Текст книги "Позвольте вас подставить"

– Слушайте, а это может оказаться вам на руку. Вызов милиции, я имею в виду. Вдруг этот муж захочет воспользоваться услугами адвоката?

– Да бросьте вы! – отмахнулся Роман. – Ничего там нет. И быть не может. Обычные семейные дела. Разрулятся наверняка, не сегодня, так завтра. И что, идти к нему и самому предлагать, дураком выглядеть?

Аргументы Романа в принципе представлялись разумными. Действительно, может быть, ничего криминального в исчезновении женщины и нет и ее мужу совсем не нужны услуги адвоката. Ну а если все по-другому…

– Роман, – сказала она. – Если там просто семейные дела, ничто не помешает вам просто извиниться и уйти. И совсем вы не будете при этом, поверьте, выглядеть дураком. Весь дом же кричит про криминал, вот вы и пришли разобраться. Сходите действительно, а то так можно очень долго ждать начала адвокатской практики.

Похоже, Ларисе удалось убедить своего нового родственника. Роман еще немного потоптался на месте, но неожиданно повернулся к Ларисе:

– А может быть, вы пойдете со мной?

– Я? – удивилась Лариса. – А я-то с какой стати?

– Ну, вы… Все-таки у вас опыт. И потом, мне кажется, что, увидев вас, ее муж охотнее пойдет на контакт. Просто поприсутствуете в качестве привлекательной женщины, – с улыбкой закончил Батурин.

Лариса тоже улыбнулась, пожала плечами.

* * *

Сентябрь уже активно вступал в свои права, даже слишком активно для первого осеннего месяца, и Лариса замерзла в одной блузке, даже идя до соседнего подъезда. Роман тоже поеживался, поскольку сгоряча выскочил на улицу, не накинув куртки.

Они специально поднялись пешком, выискивая квартиру под номером сорок один. Оказалось, она на третьем этаже и оборудована железной дверью. Это уже некий показатель, и Лариса сделала вывод, что доход семьи Прошаковых был достаточно высоким.

Поколебавшись еще некоторое время и переглянувшись с Романом, Лариса позвонила. На звонок открыл довольно симпатичный мужчина лет тридцати трех, в домашней толстовке и спортивных брюках. У него были темно-каштановые, коротко стриженные волосы и серые глаза. Роман вспомнил, что не раз сталкивался с ним во дворе, но никогда не здоровался – они не были знакомы. Теперь, естественно, ему пришлось это сделать.

– Добрый день, – поприветствовал мужчину Роман. – Вас, кажется, Виктором зовут?

– Ну, Виктором, – подтвердил мужчина. – А у вас, наверное, машина сломалась?

Тут Роман вспомнил, что Виктор занимается каким-то автобизнесом – у него было несколько точек, торгующих запчастями, кроме того, станция техобслуживания, а его собственный гараж во дворе частенько бывает открыт, и Виктора можно застать там колдующим над сломанным карбюратором, принадлежащим кому-нибудь из соседей, – все знали, что Витя отличный механик. Он не отказывал никому – даже несмотря на то что был директором фирмы. Он считал, во-первых, что дополнительный заработок никогда не помешает, а во-вторых, ему это просто нравилось – копаться в железках.

Роману, однако, ни разу не доводилось обращаться к нему по поводу машины, хотя он слышал, что у парня золотые руки.

– Да нет, мы к вам по другому вопросу. Насчет вашей жены, – начала Лариса.

– А что насчет жены? – насторожился Виктор.

– Но ведь она, кажется, пропала?

– Ну, пропала и пропала, это ее проблемы, – уже невозмутимо ответил Виктор.

– И вы так спокойно на это реагируете? – удивилась Лариса.

– А что мне еще делать?

– Вы в милицию обращаться собираетесь? – сухо спросил Роман.

– Нет. Она сама ушла, чего ее искать?

– То есть она вас предупредила, что уйдет? – уточнила Лариса.

– Да как она могла предупредить, если мы разругались? Она даже разговаривать со мной не захотела, дура! Вот ведь характер тяжелый! – раздраженно проговорил Виктор. Потом, смутившись, сказал: – Знаете что, лучше пройдите, что ли, в комнату! А то мы тут, на лестнице, о таких вещах толкуем… Я же понимаю, что вы неспроста ко мне пришли. Весь дом, поди, уши прожужжал: «Жена пропала, а он и ухом не ведет!» Они же не знают, что на самом-то деле случилось!

– А что случилось на самом деле? – спросила Лариса.

– Проходите, – вместо ответа сказал Виктор и провел Романа с Ларисой в комнату.

Она была обставлена добротной, удобной мебелью, но без показной роскоши. Роман с Ларисой сели в предложенные кресла, сам Виктор прилег на диван и закурил.

– Курите, если хотите, – сказал он обоим. – Вас, кажется, зовут Романом?

– Да, – кивнул Батурин, доставая сигареты.

– А вас? – Прошаков посмотрел на Котову.

– Лариса. – Она тоже не стала называть своего отчества, хотя и была старшей среди собравшихся.

Щелкнув зажигалкой и закурив, она спросила:

– Ну так что произошло у вас с женой в тот день? И, кстати, какое это было число?

Прошаков, конечно, мог и не отвечать. Он вообще мог не разговаривать ни с Ларисой, ни с Романом, но он не стал отнекиваться и даже пояснил:

– Мне скрывать нечего, поэтому хочу вам все объяснить, чтобы потом ко мне вопросов не возникало. А вы уж, если сможете, убедите беспокойный дом, что все в порядке, договорились?.. Случилось все восемнадцатого сентября. То есть позавчера. Что произошло?.. Да обычная история: из-за денег разругались. Слово за слово – и пошло-поехало. Да мне эти сцены давно знакомы. Только на этот раз она уж что-то слишком громко орала.

– Что значит – из-за денег? – уточнил Роман.

– Да Танька постоянно ворчала, будто я мало денег ей даю. Хотя одета она лучше всех у себя на работе, даже шубу норковую ей купил.

– А где она работает?

– В фирме одной, «Ваша книга» называется. Они там справочники всякие составляют, медицинские в основном. Получает, нужно сказать, мало и постоянно ноет по этому поводу. Так я же ее не упрекаю, что она, в сущности, на моей шее сидит! Все ей покупаю, что ни попросит, но в последнее время у нее уж слишком аппетит разыгрался. У меня отродясь таких денег не было, какие она затребовала.

– А на что ей нужны были деньги? – спросила Лариса.

– Дело свое открывать задумала! – фыркнул Виктор. – Тоже мне бизнес-вумен! Я понимаю, конечно, что ей скучно в этой «Вашей книге», вот и сходит с ума. Но дать ей денег – все равно что просто выбросить их на ветер! Тем более что у меня их и нет, – оговорился он. – Слушайте, а давайте выпьем, что ли? Чего так-то сидеть?

Он прошел к бару и достал оттуда бутылку коньяка с рюмками. Пока что никаких вопросов относительно того, какого, собственно, черта к нему явились, по сути, незнакомые люди, от Виктора не поступало. И Лариса решила продолжить ненавязчивое общение, посвященное в основном выяснению общих сведений о новом знакомом.

– А вы чем занимаетесь? – спросила она. – Где работаете?

– На станции техобслуживания, – охотно ответил Виктор, заедая коньяк лимоном. – С другом одним вместе четыре года назад организовали, дело пошло. Мастеров наняли, сейчас сами под машинами не лежим, следим только, чтобы все в порядке было. Друг, правда, сейчас отделился, магазин открыл. А я продолжаю…

– А вот Роман говорил, что вы и машины сами чините, – кивнула Лариса на Батурина.

– Чиню, если попросят, – согласился Прошаков. – Но это помимо работы, здесь уже, у себя в гараже. Дополнительный заработок, да и нравится мне, если честно. Не хочется навыки терять.

– А как вы жили с женой? В смысле, каковы были ваши отношения к данному моменту? – продолжала Лариса.

Прошаков развел руками и со вздохом ответил:

– Да, можно сказать, никакие. Вернее, партнерские. Я ее содержу – она мне поесть готовит, стирает, убирает. Вот и все.

– То есть никаких чувств между вами не осталось?

– Какие чувства? – изумился Виктор. – Да я же видел, что ей от меня только деньги нужны… Хотя когда-то любила… – Взгляд его потускнел и наполнился грустью. – А теперь совсем мегерой стала. Стервой просто. Вы извините, – спохватился он, – сейчас подумаете, что я на нее наговариваю, да еще в такой момент… Но она сама затеяла этот скандал, я же видел, что она прямо из кожи вон лезет, чтобы поругаться! Давайте еще разок…

Он снова разлил коньяк и, не дожидаясь остальных, выпил.

– Нет, но вообще она, конечно, стерва, – уже по своей инициативе продолжал рассказывать Виктор – видимо, сработал упомянутый Романом мотив, и Виктор реагировал на привлекательную женщину, обращаясь к ней за поддержкой и сочувствием. – Вот смотрите – она сама постоянно хочет со мной ругаться. Я не хочу, а она из кожи вон лезет! Вот и позавчера разоралась, что не будет со мной жить, если я не дам денег. Это она меня так шантажировала! Я и сказал: ну и катись к чертовой матери! Уж пожрать приготовить или рубашку постирать я и сам смогу! Или найду кого другого, получше тебя. Помоложе, во всяком случае. Она, конечно, не ожидала такого. Спать легла в другой комнате, а утром на работу ушла, как обычно, а вечером не вернулась. Ну, думаю, добилась своего – ждет теперь небось, что я сам прибегу к ней мириться и еще прощения просить!

– А вы не побежите? – усмехнулась Лариса.

– Нет, конечно, – так, словно это было само собой разумеющимся, сказал Виктор. – Да я и не знаю – куда.

– А где она может быть?

– Да у кого-нибудь из подруг наверняка! Родителей-то у нее нет, умерли.

– А на работу вы ей звонили?

– Нет. А зачем? Я человек гордый, первый мириться не пойду, особенно если вины за собой не чувствую. А я ни в чем не виноват!

Виктор вдруг подозрительно посмотрел на визитеров и понял, что забыл задать самые главные вопросы: зачем, собственно, эти двое пришли и что им надо?

– Подождите, так вам Татьяна, что ли, нужна? – спросил он хмуро.

Роман вздохнул и сообщил, что он вообще-то адвокат, и кивнул на Ларису, сказав, что она – его родственница из Тарасова, частный детектив, и если появятся какие-то проблемы, то можно обращаться.

Виктор снисходительно усмехнулся.

– Ну зачем? – развел он руками. – Ничего пока такого не произошло. Я просто думал, машина у вас сломалась или еще чего. А может, думаю, по-соседски зашли, а заодно полюбопытствовать, что у нас с женой произошло. Ведь вроде живем рядом, а не общаемся. А насчет Татьяны… – Прошаков выдержал паузу, а потом махнул рукой. – Да все равно мне, если честно. Вернется – не вернется, все равно, – повторил он. – Потом он еще раз усмехнулся и покачал головой. – Вот бабки, а! Вот тетки неугомонные! Это они, что ли, вас настропалили? Дуры, блин… Делать не фига, они за другими подсматривают во все щели, собаки чертовы! А с Танькой ничего не случилось. Так что зря вы свои вопросы задаете – ни адвокат, ни частный детектив мне пока не нужен. И надеюсь, что вообще не понадобятся.

– Понятно, – протянул Роман, стараясь, чтобы в голосе его не было слышно разочарования.

– Вот ведь… – осекся Виктор на полуслове, и Роман с Ларисой поняли, что он хотел наградить очередным лестным эпитетом соседок, которые во все суют свой нос. – Ну, в общем, так – я никого нанимать не буду. Знаю, что ты адвокат, но я в его услугах не нуждаюсь. Если с машиной что у вас – милости прошу. А Танька – она вернется со дня на день, поняв, что я сам не приду. Куда ей от меня деваться? Жить-то негде, да и зарплаты ее ни на что не хватит. Хотя, по мне, лучше бы не возвращалась! Спокойно зажил бы.

– А почему в таком случае вы не разведетесь? – спросила Лариса. – Раз вам так тяжело жить вместе? Зачем вам эти постоянные скандалы?

– Да я давно хотел, – вздохнул он. – Только… Мне ее, знаете, все же жалко, хоть она и стерва. Ну как она будет жить на такую зарплату? А, ладно! – Он махнул рукой. – Время покажет, что будет дальше.

И Виктор снова закурил, после чего щелкнул пультом, включая телевизор и давая понять Роману с Ларисой, что разговор окончен, поскольку лимит гостеприимства явно исчерпан.

* * *

Участковый дядя Гриша Перепелкин с утра мучился от абстинентного синдрома. Проще говоря, болел с похмелья. И обходить свой участок, следя за тем, чтобы на нем все было в порядке, ему совершенно не хотелось, потому что сам дядя Гриша ощущал себя совсем не в порядке. С утра лежал на диване, а на голове его красовался большой капустный лист, положенный заботливой рукой его жены.

– Гриш, – сунулась в комнату сама Варвара Семеновна. – Может, рассольчику?

– Ох, да сколько ж можно его хлебать, рассольчик этот?! – простонал дядя Гриша. – Видишь же – не помогает!

– Ну давай я тебе бульончику куриного налью – может, полегчает?

– Не надо, – отказался муж.

Жена подсела рядом и стала гладить его по больной голове прямо через капустный лист. Дядя Гриша поморщился, но ничего не сказал.

– Гриш, ну давай я тебя поцелую, – предложила жалостливая жена.

– Ну поцелуй, – обреченно согласился дядя Гриша, а про себя подумал: «Может, вырвет!»

Это он вспомнил анекдот, услышанный вчера на вечеринке, посвященной дню рождения лейтенанта Сучкова, над которым долго хохотал. После этого он вспомнил, сколько на этом дне рождения было выпито, как он танцевал краковяк на пару с Сучковым, а также вспомнил, что дальше он ничего не помнит.

Стойко выдержав смачный поцелуй супруги, дядя Гриша почувствовал, как боль просто запульсировала в его бедной голове, растекаясь по всему телу…

– О-о-о! – застонал он, раскачиваясь из стороны в сторону.

Жена испуганно отпрыгнула в сторону.

– Гриш, ну давай я… – робко начала она.

– Да пошла ты! – неожиданно заорал дядя Гриша. – Не видишь, без тебя тошно!

Выражение лица Варвары Семеновны моментально сменилось на ненавидящее. От былого сочувствия не осталось и следа.

– Ах ты, алкоголик чертов! – прошипела она. – Нечего было нажираться вчера как свинья, сегодня бы и не болело ничего! Еще и оскорбляет, алкаш! Сегодня же напишу жалобу тебе на работу, что ты службу прогуливаешь!

С этими словами она круто развернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, и демонстративно начала греметь в кухне посудой, да погромче. Каждый удар отзывался в висках участкового Перепелкина тяжелой болью, словно по голове его колотили кувалдой.

– Тьфу! – послал вдогонку жене дядя Гриша увесистый плевок и перевернулся на другой бок.

Облегчения это не принесло, и он, кряхтя и охая, стал подниматься с постели, ворча:

– Эх и дура! Ну и дура! Угораздило же жениться на такой дуре!

Он хотел уже было пройти на кухню и попить водички, как на пути его настиг телефонный звонок. Дядя Гриша сдернул трубку.

– Да! – рявкнул он.

– Перепелкин? Привет, привет… Слушай, что у тебя за дела на участке творятся? – услышал он голос майора Абакумова из районного УВД.

– А что такое? – удивился дядя Гриша, перебирая в голове неприятные инциденты, произошедшие в последнее время в его ведомстве.

– Говорят, женщина пропала, а муж ее спокойный ходит… Версии даже есть, что он ее… того. Грохнул, в смысле. К нам уже сигнал поступил, а ты что же сидишь, Перепелкин?

– Кто грохнул? – не понял дядя Гриша. – У меня такого на участке не было.

– В сорок первой квартире кто у тебя живет? В пятнадцатом доме?

– В сорок первой? – Дядя Гриша напряг память. – Ну, семья одна, Прошаковы, муж и жена.

– Так вот эта самая жена и пропала. Плохо свой участок знаешь, Перепелкин! – строго продолжал Абакумов. – В общем, так. Собирайся и сходи узнай, что там у них произошло. Потом доложишь. Все, исполняй!

В голосе зазвучали металлические нотки, и связь отключилась.

– Тьфу ты! – сплюнул дядя Гриша и повесил трубку.

Только этого еще не хватало! Танька пропала? Куда эта стервища могла подеваться? Небось хвостом крутанула да завихрилась куда-нибудь, свиристелка! А ему теперь разбирайся! Главное, наверняка эти клуши подъездные панику подняли, кто же еще? Неймется им! Фильмов всяких насмотрятся – и давай шум поднимать! У самих-то жизнь скучная. Надо же, в милицию додумались позвонить, дуры! А Абакумову, конечно, не до их звонков. Делать ему больше нечего, как без заявления каким-то левым делом заниматься! На это Перепелкин есть! Все на Перепелкина!

И главное, нету там ничего серьезного, вот что обидно! Уж кому знать Таньку Прошакову, как не ему! Пропала! Совсем бы провалилась, будь она неладна!

Так думал дядя Гриша, стоя в ванной с бритвенным прибором в руках. Нужно было хотя бы побриться перед выходом из дома, хоть как-то привести себя в порядок. Как на грех, жена куда-то задевала мыло, и дядя Гриша еще раз помянул ее недобрым словом. Найдя мыло на полке и наконец добрившись, он вышел из ванной и снова направился в свою комнату.

Не переставая расточать нелестные эпитеты в адрес своей половины, Перепелкин с трудом натянул форменные брюки и рубашку, пиджак, а на больную голову, содрав с раздражением вялый капустный лист, водрузил фуражку.

Протопав в коридор, он начал обуваться. Варвара Семеновна выглянула из кухни.

– Куда это намылился? – подозрительно спросила она.

– На службу! – рявкнул, не поворачиваясь, дядя Гриша, у которого в этот момент никак не развязывался шнурок на ботинке, который он еще вчера был не в состоянии развязать.

– Знаем мы твою службу! – противореча сама себе, поджала губы Варвара Семеновна. – Опять похмеляться идешь, алкоголик! Опять с Сучковым своим водку жрать! Вот напишу на вас обоих жалобу…

– Черт, еще шнурок этот! – взвился дядя Гриша, не слушая жену.

Дернув еще раз изо всех сил, он оторвал кусок шнурка и с удивлением рассматривал его жалкий обрывок, вертел в руках, потом повернулся к жене и с вытаращенными глазами заорал:

– А все ты, дура, под руку лезешь!

– Да я разве что… – начала жена, но дядя Гриша, швырнув в сторону кухни обрывок шнурка, в одном ботинке прошел в гостиную и рванул на себя ящик шкафа, где лежали всякие нужные хозяйственные мелочи.

Выбрав подходящий по цвету шнурок, он выдернул из ботинка остатки прежнего, вставил новый, обулся наконец как положено и, тяжело вздохнув, вышел из квартиры. Варвара Семеновна на этот раз даже не выглянула из кухни.

Старший лейтенант Перепелкин, очутившись на улице, поежился от вечернего холодка и пошел грузной походкой по двору. Путь его лежал в соседний двор, к Виктору Прошакову. Счастье еще лейтенантское, что пройти ему нужно было всего ничего. Однако и этого хватило, чтобы настроение Григория Петровича совсем испортилось. Погода была солнечной, хотя и прохладной, но почему-то это раздражило старшего лейтенанта еще больше.

Он проклинал всех баб вместе взятых. Сначала жену, эту дуру старую, потом теток дворовых неугомонных… Делать, что ли, бабам нечего, кроме как мужиков от дела отвлекать?

Как бы было хорошо сейчас заглянуть к Сучкову, перекинуться с ним в шахматишки партеечку-другую… Кстати, у него и водочка должна остаться после вчерашнего, не такой человек Сучков, чтобы сразу все растранжиривать, он запасливый… Вот бы сейчас и опохмелиться заодно, согреться… А вместо этого нужно тащиться к Витьке Прошакову, лезть в его частную, можно сказать, жизнь! Тьфу! Главное, Витька-то мужик нормальный, и к нему участковый относится хорошо… Бизнесом занимается. Звезд с неба не хватает, но живет зажиточно. С бандитами вроде не связан. Сколько раз вон машину дяде Грише чинил, никогда лишних денег не брал. А теперь из-за этих дур отношения с ним портить… Э-э-эх! Провались бы они совсем!

Дядя Гриша пересек двор и поднялся на этаж в Витькину сорок первую квартиру… Дверь открыл хозяин, но дядя Гриша услышал доносившиеся из комнаты голоса, причем один из них был женским.

«Вернулась! – с облегчением подумал он про Татьяну. – Коза драная! Стоило в такую даль переться!»

– Здорово, дядь Гриш, – подал тем временем ему руку Виктор. – Ко мне? Машина, что ли, опять забарахлила? Так давай поглядим, я сегодня свободен.

– Да нет, Витян, – со вздохом, вытирая пот со лба, проговорил Перепелкин. – По другому делу я к тебе. По конфиденциальному, – добавил он.

– По-нят-но, – по слогам произнес Виктор. – Значит, и тебе уже настучали, что Танька пропала… И что, ты пришел ее здесь искать?

«Значит, не она, – отметил со вздохом про себя дядя Гриша. – Кто же тогда у него?»

– Поговорить я пришел, – со вздохом ответил он.

– Ну, заходи, поговорить можно. Чувствую я, что меня замучают теперь этими разговорами, – тоже вздохнул Виктор.

Дядя Гриша прошел в комнату, где увидел сидевшую в кресле незнакомую светловолосую женщину, одетую модно и явно дорого.

«Фу-ты ну-ты, щеголиха какая! – подумал он с явной неприязнью. – Вырядилась! А этому что здесь нужно?» – Дядя Гриша нахмурился, переводя взгляд на знакомого молодого мужчину.

В мозгах участкового, несмотря на то что был он с похмелья, через несколько секунд был готов ответ – это же сосед Виктора, живет в этом же доме, и звать-величать его Роман Батурин. Адвокат, живет здесь недавно, женился на Иринке Шевцовой, которая жила вместе с матерью. Не прописан, следовательно, претензий на жилплощадь не имеет. Все эти сведения почти автоматически прокрутились в голове у Перепелкина.

Дядя Гриша, откровенно сказать, невзлюбил Батурина. Он не любил адвокатов вообще, более того – презирал их, считая, что они только и могут, что преступников от заслуженного наказания отмазывать. Дядю Гришу в этом смысле можно было понять: сколько раз за его практику после суда выпускали преступника, чья вина для всех была очевидна! Но пронырливые адвокаты умудрялись доказывать обратное, и справедливость отдыхала.

«Может, у него просто машина сломалась? – решил дядя Гриша. – А эта бабенка чего тут делает? У него жена молодая дома сидит, а он тут с дамочками прохлаждается! Я ему покажу непорядок на моем участке!»

– Здравствуйте, – поздоровался Роман.

– Добрый день, – поприветствовала участкового и дамочка.

– Здрасте, – плюхаясь на стул, буркнул дядя Гриша, подозрительно оглядывая гостей. – А вы здесь в честь какого случая? У нас дело конфиденциальное, так что прошу все личные разговоры перенести!

– У нас тоже конфиденциальное, – с улыбкой объяснила женщина. – Кстати, меня зовут Лариса.

– Они тоже пропажей Татьяны интересуются, – пояснил Прошаков.

– Да? – недоверчиво покосился Перепелкин. – А с какой стати?

– Вообще-то, – вмешался Роман, – я как юрист имею на это полное право, если человек добровольно делится со мной информацией.

Дядя Гриша нахмурился, но возражать не стал, решив про себя, что черт с ними, пускай сидят! Вместо этого он посмотрел на Прошакова и сказал:

– Правда, что ли, пропала? Расскажи-ка мне, что у вас тут случилось…

– Ну что мне, все сначала, что ли, повторять? – вздохнул Виктор.

– Повтори, Вить, – просительно сказал дядя Гриша. – Достали меня уже эти курвы наши дворовые! Да еще башка трещит…

– Может, того? – подмигнул Перепелкину Виктор, кивая на бар.

Дяде Грише этот бар был знаком. Он знал, что там всегда есть водочка и другие, более экзотические для среднерусской глотки напитки. Сам Виктор вообще-то почти не пил, но на всякий случай, для угощения, так сказать, дорогих гостей, выпивка у него всегда имелась. И дядя Гриша, разумеется, предпочитал привычную водочку. И в другой раз участковый не отказался бы от предложения, но… Этот адвокат недоделанный, а с ним еще и эта белобрысая Лариса… Черт их знает, что у них на уме! При них лучше не пить на всякий случай.

Проклиная в душе и адвоката, и его спутницу, дядя Гриша важно развел руками:

– Не могу, Вить, служба… В другой раз. Ты пока все-таки расскажи. Чего у вас случилось-то? Небось поскандалили опять?

Виктор набрал в легкие побольше воздуха и рассказал дяде Грише то, что уже поведал Ларисе и Роману.

– Так-так. – Лицо Перепелкина нахмурилось. – А раньше она у тебя так исчезала?

– Нет, – покачал головой Виктор. – Но в этот раз она разошлась прямо! Никогда так не орала раньше!

– Слушай, – дядя Гриша понизил голос, – не мое, конечно, собачье дело, но… мужика у ней не было?

– Нет, – твердо ответил Виктор. – Вот это точно могу сказать. – Она всегда с работы – на работу. И дома сидит. Все. Никуда почти не ходила, да и потом…

Виктор слегка замялся и посмотрел на Ларису с Романом.

– Ладно, говори, чего уж, – подбодрил дядя Гриша.

Виктор махнул рукой и поближе придвинулся к Перепелкину.

– Я тебе как мужику скажу – холодная она баба, – доверительно поведал он. – Ей мужики-то не очень и нужны. Знал бы, дурак, что она такая, сроду бы не женился!

– А чего ж женился? – хмыкнул дядя Гриша.

– Молодой был, глупый. Мы же поженились сразу, как школу закончили. Приятельница нас познакомила, на мою голову. А потом Танька болела постоянно по-женски, вечно ей нельзя было… Даже ребенка не может иметь. Мне ее жаль, конечно, потому и живу с ней. – Виктор закончил свой рассказ и закурил.

– Н-да… – почесал дядя Гриша голову. – Ну а подруги-то у нее есть? Может, они в курсе?

– Есть, конечно, но немного. С работы в основном. Но я звонить им не буду! – категорически заявил он. – Пусть не думает, что я тут по ней с ума схожу!

– Вить, – нахмурив брови, произнес дядя Гриша, – я тебя прекрасно понимаю. Но можно же на работу позвонить.

– Да это одно и то же! – загорячился Прошаков. – Все равно что ей!

– Извините, но я думаю, что позвонить все-таки нужно, – вмешалась Лариса. – Если хотите, могу позвонить я, чтобы женский голос не вызвал у вашей жены подозрений.

Прошаков с Перепелкиным переглянулись. Виктор выглядел гораздо более дружелюбно. Перепелкин же насупился, задумался, потом наконец кивнул:

– Звоните, только лишнего не наговорите. Где, мол, она, и все такое. А подойдет – скажите, что вы соседка какая-нибудь.

– Хорошо, – кивнула Лариса. – Я все скажу как надо. Давайте телефон.

Виктор продиктовал рабочий номер Татьяны, и через некоторое время Лариса уже говорила по телефону. Лицо ее при этом все больше и больше хмурилось.

– Что там такое? – встревожившись, спросил Прошаков.

– Ее со вчерашнего дня нет на работе, – поворачиваясь к нему, ответила Лариса.

– А вы спросите, может, она за свой счет взяла? Или больничный? – вытирая пот со лба, попросил Виктор.

Лариса поговорила еще несколько минут, после чего повесила трубку. Некоторое время она молчала. Виктор, дядя Гриша и Роман во все глаза смотрели на нее.

– Не брала она больничный, – наконец сказала Лариса. – Ушла с работы позавчера вечером, и больше ее никто не видел. Не отпрашивалась и насчет больничного не звонила.

– Господи, – растерянно проговорил Виктор. – Это что же, выходит, она и в самом деле пропала?

– А вы хорошо смотрели дома, она записки никакой вам не оставляла? – предположила Лариса.

– Да нет, – уверенно ответил Виктор. – Она бы на виду лежала. Ничего такого я не находил.

– Плохи дела, – пробормотал Перепелкин, доставая пачку «Примы».

Помяв ее в руках, он закурил. Лариса последовала его примеру, только вместо «Примы» в ее руках появились ее любимые «Кент Лайтс». Все это время Виктор молчал, и лицо его было бледным.

Докурив, дядя Гриша посмотрел на него.

– Ты уж извини, Витян, но я твою квартиру осмотреть должен, – сказал он, сминая окурок в пепельнице.

– Это что же, обыск, что ли? – побледнев еще больше, спросил Виктор.

– Да какой там обыск, нет! – махнул рукой Перепелкин. – У меня и ордера-то нет. Просто осмотреть все надо.

– Ну гляди, – пожал плечами Виктор. – Мне скрывать нечего!

Дядя Гриша грузно поднялся и заходил по комнате. Он не очень-то понимал, за что браться в первую очередь, и остановился возле балкона. Лариса решилась подсказать:

– Давайте посмотрим на балконе, здесь-то все на виду…

Дядя Гриша бросил на нее хмурый взгляд. Подергав за ручку и убедившись, что балкон заперт, он попросил:

– Открой!

Виктор послушно открыл дверь на балкон. Дядя Гриша вышел на свежий воздух, поежился… Лариса и Роман пошли за ним.

– Уж не думаете ли вы, что она здесь прячется… – начал было Виктор и вдруг осекся – на выложенном плиточками балконном полу виднелись замытые пятна, очень похожие на кровь.

– Та-а-ак, – повернулся дядя Гриша к Прошакову. – А дело-то, выходит, и в самом деле серьезное. – А ну-ка давай дальше посмотрим!

Виктор, растерянный и напуганный увиденным, молча кивнул. Лариса почувствовала, как участилось у нее сердцебиение. Дядя Гриша прошел в угол балкона и там наткнулся на большой бак.

– А это что? – спросил он у Виктора.

– Это… Это бак с грязным бельем, наверное, – неуверенно ответил Виктор.

– Странное дело! – заметила Лариса. – Такие баки обычно в ванной стоят! Что это он здесь делает?

– Да и этот всегда у Таньки в ванной стоял! Ума не приложу, как он мог сюда попасть! – Вид у Виктора был совсем растерянный.

– Ты давно на балкон выходил? – строго спросил Перепелкин у Виктора.

– Да не помню! Курю прямо в квартире, Танька насчет этого не возражала, она и сама курит.

Дядя Гриша приподнял крышку бака и начал выбрасывать его содержимое прямо на пол. Из бака полетели майки, юбки, свитера, цветастая блузка…

– Стоп! – Дядя Гриша вдруг ухватился за эту блузку. – Посмотри-ка, Витя!

Виктор взял блузку в руки. Вся ее передняя часть была в крови. Виктор с ужасом смотрел на кусок материи.

– Словом, нужно ждать, что будет дальше, – подвела итог Лариса, записывая данные Татьяниной подруги в блокнот. – А пока гадать нечего. Вот милиция сейчас приедет, и многое станет яснее.

* * *

Милиция приехала быстро. Первым в комнату прошел невысокий, коренастый, но очень подвижный мужчина. Несмотря на некрасивые черты, лицо его было очень мужественным и волевым. Чувствовалось, что человек этот привык непременно добиваться поставленной цели. Причем сам. Он протянул руку участковому Перепелкину и бросил остальным:

– Майор Абакумов. Ну что, я так понял, дело серьезное? Убийством попахивает?

Услышав про убийство, вдруг снова встрепенулся Виктор. Он вскочил со своего кресла и подошел к Роману:

– Я надеюсь, вы мне верите, что я невиновен? Вы не откажетесь от моей защиты?

Глаза Виктора с надеждой смотрели на Романа. Он ухватил его за руку, но Абакумов властным жестом отправил Прошакова обратно на диван.

– А вы кто такой? – живо повернулся он к Роману.

– Я адвокат Виктора Прошакова, – твердо ответил тот. – Моя фамилия Батурин. Намерен защищать его интересы в суде, если дело до этого дойдет. Пока, однако, для этого нет оснований.

– Как это нет оснований? – каким-то будничным тоном возразил Абакумов. – Оснований достаточно. Пропала женщина, в квартире обнаружена кровь… Я не понимаю, вы что, в самом деле хотите за это дело взяться? – Сузив и без того маленькие глаза, Абакумов пристально посмотрел на Романа.

– А разве вы можете мне это запретить? – спокойно спросил Роман.

– Нет, – пожал плечами Абакумов. – Но зачем вам заведомо проигрышное дело? Вы ведь, как я понял, молодой адвокат, начинающий… Зачем с такого провала начинать свою карьеру? Ведь и так все ясно.

– Не все, – покачал головой Роман. – Например, как я понял, вы уже считаете, что Виктор Прошаков убил свою жену, так?

– Допустим, – кивнул Абакумов.

– А где в таком случае ее труп? И как можно обвинять человека в убийстве, пока труп не найден? И потом, еще не доказано, что кровь на блузке принадлежит именно Татьяне!