Текст книги "(Не)желанный подарок"

Глава 3

Гай Лэндон

Проезжая мимо дома-мастерской изготовителя магических кукол Тэренса Гримса, глава магистрата недовольно поморщился, увидев, как от него медленно отъезжает закрытая повозка, запряженная парой холеных черантов. Наверняка в них везли очередную куклу, приобретенную каким-нибудь избалованным богачом. В последнее время такие игрушки вошли в моду, и ходили слухи, что даже император не брезговал подобными развлечениями, регулярно получая в свою коллекцию особенных куколок по личному заказу.

Гай Лэндон не понимал этого. Покупать созданных при помощи магии человекоподобных женщин и мужчин с заключенной в них порабощенной нечистью, водить их за собой, хвастливо демонстрируя окружающим, преподносить в качестве дорогих подарков. С одной стороны это попахивало работорговлей, уже много лет запрещенной в Ниране, с другой вызывало неприятие, ведь при всей их детальной схожести с людьми куклы таковыми не являлись. Было что-то противоестественное в том, чтобы вызывать из подземного мира существ вроде олицетворяющих соблазн и похоть суккубов, подчинять их, запирать в безупречных кукольных телах и укладывать в постель к жаждущим экзотики жителям империи. Однажды Лэндон даже предложил законопроект, который бы запретил продажу так называемых живых игрушек, но его в этом не поддержали, и все же он не терял надежды на то, что когда-нибудь подобную практику запретят.

Сам Гай Лэндон предпочитал настоящих женщин, и пусть они могли разбить мужчине сердце, как и поступила с ним коварная леди дес Крисбет, у него и мысли не возникало заменить живую человеческую женщину искусственно созданной куклой.

День у главы магистрата выдался непростым. Накануне в городе произошло новое странное исчезновение, и на этот раз жертвой стала не какая-нибудь бездомная бродяжка или особа легкого поведения, ежедневно рискующая своей жизнью, а младшая дочь одного мелкого лавочника. Девушка ночевала у подруги, но, поссорившись с ней, отправилась домой одна поздно вечером… и не пришла. Родители хором заявляли, что она никогда бы не загуляла с кем-нибудь, не поставив в известность никого из близких. Уже второй день многочисленные родственники осаждали магистрат, требуя отыскать пропавшую.

Подобное повторялось уже не в первый раз за последнее время, а у Гая и его сотрудников пока не появилось никаких стоящих разработки версий. Тот, кто похищал девушек, был крайне осторожен и не оставлял никаких следов. Даже с помощью магии у служителей магистрата не получалось выйти на его след. К тому же до сих пор не нашли ни одного тела. Все это весьма дурно пахло, а хуже всего было подозрение, что за пропажами людей вполне мог стоять какой-нибудь якобы добропорядочный гражданин, да к тому же еще и маг.

Перед тем, как ехать домой, Лэндон еще раз заглянул в район, где проживала семья лавочника. Окраина Айона застраивалась хаотично, поэтому здесь было немало кривых узеньких переулков, по одному из которых как раз и шла из дома подруги бесследно исчезнувшая Леа Харрис. Задрав голову, Гай убедился, что разбитый фонарь в переулке до сих пор не починили, и выругался себе под нос. Оглядевшись по сторонам, втянул носом сырой от близости реки воздух, скользнул взглядом по наглухо закрытым ставням окон и зашагал туда, где оставил свой экипаж. Увы, ни одного свидетеля произошедшего не нашлось – девушка словно растворилась в воздухе, не оставив после себя ни капли крови на серых камнях, ни обрывка платья, ничего, за что можно было бы зацепиться.

От запустелого вида переулка настроение главы магистрата испортилось еще больше, а, когда, добравшись наконец-то до дома, увидел растерянные глаза дворецкого Брэйли, Лэндон понял, что и вечер не окажется легким.

– Простите, милорд, я не хотел их впускать, но они сказали, что это подарок… – виновато пробормотал дворецкий, отводя взгляд.

– Да о чем ты говоришь? – устало откликнулся Гай, но, войдя в холл, увидел все собственными глазами.

Там стояла запертая в золоченой клетке девушка. Нет, не девушка! Кукла! Одна из кукол Гримса в его, Гая Лэндона, собственном доме! Да еще и неуловимо похожая на Присциллу дес Крисбет!

Проклял его сегодня кто-нибудь, что ли?..

* * *

Вволю наговорившись между собой, причем предметом обсуждения служила моя персона, служанки разошлись по своим делам. Я осталась одна. Несмотря на невозможность присесть или прилечь ноги не болели – еще одно преимущество кукольного тела. Нечисть, похоже, решила отмалчиваться – несколько раз позвав ее, я не получила ответа. Может, она испугалась, что и без того наболтала лишнего?..

Стоять в клетке было неимоверно скучно. К тому времени, как послышался громкий и уверенный стук в дверь, на который тут же пришагал дворецкий, я успела изучить все царапины на гладко натертом паркете и каждую трещинку на стенных панелях холла. Надеясь, что наконец-то пришел хозяин дома, я встрепенулась, оправила чуть замявшийся подол длинного платья, пригладила и без того аккуратно уложенные волосы. Потом осознала, что делаю это не по своей воле. Снова нечисть перехватила контроль!

Точно, ей ведь наказывали непременно понравиться главе магистрата!

Но стоило мужчине переступить порог и уставиться на клетку, как я поняла, что все попытки выглядеть еще лучше результата не принесут. Потому что мы ему уже не нравились. И я, пусть о моем присутствии он и не догадывался, и нечисть, кем бы она ни была, и красавица-кукла, в чьем идеальном теле мы застряли. Потемневший взгляд этого человека выражал все что угодно кроме симпатии. Под этим взглядом мне отчаянно захотелось стать маленькой и незаметной.

Я даже не сразу осознала, что вижу перед собой очень красивого мужчину. Фактурного, что называется. Высокий, гармонично сложенный, с гладкими черными волосами до плеч, правильными чертами лица и синими глазами – хоть сейчас на афишу исторического сериала.

Если бы еще не эта ярость, которую в нем вызывало одно мое присутствие…

– Что это? – проговорил он, повернувшись к растерянному дворецкому, явно разделявшему мое желание уменьшиться и куда-нибудь по-мышиному шмыгнуть. – Что это такое, Брэйли? И почему оно в моем доме?

– Это подарок, милорд… От ваших друзей… С ней были бумаги, которые…

– В пропасть бумаги, Брэйли, как ты вообще мог позволить внести сюда куклу?! Ты же знаешь, как я к ним отношусь! Да еще и куклу, которая выглядит как… – процедил Гай Лэндон. – Убери это с моих глаз! Немедленно!

– Но, милорд, куда же я ее уберу?

– В подвале есть пустующая кладовая, можешь туда унести! А с этими друзьями я еще разберусь! Шутники!

– Но, милорд, это же очень дорогой подарок… Уверен, они ничего плохого не хотели! – воскликнул дворецкий. – А в подвале очень сыро и водятся мыши, она может испортиться…

От слова «мыши» меня передернуло. Ни за что! Уж лучше обратно к кукольнику в мастерскую!

– А ну-ка полегче, лорд Лэндон! – воскликнула я, решив, что «милорда» от меня этот человек пока не заслужил. – Может, я и кукла, но я вам не «это»! Меня зовут Элина… Элинайя! И я не виновата, что вашим приятелям пришла в голову дурная идея меня вам подарить! А еще не виновата в том, что ваша бывшая ушла к другому! Злитесь на них – с ними и разбирайтесь, а меня в подвале с мышами запирать не за что, я вам ничего плохого не сделала! Пока во всяком случае!

Лица обоих – и дворецкого, и его хозяина – стали одинаково ошалевшими. Они, очевидно, никак не ожидали, что я на них выступлю с обличительной речью, да еще и повышу голос. А что прикажете делать, если впереди неутешительная перспектива быть сгрызенной голодными мышами?..

Не для этого я получала второй шанс на жизнь, пусть и в таком вот необычном теле!

– Подай-ка мне сюда эти бумаги, которые с ней принесли! – потребовал глава магистрата, и дворецкий, опасливо глядя на меня, принес и вручил работодателю требуемое. – На первый взгляд все в порядке, – изучая их, с озадаченным видом пробормотал мужчина. – Права на владение и распоряжение куклой передаются мне как ее новому хозяину. А своей воли у подчиненной нечисти и подавно не должно быть – разве не в этом удобство и безопасность кукол, о которых все твердят? Любопытно… Пожалуй, не надо ее в кладовую. Лучше отнести в мои личные покои, только из клетки выпускать не следует… мало ли что.

И пусть его слова прозвучали несколько настораживающе, я все же порадовалась тому, что подвал с мышами отменяется.

«Что ты наделала?! – тут же напомнила о себе нечисть. – Куклы не спорят с хозяевами! Ты должна ему во всем подчиняться!»

«Не я должна, а ты, – буркнула я в ответ. – Можешь помалкивать, если у тебя нет права даже возмутиться. А я в подвале сидеть не намерена».

«Но теперь ты привлекла его внимание! Глава магистрата не дурак, он сразу понял, что ты отличаешься от других кукол! И теперь станет тебя изучать! И наблюдать! А у создателя из-за этого могут быть неприятности!»

«Почему тебя это волнует, если твой господин теперь Гай Лэндон?»

Нечисть не ответила. Что-то тут определенно было нечисто. И она, и человек, промышлявший кукольным бизнесом, мне доверия не внушали. Впрочем, и на Лэндона я пока рассчитывать не могла. Особенно с учетом того, как он относился к живым куклам.

Дворецкий позвал какого-то слугу, судя по испачканной землей и травяным соком одежде, садовника, и они вдвоем подняли и потащили клетку со мной. Получалось у них не очень аккуратно, поэтому мне пришлось вцепиться в прутья. Может, ушибы и переломы этому телу и не грозили, а все-таки рисковать не хотелось.

Пока меня несли, я с любопытством оглядывалась по сторонам. Изнутри дом главы магистрата выглядел больше, чем казался снаружи. Коридоры его были достаточно широкими, а потолки высокими, как в известных мне музеях. Впрочем, если учесть, что музеи обычно и размещались в старинных особняках, нечему удивляться. Просто развитие этого мира, судя по всему, соответствовало примерно началу двадцатого века в нашем мире. Правда, за исключением магии, человекоподобных кукол, нечисти и всякого такого прочего. Не будь тут всего этого, я бы, пожалуй, могла решить, что перенеслась назад во времени.

За те минуты, пока ждала прихода Гая Лэндона, я успела многое передумать. В том числе и о моем попадании в другой мир. Причины этого я не понимала, но ясно было одно – в механизме призыва что-то пошло не так. Едва ли кукольник стремился вытащить из небытия именно мою душу. Но так уж вышло – какая-то частичка паззла сложилась иначе, в заклинании перемешались слова, и вот вместо какой-нибудь местной души, которую он хотел поселить в куклу с медовыми волосами, откликнулась и прилетела через границы миров моя душа. Потерянная, заблудившаяся. А он даже не понял, что у него получилось, что эксперимент удался, пусть и не так, как задумывалось.

Если бы кукольник знал, что я здесь, в этой кукле, он бы не стал подселять в нее еще и нечисть. Не стал бы продавать. Но возвращаться к нему мне не хотелось. Я считала, что достаточно хорошо разбираюсь в людях, да и интуиция редко меня подводила. А кукольник мне не нравился – не понравился с первого взгляда.

Что же касается Гая Лэндона, то у меня еще есть впереди время, чтобы к нему приглядеться. Запирать меня в подвале он передумал, это уже хорошо. Правда, тот факт, что мужчина собрался меня изучать, тоже заставлял быть настороже.

Любопытно, почему ему настолько не по душе куклы? Большинству, как я успела понять, они, напротив, весьма интересны. Красивые, послушные – ну, должны такими быть по крайней мере. Я по понятной причине исключение. Мою волю кукольник подчинить если и смог, то ненадолго, сейчас я чувствовала себя вполне свободной внутренне, разве что существовал риск, что нечисть снова контроль над телом перехватит.

Вот бы от нее избавиться…

«Еще чего! – сердито проскрипела она, прочитав мои мысли. – Кто еще от кого избавится! Это же тебе не нравится быть куклой, а меня все устраивает!»

«Скажи спасибо, что благодаря мне кукольную тушку не слопают мыши!» – парировала я.

Личные покои главы магистрата оказались светлыми и просторными. Клетка поместилась в них без каких-либо затруднений. Пока я скользила взглядом по стройным колоннам и пышным люстрам, изящной резной мебели и мраморной лепнине, дворецкий с садовником ушли, и я снова осталась одна.

Хотя… не совсем.

Глава 4

Существо, прекрасным видением появившееся передо мной, оказалось очень похоже на павлина, только абсолютно белого, ни одного цветного перышка, даже хохолок на голове и тот белоснежный.

– Ой… павлин-альбинос! – возгласила я от неожиданности.

– Сама такая, – хрипловатым, но вполне человеческим голосом ворчливо откликнулась птица. – Альбиноса какого-то выдумала. И откуда ты тут взялась, скажи на милость? Милорд Лэндон не любит кукол и ни за что бы тебя не купил… кхм… в личное пользование. А будь ты нужна ему по работе, находилась бы не здесь, а в магистрате.

– Не любит, – согласилась я, едва справившись с удивлением при виде говорящей пернатой. – Но меня ему подарили его друзья. Так что все претензии к ним.

– Ну да, ну да… – с деловым видом покивала собеседница – или собеседник? – Будем знакомы. Я Фрези Лийу, фамильный фамильяр милорда.

– Что значит фамильный? – переспросила я.

– Это значит семейный, родовой, чего непонятного? Еще прадеду его служила. Видный был мужчина… хотя и правнук не хуже. А ты в курсе, что похожа на ту, на ком он едва не женился? Ух она и… – явно подавила порыв нецензурно выругаться птица.

– В курсе, поэтому меня и выбрали в качестве подарка ему, – ответила я, пожимая плечами. Как на мой взгляд, хуже презента не придумаешь. Но у некоторых людей бывает странное чувство юмора – похоже, что и приятели Гая Лэндона из их числа. Хотя один ведь приводил разумные доводы против покупки, но второй его не послушал. А ведь куклы, как я успела понять, товар не из дешевых, можно сказать, элитный, такое приобретение далеко не каждый может себе позволить.

– Что ж, думаю, придется мне за тобой присмотреть.

– А Фрези – это женское или мужское имя? – поинтересовалась я.

– Все фамильяры женского пола! – фыркнула птичка-белоснежка.

– А Лийу – твоя фамилия?

– Вот еще! Это название моего вида. Небесная птица Лийу. Нас осталось очень мало. Не каждая семья в Ниране может похвастаться таким фамильяром, милорду повезло.

Любопытно. Древняя небесная птица. К тому же любящая поговорить. А вот это можно использовать в свою пользу. Должна же я побольше узнать об этом мире, чтобы лучше понимать, куда меня занесло и как быть дальше.

Пока я размышляла над тем, чтобы еще спросить у Фрези, появился глава магистрата собственной персоной. Прошагал мимо клетки, потрепал птичку по голове и… надел ей на шею кольцо с висящим на нем ключом от моей клетки. Наклонился и что-то тихо сказал фамильяру, неодобрительно покосившись в мою сторону.

Видеть, что птице доверяют больше, чем мне, было неприятно, но я постаралась войти в положение лорда Лэндона. Фрези наверняка его союзник и друг, раз она много лет преданно служит семье Гая. А от меня ему пока непонятно, чего ожидать, поскольку я – во-первых кукла, которых он недолюбливает, во-вторых похожа на его бывшую, а в-третьих веду себя не так, как положено живой кукле. Вполне естественно, что я вызываю в нем подозрение, и выпускать меня из клетки глава магистрата не спешит. И как прикажете завоевывать его доверие?..

«Предоставь это дело мне! – снова напомнила о себе нечисть. – Пусть я и не суккуб, но тоже знаю, что нужно мужчине! Я сумею его очаровать и оказаться не только за пределами клетки, но и в хозяйской постели!»

«Ишь разбежалась! – возмутилась я. – А ты забыла, что ты в этом теле не одна? И я к твоему сведению не ложусь в постель с первыми встречными!»

«Подумаешь! Если я перехвачу контроль над телом полностью, ты даже ничегошеньки не заметишь! И не почувствуешь – только не завидуй потом!» – с ехидным смешком добавил голос в моей голове.

«Нет уж! Ни к кому в постель мы забираться не станем! – решительно заявила я. – Будем действовать по-другому. Дипломатично договариваться, а не лезть напролом! Лорд должен осознать, что кукла тоже человек… а не игрушка!»

«Ну удачи тебе в этом», – зевнула нечисть, явно не веря в то, что у меня все получится.

Я и сама, если честно, сомневалась. Даже если сказать Лэндону, что я на самом деле человеческая девушка из другого мира, где гарантия, что он мне поверит? Решит, что это хитрость нечисти, чтобы надавить на жалость. Еще и, чего доброго, надумает окончательно избавиться от бракованной куклы, о чем меня уже предостерегали. Пока мне удалось вызвать его интерес, нужно продолжать в том же духе, а время для откровенности еще не настало.

Гай Лэндон

Кукла казалась взволнованной. Было очень странно видеть настолько живую эмоцию на гладком фарфоровом личике. Гай вспомнил, что ему никогда прежде не доводилось наблюдать кукол так близко. Да, у некоторых его друзей они имелись и служили поводом лишний раз похвастаться перед остальными, однако почти все знали, что глава магистрата их недолюбливает, поэтому в его дом своих кукол никогда не приводили. Что ж, теперь у него будет возможность как следует изучить свое невольное приобретение, сделать выводы и доказать, что подобное развлечение отнюдь не так безобидно, как пропагандируется.

Пожалуй, даже неплохо, что ему преподнесли эту куклу. И пусть Лэндон не желал такого подарка, после ее выпада относительно подвала и его слов она его весьма заинтересовала. На каждом углу заявляли, будто куклы с порабощенной нечистью внутри покорны что овцы и не имеют ни права, ни возможности ослушаться своего владельца или как-то ему – или кому-то другому – навредить. Вот он и проверит, так ли это. Судя по поведению этой куколки, сомнительное утверждение.

Хорошо, что в его доме есть Фрези Лийу. Она присмотрит за куклой, пока Гай будет на работе. Так что и ключ от клетки пусть хранится у нее, на всякий случай.

Фрези жила в семье Лэндонов много лет. Небесная птица-фамильяр являлась чудом и редкостью. В отличие от суккубов и прочей нечисти из подземного мира, которую создатели кукол подчиняли силой и силой же загоняли в созданные с помощью магии тела, Лийу сами выбирали себе людей, которым хотели служить. Эти существа спускались с небес и оставались с ними на долгие годы и даже века, продолжая помогать уже дальним потомкам избранных ими семей. В роду Гая все очень гордились тем, что такая птица однажды поселилась в их доме. Гордился и он сам. И пусть Фрези Лийу порой любила побурчать и даже повоспитывать его на правах старшей, их привязанность была по-настоящему родственной.

Родителей Гая Лэндона не стало несколько лет назад, они погибли вместе, когда на узкой горной дороге внезапно случилась поломка экипажа. В то время он, их единственный сын, уже служил в магистрате, пока еще не главой, а одним из сотрудников. После того, как потерял семью, Лэндон с удвоенной силой взялся за работу. Ему хотелось помогать людям, делать что-то нужное и полезное для других, чтобы заглушить собственную боль и тоску по родным. О себе он почти забыл… до того, как встретился с Присциллой дес Крисбет.

Она была очень красива и прекрасно сознавала это. Всегда находилась в центре внимания, блистала и покоряла. Потомственная аристократка, дочь уроженки одного из древнейших ниранских родов и маркиза из соседней страны. Ее добивались многие, но она выбрала Гая. Дело шло к свадьбе, но внезапно Присцилле подвернулся лучший вариант, и невеста без каких-либо угрызений совести переметнулась к другому.

А вот теперь в его доме появилась довольно похожая на нее кукла. Да, не одно лицо – если приглядеться, не такие уж они и одинаковые, но сходство замечали все, сам Лэндон не исключение. И хотя ему казалось, что он уже забыл предавшую все свои обещания девушку, этот неожиданный и нежеланный подарок всколыхнул наполненные горечью воспоминания.

«Сладкий яд» – так однажды поэтично назвал леди дес Крисбет один из его приятелей. И она и в самом деле оказалась ядом, отравившим Гая и его надежды на семейное счастье. После расставания с ней его сердце точно покрылось льдом. Он уже не стремился связывать себя узами брака, хотя раньше, глядя на родителей, тоже мечтал создать собственную семью, такую же любящую и крепкую. Лэндон снова решил полностью сосредоточиться на работе, к тому же теперь он был уже главой магистрата и нес большую ответственность за весь Айон, а таинственные исчезновения девушек в городе его весьма беспокоили.

Да и с куклами нужно что-то делать. Если они и вправду обладают собственной волей, могут перечить хозяину и обходить его приказы, их необходимо запретить, а создателей привлечь к ответу. Нечисти не место среди людей.

Тэренс Гримс

Когда разошлись покупатели, на этот раз скупив всех выставленных на продажу кукол, а сами куклы отправились к их новым владельцам, Гримс остался один. Он любил это время, позволяющее удовлетворенно посчитать всю полученную за день прибыль и спокойно заняться работой, не отвлекаясь больше ни на что. И все же ему до безумия не хватало звонкого голоска, легких шагов обутых в домашние туфельки ног, мягких ладошек, которыми ему иногда во время работы закрывали глаза, повторяя уже знакомую, но милую шутку.

Не хватало ее.

Спустившись в подвал, где хранились заготовки для кукол, Теренс ласково коснулся высокого флакона, в котором виднелось что-то сияющее, золотистое, точно пойманный светлячок, окруженный ореолом света. И пусть хрусталь флакона был холодным, мужчине показалось, точно он ощутил тепло. Тепло ее души, которая терпеливо дожидалась того момента, когда сможет получить новую жизнь.

– Скоро, дочка, – мягко проговорил Тэренс Гримс, – совсем скоро я отыщу способ.

При всем желании поскорее увидеть ее живой и заключить в объятия он не мог использовать непроверенный метод переноса, ведь в случае неудачи душа его единственной и бесконечно любимой дочери могла уйти за грань. Тогда тоскующий отец потерял бы свою ненаглядную Армелину окончательно. Гримс не мог этого допустить. Нужно действовать наверняка. Поэтому ему приходилось проводить опыт за опытом, но пока все было безрезультатно.

Вот и на этот раз не удалось достичь успеха. Кукла Элинайя не стала его первой удачей. Хорошо, что она получилась похожей на Присциллу дес Крисбет и отправилась не куда-нибудь, а в дом главы магистрата. Хоть какой-то толк от нее выйдет. Да, удерживать контроль над нечистью на расстоянии будет непросто, но Тэренс был достаточно талантлив и опытен для того, чтобы справиться с этой задачей.

А тело дочери лавочника, чью душу ему не удалось вселить в Элинайю, присоединилось к телам остальных, с кем у него также ничего не вышло. Но бросать свои попытки Гримс не собирался. Пока душа Армелины здесь, она ждет воссоединения с отцом. Они снова станут семьей. Он больше не будет одинок, как все это время без нее.

Супругу Тэренс не любил – женился на ней ради выгоды. Отец ее согласился вложиться в его работу, купил этот дом с мастерской и большим похожим на склеп подвалом, который сейчас ему так пригодился. Дора была не очень умна и не слишком хороша собой, зато она подарила ему Армелину, совсем не похожую на мать. Через некоторое время Гримс получил травму, а позже узнал, что из-за этого больше не сможет стать отцом. Впрочем, ему не хотелось заводить еще детей и делить свою любовь к дочери с кем-то еще.

Через несколько лет не стало Доры. А еще через несколько лет тот же недуг, что убил ее, обнаружился и у Армелины. Некоторые болезни не имели лекарств, даже магических. Ему оставалось лишь наблюдать за тем, как его любимая девочка, которой на тот момент уже исполнилось шестнадцать, медленно угасает, словно тающая восковая свеча. Она тоже понимала, что ей не суждено прожить долгую счастливую жизнь, повидать мир, исполнить свои мечты. Видеть печаль в ее глазах было невыносимо. И Тэренс Гримс поклялся себе, что отыщет способ спасти дочь.

Куклами он занимался много лет и считался лучшим в своем деле. Для их создания Тэренс использовал особые материалы, которые не купишь в обычной лавке, некоторые наиболее редкие ингредиенты и вовсе приходилось приобретать на черном рынке. Да и сами эти куклы были особенными, пусть со стороны они не слишком отличались от остальных, что продавались в Ниране. Не только благодаря тому, из чего их делали, но и за счет вложенной в них магии, которая позволяла им со временем меняться, подстраиваясь под обитающих в них духов. И пусть с нечистью это было не так заметно, с человеческой душой все иначе. Кукла с лицом Армелины после того, как душа его дочери приживется в ней, со временем должна будет стать неотличимой от настоящей живой девочки. Никто не заметит разницы, а ведь о том, что ее больше нет, Гримс не сообщил никому, всем знакомым сказав, что Армелина уехала на учебу в закрытый пансион и однажды вернется в город.

И он был намерен сделать все возможное и невозможное, чтобы так и случилось.