Текст книги "Любовь феминистки"

Глава 8

На следующее утро Зои встала еще позднее, чем обычно, наслаждаясь возможностью поваляться в кровати. Позавтракав овсянкой и тостами, она отправилась за покупками.

Был ясный холодный день. Зои сидела в маленьком деревенском кафе и пила кофе с булочками. Деревья за окном стояли уже почти голые, но кое-где еще цвели осенние желтые хризантемы и поздние белые розы, темно-зеленый остролист радовал взор яркими красными ягодами. Говорили, что он предвестник надвигающейся суровой зимы. Природа словно заботится, чтобы у птиц был корм.

Эти мирные картины природы немного подняли Зои настроение, которое пришло в полный упадок, когда утром она вспомнила, что произошло накануне.

Ее депрессия была вызвана вовсе не Коннелом. Мужчины всегда поступали так. Она привыкла справляться с ними с небрежной легкостью, не обижаясь. В каком-то смысле ей даже льстили подобные случаи.

Вчера вечером она совсем не боялась Коннела.

Ее беспокойство вызывала она сама. Она хотела его, даже тогда, когда говорила «нет». Впервые в жизни она действительно хотела мужчину. Так сильно, что ей стоило большой внутренней борьбы остановить его. И она не понимала, что это означало.

Она была перепугана, смущена, изумлена, сбита с толку. Ей было трудно думать о чем-либо, кроме Коннела Хиллиера. С затаенной радостью она вспоминала его губы, его руки, его густые черные волосы…

Неужели она влюбилась?

Ну вот еще!

Просто смешно!

Но Зои даже не улыбнулась. Почему-то ей было совсем не смешно.

Вернувшись домой, она начала распаковывать продукты, одновременно прослушивая автоответчик.

– Привет, Зои. – При звуке голоса Коннела она вздрогнула и выронила коробку с яйцами.

– Черт! – пробормотала Зои, глядя на слизистую лужу. Теперь придется мыть пол!

– Извини за вчерашнее. Мы можем начать все сначала? У меня сегодня праздник. Марк и Санча приедут. Приезжай и ты с ними, хорошо? Пожалуйста, Зои!

Автоответчик отключился, а Зои все стояла, глядя в пространство.

Праздник?

Ни в коем случае! Нужно быть круглой дурой, чтобы после всего, что было, снова встречаться с ним. Слишком большой риск. Она не может себе это позволить.

Взглянув на свое отражение в зеркале и убедившись, что кровь все же прихлынула к лицу, Зои сказала себе:

– Кого ты хочешь провести? Тебя, видно, здорово зацепило. Ты за все сокровища в мире не откажешься от возможности увидеться с ним, как это ни грустно.

И это она, та, что всегда презирала женщин, которые позволяли себе оказаться в зависимости от мужчины? Что ж, теперь она могла презирать самое себя.

Четверть часа спустя, когда Зои ела бутерброды с сыром и салат, позвонила Санча.

– Ты приедешь сегодня вечером?

– Полагаю, что да, – нехотя ответила Зои.

– Знаешь, ты абсолютно несносна! Это же вечеринка, а не визит к дантисту! Могла бы хоть сделать вид, что собираешься на нее с удовольствием.

Зои кротко вздохнула.

– Извини, я сейчас ем и думаю о работе…

– Действительно, о чем еще ты можешь думать? – сразу вскинулась Санча.

Если бы ты знала правду, ты бы осталась довольна, подумала Зои, но вслух только спросила:

– И что я должна надеть?

– Марк велел мне надеть что-нибудь понаряднее. Джинсы – ни в коем случае. Там будут клиенты, на которых Коннел хотел бы произвести впечатление. В основном очень богатые люди. Они будут разодеты в пух и прах, так что, ради Марка, я прошу тебя, надень лучшее, что у тебя есть, Зои!

– Значит, платье, а не джинсы? – Экая скука! Богатые бизнесмены никогда не вызывали у нее симпатии. Она просто не знала, о чем говорить с ними. У них такая нудная жизнь.

– Конечно, я же сказала, никаких джинсов. Мы заедем за тобой в семь пятнадцать. Хорошо?

Санча отключилась, а Зои долго еще пила сок, представляя себе дом Коннела, его образ жизни и… его самого.

В шесть она начала собираться. Надев черные трусики и черный лифчик, Зои задумалась. В ее гардеробе было много красивых, нарядных вещей, но сегодня ей хотелось чего-нибудь особенного. Она выбрала короткое алое платье без рукавов, с низким декольте и открытой спиной. Полностью облегающее, оно едва доходило до колен.

Посмотрев на себя в зеркало, Зои заколебалась: не слишком ли вызывающе? Платье было куплено для церемонии вручения наград, когда необходимо быть замеченной журналистами. Оно предназначалось для того, чтобы ослеплять мужчин, привлекать внимание, заставлять оглядываться на нее не один раз. К тому же оно очень шло ей.

Зои надевала это платье один или два раза и знала, что на мужчин оно действует безотказно. Особенно если, забывшись, она наклонялась чуточку вперед, так что становилась видна грудь.

Может, лучше надеть что-нибудь поскромнее? Взглянув на часы, она застонала. Слишком поздно. Вот-вот приедут Санча с Марком, а ей еще надо подкраситься. Кинувшись к зеркалу, Зои принялась наносить на кожу крем-пудру.

Сестра и зять действительно не заставили себя ждать. Услышав шуршание шин по гравию, Зои сбежала вниз, захватив черный бархатный плащ и сумочку.

Когда она открыла дверь, Марк присвистнул, а Санча несколько минут не могла прийти в себя от изумления.

– Я никогда не видела у тебя это платье. Ты купила его специально для сегодняшнего вечера? Коннел будет поражен.

– И падет к твоим ногам, – сухо добавил Марк.

– Я не одеваюсь специально для Коннела Хиллиера, – огрызнулась Зои. – И платье совсем не новое. Я купила его весной, когда нам хотели дать премию за лучший игровой фильм, но в конце концов ее дали…

– Помню, помню, – воскликнула Санча. – Мы смотрели церемонию по телевизору.

– Нас не показали! Мы ведь не получили этого приза, – с горечью сказала Зои.

– Когда объявляли кандидатов, я видела тебя и всех твоих в зале. Но ты сидела, поэтому тогда я не заметила, что платье настолько… – Санча замолкла.

– Настолько что? – Зои заранее ощетинилась.

– Неважно, – сказал Марк, лукаво посмеиваясь. – Ты восхитительно выглядишь. Просто замечательно!

– Может, мне тоже купить что-нибудь в этом роде? – спросила Санча ледяным голосом, – Тебе? Ни в коем случае. – Он нахмурился. – Ты моя жена, уважаемая замужняя женщина. Я не хочу, чтобы другие мужчины пялились на тебя.

Санча посмотрела на Зои:

– Видишь?

– Я вижу, твой муж считает, что его жене не позволено то, с чем он мирится, когда дело касается остальных женщин. На твоем месте я бы этого не потерпела. Если только у тебя не гаремный менталитет, – резко ответила Зои. – И вообще, мы идем или нет?

– Ну и характер, – рассмеялся Марк.

– «Гаремный менталитет»? Что ты имеешь в виду? – начала злиться Санча.

Не отвечая, Зои выключила свет в холле, закрыла дверь и, гордо подняв голову, направилась к машине.

– Я понимаю, что Марк имеет в виду, – сказала Санча, идя следом за Зои. – Я бы тоже не хотела, чтобы другие женщины смотрели на него.

– Ревность – это ребячество, – ответила Зои, садясь в автомобиль.

– О, конечно, ты бы не стала ревновать, если бы увидела своего парня с кем-нибудь еще!

– Нет, я бы просто бросила его, и все.

– Ты всегда так делаешь!

– Если вы сейчас же не прекратите препираться, вы испортите себе праздник, – садясь за руль, заметил Марк.

Через некоторое время они въехали в ворота, за которыми виднелись очертания громадного здания с множеством светящихся окон.

– Это его дом? – Санча задохнулась от удивления. – Такой огромный.

– Ну, не такой уж он и большой, – улыбнулся Марк. – Всего шесть спален. Санча завистливо вздохнула:

– Хотела бы я жить в таком доме!

– И я тоже, – сухо отозвался Марк. – Но, боюсь, для этого тебе придется развестись со мной и выйти замуж за Коннела.

– Я подумаю насчет этого, – хихикнула Санча. – Чтобы содержать такой дом, нужно быть очень богатым.

– Очень, – отозвался Марк. – А ты что молчишь, Зои? Не ожидала увидеть такое?

– Я думаю, сколько хлопот с таким домом, – холодно отозвалась Зои. – Чтобы поддерживать в нем порядок, нужна уйма времени!

– У Коннела есть экономка, несколько горничных и садовник. Сад очень красивый, я не говорил тебе?

Дом был действительно великолепен: изящный, с красной черепичной крышей и колоннадой при входе.

Но Зои презрительно сказала:

– Его жене придется тратить кучу времени на то, чтобы управляться с прислугой! Марк иронически поднял брови:

– Стараешься скрыть восторг, а, Зои? Ответить она не успела, потому что в эту самую минуту Марк остановился возле дюжины других автомобилей.

Судя по количеству машин на стоянке, это был очень большой прием.

– Волнуешься? – спросила Санча, когда они подходили к дому.

– В смысле?

– Ну, по поводу того, что снова увидишь Коннела?

– Конечно, нет! – Зои раздраженно фыркнула, но в глубине души она знала, что ее сестра близка к истине.

Марк догнал их уже в белокаменном портике у входной двери. Вечер выдался теплый, но все же Зои дрожала в своем бархатном плаще. Один взгляд на это архитектурное чудо сильно изменил ее отношение к Коннелу.

Она думала о нем, как о тех людях, с которыми работала, людях, с которыми можно поговорить, которым можно довериться.

Он готовил ей еду, убирал кухню, стирал одежду, заботился о ней, а у него, оказывается, громадный дом и целый штат прислуги! У самого Коннела не было никакой необходимости готовить себе и убираться. Он живет в совершенно другом мире. У них нет ничего общего, мрачно размышляла Зои.

Седая, средних лет женщина в опрятном черном платье открыла им дверь и, улыбаясь, пригласила в холл, отделанный мореным дубом, взяла у них верхнюю одежду и проводила в красиво обставленную комнату, заполненную людьми. Зои никого из них не знала.

Девушка, тоже в черном, подошла к ним с подносом и предложила разнообразные напитки. Зои взяла коктейль, Санча последовала ее примеру. Они стояли рядом, оглядываясь вокруг.

Комната была оформлена в классическом стиле.

Бледно-голубые стены, на расписном потолке среди цветов резвятся херувимы. С потолка спускалась громадная люстра венецианского стекла. Вдоль стен располагались диваны, обитые темно-синим бархатом, и стулья. Сквозь громадные, от пола до потолка, окна с прозрачными белыми шторами виднелся прекрасно ухоженный сад.

– Как тебе обстановка? – шепотом спросила Санча.

Зои только пожала плечами.

– Вполне традиционно. Я ожидала чего-то подобного.

– Но здесь все так красиво! – Санча задумалась. – Марк говорил, что Коннел сам подбирал все детали интерьера, когда дом ремонтировали.

– А теперь представь здесь Флору, – поддразнила ее Зои, – со всеми ее игрушками и размазанным по комнате завтраком.

Санча рассмеялась было, потягивая коктейль, но тут же закашлялась. Зои похлопала ее по спине и собралась что-то сказать, но запнулась: по комнате шел Коннел.

Проследив за взглядом сестры, Санча тихонько спросила:

– Ну, разве он не великолепен?

Зои не ответила, но в душе согласилась с сестрой. Элегантный темный шерстяной костюм подчеркивал его спортивную фигуру, свежая белая рубашка казалась ослепительной, темно-красный шелковый галстук очень подходил к костюму. Да. Он выглядел великолепно.

Зои вспомнила его зловещий, потрепанный вид в ночь их первой встречи и невольно улыбнулась.

Теперь трудно представить, что это один и тот же человек.

Потом она перевела взгляд на женщину рядом с ним. На ее лице, обращенном к Коннелу, жила улыбка, которая предназначалась только ему.

– Кто это? – спросила Зои сестру.

– Не имею ни малейшего понятия. А она довольно симпатичная.

Симпатичная? Не то слово. Настоящая красавица, на которой останавливались восхищенные взгляды мужчин. Стройная, с гладкой, чистой кожей, покрытой золотистым загаром, одетая в белый греческий хитон, складками спадавший к се ногам. Ее светлые волосы были туго стянуты на затылке и локонами спускались на открытую шею и грудь.

– Интересно, кто она? – подумала Санча вслух.

– Возможно, работает с ним? – Зои показалось, что эта женщина и Коннел хорошо знают друг друга. Возможно, они любовники. Или были ими.

Было что-то интимное в том, как она смотрела на Коннела. Вряд ли они просто знакомые.

Коннел никогда не говорил о своих связях с женщинами. Может быть, поэтому, а может быть, потому, что он уезжал на целый год в горы, она решила, что у него никого нет. А может быть, потому, что ей очень хотелось, чтобы не было?

– Это Бьянка Грин, – сказал Марк, присоединяясь к ним. Похоже, он подслушал их разговор. – Она дизайнер. Этот дом тоже отделывала она. У тебя появилась соперница, Зои.

Она презрительно откликнулась:

– Я никогда не соперничаю ни с кем из-за мужчин! К тому же, меня не интересует Коннел Хиллиер.

– Да? А мне показалось, ты ревнуешь…

– Ни капельки.

– Уверена?

– Абсолютно!

– Это хорошо, потому что Бьянка положила глаз на Коннела. Она умна и честолюбива, но в ее бизнесе нелегко делать деньги. Ей нужен спонсор. К тому же, Коннел нравится ей, это видно.

Да, Зои это тоже было видно. Она сразу возненавидела эту блондинку с красивыми резкими чертами лица. Но она не хотела дать повода Марку и дальше дразнить ее, поэтому отвернулась и сразу приметила Хэла Таксфорда. На нем был ярко-красный бархатный жилет, накрахмаленная рубашка и черные атласные брюки. Почему-то это выглядело ужасно старомодно.

Он болтал с совсем молоденькой девушкой лет девятнадцати, одной из его поклонниц. Зои передернуло.

– Извините меня, я пойду к Хэлу. Надо поговорить о работе.

Она с облегчением повернулась спиной к Коннелу, флиртующему с белокурой гарпией.

Увидев Зои, Хэл попытался сделать вид, что не замечает ее. Он не ждал от нее ничего, кроме неприятностей. Но когда она подошла так близко, что сомнений в ее намерениях уже не оставалось, он с видимым усилием повернулся к ней и сказал:

– О, привет, Зои!

Она ослепительно улыбнулась, и Хэл вздрогнул.

Он не привык к таким улыбкам и приготовился к худшему.

– Жаль, что прерываю вас, Хэл, но нам надо поговорить о работе. – Она так же ослепительно улыбнулась девушке, которая явно ненавидела ее в этот момент. – Вы не возражаете, если мы отойдем на пару минут?

– Это Зои. Она режиссер моего следующего фильма, – сказал Хэл небрежным тоном, будто был звездой первой величины. – Зои, это Черри Льюин, будущая актриса.

– О, будущая актриса? И где же вы учитесь? Девушка сказала.

– Замечательно. Обязательно предложу вам пробы, когда вы окончите ваше училище. Люблю находить молодые таланты. – Зои пыталась быть любезной, хотя отлично понимала, что из Черри никогда не получится хорошей актрисы. Слишком она вялая, Взяв Хэла под руку, Зои предложила:

– Пойдем в сад, подышим свежим воздухом, а, Хэл? Сегодня прекрасный вечер.

Хэл покорно позволил увести себя, бросив девушке через плечо:

– Я скоро вернусь, Черри.

Дорожки в саду освещались фонарями в викторианском стиле. Посреди подстриженной лужайки был устроен розарий. Легкий аромат роз носился в воздухе.

– Я думал, розы цветут только летом, а эти, по-видимому, поздние, – сказал Хэл, наклоняясь, чтобы понюхать белую розу у крыльца.

– В моем саду есть розы, которые распускаются в декабре. Все зависит от сорта. Есть ранние, есть поздние. Можно так подобрать сорта, что розы будут цвести круглый год.

– Здесь очень романтично, не правда ли? Чудесное место для влюбленных. Зои задумалась.

– Ты дал мне потрясающую идею. Помнишь, у нас есть очень романтичная сцена в фильме…

– А, та, между мной и Линдой? – Хэл, как всегда, оживился, как только речь зашла о его особе.

Она кивнула.

– Было бы чудесно отснять ее здесь. Ты только представь!

– Да, – задумчиво произнес Хэл. Его воображение, по-видимому, активно заработало. – Я мог бы поцеловать у нее руку… это всегда так нравится женщинам…

Зои посмотрела на него сквозь ресницы.

– А ты мог бы убедить своего кузена разрешить нам съемки в его саду? Вы с Линдой могли бы сесть вон в той беседке, увитой розами. Будет совершенно потрясающе! Ты не согласен?

– Согласен, конечно! – Хэл глубокомысленно вздохнул и пристально поглядел на нее. – Ты так сексуальна, Зои, в этом платье. Тебе самой следовало бы быть актрисой. Почему ты не снимаешься?

– Я? Актрисой?

Он что, издевается? Кто захочет быть актером вместо того, чтобы быть режиссером? Марионеткой вместо кукловода?

– Но… я… я не могу быть актрисой, я не умею играть.

– А тебе и не надо. С такой внешностью… Хэл буквально пожирал ее глазами, его взгляд скользил по ее плечам, шее, полуобнаженной груди, длинным ногам… Похоже, пора менять тему разговора.

– Так ты поговоришь с Коннелом сегодня? – попросила она, взмахнув ресницами. – Пока он в хорошем настроении, уговори его. Я перенесу сцену на более ранний срок, так что мы сможем отснять ее во вторник.

– Да, конечно, я поговорю с ним.

– Молодец! – Зои сказала это так, словно похвалила собаку за послушание. Она поспешно повернулась, чтобы уйти, не дожидаясь, пока Хэл начнет позволять себе вольности.

Но в спешке она поскользнулась и упала бы, если бы Хэл не поддержал ее.

– Осторожно! Зои засмеялась.

– Спасибо, Хэл. Я стала, ужасно невезучей, с тех пор как попала в аварию. Раньше такого не было.

– Возможно, авария имела психологические последствия, – серьезно проговорил Хэл, поддерживая ее за талию. – Ты нервничаешь, вот и попадаешь в разные истории.

– Возможно. – Она даже удивилась, насколько точно он определил ее состояние.

Потом она почувствовала, что рука Хэла легко скользит ей по спине, и у нее возникло сильное подозрение, что он собирается воспользоваться ситуацией. Только Зои собралась отодвинуться от него, как позади раздался холодный голос:

– Репетируете? Или это в самом деле любовная сцепа?

Глава 9

Хэл отпустил Зои и резко обернулся. Узнав своего кузена, он мгновенно успокоился:

– О, привет, Коннел! Мы как раз говорили о тебе!

– В самом деле? – протянул Коннел, напряженно глядя на Зои. Этот тяжелый, пристальный взгляд медленно скользил по ее фигуре, рыжим волосам, чуточку растрепанным ночным ветром, чувственным алым губам, по всему ее телу, обтянутому ярко-красным платьем. Он словно прикидывал, какая она без одежды.

Зои заволновалась. У него был точь-в-точь такой же вид, как в тот вечер их первой встречи под дождем: зловещий, напряженный, внушающий страх. Коннел явно сердился. Но почему? Что он так уставился на нее? Его глаза обвиняли, как будто Зои совершила преступление.

– Мне не показалось, что вы разговаривали, – резко произнес он. – У меня сложилось совсем иное впечатление относительно того, что вы делали.

Хэл, польщенный, надулся, как индюк. Его тщеславие было непомерно. Вероятно, он вообразил, что, наконец, сломил ее сопротивление и Зои теперь без ума от него, как и все другие женщины! Зои хотелось ударить его.

Ей предположение Коннела вовсе не льстило. Напротив, она была оскорблена. Неужели Коннел действительно думает, что она флиртовала с Хэлом? После всего того, что говорила о нем?

– Тем не менее мы действительно говорили о работе, – холодно сказала Зои.

– О да! Ну конечно, вы говорили о работе! Как я мог подумать что-нибудь еще? Ради бога! Конечно, здесь, под луной… – он сделал паузу, циничная улыбка тронула ему губы, – в этом платье… что еще можно делать, как не говорить о работе!

Зои вспыхнула от гнева.

– Но это правда! У меня возникла замечательная идея! Впрочем, пусть Хэл тебе расскажет.

Она ушла прежде, чем кто-либо из мужчин успел остановить ее, но, идя к дому, она спиной чувствовала враждебный взгляд Коннела.

Это была действительно замечательная идея – снять ту сцену в саду, чтобы придать фильму особое очарование. Только бы Коннел не отказался. Теперь, когда он так разозлился, неизвестно, как он себя поведет.

Во всяком случае, Зои была довольна, что это Хэл, а не она, сейчас объясняется со своим кузеном. Пусть Коннел укусит его побольнее. Ей было совершенно не жаль Хэла. Особенно после того, как он повел себя сегодня.

Стоило ей войти в гостиную, на нее накинулась Санча:

– Ради Бога, что ты делала в саду с Хэлом Таксфордом? Я думала, ты его не выносишь!

– И ты туда же!

– В смысле?

– Да ничего особенного!

– Та-ак. Коннел? – Глаза Санчи заблестели. – Я видела, как он вышел в сад. И на чем же он вас поймал?

– Ни на чем. Неважно. Вечно он думает всякие гадости, вот и все. – Заметив легкую улыбку сестры, Зои разозлилась:

– И ты туда же! Хэл занят в моем фильме. Я что, не могу поговорить с ним?

– На празднике?!

Зои чуть не застонала. Ничего они не понимают в жизни! Они просто представить не могут, как сильно она любит свою работу! Она просто не может не думать о ней постоянно!

– С актерами бесполезно говорить, пока их гримируют. Они в это время все равно ничего не соображают, да и времени там особенно нет, – попробовала она объяснить сестре. – На съемочной площадке надо снимать, а не объяснять актерам их роли! Да еще надо проверять свет, реквизит…

– Что?

– Ну, это предметы, которыми пользуются актеры во время съемок!.. – Зои незаметно увлеклась, рассказывая, как снимают кино. Санча внимательно слушала. Они редко разговаривали о съемках, у них вечно не хватало на это времени, когда они оставались одни. Всегда кто-нибудь из них спешил пожаловаться на свои личные проблемы. Обычно это бывала Санча. У Зои до сих пор не было серьезных личных проблем. До сих пор…

Она взяла себя в руки. Какие личные проблемы? О чем это она? У нее их не было и нет. Коннел… Просто в будущем она постарается держаться от него подальше, вот и все.

– Да, еще технический персонал требует внимания. Но с актерами труднее всего. Они хотят, чтобы ты все им объяснила: как говорить, куда посмотреть, как посмотреть. Только и слышишь:

«Мне улыбнуться?», «А может, лучше нахмуриться?», «Вы хотите, чтобы я сделал это или это?». А такие актеры, как Хэл Таксфорд, нуждаются в помощи особенно. Правда, он, что ему ни говори, всегда играет одинаково – и совершенно бездарно.

– Он хорош собой, – рассеянно заметила Санча, но казалось, она думала вовсе не о Хэле. Вздохнув, она сказала:

– Знаешь, я теперь думаю, что ошиблась, когда стала заниматься фотографией. Надо было учиться на оператора. Это так интересно! Жаль, теперь уже ничего не изменишь. В моем-то возрасте…

– Прекрати! Какой такой у тебя возраст, чтобы ты не могла делать то, что тебе нравится? – раздраженно отозвалась Зои. – Я ненавижу слова «слишком поздно». Не бывает слишком поздно, пока ты не умерла. Если ты действительно хочешь быть оператором, сходи в училище, узнай, может, тебя и примут.

Санча грустно улыбнулась.

– Ты забываешь, у меня трое детей! Я не могу и заботиться о них, и учиться полную рабочую неделю, особенно если мне придется переехать в Лондон на время учебы. Не могу же я тратить каждый день несколько часов на дорогу туда и обратно.

Зои цинично усмехнулась. – И конечно, Марк не захочет даже слышать об этом!

– Верно. Но даже если бы он поддержал меня, я все равно чувствовала бы себя виноватой, оставляя детей на попечение няни. Я нужна им, Зои. Не надо во всем обвинять Марка. Я трезво смотрю на вещи. Если бы я могла учиться в каком-нибудь местном колледже, совмещая учебу с заботами о семье, тогда другое дело. Нет, лучше уж я заведу свое собственное дело, как решила.

– Наверное, ты права. Но я ужасно рада, что у меня нет детей! Или мужа, который диктует мне, что я могу делать, а что нет.

Зои вдруг почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади, и увидела, как Санча растерянно заморгала и лицо у нее на секунду удивленно вытянулось. Впрочем, она сразу взяла себя в руки и улыбнулась хозяину дома.

– О, привет, Коннел! Чудесный вечер. У тебя очень красивый дом, я только что говорила Зои, как мне хотелось бы иметь что-нибудь подобное. Здесь так спокойно и уютно…

– Зои, похоже, не согласна с тобой, – весело заговорил Коннел. Он склонился над Зои, почти касаясь ее губами. Та вздрогнула. Он что, собирается поцеловать ее? На виду у всех? Ее кожа горела.

Санча удивленно посмотрела на сестру.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал Коннел.

– Извините нас, Санча, хорошо? Мы с вашей сестрой должны обсудить один деловой вопрос.

Какой деловой вопрос? Зои попробовала сообразить, но он стоял слишком близко. Так близко, что она вообще не могла ни о чем думать, и это тревожило ее. Она всегда гордилась тем, что умеет держать себя в руках. Теперь она начала сомневаться в этом.

– Ну конечно, – ответила Санча, и у нее в голосе послышались изумление, недоверие, любопытство… и еще что-то.

Зои чувствовала себя так, будто они с Коннелом не расставались. Как будто всегда знали друг друга. Время больше не имело значения; ее память не простиралась далее того дня, когда она встретила его.

Коннел крепко взял ее под руку и повел сквозь толпу гостей, которые смотрели на них не менее удивленно, чем Санча.

Когда они вышли в холл, им встретилась изящная блондинка, и взгляд ее красивых глаз из-под длинных ресниц скользнул по Зои весьма недружелюбно.

– У тебя незваные гости, Коннел? – спросила она, приподнимая тонкие нарисованные брови.

Пришлось остановиться – девушка стояла у них на пути. Коннел попробовал разрядить ситуацию:

– Думаю, вы вряд ли знаете друг друга, не так ли? Бьянка, это Зои Коллинз. Помнишь Марка? Это его свояченица, сестра Санчи. Зои – кинорежиссер. Ты, вероятно, видела ее фильмы. Какое-то время она работала на телевидении как режиссер-документалист.

Откуда он все это знает? – удивилась Зои. Ведь она почти не рассказывала ему о себе. Слышал от Марка? Или от Хэла Таксфорда? Ужас сколько людей могут немало знать о тебе, ни разу с тобой не встречаясь!

Бьянка холодно пожала плечами, даже не пытаясь изобразить хотя бы подобие интереса.

– Извините, ваше имя мне ничего не говорит. Я не большой любитель кино, а на телевизор у меня не хватает времени.

Это ничуть не удивило Зои. Люди часто думали, что могут обидеть ее тем, что не знают ее имени. Как будто Зои интересовало их мнение! Она дорожила только оценкой своих коллег, которые хорошо знали и ее саму, и то, чем она занималась.

Объяснять это блондинке не имело никакого смысла, так что Зои просто засмеялась, давая понять, что находит Бьянку весьма забавной.

Синие глаза Бьянки стали еще холоднее. В необъявленной войне между ними она проиграла первую же битву. Осмотрев Зои с головы до ног и презрительно вздернув нос, она обратилась к Коннелу:

– Дорогой, мы не могли бы поговорить наедине, прежде чем я уеду? Мне уже пора, а я должна сообщить тебе кое-что важное.

Последовала короткая пауза, после которой Коннел произнес бесцветным голосом:

– Конечно. Извини меня, Зои. Но, прежде чем уйти с Бьянкой, он в упор посмотрел на Зои:

– Мы поговорим позже. Подожди меня здесь.

Она что, служанка ему? Как он смеет приказывать ей? Безапелляционный тон Коннела привел Зои в бешенство. Не станет она подчиняться ему!

Как только Коннел и блондинка ушли, Зои поспешила к сестре:

– Я должна уйти, Санча. Не беспокойся, я возьму такси, не хочу портить вам праздник.

– Мы тебя привезли, мы и увезем. Я сейчас найду Марка. Он разговаривает с друзьями, которые тоже работают с Коннелом. Подожди здесь, я сейчас.

И Санча исчезла в толпе гостей, но Зои не стала ждать. Работа Марка зависела от Коннела; она не имела права подставлять зятя. Зои вышла в холл, нашла экономку и спросила у нее:

– У вас есть номер местного таксопарка?

– Вы уже уходите? Вам вызвать такси?

– Да, будьте так любезны. – Она дала свой адрес. – Пусть они подъедут к воротам, хорошо? Я немного пройдусь.

Женщина принесла Зои ее плащ, они попрощались, и Зои вышла в сад, с наслаждением вдыхая осенние ароматы. И зачем только она надела эти шпильки? Бежать в них она не могла и очень боялась, что Коннел, обнаружив ее исчезновение, отправится следом.

Ну и что? Пусть отправляется! Впрочем, блондинка наверняка задержит его надолго, а тем временем подойдет такси. Поведение Бьянки наводило на мысль, что эта женщина имела виды и на Коннела, и на его дом.

Плотнее запахнув плащ, Зои внезапно вздрогнула, как будто подул холодный ветер.

В чем дело?. Неужели так важно, женится ли он на светловолосой хищнице? Какая разница, что он сделает?

С облегчением она услышала шум мотора и посмотрела на дорогу. Но такси не увидела.

Странно! Она и сейчас слышала шум мотора. Ее сердце затрепетало, забилось, как бьется рыба, вынутая из воды, когда до нее дошло, что машина приближается к ней сзади.

Может быть, это Марк и Санча? Она суеверно скрестила пальцы и обернулась.

Сквозь яркий свет фар Зои с трудом различила красный спортивный автомобиль. И она догадывалась, чей. Машина подъехала, остановилась, из нее высунулся Коннел и скомандовал:

– Залезай!

– Оставь меня в покое! – с отчаянием в голосе проговорила Зои.

– Не глупи!

– Я жду такси!

– Я отменил вызов.

– Что?.. Да как ты?.. Ты не имел права!

– Залезай, или мне придется выйти и затолкать тебя силой!

Она двинулась по дороге. Машина медленно покатила рядом. Коннел вдруг рассмеялся, что разозлило Зои еще больше.

– Ну и что ты собираешься делать? Так и пойдешь домой пешком?

– Заткнись, – прошипела она.

Вообще-то Коннел прав. Конечно, она смешна: ведет себя, как влюбленная девчонка, и не может справиться с обуревающими ее чувствами. Но она всегда была спокойной и уравновешенной. Что с ней? Зои и не помнила, чтобы когда-нибудь вела себя столь же глупо.

Спортивный автомобиль прибавил ходу. Коннел уезжал. Он бросил ее. Глаза у Зои наполнились слезами.

Прекрати! Сейчас же прекрати! – уговаривала она себя. Разве не этого ты хотела? Чтобы он ушел и оставил тебя в покое?

Но Зои уже не знала, чего хотела. Разум отказывался ей служить. Все чувства пришли в смятение.

Еще секунда, и машина резко затормозила. Коннел выскочил из нее и, как тигр, кинулся к Зои.

Он действительно на мгновение напомнил ей тигра: с мощными мышцами и гипнотическим взглядом темных глаз. Не смея шевельнуться, Зои застыла на месте от ужаса и восхищения.

Через секунду он подхватил ее на руки…

Зои открыла рот, чтобы потребовать: «Отпусти меня!», но так и не успела ничего сказать.

Его губы яростно впились в ее, и в глазах у Зои потемнело, она почти лишилась чувств, будто пораженная молнией. Все тело горело от возбуждения, она не помнила себя, изнемогая от наслаждения и желания. Руки помимо ее воли пробежали по его груди, обвили его шею, пальцы ощутили твердость напрягшихся мышц, погрузились в густые черные волосы. Она целовала его с той же страстью, которую он дарил ей, и слышала его стон удовлетворения.

Внезапно луч яркого света ударил прямо в ее закрытые веки, и послышался оглушительный гудок. Чей-то автомобиль промчался, чуть не задев Зои и Коннела, пассажиры что-то крикнули им. К счастью, Зои не расслышала.

Коннел оторвался от ее губ и, шатаясь, как пьяный, направился к своей машине. Зои чувствовала, что он так же возбужден, как она.

Коннел посадил ее на переднее сиденье, потом обошел кругом и сел рядом.

– Пристегнись, – хрипло сказал он.