Текст книги "Дело с крокодилом"

Глава 3
С лошадью пока не получилось

Бам-бам-бам-бам!

Последний камень наконец встал на место между двумя соседними, закрыв дыру в стене.

– Всё! – И Са Ша опустил топор, которым он забивал эти самые камни в расщелины пещеры.

– А вот тут? Тут дует! Я простужусь! – Я Ша ткнул пальцем в небольшую щель пониже вбитого камня. – А мне надо беречь своё здоровье, я будущий шаман и надежда племени!

– Так… того… замажь дырку глиной, и не будет дуть, – сказал Са Ша, растирая онемевшее от усилий плечо.

– Мне надо беречь руки, я же ученик шамана, – возразил Я Ша. – Когда я общаюсь с тонким миром духов, сквозь мои пальцы проходит энергия духов. А если пальцы замазать глиной, то энергия не пройдёт и застрянет!

– И что? – не понял Са Ша.

– Так застрянет же! В пальцах! И ка-а-ак взорвётся! Все пещеры разнесёт, – пояснил Я Ша. – Так что лучше ты и замажь глиной, чтобы мне пальцы не пачкать.

Са Ша вздохнул и наклонился за глиной.

– Лентяй ты, а не шаман, – сказала Ма Ша. – Энергию какую-то выдумал. Нет такого слова – «энергия». Отдохни, Са Ша, я сама замажу щели для этого лоботряса.

– Так… того… вместе давай, быстрее будет, – благодарно посмотрел на девочку Са Ша. – Нам ещё крышу стелить. Во Ша притащил большие ветки, нам осталось только положить их.

Племя Настоящих Людей пришло в эти места в начале прошлой зимы. На их прежней родине похолодало и осталось мало еды: наступал ледник, как и положено в ледниковый период. А здесь ещё было тепло, и из-под земли били горячие источники. Еды было много, места приятные – большие поляны вперемежку с рощами (потом это назовут лесостепью). Там бродили стада антилоп и лошадей, а это вкусно.

Правда, пещеры вокруг источников были плохонькие – неглубокие, все в щелях, а некоторые – открытые сверху. Поэтому Племя Настоящих Людей сразу развернуло масштабное строительство: где-то камнем отверстие заложить, где-то глиной щель подмазать, где-то пол углубить, где-то крышу из веток настелить.

Соседнее племя табурехов, перекочевавшее вместе с Настоящими Людьми, традиционно жило в легкомысленных шалашах-вигвамах и отстроилось очень быстро, а Настоящие Люди предпочитали основательные пещеры, поэтому к началу лета строительство ещё не закончилось.

Перезимовали вполне сносно, отогнали пещерных медведей, которые считали, что это их пещеры. Охотники племени быстро доказали животным, что это не так. Особенно медведи испугались даже не копий и факелов, а вертушки, которую старая хитрая Тё Шша приделала на крышу своего жилища: на палочке от ветра крутятся косые планки и шумят. Медведи от вида вертушки пустились в паническое бегство, так что Тё Шша наделала такие для всех – пусть пристраивают на крыши или перед пещерой. Тё Шша постоянно что-то изобретала. Племя её уважало, побаивалось и считало кем-то сродни злым духам. Так часто бывает с теми, кто отличается от других.

Сейчас Са Ша и Ма Ша помогали доделать жильё своему другу Я Ше, ученику шамана. Са Ша означает «тот, кто САблезубых тигров куШАет», Ма Ша – «та, кто МАмонтов куШАет», Я Ша – «тот, кто Ящериц куШАет» (или Ягуаров – на выбор). Детям племени давали такие «съедобные» имена, чтобы те помогали им в добыче еды и владельцы этих имён всегда были сыты.

Я Ше и его маме досталась совсем маленькая пещерка, потому что в большие пещеры заселили многолюдные семьи или самых лучших охотников. Худшие охотники и холостяки ютились в щелях между камней. Ма Ше и её маме вообще дали плохонькую расщелину далеко от источников: женщина и девочка не представляют большой ценности для племени. Но Са Ша поплевал на руки и с помощью нескольких валунов и маленьких камней увеличил помещение втрое, настелил роскошную крышу из молодых деревьев, засыпал её сухой травой и придавил плоскими сланцевыми плитками, чтобы не развалилась. Ма Ша придумала изнутри завесить стены лошадиными шкурами для тепла, а ещё завесила узкий дверной проём и на шкуре вышила охранительный знак – кружок с точкой. Получилась такая роскошная пещера, что Оле Ша и Гие Ша стали поговаривать, мол, неприлично её занимать двум бесполезным женщинам – надо отдать её лучшим охотникам племени. Но Са Ша погрозил им кулаком, а кулак его вызывал уважение, и пещера осталась во владении Ма Ши с её мамой. Теперь ребята доделывали жильё для Я Ши и его мамы.

– Эй, вы чего тут? – В проём просунулась лохматая голова Уку Ши. – Ваша очередь идти за кремнями! Я боялся, что вы уже ушли, хотел с вами напроситься.

– Чего? – разогнулся Са Ша, замазывавший щели внизу. – Ты… того… не того.

– Сегодня за кремнями идут Ло Ша, Во Ша и Коро Ша, – заметила Ма Ша. – Мы – после них.

– Так вы ничего не знаете! Ло Ша сломал ногу! Этот глупый червяк-червяк-червяк опять попытался залезть на лошадь! Ну зачем настоящему человеку залезать на лошадь? Я ещё понимаю – на мамонта, с него далеко видно. А на лошадь залезают только глупые червяки.

– И что, залез? – поинтересовался Я Ша.

– Да, залез, но лошадь обиделась. Я её понимаю: я бы тоже не обрадовался, если бы Ло Ша на меня залез. Она побежала и сбросила Ло Шу, его нога сломалась. Теперь он лежит и охает, а Тё Шша его лечит. Коро Ша сказал, что он не пойдёт за кремнями, раз его брат болеет. Он будет ему ловить вкусных жирных сурков, чтобы рана скорее заживала, – больным надо много есть. А Во Ша сказал… Я забыл что, но Шаман сказал, что тогда за кремнями идёт ваша группа. Если хотите, я с вами пойду. Я весной ходил, дорогу знаю. А потом сложу песню про ваш героический поход. Без меня вам идти опасно.

– С тобой ещё опаснее, – возразил Я Ша. – Ты своей болтовнёй насмерть заговоришь кого угодно. Мы втроём пойдём. Или Во Шу возьмём, он тоже дорогу знает.

Уку Ша обиделся и замолчал.

– Я отнесу бедному Ло Ше вкусных синих ягод, – сказала Ма Ша. – Вдруг они целебные.

– Дай попробовать, и я сразу определю, целебные или нет, – заявил Я Ша. – Магическим способом.

Ма Ша дала одну ягодку.

– Доза маловата, дай хоть горсточку, – попросил Я Ша.

– Их и так всего горсточка, обойдёшься. – И Ма Ша понесла ягоды больному. Я Ша пошёл с ней (вдруг ещё ягоды перепадут), а Са Ша отправился отмываться от глины на горячий источник.

В пещере Ло Ши, Коро Ши, Су Ши и их родителей стоял густой запах трав: Тё Шша лечила больного целебными отварами. Ло Ша увидел Ма Шу и Я Шу и хотел было встать, но застонал и лёг обратно: похоже, нога здорово болела.

– Я ехал! Я на ней ехал! – ликующе закричал он. – Я Шка, я великий шаман, я ехал на лошади!

– Ты великий червяк-червяк-червяк! – возразил Я Ша. – Зачем человеку лезть на лошадь? Человек должен ходить ногами. У тебя что, ног нет?

– Сейчас одной временно нет, – усмехнулся Ло Ша, полюбовавшись перемотанной полосками шкуры ногой.

– Бедненький, я тебе вкусных ягод принесла, – посочувствовала ему Ма Ша. – Я Шка, убери руки, это для Ло Ши. Нога прямо на кусочки разломалась? Тё Шша, ты её склеишь?

– Ну уж сразу и на кусочки, – хмыкнула Тё Шша. – В малоберцовой кости небольшая трещина – она зарастёт, если Ло Ша полежит спокойно хотя бы пять раз по пять дней. А мои травы снимут боль и собьют жар, если начнётся лихорадка. Шаман помахал над его ногой Чёрным Шаманским камнем и сказал, что он разогнал маленьких злых духов с места перелома. И велел давать Ло Ше жирное мясо.

– Я наловлю жирных сурков, – сказал Коро Ша. – Зажарю их на костре, и пусть Ло Ша ест и срастается.

– Я тозе хочу сулков, – надула губы Су Ша, их младшая сестра.

– Маленьким детям вредно есть жирное, – возразила мама, отскабливающая скребком шкуру антилопы муа (обычная домашняя работа женщин племени). – Съешь пока сладкий корешок.

Сладкий корешок вообще-то был довольно горький, но почему-то считался в племени сладким.

– Уку Ша сказал, что вы не пойдёте за кремнями, – произнёс Я Ша, завистливо глядя, как Ло Ша ест синие ягоды. – Мы за вас пойдём. Уку Ша с нами просится.

– Не берите, – покачал головой Ло Ша. – Уку Ша – хороший парень, но он приносит несчастье. Я Ша, ты чего так смотришь? Хочешь ягод? Угощайся.

– Это хорошие ягоды, целебные, – посмотрела Тё Шша. – Ма Ша, ты набери их ещё и насуши про запас. А ещё из них можно получить пигмент, который при взаимодействии с кислотой… Ну, ладно, это вам ещё рано знать.

Я Ша обрадованно захватил сразу с десяток ягод, отправил их в рот и спросил:

– Почему ты решил, что Уку Ша приносит несчастье?

– Мне сказал Ша Ша. Они ходили ловить рыбу. Уку Ша хорошо бьёт рыбу острогой, и Ша Ша тоже. Но когда они пошли вместе, Ша Ша поскользнулся на мокрых камнях и ушиб колено. Помнишь, он весной хромал? Когда я хотел сесть на лошадь, Уку Ша пошёл со мной. Я подкрадывался к лошади, а Уку Ша смотрел и говорил, что ничего не выйдет. А я сел на лошадь, но упал и сломал ногу. Уку Ша портит чужие ноги. Такая особенность у человека.

– Глупости, – вмешалась Тё Шша. – Не надо было лезть куда не надо, и ничего бы не сломалось.

– Никогда никуда не ходите с Уку Шей! – встревожилась мама и даже скребок отбросила. – Слышишь, Ло Ша? И ты, Коро Ша, тоже. У вас всего по две ноги, и запасных я вам не выдам, если вы их все отломаете по вине этого зловещего Уку Ши!

* * *

– Мам, ну мама! – перебил Данил. – Я понимаю: Са Ша – тот, кто куШАет САблезубых тигров, Ло Ша – тот, кто куШАет ЛОшадей, Коро Ша – тот, кто куШАет КОРОв, Во Ша – ВОлков, Су Ша… наверное, СУрков или СУсликов. Оле Ша – ОЛЕней, Гие Ша – ГИЕн. Но кого куШАет Уку Ша?

Мама задумалась и сказала:

– Я считаю, в младенчестве он съел какую-нибудь первобытную гадость, название которой в веках не сохранилось. Возможно, это было что-то уже кем-то УКУшенное.

– А я не поняла про медведей, – сказала Анечка. – Пещерные медведи же страшные, они нападали на людей и ели их. А у тебя они мирные и трусливые и едят корешки и плоды.

– Я сама удивилась, – пожала плечами мама. – Я тоже думала, что они жуткие злодейские хищники. Ведь пещерные медведи на треть больше самого большого современного медведя. А потом прочитала, что учёные осмотрели их зубы и по зубам определили: нет, пещерные медведи были вегетарианцами, мяса почти не ели. Плоды, ягоды, сладкие корешки, насекомые, мёд – вот их пища. Только совсем уж с голодухи они могли напасть на маленького оленя или на человека. И жили они не столько в лесах, сколько в горах и в лесостепи – как раз там, где пещеры наших героев. Кстати, мне очень мешает запрет на крокодилов, наложенный Анечкой. Дескать, крокодилы там не жили. А я нашла в статье «Животные ледникового периода» такого замечательного крокодила! Наши предки его наверняка знали, причём не с лучшей стороны. Он, конечно, не во льдах обитал, а где потеплее. Анечка, можно мне ввести в сказку одного сухопутного крокодила?

– Мама, ну что за противоестественные наклонности! – удивилась Анечка. – И с чего это тебя потянуло на крокодилов? Ладно уж, одного вводи. Но только одного.

* * *

– Мы проведём опыт, – сказал Я Ша, дожевав ягоды. – Возьмём Уку Шу с собой за кремнями. Если всё закончится хорошо, значит, всё это ерунда и наговоры. А если ещё кто-нибудь сломает ногу, значит, правда.

– Я захвачу в дорогу полоски тонкой шкуры, чтобы перевязать сломанную ногу, – придумала Ма Ша. – И немного целебных трав, чтобы оказать первую помощь.

– Не надо! – возразил Ло Ша. – Не берите Уку Шу! Это очень больно, когда нога ломается.

– Я ученик шамана, – серьёзно, как взрослый, ответил Я Ша. – Я несу ответственность за племя. Если Уку Ша опасен для племени – это надо выяснить и принять меры. Если Уку Ша безопасен – надо пресечь глупые слухи и не клеветать на парня.

Тё Шша покачала головой, но что она имела в виду, осталось неизвестным.

Глава 4
Проклятие великого духа

Там, где Племя Настоящих Людей жило раньше, было много хороших кремней для изготовления рубил, скребков и топоров. Кремень вообще идеально подходит для этих целей: он твёрдый, легко раскалывается, образует очень острый край. И у племени не было проблем с материалами для наконечников копий, ножей и прочих нужных вещей. А на новом месте камни были мягкие, скребки крошились и быстро тупились, наконечники дротиков не пробивали шкуру зверя, и срубить даже небольшое дерево стало проблемой. Поэтому подростков племени по очереди отправляли в экспедиции за хорошими кремнями. Не поодиночке, конечно, а группами – мало ли что может случиться в дикой степи? Охотники разведали пару мест, где можно было наломать кремней, – карьеры располагались довольно далеко, полтора-два дня пути, но дело того стоило.

И вот теперь из-за болезни Ло Ши в путь должна была выйти следующая группа – Са Ша, Я Ша и Ма Ша. Уку Ша очень обрадовался, что его тоже берут. Ему казалось, что в последнюю весну все приятели стали его избегать, хотя он ничего плохого не делал. Но раз Я Ша, сам Я Ша, ученик шамана, берёт его с собой – значит, всё в порядке!

Перед дорогой Шаман обвёл вокруг каждого подростка защитный магический круг, прикоснулся к их лбам кончиком Заговорённого Медвежьего Когтя и сказал:

– Путь ваш недалёк и нетруден. Но будущее скрыто во тьме, и духи не хотят его показать. Мои заклинания вернут вас домой, но в каком состоянии, я не знаю. Надеюсь, духи по моей просьбе позаботятся о ваших жизнях… На такие мелочи, как здоровье, они обычно внимания не обращают. Так что на духов не полагайтесь и сами соображайте на месте, что и как.

Ещё считалось обязательным перед дорогой вознести моления Великому и Ужасному Уа-Уаху, духу-покровителю племени. Он жил в отдельной расщелине, богато расписанной углём и охрой. Тут тебе и охотники нападают на медведя, и женщины пляшут вокруг огня, и три мамонта пасутся над рекой, и Ма Ша собирает ракушки для Уа-Уаха, и юный саблезубый тигр Мы Ша с цветочком в левом ухе улыбается и машет лапой. Мы Ша приходил посмотреть на свой портрет, остался доволен, но попросил удлинить хвост. Хвост удлинили.

– О Великий и Ужасный Дух Уа-Уах, мы пришли вознести тебе моления! – сказала Ма Ша.

– Это я должен возносить моления, я – ученик шамана! – возмутился Я Ша, отпихнул Ма Шу и начал прыгать положенный заклинательный танец.

Уа-Уах высунулся из расщелины. Он был явно не в духе, хотя для духа быть не в духе – неправильное состояние.

– Кончай балет! – приказал он. – Лучше давай сюда, что принесли.

Я Ша с поклоном и тремя притопами положил перед ним большой плод дерева Буху. Плод был не очень зрелый, но для Буху ещё не сезон. Собственно, поэтому Я Ша его и принёс Уа-Уаху, а не съел сам. Ма Ша положила красивый белый камешек. В камешек была вделана ракушка, отливавшая перламутром. Это не Ма Ша её вставила, это так и было, а как такое получилось, Ма Ша не понимала. Ведь ракушки живут в воде, а не в камне. Может, это особая порода ракушек, которые плавают в толще камня? Ма Ше было немножко жалко дарить такое чудо, найденное ею позавчера в Белых Камнях, но она знала, что Уа-Уах любит красивые вещи. У него в пещере целый музей образовался из ярких полосатых кремней, пёстрых речных раковин и изящно изогнутых коряг.

Уа-Уах пнул плод дерева Буху и фыркнул ему вслед. Потом хотел пнуть и камень с раковиной, но рассмотрел его как следует и бережно подобрал.

– О Великий и Ужасный Дух Уа-Уах, даруй нам своё благословение на лёгкую дорогу и удачное возвращение, – попросил Я Ша.

– И чтобы мы набрали много кремня, – уточнил Са Ша.

– Не дарую! – закапризничал Уа-Уах. – Идите в опасный путь без моего благословения! Сами виноваты! Не уважаете! Не почитаете! Другого духа себе завели! Вот пусть он вам и дарует, что вам там надо. А старый Уа-Уах уже не нужен, позабыт-позаброшен…

Это Уа-Уах намекал на привидение, которое жило в пещере у Тё Шши. Она его случайно изготовила, когда варила первый в истории суп. Привидение было смирное, тихо висело в самом тёмном углу Тё Шшиной пещеры и на роль духа-покровителя племени не претендовало. Но Уа-Уах всё равно ревновал и ужасно обижался, что у племени есть ещё какой-то дух. Хотя дух был самодельный и совсем Уа-Уаху не соперник. Уа-Уах даже грозил Тё Шше страшными карами, если она не развоплотит своё привидение. Но Тё Шша своих не выдавала – не то воспитание. Она обозвала Великого Уа-Уаха старым ревнивым сайгаком и пригрозила изобрести ему мурлыкающий розовый бантик на нос, что сделает его посмешищем племени и навсегда лишит авторитета. Так что Уа-Уах был очень сердит.

– Как же мы пойдём в путь без твоего благословения? – огорчилась Ма Ша. – Мы же погибнем!

Уа-Уах колебался. Ма Ша его всегда уважала, дарила ему бусы и камешки… Да что там – Ма Ша спасла ему жизнь, вместе с ребятами вытащив его с островка посреди пруда и взяв с собой в тёплые края. Надо всё-таки ребят благословить, хотя он очень, очень обижен.

– И Шаман, и Тё Шша сказали, что путь опасен, – добавила Ма Ша, чем всё испортила.

– Ах, Тё Шша? Вот пусть она со своим фальшивым, недоделанным, глупым духом вас и благословляет! – завопил Уа-Уах и спрятался в расщелине. – А без моего благословения вы погибнете, погибнете, погибнете!

Ребята переглянулись. Плохое предзнаменование для начала пути, очень плохое.

– Может, не ходить? – робко намекнула Ма Ша. – Кремни в племени ещё не все кончились. Обождём несколько дней, пока он не придёт в хорошее настроение.

– И Шаман сказал, что не знает, что случится в дороге, а его заклинания охранят наши жизни, но не здоровье, – добавил Уку Ша. – То есть мы будем жить, но без глаза или со сломанной ногой.

Я Ша вздрогнул, посмотрел на свои ноги, потом сказал:

– Ты, Уку Ша, точно можешь не ходить, ты не обязан, а сам напросился. Ты потом пойдёшь, со своей группой.

– Я вас не брошу, – возразил Уку Ша. – Если идёте вы – иду и я. Хотя мне страшновато.

Са Ша пожал плечами.

– Я бы пошёл, – сказал он. – Надоело пещеры достраивать. В степи хоть развеемся, поглядим на другие края. А опасность есть везде. Вон позавчера саблезубы напали, утащили младенца у Ани Ши и её сильно порвали. Жить вообще опасно – так что же теперь, и гулять не ходить?

Ма Ша одобрительно посмотрела на Са Шу:

– Какой ты храбрый, Са Ша!

Са Ша приосанился.

– Так… того… ну да, – согласился он.

– Я тоже храбрый, – сказал Я Ша. – Но я ещё и умный. Разумно ли выходить в путь после того, как Великий Дух Уа-Уах нас практически проклял?

– Уа-Уах теперь всё время ворчит, он сильно с Тё Шшей не в ладах, – сказал Уку Ша. – А ещё с Тё Шшей поругались наши лучшие охотники, Оле Ша и Гие Ша. Потому что она изобрела такую штуку из лошадиной челюсти – называется капкан. Если зверь идёт, а на его дороге лежит челюсть, он что думает?

– Он думает, что лежит челюсть, – сказал Са Ша.

– Ничего он не думает, просто идёт, – сказал Я Ша.

– Нет! Он думает: «Что это? Его едят?» – и суётся в челюсть лапой или носом. Может, там ещё мясо осталось, чтобы догрызть. А челюсть – ам! – и захлопывается! А челюсть привязана к дереву или камню, и зверь пойман и убежать не может! Приходит охотник и убивает зверя.

– Ловко! – засмеялся Я Ша. – Тё Шша молодчина! Можно охотиться без особых усилий.

– А Оле Ша и Гие Ша её заругали. Мол, это аморально: беспомощного зверя бить, когда он не может убежать или напасть, – продолжил Уку Ша. – Что должно быть всё по-честному: зверь убегает, его охотник догоняет, зверь сражается, охотник нападает, и пусть победит сильнейший. А щёлкающая челюсть – это для трусов. И они, благородные охотники Оле Ша и Гие Ша, блюдут честь своей профессии и даже в голодные годы не станут использовать аморальные капканы! И они теперь с Тё Шшей не разговаривают.

– В голодные годы, мне кажется, можно и капканы, лишь бы дети не умирали, – неуверенно проговорила Ма Ша.

– Ты женщина, тебе не понять честь охотника, – высокомерно возразил Я Ша. – Так мы идём или нет?

– Идём, – сказал Са Ша.

– А я знаю, что сделать, чтобы снять проклятье Уа-Уаха! – воскликнула Ма Ша. – Надо взять с собой обезьянку Ах-Ах. Её не было, когда Уа-Уах нас проклинал, значит, на неё проклятье не распространяется. И она будет везучая, и её везенье перейдёт на нас.

– Нормально, – одобрил Уку Ша.

– Я давно Ах-Ах не видел, – сказал Са Ша. – Ещё захочет ли пойти… Она от нас откололась совсем.

– Ей отец запрещает, – вздохнула Ма Ша. – Я скучаю по ней.

Я Ша промолчал. Он не очень любил Ах-Ах, потому что она предлагала удачные идеи – удачнее, чем у Я Ши. И часто оказывалась права, а такого Я Ша простить ей не мог.

Глава 5
Эльфы каменного века

Народ обезьян переживал трудное время. Если Племя Настоящих Людей явно выиграло от переезда в тёплые края, то обезьяны проиграли. Да, здесь было тепло и много вкусных плодов, но не было настоящих лесов. Только небольшие рощи. И когда обезьяны съедали все вкусности в одной роще, им приходилось пешком переходить в другую. А это трудно, если миллионы твоих предков прыгали по веткам, а не ходили ногами.

– Так и вовсе в человека превратишься, – ворчал Пап, самый большой и сильный обезьян и признанный вожак. – Нет, мы пойдём другим путём.

Пап давно решил, что обезьяны должны превратиться в лесных эльфов. Но какие эльфы неуклюже ковыляют по степи на четырёх ногах? Эльфы лёгкими тенями парят меж ветвей… а это в новом ландшафте затруднительно. Да и хищников на земле подстерегает их гораздо больше. Медведи, степные кошки, саблезубые тигры, шакалы, волки – все норовят обидеть несчастную обезьяну-пешехода. На деревьях-то они быстро ото всех убегали, а на земле… Ой-ой, тяжёлые беды постигли обезьяний народ. И обратно не вернёшься: там холодно и с каждым годом холоднее.

В общем, обезьяны нервничали и с людьми – виновниками переезда – почти раздружились. Пап даже запрещал дочке Ах-Ах играть с Са Шей, Ма Шей и Я Шей, хотя она дружила с ними всю жизнь:

– Ты уже не младенчик, а почти взрослая обезьяна и одновременно – эльфийская принцесса. Тебе неприлично общаться с людьми, они низшие существа. Тебе надо думать о создании семьи. Вон Бубук очень благосклонно на тебя поглядывает и за хвост тебя дёргает. Чем не жених?

– Разве эльфийскую принцессу можно дёргать за хвост? – изворачивалась Ах-Ах, которая совсем не хотела обзаводиться семьёй и хотела дружить с ребятами.

– Жениху можно, – отвечал Пап. – Даже нужно, а иначе как ты догадаешься о его нежных чувствах? А с людьми не общайся. Никудышные существа, бесхвостые и безответственные. Можешь кидать в них гнилыми яблоками, я разрешаю.

Так же думали и другие обезьяны. Поэтому, когда Ма Ша, Са Ша, Я Ша и Уку Ша подошли к роще, где обезьяны объедали сладкие плоды дерева Улюлю, их ждал неласковый приём.

– Кыш!

– Брысь!

– Уходите!

– Всё из-за вас! – кричали обезьяны и швыряли в ребят плодами дерева Улюлю. Я Ша подобрал один и попробовал.

– А ничего, уже созрели. Ма Ша, ты уверена, что нам сюда надо?

Но Ах-Ах уже спускалась к ним с веток.

– Привет! – сказала она. – Давайте отойдём подальше, а то все на виду. Отец заметит, что я с вами разговариваю, – мне попадёт.

Они отбежали за груду камней и спрятались.

– Мы уходим за кремнями, – сказал Са Ша. – Ты… того… с нами?

– Отец не разрешает, – вздохнула Ах-Ах.

– А ты у мамы отпросись, – посоветовал Я Ша.

– Мама, конечно, отпустит, – улыбнулась Ах-Ах. – Но вы же по степи пойдёте, пешком. А я пешком медленно хожу и быстро устаю, я привыкла по деревьям передвигаться. Не поспею за вами, только задерживать буду. Эх…

И Ах-Ах вздохнула. Ей очень хотелось пойти с ребятами.

– Жалко, – огорчилась Ма Ша. – Мы совсем редко видимся теперь.

– Да, – кивнул Са Ша. – Ты… того… уже стала взрослой обезьяной, а мы ещё не очень взрослые. Наверное, обезьяны растут быстрее людей.

– Я эльфийская принцесса, – возразила Ах-Ах без особой уверенности в голосе. – Ладно, я возвращаюсь, а то отец узнает – хвост-то надерёт, будь я хоть трижды принцесса.

И убежала, понурясь.

– Ну и хорошо, – сказал Я Ша. – Обойдёмся без обезьян. Сегодня уже поздно выходить, а завтра пораньше – в путь. Может, проклятье Уа-Уаха за ночь выдохнется. И мне нужно время, чтобы сделать амулет, приносящий удачу.

– Мы на Ближние Кремни пойдём? – спросила Ма Ша.

Так называлось самое близкое место, где ломали камень, меньше чем в полутора днях пути.

– Нет, лучше на Дальние Кремни, там того… кремни ломать легче, – ответил Са Ша, понимая, что тяжёлая работа в основном ляжет на него.

– И кремни там красивее, полосатые, яркие, – согласилась Ма Ша.

До Дальних Кремней было два с небольшим дня пути.

– А может, вообще новое место поищем? – предложил Я Ша. – Представляете, приходим мы, а там кремни всех цветов радуги и уже наломанные на подходящие осколки с острыми краями!

– Ага, и к ручкам прицепленные, ремешками обмотанные, по краям оббитые, – насмешливо закончила Ма Ша. – Уку Ша, ты что молчишь?

Уку Ша помалкивал, потому что Я Ша обозвал его болтуном, и теперь Уку Ша опасался, что его передумают брать в экспедицию, если он что не так брякнет.

– А я что? Я ничего, – сказал он. – Мне всё равно. Но на Дальние Кремни идти интереснее.

На том и порешили.