Текст книги "Мимо кассы (сборник)"

– А много он у тебя взял? – спросил второй, несколько раз шмыгнув носом.

– Мужики говорят, у него столько монет никогда не было, – с досадой продолжал молодой человек.

– И что теперь делать будешь? – снова спросил простуженный.

– Найти его надо. Пусть отдает. Пускай только попробует бошку трахать, козел!

– А как все получилось? Ты что, не знал, кто он такой?

– Да он заливал, заливал, а я уши и развесил, – сказал собеседник тоном, ищущим сочувствия. – А когда очнулся, дело было уже сделано. И он… Ну, сделал ноги, короче. Теперь ни монет, ни его самого. С работы уволился, дома не бывает, фиг застанешь. Кирюша долбаный!

При последних словах Лариса чуть вздрогнула. У нее внутри что-то приятно кольнуло. Вокруг головы будто засветился незримый нимб. И забрезжил радужным светом миг просветления. Она потянула единственную ниточку в этом деле, за которую только и можно было ухватиться. И вроде бы что-то проклевывается. Кирюша – это могло означать имя Кирилл, который, по словам Надежды Павловны, и занимался монетами в свое время. Да вроде бы и разговор шел о них, родимых…

И Лариса вся обратилась во внимание и слух, надеясь узнать еще что-нибудь, что могло бы пролить свет на тайну кофейной банки.

Но в этот момент на третьем этаже открылась дверь одной из квартир, и пожилой женский голос стал выражать недовольство происходящим в подъезде.

– Вы чего тут раскурились? – сварливо орала она. – Идите к себе домой и там курите! Весь дым в квартиру тянет… Окурков набросают, наплюют. Тут своих хватает… Идите, идите отсюда!

Но похоже, устав ждать, парни и сами собирались уже уходить. Сказав на прощание, из желания не остаться в долгу, обладательнице командного голоса несколько «теплых» непечатных слов, курильщики затопали вниз по лестнице. Лариса решила опередить их и также поспешила на улицу.

Уже сидя за рулем автомашины, катившей по вечернему городу, она сделала выводы из подслушанного ею разговора: скорее всего, этот Кирилл взял у одного из своих сотоварищей по хобби те самые монеты и не торопится отдавать или расплачиваться за них.

А дружок Валентины, Володя, по-видимому, также в этом замешан. Только и всего.

Но так ли это? А как же квартирная кража? Может быть, дело куда серьезнее, чем кажется?

Лариса старалась не терять из виду троллейбус, услугами которого воспользовались объекты ее пристального внимания. Путь двух кавказцев лежал в Ленинский район, на окраину города. Троллейбус то и дело притормаживал на многочисленных остановках, и Лариса держалась на почтительном расстоянии, чтобы случайно не привлечь к себе внимания. Учитывая роскошный, запоминающийся внешний вид автомашины, опасения ее были весьма обоснованны. На остановках Лариса внимательно разглядывала вышедших, опасаясь упустить парней.

И чуть было не упустила, когда те вышли на остановке «Улица Вишневая» и быстрым шагом направились в подземный переход. Сообразив, что делать дальше, она свернула налево и остановила «Вольво» у овощного магазина. Выйдя из перехода с другой стороны, парни направились по тихой, безлюдной улице, которая круто поднималась вверх, на холм.

Чуть выждав, Лариса вылезла из машины и двинулась вслед за ними. Навстречу ей попался какой-то невзрачно одетый мужчина средних лет.

– Девушка, это не вы кошелек уронили? – громко, на всю улицу спросил он подвыпившим голосом, обращаясь к Ларисе.

Она машинально оглянулась и посмотрела на тротуар. Никакого кошелька, однако, и в помине нигде не было.

– Хы-хы-хы… Семь-ноль в мою пользу! – чуть ли не закричал он, демонстрируя свою неподдельную радость.

– Идиот! – по достоинству оценила Лариса чувство юмора и интеллект случайного прохожего.

Она побоялась, что этот глупый эпизод привлечет к ней внимание преследуемых, и на всякий случай наклонила голову, делая вид, что тщательно рассматривает – в порядке ли ее одежда.

Парни тем временем повернули налево и, пройдя еще немного, свернули во двор трехэтажного дома. Лариса едва успела добежать до угла, но все же увидела, в какой подъезд вошли эти двое. Точнее, она увидела только одного из них, когда тот уже почти скрылся за дверью.

Немного погодя она сама вошла в подъезд, но внутри все было тихо. Ни шагов, ни голосов, ни души… Лариса была вынуждена выйти на улицу и присесть на скамеечку у соседнего подъезда.

«Вероятно, кто-то из них здесь живет». – Она только и смогла сделать довольно банальный вывод. – Хотя вполне возможно, что зашли к знакомым, – продолжила она размышлять. – И если судить по тому, как быстро стих шум в подъезде, они вошли в одну из квартир на первом этаже».

Лариса просидела на скамеечке минут сорок, но никто из кавказцев не вышел. И она решилась на отчаянный шаг – обошла дом, заглядывая в окна квартир на первом этаже. И ее терпение вскоре было вознаграждено…

Она увидела одну из знакомых персон в окне справа от двери подъезда. Парень стоял на кухне в одной майке и, приоткрыв форточку, мирно курил сигарету.

«Хорошо, что на свете есть такие открытые люди! – подумала Лариса. – Которые не зашторивают окна от посторонних глаз.

Что ж, квартира номер шестнадцать», – вычислила она. И, судя по одежде и поведению парня, он пришел к себе домой. На этом можно было ставить точку и отправляться домой.

* * *

На следующий день после неожиданной находки Татьяна Зотова позвонила в милицию и сообщила о случившемся. Получив конкретные указания по телефону, что делать дальше, она после работы отправилась в районный отдел милиции. Там ее внимательно выслушали и, осмотрев банку с монетами, попросили повторить свой рассказ. Потом, подробнейшим образом занеся ее слова в протокол, милиционеры забрали банку и отпустили Татьяну домой.

А Лариса в ту ночь засыпала с большим трудом. Она даже думала принять снотворное, что делала крайне редко. В голове многократно прокручивались события последних двух дней – то по порядку, то вразнобой. Они всплывали в голове отдельными кусками. Размышляя, незаметно для себя, она и заснула.

Встала она рано, в половине восьмого, по будильнику, специально поставленному на тумбочку. И сразу же потянулась к телефону. Она набрала номер сестры и услышала ее заспанный голос:

– Лариса? Ты чего так рано? Что тебе не спится?

– Валентина проснулась? – вместо приветствия спросила Лариса.

– Да.

– Позови ее, пожалуйста…

– Сейчас, – несколько недоуменно отозвалась Татьяна.

Спустя несколько секунд в трубке раздался жизнерадостный низкий голос Валентины:

– Привет, тетя Лариса…

– Здравствуй, моя хорошая, – ласково поздоровалась с ней Лариса. – Мне было бы интересно встретиться с твоим другом Володей.

– А зачем? Если ты насчет монет, то это не его. Он про них ничего не знает, – грубовато ответила Валентина.

– Нет, у меня к нему другой интерес, – заверила Лариса племянницу. – Мне человек в ресторан нужен. Как раз молодой, энергичный. С улицы брать кого-то не очень хочется. Может быть, его это заинтересует?

– Ну хорошо, я передам, – несколько смутившись, отозвалась племянница. – Он сегодня должен ко мне в магазин зайти. Правда, у него есть сейчас работа…

– Возможно, у меня будет более выгодный вариант, – настаивала Лариса.

– Хорошо, я передам, – повторила Валентина. – В крайнем случае, если он не зайдет, я знаю, где его искать. Они в каком-нибудь уличном кафе с приятелями собираются, на Немецкой и Горького.

«А вот эта информация очень кстати», – подумала тетка, закончив разговор с племянницей.

Это давало возможность Ларисе понаблюдать за Володей и его «приятелями» со стороны, увидеть, что он представляет собой в своем естественном виде, безо всякой рисовки. Возможно, ей удастся даже узнать что-нибудь важное в связи с заинтересовавшим ее делом. Разумеется, никакой вакансии у нее в ресторане не было, и она придумала это исключительно как предлог для встречи с Владимиром…

…День в ресторане прошел как обычно. Можно сказать, спокойно. Налоговики не появились. И около половины седьмого вечера Лариса решила, что пора уходить. Вручив бразды правления рестораном администратору Дмитрию Степановичу Городову и выслушав его занудные комментарии по поводу финансового состояния ее заведения, она поспешила покинуть любимую работу.

Оставив машину невдалеке от перекрестка Немецкой и Горького, Лариса двинулась на поиски места сбора Володи и его приятелей. Она его лично не знала и видела только на фотографиях дома у сестры.

Улица Немецкая, как всегда, с весны до осени была прямо-таки усеяна летними кафе. Под синими и красными навесами, обнесенные оградами различной степени прочности и надежности, стояли небольшие столики. Несмотря на прохладную погоду, посетителей было более чем достаточно. Из-под каждого навеса доносилась музыка, сопровождавшаяся гомоном человеческих голосов.

Лариса переходила от одного кафе к другому, разглядывая многочисленных посетителей. Сменяли друг друга обрывки песен – будто кто-то крутил ручку радиоприемника в поисках нужной волны.

И вдруг она увидела знакомое по фотографиям лицо Володи – белобрысого высокого симпатичного парня в куртке с надписью «Адидас» на спине. В глаза бросались белоснежные новые кроссовки на его ногах. Он сидел в компании четырех молодых людей, облепивших маленький круглый столик.

Лариса прошла между столиками к стойке, за которой стояли две молодые продавщицы. Из динамиков доносилась душещипательная песня о том, как где-то в Африке ни за что ни про что убили негра. Лариса сразу вспомнила свое недавнее дело о том, как совсем недалеко, в парке «Липки» покончил с собой неуравновешенный негр из Республики Конго, не выдержав того, что его русская мама не хочет признать его своим сыном. Сложное тогда выдалось дельце… Даже в Израиль пришлось лететь. Интересно, что нынешнее дело ей готовит?

Вообще, судя по тому, как развиваются события, за ними должно последовать не слишком бурное продолжение. Однако как знать, как знать…

Получив заказ, Лариса села за только что освободившийся столик, располагавшийся как нельзя более удобно. Находясь почти рядом с компанией Володи, Лариса могла спокойно наблюдать за предметом своего интереса со спины. Он же ее не видел.

Ребята тем временем болтали между собой о всякой ерунде, не относящейся к интересующему Ларису делу. Вдруг подошли еще двое и поочередно поздоровались со всей компанией.

– Что это у тебя? – громко спросил подошедший парень у сидевшего рядом с Володей чернявого молодого человека.

– Что-что, солнцезащитные очки, – передразнил тот. – Не видишь, что ли?

– Зачем, лето-то уже кончилось!

– Ну и что? – Чернявый нацепил очки и, словно престижная модель, воззрился на окружавших его людей. – Имидж всегда важен, и зимой и летом. Ну и как я вам?

– Ногу подними, – попросил Володя.

Тот приподнял согнутую в колене ногу.

– Скажи «аста лависта, беби!»

– Аста лависта, беби, – послушно повторил парень, который, видимо, не отличался особым интеллектом.

– Ну вылитый Шварценеггер! – констатировал Володя.

– Точно! – подтвердил любопытный парень из пришедших. – Кстати, тебя Зурик с Казбеком искали, – вдруг став серьезным, обратился он к Володе.

– Чего им надо?

– А я откуда знаю…

Манера разговора была непринужденной, с особым акцентом, который в Тарасове в интеллигентных кругах именовался «гоблинитетом Заводского района». Очень частое использование неопределенного «артикля» «бля» и определенного «на х…» придавали речи известный в не очень узких кругах социально-лингвистический колорит.

– Они, кажется, Кирилла искали, – сказал один из прибывших, сдабривая свою речь вышеупомянутыми артиклями и плюясь семечками. – Хотели через тебя на него выйти.

– Кирилла? – удивился Володя. – Но я его сам давно не видел.

– А он им, похоже, очень нужен. Они даже ругались по его поводу.

– Как?

– А так, что пропал, мол, гад, как сквозь землю провалился, сучара, говорили…

И, словно в подтверждение темпераментных высказываний незнакомых Зурика и Казбека, из динамика кафе раздались звуки песни «Какая боль, какая боль!».

Лариса уже успела сопоставить образы вчерашних кавказцев с именами Зурик и Казбек и была уверена в том, что это они и есть. Тем более что намерение найти Кирилла они выражали и вчера, на лестничной площадке, откуда их погнала старуха-хранительница чистоты в подъезде.

– Да? – удивился еще больше Володя и, обернувшись так, что Лариса могла увидеть его лицо, поднял бровь.

– Какие-нибудь непонятки, наверное, возникли, – высказал в свою очередь предположение разговорчивый парень и смачно сплюнул на асфальт.

– Ну, я помочь ничем не могу, – развел руками Володя и посмотрел вдруг на часы. – Мужики, мне, короче, пора… А то меня Валька ждет.

Все собравшиеся парни посмотрели на него со смешанным чувством зависти и укоризны. Первое относилось, видимо, к его предполагаемому в этот вечер времяпрепровождению, а второе – к тому, что он покидал компанию.

Попрощавшись за руку по очереди со всеми, Володя встал и довольно быстро вышел из кафе. Лариса не стала мешкать, также поднялась из-за своего столика и направилась вслед за ним.

Из всех действующих лиц неизвестным для Ларисы оставался Кирилл. Кавказцы его местонахождение не знают. А вот Володя, возможно, знает. Во всяком случае, может что-то скрывать.

Рассуждая так, Лариса шла вслед за ним, сохраняя почтительное расстояние. Так они дошли до Центрального рынка, где Володя повернул налево. Миновав еще несколько кварталов, он свернул в подворотню огромного многоэтажного дома, занимавшего чуть ли не целый квартал.

К тому времени Лариса уже значительно сократила дистанцию между нею и преследуемым. Она сделала вид, что ей тоже нужно в этот дом. Друг за другом они вошли в подъезд, а затем в кабину лифта.

– Вам куда? – обратился Володя, положив палец на кнопку с номером пять.

– Мне выше, – спокойно ответила Лариса.

Плавно поднявшись до пятого этажа, лифт остановился, и Володя вышел.

– О, привет, а я к тебе, – сказал он вдруг, обращаясь к человеку, стоявшему на лестничной площадке с сигаретой в руке.

Это был парень примерно одного с Володей возраста, с аккуратно причесанными темно-русыми вьющимися волосами, в очках с тонкой металлической оправой.

– Здорово, – ответил он, мимоходом оглядывая Ларису, которая чуть замешкалась с тем, чтобы нажать кнопку следующего этажа.

Она пропустила из разговора всего несколько фраз, поскольку очень скоро вышла на шестом этаже. Подобная ситуация стала для нее уже привычной – буквально вчера она подслушивала таким же образом разговор двух кавказцев.

– Ты чего прячешься-то? – раздался голос Володи.

– Есть причина. – Ответ незнакомца, которого Лариса уже окрестила про себя Кириллом, был кратким и емким.

– Казбек тебя ищет, Кирюша, – продолжил Володя, и у Ларисы отпали все сомнения по поводу личности парня в очках. – У всех расспрашивает, где тебя можно отловить.

– Я надеюсь, ты ему не сказал? – В голосе Кирилла послышалась обеспокоенность.

– Нет. Да я и не знаю, в чем дело, собственно… Что-нибудь серьезное?

– Денег я у него занял, – ответил после небольшой паузы Кирилл.

– Много?

– Десятку, – беспечно ответил Кирилл. – Хотел крутануть, да ничего не вышло. А потом проблемы разные пошли. Туда-сюда, потом глядь – и ничего не осталось от тех денег. Сроки уже все вышли, а отдавать нечего. Он мне передавал через своих людей: «Мол, гони монету». Ну, я и залег на дно – вот у тетки живу. Кроме тебя, кстати, этот адрес никто не знает…

– Короче, ты влез по самые уши, – тяжело выдохнув, констатировал Володя. – Казбек вообще-то мужик серьезный. Он с тебя так просто не слезет.

Из дальнейшего разговора двух мужчин Лариса ничего ценного не почерпнула. Тем более что вскоре оба – Кирилл и Владимир – скрылись за дверью квартиры тетки Кирилла.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», – подумала Лариса, возвращаясь к тому месту, где был припаркован ее автомобиль. Она, по сути дела, потянула за единственную в деле ниточку, но та оказалась пустышкой. Слово «монеты», которое она услышала в разговоре кавказцев, означало всего лишь навсего деньги. Банальные деньги, и никакие не старинные, а очень даже современные.

И что теперь делать, Лариса не знала. Оставалось выяснить, однако, самое главное – каким образом эти монеты попали в квартиру Татьяны. Ведь кто-то же их принес туда. Но кто? Кто это мог сделать? И зачем?

Глава 3

Прошло три дня с тех пор, как Татьяна отнесла свою неожиданную находку в милицию. На четвертый день в ее квартире раздался телефонный звонок.

– Алло, здравствуйте, будьте добры Татьяну Викторовну, – послышался в трубке пожилой деликатный женский голос.

– Да, я вас слушаю, – тут же ответила Татьяна, а сама подумала: «Наверное, кто-то из родителей, а скорее, даже из бабушек моих учеников по поводу ненаглядного чада, обделенного хорошими оценками и страдающего недостаточным вниманием со стороны педагогов».

Однако дальнейшие слова невидимой собеседницы развеяли эту версию:

– Меня зовут Клавдия Алексеевна Баташова. Я хочу поблагодарить вас за найденные монеты. Мне ваш телефон дали в милиции. Спасибо вам большое.

– Пожалуйста, – только и смогла ответить Татьяна.

– Вы знаете, я даже и не думала, что они отыщутся. А тут… Спасибо, большое спасибо… Я вам так благодарна. – Женщина рассыпалась в заверениях в искреннем почтении. – Не сочтите, ради бога, за назойливость, мне бы очень хотелось с вами повидаться. Вы не представляете, как я вам благодарна. Я буду очень рада, если вы ко мне зайдете. Сама я человек пожилой, ходить мне трудно…

– Хорошо, Клавдия Алексеевна, спасибо. Я непременно зайду, – вставила в поток славословий и благодарностей Татьяна.

– Буду вас очень ждать. Запишите мой адрес. – Клавдия Алексеевна взяла паузу, будто вспоминая адрес, по которому она проживает.

Татьяну так и подмывало сказать, что не нужен ей этот адрес, не нужен! Не хочет она терять время на разговоры с пожилой женщиной и выслушивать ее благодарности. По своему опыту общения с представителями старшего поколения она знала, что если они разговорятся, то остановить их абсолютно невозможно. При этом они часто несут невообразимый бред, начиная от своих болячек и кончая сексуальными приключениями молодости. Причем рассказ будет повторяться несколько раз, и каждый раз старушка будет удивляться тому, что она это уже, оказывается, говорила.

Поэтому Татьяна только тяжело вздохнула, когда Клавдия Алексеевна наконец произнесла:

– Чернышевского, 145, квартира 67. Третий этаж, лифта у нас нет, а я очень страдаю, у меня ноги больные… Код на двери 237. Набираете цифры и одновременно нажимаете. Обязательно одно-вре-мен-но… – подчеркнула Клавдия Алексеевна со старческой дотошностью.

Татьяна пообещала еще раз, что она зайдет, как только сможет. Повесив трубку, она с облегчением вздохнула. И тут… И тут ей пришла в голову мысль.

А что, если к этой старушке послать Ларису? Она же все равно этим занимается. Так что ей и карты в руки.

И она набрала номер сотового телефона сестры. Звонок застал Ларису в рабочем кабинете.

– Неужто случилось что-нибудь еще? – поинтересовалась она.

– Да, – ответила старшая сестра. – Хозяйка монет нашлась. Она мне только что звонила и настойчиво приглашала в гости. Вот я и подумала, может быть, ты пойдешь к ней вместо меня?

– Я? – удивилась Лариса.

Но состояние удивления и растерянности тут же сменилось приливом энергии. Ларисе показалось, что жизнь для нее снова обретает смысл, становясь прекрасной и удивительной. Действительно, а что еще может так тонизировать Ларису, если не страсть к новым интересным приключениям? Татьяна, сама того не зная, задала своей сестре правильное направление.

– Хорошо, диктуй адрес, – решила Лариса, и Татьяна с легкой душой передала ей тщательные наставления Клавдии Алексеевны, включая порядок набора кода на двери подъезда.

Лариса после разговора с сестрой быстренько скинула все проблемы по ресторану на плечи Степаныча и, не обращая внимания на его уже ставшие ритуальными ворчания и озабоченные почесывания головы, вышла через служебный вход к своей «Вольво».

Она надеялась, что визит к Клавдии Алексеевне Баташовой откроет какие-нибудь новые подробности, связанные с неожиданным появлением украденных монет в квартире сестры. И возможно, загадка перестанет казаться абсолютно неразрешимой.

Ведь идеальных преступлений не бывает. Это вполне конкретное преступление, и произошло оно в конкретном месте. Значит, побеседовав с потерпевшей, вполне может статься, удастся выяснить, что было до и после.

Под окнами дома по улице Чернышевского находился маленький, но вполне уютный скверик. Намучившись с одновременным нажатием цифр на коде – в двери что-то заклинило, и Лариса никак не могла попасть внутрь, – она наконец дождалась выходившего из подъезда человека и поднялась на третий этаж.

Дверь ей открыла женщина лет шестидесяти, одетая в темно-синее платье и серую вязаную кофту.

– Ой, проходите, проходите, пожалуйста, – засуетилась она. – Я вам так рада! Так хорошо, что вы зашли.

Похоже, Клавдия Алексеевна была рада любому человеку, который сподобился бы скрасить ее одинокое существование. И даже не спросила у Ларисы, кто она и по какому, собственно, делу явилась.

– Меня зовут Татьяна, – представилась Лариса, входя в роль своей старшей сестры.

– Очень приятно, очень… – Улыбка не сходила с уст хозяйки. – Сейчас я чайник поставлю.

Лариса прошла в единственную комнату в квартире, села на диван и осмотрелась. Квартира представляла собой место рачительного ухода, который, похоже, превратился у хозяйки в культовый обряд. В ней было полным-полно предметов рукоделия и всевозможных мелких вещиц, из-за чего создавалось подобие музейной атмосферы. Каждый предмет стоял на своем тщательно выверенном месте. И кругом царила такая чистота, что, казалось, невозможно отыскать даже пылинку.

– Ой, как хорошо, что вы пришли. Вы даже не представляете, как я рада, – пустилась выражать свое восхищение визитом сыщицы хозяйка. – Я ведь одна живу, у меня никого нет.

– Скажите, а как к вам попали эти монеты? – неожиданно по-деловому спросила Лариса, обрывая Клавдию Алексеевну и переходя к предмету, который интересовал ее больше всего.

– То есть как? – опешила Клавдия Алексеевна, и лицо ее вытянулось.

Ларисе даже показалось, что она совершила психологическую ошибку и хозяйка переменит свое «прекрасное» мнение о ней. Нельзя было так резко переходить к делу. Однако оцепенение Клавдии Алексеевны продолжалось недолго.

– Это мои монеты, – сказала она. – У меня их украли.

– Вот как? – Теперь у Ларисы слегка вытянулось лицо. – И как же это произошло?

– Это случилось месяца два назад, – обстоятельно начала Клавдия Алексеевна. – Вернее, второго августа.

В дальнейшем Клавдия Алексеевна, разговорившись, очень подробно расписала все перипетии случившегося. Ларисе оставалось только поддерживать разговор в нужном русле, задавая наводящие вопросы.

А все услышанное ею складывалось в следующую картину.

Покойный муж Клавдии Алексеевны был заядлым нумизматом со стажем. Он был просто одержим коллекционированием монет, которым занимался еще со школьных лет. Результатом этой страсти стала внушительная коллекция, которой он посвящал все свободное от работы преподавателя экономического института время. После смерти мужа почти всю коллекцию Клавдия Алексеевна продала одному из его друзей-нумизматов. Слишком большой страсти к монетам она не питала, к тому же ей очень нужны были деньги. А уже потом, некоторое время спустя, она обнаружила, что осталась еще одна небольшая часть коллекции – те самые пятнадцать монет, которые попали в квартиру Татьяны Зотовой.

Но Клавдия Алексеевна решила больше ничего не продавать, оставить их на память. Так они и хранились у нее до второго августа. Но как-то в разделе частных объявлений в газете она обнаружила одно, крайне ее заинтересовавшее. Некто обещал купить старинные монеты и очень дорого за них заплатить. В конце объявления был указан телефон потенциального покупателя.

Клавдия Алексеевна раздумывала. Она металась между памятью о своем покойном муже и возможностью поправить свое весьма скудное материальное положение.

В раздумьях прошло три дня, и она все же позвонила по тому номеру, что был указан в объявлении.

Покупателем оказался молодой человек, который назвался Алексеем. Они договорились о встрече у нее в квартире.

Алексей, по словам Клавдии Алексеевны, оказался высоким, среднего телосложения молодым человеком, одетым в синюю рубашку и джинсовую куртку. Был он прямо-таки само обаяние. Он долго рассматривал монеты, а затем сказал, что ему нужно подумать. И попросил Клавдию Алексеевну немного подождать, пообещав непременно сообщить о своем окончательном решении.

А через несколько дней, когда старушка поутру направилась на рынок за покупками, в ее квартиру залезли воры и, почти ничего не тронув, прихватили с собой предмет несостоявшейся купли-продажи. Клавдия Алексеевна, разумеется, обратилась в милицию. Ее просили ничего не трогать в квартире, потом составили протокол, сняли отпечатки пальцев. Ну и так далее… И вот теперь похищенные монеты нашлись.

– Это просто замечательно, что на свете есть такие честные люди, – произнесла она восторженно, завершая свой обстоятельный рассказ.

– Скажите, пожалуйста, у вас остался тот телефонный номер? – спросила Лариса.

– Даже и не знаю, – развела руками Клавдия Алексеевна. – В милиции тоже спрашивали, а я тогда сказала, что потеряла. И вправду он тогда куда-то затерялся…

– Хорошо, вы не волнуйтесь, – успокоила ее Лариса.

Она решила сама просмотреть июльские газеты «Что? Где? Почем?» и выяснить номер самостоятельно. Она попрощалась с гостеприимной хозяйкой и, выслушав от нее очередную порцию славословий, удалилась.

В ее руках была новая нить, связанная с делом о монетах в таинственной банке. Она возвращалась домой, весьма довольная результатами своего визита к старушке.

* * *

Евгений Котов пребывал в благодушном настроении. С утра он сумел решить несколько важных для его бизнеса дел и отдыхал, сидя на кухне и потягивая пиво. С некоторых пор он решил избавиться от становившейся все более явной алкогольной зависимости и перешел с крепких напитков на легкие. Жене он заявил, что таковы указания его врача-нарколога, которого он посещал уже где-то месяца четыре. Что якобы тот разрешает ему употреблять пиво.

Хотя на самом деле у нарколога он был всего раза два и, не особо поверив научным методам снятия алкогольной зависимости, решил провести самостоятельное лечение. А оно как раз и заключалось в переходе с джина на пиво. Иногда Евгений срывался и опять переходил на любимую можжевеловку, но, чувствуя, что Лариса все более отдаляется от него, поддался сентиментальному настроению последних месяцев – сохранить семейный очаг, дабы побороть внутреннее одиночество. Он искренне пытался не раздражать жену.

Вот и сейчас, выпив полбутылки пива, он с виноватым видом встретил Ларису.

– Привет, я уже дома, – сказал он. – Какие новости?

Евгений очень старался быть приветливым.

– Новости? Да как сказать… – Лариса несколько растерялась, занятая своими мыслями.

Ей в принципе не очень хотелось втягивать мужа в дела, которыми она занималась, – это уже стало своего рода ее принципом, который вполне укладывался в концепцию «один дом – две жизни». Однако сейчас она решила использовать Евгения с пользой для дела.

– У меня к тебе просьба, Женя, – вздохнула она, присела рядом с ним и закурила свой любимый «Кент».

– Какая же? – с готовностью откликнулся Котов.

– Довольно щекотливая.

– Да у тебя, похоже, почти все просьбы щекотливые, – отважился сострить Женя.

– Я не так часто к тебе обращаюсь, – нахмурилась Лариса, и муж снова принял покорную позу. – Короче, надо через твоего знакомого Мурского пробить один телефон. Узнать, кому он принадлежит и где этот самый человек живет.

– Как? Ты снова в деле, что ли? – пришла очередь нахмуриться Евгению.

Лариса ничего не ответила. Она держала перед собой газету с тем самым объявлением и телефоном, на которые купилась Клавдия Алексеевна. Она обнаружила этот телефон после нескольких часов изучения старых газет.

Собственно, она не стала бы обращаться к мужу, а сделала бы это легко через своего старого знакомого в милиции Олега Карташова, который даже был одно время ее любовником, но… Этот вариант отпал, когда в управлении ей сказали, что Олег Валерьянович отбыл на курсы повышения квалификации в Москву и будет на рабочем месте только через несколько дней. Поэтому оставался только Мурский, но с ним связываться было сподручнее через Евгения.

Правда, Котов тут попытался уйти в сторону.

– А что бы тебе самой ему не позвонить? – спросил он.

– Он же твой родственник! – искренне возмутилась Лариса. – И в конце концов, должна же быть от тебя какая-то польза! Это почти семейное дело, связано с Татьяной.

Евгений вздохнул, отпил пива из бутылки и потянулся за телефоном. Потом взял газету и, прочмокав «Очень интересно, очень…», набрал номер.

– Алло, товарищ подполковник? Гражданин Котов вас беспокоит…

– Женька, ты? – забасила как могла телефонная трубка, не в силах передать своими слабыми мембранами грозовые раскаты могучего голоса подполковника ФСБ Вольдемара Мурского.

Его, впрочем, сам Евгений предпочитал звать «дядя Волик».

– Ты чего звонишь? – прямо спросил Мурский, не отличавшийся особым тактом, и Евгений слегка поморщился. – Желаешь в гости напроситься или сам позвать? – продолжил контрразведчик, не дождавшись ответа.

– Просьба у меня, дядя Волик.

– Излагай, – коротко крякнул в трубку Мурский.

– Есть у меня один телефончик. Надо бы узнать, кому он принадлежит и где счастливый обладатель его прописан.

– Да? – слегка подумал Мурский. – Ладно, давай. Только за тобой приглашение в гости. Я очень люблю, как готовит твоя жена.

Помимо отсутствия такта, Мурский имел еще один недостаток: он был настоящим Гаргантюа. Он был неравнодушен к еде, особенно такой изысканной, которая подавалась в ресторане «Чайка» и дома у Ларисы для гостей. И Евгений был вынужден сказать:

– Да, я приглашаю тебя в выходные.

– Идет. Диктуй телефон.

– 65-78-92, – произнес Котов.

– Жди. Через пять минут перезвоню.

Мурский действительно перезвонил ровно через пять минут и сообщил следующее:

– Аппарат установлен по адресу: 5-й проезд Строителей, дом 4, квартира 23. Проживают в квартире Симонова Мария Ивановна, сорок восьмого года рождения, Симонов Анатолий Михайлович, сорок пятого года, и их сын Константин Анатольевич, шестьдесят восьмого года. Отец работает слесарем на заводе «Корпус», мать – уборщицей в гастрономе, а сын – продавцом в фирме под названием «Сириус».

Продиктовав все это, подполковник поинтересовался, не собирается ли Евгений предпринять против этих людей какие-либо карательные меры, выходящие за пределы уголовного кодекса, и, получив заверения, что нет, а также еще раз напомнив о приглашении Евгения на званый ужин, отключился.