Текст книги "Письма одинокой Элли"

28.11.19

Ох, Ева… Что сегодня было, это жесть… Но все по порядку.

Первое и единственное, что я хотела сделать, – это забыть о том вечере и перестать думать о Диме. Пока ни то, ни другое мне не удавалось. Я решила, что будет правильным с головой погрузиться в писательство и учебу, возможно, это бы как-то отвлекло меня.

К нам на литературу в этом году пришла новая учительница, она недавно окончила вуз. И, как бы помягче выразиться, попала в ад. По моим меркам. Ей тяжело дается держать дисциплину, хотя как учитель она замечательная, добрая, доходчиво и интересно доносит информацию. Справедливо ставит оценки, но вот нет какого-то стержня, что ли, даже не знаю. Ребята то орут, то перебрасываются пеналом, то задают идиотские вопросы. Я думала, что она не выдержит и недели, но прошло уже три месяца, а она еще работает.

И в какой-то момент я уже смирилась с тем, что на моем любимом предмете класс сходит с ума. Но недавно я случайно стала свидетелем разговора, где Анастасия Викторовна (так ее зовут) беседовала с завучем по поводу увольнения. И в таком случае нас, скорее всего, снова переведут к прошлой злой учительнице, на уроках литературы которой скорее смертью благой помрешь, чем разберешь хоть что-то. Она говорит на таком сложном языке, что мы просто половину не понимаем. Да, она доктор наук вроде бы. Но язык ужасно тяжелый. Много терминологии, в общем, нам с ней нелегко.

А тут молодая учительница, только окончила вуз, глаза горят… Но черт… Если она уйдет, это будет огромная потеря. И хотя сейчас этого никто не замечает, когда она уволится, все поймут это.

Сегодня седьмым уроком была литература. Я тебе не рассказывала, но нам задавали написать эссе на тему: «Проблемы XXI века». Сначала я думала написать что-то про загрязнение окружающей среды, например про озеро Байкал. Уже даже продумала источники, но, когда села писать, в голове всплыла Анастасия Викторовна и ее разговор с завучем. И меня накрыло. Я написала совсем другое эссе. А когда закончила, подумала, что мне страшно его показывать. Я уже думала написать запасное эссе, а то спрятать. Но так как времени уже не оставалось, пришлось скачать с интернета и немного переделать.

Ева, ты не представляешь, как это страшно показывать, что написал именно ты. Совсем другое, когда показываешь скачанное с интернета, а тут… Страх просто съедал меня изнутри, и я решила не отдавать эссе, написанное мной. К тому же постоянные мысли о Диме выводили из себя. За весь день в классе он ни разу не подошел ко мне и сидел отстраненно. С Лизой он тоже не общался. Как же меня раздражало его поведение: то он зовет на концерт, то на следующий день делает вид, что не знает тебя. Дико бесит!!!

Перед седьмым уроком я решила зайти в туалет. И то, что я там услышала, повергло меня в шок. Лиза разговаривала со своей подругой о том, что Дима снова согласился с ней встречаться. Я чуть не выронила телефон из рук. Это поразило меня. Будто близкий тебе человек подставил подножку и ты упал в грязь. Настолько мерзко я себя не ощущала даже тогда, когда насмехались над моими рассказами. Настолько разбитой…

И знаешь, ладно бы все произошло до проклятого дня рождения. Но тут он приглашает меня, что-то внутри ломается от мысли, а может… а вдруг… А вот если он… И это просто съедает тебя, а потом появляются мечты, что вот-вот и все будет по-другому. А в итоге все не так, как ты хотела.

Это даже не чувство разочарования, потери или чего-то еще. Это просто ощущение смерти. Когда все внутри тебя умерло от пары сказанных слов. И ты по-другому начинаешь ощущать действительность, запахи, картинка становится сначала расплывчатой, а потом более резкой. Ты прокручиваешь эти слова снова и снова, их смысл разбивает тебя все сильнее. А потом тишина, потому что все разрушено в тебе. Каждая частица выстроенной мечты, надежды – все становится мусором. Ничтожным хламом, который не жалко забыть на старом чердаке.

Я возненавидела день его рождения. Ведь тогда я поняла, что чувствую к нему что-то сильное. Я ненавижу эту перемену перед уроком литературы. Ведь тогда я услышала, что он снова начал встречаться с другой.

На уроке я старалась вести себя максимально спокойно, специально ни разу не посмотрела в сторону Димы. Зашла Анастасия Викторовна, но класс, как всегда, утих лишь на пару минут. А потом снова все принялись орать. Ребята сзади меня вообще включили громкость телефона на полную с какой-то идиотской игрой. Девчонки справа обсуждали маникюр и громко смеялись. Один одноклассник спал на задней парте, другие делали домашку по математике. Кто-то просто сидел в телефоне, что-то лайкал. И лишь парочка отличников на первой парте сидели спокойно и открыли учебник.

Я посмотрела в окно, шел небольшой снежок. Прямо как в тот день, помнишь, Ева? Ты ночевала у меня, а на улице в свете фонарей падали крошечные снежинки. Я открыла окно, и мы с тобой протянули руки, чтобы снег таял на ладони. Мама зашла и наругалась на нас, а нам было весело…

Мои мысли прервались в тот момент, когда Анастасия Викторовна задала вопрос по поводу эссе. Никто не отреагировал, кроме отличников, которые стали открывать тетрадь. Я держала перед собой два эссе. И не знала, чего в действительности хочу. Нет, сто процентов, если бы я не знала этой новости о Диме, я бы отдала не свое эссе. Но теперь я сомневалась. Внутри меня что-то сломалось. И мне уже стало просто плевать.

Пока Анастасия Викторовна пыталась достучаться до ребят, я схватила в руки тетрадь и вскочила с места как ошпаренная. Она обратила внимание, и я тут же громко заявила: «У меня готово эссе, я могу прочитать его вслух». Ева, только ты понимаешь, как для меня сложно было это сделать. Сказать такие вещи и вообще решиться на это. Жалела ли я в эту секунду о чем-то? Не помню, все сразу стало будто в тумане. Я готова была упасть в обморок. Даже не помню, как вышла к доске, хотя мне разрешили прочитать с места. Думаю, Анастасия Викторовна была в не меньшем шоке, что кто-то отреагировал на ее вопросы.

Я встала перед всем классом, который немного поутих. Когда я начала читать, одноклассники еще посмеивались и занимались своими делами, но к концу эссе в классе была тишина. На уроке литературы да тишина, это было очень странно. Тебе, наверное, интересно, что же я такое написала там. Так вот, слушай.

«Моя страна перестала любить учителей.

Под любовью я понимаю уважение, внимание. И просто человеческое отношение.

Вот представьте, помимо того, что учителю нужно каждый день готовиться к 6 – 7 урокам, так еще кружки, а кому-то проверить кучу тетрадей, нет, это еще малая доля. Сколько нужно заполнить документации, вы даже не представляете. А если учитель занимается классным руководством, это еще плюс куча обязанностей, родительские сборы, выслушивание от родителей: «Почему у моего ребенка тройка в четверти? Значит, вы плохо научили».

Постоянный стресс. И хорошо, когда учитель может держать класс в узде, а что делать тем, кто только пришел из университета и у них вообще нет опыта? Не все справляются, не все остаются, поскольку у учителя нет прав. Моя мама одно время была учителем, и она рассказала такую историю. Молодая учительница преподавала в классе, где, так скажем, был не лучший контингент. Они использовали нецензурную брань в выражениях, а когда в один день она не выдержала и послала их, ее очень долго ругали на комитетах, да еще и сами ученики подключились.

И нет, я не оправдываю этого учителя, но и вина учеников тут есть огромная. Этого бы не случилось, будь банальное уважение.

Кто-то непременно скажет: но есть учителя, которые относятся к учащимся несправедливо и вообще ведут себя непрофессионально. Да, есть, ведь все мы люди и в любой профессии есть те, кто ведет себя некорректно. Таким людям так и хочется высказать все негодование в лицо. Но даже среди этого количества людей есть процент, который стал таким по причине: низкой зарплаты, большого объема труда, безысходности в жизни и так далее.

Увы, в целом отношение в нашем обществе к слову «учитель» не вызывает должного уважения. И это колоссальная разница по сравнению с прошлым веком.

Знаете, в этом коротком сообщении я хочу обратиться к современному обществу. Настроение масс меняется благодаря НАШИМ поступкам. Решения, мысли. Если вы видите, что человек старается дать вам знания, но у него еще пока плохо получается это ввиду опыта или еще каких-то причин. Помогите ему. Негатив ни к чему не приведет, кроме того, что вы или сломаете что-то хорошее в этом человеке, или он просто уйдет.

Вместо того, чтобы кричать и отвлекаться, попробуйте послушать. Адекватно ответить на вопрос. Проявить интерес, уважение.

Глобальные изменения начинаются с маленького поступка. С маленького шага. Который впоследствии меняет мир».

Странно, но все и правда молчали. Была такая тишина, а потом кто-то начал аплодировать. Это был Дима. Я невольно посмотрела на него, у него был такой потерянный взгляд. Но я старалась об этом не думать, меня шокировал тот факт, что весь класс начал аплодировать мне. Я не верила своим глазам. Люди, для которых я была невидимкой, вдруг заметили меня. Может, это произошло, потому что я решила себя показать. Господи, Ева, меня впервые так выделили. Никто никогда меня так не выделял, а тут кто-то мне аплодировал… У меня дрожали руки, это я запомню на всю жизнь. Я пыталась сдерживаться, но не могла, так сильно меня это потрясло.

Весь следующий урок класс вел себя гораздо тише. Не идеально, но тише. Не знаю, сохранится ли это хотя бы какое-то время. Но урок литературы прошел у нас с пользой. Правда, я чувствовала себя очень смущенно и, когда шла домой, постоянно думала о тех аплодисментах. Жалко, Крис не было рядом, сегодня ее не было в школе по причине плохого самочувствия. Я решила позвонить ей, но не успела набрать номер, как вдруг услышала свое имя. Я обернулась и увидела Диму. В этот момент во мне все опустилось…

Я обязательно тебе расскажу в следующем письме, что было дальше. А сейчас я устала. Спокойной ночи, Ева. Надеюсь, тебе приснится наше детство.

01.12.19

Была мрачная погода. Как в фильмах ужаса, туман, нависшие серые тучи. Пруд уже как несколько дней покрылся легкой коркой льда, но это не мешало рыбакам ходить вовсю чуть ли не по центру водоема. Руки замерзли, мне пришлось засунуть их в карманы. Я стояла на мосту и ждала, когда Дима спустится ко мне.

Знаешь, Ева, я все думала, что он хочет мне сказать. В голове уже крутилось столько мыслей. Будет ли он объяснять произошедшее или снова задаст дурацкий вопрос? Я вообще не должна была останавливаться, но мне хотелось узнать, что он скажет.

– Ты забыла на литературе свой пенал, я еле успел тебя догнать, – сказал он, когда подошел. Он выглядел уставшим, ведь я хожу довольно быстро. Не знаю, что-то в его взгляде было не то. Снова растерянность, будто он был лишь наполовину в реальности и его что-то сильно терзало. Но я не могу понять что.

Он медленно протянул пенал, и я забрала его. Почему я снова запоминаю такие мелочи, зачем они нужны моей голове? Снова ночью вспоминала этот момент, как он передавал этот чертов пенал. Ненавижу себя за это…

– Ты быстро ушла с дня рождения и не попрощалась… – вдруг сказал он. В тот момент я подумала: «Ты серьезно?!».

– Мне стало нехорошо после алкоголя, говорила же, что не хочу пить, – сморозила я. Конечно же, это были просто отговорки, думаю, он это прекрасно понимал.

– Ты так и не ответила насчет концерта, можешь позвать своих друзей. Ту девушку, Кристина вроде.

Этого я от него не ожидала, что он заведет эту тему. Господи, как меня трясло при разговоре с ним. Мы никогда толком не общались вот так наедине, ну разве что перекинемся парочкой фраз. А тут он стоял и смотрел на меня в упор, даже не отводил взгляд. Будто был уверен, что я должна согласиться.

– На самом деле у меня планы на этот день, не знаю, смогу ли.

Хотелось ответить что-то грубое, как это обычно делает Крис. Но я не могу, хотя в голове проносилась мысль: «У тебя есть с кем пойти, зачем ты зовешь меня?». Но не могу это сказать ему в лицо, посмотреть на реакцию. Отвратительно от собственной же трусости и вечного клише спокойных ответов. Знаешь, этакий я добрый сосед из американских фильмов, всегда ответит что-то положительное или постарается избежать отрицательных ответов. Не даются мне слова «иди на хрен» или что-то в этом роде.

– Ладно, в общем, как знаешь, просто предложил…

Ему пришло сообщение, и в его взгляде появилось напряжение. Дима засуетился, а потом и вовсе добавил:

– Мне нужно идти, пока.

Он чуть ли не побежал от меня, это ввело меня в еще больший ступор. Его поведение меня просто убивало: то он говорит со мной, то внезапно убегает, будто у него пожар начался, который нужно срочно потушить.

В тот момент я уговаривала себя не заплакать. Но знаешь, бывает такое наседающее чувство боли, которое вот-вот и вырвется. И ты держишь его из последних сил, лишь бы оно не превратилось в истерику. Если бы я зашла домой, я бы разрыдалась прямо перед мамой. Я не хотела, чтобы она все это видела. А тем более меня в таком состоянии. Боже, у меня было довольно сносное настроение, но все сломалось в тот момент, когда он со мной заговорил.

Ненавижу себя за то, что забыла этот чертов пенал.

Позвонив Крис, я разрыдалась в трубку. И даже толком не смогла ничего объяснить, так как не получалось связать и двух слов. Она предложила встретиться в кафе и все обсудить.

– Ты же плохо себя чувствуешь?

– Уже все нормально, просто живот болел. Ничего страшного, – ответила она. И Ева, знаешь что… Именно Крис смогла меня успокоить и даже немного рассмешить. Когда мне хотелось только одного – застрелиться, она поддерживала меня как могла:

– И ты еще расстраиваешься, что не пойдешь на концерт с каким-то уродом, твою мать? Да мы с тобой, если захотим, поедем на Rammstein в Москву, а они пусть завидуют. Плевать, сколько стоят там билеты…

– Помню что-то про тридцать тысяч, – перебила я.

– Значит, пора покупать маски, – воодушевленно сказала она.

– Зачем?

– Ну как зачем? А откуда мы возьмем такие деньги? Конечно же, банк ограбим, ты что, мы будем четкими мафиози.

Чем больше я общалась с Крис, тем больше я понимала, что она становится мне все ближе с каждым днем. И хотя мы совершенно разные по темпераменту, мы друг друга дополняем. Я обожаю ее за нездоровый позитив, когда это нужно. В общем, я согласилась встретиться с ней в кафе, но она предупредила, что придет не сразу и я могу где-то погулять до этого времени.

Я доехала до того кафе и решила сразу пойти туда. Не хотелось шастать по улице в одиночестве, уж лучше буду сидеть одинокой «старой» женщиной в ожидании своей судьбы. Шучу, конечно. Но это уже хороший признак. Мне удалось подавить внутри себя то ужасное чувство боли. Хотя бы не хотелось разрыдаться на людях.

В кафе было мало народу, оно нравилось мне за приемлемые цены и уютную обстановку. Особенно за модный лофт, который сейчас так популярен в сочетании с картинами современных художников. Всегда перло от таких вещей. Хорошо, что в детском уголке бегала всего пара детей и они не сильно кричали. В зале был основной шум, который собирался, как пазл, из чавканья, бытовых разговоров взрослых и хождения официантов. Я всегда садилась за столик в углу возле окна, где на тебя никто особо не обращал внимания. Можно было долго разглядывать прохожих, иногда переключая внимание на посетителей в самом кафе.

Чтобы время не тянулось мучительно медленно, я решила написать рассказ. И только хотела достать наушники, как вдруг я услышала знакомый голос:

– Знаешь, я вот все думаю, странное у тебя имя – Элли. Прямо как в «Волшебнике изумрудного города». Ты чем-то на нее смахиваешь.

Я подняла взгляд и увидела Игоря в костюме официанта. Он ехидно улыбался и держал в руках меню. Если честно, я была в шоке, этого я точно не ожидала.

– Ты тут работаешь? – удивилась я.

– Не так давно сюда устроился, вроде неплохое место. А ты, смотрю, тут частый посетитель.

Форма была ему немного великовата, еще бы, он выглядел таким худым, а на руках прям выступали вены.

– Ну не то чтобы частый. Иногда захаживаю. А тебе разве не шестнадцать?

– Все говорят, что я молодо выгляжу, но нет, я учусь в универе на заочке.

– И сколько тебе лет? – спросила я.

Он завел глаза наверх.

– Все тебе расскажи, сама угадай.

Я задумалась.

– Ну не знаю, пусть будет восемнадцать, раз ты уже работаешь, да и больше я бы тебе точно не дала.

Он снова поводил взглядом в разные стороны и сказал:

– Очень быстро ты угадала, так неинтересно. Надо было пару раз ошибиться.

Его чрезмерный позитив меня немного рассмешил. А огромная улыбка, как всегда, была во все лицо.

– Ну простите, что я такой Шерлок и сразу угадала очевидную цифру.

Он почесал затылок.

– Надо будет тебе отомстить. Ах да, ты тоже выглядишь младше своих лет, ну, лет на тринадцать.

– Да иди ты!

Он усмехнулся и завел взгляд в сторону. Игорь не хотел, чтобы другие заметили наш разговор, и стал немного серьезнее.

– Я бы еще поболтал, но боюсь, тогда меня разорвут на маленькие кусочки вместе с этой замечательной красной футболкой. Поэтому держите, девушка, меню. Кстати, лапша-wok тут отвратительная, если она тебе нравится, то у тебя нет вкуса в еде.

– Кстати, она мне не нравится, она действительно тут отвратительная. А еду я закажу чуть позже, а то еще не пришла моя подруга. Пока просто сок.

Он немного нахмурил брови.

– А это та, которая бешеная и послала меня? Скажи ей, чтобы в следующий раз приняла таблетки от бешенства. А то я думал, еще чуть-чуть и она бросится на меня со своими когтями. Которые, между прочим, у нее немаленькие, я даже в темноте смог это разглядеть. Ладно, я правда очень много болтаю, пойду сгоняю за соком, мисс. Принесу тебе без очереди, так сказать.

– Буду крайне признательна.

Он тут же побежал за соком, а я хотела добавить фразу «она не бешеная», но передумала. Слишком быстро он скрылся из виду. Я уже залезла в телефон, как вдруг Игорь примчался со стаканом сока и вальяжно подал его мне.

– Мадам, ваш сок.

– Никто еще так быстро не приносил мне заказ, – заметила я.

– Ну так я сказал, что сделаю все оперативно. Ладно, если будут еще какие пожелания, зови.

Вся эта ситуация подняла мне настроение. Пишу тебе сейчас об этом, и уже смешно. Пока я ждала Крис и писала рассказ, Игорь принимал заказы у других столиков. Народу чуть прибавилось, поэтому ему некогда было больше подходить ко мне.

Рассказ у меня получился небольшой, оставлю тебе его здесь, в этом письме. Надеюсь, тебе понравится…

«Было у тебя в детстве ощущение, что, когда ты садишься на качели, ты словно летишь?

Попробуй однажды вспомнить. Каково это – быть ребенком.

Представь свой самый лучший день. Вспомни этот момент, как ты просыпаешься. И тебе не хочется думать о любви, в голове нет серьезных проблем.

Ты выходишь на улицу. Лето. В голове лишь лето. И хочется бежать в неизвестность, играть, выдумывать, строить.

О чем ты тогда думал? О чем ты думаешь сейчас? Чувствуешь, мысли стали иными?

Попробуй представить себя тем ребенком. Наивным, невинным.

Если помнишь, постарайся это не забыть. Дети внутри нас должны быть живы. Хотя бы малая часть.

Не отдавайтесь полностью взрослости. Не забывайте того ребенка, вышедшего на улицу одним летним днем, и его мечты».

Когда я закончила, ко мне снова подошел Игорь. Он был таким измученным, но все равно нашел силы мне улыбнуться.

– Дима тебя позвал на концерт? – внезапно спросил он. Я изменилась в лице и автоматически погрустнела, не хотела говорить о нем.

– Да, но я не пойду. И вообще, потом он свалил быстро.

Игорь задумался, после чего добавил с серьезным лицом:

– Поверь, у него сейчас есть на то причины. Не могу сказать какие, это было бы неправильно. Но если хочешь узнать, то приходи на концерт завтра. Он сам тебе все расскажет.

Конечно, я не прочь была пойти на концерт, но видеть там Диму и Лизу крайне не хотела. Да и что он мог мне сказать, и так все ясно. Меньше всего на свете мне хотелось идти туда из-за него. Все же хоть какая-то гордость у меня есть. Не хочу ни за кем бегать, а тем более унижаться. Снова смотреть на них и быть в стороне.

– Думаю, вряд ли смогу. Дел много.

Мимо прошел официант, мы сделали вид, что я что-то заказываю.

– Ну нет, по такой идиотской причине ты не можешь пропустить концерт. Пошли тогда со мной, можешь толпу друзей захватить. Мне будет веселее.

– Разве ты будешь не с Димой?

– Ну… он позовет своего нового друга, а он меня бесит, если честно. В общем, ладно, не хочу тебя нагружать. Кстати, сколько тебе там на самом деле лет?

– Девушкам такой вопрос задавать неприлично.

– Ну, тебе же не сорок пять, чтобы стесняться своего возраста, – едко заметил он и немного откинул голову назад.

– Ладно, мне шестнадцать. И я пойду, только если будет еще моя подруга Крис. Без нее никак.

– Постараюсь ее вытерпеть, – съехидничал он.

– Она нормальная, просто была не в духе.

Внезапно у меня зазвонил телефон, на экране высветилась Крис. Я взяла трубку и услышала следующее:

«Элли, умоляю, срочно приди ко мне сейчас. Мне плохо, я хочу умереть, прошу, приди срочно. Прошу тебя, пожалуйста, я скину тебе адрес, я задыхаюсь, не могу говорить».

У нее была истерика, она еле выговорила все это. Я так перепугалась, что тут же собрала вещи и оплатила счет. Игорь заметил мою перемену в настроении и спросил, все ли нормально. Мне пришлось сказать, что срочно нужно идти и причину рассказать не могу. Он понимающе кивнул, и я выбежала из кафе.

Пришла СМС с адресом. Я села в автобус и поехала к Крис.