Текст книги "Речные заводи (том 2)"

Чао Гай и его товарищи не знали, кто этот удалец, но они видели, что он, прокладывая себе путь, разит направо и налево. Тут Чао Гай вдруг догадался: «Это Ли Куй по прозвищу “Черный вихрь”. Дай Цзун говорил, что этот малый – лучший друг Сун Цзяна, но очень дерзок и необуздан». И Чао Гай громко окликнул Ли Куя.

– Эй, добрый молодец! Уж не ты ли Черный вихрь?

Но тому некогда было вступать в разговор. Он, как пламя, метался из стороны в сторону, взмахами своих топоров укладывая подряд всех, кто попадался на пути. Тогда Чао Гай приказал двум разбойникам, которые несли на спинах Сун Цзяна и Дай Цзуна, следовать за этим черным удальцом. А тот, уходя с площади, оставил за собой множество убитых, кровь лилась ручьями. Сколько он погубил людей – и не счесть.

Вожаки, переодетые торговцами, бросили свои повозки и вместе с остальными пошли за черным удальцом. Отходивших прикрывали Хуа Юн, Хуан Синь, Люй Фан и Го Шэн. Они стреляли из своих луков, и стрелы, как тучи саранчи, летели на площадь. Тут уж ни солдаты, ни жители Цзянчжоу не осмеливались преследовать их.

А между тем черный удалец шел прямо к берегу реки, продолжая избивать всех, кто попадался ему на дороге: все тело его было выпачкано кровью. И даже на самом берегу он все еще размахивал топорами. Но тут Чао Гай, преградив ему путь мечом, закричал:

– Народ здесь ни при чем! Прекрати избиение людей! Но разве мог Ли Куй остановиться? Каждый взмах его топора нес смерть.

Так они отошли от города примерно на семь ли, но тут бурная широкая река делала крутой поворот, а впереди не было никакой дороги. Чао Гай пришел в отчаяние, однако чернолицый молодец сказал ему:

– Не расстраивайтесь! Отнесем пока нашего почтенного брата вон в тот монастырь.

Действительно, невдалеке виднелся большой монастырь, ворота которого были плотно закрыты. Удалой молодец, подняв свои топоры, ударил по воротам и, распахнув их, ринулся внутрь.

Чао Гай и остальные последовали за ним и, осмотревшись, увидели храм; у храма рос старый можжевельник и голубые сосны. Деревья бросали на землю густую тень. Над входом в храм висела доска с четырьмя большими золотыми иероглифами: «Священный храм белого дракона».

Сун Цзяна и Дай Цзуна внесли в храм и опустили на пол. Только теперь Сун Цзян решился открыть глаза. Увидев Чао Гая и его товарищей, он со слезами сказал:

– Уважаемый брат мой! Не во сне ли я вижу вас?

Чао Гай ему отвечал:

– Вот, не хотели вы, дорогой брат, остаться у нас в горах, потому и пришлось вам испытать столько горя! Но кто же этот черный удалец, который с такой яростью избивал людей?

– А это и есть Ли Куй по прозвищу «Черный вихрь», – сказал Сун Цзян. – Он все предлагал освободить меня из тюрьмы, но я не соглашался, боясь, что из этого ничего не выйдет.

– Да, такого человека редко можно встретить, – промолвил Чао Гай. – У него огромная силища, да к тому же он не боится ни меча, ни стрел.

– Сейчас необходимо достать одежду для наших уважаемых братьев, – напомнил Хуа Юн. – Ведь им не во что переодеться.

Тут все увидели, как из галереи вышел Ли Куй с топорами в руках и направился дальше.

– Вы куда это, дорогой друг? – окликнул его Сун Цзян.

– Ищу монахов, – отвечал Ли Куй, – я всех их прикончу! Стервецы проклятые, и всего-то они боятся: и чертей и богов! Среди бела дня сидят с закрытыми воротами. Вот найду их и принесу в жертву у ворот храма. И где они только попрятались!

– Идите-ка сюда, я познакомлю вас со своими друзьями.

Услышав это, Ли Куй выпустил из рук свои топоры и, низко кланяясь Чао Гаю, произнес:

– Уважаемый брат мой! Не осуждайте меня, невежду, Железного быка!

Затем он познакомился со всеми остальными вожаками и узнал, что Чжу Гуй его земляк. Оба они очень этому обрадовались. Но тут Хуа Юн, обращаясь к Чао Гаю, сказал:

– Уважаемый брат! Вы приказали нам следовать за почтенным братом Ли, и вот теперь мы попали в безвыходное положение. В.переди большая река, которая преграждает нам путь. И нет ни одной лодки, которая выручила бы нас. Что же будет, если из города пошлют за нами погоню? Нам нужна подмога, а где ее найдешь?

– А вы не волнуйтесь, – вмешался Ли Куй. – Мы с вами снова войдем в город и перебьем там всех вместе с этой тварью, начальником области Цай Цзю. Только тогда можно будет успокоиться!

– Ну, дорогой мой, – сказал недавно пришедший в себя Дай Цзун, – твоя необузданность до добра не доведет. В городе наберется шесть-семь тысяч пешего и конного войска. Если мы вздумаем пробиваться в город, то непременно потерпим поражение и погубим все дело.

– Вон на том берегу я вижу несколько лодок, – сказал в это время Юань Сяо-ци. – Мы с двумя моими братьями переплывем реку, захватим эти лодки и доставим их сюда. А там уж можно будет всех переправить. Как вы на это смотрите?

– Да, это был бы наилучший выход! – воскликнул Чао Гай.

Тогда братья Юань, не мешкая, сбросили с себя одежду, оставив одни пояса, и, заткнув за них кинжалы, попрыгали в воду. Однако не успели они отплыть от берега и на ли, как оставшиеся на берегу люди увидели, что вниз по течению вихрем несутся три больших весельных лодки. В каждой лодке сидело не менее десяти человек, все они кричали и свистели, и у всех в руках было оружие. Оставшихся на берегу охватило волнение.

Находившийся в храме Сун Цзян, узнав об опасности, с горечью воскликнул: «Какая же у меня несчастная судьба!» – и поспешно вышел из храма посмотреть, что случилось. Передняя лодка приблизилась, и Сун Цзян увидел в ней здорового детину с пятизубцем в руках. Волосы его были подвязаны красным шнурком. Он был в коротких штанах из белого шелка: налегая на весла, детина, не умолкая, свистел. Сун Цзян тотчас же признал в нем Чжан Шуня и, махая рукой, закричал:

– Дорогой брат, спаси меня!

Тут Чжан Шунь и его товарищи увидели Сун Цзяна и радостно откликнулись:

– Вот хорошо! – и как ветер подлетели на своих лодках к берегу.

Увидев это, братья Юань повернули назад и тоже причалили. Сун Цзян заметил, что в лодке Чжан Шуня было еще человек десять здоровых молодцов. Во второй лодке сидел Чжан Хэн вместе с My Хуном, My Чунем, Сюэ Юном и десятью поселянами. В третьей лодке находились Ли Цзюнь, Ли Ли, Тун Вэй, Тун Мэн и с ними более десятка контрабандистов солью. Все они, вооруженные пиками и палицами, высадились на берег.

Чжан Шунь, встретившись с Сун Цзяном, был вне себя от радости и, низко кланяясь, со слезами на глазах говорил:

– Когда я узнал, что вас отдали под суд, я потерял покой. Но ничего не мог сделать для вашего спасения. Потом я услыхал о том, что арестовали также и Дай Цзуна. В это время я не имел возможности встретиться с уважаемым братом Ли Куем и решил разыскать своего старшего брата, чтобы вместе с ним отправиться в поместье почтенного My. Там мы собрали желающих помочь вам. И вот сегодня решили войти в город Цзянчжоу, прорваться в тюрьму и освободить вас. Мы никак не ожидали, что найдутся другие, которые спасут вас и доставят сюда. Не смею спрашивать, кто эти доблестные герои. Может быть, это справедливейший господин Чао Гай – Небесный князь из Ляншаньбо?

– Это и есть уважаемый брат Чао Гай, – отвечал на это Сун Цзян, указывая на стоявшего впереди других Чао Гая. – Я хочу попросить всех вас войти в храм и почтительно приветствовать его.

Тогда Чжан Шунь с восемью своими товарищами, Чао Гай – с шестнадцатью, а за ними Сун Цзян, Дай Цзун и Ли Куй-всего двадцать девять человек вошли в храм Белого дракона. И эта их встреча стала известной впоследствии под названием «Малое собрание в храме Белого дракона».

После того как все двадцать девять молодцов закончили церемонию приветствия, в храм торопливо вбежало несколько разбойников.

– Со стороны Цзянчжоу слышатся удары гонгов и барабанов, пз города в погоню за нами выступили пешие и конные войска. Вдали видно множество флагов, которые закрывают почти все небо. Копья, сабли и мечи торчат густо, как конопля в поле. Впереди – одетая в броню конница, а позади – копьеносцы со своими начальниками. С длинными мечами и секирами все они идут к храму Белого дракона.

– В бой! – закричал Ли Куй и, схватив свои топоры, ринулся из храма.

– Ну что ж, – сказал Чао Гай, – раз начали, так надо доводить дело до конца. Ну, удальцы мои, – обратился он ко всем, – помогите мне. Мы должны перебить все войско в Цзянчжоу до последнего человека и лишь потом сможем вернуться в Ляншаньбо.

– Мы все готовы выполнить твои приказания, начальник! – в один голос отвечали герои.

И вот около ста пятидесяти человек с боевыми возгласами высыпали на берег реки Цзянчжоу. И, видно, так уж было суждено, чтобы:

 
Воды реки обагрились багровою кровью,
Множество павших вздымались, подобно гope.
 

Верно так уж было предначертано, что:

 
Дракон голубой над рекой, вея пламенем, прыгал,
А свирепые тигры рычали, взобравшись на горы.
 

О том. как Чао Гай со своими удальцами избежал беды, читатель узнает из следующей главы.

Глава 40

повествующая о том, как Сун Цзян хитростью захватил город Увэйцзюнь и как Чжан Шунь взял в плен Хуан Вэнь-бина

Вы знаете уже о том, что вольные люди из Ляншаньбо устроили побоище на площади города Цзянчжоу, где должны были казнить Сун Цзяна и Дай Цзуна. Освободив приговоренных, они собрались вблизи города в монастыре Белого дракона. Там были: Чао Гай, Хуа Юн, Хуан Синь, Люй Фан, Го Шэн, Лю Тан, Янь Шунь, Ду Цянь, Сун Вань, Чжу Гуй, Ван Коротконогий тигр, Чжэн Тянь-шоу, Ши Юн, Юань Сяо-эр, Юань Сяо-у, Юань Сяо-ци и Бай-шэн – всего семнадцать вожаков, и с ними девяносто отважных и сильных разбойников.

А на трех больших лодках к ним на помощь подоспели Чжан Шунь, Чжан Хэн, Ли Цзюнь, Ли Ли, My Хун, My Чунь, Тун Вэй, Тун Мэн и Сюэ Юн – девять удальцов и с ними более сорока контрабандистов солью. Всего в монастыре Белого дракона собралось около ста пятидесяти человек. И тут один из разбойников вдруг доложил, что из Цзянчжоу со знаменами выступили войска и под грохот барабанов и гонгов, с боевым кличем идут к монастырю.

Когда Ли Куй услышал это, он даже взревел от ярости и, схватив оба свои топора, выскочил из храма. Вслед за ним с оружием в руках и боевыми возгласами ринулись и остальные удальцы.

Между тем Лю Тан и Чжу Гуй отвели Сун Цзяна и Дай Цзуна в лодку, а Ли Цзюнь, Чжан Шунь и братья Юань приготовились отчалить. Но, взглянув на берег, они увидели, что из города подходят правительственные войска, конные и пешие, примерно тысяч семь. Впереди следовала конница. Воины были в шлемах и латах, вооружены луками и длинными пиками. За конницей шли пешие отряды. Все они с воинственными криками, размахивая флагами, торопились вперед, готовые вступить в бой.

А навстречу войскам мчался Ли Куй; скинув с себя всю одежду и размахивая топорами, он готов был разить противника. Не отставая от него, бежали Хуа Юн, Хуан Синь, Люй Фан и Го Шэн. Увидев конницу, вооруженную пиками, Хуа Юн испугался, как бы не ранили Ли Куя и, взяв лук, приложил стрелу. Затем, натянув до отказа тетиву, он прицелился в едущего впереди начальника конницы и пустил стрелу. Всадник кувырком полетел с коня; весь конный отряд был так этим напуган, что повернул назад. Спасая свою жизнь, всадники налетели на пеших воиноз, сшибли и потоптали больше половины.

А удалые молодцы бросились преследовать правительственное войско, нанося ему удары направо и налево; изрубленные трупы врага валялись кучами, и потоки крови окрасили воды реки. Удальцы гнали противника до самых стен города, где отступавшим была оказана помощь. Им открыли ворота и с городской стены стали бросать в преследователей заранее заготовленные бревна и камни. Ворота были тотчас же закрыты и не открывались несколько дней: никто не мог ни выйти из города, ни войти в него.

С трудом уведя Ли Куя Черного вихря, удальцы возвратились в монастырь Белого дракона. Пересчитав всех собравшихся, Чао Гай приказал разбиться на группы и погрузиться в лодки. Затем они отчалили от берега и тронулись в путь.

Им посчастливилось: подул попутный ветер, и они подняли паруса. Так три лодки с разбойниками и главарями, при которых были их кони, плыли к усадьбе почтенного My. Всю дорогу дул попутный ветер, и они, быстро добравшись до места, высадились на берег.

Здесь My Хун пригласил всех в усадьбу. Настречу им вышел почтенный хозяин – старый My. Сун Цзян приветствовал его и познакомил со всеми остальными; обращаясь к начальникам, старик сказал:

– Все вы, почтенные, очень устали в этом походе, – поэтому прошу вас пройти в комнаты для гостей и отдохнуть.

И пока все отдыхали и приводили в порядок свою одежду и оружие. My Хун приказал работникам зарезать корову, штук десять свиней, овец, кур, гусей, уток, достать рыбы и всяких редких яств. В усадьбе был устроен большой пир в честь вожаков вольного люда. На пиру удальцы вспоминали минувшие события.

– Если бы почтенные братья My со своими товарищами не подоспели в лодках на помощь, – промолвил Чао Гай, – нам пришлось бы очень плохо.

– Но как же вам удалось прорваться? – спросил старый My, обращаясь к Ли Кую.

– А я стал пробиваться там, где было больше народу, – отвечал на это Ли Куй, – а удальцы сами пошли за мной, я их и не звал!

При этих словах все громко рассмеялись. А Сун Цзян поднялся с места и, глядя на всех, сказал:

– Если бы вы, удальцы, не пришли на помощь мне, ничтожному человеку, то нам с начальником Дай Цзуном пришлось бы погибнуть безвременной смертью! Благодеяние, которое вы оказали нам, глубже самого глубокого моря, и я даже не знаю, чем отплатить вам! Вот только одна тяжелая забота осталась у меня на душе – это ненавистный Хуан Вэнь-бин, который несколько раз пытался причинить мне зло и погубить меня. Разве можно забыть об этом и не отомстить негодяю? Если б я мог попросить вас, вольных удальцов, еще раз помочь мне и одолеть подлого врага, я бы отправился в Увэйцзюнь и прикончил там этого мерзавца! Только тогда я мог бы спокойно уйти отсюда вместе с вами. Что вы на это скажете?

– Один раз нам удалось захватить врага врасплох, – произнес Чао Гай, – но удастся ли это сделать снова? Можно не сомневаться, что эти негодяи уже приняли меры предосторожности. Пожалуй, лучше сейчас вернуться в лагерь, собрать там всех наших людей, и пеших и конных, а потом выступить вместе с уважаемыми учителями У Юном, Гун-Сунь Шэном, Линь Чуном и Цинь Мином и отомстить за вас. Думаю, что мы не опоздаем.

– Нет, – возразил Сун Цзян. – Если мы вернемся в лагерь, то больше не придем сюда. Во-первых, путь в горы долгий, а во-вторых, из Цзянчжоу, конечно, повсюду будут разосланы уведомления о том, чтобы власти были начеку. Мы не должны поступать опрометчиво. Надо сейчас воспользоваться благоприятной обстановкой и нанести еще один удар. Не следует ждать, пока они подготовятся.

– Вы рассуждаете совершенно правильно, уважаемый брат, – вставил свое слово Хуа Юн. – Однако у нас нет ни одного человека, кто знал бы туда дорогу. Сначала надо послать кого-нибудь в Увэйцзюнь разведать обстановку, а также все дороги, которые ведут в город. Надо точно узнать, где живет этот мерзавец – Хуан Вэнь-бин и уж затем действовать.

– Мне пришлось много скитаться, – сказал тут, поднявшись, Сюэ Юн. – И город Увэйцзюнь я знаю очень хорошо. Не пойти ли мне туда на разведку?

– Ну, если бы вы могли пробраться туда, уважаемый брат, – промолвил Сун Цзян, – то это было бы лучше всего!

Сюэ Юн тут же простился со всеми и отправился в путь.

Теперь скажем несколько слов о том, как Сун Цзян и остальные главари, оставшись в усадьбе My Хуна, готовились к нападению на Увэйцзюнь. Они привели в порядок свое оружие, запаслись луками и стрелами, а также большими и маленькими лодками. Спустя два дня возвратился Сюэ Юн и привел с собой какого-то человека, которого хотел познакомить с Сун Цзяном.

– Дорогой брат, кто этот молодец? – спросил тот, увидев незнакомца.

– Этого человека зовут Хоу Цзянь, – отвечал Сюэ Юн. – Он уроженец Хунду, провинции Цзянси, и занимается портняжеством. Это мастер первой руки! Игла с ниткой, можно сказать, летает в его руках. Кроме того, он очень искусен в обращении с оружием. Раньше я был его учителем. За темное лицо, за сухощавость и подвижность народ прозвал его «Обезьяна с большими руками». Сейчас он живет в Увэйцзюне и работает в доме Хуан Вэнь-бина. Я встретился с ним и попросил пойти со мной.

Выслушав это, Сун Цзян остался очень доволен и пригласил пришедшего сесть и принять участие в обсуждении плана нападения на врага. Хоу Цзянь был человеком справедливым, поэтому ему суждено было присоединиться к созвездию, в котором было семьдесят две звезды.

Сун Цзян поинтересовался, что делается в Цзянчжоу, и расспросил о дороге в город Увэйцзюнь. Сюэ Юн отвечал:

– Начальник области Цай Цзю уже подсчитал, сколько убитых среди войска и населения. Оказалось – более пятисот человек. А раненным стрелами и счету нет. В столицу отправлены гонцы с докладом императору. После полудня городские ворота закрываются, и все, кто входит в город и выходит оттуда, подвергаются строгому допросу. Однако не начальник области повинен в ваших бедствиях, почтенный брат. Все это дело рук мерзавца Хуан Вэнь-бина, который неоднократно подстрекал начальника Цай Цзю к тому, чтобы причинить зло вам обоим. Но со времени побоища на месте казни в городе очень тревожно, ни днем, ни ночью не снимается усиленная охрана. Я побывал также и в Увэйцзюне, чтобы разведать, что там делается, и вот встретился с этим уважаемым братом, который шел к себе обедать. От него я и услышал все подробности.

– А вы откуда узнали об этом, почтенный брат Хоу Цзянь? – спросил Сун Цзян.

– Я с малых лет увлекался фехтованием копьем и палицей, – отвечал Хоу Цзянь. – И многому научился у моего учителя господина Сюэ Юна. Этого я никогда не забуду. А недавно тунпань Хуан Вэнь-бин позвал меня к себе на дом и попросил сшить ему одежду. И вот когда я вышел из его дома, то повстречался со своим учителем. Как только он назвал ваше уважаемое имя, почтенный брат мой, и сказал, по какому делу пришел, я сам выразил желание увидеться с вами и рассказать вам все, что знаю. У этого Хуан Вэнь-бина есть родной старший брат – Хуан Вэнь-и. И хотя они кровные братья, но Хуан Вэнь-и всю свою жизнь делает только добрые дела. Он починяет мосты, строит дороги, посылает еду монахам, помогает беднякам и тем, кто попадает в тяжелое положение. В городе Увэйцзюне народ прозвал его «Желтолицым буддой» [[3]3
  Игра слов, фамильный знак «Хуан» имеет значение «желтый».


[Закрыть]]. А тунпань Хуан Вэнь-бин, который сейчас не у дел, только и занимается тем, что наносит вред людям. В Увэйцзюне его прозвали «Жало желтой осы». Братья живут порознь, в отдельных домах, но ворота их дворов выходят в один переулок. Дом Хуан Вэнь-бина прилегает к городской стене, а Хуан Вэнь-и живет ближе к улице. И вот один раз я слышал, как младший Хуан вернулся домой и сказал: «А ведь начальника области чуть было не перехитрили в этом деле! Хорошо, я успел надоумить его, что следует прежде казнить, а потом уж посылать донесение». Услышав это, Хуан Вэнь-и проворчал за спиной брата: «Опять за свои проклятые подлые дела взялся! Ведь это тебя не касается, зачем же тебе нужно вредить людям? Ну, волею неба, для тебя наступит скоро час возмездия за все твои проделки! Ты сам накликаешь на себя беду!»

Узнав о побоище на базарной площади, где должна была состояться казнь, Хуан Вэнь-бин сильно перепугался. Вчера вечером он уехал к начальнику области в Цзянчжоу, чтобы обсудить создавшееся положение, и до сих пор еще не вернулся домой.

– А далеко живет Хуан Вэнь-бин от своего брата? – спросил Сун Цзян.

– Раньше они жили в одном доме, но раздельно, – отвечал Хоу Цзянь, – а теперь между домами лежит огород.

– Сколько же народу живет в доме Хуан Вэнь-бина, – поинтересовался снова Сун Цзян, – и сколько там строений?

– Да всего человек пятьдесят мужчин и женщин, – сказал Хоу Цзянь.

– Само небо хочет, чтобы я отомстил Хуану, – воскликнул Сун Цзян, – и потому послало мне этого человека! Дело это, может быть, и простое, но все ж? я рассчитываю на вашу помощь, друзья мои, – обратился он ко всем.

– Мы готовы жизнь свою отдать, – был единодушный ответ, – только бы истребить этого вредного, жадного, бесчестного подхалима и помочь вам, уважаемый брат, отомстить ему за зло!

– Но только я должен сказать, – заявил Сун Цзян, – что буду мстить лишь одному этому злодею – Хуан Вэнь-бину, моя ненависть не распространяется на жителей Увэйцзюня. И раз уж его кровный брат – человек гуманный и справедливый, то никакого вреда причинять ему не следует. Не надо делать того, что может вызвать нарекания народа Поднебесной. Поэтому, когда мы пойдем туда, друзья мои, не причиняйте ни малейшего ущерба населению. У меня есть свой план, и я рассчитываю только на то, что вы поможете мне выполнить его.

– Мы готовы во всем слушаться вас, уважаемый брат, – отвечали в один голос остальные вожаки.

– Я хотел бы просить почтенного хозяина усадьбы My одолжить нам девяносто мешков и вязанок сто тростника. Потом нам понадобится еще пять больших лодок и два маленьких челнока. В челноках я хочу просить поехать Чжан Шуня и Ли Цзюня. А на больших лодках поплывут Чжан Хэн, братья Юань, Тун Вэй и с ними те, кто чувствует себя на воде как дома. Они будут охранять лодки, и это даст мне возможность выполнить то, что я задумал.

– Тростник, хворост и мешки у нас в усадьбе найдутся, – оказал My Хун. – Ну, а все наши работники умеют хорошо управлять лодками и ловко плавают. Так что, пожалуйста, приказывайте, уважаемый брат, что нам надо делать.

– Теперь мы попросим брата Хоу Цзяня вместе с Сюэ Юном и Бай-шэном отправиться вперед и незаметно войти в город Увэйцзюнь. На другой день, во время четвертой стражи, они услышат свист – свисток будет привязан к голубю, которого мы выпустим за городскими воротами. Тут Бай-шэн подойдет к воротам и поможет нам. Прежде всего на стене должен быть установлен флаг из белого шелка, указывающий, где находится дом Хуан Вэнь-бина, чтобы мы именно в том месте перелезли через городскую стену.

Затем Сун Цзян приказал Ши Юну и Ду Цяню нарядиться нищими, пробраться к городским воротам и там где-нибудь укрыться. А как только появится сигнальный огонь, они должны перебить стражу у ворот. Что же касается Ли Цзюня и Чжан Шуня, то они останутся в лодках, будут нести наблюдение за берегом и оказывать помощь там, где она потребуется.

Сун Цзян закончил свои указания, и все отправились их выполнять. Сюэ Юн, Бай-шэн и Хоу Цзянь ушли первыми, а вслед за ними ушли и Ши Юн с Ду Цянем, наряженные нищими, спрятав в одежде короткие кинжалы. Остальные стали грузить на лодки песок, мешки, тростник, топливо. Когда наступило время трогаться в путь, все удальцы привели себя в порядок, захватили оружие, погрузились в лодки и спрятались там под навесами. Чао Гай, Сун Цзян и Хуан Юн сели в джонку Тун Вэя; Янь Шунь, Ван Коротконогий тигр и Чжэн Тянь-шоу – в джонку Чжан Хэна; Дай Цзун, Лю тан и Хуан Синь – в джонку Юань Сяо-эра; Люй Фан, Го Шэн и Ли Ли – в джонку Юань Сяо-у; My Хун, My Чунь и Ли Куй – в джонку Юань Сяо-ци.

Чжу Гуй и Сун Вань должны были остаться в усадьбе старого My и ждать сообщений из Цзянчжоу. Тун Мэн на быстроходном челноке отправился вперед разведать путь. Гребцы на джонках – работники, поселяне и рыбаки – налегли на весла, и в ту же ночь лодки тайно причалили в Увэйцзюне.

Стоял конец седьмого месяца, и ночь была прохладная и безветренная. Луна ярко освещала реку, и в серебристой воде отражались очертания гор. Было примерно время первой стражи, когда все лодки, и большие и малые, подошли к берегу. Выбрав место, где тростник был особенно густ, они выстроились в ряд. Вскоре на своем челноке подплыл Тун Мэн и доложил, что в городе все спокойно. Тогда Сун Цзян приказал выгрузить на берег мешки с песком, вязанки тростника и хвороста, а потом перенести все это поближе к городской стене. Вскоре они услышали, как отбивают время второй стражи. Тогда Сун Цзян отдал распоряжение сложить один на другой мешки с песком под самой городской стеной.

Взяв оружие в руки, все высадились на берег. В лодках остались только Чжан Шунь, братья Юань и братья Тун, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Остальные вожаки поспешили к городской стене. Взглянув на город, они увидели, что находятся в половине ли от северных ворот. Тут Сун Цзян приказал выпустить голубя с привязанным к нему свистком, и в тот же миг они увидели поднявшийся над стеной бамбуковый шест с прикрепленным к нему флажком из белого шелка, который развевался по ветру.

Сун Цзян тотчас же отдал распоряжение взобраться по мешкам на стену и поднять туда вязанки тростника и хвороста. На стене их уже поджидал Бай-шэн. Указывая рукой, он сказал:

– Вон в том переулочке как раз и находится дом Хуан Вэнь-бина.

– А где же Сюэ Юн и Хоу Цзянь? – спросил Сун Цзян.

– Они уже укрылись в доме Хуан Вэнь-бина и ждут вашего прихода, уважаемый брат, – отвечал Бай-шэн.

– А Ду Цяня и Ши Юна ты не видел? – поинтересовался Сун Цзян.

– Они ожидают у городских ворот, – последовал ответ.

Выслушав это сообщение, Сун Цзян спустился со своими удальцами в город и повел их прямо к дому Хуан Вэнь-бина. Здесь они увидели притаившегося под навесом Хоу Цзяня. Сун Цзян подозвал его и на ухо сказал ему:

– Пойди отопри ворота в огород, скажи, чтобы туда отнесли тростник и хворост, и пусть Сюэ Юн подожжет все это. А потом беги к воротам дома Хуан Вэнь-бина, стучись и кричи: «У соседей пожар, разрешите перенести к вам сундуки и другие вещи». Когда они откроют ворота, я скажу тебе, что делать дальше.

Затем Сун Цзян отрядил людей охранять переулок с двух концов. Тем временем Хоу Цзянь уже успел открыть на огороде ворота, тростник и хворост быстро сложили. Потом Хоу Цзянь взял факел и передал его Сюэ Юну, чтобы тот поджег кучу хвороста, а сам бросился к дому Хуан Вэнь-бина и стал стучать в двери, крича:

– Откройте скорее ворота! У соседей пожар, разрешите перенести к вам сундуки и другие вещи.

Когда в доме услышали этот стук и взглянули на соседний двор, то действительно увидели, что там горит. Ворота тотчас же открыли, и обитатели дома выбежали на улицу. Тут Чао Гай и Сун Цзян с остальными молодцами вбежали во двор и с боевым кличем начали расправу, убивая тех, кто попадался под руку. Вскоре вся семья Хуан Вэнь-бина, и кто был в доме и кто вышел, большие и малые, все до единого были перебиты. Однако самого Хуан Вэнь-бина среди них не оказалось.

Удальцы вынесли из дома все драгоценности и деньги, которые Хуан Вэнь-бин вымогал у населения. Затем по свистку вся вольница кышла из города, неся сундуки и ящики с добром Хуан Вэнь-бина.

Теперь следует сказать несколько слов о том, что делали Ши Юн и Ду Цянь. Заметив пламя, они выхватили свои кинжалы и перебили стражу у ворот. Потом они увидели, как жители соседних домов бросились с ведрами и лестницами к месту пожара тушить огонь. Тогда они закричали:

– Эй вы, люди! Куда бежите? Стойте! Нас здесь тысячи молодцов из Ляншаньбо. Мы пришли уничтожить Хуан Вэнь-бина и всю его родню – мы мстим за Сун Цзяна и Дай Цзуна. Жителей города мы не тронем! Расходитесь по своим домам и не вмешивайтесь не в свое дело!

Однако не все поверили этому и остановились посмотреть, что будет дальше. Но тут Ли Куй Черный вихрь, вращая своими топорами, ринулся прямо на них. Тогда они с криком и визгом бросились бежать, подхватив свои лестницы и ведра.

Из соседнего переулка тушить пожар выскочило несколько стражников с веревками и крюками. Но Хуа Юн натянул тетиву своего лука и пустил стрелу – бежавший впереди споткнулся и рухнул на землю. В то же время Ли Куй закричал:

– Кому жить надоело, пусть бежит тушить пожар!

После этого стражники отступили. А Сюэ Юн с факелом в руках бегал вокруг дома Хуан Вэнь-бина, поджигая его со всех сторон. Тем временем Ли Куй разнес своими топорами железный замок и распахнул городские ворота. Удальцы уходили из города – кто через городскую стену, а кто через ворота. Там их уже поджидали братья Юань, Чжан Хэн, Тун Вэй; все вместе они понесли захваченное добро в лодки.

А жители Увэйцзюня, узнав, что в их город пришли те самые молодцы из Ляншаньбо, которые устроили побоище на месте казни в Цзянчжоу, где полегло множество народу, попрятались в своих домах и не показывались. Сун Цзян со своими молодцами горевал лишь о том, что им не попался Хуан Вэнь-бин. Никем не преследуемые, они погрузились в лодки и поплыли обратно к усадьбе старого My. Но рассказывать об этом нет надобности.

Послушайте лучше о том, как из Цзянчжоу увидели пламя пожара в Увэйцзюне, окрасившее небо в багровый цвет, и как весь город пришел в смятение. Когда об этом доложили начальнику области, у него в управлении как раз сидел Хуан Вэнь-бин. Услышав о том, что произошло, он тотчас же обратился к начальнику области:

– У нас в городе пожар, и я должен немедленно отправиться туда. Мне надо посмотреть, что там происходит.

В ответ на это начальник области приказал открыть городские ворота, выпустить Хуан Вэнь-бина и в казенной лодки перевезти его через реку. Поблагодарив начальника, Хуан поспешно вышел из управления и в сопровождении своих подчиненных зашагал к реке. Переправляясь на другой берег, они видели пламя, бушующее в Увэйцзюне, воды реки казались багровыми.

– Горит около северных ворот, – заметил лодочник.

Услышав эти слова, Хуан Вэнь-бин заволновался еще больше. Когда их лодка была уже на середине реки, они вдруг заметили, что вниз по течению несется небольшой челнок. А вскоре появился и другой челнок, быстро приближающийся к ним. Вместо того, чтобы обойти их лодку, челнок шел на сближение. Тогда один из сопровождающих Хуан Вэнь-бина закричал:

– Чья это лодка? Как вы смеете идти прямо на нас?

Тут в челноке поднялся здоровенный детина, и, держа в руках багор, ответил:

– Мы едем в Цзянчжоу доложить о пожаре!

– А где пожар? – спросил, высунувшись из своей кабины Хуан Вэнь-бин.

– Горит дом тунпаня Хуан Вэнь-бина, у северных ворот, – отвечал человек. – Удальцы из Ляншаньбо перебили всю его семью, разграбили все его имущество, а дом все еще горит.

Услышав это, Хуан Вэнь-бин не сдержался и даже заплакал, позабыв о своем достоинстве. Тогда человек зацепил своим багром их лодку и прыгнул к ним. Хитрый и сообразительный, Хуан Вэнь-бин сразу же понял, что все это неспроста и, не раздумывая, бросился на корму, а оттуда в воду! Но тут перед ним оказалась другая лодка, и какой-то человек, тоже прыгнув в воду, одной рукой обхватил его за поясницу, а другой за волосы и втащил в лодку. В это время подоспел второй челнок, и сидевший в нем удалец помог связать Хуан Вэнь-бина конопляной веревкой.

Тот, кто поймал Хуан Вэнь-бина, был Чжан Шунь Белая лента в воде. А тот, кто прыгнул в лодку с багром, был Ли Цзюнь Дракон, будоражащий реки. Сейчас оба они стояли в казенной лодке, и те, которые находились там, в страхе отбивали перед ними поклоны.