Текст книги "Пирамида Хей-Хопса"

Пирамида Хей-Хопса
Sierra XR

© Sierra XR, 2024

ISBN 978-5-0062-7505-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пирамида Хей-Хопса

Дисклеймер: в этом мире все практически так же, как и в реальном, но исключение есть, и оно такое, весомое. Это Аномалия. То ли загадочная энергия, то ли дар, то ли змей-искуситель. То ли благо, то ли наказание. Возникла из ниоткуда, распространялась волнами и хаотично. Любая волна могла наделить человека сверхспособностями, а могла и отобрать ранее выданное.

Может, подобное когда-то давно называли магией, но вешать такой жалкий ярлык на Аномалию – это как минимум несерьезно и местами даже оскорбительно.

Впрочем, смотрите сами.

Ангельский дозор

…Тимур летел – спокойно и уверенно, над всем городом: центром с его сталинками с одной стороны и лачугами с другой; промзоной металлургического комбината, новостройками бывшего болота и…

…И проснулся. Но тут же понял, что это был почти не сон.

Довольно тяжёлый «Штурман»11
  «Штурман Дискавери» – модель престижного автомобиля из мира Аномалии. V8 4.6 бензин (он там никуда не делся), постоянный полный привод, семь мест и всё такое.


[Закрыть] действительно как будто летел по трассе, только низко. В лобовом стекле, как в экране монитора, было отлично видно, как испуганно сваливают в сторону с левой полосы другие машины; кто-то из убежавших попытался просигналить бешено несущемуся вперёд ополоумевшему «Дискавери», но сигнал возник только на мгновение: «Пи-и!» – и тут же превратился в собственное эхо.

Тимур ахнул, покосился на приборную панель и успел заметить, как стрелка спидометра на приборке замерла около двухсот; Тим перевел взгляд на лобовое – там, едва заметно подрагивая, скакали белые цифры проекции скорости: «196… 192… 198… 201…204».

– Ты, мудак, куда… – пискнул было попавший в салон призрак-обзывайка22
  Официальное название подобных призраков, под которым они импортировались – «Устройство для выражения эмоциональных реакций в стеснённых условиях». Но народ звал их «обзывайками», «посылателями» и даже словосочетанием «хамло дорожное». Выше приведены лишь цензурные версии обиходных наименований устройства.


[Закрыть], выпущенный из впереди идущей машины; но бытовые призраки-сообщения китайской выделки не были запрограммированы на такую скорость, поэтому этот плевочек эфира тут же размазался сам.

Видневшийся впереди BMW X66633
  Тоже модель престижного автомобиля, надо думать.


[Закрыть] истерично ломанулся вправо и оскорблённо загудел. Но Тимур скорее догадался, чем услышал этот сигнал: скорость смела все, оставив где-то вдалеке только писк.

Лерка, уставившись в лобовое тяжёлым взглядом, продолжала гнать «Штурмана» дальше. Время от времени она быстро пробегала глазам по зеркалам, но упорно не снимала ногу с газа.

Тимур кое-как стряхнул с себя оцепенение.

– Лер! – позвал её он, перепугавшись. – Сбавь скорость! Ну сбавь, пожалуйста, темно, разобьёмся ж на фиг! А вдруг яма какая!

Тут мадам за рулем как будто сама проснулась, соизволила глянуть на спидометр, удивленно хмыкнула, но всё же сняла ногу с педали.

И именно в этот момент возле водительского стекла материализовался анобот и на одном дыхании, четко и ровно, зачитал:

– Немедленно остановитесь. Вы опасно превысили скорость. Немедленно остановитесь, или я применю к вам А-воздействие44
  Если вы видите перед чем-то приставку А-, то однозначно этот предмет или явление является аномально улучшенным либо напрямую связанным с Аномалией.


[Закрыть] без вашего согласия. Это может быть смертельно опасно.

Аноботами (или А-ботами) звали аномальных призрачных созданий. Создания эти, правда, не шатались сами по себе, а состояли на службе – у МВД.

Первую партию аноботов какой-то умник решил сделать в виде ангелов. Не менее башковитым подчинённым ума не хватило вякнуть что-то против. Под слоганом «Не нужно ехать быстрее, чем твой ангел может летать» анотдел55
  Анотдел (он же А-отдел) – подразделение в системе МВД, занимающееся исключительно преступлениями, связанными с Аномалией.


[Закрыть], входивший в систему МВД, совместно с МАРАЗом66
  МАРАЗ – Министерство аномального развития. Контролирует (хотя есть мнение, что только делает вид, что контролирует) использование Аномалии в быту. Что-то наподобие потребнадзора.


[Закрыть] запустил проект «Ангелы-хранители на дорогах».

Первые же недели эксперимента принесли несколько десятков летальных исходов и инфарктов прямо за рулём (и ДТП соответственно); также в медучреждения повалили с обращениями граждане, начавшие внезапно заикаться; только в XXXX-ой области следователями было зафиксирован рост явок с повинной на 146%, а на рынке бэушных автозапчастей резко увеличился спрос на водительские сиденья. А на обычном – на кожаные чехлы.

После этого у кого-то все-таки хватило ума эксперимент прекратить, и аноботы получили другой облик, сравнительно нейтральный. Однако совсем ангелов списывать и утилизировать не стали – уплочено ж! – и отрядили их гулять по улицам выявлять хулиганов. Почему-то по трое, как и собственно ментов в доволновой период77
  Так называли время, когда Аномалией еще и не пахло. Все жили обычной жизнью.


[Закрыть]. Но народ просто так не возьмешь, он и к этому адаптировался. Все теперь знали народную примету: если уж третий ангел вострубил, то через несколько секунд перед тобой как пить дать появится ментовская машина с мигалкой.

Ангельская оболочка понемногу шла под списание – выдыхалась! Народ привыкал, а систему аноботов развивали. Они действительно чем только не занимались, и чем дальше, тем больше дел им находили. Год назад, например, вернулись на дороги: начали патрулировать трассы и проверять документы на наличие А-меток88
  А-метка свидетельствует о том, что документ подлинный: на все официальные документы в Конфедерации уже несколько лет как ставились особые аномальные метки. Началось это уже после Третьей Волны. Метки выдают над документом довольно объёмное изображение герба Конфедерации, а если к ним прикоснуться, то отзываются легким покалыванием в пальцах. Иногда даже проигрывают в мозгах у прикоснувшегося первые такты конфедеративного гимна. Также, естественно считываются А-детекторами. Но последние есть не у всех и не всегда. Дорогие они.


[Закрыть] прямо на ходу.

Водители уже не особо пугались, когда внезапно обнаруживали, что рядом с машиной летит призрак-анобот, – или когда вдруг слышали в голове его тихую трансляцию: «Не волнуйтесь, это рядовая проверка документов. Если ваши документы не в порядке или вы перевозите что-то запрещенное, аккуратно остановитесь на обочине и следуйте нашим указаниям». Люди привыкли к патрулирующим призракам и даже стали залихватски посылать аноботов куда подальше, – а чо, анобот же дурак дураком, да и всё равно не слышит никто; ну а перед пассажирами покуражиться – милое дело. Пока не получили первые штрафы за оскорбление власти. Посылать аноботов на, в, за и в другие интересные места почему-то перестали.

Совсем недавно аноботов улучшили и доверили не только проверку доков, но и пресечение правонарушений. Какое-то А-воздействие они давно уже могли применять. Но на практике сталкиваться с этим Тимуру не приходилось. Да у него и машины-то собственной не было!

«Ну, всё», – подумал в панике он и вжался в сиденье.

Матвей, спавший себе сзади, даже не проснулся.

Лерка начала понемножку притормаживать.

– Плохо, – бросила она Тиму как ни в чём ни бывало. – БМВ настучал, поди. У них сейчас вызов анобота в штатной комплектации идёт, автоматом, при любом нарушении в десяти метрах от машины. Дилеров все новые тачки оборудовать аномальными стукачами заставили. В курсе, да?

Анобот всё ещё висел над стеклом и не успокаивался:

– Немедленно остановитесь! Немедленно, или я…

– Помолчи, – бросила аноботу Лерка сквозь зубы. – Ты видишь, что я скорость гашу, если тормозну со всей дури на такой, нас развернёт к хренам, будут тебе тогда и кишки, и кровь, и распидорасило. Остановлюсь немедленно, но в кювете, и это тоже будет смертельно опасно…

Что удивительно, анобот заткнулся. Но, как приклеенный, продолжал висеть рядом с автомобилем.

Тимур тоже притих и смиренно ждал, что будет дальше.

Теперь машина ехала значительно медленнее. Ну совсем медленно. А Лерка всё не останавливалась.

– Может, пора встать? – решился предложить ей Тим.

– На скорости 90? – бросила она. – На ней я тоже в пол тормозить не буду.

Успела быстро посмотреть на Тима и сказать:

– После действительно большой скорости такое бывает. Кажется, что еле прёшься, а на спидометре на самом деле – сотня.

Тимур посмотрел на проекцию. Действительно – 90. Но тут числа стали меняться: 82, 74, 65, 59, 43…

Лерка за это время успела пересечь все три полосы дороги и приткнуться к правой обочине. Анобот так и не отлипал от водительского стекла. Но хотя бы молчал.

Наконец машина встала. Валерия ткнула в кнопку аварийки и откинулась в кресле.

– Ну, привет, – сказала она аноботу. – Вещай теперь.

– Мы зафиксировали недопустимое превышение скорости до двухсот километров в час на трассе с ограничением максимальной скорости движения в 120 километров в час, – равнодушно заявил анобот. – Вы однозначно виновны и лишаетесь права управления транспортным средствами на территории Конфедерации и государств, с которыми у Конфедерации подписано соответствующее соглашение, сроком на один год. Я обязан снять метку о действительности с вашего водительского удостоверения и отстранить вас от управления…

– Тёмный «Лендкрузер Севилья»99
  Lancruiser Sevillia – опять модель престижного автомобиля. В этом эпизоде почти все на престижных ездят.


[Закрыть], – не дослушав бота, громко сказала Лерка. – Госномер с повторяющимися шестерками, конфедеративный. Субъекта конфедерации не разглядела. Десять минут назад пытался скинуть меня с трассы, где-то на выезде из Студенцова. Чрезвычайная ситуация, уход от погони. Может сейчас появиться здесь.

– Я должен снять метку… – забубнил анобот, но Лерка перебила его:

– «Севилью» лови, а не меня!

– Вы лишаетесь… – упорно твердил бот.

«Ну, все», – обреченно подумал Тимур. Мало того что Лерку сейчас лишат прав, так и следы они так оставят. Засветятся – мама не горюй.

Лишать будут Лерку, но почему руки дрожат у него, у Тимура?

Хотя стоп, какая ещё «Крузак Севилья»? Он что, и правда был, а они с Матвеем всё продрыхли?

Лерка выдохнула и посмотрела прямо на бота. Стекло она не опускала, – да и не нужно это было: аномальное создание прекрасно все воспринимало и так.

– Слушай, оператор, – сказала она. – Не знаю, где ты там, не знаю, кто ты, но ты можешь просканировать меня за последние десять… Нет, пятнадцать минут. Я даю разрешение. Давай, сканируй мои мозги. Убеждайся, что я говорю правду. Сам всё увидишь. «Крузак» меня преследовал, из-за него я так разогналась. Не по собственной дури.

Тимур аж вжался в спинку сиденья. Чтобы добровольно дать согласие себя просканировать? Да одно такое сканирование – уже риск повредиться в уме, потому что применяли его только в крайних случаях, и обычно без согласия подопытных. Тим и понятия не имел, что именно делали аномалы с теми, кого сканировали, но факт в том, что процентов двадцать из таких нормально воздействие не переносили. У них что-то необратимо поворачивалось в мозгах, и нормальными их можно было назвать (мягко говоря) с большой натяжкой.

Чтоб добровольно согласиться на такое?!

И вообще, при чём тут оператор? Какой такой оператор?

Бот неподвижно висел в воздухе. Лерка смотрела на него. «Он уже её сканирует, что ли»? – мелькнуло у Тимура. – Да вроде не заметно, что…» И тут Лерка бросила взгляд на Тима и… едва заметно пожала плечами.

– Лер, – тихо позвал Тим. – Какой «Крузак»? Ты почему нас не разбудила?

– Ну ты слышал, какой, – так же негромко ответила Лерка. – Некогда вас будить было. Появился сзади; выгнал меня в правую полосу, я подумала: ну ладно, пусть валит, идиот; смотрю – а он меня к обочине прижать пытается. Думать некогда, я скорость сначала вроде бы снизила, сделала вид, что остановиться хочу; он впереди оказался, я тогда – руль влево, быстро по газам, объехала и попёрла.

Подумала и добавила:

– Так и гнала, в зеркала смотреть боялась. Но смотрела. Потом вижу – вроде нет сзади «крузака». Оторвалась. А дальше ты и сам проснулся. И бот появился…

И замолчала.

– Кашина Валерия Павловна, – между тем сказал бот, продолжавший висеть за стеклом.

Тимур дёрнулся. Лерка скосила взгляд влево.

– Ваша информация подтверждена. Ваши действия продиктованы стремлением минимизировать ушерб для жизни и здоровья ваших пассажиров; таким образом, вы действовали в рамках самообороны, и в то же время не создали аварийной ситуации, – тем же равнодушным голосом произнёс анобот. – Обвинения сняты, метка на вашем водительском удостоверении сохранена. Можете следовать дальше. Не превышайте установленную скорость движения.

И неожиданно добавил:

– Landсruiser Sevillia конфедеративный номер три восьмерки ZD8 остановлен и вам не помешает. Счастливого пути.

И растворился в воздухе.

– Спасибо, оператор, – сказала Лерка в черноту за водительским стеклом. – И тебе долгой жизни.

Тим не верил своим глазам и ушам. Это что – анобот только что повёл себя как человек? Но этого не может быть! Это же анобот, аномальная сущность, причём чётко запрограммированная, – та, которая никогда не давала никому послаблений и всегда разговаривала как машина!

– Не сядешь? – тем временем предложила Тиму Лерка, легонько хлопнув рукой по своему сиденью. – Я… В общем, я как бы поспать не против.

– Да, конечно, – Тимур встрепенулся и полез вон из машины, чтобы пересесть за руль.

А та даже выходить не стала. Выдернула ноги из-под руля, подтянулась на руках и перекинула свою тушку на пассажирское, стараясь ничего не задеть ботинками. Как-то это ей удалось. Отрегулировала сиденье, откинув спинку, вытянулась на нём насколько могла, закрыла глаза.

– Слушай, Лер, – позвал её Тимур, заводя уже заглушенный двигатель. Тот охотно муркнул. – Так я не понял, какой оператор? О чём ты говорила? Это же анобот, он… В общем, как тебе удалось договориться, и договориться с аноботом?! С ними никто же никогда не…

Та улыбнулась, полулёжа с закрытыми глазами.

– Опять не знаешь, – утвердительно произнесла она. – Они не совсем призраки. Они…

Всё-таки открыла глаза и объяснила.

– Ими же люди управляют. Этого ты тоже не знал?

– Откуда, – произнёс поражённый Тим. – Даже не подозревал.

– Ну вот. Я не знаю, как это реализовали, но… – и Валерия Павловна начала рассказывать такое, что волосы дыбом вставали.

Мумии средней полосы

Да, сначала проект «Аноботы» действительно заключался в том, чтобы насоздавать побольше специальных призраков, вшить в их псевдомозг задачу охраны правопорядка и выпустить аномальные создания патрулировать улицы и дороги. Действительно, проект был задуман ещё в первые годы Волны, но полноценно запустить его смогли всего года четыре назад.

Во-первых, тогда, десять лет назад, аноботы не могли применять к нарушителям А-воздействие. Просто не хватало энергии. Во-вторых, авторы столкнулись с тупостью сваянных ими призраков. Нет, боты прекрасно справлялись с шаблонным ситуациями наподобие простого штрафа за превышение, но едва дело начинало выходить за рамки чего-то стандартного (например, двое из участников ДТП вместо чинных и благородных ответов на вопросы согласно протоколу устраивали драку между собой), как аноботы терялись и просто не знали, как себя вести, поэтому просто вызывали экипаж ГАИ с живыми людьми. А зачем держать аноботов только на отлов превышения, если с этим и простые камеры, экранированные от А-воздействия, на «ура» справляются?

Но время шло, и каким-то образом придумали симбиоз техники и аномальной энергии. Один человек с аномальными способностями оставался на связи со всеми созданным им (да и чужими тоже) аноботами и мог управлять ими одновременно. У операторов аноботов были свои смены, перерывы и обеды – всё как у людей; обычный трудовой распорядок дня. Если бы не одно «но».

Операторы усыхали на работе – в буквальном смысле. Каждая смена забирала у оператора не только кучу сил и ещё почему-то – влагу из организма. Сохла кожа, а через некоторое время выяснялось, что начинал усыхать и сам оператор-аномал. С каждым сеансом он становился всё меньше и тоньше.

Тим аж присвистнул: вот оно что! Он действительно встречал – редко, правда, но встречал! – таких странных людей на улице, в магазине, да что там! – в банк за кредитом даже как-то один из таких приходил. Но не к Тиму конкретно. Маленький, реально как будто высохший, такое впечатление – дотронься до него, и он рассыплется в прах. Так вот кем они были, оказывается. Операторами аноботов. В трудовой у них так, наверное, и значилось.

– Но почему же это в тайне держат? – высказал он вслух свою мысль.

– Почему в тайне? – возразила Лерка. – Просто это не афишируют, то есть об этом не орут на всех перекрёстках. А так операторам неплохо платят. Многие работают только поэтому. Знают, что с ними будет, но работают. Ну и выяснилось то, что они усыхают, не сразу, а когда выяснилось, уже поздно стало.

– И надолго их хватает? – задал Тим закономерный вопрос.

– Кто знает, – пожала Лерка плечами. – Сколько у нас аноботы на дорогах? Лет пять? Наверное, ненадолго, раз так быстро на людях отразилось. Ну так заработать всегда кто-нибудь хочет. Не переведутся.

– Такой ценой? – изумился Тим. Вот если бы у него были аномальные способности, пошёл бы он в операторы, зная, что уже через годик превратится в такое… существо?

– Когда работы нет, а у тебя семья, которая требует одеть-обуть-накормить, и не туда пойдешь, – ответила та.

– Ну, у меня работы как раз не было, допустим, – пробормотал парень. – Но я бы не пошёл…

– Так у тебя и семьи нет, которую кормить надо, – возразила ему Валерия Павловна. – Кроме того, чего ж ты раньше в аномальный отдел не бежал? Тебя бы там сразу взяли. Так нет, почему-то в своем банке сидел себе и не парился. Только когда совсем прижало, тогда и…

Ответить Тиму было нечего.

– Да и поддерживать впечатление, что аноботы к людям никакого отношения не имеют, безжалостные и чёрствые, это выгодно, – заключила она, к радости Тима, оставив тему с его работой. – Опасаются связываться и не пытаются уболтать. А то бы взятки начали давать. Не знаю, правда, как, но попытки бы стопудово были. Блин, даже интересно посмотреть: дача взятки аноботу…

– Слушай, а почему он сказал, что «Севилья» нам больше не помещает?

– Видимо, тормознул ее, – предположила Лерка. – Точнее, другой его анобот тормознул. Они же многостаночники, операторы, один нескольких аноботов ведёт. Вот этот, наш, и закинул второго себя назад по трассе.

– Но он же тебя не просканировал…

Та хмыкнула:

– Поверил, возможно, – просто сказала она. – Я блефовала со сканированием. На самом деле если бы он действительно начал скан… Ой, на фиг. Получили бы вы вместо меня овоща на пару дней. Это как минимум. Ладно, я сплю, – и повернула голову на подголовнике от Тима.

Тим покачал головой – Лерка реально рисковала. Он сам бы на такое не решился. Страшно слишком.

Посмотрел по зеркалам, пропустил фуру, перевел рычаг коробки на Drive, включил поворотник и нажал на газ.

Неуязвимый карлик и неугомонный фараон

Несколько часов спустя, город Х

Борис Сергеевич неторопливо поднимался по лестнице: лифт опять не работал. К третьему этажу дефицит дыхания ощущался уже отчетливо. Всего пару недель назад этот дефицит чувствовался, но было еще терпимо, и Борис искренне надеялся, что протянет подольше. Что с ним не получится так, как с Палычем. Как с остальными.

Что у него еще есть время до того, как его тело опустят в могилу на Сиворожском кладбище. А тут, выходит, ждать осталось недолго, всего-то месяц. В лучшем случае – полтора.

Что ж, – подумал он. – Надо дособрать документы и вообще подготовиться по максимуму. Надо еще раз подготовить Валентину. Позвонить ей, встретиться. Обсудить, что она в первую очередь сделает, когда меня не станет. Хорошо бы и детей повидать, но – нет. Все десять раз решено, с детьми он уже попрощался, незачем им видеть его… такого, маленького и тощего, похожего на Кащея. Только вот ни разу не бессмертного.

А дальше на его компенсации да на пенсию, которую он заработал, Валентина легко дотянет детей до совершеннолетия. Может, даже на учебу хватит. Обоим. И Маше, и Володе. Ну да ладно, он сделал все, что мог. Многие отцы вообще на детей плюют, развелись – и ладно, что там дальше, пофигу. Как-нибудь бывшая выкарабкается. Но Борис был не из таких.

Борис Сергеевич работал диспетчером-оператором анобота уже три года. Пошел четвертый; в отделе операторов он остался последним из «стариков». Все те, с кем о когда-то начинал, уже высохли и переехали кто на Сиворожское, а кто – на кладбища родных деревень и сел области. Палыч, приятель Бориса, вообще сгорел прямо на работе, не пошел умирать домой или в больницу. Зачитывал нарушителю на дороге что-то, да прямо посреди тирады и отключился от жизни. И анобот у него сразу погас, как вирусом пораженный. Аномальная оболочка бота, лишившегося человеческих мозгов, потом металась по всей области; ловили неделю, наверное.

Да и зачем было Палычу домой, он же один жил. Всю зарплату диспетчера спускал сразу – в кабаках, на баб да на гуляния. Веселый был человек. Фейерверки любил. На любой праздник заказывал себе салют. «А зачем мне деньги откладывать? – спрашивал. – Кому? На будущее? У меня нет его. Все равно ж скоро коньки откину. Так хотя бы сейчас поживу так, как нравится. Вот, на похороны выделил, и то, считай, одолжение сделал, потому что ну не оставите ж вы мой труп валяться просто так. Да и мне вообще все равно будет тогда, что с ним станет. Хоть на помойку выкидывайте. Пирамиду Хей-Хопса вы ж мне все равно не построите».

В загробную жизнь он не верил. Аномальные способности, доставшиеся ему чуть ли не в первую Волну1010
  Волна, как уже было сказано, может как наделить человека аномальными способностями, так и взять и отобрать их. Когда придет следующая Волна, никто не знает. Может, в следующем месяце, а может, и через несколько лет.


[Закрыть], неявно, но презирал. Хотя не брезговал с помощью этих самых способностей зарабатывать. До прихода в МВД Палыч успел поработать и аномальным мойщиком окон (это когда мыть приходится на высоте, а ты не висишь в альпинистской снаряге на стольки-то метрах, а стоишь себе безопасно в помещении и оттуда повелеваешь тряпкой и моющим раствором), и «улучшателем» А-одежды, и даже где-то в анотделе подвизался.

Сам Борис Сергеевич до того, как податься в операторы, работал в СИНе – Системе исполнения наказаний. Нет, на зоне, а просто в областной тюрьме. Хорошо поработал, практически всю жизнь там, сразу после юридического техникума (да, были такие до Волны), вышел на пенсию в сорок пять, капитаном и старшим техником-смотрителем.

Только платили в СИНе мало – люди работали там в основном из-за льготного жилья: от государства квартиру давали, – а уж пенсии вообще на жизнь не хватало.

Но в последние годы службы Бориса шандарахнуло Аномалией, и подарила она ему, как по заказу, такое свойство, как неуязвимость.

Это значило, что его нельзя убить и даже ранить – никакой нож, никакая пуля не возьмут, а тот, кто попытается голыми руками, скажем, задушить, то душить будет целую вечность. И безуспешно.

Это Борис Сергеевич проверил на себе, когда сбежавший зек попытался пырнуть его заточкой. Не вышло. Зек удивился и попробовал было еще раз, – опять не получилось. Заточка вроде бы входила под ребра вертухаю, но тот в ответ даже не пытался как-то отреагировать. И, опять же, выходило самопальное оружие из вертухаевского тела чистым, безо всяких следов крови. Зек удивился еще больше. Даже умудрился сказать что-то, и не матерное, а почти философское, типа: «Кх-м…»

Пока урка пребывал в состоянии когнитивного диссонанса, Борис сумел заточку выбить, а самого нападавшего – повалить на пол и сесть на него сверху. А там и помощь подоспела. Скрутил мужика легко – тогда он, Борис был гораздо крепче, чем сейчас…

Потом он пару раз проверял, не случайностью ли был тот эпизод. Просил сослуживцев (неформально, конечно) на тренировках сделать что-то этакое, например, полоснуть его осколком стекла по руке. И намеренно не уклонялся. Момент прикосновения стекла он чувствовал, да. Но больше – ничего. В теории осколок должен был хотя бы след оставить, не то что порез. Но даже царапины не видно было.

В другой раз он уломал коллегу на стрельбах «по ошибке» шмальнуть ему в ногу. Ну, как уломал – авансом передал ему кое-какую сумму. Довольно значительную, между прочим. Сослуживец не подвел, сыграл сцену со «случайным» выстрелом как настоящий актер, правдоподобно. И Борис даже почувствовать кое-что успел: как пуля совсем слегка жжет, проходя через его голень.

Пуля прошла через ногу, не оставив следов, и умчалась себе дальше; сослуживцу хотели было влепить штрафные санкции, но потом начальника всей этой богадельни все же уломали за хороший (заграничный и настоящий! Попробуй достань!) коньяк сделать вид, что ничего на стрельбах не происходило. А подотчетный патрон просто потеряли при зарядке магазина. Усох он, вот как.

Теперь усыхал сам Борис. А тогда, едва дело подошло к сорока пяти годам, он побежал в отдел кадров и заранее подал заявление. Ни дня не хотел оставаться на службе. Выданную квартиру он честно отработал – ради нее, собственно, и не увольнялся. Но больше – ни дня. Никогда ему тюремная работа удовольствия не приносила.

Понятное дело, что начальник тюряги не хотел отпускать такого ценного сотрудника, которого пуля не возьмет, но Борис был непреклонен: не останусь ни за что.

Тем более, что за пару месяцев до выхода на пенсию Борис Сергеевич уже успел сходить на собеседование в анотдел. Зарплата оператора была в пять раз выше той, что он получал в СИНе, и ее обещали индексировать ежегодно – на пятнадцать процентов. И выплаты при несчастном случае были значительными. Одному до смерти хватит. Если не шиковать, конечно.

Тогда он еще не знал, чем будет расплачиваться. Да никто не знал. Он был оператором одного из первых наборов, и все они от души радовались хорошей зарплате и тому, что наконец-то начнут жить «как люди». Ну и, понятно, свяое дело делают – нарушителей закона отлавливают и обезвреживают. Это вам не с зеками прожженными с утра до ночи возиться, – те плюют на правоохранителей с большой горы, – а большей частью с относительно нормальными гражданами, у которых эксцессы – случайность, а не норма.

Через год стало ясно, что с диспетчерами происходит что-то не то.

Борис задумался, но решил, что «будем поглядеть», тем более, что работа сама по себе была не особо трудной, а его семья впервые за годы полунищеты стала жить прилично. Все за счет заработка Бориса. Начали ездить в отпуск, – не за границу, конечно, но все же; а жена Бориса ушла с работы и стала домохозяйкой – говорила, что давно об этом мечтала.

Еще через год стало ясно, что это «не то» необратимо. «Поглядеть» было уже поздно – Борис Сергеевич заметил первые изменения и у себя тоже. Действительно, всю жизнь он считал, что его рост – метр восемьдесят семь. А во время очередного медосмотра ему насчитали метр семьдесят три. И немногие знакомые говорили, что он здорово похудел. И дома дети заметили, что папа какой-то не такой. Сильно его работа изматывает. И жена, Валентина, удивилась, что брюки, которые она ему купила, висели на нем мешком и волочились по полу. А размер покупала тот же, что и всегда.

Всего пару месяцев спустя операторы самого первого набора начали умирать. Вот так и вышло: для людей Борис был неуязвим, а для Аномалии – очень даже. Сама одной рукой дала, другой отняла. Убить нельзя, но уничтожить можно.

Тем не менее со службы не ушел никто. Ну, или почти никто, Борис таких не знал, по крайней мере. Все операторы к тому времени были в курсе того, что после их смерти семьи получат неплохую компенсацию: удивительно, но здесь вовремя подсуетилось конфедеративное правительство. Видимо, немало ему денег сэкономила система аноботов, которые одновременно могли быть в нескольких местах и везде делать дело.

Да и терять-то было уже нечего. С работой или без, а силы уже отданы, назад их не вернешь; таким, как прежде, никогда не стать. Так что лучше держаться на службе до последнего. Хотя б еще денег удастся заработать, родственники тебя добрым словом вспомнят. Или сам оторвешься, как Палыч тот же.

Тот, покойник нынешний, еще и шутить при жизни изволил. Приходил на работу и весело объявлял в операторской, на сколько именно усох с предыдущей смены:

– Мужики, я мумифицировался еще на минус полкило! Жрал как не в себя, по ресторанам, а все равно в минус!

Палыч даже находил преимущества в своем положении:

– Представляешь, всех этих древнеегипетских фараонов обрабатывали долго, чтоб мумию сделать, – делился он. – Кишки там вынимали, сердце, другие органы. Растворами всякими пропитывали, – короче, геморроя было много. А с нами даже делать ничего не надо. Мы сами мумиями становимся. Ну, маленькими, согласен. Но мумиями же. Такими мини-фараонами. Нет, нас надо в пирамидах хоронить, точно тебе говорю. В знак уважения.

Новичков Палыч вообще пугал, радушно приветствуя их:

– О, привет, будущая мумия! Когда к нам в пирамиду?

От такого вопроса в лоб новоприбывший, как правило, надолго впадал в депрессию. Хотя и прекрасно представлял себе то, что его ждет, и бумаг соответствующих подписывал кучу.

В последние дни работы (то есть и жизни) неугомонный мини-фараон усох до такой степени, что ему притаскивали подставочку для ног, а в рабочее кресло подкладывали подушечку. Так, сидя на подушечке, он и умер. Выглядело все так, как будто в ОВД случайно занесли мертвого и уже растерявшего все свое волшебство крошку Цахеса.