Текст книги "Начала веры"

Нет ничего в мысли человеческой, в сердце и в воле или произволении человека столь нечистого, скверного, лукавого, безобразного, несмысленного, глупого, злого, завистливого, гордого, дерзкого, убийственного для души, чего не внушил и не вложил бы обезумевший от злобы, гордости, лукавства диавол; нет ничего самого святого, чего он не похулил бы, нет ни одного члена в теле человеческом, над которым он не поругался бы, не внушил бы о нем самых нелепых, скверных, хульных мыслей; нет предмета, животного, растения, ткани, металла или минерала, к которым он не породил бы пристрастия, самого нелепого, чтобы только отвлечь, отчуждить, удалить мысль и сердце человека от Бога и привлечь к себе – осквернить, растлить душу и тело человека! Примером тому служит древнее и новое идолопоклонство и идолопоклонствующее различно современное христианство, с его зрелищами, изящными искусствами, в которых нагота человеческая, особенно женская, пластическая, играет первую роль, – и чем богаче, выше, знатнее человек стоит в гражданском отношении, тем он больше ставит перед глазами своими и своих товарищей, друзей и домашних слуг этих идолов изящного и поклоняется им. О, блудное человечество, употребляющее изящество, красоту и совершенство творения Божия в повод к удовлет ворению своих страстей, а не во славу Бо жию! Увы, близорукость человеческая, не видящая дальше своего носа ничего! Ибо что сделается не сегодня, так завтра с этой кра со той человеческого тела? Она делается смрадным, безобразным трупом и пищею червей, землею и прахом. А где душа, служившая прелести, осквернившаяся прелестью?

Ничто ведь скверное и нечистое и не внидет в Царствие Божие.

Какими грехами не растлил, не обесчестил, не осквернил враг рода человеческого природы нашей, созданной по образу Божию, святой, прекрасной, целесообразной, чистой, неблазненной, достойной всякого удивления? И вот он продолжает доселе растлевать, обезображивать, искажать ее всякими грехами, скверными помыслами, невоздержанием, пьянством, блудом, заражать болезнями бесчисленными и делать наши души и тела орудиями своей нечистоты, мерзости, злобы, зависти, издевательства! Блажен, кто познал козни врага над собою и всячески противится ему, борясь со всеми страстями и побеждая их благодатью Божией!

Вместо любви взаимной враг посеял в людях неприязнь, ненависть, злобу, зависть, злорадство, злопамятство, или вместо чистой любви поселил в людях нечистую, плотскую любовь, страстную, растленную, богопротивную; все чувства сделал орудием греха, а не правды, зла, а не добра, лукавства, а не простоты и истины, а потому все мы долж ны стараться уподобляться благо му Богу, а не злому противнику Его и нашему.

Бесплотный враг в своих пагубных действиях на людей старается лукаво подражать Господу и заменить Его действия и блага своими мнимыми; так, вместо сладости Божией благодати он измыслил свои сласти – сласти плотские в самом усиленном виде, – или пресыщение житейскими сластями; вместо божественной, сладчайшей, нетленной, духовной любви измыслил плотскую, нечистую, растлевающую душу и тело и от Бога разлучающую, к Богу охлаждающую, какова блудная страсть, – так в бесконечность извратил все, чтобы во всем противиться Богу и держать людей в постоянной своей прелести и тьме.

Враг-губитель, пленив человека плотским вожделением, вожделением чрева и божеского знания, насадил в его душе и теле бесчисленные семена страстей, пленив сердце человека пристрастием к видимому миру, отвратив его сердечные очи от Бога и от созерцания красоты невидимого мира и разных добродетелей, так что человек как бы привязан к здешнему миру тысячами крепких вервей, или цепей, разорвать которые не может без особенного содействия благодати Божией, которая приобретается покаянием, молитвой веры и многими слезами.

Бесплотный злодей, лукавнейший, скверный и злосмрадный сатана, все вещи в мире – человека, всех животных, птиц, рыб, насекомых и пресмыкающихся – старается представить в извращенном виде, блазненном, искусительном, хульном, мерзком, отвратительном, между тем как все творение совершенно, чисто, прекрасно, целесообразно, безукоризненно.

Злоба дьявольская крайне хитра, придирчива и изобретает бесчисленные, ложные, несмысленные предлоги к ненависти ближнего. Тут все служит предлогом: и неблагообразие лица, и в частности носа, щек или подбородка, или кривота глаз; или выговор языка (картавость), например, неправильный выговор некоторых букв – «р», «л» и других или произношение в нос; или бедность и частое прошение о помощи; неправильный тон голоса; или национальность, например еврейская; вообще враг изобретает множество предлогов, которые все не могут служить действительной причиной к ненависти, а только мнимою, мечтательной. О, как нелеп и богопротивен грех, как возмутителен, гибелен! Избави мя, Господи, от всякия злобы бесовския и даруй мне любить нелицеприятно, богоугодно, нестрастно!

Как хитро, незаметно для весьма многих, постоянно и насильственно, гибельно действует в нас диавол, увлекая в различные страсти, прикрывая свой хобот и свой хвост нашим самолюбием, сластолюбием, саможалением, самобережением, обеспечением в будущем, бережливостью на черный день, на семейство, на старость, на немощи и разные случайности! Так, видим некрасивого, или больного, или грубо одетого человека – и отворачиваемся от него; или видим хорошо одетого, красивого, молодого, с правильными, изящными чертами человека – и увлекаемся им, располагаемся к нему. Что это такое, как не обман себя, как не вопиющая неправда наша относительно ближнего, душа которого одинаково равночестна с нашей душой по сотворению, искуплению, по образу Божию, начертанному в ней Творцом? Или видим бедного, нищего, голодного, нагого, нуждающегося в месте службы, и проходим мимо него, холодно относимся к его бедности, лишениям, скорбям и печалям, имея возможность материально помочь ему, или устроить на место службы, – и не помогаем ему жалеем для него и денег, и пищи, и одежды, и платы за помещение? Нормально ли, справедливо ли это? Если мы одно тело Христово, а порознь члены тела Христова, то как не сочувствуем друг другу, а жалеем материальных средств, которые ничто в сравнении с самим человеком!

Надобно всем нам уразуметь умыслы против нас врагов бесплотных, мудрых на зло и прельщение ко греху. Эти умыслы и вся цель непрестанных над нами козней вражьих таковы: осквернить человека, растлить душу и тело, охладить к Богу и ближнему или отчуждить от Бога и друг от друга, отвратить от любви святой и всякой добродетели, возмутить душу, связать ее и взять в плен; восстановить против Бога и Церкви, уподобить себе и навеки вринуть в ад, на вечное мучение, уготованное ему и аггелам его. Знают ли и помнят ли это христиане?

Крайне хитры и тонки козни всегубительных духов злобы и лукавства. Они всеми силами и хитростно прежде всего стараются разрушить в нас любовь и уважение к ближним, внушая нам лукавые и недостойные, презорливые и хульные мысли касательно ближних наших, с коими мы имеем так или иначе общение, представляют в ближнем какой-либо внешний или внутренний, духовный, недостаток и на основании его внушают к нему чувство нерасположения или отвращения, а если лицо, с коим мы имеем речь или дело, женское, молодое, красивое, то возбуждают к нему плотскую похоть и низводят его на степень лакомой вещи, которою можно насладиться, внушают замечать в ближних низших – сослуживцах – всякие неисправности и крайнюю к ним строгость и придирчивость; а к высшим и сильным внушают ласкательство и пресмыкательство. Избави, Господи, всех нас от прелести вражьей и научи победить все козни врагов бесплотных.

Сколько поводов мнимых или действительных представляет враг бесплотный в помыслах наших к неприязни против ближнего – нет числа, и всячески с нахальной неотвязностью нудит к огорчению, озлоблению и ненависти; все в мрачном и ненавистном виде старается представить в ином ближнем – и голос, и походку, и выражение лица, и недостатки физические. Любовь христианская все покрывает, на все смотрит снисходительно, с добрым расположением сердца, а вражда и гордость ко всему придирается, все извращает в человеке и представляет в отвратительном виде.

На грешниках, преданных различным страстям, очень заметно старание и усилие врага – диавола низвести их в глубину зол так, чтобы потом крайне трудно было им выйти из этой глубины на свет Божий. И всякий из нас, согрешая, замечал, что и нас враг усиливается ввергнуть в самую глубину зла; а пучина злобы беспредельно велика. Диавол ввергнул в пропасть злобы апостола Христова Иуду, одного из двенадцати. Какова же хитрость, лукавство и злоба врага! Так и ныне он ввергает тысячи людей во всех сословиях во всякое зло. Блюдите, како опасно ходите (Еф. 5, 15).

Ни на что так не нападает диавол, ничего так не хулит, не сквернит, ни над чем так не ругается, как над детородными членами мужчины и женщины; для этого существуют на языке человеческом особенные, скверные, поносные, непечатные имена, коими поносятся эти члены; для этого всякие скверные, лукавые, нечистые помыслы, вожделения, наг лые, лукавые, нечистые взгляды; для этого романы и всякие легкие чтения; для этого соблазнительные картины, статуи, представляющие обнаженных женщин; для этого театр, балет, для этого танцы с декольтированной грудью.

О, святейший закон чадородия, проявляющий безмерную премудрость и благость Божию! Сколь ты досточтим и достоин благоговения, удивления, благодарения и строгого к себе отношения! А между тем враг, растливший вначале род человеческий через вкушение запрещенного плода, усиливается с самой юности, едва не с младенчества, растлить нас именно через члены чадородные, и сколько несчастных, вкусивших этого греха в самой ранней юности и страдающих через всю жизнь, погибает от него!

Маленькое деревцо легко вырвать из земли, а большое трудно. Диавол в одном бесноватом, при изгнании его, кричал: «Не могу выйти, я вырос, большой стал», – однако же при усиленных молитвах вышел. Видите, и злые духи, вселившиеся в человека, от времени и навыка растут и укрепляются.

2. Мир и плоть как орудия диавола к соблазну и порабощению человека.

А). Мир: пристрастие к суетному и тленному миру

Чтобы искоренить из сердца человеческого любовь к Богу и чаяние будущей блаженной и бесконечной жизни, враг старается непрестанно уязвлять сердце на ше любовью к миру и его прелестям, особенно к сласти чресл, к сластям чрева, к земным сокровищам, к земному блеску, или лю бовью к своей плоти, к саможалению, самощадению, самоугождению – так-то всячес ки попирается людьми любовь к Богу, Который един достоин всей любви нашей. Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею силою твоею… Так возлюбили Его святые угодники, отвергши всякую любовь мирскую, грешную, вещную, плотскую, скоропреходящую, растлевающую душу и тело.

Бог влечет души наши горе, а враг – долу, к земле; все сласти и страсти человеческие, все влечения греховные устремлены к земле; и по страстным стремлениям души к земным так называемым благам или по равнодушию к ним легко узнать, к Богу или к зем ле душа наша привязана, к добру или к злу. Так, например, театр при всем его восхвалении людьми светскими есть земное и греховное удовольствие, языческое, потому что предметом и целью имеет чисто земные удовольствия и к Богу никого не приводит, разве отрицательно, через сознание всей суетности театральных представлений и лицедейств. Святая Церковь есть учреждение Бо жие на земле, для неба и небесное. Все светские писатели имеют предметом своим только удовлетворение земным чувствам и влечениям и редко имеют предметом христианскую мораль, христианское учение – это для них чуждая область; они, как актеры и актрисы, от мира глаголют, и мир их слушает. Вся прелесть греха, прелесть диавола, заключается в том, чтобы отвлечь умы и сердца христиан от неба и небесного отечества, от святости и нетления уготованных нам благ и привязать, приковать к земле и земным радостям и развлечениям, к земной любви, к тлену зем ному.

О, безрассудная и слепая привязанность людей к временной жизни и пренебрежение к вечной! Страстной привязанностью души к здешней жизни нарушается целость, мир, свобода, здравие души, которая естественно стремится к своему Первоначалу – Богу, причиняются скорби, печали, раны, душа впадает в бесконечную суету и отпадает от Бога. Любовь мира сего есть вражда на Бога (ср.: Иак. 4, 4). Аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем (1 Ин. 2, 15). Вся ми леть суть, но да не аз обладан буду от чего (1 Кор. 6, 12).

Твердо помни, что любовь мира сего есть вражда, крепкая вражда против Бога, ибо эта любовь нечистая, прелюбодейная, страстная, ложная, диавольская, разлучающая от Бога и присвояющая врагу – лукавому духу. Одно мгновение привязанности мирской к кому-либо и к чему-либо – и душа пленяется и разлучается от Бога. Вот как опасно страстно привязываться к кому-либо и к чему-либо, даже на минуту. Как должен быть осмотрителен человек-христианин! И справедливо: ибо чем обязан христианин Христу Богу? Всем, всеми благами, величайшими, неоцененными, вечными и временными; вечным искуплением от греха, проклятия и смерти, вечным бла женством.

Соломон, испытавший все земные удовольствия здравия, красоты, власти, богатства, роскоши, блеска земного, сладострастия, пришел наконец к убеждению, что все на земле суета: юность, красота, богатство, величие и слава – и что в богобоязненности и хранении заповедей Божиих заключается все благо человека.

Лишь только в душе начинается пристрастие к земным благам или, вернее сказать, к блестящему или красивому тлению – будет ли это красивое женское лицо, блестящий металл, минерал, блестящая одежда или головное украшение, – происходит тайное отпадение от Бога, Источника жизни начинается охлаждение, равнодушие к Нему, уничижение и оскорбление, и душа начинает ощущать смятение, скорбь, тесноту, смерть; а коль скоро искренно и глубоко сознает она свое безумство в этом пристрастии и тленность всякой земной красоты, всякого блеска, всякой славы земной и убедится, что живот наш в едином Боге, что Он есть единственно верное благо, что к Нему единому должно устремлять все сердечное желание и всю любовь, как к вечному благу жизненному, как к первой и неувядающей, вечной, святой красоте, – тогда она оживится, почувствует в себе мир, свободу, дерзновение и полное удовлетворение духовное. Что ми есть на небеси; и от Тебе что восхотех на земли? Исчезе сердце мое и плоть моя: Боже сердца моего, и часть моя Боже во век (Пс. 72, 25–26).

Сколько бывает искушений из-за пристрастия к красоте женской, к деньгам, к ценным одеждам, головным украшениям, ко всяким лицам и вещам, к коим привязывается сердце! Но ничто тленное в мире не дает покоя и жизни сердцу! Только один Господь есть жизнь наша и покой наш, блаженство наше, свобода и пространство наше, сила наша, свет наш, дерзновение наше, заступление и избавление наше.

Слава Тебе, Господи!

Отчего мы часто прельщаемся земными вещами? Оттого, что очень любим плоть и мир и нерадим о душе бессмертной; оттого, что любим сладко есть, пить, изящно одеваться, а богомыслием и созерцанием духовным не занимаемся.

Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Лк. 11, 23). Ты читаешь романы, газеты и в них прочитываешь немало пустых речей. С Богом ли ты бываешь в это время или нет? Конечно, не с Богом, ибо Бог не бывает в суете земной; значит, ты против Бога, а это грех. Собираешь ли ты благодать Божию, читая пустое разглагольствие в книгах легкого чтения? Нет – а ра с точаешь благодать, которую ты приобрел, если только приобрел в молитве, в богомыслии, или в чтении слова Божия и книг душеспасительных, или в благочестивой беседе, или в добрых делах. А это грех. За всякое слово праздное, еже аще рекут еловецы, воздадят о нем слово в день судный (Мф. 12, 36).

Сердечная энергия человека должна быть направлена вся к Богу, к любви Его, к исполнению святых заповедей, к борьбе со злом или грехами всякого рода, к сохранению душевного мира, кротости, смирения, свободы духа, сочувствия человечеству в его немощах, заблуждениях, потерях, неудачах, скорбях и болезнях, а не к самолюбию, не к сребролюбию и сладострастию, к чревоугодиям и неумеренным удовольствиям, к играм, спектаклям, к конским ристалищам, к катанию на велосипедах. Между тем враг усиливается всю энергию сердца и воли нашей устремить к суете, к страстям плоти и духа, к люблению мира и всего, что в мире: похоти плоти, похоти очей и гордости житейской (1 Ин. 2, 16) и таким образом постоянно крадет самое дорогое благо человека – спасение души. Один Бог достоин всей нашей любви, всецелой покорности Его святым и животворящим заповедям. Тысячекратно, без числа обманывает нас грех, ввергая в нелепые грехи и в погибель, – а мы, как пленники бессильные, постоянно работаем ему через плотское сладострастие и пристрастие к миру. Смотри на святых, как они жили и угождали Богу и спасали души!

Нехорошо, неразумно я поступаю, отыскивая долго какую-нибудь вещь, положенную куда-либо и забытую, и скорбя сердцем о ее потере или ненахождении ее налицо, и в то же время оставляя Господа мыслью и сердцем. Потерянная и необретаемая вещь делается на время идолом сердца, предметом пристрастия и жалости. Все в мире суета и крушение духа; едино есть на потребу: это Бог и все святое. Один Господь живот, даяние наше; Ему – слава и честь и держава.

Ныне нужны сильные и пламенные духом Златоусты, Григории, Василии, а то слово мирское, плевельное взяло большую силу в печати, ибо кто теперь не пишет, не печатает и не читает. Все грамотные, образованные, буквально – целое море слов изливается на бумагу, а вдобавок и иллюстрируется картинками, да иногда какими! Иной читатель заглядится, а другой отвернется или раздерет иной лист.

Б). Плоть: невольное рабство падшего человека перед греховным законом многострастной плоти

Отчего мы не исправляемся, отчего лжем перед собою и перед Богом? От греховного самолюбия, и особенно из-за любви к своей многострастной плоти, из пристрастия к видимому, осязаемому, тленному, временному и от неверия в невидимое. Отчего враг одолевает людей, делая их рабами безумных похотей? От пристрастия к той же плоти, от маловерия и неумения молиться.

У плоти нашей многострастной свой закон греховный, нелепый, гибельный, диавольский, она хочет и старается исполнять все, что противно духу, Богу, правде, разуму, истине, – дух требует служения Богу и ближним в духе истины и правды, плоть требует служения ей самой, ее самолюбию, ее похотям, лености, чревоугодию, корыстолюбию, сладострастию или блуду, гордости, честолюбию, тщеславию и проч., между тем как нужно исполнять дела добродетели, служить бескорыстно больным, сообщать их с Богом через причащение Святых Таин или через молитву за них Богу. Надо одухотворяться и меньше угождать плоти, меньше есть, пить, не скупиться расточать имение на дела благотворения, богатеть в Бога, а не себе собирать (см.: Лк. 12, 21).

Все грехи наши происходят главным образом от самолюбия, гордости, саможаления, самоугодия, плотоугодия, во плоти гнездится причина всех зол, как и произошла она в первых человеках. А потому, чтобы начать и продолжать самовоспитание для Бога, надо прежде всего самоотвержение, нужно распятие плоти со страстьми и похотьми. Так и делали все наши преподобные отцы, они прежде всего обучали себя воздержанию, бдению, молитве, послушанию, трудам, кротости, смирению, мученики не пощадили себя даже до смерти за Христа.

Дщи моя зле беснуется (Mф. 15, 22). Плоть наша беснуется бесчисленными страстями: блудом, пьянством, злобою, завистью, своеволием, упрямством, вольнодумством, самодурством, леностью, корыстью, caмoмнением, гордостью, подобострастием, малодушием, жестокосердием.

Псы – это мы, лающие на своего Господа, на Церковь Божию своим ропотом хулами различными, как раскольники, толстые, пашковцы и тому подобные.

Замечаю ежедневно, что плоть или ветхий человек во мне очень силен и живуч в крайний ущерб душе моей, порабощаемой плотью. Я ежедневно и ежечасно склонен к саможалению, самоласканию, лености, сну, лакомству, чревоугодию и объедению, лукавству, гордости, презорству ближних, гнушению больных и неблагообразных, кривых, слепых, хромых, лишайных и прыщеватых, уродливых, грубых, безумных; склонен к огорчению, озлоблению, раздражению, злости, злопамятству, мстительности, злорадству, зложелательству, к блуду тайному и явному, к блудным помыслам и вожделениям, к нелепым и хульным помыслам блазненным, лукавым, к зависти и недоброжелательству, к ропоту, нетерпению, непослушанию, непокорности, своенравию, алчности, скупости, унынию, малодушию, боязни, отчаянию, осуждению других. Надо распинать ежедневно плоть со страстьми и похотьми и упражнять душу, созданную по образу Божию. Как же надо восстановлять, очищать и украшать ее, просвещать, укреплять ее в добродетели?

Сильнейшее препятствие человеку к любви Божией заключается в нашем самолюбии и в сладострастии и любовещности нашей плоти, нашего ветхого человека; потому Евангелие учит нас распинать свою плоть со страстьми и похотьми и презирать плоть как преходящую, а прилежать о душе бессмертной. Если бы знали и помнили люди, как нудится и спешит враг наш диавол погубить нас на всякое время, они не стали бы дремать и лениться и нерадеть о своем исправлении и спасении, а на всякий час бодрствовали бы, молились, каялись и спешили делать добрые дела.

Сильнейшее препятствие человеку к любви Божией заключается в нашем самолюбии и в сладострастии и любовещности нашей плоти, нашего ветхого человека; потому апостолы учат нас распинать свою плоть со страстьми и похотьми (см.: Гал. 5, 24), презирать плоть как преходящую, а прилежать о душе – вещи бессмертной, как это делали святые подвижники, например преподобный Алексий, человек Божий, Иоанн Кущник, Павел Фивейский и все мученики, преподобные, Христа ради юродивые.

Человек страстный до плотских наслаждений ищет повода к удовлетворению себя ими зрением, осязанием, слухом, обонянием, вкусом, воспоминанием, воображением; вся душа, все сердце его отдается земному, плотскому, грубому, растлевающему наслаждению, и он совершенно отступает от Бога, охладевает к Нему, презирает, ни во что ставит Его, святость Его, правду, мир, простор и живот сердечный, весь отдаваясь обаянию прелести, всецело исполняя волю врага – диавола, сплетаясь с ним, делаясь одним духом с ним. Он теряет тогда характер разумного существа – человека-христианина и делается скотоподобным, неразумным, нецелесообразным, одичалым, извратившим свою природу из словесной в бессловесную, из разумной в неразумную. Так вредно и противно Богу, здравому смыслу и христианской истине и правде пристрастие к земным наслаждениям! Избави, Боже, всякого человека от такого образа жизни!

Во-первых, человек, сотворенный по образу Божию, унижает себя и другого черезвычайно, делая другого человека целью сладострастия, как вещь бездушную, и себя – тем же; во-вторых, эта любовь нелепая, потому что страстная и бездельная, безжизненная, извращенная, противная намерениям Творца; в третьих, она эгоистичная, узкая и слепая, ибо касается одного известного лица, и то низшей части его существа – тела, между тем как бессмертная душа презирается и ее истинная цель бытия – славить всячески Господа в правде и святости – извращается; она исключает всякую правильную любовь – любовь к Богу и человечеству, особенно к человеку бедствующему – больному, скорбному, нуждающемуся в нашем сочувствии, в нашей любви, помощи. Далее – она всегда сопровождается скорбью и теснотой, а нередко и смертью.

Через пристрастие к видимой плотской, вещественной красоте и сладости, возбуждаемое врагом в наших умах и сердцах, он усиливается ежедневно лишать нас вечной, нетленной святой красоты и сладости Божией и общения со всеми святыми в будущей жизни. А потому да оставляет здесь человек плотское сладострастие и даже зрение с наслаждением на плотскую красоту, которая развратила сердца многих и свела с ума, поставив всю жизнь вверх дном.

Там, где начинается плотская любовь, кончается истинная духовная любовь и начинается действительная вражда на Бога и людей, даже самых близких; муж, полюбивший другую женщину, делается врагом и неприятелем своей семьи, да и преступницу любит только по-скотски, ради наслаждения гнусного.

Чревоугодие и сластолюбие производят горькие корни неприязни, гордости и презорства ко всем тем, которые не способствуют или противятся нашему сластолюбию, лишают его, от которых нет пользы, выгоды или которые не привлекают к себе благообразием и красотой, которые болеют язвами и ранами или смердят ими, которые кривы или хромы или которые доставляют нам труд, а вознаграждения не дают; чревоугодник хотел бы всех и все превратить в орудия, средства и цель своего сластолюбия.

От чего крайне развратились и одичали, забыли Бога допотопные люди и жители городов Содома и Гоморры? От излишества в пище и питии. От чего нынешние люди развращаются, нравственно дичают и отпадают от Бога и Церкви? От излишества в пище и питии, от чревного и чресленного бешенства. Не упивайтесь вином, в нем же есть блуд (Еф. 5, 18).

Всякое излишество в пище и питии сопровождается расслаблением души и нравственным упадком ее сил, охлаждением к Богу, к молитве, ко всякому доброму делу, упадком любви к ближнему, лишением кротости, смирения, сочувствия к людям, жестокосердием, грубым отношением к бедным, склонностью ко сну, к блуду и т. д. Много надо труда молитвенного, воздыханий, слез, чтобы восстановить добрые отношения к Богу и ближним и сделать опять душу нежной, чувствительной к Богу и ближнему. Так падает душа от невоздержания. О, сколь необходимо воздержание на всякое время христианину! Сколь вредно невоздержание!

Господство чрева, которому человек привык приносить ежедневно тучные жертвы, заметно во всех действиях человека, и везде ему перечит чрево: в добрых делах, благочестивых упражнениях, нередко в молитвах, в посещениях ближних; все и всё, кто и что не служит чреву, для человека, преданного чреву, противно; а кто и что удовлетворяет ему – приятно. Таково извращение жизни, происходящее от притязаний ненасытного чрева.

Неумеренно и не вовремя употребляемое вино делает душу бессильной в борьбе с внутренними искушениями; душа бывает легко подвержена возмущению, страху бесовскому – там, где нет страха; стыдится, где нет стыда.