Текст книги "Год дракона Потапова"

Однажды в октябре

Однажды в октябре трёхголовый дракон Потапов попал под дождь и основательно вымок.

– Вот тебе горячее молоко с мёдом, – вечером сказала ему жена Принцесса. – Выпей на ночь обязательно, а то простудишься.

– Конечно, дорогая, – согласился Потапов. Но он очень сильно не любил молоко с мёдом. Поэтому когда Принцесса отвернулась, Потапов вылил молоко в горшок, в котором рос кактус. Кактус удивился, но Потапова не выдал.

– Выпил? – подозрительно спросила Принцесса.

– Выпил, – закивал Потапов. – Всеми тремя головами. Очень вкусно.

И быстренько лёг спать, чтобы Принцесса его не разоблачила. Потому что она всегда по глазам видела, если Потапов врал. А когда спишь, глаза закрыты.

Утром у Потапава выросла четвертая голова. Маленькая, странной формы, без глаз, без рта… Не голова – уродец какой-то. Потапов пришёл в ужас.

– Это от простуды, – подумал он. – Вот не выпил молоко…

И побежал к врачу, пока жена не проснулась. А то вдруг она его, четырёхголового, разлюбит. У врача уже сидела очередь – Кетчуп хрипел и вместо пламени выдыхал дохленьких светлячков – застудил горло. Дракона Анакондыча скрючил узлом ревматизм, да так основательно, что непонятно было, как этот узел развязать и надо ли его развязывать вообще.

Дракон Стасик был совершенно здоров, но пришёл к врачу в надежде получить справку, что болен, и прогулять уроки. Взволнованный Потапов еле дождался своей очереди.

– Вот, – сказал он, показывая на четвёртую голову. – Четвёртая голова выросла. И некрасивая какая-то. По-моему, она не моя.

Доктор внимательно осмотрел лишнюю голову и даже понюхал.

– Это не голова, – сказал он. – Это гриб-боровик. Вы вчера под дождь попали, а дождь-то грибной.

И доктор срезал гриб, приговаривая:

– Гриб надо аккуратно срезать, чтобы не повредить грибницу.

– Какую грибницу! – возмутился Потапов. – Не нужна мне ваша грибница.

– Во-первых, она не моя, а ваша, – строго сказал доктор. – А во-вторых, забирайте ваш гриб. Кстати, хороший гриб, не червивый. Можно жарить.

Потапов пришёл домой как раз вовремя. Принцесса проснулась, умылась и собралась удивиться отсутствию мужа.

– Я за грибами ходил, – быстро объяснил Потапов. – Только один нашёл, зато большой.

– Вот и молодец, – сказала Принцесса. – Сейчас я его в сметане, с картошечкой… да, представляешь, наш Кактус плодоносить начал. Смотри, у него на иголках выросло медовое мороженое.

– Просто меня вчера молоком с мёдом полили, – объяснил Кактус.

– Тише ты, – зашипел Потапов. – И вообще ты растение и разговаривать не умеешь.

– Я забыл, – сказал Кактус.

Однажды в ноябре

Однажды в ноябре трёхголовый дракон Потапов грустил. Он всегда грустил в ноябре, потому что в октябре грустить было некогда, надо было собирать последние опята, сушить и мариновать их, да ещё этикетки надписывать А в декабре грустить уже не имело смысла, потому что приближался Новый год. В ноябре же и погода была для грустения подходящая – холод, ветер, с неба сыплет какая-то дрянь, не поддающаяся классификации. Иногда эта дрянь переходила в откровенный снег, и тогда Потапов грустил ещё больше.

Открылась дверь, и вошёл дракон Аспирин.

– Грустишь? – спросил он. – Я тоже. Давай вместе.

Потом пришёл огнедышащий дракон Кетчуп и тоже напросился погрустить. Жена Потапова Принцесса поставила на стол самовар, плюшки и три чахлых хризантемы для создания настроения.

Тут влетел дракон Кузя:

– Вы что тут развлекаетесь? Вся природа в тоске, а вы… И вообще, в ноябре хризантем уже не бывает.

– Мы грустим, – с достоинством сказал Потапов. – Хотя вообще-то уже надоело.

– Тогда открываю сезон охоты на хандру, – сказал Кузя. – Я за этим к вам и шёл. По нашему городу ходит ужасная, опасная, противная Хандра с рогами. Поэтому все грустят.

– Где мое ружьё? – спросил огнедышащий дракон Кепчуп. Хотя все знали, что ружья у него не было, а он просто плевался огнём по мере надобности.

– Никакой стрельбы, – возмутился Потапов. – А вдруг это исчезающее животное? И вообще жалко. Поймаем, нашлёпаем и прогоним из города.

И драконы пошли ловить Хандру. Сначала её поискали около больницы, где лечат зубы. Потому что все решили, что это самое хандрюльное место. Потом обшарили городские лужи, которые ещё не успели замёрзнуть – а вдруг она утопилась с отчаянья? И неожиданно наткнулись на неё около кондитерской. Большая серая Хандра с рогами грустно принюхивалась к вкусным запахам. На один рог у неё был наколот листок с контролькой по математике. В углу листка издевательски ухмылялась двойка.

– Хватай её! – шепотом скомандовал Кузя, но благородный Потапов всё испортил.

– Мы имеем честь напасть на Вас! – воскликнул он.

– Забодаю-забодаю! – заорала Хандра и бросилась на Потапова. Потапов не струсил, а смело побежал прочь, Хандра – за ним. Так они бегали вокруг кондитерской довольно долго. Наконец оба устали и сели отдохнть на ступеньки.

– И что я тебе сделала? – тоскливо спросили Хандра. – Лучше бы ты мне пирожное купил.

Потапов застыдился и купил пирожное. И остальные драконы тоже купили. Хандра немного повеселела.

– Запить бы, – сказала она. – В сухомятку вредно.

– Пошли ко мне, – сказал Потапов. – Жена самовар поставит. Или ты кофе предпочитаешь?

И вся компания в обнимку с Хандрой вернулась к Потапову и начала пить чай, есть пирожные и разговаривать о разном.

– Хорошо погрустили в этом году, – подумал Потапов.

Однажды в декабре

Однажды в декабре драконы готовились к встрече Нового года. Большие трудности возникли с трёхголовым драконом Потаповым. Он никак не мог выбрать себе подходящую роль.

– Я буду дедом Морозом! – сказал Потапов.

– Ха-ха, трёхголовый дед Мороз! – съехидничал дракон Кузя. – Может ты ещё трёхголовой Снегурочкой хочешь быть?

– Снегурочкой буду я, – вмешался огнедышащий дракон Кетчуп.

– Огнедышащая Снегурочка! – возмутился Потапов. – Это же фильм ужасов!

– А что, – оправдывался Кетчуп. – Подумаешь, немножко огнедышащая. Декоративно, и за себя постоять может. Ни один серый волк не привяжется, Снегурочка плюнет – из волка шашлык. С кетчупом.

– Ты, Кетчуп, будешь фейерверком, и не спорь, – сказал дракон Анакондыч. – А Снегурочкой буду я как самый положительный.

– Снегурочка-пенсионерка, – фыркнул Потапов. – Лучше вот что: моя правая голова будет дедом Морозом, средняя – Новым Годом, а левая (любимая) – Снегурочкой.

– Хитрый какой, – возмутился Кузя. – Три главных роли себе захапать хочешь. Лучше мы тебя поставим вверх ногами, и ты будешь новогодней ёлкой с тремя ветками.

– А хвост? – испугался Потапов.

– Вверх вытянем и звездой украсим, – сообразил Кузя.

– Может я лучше буду зайчиком? – жалобно спросил Потапов.

– Да ты что, из тебя такая ёлка выйдет, яркая, красивая, – уговаривали его драконы. – И ты будешь самый главный на празднике, мы вокруг тебя будем хоровод водить.

– Ладно, – соблазнился Потапов, – Если хоровод…

И вот наконец 31 декабря. Снегурочкой нарядили, конечно, Принцессу. Дракона Анакондыча завернули в белую простыню и сделали зайчиком. Правда, все принимали его за привидение. Дедом Морозом хотели быть многие, поэтому, чтобы никто не обиделся, деда Мороза сделали из подручных материалов: в валенки воткнули лохматую швабру, на швабру нахлобучили шапку и задрапировали скатертью. Скатерть была в цветочек и с бахромой, так что у Деда Мороза получился не то летний сарафан, не то набедренная повязка. Но он был смирный и не возражал.

Гвоздём программы был, конечно, Потапов. Он стоял на трёх головах и был весь обмотан мишурой и гирляндами. С ноги свисал стеклянный шарик, в пасти горел фонарик, а вытянутый вверх хвост украшала звезда.

– Милый, я за тобой уже полгода замужем, – сказала Принцесса. – Но я и не подозревала, что ты такой красивый. А как ты блестишь!

– Да, – сказал Потапов. – Я всегда знал, что у меня блестящее будущее.

И вдруг в зал вползла змея. Все замерли, а Потапов притворился ёлкой ещё старательнее, чем раньше.

– Ах, вы не пригласили меня на праздник! – зловеще сказал змея. – Поэтому вы все уколите палец веретеном и заснёте на сто лет!

– Минуточку! – возмутился Потапов. – Это же совершенно другая сказка. Про Спящую Красавицу. Где вы видите здесь Спящую Красавицу, мадам?

Змея оглядела присутствующих. Её взгляд остановился на Принцессе, но та скорчила жуткую рожу и захлопала ушами, чтоб змея, не дай бог, не приняла её за красавицу.

– Нету красавицы, – растерянно сказала змея. – Извините, ребята. Обозналась.

И печально поползла к выходу.

– Да ладно, – пожалел её Потапов. – Оставайтесь с нами. С Новым годом, дорогая Змея!

Кто украл дракона

Глава 1
Принцесса на заборе

Далеко-далеко, в одном королевстве жила-была прекрасная принцесса. Вот однажды утром перелезала она через забор и зацепилась за гвоздь. Ногу расцарапала – ужас. Сидит Принцесса на заборе и решает вечный вопрос: что делать? Можно пойти к Гофмейстерине, чтобы она смазала ногу йодом. Тогда Принцессе достанется: туда не лезь, там не ходи и вообще – что за надзаборное поведение? Нехорошо-с. Можно к Гофмейстерине не ходить, но боязно. А вдруг на заборе рядом с Принцессой сидели страшные микробы, пролезли в ранку и теперь грызут её, Принцессу, изнутри? Кошмар. Принцесса уже совсем было решила сдаться Гофмейстерине, как вдруг увидела под забором незнакомого мальчишку. Он с интересом смотрел на Принцессу, а потом задал глупый вопрос:

– Что ты там делаешь?

Принцесса считала, что на глупые вопросы имеет право давать глупые ответы, и сказала:

– На страже стою… э-э, то есть сижу. Чтоб враги врасплох не застали.

Мальчишка так удивился, что не нашёлся, что сказать. Принцесса тоже удивилась, что он поверил, и решила изящно спрыгнуть с забора – сколько можно тут торчать в конце концов. Но большого изящества не получилось. Принцесса была не очень спортивная девочка и растянулась на траве с громким шмяком. Мальчишка открыл рот, чтобы достойно прокомментировать событие, но Принцесса его опередила. Она сделала вид, что нарочно так легла, прижала ухо к земле и сказала:

– Да, точно, я не ошиблась. Слышу, земля гудит, с запада наступают. Не меньше четырёх кавалерийских полков. Пойду прикажу маршалу…

И гордо прошагала мимо мальчика к служебному входу во дворец. Очень хотелось показать язык, но это разрушило бы возвышенный образ стража Отечества, и Принцесса удержалась.

Гофмейстерина налетела на Принцессу в коридоре. Принцесса открыла было рот, чтобы сказать, что она благовоспитанно гуляла, а на неё налетел выпрыгнувший из забора взбесившийся гвоздь, который летел по саду. И поцарапал ей ногу. Но Гофмейстерина всплеснула руками:

– Ваше Высочество, куда вы пропали! Скорее одеваться, сейчас Большой приём, приехали франспанские послы!

И поволокла Принцессу в гардеробную. Там её смазали йодом и напялили длинное жёсткое платье, шитое золотом и серебром. Оно всегда напоминало Принцессе никелерованную кастрюльку, и ходить в нём было так же удобно. Принцессину косичку попытались расчесать, но в спешке махнули рукой и запихнули в жемчужную сетку, сверху нахлобучили корону, булавкой закрепили мантию (пуговица оторвалась на прошлом приёме, да Принцесса забыла пришить). Вроде всё. Негнущаяся Принцесса двинулась к двери в тронный зал.

– А очки! – трагическим шёпотом напомнила Гофмейстерина.

Принцесса вздохнула и сняла очки. По этикету во время Большого приёма очки не полагались. Естественно, этот этикет сочинялся тогда, когда очки ещё просто не изобрели. Принцесса без очков видела всё туманно, поэтому двигалась в тронном зале с осторожностью, которую некоторые наивные люди принимали зе величавость.

– Его Величество Фредерик Двадцать Второй и Её Высочество Элеонора Гвинеда Амританская!

Это объявил церемониймейстер, стукнув в пол разукрашенной палкой с перьями. Когда Принцесса была маленькая, ей хотелось стащить эту палку и поскакать на ней верхом, как на лошадке. Сейчас уже, конечно, не хочется, сейчас она большая. Король подмигнул Принцессе и под звуки торжественного марша они возникли в тронном зале и уселись. Принцесса сразу начала милостиво улыбаться. Больше делать было нечего. Слушать, что говорили всякие сановники и послы, Принцессе не разрешалось. То есть, пожалуйста, слушай на здоровье, но не зевай. А Принцесса, послушав и попытавшись вникнуть, начинала неудержимо зевать. Причём так аппетитно, что к ней присоединялись Король, придворные, иностранные гости. Получался не Большой приём, а замок Спящей Красавицы перед засыпанием. Так что Принцессе слушать не рекомендовалось. Смотреть можно было, но без очков все лица расплывались в туманные пятна. Иногда Принцесса развлекалась тем, что воображала на месте носа какого-нибудь заморского посла свиной пятачок. Но это быстро надоедало. Соскучившись, Принцесса забывала милостиво улыбаться, и Гофмейстерина, прячущаяся за балдахином, тыкала её указкой в спину. В спинке трона была проверчена специальная дырочка для указки. Спохватившись, тыкнутая Принцесса лихорадочно начинала милостиво улыбаться.

Итак, Принцесса поёрзала на троне, усаживаясь поудобнее, Гофмейстерина слегка тронула её указкой для профилактики, и Большой приём начался.

– Бу-бу-бу бу-бу бу-бу, – толстый франспанский посол бубнил что-то про мир во всём мире. Под это монотонное бормотание Принцесса начала клевать носом.

– Бу-бу-бу бу-бу бу-бу, кошка села на трубу, – чудилось ей. – Бу-бу-бу бу-бу бу-бу, лапкой стукнула по лбу, бу-бу-бу бу-бу бу-бу, предсказать свою судьбу… что? Какую судьбу? Принцесса очнулась.

– Нам не дано предсказать судьбу, – так же монотонно читал посол по бумажке. – Но для упрочения мира во всём мире мы предлагаем скрепить союз между нашими державами династическим браком. Мы имеем честь просить руки Её Высочества наследницы престола Элеоноры Гвинеды Амританской для Его Высочества принца Себастьяна-Ансельма Франспанского!

И уточнил в скобках:

– Младшего.

«Однако вовремя я проснулась, – подумала Принцесса. – А то они меня спящую замуж выпихнули бы. С них станется.»

И посмотрела на отца. Король важно сидел на троне и на лице у него было выражение «а-я-самый-умный-всё-знаю-что-вы-мне-скажете». Принцесса знала папочку как облупленного и помнила, что это выражение означает у него крайнюю степень изумления и растерянности. Явно не ожидал он сватовства.

Тут толстый посол поклонился и выдвинул из толпы своих второстепенных послов мальчишку. Видимо, это и был жених. Что-то в нём показалось Принцессе знакомым, но без очков принц расплывался, как клякса в тетрадке. Принцесса милостиво улыбнулась и, свирепея, зашипела уголком рта в сторону отца:

– Очки срочно подай!

Король немного пришёл в себя, подмигнул дочери и сказал послам:

– Ваше любезное предложение наполняет нас неизъяснимым блаженством.

– Это кого как… – опять зашипела Принцесса, но Король пихнул её локтем и продолжил:

– Моя кроткая дочь просто трепещет от смущения…

И строго посмотрел на Принцессу. Та спохватилась и затрепетала так убедительно, что чуть трон не перевернула.

– Хватит-хватит, потрепетала и будет, – сказал Король, придерживая Принцессин трон за подлокотник. – Итак, господа послы, мы польщены вашим предложением и желаем продолжить обсуждение сего предмета во время очередной аудиенции.

В переводе на нормальный язык это означало: приходите завтра, а сегодня я не знаю, чего вам сказать, может, завтра осенит. Все начали расходиться, тронный зал быстро опустел. Король тоже хотел смыться, но Принцесса поймала его за рукав мантии и заорала:

– Очки! Хочу носить очки на всех приёмах! Из-за вашего дурацкого этикета жениха не разглядела! Подсунут чёрт-те что, а я мучайся всю жизнь.

– Ваше Высочество, как вы выражаетесь! – ужаснулась Гофмейстерина. – Нельзя говорить «чёрт-те что», надо говорить «неведомо что».

– Подсунут чёрт-те что неведомое, – поправилась Принцесса и водрузила на нос поданные фрейлиной очки. – Из-за вас ни одного посла в лицо толком не видела, встречу – не узнаю, обзову дворником, вам же конфуз будет!

– Да что же делать, если про очки в этикете ни слова, – чуть не плача, развела руками Гофмейстерина. – Вот, судите сами, «Уложение о надлежащем обмундировании королевского дома особ на случаи парадных церемоний», страница 567: «Поелику платье суть символ и отражение самодержавной идеи и будучи во оное время непременным условием соблюдаемо, то почитать необходимым во время Большого приёма наследной принцессе носить: золотое платье до полу, дабы не оскорблять стыдливости, приличной невинной деве, волосы без богопротивной чёлки, убранные в сетку о двадцати шести нитях, корону большую с осьмнадцатью бриллиантами (общий вес шесть кило) и мантию удлинённую два на шесть метров с вытачками, расклешённую книзу». Где тут про очки? А?

– Ладно-ладно, – поморщился Король. – Бог с ним, с «Уложением». Доченька, а что если контактные линзы попробовать? Это такие стёклышки, их приклеивают к глазам и совсем незаметно. Ни одно «Уложение» не придерётся.

– Да пробовала я контактные линзы! – взвыла Принцесса. – У меня от них глаза чешутся и слёзы ручьём!

– Слёзы? Слёзы ничего, – оживился Король. – Это будет показывать твою чувствительную натуру. Даже изысканно. Опять же прецедент был – Царевна-Несмеяна.

– А чесаться во время Большого приёма тоже изысканно? – возмутилась Принцесса.

– Нет, чесаться не надо, – подумав, изрёк Король. – Контактные линзы отпадают. Что же делать?

– Можно выпустить указ, – осторожно вмешался Первый Министр. – Поправку к Конституции… то есть, к «Уложению». Всего два слова: «и очки».

– Что же это за указ в два слова? – фыркнул Король. – Представляете, герольды на площади будут указ оглашать. Встанут в позу и заорут: «И очки!». У моего народа с перепугу революция случится.

– Не надо так шутить, Ваше Величество, – строго сказал Первый Министр. – Указ можно и подлиннее, а «и очки» вставить в «Уложение», в самый конец после слов «расклешённую книзу». Получится: «мантию, расклешённую книзу, и очки».

Гофмейстерина хотела возразить, но Король махнул рукой:

– Пиши указ, вставляй слова, только отстань от меня. Такая погода, а мы торчим в духоте. У меня свидание… то есть деловой визит по поводу финансов.

И опять хотел сбежать, но Министр спросил:

– А что со сватовством? Надо хорошенько обсудить этот вопрос. Наша-то Принцесса наследная, единственная, а они принца подсунули младшего. Опять же, по слухам, у мальчика не всё в порядке с происхождением. Говорят, что он…

Министр покосился на Принцессу и закончил деликатно:

– Ну очень уж младший.

– И он ниже меня, – встряла Принцесса. – Я без очков подробности вроде лица не видела, но рост заметно ниже.

– Рост в мужчине не главное, – хохотнул Король.

– А что главное? – заинтересовалась Принцесса.

– Ну… – Король замялся и неуверенно сказал: – Ум.

– Ум не разглядишь, – вздохнула Принцесса. – Даже в очках. Лучше уж я на рост ориентироваться буду.

– О-о, – воскликнул вдруг Первый Министр. – Какое несчастье!

– Что ещё? – недовольно спросил Король, уже почти выходя из зала.

– Я по вашему приказу вставил слова «и очки» в «Уложение», – расстроенно сказал Первый Министр. – Но за болтовнёй (то есть, за обсуждением проблемы) перепутал и вставил эти слова не после слов «расклешённую книзу», а до них. Получилось: «мантию удлинённую, два на шесть метров с вытачками и очки, расклешённые книзу».

– Всё, дочка, – хмыкнул Король. – Ты обречена носить расклешённые очки.

– Хорошо, что он не вставил «и очки» перед словами «два на шесть метров», – вздохнула Принцесса. – Шестиметровые очки! Хотя тогда точно всего принца в подробностях разглядела бы.

Глава 2
Похищение века

В новогоднюю ночь у трёхголового дракона Потапова украли кастрюлю. Да ладно бы пустую, а то с борщом! Это уже ни в какие ворота не лезет. Но сначала, наверное, надо объяснить, откуда вообще взялся в нашем правдивом повествование трёхголовый дракон Потапов.

И тут возникает философский вопрос: почему в одних местах драконов полно, а в других вообще нет? Возможно, они скапливаются, как пыль, в складках времени и пространства. Вот однажды в некотором месте они так скопились, а потом решили: «Мы же не динозавры какие-нибудь! Да здравствует цивилизация!». И построили город. Назвали его без претензий – Город Драконов. Драконы вообще ребята простые, до конституций и парламентов не доросли, но школа и больница в городе есть. И, конечно, кондитерская. А воров нет. Просто нет, и всё. Такая у драконов национальная особенность. Так что стибрить кастрюлю у Потапова было решительно некому.

Не надо думать, что Потапов так уж любил борщ. В новогоднюю ночь драконы обычно едят салат оливье, жареную курицу и торт. Потапов всё это приготовил, потому что ждал гостей. Ему помогал на кухне дракон Аспирин. Это был очень порядочный дракон, со всех сторон положительный. Закончив резать салат, Аспирин сказал:

– А борщ у тебя есть?

– Зачем? – удивился Потапов. – Кто ест борщ в новогоднюю ночь?

– Я ем, – сказал Аспирин. – Но дело не во мне. Обязательно найдётся какой-нибудь гость, который скажет, что надо поесть жидкого, а то на одной сухомятке живот заболит.

– Жидкое ему понадобилось, – заворчал Потапов. – Шампанское жидкое, чай тоже жидкий, что ещё надо. Не буду борщ варить.

Тогда Аспирин сам сварил целую кастрюлю. А Потапов улучил момент, когда тот отвернулся, и убрал борщ подальше с глаз, чтоб правильный Аспирин его съесть не заставил. Запихнул кастрюлю в угол в прихожей, замаскировал валенками и забыл про неё. А тут и гости начали собираться.

Сначала пришёл Кузя. Он был дракон, склонный к опозданиям, поэтому перевёл свои часы на два часа вперёд и заявился первым. Потом пришёл огнедышащий дракон Кетчуп и след в след – голубоглазый дракон Эверест. Последним в дверях возник Анакондыч, таща огорчённого Стасика. Дракон Стасик получил очередную двойку по математике и расстроился. Он регулярно получал двойки и всегда расстраивался, как в первый раз.

– Плюнь на двойку, – посоветовал огнедышащий дракон Кетчуп. – Вот так.

И он показательно плюнул в сторону ёлки. Все свечки на ней сразу загорелись. Собственно говоря, ёлка тоже загорелась, но её быстро потушили шампанским. Непьющие драконы для того и ставили шампанское на новогодний стол, чтобы действовать им как огнетушителем.

– Что, уже фейерверк начали? – выглянул из кухни Потапов. – Тогда я несу торт.

– Кетчуп, у меня так не плюётся, – пожаловался Стасик, доставая тетрадь по математике. – Плюнь лучше ты.

– Да пожалуйста, – Кетчуп прицелился и метко плюнул на двойку. Та задымилась и исчезла, оставив аккуратную дырочку.

– И пусть все наши неприятности сгорят так же быстро и невозвратно, как эта двойка! – сказал Кетчуп, поднимая чашку с чаем.

– Ура! – согласились драконы и сели за стол.

Всё шло отлично, пока дело не дошло до новогодних гаданий. Дракон Кузя разложил карты и предсказал трёхголовому дракону Потапову материальные трудности. Потапову всегда под Новый год выпадали на картах материальные трудности, он привык и считал, что так и надо. Потом Кузя предсказал Стасику развод и убийство из ревности.

– Чьё? – перепугался Стасик.

Кузя добросовестно покопался в картах и сказал:

– Не знаю. Фамилии почему-то нету.

– А я ещё холостой, – робко возразил Стасик. – И того… не планирую пока.

– Чему ты учишь ребёнка! – возмутился порядочный дракон Аспирин. – Он ещё в шестом классе.

– А ты помалкивай, уголовник, – злорадно сказал Кузя. – Тебе на картах выпал казённый дом. Похоже, тюрьма. И каторга. За перелёт улицы в неположенном месте.

– Ты… ты всё неправильно гадаешь! – от возмущения Аспирин начал заикаться. – И вообще, порядочные драконы гадают на кофейной гуще!

– Где же я возьму кофейную гущу, – пожал плечами Кузя. – Теперь все растворимый кофе пьют.

И тогда Потапов вспомнил про борщ.

– У нас есть гуща от борща, – предложил он.

– А что! – загорелся Кузя. – Это оригинально. «Противостояние морковки и картошки в противофазе с вращением свёклы сулит тебе, Потапов, материальные трудности. Варёная капуста означает для тебя, Стасик, роковую брюнетку.»

– Математичка, – вздохнул Стасик. – Это и будет убийство из ревности? Ладно, я согласен.

– Подожди, подожди, – закричал Потапов. – Я ещё гущу не принёс, а ты уже гадаешь.

И помчался в прихожую за кастрюлей. Он заглянул в угол, отодвинул валенки… Кастрюля исчезла.