Текст книги "Госпожа на побегушках"

Глава 4

Весь вечер Соню не отпускало дурное предчувствие. Ей казалось, что над домом Анжелики нависла грозовая туча. Чем больше она находилась в этом доме, тем больше убеждалась в том, что Анжелике грозит опасность.

Аврора Сократовна и Диана даже не скрывали своего неприязненного отношения к хозяйке. Казимир Измайлович, внешне любезный, следил за каждым движением Анжелики холодными глазами, словно кобра перед смертельным прыжком. Оставалось разобраться с Игорем, который все никак не возвращался из города.

К ужину все, за исключением Никиты, спустились в вечерних туалетах. Аврора – в дорогом, но довольно безвкусном платье, с оголенными жирными плечами. Диана – в бледно-розовом, совершенно не подходящим по цвету к ее бледному лицу. Платье казалось снятым с чужого плеча. Скорее всего, с Анжеликиного. Казимир Измайлович предстал перед публикой в безупречном костюме, при галстуке и в белоснежной рубашке. Лариса – в кружевном ярко-красном платье, скорее напоминающем нижнее белье, с вызывающим декольте, обнажавшим упругую грудь.

Ее наряд тут же оценила «по достоинству» Нина, процитировав кого-то из великих: «Трудно было сказать, для чего она оделась: для оперы или для операции».

– Скорее уж разделась, – пробормотала Аврора Сократовна, поджав губы.

За Ларису сразу же вступился Никита:

– Аврора Сократовна, по-моему, у Ларчика замечательный вкус! Если есть что показывать, нужно показывать. Между прочим, искусство должно принадлежать народу.

– Мерси, – хихикнула Лариса, обнажая свои идеальные ровные белые зубы. – Анжелика, а ты как относишься к моей новой тряпочке? По-моему, ты одна ничего не сказала? – обратилась девушка к до сих пор молчавшей хозяйке.

Анжелика, сосредоточенно ковырявшаяся в полупустой тарелке вилкой, казалось, не услышала обращения.

За столом воцарилось неловкое молчание, все обратили на нее внимание. Соне тоже показалось, что хозяйка чем-то расстроена. Она была бледнее обычного, в ее прическе и одежде ощущалась какая-то небрежность.

Почувствовав на себе пристальные взгляды гостей, Анжелика подняла голову и, улыбнувшись через силу, пробормотала невпопад:

– Спасибо, и вам приятного аппетита…

Все переглянулись, Казимир Измайлович кашлянул и осторожно спросил:

– Анжелика, что-то случилось?

– Что-то? Вы же все равно мне не верите, – дрожащим голосом произнесла она. – Вы все считаете меня сумасшедшей, а мне опять сегодня звонили! Несколько дней не было звонков, а сейчас снова. Вы, наверное, поверите только тогда, когда этот человек меня убьет… Вы все хотите моей смерти!

– Деточка, – вступила Аврора Сократовна, изображая на лице сочувственную улыбку, – это просто нервы. У меня есть один знакомый доктор, он тебе обязательно поможет. Он творит чудеса. У тебя просто нервный срыв. Дианочка, помнишь Марью Алексеевну? У нее после смерти мужа были проблемы с родственниками по завещанию. Она хотела скрыть последнюю волю мужа, но ее мучила совесть. Даже чуть руки на себя не наложила, ей все казалось, что к ней призрак умершего приходит! Доктор посоветовал ей поступить по совести – и все прошло.

– Мне не является призрак покойного мужа, и совесть моя в порядке, – отчетливо произнесла Анжелика. – Мне просто звонит какой-то мерзавец и грозится убить! Извините, у меня что-то пропал аппетит и голова разболелась.

С этими словами она поднялась из-за стола и вышла из комнаты.

– Аврора Сократовна, не кажется ли вам, что вы ведете себя по-свински? – в лоб спросила Лариса.

– А что, разве я не права? Анжелочке нужен доктор! Лично меня беспокоит ее состояние, в отличие от вас. Мы-то знаем, Лариса, почему вы болтаетесь здесь целыми сутками, – огрызнулась женщина. – Видимо, плохо ты Аристотеля ублажала, если он тебе даже квартиры собственной не оставил, – хмыкнула она.

«Вот это да, Лариса была любовницей Анжеликиного мужа!» – пронеслось в голове Сони. Она вполне могла затаить обиду на Анжелику и… Додумать Соня не успела. Не дожидаясь продолжения слов Драконихи, красотка схватила бокал с вином и плеснула его в сторону старой склочницы. Брызги попали и на Диану с Казимиром Измайловичем.

– Публичная девка! – взвизгнула Дракониха и выплеснула на Ларису из фарфорового соусника густую кроваво-красную массу.

– Старая стерва! – ответила Лариса и потянулась за графином с апельсиновым соком.

Никита кинулся к ней, Казимир Измайлович – к Авроре Сократовне, чтобы удержать от рукопашной. Всю эту картину Соня наблюдала из коридора, куда долетало каждое слово и откуда все было видно как на ладони.

Диана бросилась к матери, Никита что-то говорил на ухо Ларисе, Казимир Измайлович приводил в порядок свой костюм. И только Нина продолжала есть как ни в чем не бывало. Закончив трапезу, она позвала Соню:

– Пожалуйста, уберите со стола, замените скатерть и подавайте десерт. По-моему, все уже наелись.

Через несколько минут Соня перестелила скатерть, расставила чашки, фрукты, пирожные. За столом остались только Нина и Никита, не пострадавшие в этой баталии.

Актрисе было любопытно, о чем будут говорить эти двое. Она тихонько вышла и притаилась за дверью.

– Ничего себе поужинали! – попытался нарушить молчание Никита. – Я думал, они в волосы друг другу вцепятся… Нина, как ты думаешь, Анжелике на самом деле кто-то угрожает?

Девушка все так же молча продолжала пить чай, словно она находилась в гостиной одна.

– Лично я думаю, что Анжелику просто пугают. Скорее всего, это просто мелкая месть. Мне даже кажется, я знаю, кто это может быть… Между прочим, заметьте, наблюдается некоторая закономерность. Каждый раз, когда Игорь уезжает по делам, ей кто-то звонит! Я думаю, это он. Терпеть не могу этих бизнесменчиков! Если они не получают любимую игрушку, то всеми силами пытаются создать у окружающих впечатление, будто бы эта вещь того не стоила. Ох уж это уязвленное самолюбие, ох уж это тщеславие!

Соня с удивлением заметила, что тон, да и сами слова Никиты совсем не вписываются в рамки его обычного поведения. До сих пор он казался ей достаточно легкомысленным человеком, способным всерьез увлекаться только дрессировкой кота, спиртным и тараканьими бегами. Серьезный тон и основательность рассуждений как-то не соответствовали характеру заданного образа.

– Послушай, Никита, придумай что-нибудь пооригинальнее! Просто твое мужское самолюбие задето. Ты думаешь, я не знаю, что ты вначале пытался залезть под юбку Анжелике?

– Чушь, – горячо возразил тот. – У Игорька тоже ничего не получилось, чем же он мог задеть мое самолюбие? И потом, зачем мне нужна богатая жена? У меня хватает своих денег, да и бабы мне нравятся пофигуристее… Вот Ларчик – это как раз мой тип. Сладкая конфетка, с ромово-ликерной начинкой, так и съел бы! – становясь прежним Никитой, дурашливым тоном произнес он.

«Вот это да! Чем дальше в лес, тем больше бурелома. Определенно, у каждого в этом доме есть свои секреты и секретики. Надо же, Никита пытался ухаживать за Анжеликой…» Соня чувствовала, что ей необходимо поделиться с кем-нибудь своими подозрениями, иначе она просто сойдет с ума.

Она была даже рада, что на кухне накопилось много дел. Это хоть чуть-чуть помогло ей отвлечься от тяжелых мыслей.

Без помощи Антонины, которая отпросилась домой в самом начале ужина, Соня управилась с домашними заботами только к позднему вечеру. Пришлось самой убрать со стола, вымыть посуду, перетереть столовое серебро, сменить скатерть, переделать еще кучу дел. Одурев от кухонного жара и возни в горячей воде, она решила прогуляться. Скинула униформу, переоделась в джинсовые шорты, любимую черную футболку и вышла на улицу.

Соня пошла по одной из дорожек, посыпанных мелким золотистым песком. Прохладный ветерок остужал разгоряченное тело, пахло травой, розами и еще чем-то очень приятным. Софья присела на маленькую скамейку возле дома. Свет фонаря сюда почти не падал, заросли хмеля скрывали ее от посторонних глаз. Она с ногами залезла на скамейку, обхватила руками колени, закрыла глаза и прислушалась.

В доме было душно, поэтому во всех комнатах окна были распахнуты настежь. Обрывки звуков и фраз доносились до Сони. Слышалась классическая музыка – кажется, она доносилась из окна Нины. На фоне Гайдна был различим голос спортивного комментатора – видимо, Никита смотрел какую-то спортивную передачу. В смесь звуков странным образом вплетались нежные эротические стоны – Соня вскоре догадалась, что раздаются эти стоны из комнаты Казимира и происхождение имеют явно телевизионное. Наверное, старый повеса просматривал какое-то эротическое видео. Слышны были громкие голоса Авроры Сократовны и Дианы, Ларисы и Анжелики… Дом напоминал жужжащий улей. От этой невообразимой смеси звуков у Сони даже разболелась голова.

Громкие, явно раздраженные голоса Авроры Сократовны и Дианы показались ей достойными наибольшего внимания. Поскольку женщины разговаривали на повышенных тонах – значит, они о чем-то спорили. Предмет их спора мог оказаться весьма интересен… Может быть, они снова замышляют что-то против Анжелики?

Повинуясь внутреннему порыву, Соня поднялась со скамейки и тихонько приблизилась к дому. В палисаднике, прямо под окнами, росли густые кусты сирени. Они словно приглашали спрятаться и подслушать… Сыщица тихонечко залегла в густую траву.

Разговор, как оказалось, снова шел все на ту же наболевшую тему.

– Мам, мне надоело быть приживалкой! Все твои планы хороши только на словах! Нам все равно ничего не удастся сделать с этой мерзавкой. Сколько раз я просила тебя: держи язык за зубами! Зачем ты всех провоцируешь?

– Замолчи, – оборвала ее мать. – Ты ничего не понимаешь! Если Анжелика будет чувствовать свою вину, она скорее допустит ошибку.

– О чем ты говоришь? Какую ошибку? У нас был единственный шанс узнать, что делала эта дрянь, когда заперлась в доме одна, а ты все испортила! Ты настроила Ларису против нас, и теперь эта шлюшка ни за что не скажет, что тут произошло…

– Брось, – прервала ее Аврора Сократовна, – тебе самой нужно было быть полюбезнее с Анжеликой! К тому же я давно говорила, что ты должна подружиться с Ниной! Она может оказаться ценным источником информации! У Анжелики нет никаких секретов от этой ученой селедки.

– Ну уж нет, – возразила Диана, – она наводит на меня такую тоску, что мурашки по коже. У меня от нее сразу головная боль начинается и цвет лица портится.

– Садовник сказал, что Анжелика в тот день отпустила шофера, отправила домой прислугу. Но в доме была не одна, кто-то приезжал и уезжал на такси, – сообщила Аврора дочери.

– Зачем она отпустила шофера? – удивилась Диана.

– Элементарно, чтобы тот не увидел ничего лишнего. Садовника, шофера можно подкупить и вытянуть нужную информацию, понимаешь? А таксиста – где ты его найдешь? Приехал – и уехал… И даже если мы его найдем, что он может рассказать?

– Он может сказать, кого привозил, женщину или мужчину. Если это был мужчина, это уже кое-что. Мы докажем, что наша Анжелика не такая уж святая. Знаешь, мамуля, достаточно капнуть на белую скатерть капельку чернил, и пятно расползется по всей ткани, – философски заметила Диана.

– Я не думаю, что это так просто. Например, мужчина может переодеться в женщину. Анжелика не такая дура, захомутать Аристотеля столько баб пыталось, а удалось только ей одной! У меня есть план, попробуем устроить ей ловушку, – проговорила Аврора Сократовна.

С этими словами она подошла к окну и выглянула наружу. Соня распласталась по земле, словно ящерица. Ей казалось, что Дракониха вот-вот заметит ее. Аврора Сократовна несколько минут вглядывалась в темноту, затем захлопнула окно и задернула поплотнее штору. Соня перевала дух. Сил для того, чтобы подняться с земли, у нее уже не было, она лежала в мягкой траве и вдыхала аромат теплой земли. Лежать было так удобно и приятно, что она прикрыла глаза и сама не заметила, как задремала… Соне снилось, будто она на пляже, где-нибудь в Крыму. С моря веет прохладой, теплый песок обволакивает ее загорелые ноги. Кто-то проходит мимо и останавливается, загораживая солнце. Этот кто-то неуклюже топчется пред Соней, делает шаг, второй и… падает прямо на нее!

Соня моментально проснулась, открыла глаза и почувствовала, что на ней действительно кто-то лежит. В первую секунду ей показалось, что сон продолжается, но когда этот кто-то шумно задышал ей в ухо, она подскочила, пытаясь сбросить с себя свою странную и неприятную ношу.

Вместо громкого крика о помощи из ее горла вылетело тоненькое «и-и-и-и-и-и-и-и».

– Тише, тише, извините, я нечаянно, не кричите, – раздалось над ее головой.

В этот самый момент фары проезжающей машины скользнули по кустам сирени, и Соня разглядела говорившего. Это был молодой светловолосый человек лет двадцати пяти, довольно симпатичный и немного испуганный. Все то, что она успела разглядеть за считаные секунды, немного успокоило ее.

– Слезьте с меня немедленно, – прошипела она.

Молодой человек мгновенно выполнил ее приказ. К Соне вернулось хладнокровие, и она строгим голосом приказала:

– Предъявите ваши документы, вы находитесь на территории частной собственности, охраняемой служебными собаками и законом…

– Извините, у меня нет с собой документов, – вполне серьезно, как будто и впрямь перед ним стоял охранник с собакой, а не взъерошенная и перепуганная девушка, ответил незнакомец. – Но меня тут хорошо знают, я знакомый хозяйки дома. Я работал у ее мужа…

– Ага, так я вам и поверила! Зачем вы тогда прятались в кустах, если вы знакомый? Хватит дурака валять! Ваши документы! Иначе – стреляю! – тоном киношного полицейского произнесла она, засовывая руку в карман джинсовых шорт.

Соня прекрасно знала, что в карманах у нее, кроме горсточки семечек, фантика от жевательной резинки и использованного проездного билета на троллейбус, ничего нет. Вот только молодой человек об этом не знал. В темноте пальцы, сжатые в кулак в кармане, могли сойти за пистолет.

– П-простите, не надо стрелять, я сейчас руки подниму, у меня нет никакого оружия, и вообще, я требую адвоката, – произнес на одном дыхании, без пауз молодой человек. – Я вам все сейчас расскажу, у меня тут девушка, я за ней слежу, мне кажется, что у нее роман.

– И кто же эта девушка? – поинтересовалась Соня, разглядывая молодого человека.

Первоначальный испуг парня прошел, в действие включились мозги, и он задал встречный вопрос:

– А вы, собственно, кто? Я всех в этом доме знаю, среди гостей вас ни разу не видел, – подозрительно спросил он. – А сами-то вы что делали здесь в такой час? Вы тоже здесь не луной любовались, а подслушивали. Может, войдем в дом и спросим у Анжелики Сергеевны, кто вы такая?

В голосе парня послышались нотки, которые совсем не понравились Соне. Быть пойманной за подслушиванием или раскрывать свое инкогнито в ее планы не входило. Она решила пойти ва-банк:

– Я частный детектив Софья Невзорова, работаю здесь по поручению Анжелики Сергеевны. Вы, наверное, слышали, что ей угрожают.

– Частный детектив? П-почему, зачем? – заволновался молодой человек, словно что-то знал.

– Просите, как вас зовут? – спросила осмелевшая Соня.

– Меня? А зачем вам, собственно, мое имя? – осторожно проговорил он.

– Я хочу с вами поговорить. Дело, сами понимаете, очень серьезное. Может быть, вы сможете дать мне какую-нибудь информацию… Вы же не откажетесь сотрудничать с органами? – уточнила Соня, хотя не имела никакого права смешивать свою деятельность с работой милиции.

– Меня зовут Михаил Каширский, я работал личным секретарем господина Джанаелиди.

– Послушайте, Миша, – предложила Соня, вживаясь в роль, – пойдемте в дом! Попьем чайку, поговорим.

– Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь заметил меня. С некоторых пор Анжелика Сергеевна не очень-то меня жалует. Да и потом, мне не хотелось бы кое-кому объяснять, что я делал под окнами… – предупредил ее секретарь.

– Не волнуйтесь, – отозвалась Соня. – После ужина на кухню никто не заглядывает, все разбрелись по комнатам, а в дом мы войдем через черный ход.

Михаил кивнул, видимо, понял, что отделаться от сыщицы непросто.

Они вылезли из кустов, обошли дом с другой стороны и через черный ход попали прямо в кухню. Соня усадила Михаила подальше от дверей, чтобы его не заметили.

– Вам кофе, чай? – спросила она, доставая чашки.

– Чай. Зеленый, пожалуйста, если можно, – тихо произнес Миша, не отрывая глаз от двери, ведущий в коридор.

Он заметно нервничал, подскакивая при каждом шорохе и постороннем звуке.

Соня подала чай, придвинула к парню вазочку с печеньем, блюдце с лимоном, нарезанным тоненькими дольками, сахарницу.

– Миша, как вы думаете, Анжелике Сергеевне на самом деле угрожает опасность? Ее родственники считают, что она все выдумывает, чтобы скрыть что-то. Что, скажите?

Молодой человек усердно размешивал сахар в чашке.

– Давайте закроем дверь, – предложил он, – мне так будет спокойнее. Вы себе не представляете, на что способны обитатели этого дома! Это же настоящий серпентарий…

Соня поднялась со своего места и прикрыла дверь.

– Понимаете, здесь все вертится вокруг завещания, мы все («все» он подчеркнул особо) оказались замешаны в этом. Я должен вам признаться, мне уже все равно, но иначе…

Дверь за спиной Сони скрипнула, она почувствовала едва ощутимое дуновение ветерка.

Михаил тоже обратил на это внимание и, замерев на мгновение с чашкой в руке, произнес:

– Простите, я не могу находиться в этом доме! У меня действительно есть важная информация для вас. Но здесь мне угрожает опасность! Поверьте, я боюсь не только за свою жизнь… Мы можем поговорить с вами в другом месте, позже? – пробормотал он.

Соня взглянула на большие круглые часы, висящие на стене. Время приближалось к девяти – традиционное вечернее чаепитие. В беседке, с настоящим самоваром, домашней выпечкой и домашним вареньем. Вообще, образ жизни обитателей особняка и атмосфера витающего в воздухе преступления – все это отдавало сюжетами старой доброй Англии, романами Агаты Кристи, в которых каждый из многочисленных обитателей дома мог оказаться преступником…

Мысли Сони вернулись к Михаилу.

– Я освобожусь часа через два, вас устроит? – уточнила она.

Тот кивнул:

– Давайте встретимся часов в двенадцать. Знаете, где пруд, в старом саду?

Соня знала это местечко. Здоровенный сад, граничивший с владениями Анжелики. Антонина говорила, что по документам он принадлежал Анжелике, но за ним никто не ухаживал. Аристотель Джанаелиди хотел сделать здесь что-то типа пансионата, но смерть помешала его грандиозным планам. И теперь у пруда отдыхали жители элитного поселка.

– Я буду ждать вас за купальнями, – уточнил Михаил.

Соня кивнула. Местечко как раз для детективного сюжета! Купальни, как она успела заметить, стояли на холме, с которого хорошо просматривался весь парк. Там можно было скрыться от любопытных глаз и спокойно поговорить. Поздно ночью вряд ли кто-нибудь потащится на холм: в поселке жила своя страшная история «про черного водолаза», утонувшего в этом пруду во время каких-то работ. Призрак его, как поговаривают, с тех пор разгуливает по округе в темные ночи. Соня, как человек здравомыслящий, в подобную чушь не верила.

– Договорились, – сказала она, выпроваживая гостя через черный ход.

На секунду ей почудилось, что за той, второй дверью кто-то есть. Сыщица в три прыжка пересекла кухню и распахнула дверь… В коридоре никого не было. Только едва различимый аромат каких-то духов или одеколона…

– Померещилось, – заключила Софья.

Времени для того, чтобы раздуть самовар и накрыть стол в беседке, было не очень-то много. Тем более если учесть, что впервые Соня должна была самостоятельно освоить такой сложный механизм, как самовар. Со стороны, наблюдая за Антониной, она считала, что это проще простого. На практике все оказалось гораздо сложнее: дурацкие еловые шишки, которыми растапливали самовар, не хотели лезть в узкое отверстие трубы.

– Вот черт, – вслух выругалась она после очередной безуспешной попытки. – Ну почему нельзя, как люди, вскипятить воду в электрическом чайнике или на газовой плите?

Соня была уверена, что никто все равно не сможет отличить воду из самовара от воды из электрического чайника. Она готова была от собственного бессилия разрыдаться. Часть своего раздражения она выплеснула на самовар, стукнув его кулаком в блестящий бок. Старинный же агрегат опрокинулся… На полу кухни образовалась огромная лужа.

Соня достала тряпку и, всхлипывая, принялась вытирать воду.

– Что, всемирный потоп начался или это ты такую лужу успела нарыдать? – поинтересовался кто-то у нее над ухом.

Софья подняла заплаканное лицо. Над ней стоял Иван Иванович, с интересом наблюдающий за борьбой с наводнением.

«Горничная» всхлипнула и пожаловалась:

– Нет, это самовар дурацкий… В него шишки не лезут, а мне чай подавать в беседку… А потом он упал и… и…

Слезы хлынули и покатились дружными ручейками по ее щекам. Иван Иванович присел рядом с ней на корточки, прижал к себе, погладил по голове:

– Ну что ты, деточка, слезы из-за такого пустяка лить. Ты что, самовар никогда не видела?

– Видеть-то видела, но обращаться с ним не знаю как, – ответила девушка, продолжая всхлипывать. Иван Иванович помог ей подняться с пола, усадил на стул, поставил самовар на ножки, снял трубу и принялся укладывать шишки в маленькую дверцу внизу самовара.

– Вот куда шишки нужно было класть, а труба для тяги, – пояснил он. – Сейчас раскочегарим, и готов. А вот раньше, у деда моего, например, в деревне, вместо трубы пользовались старым хромовым сапогом в гармошку… Хорошая вещь! Чаек из самовара – самая полезная штука для души и тела. Главное – секрет знать, где воду брать, какие шишки на растопку класть. Самоваров-то таких в городе, поди, и нет. Этот хозяйка где-то в Сибири заказывала. Ему, наверное, лет сто с лишним, тут внизу цифры стоят и клеймо мастера, с «ятями» еще. Раритет, – произнес Иваныч, уважительно похлопывая самовар по крутому начищенному боку.

Соня осторожно взглянула на часы: она безнадежно опаздывала. Если Иван Иванович не прекратит свои разглагольствования, то она получит нагоняй от Анжелики и опоздает на встречу с Михаилом.

– Иван Иванович, а вы не поможете мне в беседке чай накрыть? – предложила она.

Тот дернул себя за пушистый седой ус и с хитрой улыбкой произнес:

– Ой, что-то я совсем заболтался… Мне же машину вымыть нужно, завтра хозяйка с утра по делам в город собралась.

Соня едва сдержала улыбку: хитрость удалась! Иваныча как ветром сдуло из кухни. Через десять минут Соня управилась со всеми делами: на столе в беседке стоял большой медный самовар и фыркал паром, темно-синие фарфоровые чашки были аккуратно расставлены, на большом блюде дымились горячие плюшки, а варенье, печенье и конфеты были разложены по вазочкам.

Первой к столу явилась как всегда недовольная Аврора Сократовна:

– А я-то думаю, почему нас к чаю не зовут! Антонина, между прочим, никогда себе такого нахальства не позволяет, у нее все точно по расписанию.

Дракониха окинула стол внимательным взглядом и, найдя оплошность, с торжеством заявила:

– А почему под чашками синие салфетки? Где мед? Немедленно принеси, я чай без сахара пью.

– Аврора Сократовна, снова вы злобствуете, – заступился за Соню появившийся следом Никита. – Между прочим, много меда есть вредно! От него у пожилых женщин морщины прибавляются и растет второй подбородок.

– Что?! Где это вы здесь видите женщину пожилого возраста! Очки купите, дальтоник несчастный!

– Аврора Сократовна, дальтонизм здесь ни при чем, – поправила Дракониху подошедшая Нина. – Дальтонизм – это заболевание, при котором человек не различает цветов.

– Господи, в этом доме будет в конце концов тихо и спокойно? – с досадой проговорила Анжелика, усаживаясь за стол. – Мне иногда кажется, что вы все решили доконать меня.

– Что, будем чай пить или ссориться? – раздался бодрый приятный мужской голос. Все разом оглянулись, Соня тоже.

– Ну наконец-то хоть один нормальный мужчина, – взвизгнула Диана, выпрыгивая из-за стола. Она едва не сбила молодого человека с ног, повиснув на нем.

Сыщица обратила внимание, как изменилось выражение лица хозяйки. Анжелика едва сдержалась, чтобы не подняться навстречу гостю.

– Добрый вечер, – поприветствовал всех молодой сероглазый брюнет.

– Игорь, здравствуй, – спокойно произнесла Анжелика, хотя спокойствие это было напускным: актрисой она была бездарной. Соня, как профессионал, сразу угадала фальшь.

– Привет бизнесменам, – без особого энтузиазма пробормотал Никита. Он был не рад появлению нового гостя, и это было заметно.

– Здравствуйте, здравствуйте, – произнесли на разные голоса остальные.

На Игоря посыпались вопросы:

– Как там в городе? Что новенького?

В связи с появлением нового лица чаепитие затянулось дольше обычного. Соня каждые пять минут смотрела на часы, понимая, что безнадежно опаздывает на свидание. Она еще могла успеть, если бы убрала посуду позднее. Как назло, после чаепития молодежь осталась в беседке, и Соне пришлось задержаться. Никита предложил отметить такой прекрасный вечер бутылкой шампанского. Кто-то принес карты, и вся компания принялась дружно резаться в «дурака». Только Анжелика сослалась на головную боль и ушла.

Соня почти закончила с хозяйственными заботами, когда во всем доме внезапно вырубился свет. Причем в соседних особняках окна светились как ни в чем не бывало. В ту же секунду раздался ужасный крик. Соне показалось, что он доносится из комнаты Анжелики. Все, толкаясь и мешая друг другу, бросились в дом. Соня оказалась первой у дверей Анжелики.

– Анжелика Сергеевна, вы в порядке? – громко позвала она, боясь, что случилось самое худшее.

Она подняла над головой массивный бронзовый канделябр, прихваченный на случай отражения возможного нападения в гостиной, и вошла в комнату. Софья прислушалась и решила подождать, пока глаза привыкнут к темноте. Через несколько секунд она смогла различить очертания предметов, это предало ей некоторую уверенность, и она шагнула в комнату. Из ванной раздавались какие-то непонятные звуки. Соня сильнее сжала канделябр и распахнула дверь ванной комнаты.

На кафельном полу, прижав колени к груди, в луже воды сидела голая Анжелика. Она тихонечко подвывала и покачивалась.

Соня накинула на нее халат и бросилась поднимать с пола:

– Анжелика, ты в порядке? – шепотом спросила она, забыв о субординации. – Что случилось? У тебя что-нибудь болит? Где болит? – она попыталась поднять хозяйку.

Та оказалась довольно тяжелой. Несколько раз ее безвольное тело выскальзывало из Сониных рук. Неизвестно, сколько бы еще продолжались эти безуспешные попытки, если бы в комнату не ворвались Никита и Игорь. Они перетащили Анжелику в комнату и уложили на кровать.

Игорь встал на колени перед кроватью и принялся растирать ледяные Анжеликины ладони. Никита зачем-то принялся похлопывать ее по щекам. Мужчины мешали друг другу и не давали возможности Соне расспросить хозяйку о случившемся. Она решила «загрузить» чем-нибудь их обоих, чтобы остаться с Анжеликой наедине. Во время всей этой суматохи им не должна была прийти в голову мысль, почему это в доме командует горничная.

– Так, живо в подвал спуститесь, там что-то с пробками. Щиток слева от двери, – приказала Соня Игорю. – В электричестве разбираетесь? – запоздало спросила она.

– Немного, – отозвался тот и вышел из комнаты.

– Никита, на кухне в большом шкафу на второй полке аптечка: большая белая коробка с красным крестом, быстро принесите ее, а я пока осмотрю Анжелику Сергеевну и попробую выяснить, что произошло. Да, никого сюда не впускайте, лишний шум ей только во вред.

Соне нужно было несколько минут тишины. Она дождалась, пока за Никитой закроется дверь, и принялась тормошить Анжелику. Пришлось даже залепить хозяйке парочку неслабых пощечин, чтобы привести в чувство.

Когда на лице ее появилось осмысленное выражение, сыщица спросила:

– Анжелика Сергеевна, что случилось? На вас напали? Здесь был кто-то еще?

– Что-то холодно, – через силу проговорила та, передергивая плечами. – Дайте мне, пожалуйста, плед. Он на спинке кресла.

Соня подала Анжелике пушистый плед и помогла укрыться.

– Анжелика Сергеевна, пожалуйста, нам нужно знать, что здесь случилось, – настойчиво повторила она вопрос.

– Меня хотели убить. Они перешли от угроз к действию.

Соня не стала уточнять, кто такие «они».

– У меня разболелась голова, и я решила принять тонизирующую ванну. Легла, закрыла глаза и… кажется, задремала. Потом мне показалось, что в ванной сквозняк… – Анжелика на секунду задумалась, словно заново переживала эту ситуацию… – Я выходила из ванны, хотела прикрыть дверь, поскользнулась и ухватилась за полочку. Там лежал фен, и он упал в воду, потом раздался взрыв, и стало темно.

– Это просто случайность, – попыталась успокоить ее Соня. – Вы выключили кнопку, а выдернуть фен из розетки забыли, потом случайно уронили его в ванну… Вас никто не пытался убить!

– Нет, меня пытались убить! – упрямо повторила Анжелика. – Я всегда выключаю фен и вытаскиваю его из розетки. Я никогда не кладу его на край полочки именно потому, что он может оттуда упасть. Это кто-то сделал нарочно, и этот кто-то входил в ванную, когда я там была, и видел меня…. Как подумаю, мурашки по коже!

Послышался шум, дверь ванной распахнулась, и на пороге возникли все обитатели дома. Дракониха с дочкой, Казимир, Нина…

– Анжик, что случилось? – кидаясь к подруге, вскрикнула Нина. Следом за ней к кровати подошли остальные. Кто с любопытством, кто с тревогой смотрел на хозяйку дома.

– Ничего, просто кто-то хотел меня убить и сунул в ванную включенный фен, – почти спокойно пояснила Анжелика.

– Не может быть! – воскликнули собравшиеся в один голос.

– Может быть, тебе показалось? – осторожно осведомилась Нина.

– Ага, и то, что пробки вышибло во всем доме, – чистая случайность. Или вы полагаете, что они могли вылететь сами по себе? Нет, Ниночка, меня хотели убить, – отрезала Анжелика.

– Да, кстати, что со светом? В темноте, знаете ли, страшновато, тем более если по дому ходит убийца, – заметила Диана, – я чуть на лестнице ногу не сломала.

– Не переживай, убийца охотится не за тобой. Слава богу, у нас нет таких денег, – ляпнула Аврора Сократовна.

– Господи, замолчите сейчас же, вы своими дурацкими замечаниями кого угодно до могилы доведете, – шикнула на нее Нина. – Давайте милицию вызовем, в конце концов это не шутки. Одно дело звонки с угрозой, другое – действия.

– Между прочим, угрозы по телефону тоже наказуемое действие, – сообщил Казимир Измайлович. – Давно нужно было заняться всей этой чертовщиной.

– Да бросьте вы, – усмехнулась Нина, – кто в милиции стал бы заниматься телефонными угрозами, Анжела же не звезда Голливуда и не внучка президента. Если бы всех за угрозы к ответственности привлекали, полстраны бы в тюрьме сидело.