Текст книги "Обаяние «новых русских»"

Глава 2

Геннадий Андреевич Филимонов проснулся раньше своей жены. Он молча посмотрел на ее профиль, потом тяжко вздохнул и стал подниматься.

Кряхтя, он встал с постели и прошел к зеркалу. Он лишь мельком взглянул на свою достаточно мясистую, плотную физиономию, похожую на средней величины арбуз. Геннадию Андреевичу в этом году исполнилось сорок два года. И грех было ему особо жаловаться на свою судьбу. Он возглавлял ассоциацию под названием «ГФ» – аббревиатура являлась производной от его имени и фамилии. Ассоциация занималась охранной деятельностью и обслуживала массу объектов в городе. А главу ее многие окружавшие Филимонова люди часто и в лицо, и за глаза называли Гээфом.

Материальное положение у него было устойчивым и позволяло Филимонову иметь престижную иномарку и двухэтажную квартиру в одном из домов, построенных недавно в Волжском районе Тарасова.

Жена его, Мария Владимировна Филимонова, была на четыре года его младше. Так получилось, что детей у них не было, – у Маши было бесплодие, а Геннадию Андреевичу было вполне достаточно двоих детей от первого брака.

Словом, Филимонов являлся главой обычной провинциальной семьи бизнесмена средней руки. И это июльское утро, когда он, как обычно проснувшись раньше жены, встал с постели и собрался ехать на работу, не предвещало ничего дурного.

Ровно в восемь пятнадцать, как всегда, раздался звонок в дверь, и Филимонов через экран домофона увидел лицо своего постоянного охранника Игоря.

Он открыл дверь и впустил парня внутрь.

– Подожди, я закончу завтракать, – пробасил Филимонов и принялся доедать булочку с марципаном, запивая ее кофе со сливками.

Геннадий Андреевич был мужчиной достаточно крепкого телосложения, но в последнее время эта крепкость начала разбавляться слоем жира, который завоевывал все больший ареал на его теле: и спереди – то есть на животе, и сзади – и так понятно где…

Филимонов особо не обращал на это внимание, тем более что где-то недавно вычитал признание одной из кинозвезд: «Толстые мужчины иногда бывают очень сексуальными». Применив к себе данное высказывание, Филимонов жил спокойно и никаких комплексов насчет своей внешности не испытывал. Поэтому он не соблюдал никаких диет, более того, ел он помногу и не привык себе ни в чем отказывать. Девизом его было высказывание одного из великих: «Еда – основа жизни».

Однако, несмотря на то что он был мужчиной крепким и умел при случае постоять за себя, Геннадий Андреевич держал при себе постоянного охранника. Возможно, потому, что возглавлял соответствующего рода организацию. Да и вообще, всякое могло быть…

В половине девятого с завтраком было покончено, и Филимонов в сопровождении Игоря вышел на улицу. Сразу же их ослепили яркие лучи июльского солнца. Филимонов забыл дома солнечные очки и поэтому тут же закрыл глаза ладонью.

«Черт побери», – только и успел подумать он, как внезапно ноги у него подкосились, и он упал на асфальт перед своим подъездом, больно ударившись локтем.

Рядом послышался сдавленный стон. Какие-то неизвестные напали на его охранника Игоря и двумя достаточно профессиональными ударами сбили его с ног. Нападавших было трое. Когда Игорь оказался на земле, хулиганы, в нарушение всех правил честного боя, буквально замесили его ногами, вдобавок еще и выкрутив руку. Игорь издал еще один сдавленный звук и, немного погодя, затих.

После этого Филимонов, который сделал попытку подняться с асфальта, получил удар кулаком в лицо.

– Вы кто? – спросил он, снова оказавшись на земле и не видя нападавших в лицо. – Что вам надо?

Обычно в экстремальных ситуациях чувство хладнокровия его не покидало, и он сохранял способность рационально мыслить.

– Всему свое время, – прошипел голос над Геннадием Андреевичем. – Сейчас, короче, отдыхайте пока…

И, угостив Филимонова напоследок легким пинком под зад, неизвестные быстро побежали за угол.

Филимонов долго не мог прийти в себя. Игорю пришлось тяжелее – бандиты уделили ему больше внимания. Это было и понятно, поскольку он казался опаснее в силу молодости. Он очухался позже Филимонова и виновато посмотрел на шефа. Было ясно, что Филимонов вместе со своим охранником этот бой проиграли – они не успели вовремя завернуть за угол, где стояла оставленная неизвестными машина, и, соответственно, запомнить ее марку и номер.

– Ну, ты как? – спросил у Игоря шеф, уже достаточно прочно стоя на ногах.

Тот не мог пока еще встать и продолжал сидеть на ступеньках подъезда дома.

– Хреново… С-суки, б… Я вообще ничего не понял, – выдавил из себя охранник.

– Ладно, ничего, бывает, – почти ласково сказал Филимонов и совсем уже другим тоном добавил: – Разберемся!

В интонации Филимонова были заметны элементы ярости и гнева. Тут Геннадий Андреевич огляделся. Его внимание привлекло не то, что на противоположной стороне улицы уже собралась небольшая толпа зевак в количестве четырех человек, а собственная машина. Дело в том, что за рулем сидел его персональный водитель.

«И что же это такое – когда босса вместе с охранником бьют, ты остался в стороне? – читалось во взгляде Филимонова. – Пускай это и не входит в прямые функции шофера. Все-таки как-то не по-мужски…»

– Смотри, Игорь, а чего это он струсил-то? – спросил Филимонов у охранника, показывая на машину.

Дмитрий сидел за рулем, откинувшись в кресле.

– Опять наверняка включил свои дурацкие наушники, – зло произнес Игорь. – Ну, сейчас я тебе покажу, меломан, твою мать…

И заковылял к машине. Каково же было его удивление, когда он увидел, что Дмитрий банально спит, а уши его не загружены ничем, кроме серы. Его рот был открыт, а поза, в которой он сидел, выглядела крайне неестественно.

Игорь просунул голову в окно. Запах, который распространился по всему салону, не оставлял никаких сомнений – это был хлороформ. Следовательно, хулиганы постарались за те пятнадцать минут, пока Филимонов заканчивал свой завтрак, сначала вывести из строя его шофера, чтобы потом заняться и им самим, и Игорем.

– Геннадий Андреевич, его хлороформом задавили, – сообщил шефу Игорь.

Филимонов нахмурился.

– Ладно, давай, берем его под мышки – и домой ко мне, – хмуро сказал Геннадий Андреевич.

– Может, подкрепление вызвать?

– Не надо, обойдемся, – возразил шеф. – Они, – он кивнул в сторону, куда скрылись бандиты, – уже не вернутся, а с ним мы и вдвоем справимся.

Игорь пожал плечами и стал вытаскивать Дмитрия из машины. Спустя десять минут его благополучно доставили в квартиру. Там всю троицу встретила обеспокоенная Мария Владимировна, законная супруга Гээфа.

– Что случилось?

Филимонов, сохраняя невозмутимость, выдержал паузу, наблюдая за тем, как Игорь размещает Дмитрия на диване, потом снизошел до того, чтобы посмотреть на жену, и сказал:

– Какие-то сволочи на нас напали.

Брови жены совершили удивленное движение вверх.

– За что? Почему?

– Маша, прекрати задавать вопросы, на которые я не знаю ответа. Я же тебе говорил, что не все так просто сейчас в нашей жизни!

Филимонов строго посмотрел на жену. Та порывалась что-то сказать, но в присутствии подчиненных мужа сделать это не решилась и направилась в сторону кухни.

– Игорь, тебе, наверное, придется теперь отлеживаться, – сказал Филимонов, закурив сигарету в ожидании, пока жена принесет из кухни кофе.

– Да надо бы, но ведь… – неуверенно заговорил Игорь, морщась при каждом движении.

– Ну что еще?

– Так ведь денег-то от этого не прибавится… К тому же на мне заживает все как на собаке. Я завтра как новенький буду, Геннадий Андреевич.

Филимонов скептически посмотрел на своего сотрудника. Действительно, Игорь при нем был давно, и шеф знал, что после одной серьезной переделки он вылечился буквально за несколько дней. Хотя травмы тогда были, может быть, и посерьезнее, чем сейчас.

– Ну ладно. – Филимонов затушил бычок в пепельнице. – Я тебя поставлю начальником смены в ресторан «Чайка», к Котовой. Думаю, ты вполне справишься… Подлечишь руку, примешь нормальный вид, потом вернешься…

– Вы, надеюсь, не очень это… Ну…

– Чего ты мнешь слова, как женские сиськи? – раздраженно воскликнул Филимонов. – Неужели сложно научиться называть вещи своими именами?

– Вы… не разочаровались во мне, Геннадий Андреевич?

– А ну тебя в баню! – отмахнулся Филимонов.

– Просто их было трое. Потом я, ей-богу, не ожидал…

– Думаешь, я ожидал, – проворчал в ответ Филимонов.

– А вообще, как думаете, кто это?

– Я пока над этим не думал, – отрезал в ответ шеф. – К тому же в это я попрошу тебя не лезть. Вообще не лезь туда, куда не положено. Ясно?

Игорь вместо ответа кивнул и нахмурился. В комнату вошла Мария Владимировна и поставила перед мужчинами две чашки черного кофе и вазу с печеньем.

В этот момент зазвонил телефон. Филимонов снял трубку и услышал знакомый звонкий голос президента банковской ассоциации «Двадцать первый век» Николая Ястребова.

– Алле, Геннадий Андреич, привет!

– Что так, с утра пораньше? – недовольно пробурчал Филимонов.

– Дело в том, что я уезжаю сегодня с ночевкой на базу отдыха развлекать гостей из Словакии. Хотел уточнить, во сколько завтра собрание ассоциации…

Филимонов слегка задумался.

– На час дня вроде бы назначали, – наконец произнес он.

– О'кей, – почти с пионерским задором отреагировал Ястребов. – Насчет кредита поговорим, а то Березов уже забодал меня.

– У тебя – все кредиты, а у меня – сплошные радикулиты, – съязвил Филимонов. – Слушай, Коля, на тебя никогда утром не нападали, когда ты выходил из подъезда?

– Нет! – бодро ответил Ястребов. – Я один раз прямо-таки почувствовал, что на меня нашлют киллера, и не ночевал у своей любовницы. А вместо меня киллер грохнул ее мужа – представляешь, какой пассаж! – И громко заржал в трубку. Отсмеявшись, он серьезно спросил: – А что случилось-то?

Филимонов уже был готов рассказать об утреннем происшествии, как вдруг передумал и сказал Ястребову, что сейчас ему позвонил старый клиент и сообщил о том, что на него напали. Ястребов не проявил к информации никакого интереса и, распрощавшись с Филимоновым, отключил связь.

«Черт возьми, – выругался Филимонов. – Везет мальчишке! Едет на базу развлекать гостей… Да наверняка все переговоры будет проводить Березов, а он будет только демонстрировать свою голливудскую улыбку и отбирать для гостей девок. По этому делу он большой мастер…»

Ястребову было всего двадцать шесть лет, и банк он возглавлял чисто номинально, а действительным владельцем его являлся некто Роман Березов, по кличке Боцман. Этот человек был, что называется, из тех, кто связан с мафией. То есть его капиталы были не совсем чисты, и несколько раз в моменты разгула дикого капитализма его вызывали для бесед в правоохранительные органы. Однако Березов сумел сохранить себя и как личность, и как предпринимателя, и к концу девяностых годов выглядел вполне солидно, и никакого криминального налета в нем не ощущалось. Осталась только кличка Боцман, данная ему непонятно кем в незапамятные времена. Формально Березов возглавлял другую структуру, менее значимую по официальным меркам – оптово-продуктовую контору «Маугли лимитед».

Он, Ястребов и Филимонов составляли лишь половину лиц, входящих в так называемую «большую шестерку». Вторую половину составляли двое братьев Шестаковых – Алексей и Борис, державшие под собой две фирмы, торговавшие оргтехникой и аудиовидеотехникой. И наконец, украшением этой компании была владелица акционерного общества «Ресторан «Чайка» Лариса Котова.

Весь этот, так сказать, конгломерат бизнесменов играл значительную роль на городской бизнес-карте Тарасова. То, что предприниматели объединились в ассоциацию, было вполне естественно. Ассоциация была призвана лоббировать интересы бизнесменов в органах власти, то есть проводить в депутаты своих людей. Кроме того, обсуждались и различного рода проекты, под которые банк Ястребова – Березова иногда ссужал деньги. Словом, инициатива не только поощрялась, но временами еще и оплачивалась.

Вот и завтра должно было состояться очередное совещание «шестерки», посвященное вопросу о кредите, который структура Филимонова брала взаймы у «Двадцать первого века» для осуществления прорыва на другом рыночном направлении, ранее Филимонову не свойственном.

Тарасовская кондитерская фабрика, давно уже дышавшая на ладан, была не один год предметом особого интереса Гээфа. И только сейчас, уговорив Березова и проведя соответствующую работу в структурах власти, он был готов купить ее на корню и попробовать перестроить производство. Под это дело «Двадцать первый век» дал Филимонову кредит в сто тысяч долларов.

Филимонов хотел было еще посидеть и подумать относительно того, что он скажет завтра на совещании, потом посмотрел на часы и понял, что уже пора ехать в офис.

– В «Чайку» езжай прямо сейчас, – сказал он Игорю, когда выходил из дома. – Я никому ничего рассказывать не буду, сам понимаешь… Мы – крупнейшее охранное агентство в городе, а тут – сапожник без сапог получается.

Игорь виновато опустил голову на грудь. Ему, прошедшему афганскую и чеченскую войны, безусловно, западло было бы признаться, что его отделали, как мальчишку.

– Ничего, не волнуйся, – похлопал его по плечу Гээф. – Все будет как надо… Насчет нападения этого – я разрулю. Узнаю кто – гениталии выдеру к чертовой матери!

Дмитрия, который до сих пор находился под воздействием паров хлороформа, он оставил на попечение своей жены и обещал прислать в середине дня за ним человека.

Несмотря на протесты Игоря, Геннадий Андреевич решил ехать на работу на своей машине, сам находясь за рулем. Он завез Игоря в ресторан «Чайка», дал соответствующие распоряжения охране и поехал к себе в офис.

* * *

Лариса приехала на работу в то утро позднее, чем обычно. В прошедшую ночь она долго не могла уснуть, так как постоянно думала о встрече с Владимиром, которая состоялась накануне. Она не могла объяснить себе до конца, почему так встревожена. Она лишь была уверена в том, что с Владимиром что-то не в порядке. Прошлым вечером масла в огонь подлила Настя, которая заявила ей о своем категорическом отказе ехать вместе с бабушкой на дачу. Лариса хотела отправить дочь туда, чтобы иметь возможность хотя бы ненадолго беспрепятственно встречаться с Путовым или даже уехать куда-то вместе.

Конечно, они могли встречаться и у него, но Лариса предпочитала такого рода встречи проводить обязательно на своей территории. То есть там, где она имела полную возможность определять правила игры.

Или на территории нейтральной, что лучше всего, – например, в ресторане или в обстановке солнечного курорта. Однако пока что судьба распоряжалась так, что на курорт Володя отправился один, притом по какому-то, как ей показалось, сомнительному делу. Впрочем, это были всего лишь догадки.

Прибыв в ресторан, она сразу же заметила в холле новое лицо. Темные очки на физиономии этого парня не могли скрыть свежие синяки, которые весьма явственно на ней проступали.

– Это что еще такое? – недовольно спросила она Степаныча, который подошел к ней с обычным утренним докладом.

– Наш новый начальник смены охраны, – лаконично ответил заместитель.

– Да? – скептически покосилась Лариса. – Такое впечатление, что этого начальника с утра пораньше фейсом, что называется, об тейбл били раз сто пятьдесят.

– Что-что? – переспросил Степаныч, который в школе изучал немецкий язык.

– Лицом об стол! – перевела ему Лариса.

– Ну, может быть, – невозмутимо ответил Степаныч.

Лариса еще раз посмотрела на нового начальника смены и про себя заметила, что начинает походить на своего заместителя – вечно чем-то недовольного брюзгу. Вдруг она узнала этого парня – это ведь охранник самого Гээфа, Игорь! Интересно, что это он здесь делает? И рука у него как-то неестественно болтается…

Настроение Ларисы с утра было не ахти, и она подумала, что, наверное, стоит высказать завтра на совещании «шестерки» Филимонову свое фи. Ведь это же полная профанация имиджа ресторана «Чайка» как элитного заведения города! Безобразие просто какое-то!

Продолжить далее свои рассуждения по поводу охраны ей не дал Степаныч, который снова, как и вчера, привязался к ней с проблемой мяса. Оказывается, у Людмилы, у которой вчера было решено закупать говядину, она была все же на два рубля дороже, чем у предыдущего поставщика. Радетельный Степаныч указал на это Ларисе и замолчал, ожидая ее решения.

– Ладно, я подумаю, – ответила она, но ей сейчас было совершенно не до проблемы с мясом.

Она уткнулась в бумаги на столе, явно намекая этим, что Степанычу пора оставить ее в покое и выйти из кабинета.

Заместитель и так уже все понял и направился к выходу. Он хотел было что-то сказать, но потом неожиданно махнул рукой и исчез за дверью.

И в этот момент зазвонил телефон. Лариса сняла трубку и услышала голос, который показался ей знакомым.

– Алло, Лара, слава богу, я тебя отыскала! – Женщина говорила капризным и манерным тоном.

– Алло…

– Ты что, не узнаешь меня? Ну надо же! Это же я, Света Гордеева! – Голос стал еще более капризным.

Лариса чуть было не хлопнула себя по лбу. Света Гордеева была ее старой подругой и два года назад уехала в Москву – сразу после некрасивой истории с мужем, который оказался подлецом и пытался подставить ее под уголовное преступление, надеясь таким образом выгодно с ней развестись. И тогда, во многом благодаря Ларисе, планы Светиного мужа потерпели крах.

Сейчас Светлана жила в Москве, родила сына от женатого мужчины – там была история любви – и даже умудрилась найти себе в столице какого-то выгодного жениха. Они с Ларисой общались, по причине географического характера, мало. И тем более удивительно было то, что она позвонила именно сегодня. И судя по всему, звонила не из Москвы, а отсюда, из города.

– Я только что с вокзала. У меня для тебя интересные новости, – сообщила Ларисе Гордеева. – Я сейчас приеду к тебе в «Чайку». Надеюсь, ты меня примешь как обычно.

– Конечно, конечно, – засуетилась Лариса.

Последний раз они виделись три месяца назад. Встреча была мимолетной, поскольку Лариса тогда только что познакомилась с Путовым и была полностью поглощена романом, а Света заглянула к ней в не совсем подходящий момент. Она приезжала в Тарасов всего на один день, и особо содержательного общения тогда не получилось.

Естественно, Лариса сейчас распорядится накрыть на стол и встретит подругу по высшему разряду. Она посмотрела на часы и решила, что если Света соберется быстро, уделив на этот раз макияжу чуть меньше времени, то она успеет и поговорить со старой подругой, и вовремя попасть на встречу с деловыми партнерами, которая была запланирована на два часа.

– Света, только давай через полчаса, не опаздывай, – попросила подругу Лариса. – У меня еще много дел на сегодня. А я знаю, что у тебя куча новостей. Может быть, перенесем все-таки на вечер? Заедешь домой, Настя будет рада…

– Нет, Ларочка, вечером я уже уезжаю назад, в столицу. А новости у меня для тебя действительно очень интересные.

«Господи, может быть, она снова вляпалась в какую-нибудь историю?» – грешным делом подумала Лариса, но потом сама испугалась своей мысли.

– Приезжай сейчас, – твердо сказала Лариса и повесила трубку.

Света оказалась на этот раз на удивление пунктуальной. Она прибыла ровно через полчаса. Лариса даже изумилась, поскольку ее подруга не отличалась точностью и обязательностью и, в отличие от Ларисы, была типичной женой нового русского. То есть если убрать налет больших денег и респектабельности, она, по сути, являлась просто скучающей домохозяйкой. Следовательно, понятие времени для нее заключалось в четырех категориях: утро, день, вечер и ночь. Такие вещи, как часы, минуты и тем более секунды, ее интересовали мало.

– Привет! – Света забежала в кабинет запыхавшаяся, обдав подругу ароматом «Леонарда» и подставляя щеку для ритуального поцелуя.

– Садись, отдохни здесь немного. Скоро мы пойдем в Зеленый кабинет, там уже должно быть все готово для встречи, – улыбнулась в ответ Лариса.

– Я так полагаю, что ты там не только с подругами встречаешься? – игриво спросила Света и, не дожидаясь ответа, тут же выдала свое заключение по вопросу межполовых отношений. Оно не отличалось особой оригинальностью. – Какие же все-таки мужики сволочи, а! – произнесла Света, усаживаясь на стул.

– Что там у тебя такое произошло? Опять какие-то иллюзии насчет мужской верности?

– Нет, никаких иллюзий, что ты! – отмахнулась Гордеева. – Я думаю, ты и сама все прекрасно понимаешь.

– Насчет чего? – удивилась Лариса.

Света метнула на подругу быстрый взгляд, улыбнулась и, слегка поправив прическу, глядя в зеркало напротив, начала:

– Представляешь, вчера в Белокаменной видела твоего Евгения. С очередной шлюшкой, абсолютнейшей мымрой, взглянуть страшно. Ни кожи ни рожи, да и… Словом, одевается как в колхозе «Нижнедыровский».

– Это совершенно неудивительно. Он совсем опустился, как только я его бросила, – невозмутимо парировала Лариса.

– Ну вот, он мне даже не кивнул, хотя наверняка заметил. Отвернулся, словно стыдно ему было. Он тебе хоть помогает? – Во взгляде Светланы промелькнули нотки сочувствия.

– Да я и сама могу обеспечить и себя, и Настю! – с некоторым вызовом ответила Лариса. – Разве в этом дело? Когда людей уже не связывают чувства, какая разница? В моем-то положении… Да хоть и не помогал бы. – Голос Ларисы несколько погас, она погрустнела. – Настя вот только к нему очень привязана, сама не пойму, почему. А так – да пусть хоть на всей Москве каждый вечер женится, а утром разводится! – Лариса снова начала заводиться.

– И правильно! – поддержала подругу Света. – Абсолютно правильно! Только это, Ларочка, еще не все…

Гордеева вдруг посмотрела на подругу с нескрываемой жалостью. Лариса заметила новые оттенки в настроении подруги и состроила недоуменную мину.

– Помнится, тогда, весной, – Света пощелкала пальцами, – ну, когда я к тебе приходила…

– Ну? – нетерпеливо подбодрила ее Лариса.

– Я видела у тебя такого интересного мужчину, он еще поразил меня своей царственной осанкой, как будто император какой…

– Продолжай.

– Его я сегодня видела, Лара.

– Ну и что? – Лариса уже основательно напряглась.

– Тебя вообще с ним что-нибудь связывает? – внимательно посмотрела Гордеева на подругу.

Лариса чуть помедлила и после небольшой паузы сказала:

– Ну, скорее да, чем нет.

– Тебе, должно быть, интересно, куда он сегодня направился?

– В командировку, – пожала плечами Лариса. – Ты, надо полагать, его видела на вокзале?

– Ты удивительно догадлива, Лара. На вокзале, где же еще!

– Ну, естественно, потому что ты, кроме вокзала, в городе вряд ли где успела еще побывать.

– Он садился на адлерский поезд.

– У него командировка в Сочи.

– А про то, с кем он туда отправился, он тебе ничего не говорил?

– Нет. – Ларису внезапно охватило раздражение по поводу самого тона беседы, который с самого начала взяла Гордеева. – Ты можешь сказать четко и ясно, без всяких недомолвок?

– Могу. Вместе с ним была жена Генки Филимонова, Машка. Когда вы тут организовывали ассоциацию, ты меня с ней как-то познакомила.

– Маша? – искренне удивилась Лариса.

– Ну да. Они очень романтично смотрелись на перроне, держась за руки и раскуривая сигареты перед отходом поезда.

Внутри Ларисы пробежал неприятный холодок. Она непроизвольно нахмурилась и сжала руки в кулаки. Поймав взгляд Светланы, который стал еще более жалостливым, она взяла себя в руки, отвернулась и пробормотала:

– Чушь какая-то…

– Я точно уверена, что это была Маша, – твердо повторила Гордеева.

– Но она же… не имеет никакого отношения к бизнесу, сидит дома и ничего не делает.

– Ну, вот то-то и оно, – поддакнула Света. – А почему-то отправилась вместе с ним. А что, это действительно для тебя так важно?

Светлана встревоженно посмотрела на Ларису, которая выглядела совершенно потерянной и расстроенной. Она сама удивлялась тому, что происходило у нее в душе. Лариса вдруг сразу потеряла привычную уверенность в себе и почувствовала даже некоторую отчужденность и отстраненность от всего, что происходило вокруг.

Это продолжалось, надо сказать, недолго. Все же она привыкла держать себя в руках в разных критических ситуациях. Кроме того, слова Светланы – это еще не подтверждение того, что ее Володя и Маша Филимонова состоят в нежных отношениях. Мало ли что, в конце концов, может быть?! Ерунда какая-то… Она представила Володю и Машу рядом и сказала решительное «нет» по поводу их предполагаемого романа.

Мысленно успокоив себя тем, что до конца еще ничего не ясно, Лариса вдруг вспомнила, что в Зеленом кабинете, должно быть, остывает обед, приготовленный для нее и Светланы.

– Пойдем поедим, что ли! А то ты меня совсем заговорила, – сказала Лариса, стараясь говорить в свойственной ей оптимистичной манере.

– Ты не опоздаешь на свою встречу?

– Нет, время пока терпит. Свои новости ты изложила достаточно емко и быстро.

В тоне Ларисы слышалось некоторое раздражение, ей казалось, будто Светлана специально приехала к ней, чтобы расстроить ее сразу по двум пунктам: насчет Евгения и по поводу Владимира.

– Ты извини, Лара, если я тебя расстроила, – стала извиняться Света, как только вошла в кабинет. – Я, ей-богу, не хотела…

Лариса скептически поджала губы. Конечно, Света являлась ее подругой, и подозревать, что она нарочно хотела сделать ей больно, было бы чересчур. Но… Может, правы те, кто говорят, что не бывает верной женской дружбы. Может быть, подсознательно Светлана завидует ей, такой сильной и, что греха таить, более удачливой в жизни женщине, чем она. Хотя, какая тут, к черту, удача?! Муж начал раскованную жизнь с московскими бесстыдницами, а любовник, если вдруг допустить самое неприятное, просто-напросто изменил ей!

И с кем! Господи боже мой! Она мысленно представила себе лицо Маши Филимоновой. Ей же тридцать восемь лет! А ему тридцать. Это уже попахивает альфонством! Она вспомнила, как в прошлом году чуть не попала под обаяние брачного афериста по имени Виктор и сама могла стать жертвой мужского коварства.

Лариса тут же рассердилась на себя. Нет, необходимо сейчас же взять себя в руки. Тем более, что скоро встреча с деловыми партнерами, где ее эмоции совершенно никому не нужны.

Тут вошел официант, который принес на подносе первое и отвлек внимание Светланы. Она начала расспрашивать его о том, из чего приготовлено это блюдо, и, таким образом, обстановка несколько разрядилась.

Обед прошел довольно скучно. Лариса, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимой, рассказала Светлане о последних вывертах своей дочери и посетовала на сложности переходного возраста. Света в свою очередь рассказывала о радостях материнства, о том, какой справненький растет у нее сынок и какую прекрасную няню за пятьсот долларов в месяц она ему наняла. Затем разговор переключился на блузочки, юбочки, брючки и сабо, и Лариса почувствовала, что уже начала отходить от того, что волновало ее последний час.

Наконец пришло время расставаться, и Светлана, вытерев губы салфеточкой, как всегда, поблагодарила подругу за великолепный обед.

– Еще раз извини, Ларочка. Я с удовольствием бы посетила тебя дома, но видишь – не получилось.

– Да, я все понимаю, – ответила Лариса.

– Ну пока, рада была тебя повидать, теперь скорее всего буду только осенью. – Света подошла к подруге и чмокнула ее в щеку.

Когда она удалилась, настроение Ларисы постепенно начало меняться в худшую сторону. Это было вполне естественно, поскольку информация, полученная ею, никак не могла повысить ее жизненный тонус. А мрачные мысли, словно осы, жалили ее, заставляя все больше и больше предаваться самоедству. А тут еще вошел Городов и снова поднял вопрос о поставщиках мяса. Это почему-то настолько взбесило Ларису, что она поднялась, с угрозой посмотрела на заместителя и заорала:

– Да ты что, вопрос о мясе не в состоянии сам решить? Какого хрена ты отвлекаешь меня от более важных дел? Мне скоро ехать на встречу, и у меня нет абсолютно никакого желания заниматься этой ерундой!

Степаныч, что называется, сразу же припух. Такого от своей начальницы он не слышал, наверное, никогда. Потаращив зенки примерно с полминуты, он решил, что с ней лучше не связываться, и, скептически сморщив физиономию, удалился.

Лариса, покурив и немного успокоившись, вышла в вестибюль и, встретив Городова, извинилась перед ним.

– Да, кстати, где наш новый секьюрити? – поинтересовалась она.

Степаныч пожал плечами:

– По-моему, куда-то срочно вызвали…

– Черт знает что происходит, – пробурчала Лариса и пошла к выходу. – Я сегодня уже не приду, – с порога бросила она Городову.

* * *

Остаток дня прошел спокойно. Встреча с деловыми партнерами удалась, Настя вечером была послушна и ласкова. Ко всему прочему в гости зашел старый приятель их семьи Стас Асташевский. Несмотря на то, что он был скорее другом Евгения, в их разрыве он обвинял именно его. К Ларисе он относился очень хорошо и где-то раз в месяц навещал ее.

Появление этого человека, столь добродушного, сколь и толстого, разрядило обстановку. Стас принес с собой бутылку качественного французского вина, и Лариса обрадовалась. Благотворное успокаивающее воздействие алкоголя в этот вечер оказалось тем самым лекарством, которое ей было необходимо. Заснула она почти мгновенно, едва коснувшись подушки.

На следующий день утром она встала намного позже, чем обычно. Настя уже давно сама сварганила себе завтрак и не донимала маму. Лариса же, посмотрев на часы, поняла, что времени на переживания у нее практически не осталось. Необходимо было срочно приводить себя в порядок и ехать на так называемое совещание «шестерки», то есть в офис ассоциации «ГФ»…

Когда Лариса без десяти час вошла в зал заседаний, там уже царило оживление. За столом на почетном месте председателя, как всегда, возвышалась туша Геннадия Андреевича Филимонова. Рядом с ним, по бокам, сидели Роман Березов, или просто Боцман, худощавый мужчина с суровым колючим взглядом, и Николай Ястребов.

Последний являл полную противоположность своему визави. Можно было сказать, что среди больших взрослых дядек затесался симпатичный зеленый паренек. Ларисе всегда нравился этот молодой человек, прежде всего своим неиссякаемым оптимизмом и свежестью, которой буквально веяло от него. Сколько, должно быть, девчонок страдали и страдают по нему! Ведь, помимо прекрасной внешности, Ястребов был еще и весьма обеспеченным человеком. Николай в свои двадцать шесть был не женат и, по слухам, имел кучу любовниц. В силу своего возраста – все-таки пик сексуальной активности – он умудрялся удовлетворять всех.

Эти двое представляли, по сути, одну и ту же структуру – банковскую ассоциацию «Двадцать первый век». Правда, официально Березов возглавлял оптовую контору, но фактически обладал контрольным пакетом акций в банке.