Текст книги "Священный сосуд"

Глава 3

Прошел год, и в Казахстане наступило время массового раскулачивания. Тогда в стране велась политика объединения крестьянских хозяйств в колхозы и совхозы с целью преобразования мелких хозяйств в крупные производства, для преодоления отставания российской промышленности от ведущих мировых держав (индустриализация). Связано это было с тем, что многие помещики и зажиточные крестьяне занимались выращиванием зерна и скота для продажи за рубеж и зарабатывания денег в собственный карман. У них работали наёмные крестьяне, тогда как на государство работать особо было некому, и сельское хозяйство было в упадке. То, что могли вырастить, полностью зависело от природных условий, это вело к частому неурожаю, а соответственно, и к массовой гибели скота.

Правительством было принято решение полностью избавиться от кулацкого хозяйства, а его исполнители отбирали у зажиточных крестьян (кулаков) земли, скот и гражданские права – с последующим выселением в отдельные районы страны.

Всех раскулаченных разделяли на три категории, принадлежность к которым определяла место ссылки. К первой категории относились кулаки, активно противодействующие организации колхозов, бегущие с постоянного места жительства и переходящие на нелегальное положение. Главы таких семей арестовывались, и их дела передавались на рассмотрение в прокуратуру, а их семьи направлялись в трудовые ссылки в специальные районы страны. Туда же направлялись и кулаки второй категории, к которой относили богатых кулаков, местных авторитетов. К третьей категории относились все остальные кулаки, которых переселяли внутри области или края, то есть просто-напросто выгоняли из собственного дома без трудовой ссылки.

В 1932 году нужно было закончить раскулачивание, поэтому год стал очень важным в истории страны и жизни крестьян.

Здесь я хотела бы подробнее описать Фёдора Павловича – моего прадеда, моего предка, мою гордость. Его самого живым я не застала, однако видела много фото и, соответственно, много слышала, а сейчас расскажу и вам.

Пунько Фёдор Павлович родился 7 февраля 1899 года в Решетиловском районе Харьковской области.

Из его воспоминаний: «25 августа 1919 года призван в ряды Красной армии и зачислен в 267-й горнострелковый полк 30-й дивизии. Прошел путь от Урала до Монголии, участвуя в ликвидации армии Колчака. Осенью 1920 года дивизия была переброшена в Крым на разгром барона Врангеля, сильно укрепившегося на непроходимых местах через Сиваш. Перекопская оборона частями Красной армии была прорвана. Врангель был в Севастополе сброшен в море. Наша дивизия получила название Краснознамённая Перекопская дивизия. В Севастополе командование объявило, что гражданская война окончена, но есть ещё остатки банды Махно на Украине. Наша дивизия в течение всего 1921 года ликвидировала банды Махно, и только в марте 1922 года полностью освободили Украину от махновцев. 3 марта 1922 года я был уволен в запас и вернулся в родные места. Так закончилась для меня гражданская война».

В 1923 году его избирают председателем укрупнённого сельского Совета из пяти населенных пунктов: Ольгинка, Сухорабовка, Новоивановское, Орловка и Неждановка. Это было тяжёлое время, время восстановления и укрепления советской власти на селе. В 1926 году он был переведён на заготовку продуктов и животноводства, где работал до 1932 года.

Его дети были очень близки друг с другом, являлись самостоятельными личностями и с ранних лет имели своё мнение, но не смели перечить или капризничать так откровенно, чтобы за такое поведение их могли отлупить. Это можно было и не писать, ведь и так понятно, что человек с таким багажом за плечами не мог плохо воспитать своих детей.

Детей учили доброте, любви и почитанию старшего поколения. Они были уверены, что их учителя, церковные служители, военные или главы разных советов настолько святы, что даже не ходят в туалет.

Почитание старших было смыслом человеческого существования, поэтому дети при разговорах взрослых уходили из-за стола и не смели подойти, пока им не будет дозволено. Это не было так ужасно, как вы себе представляете, это было нормально и правильно, младший любил и почитал старшего: брата, родителя, родственника, главу, город, родину.

Фёдор занимался решением различных задач, проводил мероприятия и собрания, а в период индустриализации стал заниматься скупкой скота у зажиточных казахов. Однажды ему выделили на это деньги, и он поскакал на своем коне в соседнюю деревню. По пути он прислушивался к звукам природы и полной грудью вдыхал лесной воздух, а позади него копыта коня оставляли белые длинные вихри снега. Вдруг Фёдору послышался приближающийся топот, и он обернулся. Трое казахов на лошадях скакали за ним, один из них размахивал окрючиной – толстой верёвкой с железным крюком на конце, которым можно было зацепить всадника и сбить его с лошади.

У председателя сразу мелькнула мысль о причине погони: казах, к которому он ехал, нанял людей, чтоб убить его и таким образом сохранить хозяйство от продажи. Фёдор знал, что в паре километров будет стоять хата знакомого лесника, и если всё сложится благополучно, он туда доскачет. Верёвка просвистела в паре сантиметров от его головы, и он автоматически дёрнул поводья влево. Конь поскакал вглубь леса, и ветки деревьев хлестали по лицу беглеца. Одна из лошадей казахов споткнулась и уронила всадника на землю. «Минус один», – подумал Фёдор. Во второго он выстрелил из нагана, и остался только один преследователь. Решив повернуть к дороге, где вероятность самому свалиться с коня снижалась к минимуму, председатель дёрнул поводья в другую сторону.

Приближаясь к хате лесника, он стал свистеть и кричать, чтоб тот открыл ему ворота. Лесник как вкопанный стоял посреди двора и не мог сообразить, почему ему машут, но когда конь стал приближаться, а свист не прекращался, разглядел испуганное лицо знакомого и мигом открыл ворота. Казах развернул коня и ускакал обратно, но Фёдор понимал, что рано или поздно подобный случай повторится непременно.

* * *

К приходу супруга Ефросинья готовила суп из курицы. Она разделывала птицу, Катя с Аней чистили овощи, а Яков с Иваном мастерили рыболовные снасти. Огромная алюминиевая кастрюля с водой стояла на печи. В комнате пахло чищеным картофелем, сладостью моркови, витал сбивающий с ног аромат засушенной зелени. У детей текли слюнки.

Фрося скомандовала засыпать овощи в кастрюлю, и Катя сорвалась с места. Они столкнулись у печи, и половник полетел из рук матери прямиком в красный угол, сбив с места икону и глиняный кувшинчик. Он упал на пол и треснул по всей длине. На глазах всей семьи святая вода вытекла из него и быстро впиталась в пол. Фрося и дети испуганно смотрели друг на друга. Каждый из них молился в этом углу о наступлении лучших времен, и что теперь думать о случившемся, не имел представления. Всё аккуратно было поставлено на место, члены семьи сразу сели молиться, решив никогда не говорить об этом вслух, ибо слова могут повлиять на течение жизни. Каждый подумал о своём, и с осадком в душе все разбрелись по комнате.

Тем временем Фёдор достал из кармана табакерку, скрутил сигаретку на пороге здания сельсовета, спустился по ступенькам и направился в сторону дома. Сегодня ему хотелось вернуться туда поскорее. Вдруг он услышал позади хруст снега, шаги за спиной ускорялись, когда он сам пошёл быстрее. Фёдор догадался, что это час расплаты за недовершённое в лесу дело; сбавил шаг и в конце концов совсем остановился, подняв руки вверх и выплюнув сигарету. К его затылку кто-то поднёс холодный предмет. В голове стал возникать план необходимых действий. Фёдор понимал: малейшая оплошность – и домой он сегодня не вернётся. С левой стороны во внутреннем кармане у него лежал наган, и нужно было умудриться достать его, пока противники не успели выстрелить первыми.

Он предложил объясниться, но грубый голос велел повернуться и молчать. Поворачиваясь, Фёдор нарочно оступился, ловко достав в процессе падения наган, и стал стрелять без разбора, пока не кончились патроны. Когда бесконечное клацанье курка привело его в себя, он понял, что ранил пару человек. Они лежали на снегу, держась за кровоточащие раны, и скулили, как щенки, корчась от боли. Убегая, он пнул тела и сплюнул в их сторону. По дороге к дому прокрутил несколько главных фраз, которые помогут быстро объяснить супруге, что к чему, и ускорят общие сборы.

Когда он, мокрый и запыхавшийся, влетел в дом, всё встало на свои места. Семейная реликвия сразу подала знак, святость кувшинчика не вызывала сомнений и в очередной раз показала себя в действии. В бурном разговоре Фрося описала чудесный процесс предупреждения о несчастье. Решено было выезжать ночью или ранним утром.

Фрося собирала вещи. В большие узлы из простыней она складывала постельное белье, платки, одежду и обувь, некоторые драгоценности, ценную посуду и столовые приборы. Про красный уголок никто не думал, и лишь Аня схватила кувшинчик и второпях залепила его глиной. Налить святую воду было уже негде, и она решила насыпать в него сырой земли с грядки у дома. Аня подумала: пусть в чужих краях с ними всегда рядом будет хоть малая частица родины.

Фёдор тем временем поехал к другу, чтобы тот помог им добраться до города и сесть на первый поезд. За несколько часов знакомые казахи сколотили деревянную будку для всей семьи, и друг дал Фёдору свои сани, утепленные кошмой. В будку Фрося накидала много подушек и одеял, чтобы детям было удобно и тепло спать на пути к поезду.

Ранним зимним утром казахи помогли запрячь быков и загрузить пожитки. Пара рогатых медленно потащила семью в город Петропавловск, откуда вскоре тронется поезд, привезший крестьян в «кулацкую ссылку». Туда отправляли всех кулаков и тех, кто активно препятствовал организации колхозов, бегущих с постоянного места жительства, это могли быть бедняки, уличённые в антиколхозных действиях. Их увозили в неосвоенные или малоосвоенные районы страны, где они бесплатно трудились в сфере сельского хозяйства, горной добычи или на лесоповале.

Фёдор и Ефросинья были родом из села Сухорабовки Харьковской области Украинской ССР. Странное совпадение, не так ли? Туда и решено было вернуться, на родину родителей Пунько. Там их могли встретить родственники и помочь обустроиться.

Пыхтя и свистя, на горизонте появился поезд с красной звездой на носу локомотива. Густой чёрный дым валил из большой металлической трубы наверху. На перроне собралось несколько тысяч человек с баулами. Они стояли длинной змеёй в несколько рядов в ожидании лучших мест. Из вагона спустили деревянный помост, по которому ссыльным предстояло спуститься, а беженцам – взобраться внутрь.

Вагоны были разными. Одни со спальными местами, а другие для скота. Народ просто стелил разные тряпки и ложился на пол, иногда спали по очереди или сидя, прислонившись спиной к стенке. В такие вагоны помещали мужчин.

Посадка проходила максимально быстро, и никто не церемонился. Нередко в такой толпе люди теряли своих детей, поэтому семья Пунько изо всех сил торопилась, закидывая узлы и подушки. Фрося волновалась и старалась за всем уследить. Фёдор посадил на их вещи Фросю и Екатерину. Оставалось найти Аню с братьями. Толпа наплывала и отталкивала детей назад, у Ани началась паника. Она схватила кого-то за рукав так крепко, что даже самый сильный солдат не смог бы её оторвать, в неё так же вцепился Яков, держа другой рукой младшего брата. Испуганный взгляд искал родных. Фёдор выпрыгнул из вагона и стал звать детей по именам и искать в толпе провожающих. Поезд тронулся, и дети запрыгивали в вагон уже на ходу. В последний момент отец схватил Аню за руки и успел втащить внутрь, оцарапав её колени в кровь.

Всё время поездки протекало в тишине. Фёдор думал, что спасается не только сам. Он спасает всю семью от предстоящей голодовки, которая рано или поздно коснулась бы и их. Вскоре к ним в дом ворвались бы нищие, возможно, ночью перерезали бы всем горло. Дом разграбили бы и сожгли. Хорошо, что всё сложилось именно так.

Фрося не переставала думать о том, что ждёт их на Украине. Где они будут жить, как встретят их родные и что вообще творится в тех краях… Новости о голоде гремели со всех сторон. Она была уверена, что забрала все самое необходимое, ничего не забыла, и продумывала план действий по прибытии в Сухорабовку.

Дети не совсем понимали всей серьёзности происходящего, скорее восприняли всё как приключение, и лишь немного волновались.

Когда кто-то спросил Фросю, всё ли она взяла, та в ужасе поняла, что не помнит про кувшинчик, и в растерянности посмотрела на детей. Аня подмигнула матери и приложила свою ладонь к груди. На её шее Фрося увидела знакомый шнурок и улыбнулась в ответ.

Семейный оберег остался с ними, а значит, всё должно обойтись.

Глава 4

В то время в Западной Сибири, на Южном Урале, в Казахстане, Поволжье, на Украине и в Беларуси начался Великий голод. Это был самый страшный, самый долгий, самый запоминающийся голодный год, и наши путешественники попали в самое его пекло в 1933 году.

В тот период огромное количество людей кочевало из одного края в другой в поисках работы, еды и новой жизни. Обстоятельства вынуждали их менять свои дома на хаты или вовсе продавать, чтобы заселиться в более дешёвое жилье, а на остальные деньги хоть как-то существовать. Некоторые на скудные сбережения покупали билет в один конец туда, где их ждали родственники, некоторые просто бросали дома и сбегали с небольшими узлами в поисках работы куда угодно, но на такой поступок не могли отважиться молодые семьи с маленькими детьми. Этим жителям страны приходилось побираться, а их дети часто умирали от голода.

Семью Пунько ожидали в деревне Потаповке. Брат Фёдора помог им устроиться в старой бесхозной хате, жители которой сбежали, и возможно, уже погибли.

По радио вещали: «Причиной массового голода стали намеренные некомпетентные действия руководства колхозов и совхозов, в которые пролезли случайные и вредительские элементы и отдельные непроверенные коммунисты» – и большая часть населения была полностью с этим согласна. Говорили, что голод организовали намеренно, чтобы умерло как можно больше людей.

Мне такая позиция непонятна, если принять в расчет тот факт, что страна, наоборот, вела восстановительную политику, о чём всем нам уже хорошо известно. Но с другой стороны, мне понятна озлобленность людей, ведущая к полному распаду системы ценностей и ложным выводам относительно происходящих событий. В этом и есть проявление человеческой сущности в неблагоприятные периоды – обвинить кого-то, выплеснуть свою ярость наружу.

Верю в то, что на самом деле наступил очередной неурожай, как бывало и ранее. Просто в тот раз было два голодных года подряд, так уж суждено было случиться. На улицах можно было споткнуться о человеческий труп. Это событие стало настолько обыденным, что людям было уже всё равно, и некоторые могли принести домой мёртвое тело, чтобы сварить суп из человеческого мяса. В местах, где раньше росло хоть что-то съедобное, теперь не летали даже мухи, ибо и они попадали в голодные рты каждого, кто пытался там что-то найти. Вся скотина, включая собак, была давно съедена, и даже их костям находилось применение. За еду били и убивали, без еды сходили с ума и умирали, и лишь немногим повезло уцелеть в те проклятые годы.

Мать и орлица семьи Пунько справлялась с голодом своими методами. Она ходила к силосной яме, куда сбрасывали корни кукурузы и её остатки, где затем всё благополучно перегнивало. В этой яме можно было найти ещё не сгнившую кукурузу, о чём знала не только она, но и некоторые хитрые украинки, которые вместе с ней вставали по периметру и ковыряли гниль руками.

Ещё из еды были щавель и крапива, которые густо росли вдоль реки Псёл и кормили оставшуюся часть населения. Кислый зелёный щавель, насытиться которым было невозможно. Изо дня в день все члены семьи жевали его, как коровы, и продлевали себе жизнь, иногда разбавляя кислоту наполовину сгнившей кукурузой.

Фрося снова ждала ребёнка, это придавало ей силы и страстное желание жить и спасти своё потомство. Она подобно хищной птице парила по ближайшим деревням и добывала пищу, в чём ей немало помогал уже большой живот. Одна из жительниц деревни, жалея бедную беременную женщину, иногда давала ей козье молоко. Можно сказать, что интересное положение Фроси помогало их семье в тот непростой период.

Когда ей стало тяжело ходить, и она уже не могла побираться, это стали делать её старшие дети. Они по очереди бродили по округе, и их лица уже давно всем примелькались. Яша был ещё мал, но уже познал уроки попрошайничества, борясь со стыдом и страхами. Обычно он брался за юбку Ани и тащился сзади, прячась от предстоящей встречи со злом.

Как-то раз они пошли за орехами в место, за которым давно наблюдали. Большое старое дерево с огромным стволом и толстыми ветками росло на территории старой хаты за заваленным забором, обросшим разными кустами и высокой травой. Территория казалась заброшенной, однако стоило быть осторожнее, чтобы не привлечь конкурентов.

В прошлый раз Аня лазила в чужой огород, а теперь настала очередь Яши совершить похожий подвиг. Он вскарабкался наверх и стал сильно трясти ветки, орехи градом падали на землю, а сестра их собирала. Порой они попадали по её телу, и она просила, чтобы брат остановился, иначе её пришибёт. В спешке и суете они не обращали внимания на окружающий мир, в тот момент в нём оставались лишь два ребёнка и большое ореховое дерево.

Но тут до них донёсся строгий мужской голос, суливший явное наказание за воровство. Аня приложила палец к губам, призывая брата молчать, и они оба замерли в надежде, что хозяин уйдет или подумает что обознался, решив, что это птицы или ветер так колышут ветки. Худой, как скелет, с острым выпирающим носом и впалыми голодными глазами, он шагал в их сторону сквозь густой бурьян, размахивая толстой палкой, время от времени с силой и злобой ударяя ею по земле. Когда Яша слез с дерева, мужчина как раз приблизился и со всего маху, занеся руки над головой и не жалея сил, долбанул ею по чьей-то руке. Потом палка снова то поднималась, то опускалась, нанося сокрушительные удары по детям. Они инстинктивно закрывались руками и задыхались, крича в панике: «Дяденька, не надо!»

Орехи пришлось оставить, битва была проиграна. Зарёванные дети побрели домой с пустыми руками и разбитыми сердцами. Мама не находила места, утешая детей, и наказала больше никогда не ходить на орешник. А тот, кто это сделал, потеряет обе руки и никогда не сможет есть.

Когда от щавеля сводило скулы, а у детей начинался понос, Фрося доставала что-нибудь из привезённого богатства и шла в люди совершать выгодные сделки, обменивая одежду на еду.

От такого питания и бесконечных переживаний Фрося родила раньше срока. Мальчика назвали Василием. Он был слабым и маленьким ребёнком, плохо кушал и много спал. Из-за полуголодного существования у Фроси пропало молоко, и встал серьёзный вопрос: чем кормить младенца? Она приняла решение устроиться со старшей дочерью в поле полоть бурьян.

Борьба с голодом велась, поля и сады засаживались и строго охранялись. Те, кто на них работал, могли украсть что-то с грядки, однако это было крайне рискованным, многие пойманные на воровстве подвергались правосудию. Фрося предпочитала не рисковать, ибо одна ошибка могла стоить жизни всем членам её драгоценной семьи.

Поля зарастали полынью, горечь которой впитывалась в зёрна и плоды, и они приобретали полынный привкус, поэтому полоть нужно было часто и не допускать бесконтрольного разрастания сорняка. Многие женщины не справлялись и брали на помощь своих детей.

В полях с овощами размножалось много мошек и тли, они съедали листья и мешали плодам расти. В таких местах расставлялись корыта с мелассой (сладкая липкая жидкость), куда слетались все насекомые и, увязнув, погибали.

Всем труженикам полей хлеб давали в первую очередь, и его Фрося меняла на драгоценное молоко для новорождённого, параллельно предлагая помощь по хозяйству, а также не забывала побираться.

Она знала ещё один способ полакомить своих отпрысков. Сдирала у берёзы верхний слой коры, а с её внутренней части – сладкий прозрачный слой, и получалась вкусная масса, похожая на кашу. Часто делала надрез в стволе, запихивала туда траву, по которой берёзовый сок стекал в посуду, потом его можно было пить или заквасить. Ещё она собирала смолу со сливовых деревьев и давала детям жевать. Смола была со сладким привкусом и хорошо чистила зубы. Фрося и сама иногда её жевала.

Фёдор в это время работал у кулака по фамилии Курочка, занимавшегося выращиванием и продажей зерна. Там он кормил коней, запрягал их, чистил двор от навоза, загружал и разгружал зерно, а также помогал в любой другой работе. В период голода тот кулак зарабатывал много денег, так как его хлеб стоил в несколько раз дороже обычного, и прятал выручку в сарае под крышей под снопом. Он копил для того, чтобы построить сыну дом, и так тщательно прятал деньги, что когда они однажды понадобились, не смог их найти.

Каждый день ходил он по двору, заглядывая в разные углы и ёмкости, перестал спать, есть, страшно тосковал и потерял покой. Жена приметила странное поведение супруга, однако на её расспросы он толком ничего не мог ответить, и вообще стал думать, будто это она перепрятала деньги.

Шло время, натоптанные тропинки во дворе стали глубже, седых волос на голове кулака стало больше, и в один прекрасный день жена обнаружила его повесившимся в сарае. Причина самоубийства была непонятна, учитывая высокое положение семьи в обществе, но его жена была уверена, что странное поведение супруга точно связано с историей его самоубийства. Чтобы люди не распускали разные слухи, родные решили сымитировать случайную смерть отца семейства. Они подтащили его труп к копытам коня и представили всё так, будто он его лягнул – и Курочка умер.

После похорон его сын переехал к матери и решил развалить сарай, а на его месте построить новый дом, и когда с сарая снимали крышу, мешок с деньгами из снопа и вывалился. Вот тогда все поняли, отчего Курочка повесился. Не смог пережить своей глупой забывчивости и ушёл в мир иной.

После случившегося его супруга уволила Фёдора, отправив его искать новую работу, искренне пожелала удачи, но где эту работу искать, никто не мог себе представить.

Так вся ответственность за пропитание резко переместилась на хрупкие плечи старших женщин, помогали и младшие дети, которые регулярно побирались и ухаживали за младшим братом.

В тот период никто не вспоминал о семейной реликвии, к которой они так часто обращались за помощью ранее, все искали пропитание и ни о чём другом больше не думали. Приехав в Потаповку, Аня отдала кувшинчик матери, и та свято хранила его у себя.