Текст книги "Пленники прошлого"

Глава 5. Явление незнакомца

Элинор лежала среди шелковых простыней, обессиленная и измученная страхом. Сердце ее колотилось так, словно пыталось вырваться из груди. Мысли путались, голова раскалывалась. Она до сих пор не могла поверить в реальность случившегося.

После того, как зловещие глаза уставились на нее из колодца, Элинор потеряла сознание. Последнее, что она помнила – как падает на холодные каменные плиты. Очнулась она уже в покоях Освальда, в его огромной кровати с балдахином.

Рыцарь сидел рядом, держа ее за руку и с тревогой вглядываясь в лицо. Увидев, что она пришла в себя, он выдохнул с облегчением:

– Слава богу, Элинор! Как вы напугали меня! Что случилось, милая?

Девушка села, откидывая одеяло. Голова нещадно кружилась, во рту пересохло.

– Там… там был кто-то. В колодце. Чьи-то глаза… – она содрогнулась, прижав ладонь к губам.

Освальд нахмурился и погладил ее по щеке.

– Вам привиделось, душа моя. Должно быть, сказывается усталость и нервное напряжение. Такое долгое путешествие, резкая смена обстановки… Неудивительно, что ваше воображение разыгралось.

– Но я видела! – упрямо повторила Элинор. – Зеленые горящие глаза! Там кто-то был, клянусь!

– Полно, полно, – мягко остановил ее Освальд. – Даже если вам и померещилось нечто странное – это все игра света и тени. В сумерках и не такое привидится.

Он поцеловал ее дрожащие пальцы и поднялся.

– Отдыхайте, Элинор. Я пришлю к вам Мэри с укрепляющим отваром. А завтра, уверен, вы и думать забудете об этих глупостях.

С этими словами он вышел, оставив девушку наедине с роящимися в голове вопросами и сомнениями. Элинор откинулась на подушки, комкая в пальцах простыню. Нет, ей не почудилось. Она действительно видела эти пылающие дьявольские глаза. И услышала скрежет и стоны, исходящие из колодца. Неужели в замке Рейвенстоун и впрямь творится что-то зловещее? И почему Освальд так упорно отрицает это?

От этих тягостных размышлений ее отвлек стук в дверь. На пороге показалась Мэри, державшая в руках поднос с дымящейся чашкой. Она приблизилась к кровати и протянула настой Элинор.

– Вот, миледи, выпейте. Это поможет вам успокоиться и уснуть.

Элинор благодарно кивнула и взяла чашку. Травяной аромат щекотал ноздри, навевая странное оцепенение.

– Скажи, Мэри, – вдруг спросила она, борясь с накатывающей сонливостью. – Ты давно служишь в замке?

Девушка опустила глаза и принялась теребить краешек передника.

– Три года, миледи. С тех пор, как… как умерла прежняя хозяйка.

Элинор вздрогнула, расплескав отвар. В голове зазвенел далекий тревожный колокольчик.

– Прежняя хозяйка? – переспросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Ты имеешь в виду мать лорда Освальда?

Мэри быстро замотала головой, явно напуганная собственной оговоркой.

– Нет-нет, что вы! Леди Маргарет скончалась уже много лет назад. Я говорю о… о леди Виенне.

– Леди Виенне? – медленно повторила Элинор. Это имя было ей незнакомо. – Кто она? Расскажи мне о ней!

Служанка совсем сжалась и затравленно оглянулась на дверь, словно боялась, что их могут подслушать.

– Не могу, миледи, – прошептала она. – Нам запрещено говорить о ней. Лорд Освальд страшно гневается, если слышит ее имя.

С этими словами Мэри присела в торопливом реверансе и выскользнула за дверь. Элинор осталась одна, потрясенная ее признанием. В груди клубилось странное чувство – смесь страха, любопытства и смутной, необъяснимой тревоги.

Кто такая эта загадочная леди Виенна? Почему Освальд запретил даже упоминать о ней? Уж не связана ли она как-то с теми жуткими глазами в колодце?

Вопросы роились в голове Элинор назойливым пчелиным роем. Она допила отвар и откинулась на подушки, чувствуя, как сознание медленно уплывает. «Завтра, – твердила она про себя, проваливаясь в сон. – Завтра я обязательно выясню правду. Чего бы мне это ни стоило».

С этой мыслью Элинор забылась тревожным сном – и вновь увидела мрачные своды замка, озаренные кровавым светом, и бездонный провал колодца, манивший и пугавший одновременно.

***

Утро выдалось пасмурным и хмурым, под стать настроению Элинор. Она спустилась в трапезную, бледная и с кругами под глазами. Освальд, уже восседавший во главе стола, окинул ее внимательным взглядом.

– Вы дурно спали, милая? – осведомился он, целуя ей руку. – Быть может, вам стоит еще отдохнуть?

– Благодарю, не стоит, – слабо улыбнулась Элинор, опускаясь на стул подле него. – Я в порядке.

Она принялась ковырять завтрак, не чувствуя вкуса пищи. В голове по-прежнему стучало: «Леди Виенна, леди Виенна». Кто же она? И что с ней случилось?

Освальд, казалось, ничего не замечал. Он был оживлен и весел, рассказывал о своих планах на день. Но Элинор слушала вполуха, кивая невпопад. Наконец, она не выдержала. Набрав в грудь побольше воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду, она выпалила:

– Освальд, кто такая леди Виенна?

Улыбка мгновенно сползла с лица рыцаря. Глаза стали жесткими и холодными, как два острых клинка. На скулах заходили желваки.

– Где вы услышали это имя? – процедил он сквозь зубы.

Элинор сглотнула, но упрямо вскинула подбородок.

– Неважно. Просто ответьте мне – кто она? И почему вы запрещаете говорить о ней?

Освальд резко встал, опрокинув кубок с вином. Алые капли расплескались по белоснежной скатерти, словно кровь.

– Не смейте больше произносить это имя в моем доме! – рявкнул он. – Вам ясно, Элинор? Леди Виенны больше нет, и не стоит ворошить прошлое!

Он круто развернулся и вылетел из трапезной, хлопнув дверью. Элинор осталась сидеть, оглушенная этой неожиданной вспышкой ярости. Сердце ее частило, в горле стоял ком. Но теперь она была уверена – Освальд что-то скрывает. Нечто очень мрачное и постыдное, связанное с таинственной Виенной.

«Леди Виенны больше нет». Он сказал, ее больше нет. Уж не значит ли это, что она умерла? Но почему? И какое отношение она имела к Освальду?

Внезапно Элинор охватила пугающая мысль. Что, если леди Виенна погибла не своей смертью? Что, если в ее гибели виновен тот, кто сейчас так старательно избегает всякого упоминания о ней?

Освальд. Ее возлюбленный. Ее будущий супруг.

Неужели он способен на убийство?

Элинор прикрыла глаза, пытаясь совладать с собой. Нет, это безумие. Освальд, конечно, порой вспыльчив и резок, но он не злодей и не душегуб. Просто у него, как у всех, есть свои тайны и скелеты в шкафу.

И все же… Червячок сомнения уже точил ее изнутри. Что, если она обманулась в нем? Что, если под личиной благородного рыцаря скрывается чудовище?

«Ты во всем разберешься, – строго сказала она себе. – Ты выяснишь правду о леди Виенне. И заодно – правду об Освальде. Чего бы тебе это ни стоило».

С этой мыслью Элинор поднялась из-за стола. Ей не сиделось на месте, хотелось действовать. Дождавшись, пока слуги уберут со стола, она решительно направилась в библиотеку. Если в замке и остались какие-то следы прошлого, то искать их нужно именно там.

***

Библиотека встретила ее тишиной и полумраком. Узкие стрельчатые окна едва пропускали свет, пыльные шторы свисали неопрятными складками. Высокие стеллажи тянулись от пола до потолка, заставленные фолиантами в потрескавшихся кожаных переплетах.

Элинор застыла на пороге, оглядывая это унылое книжное царство. С чего начать поиски? Ведь неизвестно даже, что конкретно она ищет – письма, дневники, какие-то документы?

Решив действовать наугад, она сняла с полки наименее пыльный том и раскрыла его. Это оказалась «История рода Освальдов» – толстенная книга с генеалогическим древом и гербами. Элинор принялась лихорадочно листать страницы, выискивая хоть малейшее упоминание о Виенне.

Через час бесплодных поисков она готова была сдаться. В пыльных хрониках нашлось немало сведений о многочисленных представителях семьи Освальд – от суровых крестоносцев до чопорных аристократов. Но о Виенне – ни слова, будто ее и не существовало вовсе.

Элинор со вздохом захлопнула фолиант и зажмурилась, борясь с подступающим отчаянием. Быть может, она гоняется за призраком? Вдруг Виенна – всего лишь плод ее воспаленного воображения?

В этот миг снаружи послышались голоса и звон упряжи. Элинор бросилась к окну, отодвинула штору – и увидела, что во двор замка въезжает небольшой отряд всадников. Впереди на вороном коне гарцевал Освальд, приветственно вскинув руку. Рядом с ним ехал какой-то рыцарь с надвинутым на лицо капюшоном.

Сердце Элинор екнуло. Она смотрела, как всадники спешиваются, что-то оживленно обсуждая. О чем они говорят? И кто этот загадочный гость, прибывший в Рейвенстоун?

Любопытство пересилило страх. Подхватив юбки, Элинор опрометью кинулась вниз по лестнице – навстречу Освальду и незнакомцу. Ей во что бы то ни стало нужно было увидеть лицо нового гостя.

Но опоздала. Когда она, задыхаясь от быстрого бега, выскочила во двор, всадников уже и след простыл. Лишь Мэри и еще несколько слуг провожали лошадей в конюшню.

– Где лорд Освальд? – выпалила Элинор. – И кто этот рыцарь, что приехал с ним?

Служанка вздрогнула и опустила глаза.

– Они в кабинете его милости, – пролепетала она. – Лорд Освальд приказал не беспокоить.

– Но кто он? – не унималась Элинор. – Ты знаешь его?

Мэри затравленно замотала головой.

– Нет, миледи. Я… я никогда раньше его не видела.

С этими словами она испуганно присела и торопливо юркнула в дверь, ведущую на кухню. Элинор осталась стоять посреди опустевшего двора, кусая губы от бессильной досады.

В который раз она чувствовала себя бестолковой девчонкой, вовлеченной в какую-то зловещую игру. Все вокруг что-то скрывали, недоговаривали, держали ее в неведении. В собственном доме она ощущала себя чужой и лишней.

И отчего-то была уверена, что приезд нового гостя – лишь очередной ход в этой странной партии.

От мрачных дум ее отвлек звон хрусталя и серебра, доносившийся из трапезной. Похоже, слуги уже накрывали стол к обеду. Нахмурившись, Элинор направилась в дом. Она твердо вознамерилась встретиться с загадочным рыцарем и вытянуть из него хоть какие-то крохи информации.

В конце концов, враг моего врага – мой друг. А незнакомец, судя по всему, явно не питал к Освальду теплых чувств.

***

Обед проходил в напряженной, гнетущей атмосфере. Элинор сидела по правую руку от Освальда, изо всех сил стараясь не пялиться на его гостя. А это было непросто – незнакомец, расположившийся напротив, притягивал взгляд, как магнит.

Это был мужчина лет тридцати, высокий и широкоплечий, со смуглой кожей и иссиня-черными волосами до плеч. Правильные, словно высеченные из камня черты лица изуродовал старый шрам, тянущийся через левую бровь и скулу. Но шрам этот лишь добавлял незнакомцу мужественности и какого-то мрачного очарования.

Рыцарь ел молча, не поднимая глаз от тарелки. Казалось, он всеми силами избегает встречаться взглядом с Элинор. Лишь его пальцы, сжимающие нож, то и дело нервно подрагивали.

Освальд же, напротив, был сама приветливость. Он мило улыбался, травил анекдоты, расточал Элинор комплименты. Но в его глазах стыла настороженность, а улыбка то и дело превращалась в нервный оскал.

– Дорогая, вы еще не знакомы с нашим гостем! – промурлыкал он, салютуя незнакомцу кубком. – Это лорд Дэмиан Блэкфорд, мой давний… друг.

Последнее слово он произнес с какой-то странной, издевательской интонацией. Блэкфорд дернулся, словно от пощечины, и медленно поднял голову. Глаза его, черные и пронзительные, впились в лицо Элинор.

– Рад знакомству, миледи, – произнес он глухо. – Освальд много о вас рассказывал.

Голос его, низкий и бархатный, прокатился по телу Элинор волной мурашек. Это был голос человека, который многое повидал и много страдал. Голос, в котором слышалась затаенная боль и мука.

– Благодарю, лорд Блэкфорд, – выдавила Элинор, чувствуя, как предательски краснеют щеки. – Я тоже рада… познакомиться с другом моего супруга.

Она метнула быстрый взгляд на Освальда, ожидая увидеть в его глазах ревность или недовольство. Но рыцарь лишь хмыкнул и небрежно поболтал вино в кубке.

– О, не стоит быть такой церемонной, душа моя, – протянул он. – Мы же теперь одна семья. Верно я говорю, Дэмиан?

Блэкфорд промолчал, лишь желваки заходили на его скулах. А Элинор почувствовала, как въедливый холодок пополз по спине. В голосе и словах Освальда чудилась какая-то неприкрытая угроза, словно он метил отравленные стрелы в невидимую мишень.

Весь остаток обеда прошел в зыбком, давящем молчании. Лишь звяканье приборов и редкие реплики слуг нарушали напряженную тишину.

Когда, наконец, со стола убрали, Освальд поднялся и подал руку Элинор.

– Не желаете ли прогуляться в сад, любовь моя? – осведомился он. – Уверен, цветущие розы будут достойной оправой для вашей красоты.

Элинор едва удержалась, чтобы не скривиться. После всего, что случилось, ей меньше всего хотелось любоваться розами в обществе Освальда. Ей нужно было побыть одной – и как следует подумать обо всем.

– Благодарю, но я неважно себя чувствую, – солгала она, потупив взор. – Пожалуй, удалюсь к себе.

– Вам нездоровится? – участливо нахмурился Освальд. Он протянул руку, словно желая коснуться ее лба, но Элинор отшатнулась.

– Нет-нет, ничего серьезного. Просто… небольшая дурнота. Не стоит беспокоиться.

С этими словами она присела в реверансе и торопливо выскользнула из залы, чувствуя, как взгляд Освальда буравит ей спину. А еще – другой взгляд, пронзительный и пылкий.

Взгляд Дэмиана Блэкфорда.

***

Элинор металась по своей комнате словно пойманный зверь. Сердце ее частило, в висках стучало, мысли путались. События последних дней – зловещие тайны Рейвенстоуна, загадка леди Виенны, приезд мрачного лорда Блэкфорда – все это не давало ей покоя.

Она чувствовала себя так, будто вляпалась в какую-то опасную, чудовищную интригу. Интригу, в которой ей отвели роль слепой пешки. Каждый обитатель замка что-то недоговаривал, скрывал, избегал прямых ответов.

Освальд с его вспышками гнева и издевательскими шпильками в адрес гостя. Слуги, шарахающиеся от одного упоминания о Виенне. И сам лорд Блэкфорд с его обжигающим взором и скорбной складкой меж бровей.

Все нити этого тайного заговора сходились в одной точке – так Элинор ощущала. Стоит лишь потянуть за правильную – и клубок распутается, являя ужасную правду.

Но какую нить выбрать? С чего начать?

«Леди Виенна, – всплыло в памяти. – Разгадка кроется в ее судьбе».

Элинор кусала губы, напряженно размышляя. Где-то в замке должны были сохраниться следы пребывания бывшей хозяйки. Ее вещи, быть может, письма или дневники. Все то, что поможет пролить свет на тайну.

Решено. Дождавшись, пока замок погрузится в сон, она тайком пробереться в покои Виенны – и будь что будет. Только бы Освальд ничего не заподозрил…

Словно в ответ на ее мысли, в дверь поскреблись. Элинор вздрогнула и схватилась за сердце. Неужели муж решил проведать ее? Что она ему скажет?

– Кто там? – спросила она слабым голосом.

– Это я, Мэри, – послышался смущенный шепот. – Простите за беспокойство, миледи. Но лорд Освальд спрашивает, не угодно ли вам присоединиться к ним с лордом Блэкфордом за вечерней молитвой в часовне?

Элинор судорожно сглотнула. Вечерняя молитва? Ну конечно, как же она могла забыть! Освальд всегда так трепетно относился к ритуалам и обрядам. А тут еще и гость…

– Передай его милости, что я все еще нездорова, – выпалила она, лихорадочно соображая. – Мигрень, знаешь ли. Боюсь, не смогу спуститься.

За дверью воцарилось недоуменное молчание. А потом робкий голос Мэри произнес:

– Как скажете, миледи. Я передам.

Элинор дождалась, пока шаги служанки стихнут, и перевела дух. Что ж, кажется, опасность миновала. Муж будет занят молитвой, а значит, у нее есть шанс незаметно пробраться в покои Виенны.

Но для начала стоило позаботиться о своей безопасности. На случай, если Освальд все же надумает заглянуть к ней.

Элинор подошла к туалетному столику и выдвинула нижний ящик. Там, среди батистовых платочков и пилочек для ногтей лежал небольшой кинжал в кожаных ножнах. Девушка взяла его и на миг прикрыла глаза, вспоминая…

…Вот отец вкладывает кинжал ей в руку накануне отъезда из Уитбурна. «Возьми, дочка, – говорит он хмуро. – Мало ли что. Замужней леди не помешает уметь постоять за себя»…

Элинор тряхнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Что ж, похоже, папенька как в воду глядел. Не зря она, едва прибыв в Рейвенстоун, первым делом припрятала кинжал.

Заткнув клинок за корсаж, Элинор накинула темный плащ и решительно направилась к двери. Пора действовать. Тайны, слишком долго прятавшиеся во мраке, жаждали явить свой лик.

Глава 6. Женская половина

Стрельчатые своды старой часовни терялись во тьме, слабо розовея в мерцающем пламени свечей. Витражи, днем сиявшие разноцветными бликами, сейчас казались черными провалами в никуда. Даже с зажженными свечами и лампадами часовня тонула в зыбких, клубящихся тенях.

Освальд опустился на колени возле алтаря и сложил руки в молитвенном жесте. Чуть поодаль, на почтительном расстоянии, преклонил колени лорд Блэкфорд. На лице его застыло отрешенное, стоическое выражение человека, готового принять любую напасть. Но в глубине черных глаз тлели мрачные, тоскливые огоньки.

– Gratias agimus tibi, Pater omnipotens, – размеренно произносил Освальд слова молитвы. – Aeterne Deus, pro universis beneficiis tuis, Iesu Christus, Filius tuus, Dominus noster…

Его голос, гулко отражаясь от каменных стен, словно плыл в полумраке, сплетаясь с дрожащими тенями. Лорд Блэкфорд беззвучно шевелил губами, вторя молитве. Но мысли его витали далеко, кружа и кружа вокруг одного-единственного образа.

Элинор. Юная невеста Освальда. Красивая, статная, полная жизни – такая непохожая на бледную тень, в которую превратилась под конец леди Виенна.

При воспоминании об усопшей в груди Блэкфорда что-то болезненно сжалось. Виенна, милая Виенна… Прошел уже год, как ее нет на свете, а боль потери все еще свежа и остра.

Он так и не понял, что за хворь иссушила его возлюбленную, превратив из цветущей девушки в бледную немочь. Освальд божился, что лучшие лекари бились над ее недугом. Но отчего-то Блэкфорду упорно мерещился в глазах друга странный, нехороший блеск.

А потом Виенну нашли мертвой на дне проклятого колодца. И тайна ее гибели так и осталась нераскрытой.

«Господи, упокой ее мятежную душу, – беззвучно взмолился Блэкфорд, глядя на мерцающее пламя свечи. – И дай сил мне защитить невинную, попавшую в этот гадюшник».

Внезапно его плеча коснулись холодные цепкие пальцы. Блэкфорд вздрогнул и обернулся. Над ним возвышалась темная фигура Освальда. Витражи окрасили его лицо разноцветными бликами, превратив в череп с провалами глазниц.

– Ты сегодня сам не свой, друг мой, – елейным голосом проговорил Освальд. – Уж не леди ли Элинор тревожит твой покой?

Дэмиан сглотнул и медленно поднялся. Внутри все сжалось от дурного предчувствия.

– С чего ты взял? – хрипло спросил он, избегая смотреть Освальду в глаза.

Тот хмыкнул и подошел ближе – так, что Блэкфорд ощутил его горячее дыхание на своем лице.

– Я видел, как ты пожирал ее взглядом за обедом, – вкрадчиво прошептал он. – Мечтал прикоснуться к белоснежной коже, запустить пальцы в золотые локоны?

– Освальд, перестань! – вспыхнул Дэмиан. – Как ты смеешь…

– Я всего лишь предостерегаю тебя, мой мальчик, – оборвал его Освальд, в голосе прорезались стальные нотки. – Элинор – моя. Суженая и обвенчанная. Так что держи свои грязные лапы подальше от нее, если не хочешь повторить судьбу нашей бедняжки Виенны.

С этими словами он развернулся и пошел прочь, оставив Дэмиана стоять в полумраке. Слова Освальда все еще звенели в ушах. «Повторить судьбу Виенны»… Так он и знал! Знал, что это не было случайностью, знал, что Освальд как-то причастен…

Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. В груди плескалась отчаянная решимость. Он должен защитить Элинор, должен вырвать ее из лап этого чудовища. Даже если для этого придется предать давнюю дружбу и переступить через собственные принципы…

Запахнув плащ, Дэмиан кинулся вслед за Освальдом – но того уже и след простыл. Тогда он повернул к лестнице, ведущей наверх – туда, где располагались покои Элинор.

Ему нужно было во что бы то ни стало застать ее одну – и открыть ей глаза на истинное лицо ее благоверного.

Пока не стало слишком поздно.

***

Элинор крадучись пробиралась по темному коридору, стараясь ступать как можно тише. Узкие витые лестницы, ведущие в старую часть замка, были погружены в зыбкий сумрак. Похоже, слуги редко сюда наведывались.

Под ложечкой тоскливо сосало от волнения. Девушка чувствовала себя так, словно собиралась совершить нечто ужасное и непоправимое. Сердце прыгало и частило, ладони взмокли. Но отступать было поздно.

Согласно обмолвкам Мэри и прочей прислуги, покои леди Виенны располагались в дальнем крыле. Там, куда редко ступала нога обитателей замка. Оно и понятно – после смерти прежней хозяйки Освальд запретил кому-либо посещать ее комнаты. Даже слугам дозволялось лишь изредка стирать пыль, не трогая вещей покойной.

Элинор поднялась по винтовой лестнице и оказалась в просторной анфиладе. Сквозь пыльные стрельчатые окна лился призрачный лунный свет, искажая очертания предметов. Гобелены и картины на стенах казались живыми – того гляди, сойдут с насиженных мест и устремятся вслед за ночной гостьей.

«Не думай об этом, – одернула себя Элинор. – Сосредоточься на главном».

Сжав кулаки, она двинулась дальше, вглядываясь в полумрак. Пыль мягко пружинила под ногами, забивалась в нос, оседала на плаще. Пахло затхлостью, тленом и чем-то горьковато-медовым – словно старыми благовониями.

Наконец, Элинор остановилась перед двустворчатой дверью в конце коридора. Массивные дубовые створки были покрыты искусной резьбой – цветы, птицы, гирлянды листьев. Кованые ручки в виде женских фигур блестели в лунном свете, будто отполированные сотнями прикосновений.

«Покои леди Виенны, – поняла девушка, сглотнув комок в горле. – Я у цели».

Помедлив лишь мгновение, она решительно взялась за ручку и толкнула створку. Дверь подалась удивительно легко, и Элинор, невольно зажмурившись, шагнула внутрь.

Первое, что она ощутила – дивный, томный аромат. Терпкое благоухание роз, лилий и чего-то пряно-медового ударило в ноздри. Затем до слуха донесся тихий мелодичный звон – словно ветер трогал подвески из горного хрусталя.

Элинор открыла глаза – и ахнула, зажав рот ладонью. Перед ней раскинулась анфилада роскошных покоев, не чета скромной комнатушке, отведенной ей самой. Расписные стены, драгоценные ковры, изящная мебель на гнутых ножках – все говорило о вкусе и состоятельности прежней хозяйки.

Девушка, словно завороженная, двинулась вперед. Под сапожками мягко пружинил толстый ковер с диковинными цветами и птицами. Казалось, он расстелен совсем недавно – ни пылинки, ни следа тлена.

Возле дальней стены, напротив стрельчатого окна стояло огромное трюмо в массивной раме. На подзеркальнике теснились склянки с притираниями, коробочки с пудрой, гребни, щетки – будто хозяйка вот-вот вернется и примется наводить красоту.

Элинор приблизилась, с опаской поглядывая на свое отражение. В зыбком лунном свете лицо казалось бледным и встревоженным, под глазами залегли глубокие тени. Ничего общего с сияющим, полным жизни обликом, что взирал на нее с портрета в холле.

«Всего неделя в Рейвенстоуне – а я уже тень прежней себя, – с горечью подумала девушка. – Что же будет дальше?»

Словно в ответ на ее мысли, взгляд зацепился за некий предмет, валявшийся на полу возле трюмо. Элинор нагнулась и подняла его, разглядывая в неверном свете.

Это оказалась миниатюра – портрет молодой женщины удивительной красоты. Точеный овал лица, огромные темные глаза под густыми ресницами, бархатные завитки локонов, змеящиеся по алебастровым плечам. А уста – яркие, манящие, чувственные, словно созданные для поцелуев.

Элинор смотрела на портрет, и странное, тревожное чувство зашевелилось в груди. Где-то она уже видела эти черты, этот пленительный и вместе с тем надменный излом губ. Память услужливо подкинула образ – Дэмиан Блэкфорд за обеденным столом. Такая же горделивая посадка головы, такой же пронзительный взгляд…

«Это Виенна, – осенило вдруг Элинор. – Та самая таинственная покойница!»

Пальцы ее задрожали. Она смотрела на ожившую легенду, на женщину, связавшую свою судьбу с Рейвенстоуном – и сгинувшую в безвестности. На женщину, которая наверняка знала то, что тщательно скрывал Освальд.

Не отрывая взгляда от пленительного лица на портрете, Элинор принялась лихорадочно рыться в ящиках трюмо. Любовные письма, дневники – хоть что-нибудь, способное пролить свет на тайну! Пальцы путались в батистовых платочках, бархатных лентах и флаконах с парфюмерией.

Наконец, на самом дне нижнего ящика девушка нащупала плотную кожаную обложку. Задыхаясь от волнения, она вытащила находку на свет. Да, вне всякого сомнения – это был дневник. Толстый фолиант в потертом переплете, перевязанный витым шнуром.

Элинор трясущимися руками развязала тесемки и раскрыла первую страницу. В нос ударил сладковатый аромат увядших роз и мускуса. Взгляд заметался по строчкам, выхватывая отдельные фразы.

«Сегодня он вновь пришел ко мне под покровом ночи. Его поцелуи были исступленными, словно в последний раз. Освальд подозревает – я видела это в его глазах. Однажды он застанет нас и…»

Сердце Элинор пропустило удар. Освальд! Значит, бесстрастные строки дневника подтверждали ее худшие догадки. У Виенны был любовник, и муж знал об этом! Более того – грозился страшной карой неверным.

Девушка дрожащими пальцами перевернула несколько страниц, ища глазами имя того, другого. И вскоре наткнулась на него – всего одно слово, начертанное порывистым, страстным росчерком.

«Дэмиан».

Элинор зажмурилась, пытаясь унять бешеную дробь сердца. Так вот оно что! Дэмиан Блэкфорд и леди Виенна были любовниками! Освальд застал их, и…

Додумать эту мысль она не успела. Где-то в глубине коридора раздались быстрые шаги и звон упавшего подсвечника. Кто-то направлялся прямиком в сторону покоев Виенны!

Охваченная ужасом, Элинор заметалась. Схватив дневник, она юркнула за тяжелую портьеру, скрывавшую нишу в стене. И вовремя – массивные двери с грохотом распахнулись, и на пороге возник…

Дэмиан Блэкфорд собственной персоной. В руке он сжимал обнаженный меч, грудь часто вздымалась, словно после бега. Ворвавшись в комнату, рыцарь быстро огляделся по сторонам и хрипло позвал:

– Элинор! Вы здесь? Отзовитесь!

Сердце девушки пропустило удар. Он искал ее! Но зачем? И почему с оружием? Неужели Блэкфорд заодно с Освальдом?

Она затаила дыхание, вжавшись в холодный камень. Страницы дневника больно впивались в ладонь, на лбу выступила испарина. Только бы не выдать себя, только бы Дэмиан не учуял…

Но тут случилось непредвиденное. Мелодичный звон хрустальных подвесок взметнулся под порывом сквозняка, эхом разнесся по комнате. Блэкфорд вздрогнул и стремительно обернулся на звук.

Их взгляды встретились через узкую щель меж портьерой и стеной. В черных глазах рыцаря промелькнуло изумление, сменившееся странной, болезненной нежностью.

– Леди Элинор! – выдохнул он, шагнув вперед и протягивая руку. – Слава богу, я нашел вас! Прошу, идемте со мной. Вам грозит опасность!

Элинор затравленно оглянулась по сторонам. Бежать было некуда – единственный выход из комнаты преграждал широкоплечий силуэт Блэкфорда. Оставалось лишь довериться ему – и будь что будет.

Медленно, словно во сне, она выступила из своего укрытия. Дневник Виенны жег ладонь, в голове роились сотни вопросов. Элинор облизнула пересохшие губы и прошептала:

– Что происходит, лорд Дэмиан? Почему вы ворвались сюда с обнаженным мечом?

Блэкфорд нахмурился и сделал еще шаг ей навстречу. Теперь она видела, как напряжены его скулы, как похолодели глаза.

– На все вопросы я отвечу позже, миледи. Сейчас нужно поскорее увести вас отсюда. Освальд… Боюсь, вашей жизни угрожает опасность.

– Освальд?! – ахнула Элинор, прижав ладонь к губам. Страницы проклятого дневника обжигали кожу. – Так, значит, это правда? Он… он убил Виенну?

Лицо Дэмиана исказила мука. Он стиснул эфес меча так, что побелели костяшки пальцев.

– Я не знаю наверняка, – глухо произнес он. – Но подозреваю, что Освальд приложил руку к ее смерти. Как и к смерти предыдущих жен. Да-да, не удивляйтесь – вы не первая и не последняя!

У Элинор потемнело в глазах. Колени задрожали, в ушах зазвенело. Только сейчас она в полной мере осознала, за какого монстра вышла замуж.

– Боже правый, – пробормотала она, хватаясь за спинку кресла. – Но зачем, зачем ему это?

– Приданое, – коротко бросил Дэмиан, мрачнея. – Освальд женится на богатых наследницах, присваивает их состояние, а потом… избавляется от надоевших жен. Виенна была лишь очередной жертвой.

– Но вы… – Элинор смотрела на него, не мигая. – Вы ведь любили ее, не так ли?

Горькая улыбка исказила четко очерченный рот Блэкфорда. Он прикрыл глаза, будто от нестерпимой боли.

– Больше жизни, – просто сказал он. – Мы с ней… У нас не было будущего, но то недолгое счастье, что мы урвали – стоило всех страданий. Я не уберег Виенну. Но вас, Элинор, спасу любой ценой.

С этими словами он шагнул к ней и протянул широкую мозолистую ладонь.

– Идемте. Надо торопиться, пока Освальд не хватился вас.

Элинор, словно завороженная, смотрела на него. Кровь стучала в висках, сердце частило. Обжигающее дыхание опасности опалило лицо.

Она всегда мечтала о приключениях. Что ж, похоже, ее мечты сбывались – самым причудливым и страшным образом.

– Да, – твердо произнесла Элинор, вкладывая свою руку в надежную ладонь Блэкфорда. – Я пойду с вами, Дэмиан. Веди где когда-то была женская половина замка. Именно туда и пробиралась сейчас Элинор, стараясь держаться в тени и чутко прислушиваясь к каждому шороху.

Коридор казался бесконечным, лишь изредка освещаемым мерцающими факелами. Темнота сомкнулась вокруг Элинор душной, бархатной завесой. В обволакивающей тишине даже собственное дыхание казалось оглушительным. Сердце билось так часто и гулко, что вполне могло выдать ее с головой.

Когда перед ней вдруг выросла массивная дубовая дверь с потускневшей бронзовой ручкой, Элинор едва не вскрикнула. Замерев, она медленно протянула руку и коснулась шершавого дерева. Вот оно – последнее пристанище леди Виенны, хранилище ее тайн и секретов. То, что поможет пролить свет на прошлое мужа – и, возможно, подскажет, как уберечься от уготованной ей судьбы.

Зажмурившись и мысленно сосчитав до трех, Элинор решительно толкнула дверь. Та подалась неожиданно легко, словно лишь притворялась запертой. Девушка шагнула внутрь – и очутилась в просторной круглой комнате, тонущей в сумраке.