обжора! – проворчала Пиппа, идя за котом. – Я, между прочим, с ног валюсь. Думаешь, мне сейчас хочется возиться с твоим ужином?

Но Самсон уже сидел у холодильника, и его роскошный черный хвост подрагивал от нетерпения. Он знал, что прошлым вечером Пиппа и Том ужинали цыпленком, и понимал, что остатки ужина Пиппа сохранила для него.

Пиппа понимала, что кот от нее не отвяжется, достала из холодильника остатки цыпленка, положила в кормушку, подлила в поилку свежей воды. Кот мгновенно принялся за еду.

Поднявшись к себе в спальню, Пиппа сбросила одежду, натянула зеленую ночную рубашку, сняла макияж и умылась. Расчесывая волосы перед зеркалом, заметила, что по лицу ее разлилась непривычная бледность, а расширенные зрачки странно блестят.

Шок, решила Пиппа. Поспешно отойдя от зеркала, она выключила свет и нырнула под одеяло.

Пиппа любила свой тесный старый дом. Пусть ему недостает современных удобств и комфорта, пусть на выплаты кредита уходит почти все ее жалованье – неважно: ведь это ее первый собственный дом. Дом, который принадлежит ей, и только ей.

В детстве, переходя из одной приемной семьи в другую, Пиппа страстно тосковала по нормальной жизни – налаженной, размеренной, спокойной. И, наконец, мечта ее осуществилась. После замужества она рассчитывала остаться здесь, тем более что Тому не нравилось его нынешнее жилье – квартира в огромном доме, полном крикливых ребятишек и соседей, вечно включающих телевизор на полную громкость.

Как удобно, что после свадьбы они станут жить здесь! – сонно думала Пиппа. Они уже все распланировали: выплаты за дом возьмет на себя Том, расходы на еду – Пиппа. Возможно, им удастся откладывать деньги, а время от времени даже отдыхать в каких-нибудь экзотических местах!

При этой мысли Пиппа улыбнулась в темноте. Она никогда еще не была за границей – и мечтала куда-нибудь съездить.

Глаза ее уже смыкались, как вдруг перед мысленным взором вспыхнула картина, заставившая ее вздрогнуть и сесть на кровати: пронзительный визг шин, ремень безопасности, больно врезавшийся в тело, красный спортивный автомобиль поперек дороги, выходящий из него человек...

Сердце отчаянно забилось, кровь застучала в висках. Пиппа зажмурилась. Нет, нет, об этом думать не стоит, надо забыть. Выбросить из головы. Но как такое могло случиться? И почему именно сейчас, за неделю до свадьбы? Судьба порой играет с нами странные шутки.

В ту ночь Пиппа не смогла уснуть до рассвета. Собственный мозг ополчился против нее и раз за разом возвращал ее к сцене аварии. Мучительно медленно текли часы, и голова Пиппы наливалась тупой болью. Ее бросало то в жар, то в холод, она вертелась и ворочалась в постели под равнодушное тиканье часов.

Только под утро она, наконец, провалилась в тяжелый сон – лишь для того, чтобы с трудом разлепить глаза, когда будильник, поставленный на девять, вырвал ее из забытья.

Приняв душ, Пиппа надела джинсы и белую футболку и спустилась вниз, чтобы приготовить кофе.

Самсон встретил ее сердитым мяуканьем: обычно Пиппа просыпалась гораздо раньше, а он, как все коты, обладал хорошим чувством времени – особенно когда дело касалось еды. Вот и теперь он ходил за ней тенью, терся о ноги и досаждал требовательным мяуканьем, словно спрашивая: «Да в чем дело, в конце концов? Где мой завтрак?»

Покормив Самсона, Пиппа выпустила его в сад, а сама налила себе апельсинового сока. Подумала, не поджарить ли тост, но решила, что не стоит – есть ей совсем не хотелось.

Полчаса спустя явилась портниха – как всегда, добродушная, энергичная и в приподнятом настроении.

– Чудесное сегодня утро, не правда ли? – заметила она, когда Пиппа открыла ей дверь.

– Чудесное, – пробормотала Пиппа, хотя, по правде говоря, так не думала. Но теперь, оглянувшись, заметила и безоблачное синее небо, и яркий солнечный свет, и расцветшие в саду желтые нарциссы и пурпурно-синие гиацинты и уже с искренним чувством ответила: – Да, утро чудесное.

Еще одна шутка судьбы. Если бы погода соответствовала ее настроению, сейчас бы выл ветер, и бушевала гроза.

– Не хотите ли кофе, миссис Лукас? – спросила она, пропуская портниху в дом.

– Спасибо, немного позже. Сначала надо примерить платье. – Миссис Лукас нахмурилась, вглядываясь ей в лицо: – Что с вами, милочка? Вы такая бледная. Не заболели?

– Вчера мы были на вечеринке, а на обратном пути попали в аварию.

– Боже мой! И что же? Кого-нибудь ранило?

– Слава богу, нет, даже автомобиль почти не пострадал, но я очень испугалась.

– Еще бы! Неудивительно, что на вас лица нет! Что ж, я вас долго мучить не буду: платье-то почти готово. Просто хочу убедиться, что оно на вас хорошо сидит. А все остальное у вас уже есть?

– Почти все.

– Вот и отлично. А теперь снимайте джинсы и футболку, становитесь на стул, и я помогу вам надеть платье.

Пиппа послушно влезла на стул, и портниха ловко натянула на нее платье. В зеркале на противоположной стене Пиппа видела свое отражение и удивлялась тому, что собственный вид в сказочном платье не вызывает у нее никаких чувств, кроме удивления и какой-то смутной неловкости.

Миссис Лукас, озабоченно цокая языком, подкалывала булавками складки на талии.

– Опять вы похудели, милочка! Неужели сбросили еще фунт?

– Честное слово, я не сижу на диете. Ума не приложу, отчего я худею.

– Ну, с невестами такое часто случается. Волнения, нервы, столько дел, вечно забываешь поесть... Ничего страшного, с этим мы справимся.

Набрав полный рот булавок, миссис Лукас бегала вокруг Пиппы, где-то поправляла, что-то прикалывала, а Пиппа смотрела на свое отражение и не могла понять, почему все кажется ей таким нереальным, словно происходит не с ней. Неужели она и вправду невеста? Неужели через неделю станет женой?

Миссис Лукас взглянула на часы – и ахнула.

– Ах, милочка, мне пора бежать – столько дел, столько дел! Обещаю, в следующий раз платье будет сидеть на вас превосходно! Вы, дорогая моя, будете прекрасной невестой!

– Неужели даже кофе не выпьете? – поинтересовалась Пиппа, пока портниха складывала платье и убирала его в полиэтиленовый пакет.

– Извините, совсем нет времени. До свиданья.

Закрыв за ней дверь, Пиппа налила себе чашку черного кофе и сделала несколько глотков, надеясь, что крепкий напиток прояснит ее мысли и прогонит странное, тревожное ощущение нереальности. Через неделю – всего через неделю! – они с Томом поженятся. Она должна бы прыгать от счастья – сбывается ее мечта! Почему же она не рада? Почему так сжимается сердце, подступает к горлу тошнота, откуда это непонятное чувство, столь поразительно похожее на... страх?

Может быть, такое перед свадьбой бывает со всеми? Но нет: в душе Пиппы росло и крепло ощущение, что она совершает величайшую в своей жизни ошибку.

Нет, нельзя поддаваться таким мыслям! Все это нервы! Она выйдет замуж за Тома – и, разумеется, непременно, обязательно будет с ним счастлива!

В понедельник, как обычно, работы у Пиппы было немного, и она смогла уйти на обед пораньше, чтобы успеть заглянуть в свадебный салон на Бонд-стрит.

До Бонд-стрит она доехала на автобусе, торопливым шагом подошла к салону и с облегчением увидела, что диадема, которая так понравилась ей в прошлый раз, все еще выставлена на витрине. Продавщица усадила ее перед зеркалом и принесла диадему вместе с фатой, чтобы Пиппа могла примерить.

Пиппа смотрела на себя с улыбкой: прекрасно, думала она, как раз то, что надо.

– Вы в ней чудесно смотритесь, – заметила продавщица, и Пиппа с ней от души согласилась.

– Именно это я и искала! – призналась она. – Я ее беру.

И вдруг улыбка ее померкла, а глаза расширились от ужаса – в зеркале она увидела человека, вошедшего в магазин. Он стоял в дверях и смотрел на нее – высокий, широкоплечий, элегантный, с безупречно уложенными черными как смоль волосами.

Глаза их в зеркале встретились, и взгляд его – жгучий, пристальный взгляд – пригвоздил Пиппу к месту. Внутри у нее что-то болезненно сжалось, а затем все померкло перед глазами.