Текст книги "Игры во взрослую жизнь"

В этот момент в квартиру вошла его мачеха, которая прямо-таки вся сияла от какого-то неизвестного Стасу счастья. «Припёрлась» – недовольно подумал парень.

– Стасик, ты уже дома? – проворковала Викки.

– Дома, – буркнул тот.

– А Тани с девочками ещё нет?

– Нет.

– Стасик, а ты чего такой хмурый? – продолжала допрос мачеха.

В эту секунду она вошла в комнату.

– Ничего, – всё также недовольно отвечал тот.

– У тебя проблемы какие-то? В школе?

– Слушай, отстань от меня, а? – вспылил Стас.

– Не кричи на меня! – мигом отреагировала Викки.

– Да ты достала уже! Чего привязалась?

– Ты почему хамишь?

– Я тебе ещё не хамил.

– А как это тогда называется?

– Это называется – отвали от меня! Так понятно? Спокойно посидеть нельзя.

– Ты как со мной разговариваешь? – вскрикнула девушка. – Немедленно извинись, сейчас же!

– Ага, разбежалась. Иди, вон, отцу моему мозги промывай, у тебя это хорошо получается.

– Ты что имеешь в виду?

– А ты не догоняешь, да? – ухмыльнулся парень. – Запрыгнула к нему в постель, теперь строит из себя невинность.

– Да как ты смеешь? – цвет лица Викки моментально стал пунцовым.

Она была в ярости от того, что какой-то подросток так с ней разговаривает. А Стас злился всё больше. Мачеха его раздражала одним своим видом, что уж говорить про её реплики и устроенный сейчас допрос. Ну не мог он сдерживать свой порыв, чтобы не высказать ей всё, что накипело.

– Смею, – рявкнул Подгорный, – ещё как смею!

– Да я сегодня же твоему отцу…

– Что? – перебил он. – Пожалуешься? Так иди, жалуйся, кто мешает?

Викки открыла рот, чтобы в очередной раз что-то сказать, но тут дверь хлопнула и в квартиру вошла няня с девочками.

– Иди, вон, выводком своим займись, – чуть тише сказал Стас и ушёл в свою комнату.

Зайдя туда, он закрыл дверь, нацепил наушники и постарался не думать о ненавистной Викки и сёстрах-близнецах, которые раздражали его не меньше, чем их мать. Эту троицу он ненавидел всей душой.

Ближе к вечеру Подгорный засобирался, чтобы куда-нибудь пойти. Не важно куда, лишь бы из дома, подальше от всех, кто в нём находится. Но неожиданно его планы прервал собственный отец, который сегодня пришёл на удивление рано, что с ним бывает крайне редко.

– Куда собрался? – вопрос отца догнал Стаса буквально у выхода.

– Тебе какая разница? – резко ответил сын.

– На вопрос ответь.

– Гулять я собрался. Ещё вопросы будут?

– Ты никуда не пойдёшь, – Виктор Аристархович подошёл к Стасу.

– Ага, ты мне запретишь? – усмехнулся в ответ тот.

– Я сказал – ты никуда не пойдёшь! Иди в свою комнату, у меня к тебе серьёзный разговор!

– Ты заметил, что это у тебя ко мне разговор, а не у меня к тебе? Так что не смей мной командовать.

– Я твой отец, щенок! – мигом вспылил тот. – И ты будешь делать то, что я тебе скажу! А теперь пошёл в свою комнату, я сказал!

– Ты ещё ножкой топни! – Стас нисколько не уступал отцу в тоне разговора.

– Да как ты смеешь?

Виктор Аристархович был вне себя от гнева. Его собственный сын разговаривает с ним как на равных, как со своими сверстниками.

– Иди своей женой займись, – спокойно продолжил Стас, – а то заскучала одна уже. Нажаловалась, а теперь сидит довольная?

– Не смей трогать Вику! Она из-за тебя весь день ходит расстроенная!

– Тоже мне проблема, – усмехнулся Подгорный-младший. – Не будет лезть, куда не просят. И вообще, мне пора.

Стас взялся за ручку двери и хотел её открыть.

– Я сказал, что ты никуда не пойдёшь! – отец резким движением за плечо развернул сына лицом к себе.

Парень точно таким же движением скинул его руку.

– Да я вообще из дома уйду, понял?! – выкрикнул он.

Виктор Аристархович смерил сына взглядом и снисходительно ответил:

– Иди, только кредитку отдай. Не отдашь, заблокирую.

Со злостью посмотрев на отца, Стас достал из кармана кредитную карточку и, кинув её отцу, вышел из квартиры.

Когда за ним захлопнулась подъездная дверь, парень остановился, раздумывая куда лучше пойти. Денег с собой у него было мало, оно и понятно, ведь он чаще пользовался кредиткой, которую сейчас потребовал с него отец. Идти обратно домой Стас не собирался, это бы означало, что он просто повиновался своему отцу и принял его правила игры, а точнее жизни в этой семье. Постояв с минуту, Подгорный двинулся в сторону дома Димы Фомина.

Дверь ему открыл сам Дмитрий, который был удивлён столь неожиданному приходу друга в такой час.

– Пустишь? – спросил Стас.

– Проходи, – Фомин впустил его в помещение.

Как только они оказались в комнате, Дима всё-таки не удержался от волнующего его вопроса:

– Гробовщик, что случилось-то?

– С отцом поругался, – нехотя ответил тот.

– Сильно?

– Ну, так… Слушай, Фома, я у тебя перекантуюсь какое-то время? Ну некуда идти просто, матери в городе нет, она через пару дней приедет.

– Да без проблем, только предков пойду, предупрежу.

Дима вышел из комнаты и вернулся обратно через несколько минут.

– Ну чего? – сразу же поинтересовался Стас.

– Нормально, – кивнул Фомин. – Не возражают. Только спать тебе на полу придётся.

– Ничего, переживу.

– Слушай, ну а вещи-то твои где?

– Завтра домой зайду, пока никого не будет, возьму.

Дима понимающе кивнул.

Таким образом Стас собирался пожить некоторое время у друга, пока не приедет его мать. Он не знал истинной причины того, почему так поступает. Хочет позлить отца? Чтобы тот понервничал? Или просто показывает свой характер? Не важно, главное, что перед ним не будут мелькать ненавистные лица сестёр и Викки.

И уж тем более Стас не мог предположить, что его отец догадается позвонить всем его друзьям и именно родители Димы, а точнее его мама, скажет ему, что Подгорный-младший ночует у них. Виктор Аристархович хотел тут же послать за сыном автомобиль, но мать Димы, увидев состояние Стаса, его отговорила, убедив в том, что с парнем всё хорошо и ему просто нужно побыть одному, хотя бы одну ночь.

***

Ночью Диме не спалось. Он думал о Насте, думал о том, чем была вызвана её сегодняшняя истерика. И явно дело было не в тёте и уж тем более не в туфлях. Нет, было что-то ещё. Но что? Ответа у Димы не было. Мысли в его голове никак не могли успокоиться, так и крутились, прокручивая произошедшую ситуацию с его девушкой. Фомин понимал, что Настя что-то скрыла от него, что-то очень важное. Но почему не сказала? Испугалась? Да нет, это не в её духе, она обычно всё ему рассказывает. Или не всё?

Повернувшись в очередной раз на другой бок, Дима уткнулся взглядом в своего друга, который мирно спал на раскладушке, куда его уложили. «Вот человек, – уныло подумал Фомин, – живёт и не парится. Поругался с отцом, ушёл из дома и хоть бы что». В этот момент Стас открыл глаза и повернул голову в сторону Димы.

– Фома, – сонным голосом произнёс Подгорный, – ты чего не спишь?

– Да так, – тихо откликнулся тот.

– Бессонница? Вроде молодой ещё.

– Да какая бессонница? Не спится просто. Ты-то чего проснулся?

– Ну, ты ворочаешься с бока на бок, подумал, может, случилось чего.

– Не, нормально всё.

– Ну, как знаешь.

Стас зевнул и повернулся на другой бок. Буквально через десять минут заснул и Дима.

На следующий день Подгорный сходил домой и принёс кое-какие вещи. Не ходить же ему в одном и том же, да и в школу после выходных надо идти. Ни с кем из своих домашних он не столкнулся – знал, в какое время нужно идти домой, чтобы там никого не застать.

Стас был доволен таким положением дел. Никто не промывал ему мозги, не было рядом мачехи с сёстрами, конфликтов с отцом. Чего ему не хватало, так это его кредитной карточки, но ничего, проживёт как-нибудь.

В понедельник с утра Стаса разбудил чересчур громкий голос Димы, раздавшийся прямо над его ухом:

– Гробовщик, подъём!

Подгорный с трудом разлепил глаза и уставился на друга:

– Ты чего орёшь?

– Подъём, говорю, в школу опоздаешь.

– Слушай, Фом, может, я сегодня не пойду? Лень.

– Ага, конечно, разбежался. Вставай, давай.

– Ну ё-моё, дома гонят в школу, и здесь тоже, – недовольно проговорил Стас, но при этом поднялся на ноги.

– Предки уже ушли, – продолжал командовать Фомин, – так что давай бегом собирайся, ещё до школы идти.

– А чего раньше не разбудил?

– Тебя добудишься, ты ж спишь как убитый, даже будильник не слышал.

– Да я заснул поздно.

– Поздно? – засмеялся Дима. – А чей храп раздавался в одиннадцать вечера?

– Да иди ты, – безобидно ответил Стас, – я не храплю.

– Ага, бабушкам на лавочке расскажешь, – закончив смеяться, добавил Фомин. – Давай собирайся уже.

Почесав затылок, Подгорный виновато посмотрел на друга и принялся собираться.

Наконец окончательно собравшись и позавтракав, молодые люди вышли из дома и направились в школу.

В класс Стас влетел практически со звонком, на секунду раньше. Плюхнувшись на своё место, он пожал руку Ване, достал учебник и бросил его на парту. Перцев с удивлением наблюдал за всеми этими манипуляциями друга.

– Проспал что ль? – наконец спросил он.

– Немного, – откликнулся тот.

– Где зависал всю ночь? – улыбнулся Иван.

– На раскладушке.

– Где?

– На раскладушке, – чуть громче повторил Стас и тут же поймал на себе несколько взглядов своих одноклассников.

– Это что за место такое?

– Потом расскажу, – буркнул Подгорный.

Одновременно с этими словами в класс вошёл учитель и, поздоровавшись, начал урок.

На перемене вся троица встретилась недалеко от столовой. Ваня с интересом смотрел на двух своих друзей, которые в свою очередь пялились друг на друга.

О том, что Стас уже два дня живёт у Димы, не знал никто, только они. Поэтому сейчас Перцеву было интересно, почему Подгорный и Фомин молча разглядывали один другого и, похоже, в ближайшее время не собирались ничего говорить.

– Пацаны, – не вытерпел Ваня, – у вас обоих словарный запас разом пропал? Чего молчите?

– А мы наговорились уже, – зевнул Дима.

– И ты всю ночь где-то зависал? – мигом отреагировал на это Перцев. – Один сидит на уроке чуть ли не засыпает, теперь ты ещё стоишь, зеваешь.

– Не выспался, – устало протянул тот.

– Оно и видно. Давайте колитесь, где были-то?

– Да дома мы были… У меня.

– Не понял?

– Перец, ну чего непонятного? – встрял Подгорный. – Я на пару дней к Фоме переехал.

– Понятно, – улыбнулся Ваня. – Я вас не знаю.

Перцев сделал два шага назад и, скрестив руки на груди, сделал вид, что он стоит отдельно от этой компании. При этом его разбирало дикое желание заржать прямо здесь и сейчас.

Фомин и Подгорный переглянулись, и, наконец, Дима выдал:

– Перец, блин, не смешно.

Иван, не удержавшись, всё-таки засмеялся и подошёл обратно к друзьям, обращаясь к Стасу:

– С чего это ты решил переехать?

– Да так, с отцом поругался.

– А, – протянул Ваня, – тогда понятно. А чего не выспались-то?

– Да он храпит как паровоз, – кивнул на Стаса Дима и снова зевнул.

– Ничего я не храплю, – мигом отреагировал тот.

– Ну правильно, ты ж не слышал, – гоготнул Фомин. – Ладно, проехали.

Окинув друзей взглядом, Ваня снова улыбнулся, но ничего не ответил.

Через секунду у Стаса зазвонил мобильный и с недовольным возгласом: «Блин, чего ещё надо-то?», он отошёл в сторону. Фомин и Перцев посмотрели в сторону друга и сразу же потеряли интерес к его разговору, поняв, что ему звонит отец.

– Фома, – Ваня внимательно глянул на Диму, – ты чего загруженный какой-то? Реально не спал всю ночь?

– Да не, – отмахнулся тот.

– А чего?

– Нормально всё.

Фомин отвёл взгляд в сторону и, зацепившись им за какую-то девушку, медленно проводил её всё тем же взглядом. Мысли тут же вернулись к Насте.

После того разговора у неё дома, они ни разу не виделись. Дима звонил ей, но она быстро что-то ему ответив, старалась закончить разговор и положить трубку. Такое поведение девушки настораживало его всё больше. Никогда раньше она себя так не вела. У Фомина ненароком даже промелькнула мысль, что возможно Григорьева решила с ним расстаться, просто не знает, как ему сказать об этом, но он тут же её отогнал от себя. Ведь не просто так сказала, что любит.

Дима решил встретиться с ней вечером и поговорить начистоту. Играть в догадки ему совершенно не нравилось.

– Ну чего, – подошёл к ним Стас, – на урок идёте или как?

Молча, развернувшись, друзья разошлись по своим классам.

***

Никита Шмелёв после очередного свидания пришёл домой в прекрасном расположении духа. Он был доволен произведённым на девушку впечатлением. Ещё бы, она слушала его буквально раскрыв рот и ловила каждое сказанное им слово.

А на слова парень не скупился. Мало того, что он всегда приписывал своему возрасту пару-тройку лет, при этом, учась в одиннадцатом классе, так ещё и умел красиво вешать лапшу на уши, отчего девушки перед ним буквально млели. Он даже как-то пытался завести себе список всех покорённых им девушек по именам, но быстро бросил это занятие, так как девушек было много, а времени на них катастрофически мало, да и не успевал он просто запомнить все их имена.

Тем более, куда уж ему было запомнить всё, что он им говорил, истории-то у него всегда были разные. Для одной он сын богатых родителей, для другой студент филфака, для третьей студент педагогического ВУЗа и так далее. Никита просто не мог запомнить, кому и что говорил, поэтому старался с одной и той же девушкой встречаться максимум пару раз. Но если уж ему очень нравилась очередная мадам, то мог сделать и исключение. Но обычно ему хватало нескольких слов, чтобы познакомиться с кем-то ещё, поэтому угрызений совести по поводу брошенных девушек он не испытывал. В общем, говоря одним простым русским словом, Шмелёв был бабником.

Едва войдя в квартиру, Никита услышал крик матери, доносящийся с кухни:

– Опять ты шлялся не пойми где? Вот скажи мне, где, где ты ночевал? У друга? У какого на этот раз? Миши? Пети?

Шмелёв-младший уже привык к постоянным руганьям родителей, но всё равно, не очень их любил. Вот и сейчас, он вздохнул, снял верхнюю одежду, прошёл в свою комнату, сделал погромче музыку в наушниках, и прижал таковые рукой плотнее к ушам. Но всё равно были слышны обрывки фраз. Наверное, в других семьях также. Во всяком случае, Никита уже и не представлял свою семью иначе, так было всегда – отец гулял, мама ругалась. Потом подавали на развод, забирали заявление и мирились. И вскоре всё вновь повторялось.

Нет, ну это невозможно! Шмелёв скинул наушники, вышел в коридор, и, надев куртку, тихо шмыгнул за дверь. Лучше уж посидеть в холодном и пустом дворе, чем дома, где вслушиваешься в каждое слово ссоры родителей. А самое ужасное то, что Шмелёв-младший как две капли воды похож на Шмелёва-старшего… И дело тут не только во внешности.

Плюхнувшись на скрипучие качели, Никита слегка качнулся, и поднял глаза на окна своей квартиры. М-да, стихнет там ещё не скоро…

– Чего грустишь? – раздался над ухом чей-то голос.

Шмелёв посмотрел на говорящего и заулыбался, спрыгивая с качелей:

– Ой, Лиля, привет. Прекрасно выглядишь! Не страшно такой красоте одной так поздно ходить?

Лиля улыбнулась:

– Страшно. А что поделаешь, проводить же некому.

– Полностью к твоим услугам!

– Это замечательно. Ну что, пошли?

– Пошли. А ты откуда так поздно-то?

– Да я от подруги возвращаюсь, засиделась у неё, конспект лекции списывала. Как там у тебя в институте дела?

– У меня? В институте? А, да, в институте прекрасно, да…

Тут Шмелёв начал судорожно вспоминать, на кого он учится для этой девушки. Вроде, на филолога. Или нет, на экономиста? На кого, чёрт возьми!? Но Лиля подсказала ответ сама:

– Всё прочитал для сессии?

Точно. На филолога.

– Ну так, осталось ещё пару произведений. Знаешь, я тут такое стихотворение видел, прям про тебя, послушай:

Лиля, Лиля! Я страдаю

Безотрадною тоской,

Я томлюсь, я умираю,

Гасну пламенной душой;

Но любовь моя напрасна:

Ты смеёшься надо мной.

Смейся, Лиля: ты прекрасна

И бесчувственной красой.

– Лила, – кашлянула девушка.

– Что?

– В стихотворении не «Лиля», а «Лила».

– А у меня Лиля и только Лиля, – расплылся в улыбке Никита.

– Вот так? Мы, кстати, пришли, – Лиля кивнула на подъезд и улыбнулась. – Спасибо, что проводил.

– Не-не, так не пойдёт! – Никита наклонился к девушке, показал пальцем на губы, и выжидающе посмотрел на Лилю.

– Наглый ты, Шмелёв, – улыбнулась Лиля и поцеловала парня.

Никита в мыслях улыбнулся и обнял девушку за талию, опускаясь ниже. В определённый момент Лилия резко оттолкнула Никиту и с размаху дала ему пощёчину:

– Козёл!

А затем, развернулась и забежала в подъезд.

Шмелёв потрогал щёку и, плюнув, пошёл обратно в сторону своего дома. Интересно, сколько время? Никита достал из кармана телефон. Одиннадцать. Скорее всего, родители уже перестали ругаться, разбежавшись по разным комнатам.

Парень зашёл домой и прошёл на кухню, где были слышны всхлипы мамы.

– Мамуль, ну… Ну не плачь, – Никита погладил маму по спине. – Ну ты же знаешь отца…

Женщина подняла заплаканные глаза и шмыгнула носом:

– Он ушёл… Навсегда…

Парень вздохнул и обнял мать. Ему было очень её жалко. Каждый раз, когда его отец уходил вот так из дома, его мама сидела на кухне и плакала. И каждый раз сын её утешал. А после отец возвращался, и они снова жили тихо-мирно до очередного скандала. Ну не могла их семья жить по-другому. Привыкли.

Глава 7

– Стас, к тебе папа пришёл, – крикнула из прихожей мать Димы.

Подгорный-младший посмотрел на Фомина и вышел из комнаты.

Возле двери стоял Виктор Аристархович и ждал, когда подойдёт его сын. Тот не заставил себя долго ждать и вышел буквально сразу же. Вот только на лице его блуждало недовольство, которое было вызвано столь неожиданным приходом его же собственного отца.

– Здравствуй, сынок, – поздоровался Виктор Аристархович.

– Чего пришёл? – вместо приветствия спросил сын.

– Стас, давай поговорим?

– О чём? Теперь вещи у меня хочешь забрать?

– Какие вещи?

– Обычные. Кредитку же забрал.

– Стас, я не ругаться пришёл…

– Я понял.

Виктор Аристархович вздохнул и смерил сына взглядом. Характером тот был похож на него на сто процентов.

– Сынок, поехали домой?

– Никуда я не поеду, – усмехнулся Подгорный-младший. – Чтобы твоя Викки мне опять надоедала? Нет уж, хватит.

– Ну при чём здесь Вика? – миролюбиво ответил отец. – Я понимаю, у тебя сейчас переходный возраст, хочешь показать свой характер, показать, что ты уже самостоятельный, что можешь принимать решения сам…

– Понял, понял, – тут же перебил Стас, – боишься, что имидж примерного семьянина и отца семейства испортится?

– Да какой имидж, он здесь ни при чём, ты дослушай меня. Я всё это понимаю, понимаю твои претензии, твоё недовольство, твои какие-то обиды. Но я тебя прошу, поехали домой. Обещаю, что больше не буду…

– Доставать меня? – снова перебил сын.

– Ну, если тебе так понятней, то да.

– И вернёшь кредитку?

Виктор Аристархович тут же полез в свой карман и, достав оттуда карточку, протянул её Стасу:

– Держи.

– И чтобы Викки твоя меня тоже не доставала, – высказал тот очередное условие. – Я её не трогаю, и пусть она ко мне не лезет.

– Она же хочет как лучше …

– Ага, а получается как всегда, – ухмылка заиграла на лице Стаса.

– Хорошо, – в очередной раз согласился Виктор Аристархович. – Я скажу ей, чтобы она тебя не трогала.

– Вот и отлично.

– Тогда собирай вещи, я тебя жду внизу в машине.

Подгорный-старший вышел из квартиры, а Стас пошёл в комнату за вещами.

Собравшись и поблагодарив Диму и его родителей за гостеприимство, Подгорный спустился вниз и сел в автомобиль.

Ну вот, теперь кредитка снова при нём, отец обещал не доставать, с Викки обещал поговорить. Главное теперь, чтобы та не лезла к нему больше. А будет лезть, недолго и снова из дома уйти.

Стас почувствовал некую власть и считал себя полноценным хозяином всего положения. Ведь это отец за ним пришёл, а не он сам вернулся домой, как блудный сын. Честно признаться, Стас был уверен на девяносто процентов, что его отец узнает, у кого находится его сын и приедет за ним с предложением вернуться домой. И Подгорный-младший заранее подумал – какие условия выставить Виктору Аристарховичу за то, что он, Стас, вернётся обратно. И, конечно же, он был не менее уверен, что отец пойдёт на эти условия, главное с ними не переборщить. Поэтому сейчас парень был рад такому исходу данной ситуации. Он просчитал всё, и его расчёт удался. Это пусть небольшая, но всё-таки победа.

***

Аня, Лика и Оксана вышли из школы, как только прозвенел звонок. Для Анюты и Ксюши это был нонсенс, что их подруга не стала сегодня так долго крутиться возле зеркала, а, буквально только бросив на себя взгляд, тут же двинулась к выходу, да ещё поторапливая их. Видимо куда-то спешила.

Апрель в этом году выдался тёплым, это не могло не радовать. Дети словно после зимней спячки все высыпали на улицу, а их мамы и бабушки сидели на скамейках, наслаждаясь солнечным днём.

– Девчонки, ещё чуть-чуть и лето, – весело воскликнула Лика.

– Да ладно, ещё почти два месяца, ну чуть меньше, – ответила ей Аня.

– Невская, ну ты пессимистка, – одёрнула подругу Земцева. – Не ещё два месяца, а всего каких-то там два месяца. Ну, это ж не так много.

– Хотя да, по сравнению с январём, сейчас ситуация куда лучше, – всё-таки согласилась та.

– Ань, а ты чего, кстати, не с Ванькой сегодня?

– Его в школе не было, какие-то дела, – вздохнула Анюта.

– Лик, – окликнула Ксюша, – а ты куда сегодня так спешишь-то, даже возле зеркала не остановилась?

– Ой, девчонки, у меня свидание, – чуть ли не взвизгнула от восторга Лика.

– Какое по счёту на этой неделе? – хором поинтересовались подруги.

– Да ладно вам, сегодня только среда.

– Ну да, ещё всё впереди, – Оксана посмотрела на Аню и они дружно засмеялись.

– Не, ну правда, сегодня должно быть всё отлично, там такой парень.

Земцева закатила глаза и удовлетворённо улыбнулась, будто она была уже не здесь, а на своём свидании.

– Ладно, ладно, верим, – успокоила подругу Аня. – Только не говори, что это твоя очередная судьба.

– А что, всё возможно, – улыбнулась Лика. – Ладно, девчонки, я побежала, домой заскочу и сразу к нему.

– Давай-давай, до завтра.

– Пока.

Девушка махнула рукой подругам и прибавила шаг. Всё-таки судьба она такая, ждать долго не будет.

***

Лика сидела в небольшом кафе «Шоколадница», дожидаясь свою очередную возможную судьбу. Но судьба опаздывала вот уже на полчаса. И становилось понятно, что, скорее всего, эта судьба вообще не явится, оставив Лику и кофе в гордом одиночестве. Ладно, не зря ж она сюда пришла, верно? Надо хоть с горя кусок торта съесть, или там, пирожное.

– Официант! – крикнула девушка.

Перед ней тут же материализовался парень в форме. К слову сказать, очень приятный на внешность парень. Улыбнувшись, Лика посмотрела на бейджик:

– Даниил, пожалуйста, капучино со сливками и кусочек торта «Малика».

– Третье капучино подряд, – подметил официант. – Может быть, что-то ещё желаете?

– Нет, спасибо, – Лика вздохнула и посмотрела на улицу, где туда-сюда бегали люди.

Странные, куда все спешат? Она же, вон, сидит себе спокойно одна.

Тут в кафе буквально ворвался парень в куртке нараспашку, и дёрнулся к официанту-Даниилу, нёсшему Лике торт и кофе. Практически сбив служащего с ног, парень затараторил:

– Сом, выручи, а? Тут сейчас такая тёлка придёт! Давай, короче, ты к нашему столику подходишь, и такой: «Никита Андреевич, Вам как всегда?». Ну и я такой: «Да, как обычно». Выручи!

– Слушай, ты больной? – зло сказал Даня, а потом перевёл взгляд на ничего непонимающую Лику. – Извините. Вот Ваш кофе и торт, приятного аппетита.

– Спасибо, – хлопая глазами, кивнула девушка.

Даня, подхватив Никиту под руку, отвёл друга в сторону:

– Ты что творишь?! Ты не видишь, что клиенты сидят? А если бы я на ту девчонку кофе её выплеснул?!

– Ну, Сом, ну прости… Выручи, позарез надо!

Даня вздохнул:

– Что, любовь всей жизни?

– Ага, – закивал головой Никита, тяжело проглатывая слюну. – Поможешь?

– Ладно, что уж с тобой делать…

– Ты… Ты самый лучший в мире друг!

– Вали уже за столик.

Никита быстрым шагом подошёл к столику и присел на стул, при этом, не забыв окинуть заинтересованным взглядом Лику. Та это заметила и с презрением отвернула голову. «Что за наглость? – подумала она. – Пялится не стесняясь». Шмелёв же продолжал разглядывать Земцеву, пока к нему, наконец, не присоединилась его спутница, опоздавшая на десять минут. Парень быстро переключил своё внимание на неё, отведя взгляд от Лики. А то как-то уж совсем неприлично получается, девушка рядом сидит, а он смотрит на другую. Так и планы на вечер недолго разрушить. А они у Никиты были грандиозные.

Спустя две минуты к их столику подошёл Даня:

– Никита Андреевич, Вам как всегда?

Сомов был готов заржать в тот момент, когда произносил эти слова. «Никита Андреевич», надо же было такое придумать. Еле сдерживая смех, парень смотрел на друга, который в свою очередь вальяжно развалившись на стуле, произнёс:

– Да, как обычно.

Его спутница заказала кофе и пирожное, после чего Даниил удалился, надеясь, что Шмелёв и уж тем более девушка не заметили его с трудом сдерживаемый смех.

Лика, наблюдавшая за этой сценой из-за своего столика слегка улыбнулась. Её повеселила эта сценка, разыгранная специально для дамы, сидевшей за столиком с парнем. «Бред какой-то, – подумала она и снова улыбнулась, – надо же было такое придумать».

В отличие от Никиты и его девушки Земцева прекрасно заметила, что Даня был готов засмеяться в любую секунду, и ей было интересно – сдержит он свой порыв или всё-таки нет? Сдержал. Но она была уверена, что как только он отошёл подальше от их столика, то уже не стал сдерживаться.

Земцева уже давно плюнула на свою не пришедшую судьбу и стала с интересом наблюдать за парочкой за соседним столиком. Не то чтобы ей было очень интересно, о чём они говорили или она хотела подслушать, просто ей было скучно. А раз уж она волею судьбы оказалась здесь сегодня одна, то почему бы не понаблюдать за тем, как этот Никита Андреевич будет обхаживать свою пассию. Вот правда, о чём они говорили, Лика полностью не расслышала. Попыталась прислушаться, но быстро поняла, что это бесполезно, да и выглядит некрасиво.

А Шмелёв же распинался, как мог. Для сегодняшней девушки он был студентом физмата, который идёт на красный диплом. Никита врал без зазрения совести. Он уже привык. Иногда и сам забывал, где говорит правду, а где нет. Его спутница слушала парня раскрыв рот. Эффект был произведён. И вот спустя какое-то время они уже вышли из кафе с явным намёком на продолжение вечера. Это было видно невооружённым глазом по их лицам.

Лика проводила парочку взглядом и улыбнулась. «А парень не промах, – снова пронеслась у неё очередная мысль, – быстро уболтал». Поняв, что больше здесь ловить нечего, девушка попросила принести счёт.

Когда же к ней подошёл Даня, она снова отметила про себя, что парень вполне ничего, даже мысленно согласилась дать ему номер своего телефона, если бы он попросил. Но Сомов не попросил, вместо этого он решил ещё раз извиниться перед ней за чуть не пролитый кофе:

– Вы извините ещё раз…

– Ничего страшного, всё нормально, – улыбнувшись, перебила она. – Тот спектакль того стоил.

– Какой спектакль? – не понял парень.

– «Никита Андреевич, Вам как всегда?», – повторила Земцева недавно услышанную фразу и засмеялась. – Было весело.

– Так Вы об этом, – Даня улыбнулся в ответ. – Друг попросил помочь…

– Я так и поняла.

Девушка поднялась из-за столика:

– До свидания, Даниил.

– До свидания…

Лика ещё раз одарила парня своей улыбкой и пошла к выходу. Сомов же посмотрел ей вслед и тоже улыбнулся, но уже сам себе.

Земцева вышла на улицу в прекрасном настроении и это несмотря на то, что её возможная судьба, с которой она договорилась здесь встретиться так и не пришла. Она даже не пожалела об этом. Мало того, что ей вполне понравился официант, так ещё и такой спектакль посмотрела. Три выпитых капучино и кусок торта того стоили. А судьба… Да ну её, точнее его, не пришёл-то он. Зато завтра в школе будет, что рассказать подругам. Подумав об этом, Лика слегка улыбнулась и не спеша, зашагала к метро, подумав при этом, что обязательно ещё раз придёт в это кафе, чтобы встретиться с Даниилом.

Уже тем же вечером Никита рассказывал друзьям о своей новой пассии. Точнее, Даня заставил его рассказать. Просьба его друга в кафе не прошла незамеченной. Теперь об этом спектакле знали все. И всем было интересно, что же там за девушка такая, ради которой Шмелёв так расстарался.

Правда, похвастаться тому было нечем. У девушки возникли неотложные дела, и Никита остался ни с чем в этот вечер. Хотя он особо и не унывал тут же вспомнив о Лике, которую увидел в кафе.

– Там такая тёлочка сидела, ну просто шик, – цокнув языком, вспоминал Шмелёв.

– Какая? – поинтересовался Стас.

– Ну такая…

Никита попытался её описать словами, но у него это слабо получилось, поэтому он просто принялся жестикулировать руками, показывая параметры девушки.

– Сом, ну ты же тоже видел, – обратился он, наконец, к другу.

– Ну видел, – безразлично ответил тот. – Нормальная девчонка. Я, между прочим, из-за тебя чуть кофе на неё не пролил.

– Да ладно, ну я ж извинился, ну.

– Проехали.

– Надо было подойти познакомиться, – резюмировал Шмелёв.

– Ага, а этой своей, что бы сказал?

– Да выкрутился бы.

Друзья дружно захохотали. И никто из оставшихся троих – ни Ваня, ни Стас и ни Дима, даже не догадались, что речь сейчас шла о Лике Земцевой, которая учится с ними в одной школе.

***

Буквально на следующий день после разыгранного друзьями спектакля в кафе, Дима нагрянул в гости к Насте. Родителей девушки не было дома, поэтому у парня были вполне понятные намерения относительно его подруги. Тем более что Григорьева больше не истерила и их отношения вернулись, что называется, на круги своя, что безумно радовало Фомина.

– Дим! Вазу сшибёшь! – пытаясь поставить большую напольную вазу ровно, сказала Настя.

Но девушке это не удавалось, так как она даже не смотрела на эту чёртову вазу, глаза Насти были закрыты, а мысли совершенно о другом.

– Ничего, я тебе потом такую же куплю, – улыбнулся краешком губ Дима и ещё сильнее обнял Настю, не переставая целовать.

Так они ввалились в Настину комнату, но тут Григорьева резко оттолкнула парня:

– Дим! У меня родители придут скоро!

– И что? Мы по-быстрому.

– Ну Ди-и-им, – укоризненно посмотрела Настя.

– Ну что-о-о-о? – передразнил её Фомин.

Засмеявшись, Григорьева притянула к себе парня.

Дима, пытаясь стянуть с себя футболку, неудачно размахнулся, и сшиб светильник, стоящий на столе, при этом громко резюмируя:

– Твою мать!

Тут же столкнув с себя парня, Настя подлетела к несчастному торшеру:

– Я тебя убью. Он из Таиланда!

– Что это? – Фомина же мало интересовал светильник.

Куда больше его увлекла пухлая книга, лежащая на том же столе, которую он тут же взял в руки.