Текст книги "Из Италии с любовью"

– А я желаю тебе когда-нибудь встать по главе своей компании.

Ну да, зачем же еще надо было бросать ее двенадцать лет назад?

– И еще желаю, чтобы у вас с Катариной все наладилось.

Обед по обыкновению оказался превосходен, но на еду Луиза едва обратила внимание. Настолько фантастически было сидеть рядом с Паоло – после двенадцати лет разлуки. Так много событий произошло в жизни обоих после университета, и тем не менее она чувствовала, что рядом близкий человек. Почти такую же близость она ощутила вчера вечером, когда встретилась с профессором Вито. И снова Луиза поймала себя на том, что думает о человеке, которого едва знает. Да что же, в конце концов, с ней происходит?

После еды они с Паоло отправились прогуляться в садах гостиницы. Земля подсохла, и опавшие листья под ногами уже не хлюпали, а шуршали. Они подошли к клумбе с розами, и он показал ей почки на ветках.

– Весна идет… Боюсь, в Скалистых горах ее приход затянется.

– Тебе нравится там жить?

– Да, но что и говорить, снова побывать в Турине приятно, ведь это мой родной город. Возможно, если все изменится…

По-видимому, он имел в виду – если они расстанутся с Катариной, но Луиза взяла себя в руки и постаралась не думать об этом. Она совершенно не хочет становиться между мужем и женой, даже если у них и правда что-то идет не так. Пусть Томми и жалкий обманщик, но она определенно сделана из другого теста. Может, это жестоко, но Луиза будет откровенна – вдруг у Паоло есть какие-то виды на нее.

– Все-таки здорово, Паоло, что мы снова встретились. Хотя, оглядываясь в прошлое, я понимаю: если бы мы были вместе, я никогда не нашла бы такую чудесную работу. Думаю, она для меня значит гораздо больше любого мужчины.

Луиза чуть не сказала «включая тебя», но передумала: она не сомневалась, что намек он понял. Между ними больше никогда ничего не будет.

Уехал он в три часа: спешил на организованный родителями семейный сбор. Луиза несколько раз встречалась с его отцом и матерью, поэтому попросила передать им привет, если они ее помнят. Ответ Паоло удивил ее.

– Еще бы не помнить, конечно помнят. Мать так горевала, что я уехал в Штаты и мы расстались. Она потом все время твердила, какой я дурак, что свое счастье… да и твое тоже… променял на карьеру. – Он криво усмехнулся. – Ирония в том, что Катарина сейчас делает то же самое. Мать убеждена, что это карма: я это заслужил, потому что бросил тебя. – Усмешка исчезла, он посмотрел на нее почти умоляюще: – Думаешь, мне хотелось тебя покидать? Вовсе нет… Все карьера… Понимаешь?

– Конечно понимаю, – кивнула Луиза. – Теперь. А тогда это было ужасно. Да, сейчас я все понимаю, честное слово. Сейчас и для меня важнее карьеры ничего нет. А что касается тебя и твоей жены, надеюсь, вы во всем разберетесь. Вы оба заслуживаете счастья.

– И ты тоже. Желаю тебе всего наилучшего. Чао.

Паоло неожиданно наклонился и быстро поцеловал ее в губы, потом сел в машину и уехал. На его лице читалось сожаление.

Луиза смотрела вслед исчезнувшему в конце дорожки автомобилю; на губах ее еще не остыл вкус поцелуя, она была искренне тронута. Что, если бы он не отправился в США? Тогда она не сомневалась, что они поженятся, как поженились многие их друзья и подруги, с которыми она вчера встретилась. Как бы это сказалось на ее жизни, карьере? Почти наверняка они поселились бы в Турине, и – как она и сказала ему только что – у нее не было бы нынешней работы, которая приносит ей глубокое удовлетворение. Но взамен у нее была бы любовь. Хотя какая теперь разница: эта страница жизни уже перевернута.

Перевернута ли?

Луиза сердито тряхнула головой и повторила свое заклинание: она не станет искать мужчину, ее это нисколько не интересует. А уж с женатым человеком она точно никогда не свяжется! Она вернулась к себе в номер, надела джинсы и стремительно теряющие свежесть кроссовки и отправилась на очередную прогулку. На этот раз она дошла до въезда на территорию и повернула направо по тропинке, бегущей вдоль забора и уходящей дальше в долину. И снова свежий деревенский воздух благотворно сказался на ее настроении. Пребывание здесь с удивительной легкостью успокаивало человека, привыкшего к большому городу, и скоро на губах Луизы заиграла улыбка. Эти поля, рощи, холмы существовали здесь много веков до нее и, конечно, останутся на века после ее ухода. Что там сказал Хамфри Богарт?.. Трудности маленьких людей всего лишь пустяки?[16]16
  Имеется в виду фраза, которую Рик Блейн, персонаж Хамфри Богарта, произносит в конце фильма «Касабланка» (1942, реж. Майкл Кёртиц): «Трудности трех маленьких людей в этом безумном мире – это всего лишь пустяки».


[Закрыть] Эта мысль каким-то образом помогла сгладить ее внутренние конфликты.

У подножия холма Луиза вдруг услышала журчание воды – скоро она вышла к бегущей между деревьями реке. Уровень воды после недавних дождей сильно поднялся. В ограде оказалась калитка, через которую можно было выйти на берег. Она так и сделала и двинулась вдоль реки по ухоженной, посыпанной гравием дорожке. Не прошла она и пары сотен метров, как заметила впереди крышу дома, а также ворота. По-видимому, это и была та старая мельница, где жил профессор Вито. Сейчас все мысли Луизы занимал Паоло, и меньше всего ей хотелось думать еще и о Вито, поэтому она свернула с дорожки и пошла между деревьями вверх по склону холма – приблизительно в направлении гостиницы. Поскорее бы оказаться от мельницы как можно дальше… В конце концов, этот человек дал понять: он не желает иметь с ней ничего общего.

Но не успела Луиза пройти и минуты по вьющейся сквозь подлесок узенькой тропке, как услышала за спиной топот: кто-то явно бежал за ней следом. Только она сделала шаг в сторону, как из кустов выскочила крупная черная собака, а за ней показался и хозяин. Лабрадор метнулся к Луизе, но она уже знала, что делать: поспешно увернувшись, присела на корточки и поприветствовала пса в его естественном, на четырех лапах, положении. Лаская счастливую собаку, она услышала голос хозяина:

– Простите, он опять на вас набросился. Лео это делает из самых добрых чувств, но все равно нужно его отучить.

Он проговорил это радушно, и Луиза встала, чтобы поздороваться. Она не смогла не обратить внимания на его тесно облегающие шорты и прилипшую к телу влажную футболку – Вито был в очень хорошей форме. Стараясь больше не думать о его фигуре, она протянула руку:

– Добрый день.

Луиза не стала прибавлять имени, поскольку не была уверена, как к нему следует обращаться. Он упоминал, что титулом своим не пользуется, но она не решила, что лучше – professore или signore.

– Добрый день, – отозвался он, также не называя ее по имени: возможно, лишь потому, что просто забыл его.

Чтобы заполнить неловкую паузу, она сказала очевидное:

– Вышли на пробежку? А я вот решила прогуляться.

Это был не самый остроумный способ начать беседу, но его явная сдержанность смущала.

– Да-да. Ну, хорошо… – Он бросил быстрый взгляд на часы. – Мы с Лео, пожалуй, отправимся домой. Пойдем, пес. – Он повернулся, но, видно, вспомнил о манерах и оглянулся: – До свидания, Луиза.

Ага, все-таки не забыл, как ее зовут.

Луиза пошла дальше вверх по тропинке. Приближаясь к гостинице, она поймала себя на том, что неловкая встреча с молчаливым профессором не выходит из головы. По роду занятий она чаще всего общается с людьми открытыми и словоохотливыми, да и сама довольно искушенный собеседник. Но во время встреч с этим красивым мужчиной, который в ее присутствии кажется застегнутым на все пуговицы, почему-то превращается в косноязычного подростка. А ведь ей уже за тридцать, да и с незнакомыми людьми она беседует постоянно, и обычно без затруднений… То, какой она становится с Вито, озадачивает и раздражает. Луиза вернулась в гостиницу, скинула грязные кроссовки, надела туфли и спустилась выпить, как было написано на упаковке, чай «Английский завтрак», хотя время близилось к шести вечера. Когда она сидела с чашкой у пылающего камина, появилась разыскивающая ее Доменика.

– Здравствуйте, Луиза. Ваш начальник только что прислал по электронной почте письмо. В конце следующей недели он приедет с коротким визитом.

Луиза встревожилась. С одной стороны, им было что обсудить: требовалось решить множество вопросов, в частности о мебели для ванных комнат и цветовом оформлении мест общего пользования. С другой – после ужина с Джозефом в Лондоне ее все еще терзала неопределенность. Луиза искренне надеялась, что ошиблась насчет его намерений в тот вечер. Возможно, после эмоциональной травмы, которую нанес Томми, она стала слишком чувствительной. Чтобы Доменика не беспокоилась, Луиза улыбнулась: мол, пусть приезжает, а мы должны делать свою работу.

– Прекрасно, спасибо. Он уточнил, когда именно прибывает и надолго ли?

– В пятницу, всего на одну ночь, потому что в субботу днем ему нужно быть в Милане. Летит тем же рейсом, что прилетели вы. Если планы у него не изменятся, отправлю Луиджино встречать… Или, может, вы сами хотите съездить?

При мысли о том, что она сядет за руль великолепного «роллс-ройса», Луиза содрогнулась.

– Нет, спасибо. Лучше, если Джозефа встретит Луиджино.

– Он будет только рад. Обожает водить «роллс».

– Вот и отлично. А вы позаботьтесь, пожалуйста, чтобы для Джозефа приготовили хороший номер. Может, сто двадцать четвертый? Он большой, угловой, с двумя окнами, из обоих открывается прекрасный вид.

– А может, двести двадцать четвертый, этажом выше? Оттуда виды даже лучше.

– Замечательная мысль.

Луиза решила воспользоваться приходом Доменики и разузнать о Вито побольше.

– Вы никуда не торопитесь? Может, выпьем кофе? Я хотела бы спросить у вас кое о чем.

Доменика села напротив, и Луиза рассказала о встрече с Вито на прогулке.

– Он был ужасно неразговорчив, и мне интересно: он со всеми такой или только со мной? Может, он болезненно относится к тому, что я работаю в компании, купившей его гостиницу?

Она увидела на лице Доменики то же самое выражение сострадания, которое заметила еще в первый день.

– Вы тут ни при чем, Луиза, дело в самом Вито… Он стал таким несколько лет назад. Я почти уверена, в Англии что-то случилось, но сам он об этом никогда не говорит. Он всегда был жизнерадостным, приветливым мальчиком, но очень изменился. Я знала его еще подростком. Занимался самыми разными видами спорта – и у него все хорошо получалось, друзей всегда было полно. Такой умный, такой талантливый, прекрасно учился в школе. – Она помолчала немного. – А потом его словно подменили. Он пережил много несчастий, самое страшное – смерть отца, у которого три года назад обнаружили рак. Поэтому Вито и вернулся из Англии.

– Он говорил мне, что в Англии прожил довольно долго. Чем он там занимался?

– Первую ученую степень Вито получил еще в Турине, а потом поехал в Оксфордский университет писать докторскую, – сказала Доменика с ноткой гордости в голосе. – После защиты работал там, пока не заболел отец. Мать он потерял еще подростком, и с отцом они были очень близки. Чтобы ухаживать за ним, Вито отказался в Англии от хорошего места, и это, конечно, наложило на него отпечаток. Последние несколько месяцев, когда его отец умирал от рака, должно быть, оказались для обоих самыми тяжелыми. Они жили на старой мельнице у реки – Вито до сих пор там живет, теперь в одиночестве. Насколько мне известно, он почти не покидает дом. Один или два раза в неделю к нему приходит убираться женщина из деревни – ее зовут Розина, – и, кроме нее, он, кажется, ни с кем из местных не общается. Грустно на это смотреть.

– Но он ведь преподает в Туринском университете. Наверняка у него есть там друзья.

– Надеюсь. Но если честно, не знаю. Как я и сказала, он стал совсем другим человеком. Несколько раз я пыталась поговорить с ним – ведь мы давно знакомы, – но ничего не вытянула. Позавчера он приходил сюда – мы увидели его впервые за много дней… И во время своих редких визитов он всегда один.

– Или с собакой.

– Да, завести ее – лучшее решение Вито за последнее время. Пса нужно выгуливать, и Вито хотя бы стал выходить на свежий воздух… Собака – друг человека, ему теперь есть с кем общаться.

Глава 8

В понедельник днем Луиза попросила Эрнесто подбросить ее до Турина: он вез туда партию вина. Эрнесто высадил ее возле фирмы проката автомобилей. Луиза хотела взять машину как минимум на неделю – перед приездом босса в пятницу ей предстояло много разъездов. Затем она нашла обувной магазин и купила новые кроссовки вместо прежних, которые окончательно приняли грязно-бурый оттенок. Остаток дня Луиза посвятила знакомству с самыми разными товарами, начиная от электронных дверных замков и кончая роскошными туалетными принадлежностями, а обратно отправилась, когда почти стемнело. Дорогу она уже знала неплохо и до «Гранд-отеля» добралась всего за час с небольшим. Когда машина с хрустом поднималась по посыпанной гравием дорожке, Луиза с радостью увидела, что Беппе успел подстричь заросший газон. Можно надеяться, что так гостиница произведет на Джозефа более приятное впечатление.

В самом отеле Луизе бросилась в глаза улыбающаяся Доменика с букетом красных роз. В нем была карточка с надписью: «Я очень виноват перед тобой. Мне так много надо тебе сказать. Том х[17]17
  Символ «х» означает «целую».


[Закрыть]». «Никогда больше не хочу слышать о тебе» называется! А что касается этой маленькой буковки «х» в конце… Луиза чуть было не фыркнула и, поставив сумку, взяла букет.

– Их доставили еще днем. Должно быть, в это время года на розы надо потратить целое состояние. – Улыбка Доменики стала шире. – Он, наверное, очень вас любит.

Отношения с Доменикой у Луизы сложились очень добрые, эта женщина скоро стала играть для нее в некотором роде роль матери, но про Томми Луиза еще не успела ей рассказать. Теперь, делать нечего, придется кое-что объяснить.

– Я тоже раньше так думала, – проговорила она неожиданно ровным голосом.

Улыбка с лица Доменики сразу исчезла. Луиза положила цветы на стойку регистрации и, поскольку никого поблизости не было, рассказала ей печальную историю о том, как всего за несколько секунд пять лет совместной жизни с Томми обратились в прах. Доменика пришла в ужас:

– Просто неслыханно! Как он мог?..

– Мог и сделал, – просто ответила Луиза. – Сейчас все уже в прошлом, из ступора я постепенно выхожу. Пожалуйста, попросите Грациеллу поставить цветы в воду и пристроить их куда-нибудь. Может, разделить букет и украсить столики в ресторане? Раз уж розы здесь, давайте найдем им достойное применение.

Доменика материнским жестом положила ладонь на руку Луизы.

– Вы сегодня хоть что-нибудь ели? – Она взглянула на часы, которые показывали уже почти девять. – Наверняка маковой росинки во рту не было. Луиджино оставил для вас немного супа и еще кое-что – вдруг вы вернетесь голодной.

Она повела Луизу по опустевшему залу ресторана.

– У нас сегодня занято только два номера, и обе пары поужинали рано, поэтому Луиджино закрыл кухню и всех отослал по домам. Вы ведь не станете ему выговаривать за это?

– Конечно нет. И еду для меня оставлять не стоило. Это так мило с его стороны. Мне бы вполне хватило чашки какао да печенья.

Взгляд Доменики выразил все, что она думает о такой замене нормального ужина. Женщина подвела Луизу к столику, усадила ее, а сама, решительно отказавшись от предложенной помощи, скрылась на кухне. Появилась снова она с огромным подносом, где было около полудесятка разных антипасти, корзинка с хлебом и тарелка овощного супа, над которым вился густой пар, а также графин с красным вином и один из самых аппетитных десертов Луиджино – панакота с белым шоколадом. Разложив перед Луизой все эти яства, Доменика не преминула вставить несколько слов:

– Хорошенько поесть никогда не помешает. Главное, вы узнали, что он за человек, и теперь будете осторожнее.

Луиза молча кивнула и протянула руку к графину с вином.

Наспех собранный ужин оказался превосходным – именно это Луизе сейчас было нужно. Покончив с панакотой и облизав ложку, Луиза поняла, что теперь может выбросить Томми из головы – хотя бы на время, – и на душе у нее стало гораздо легче. Хотя, возможно, на нее повлияла сама атмосфера «Гранд-отеля дель Монферрато».

На следующее утро Луиза встала рано и, как только рассвело, отправилась прогуляться. Земля высохла, и везде были видны признаки входящей в свои права весны. Стояло начало апреля, и почки, которые Паоло заметил на кустах роз, уже выпускали крохотные листочки, а у ограды зацветали желтые нарциссы. В ветвях деревьев над головой чирикали птицы – Луиза насчитала не меньше трех или даже четырех разных голосов, в том числе любовное воркование голубей и веселые утренние приветствия местных малиновок. В природе все возрождалось к новой жизни, и Луиза с наслаждением дышала свежим воздухом: слава богу, она находилась довольно далеко от протечки канализации, которой на этой неделе должен заняться специалист. Дойдя до конца дорожки, ведущей от гостиницы вверх, Луиза по традиции остановилась возле поваленного дерева у ограждающей земли отеля стены: любуясь цепью холмов вдали, она, несмотря ни на что, надеялась, что весной и у нее начнется новая жизнь.

Утро Луиза провела с Доменикой, а днем снова поехала в Турин: надо было посетить выставку ванных комнат, а также склады с кафелем и ковровыми покрытиями, чтобы отыскать оттенки, вписывающиеся в общую цветовую гамму, которую она выбрала для интерьеров гостиницы. Заодно Луиза послала сообщение Сильване и договорилась встретиться с ней к концу дня, выпить кофе и поболтать. Несколько часов Луиза посвятила делам отеля, а потом поехала по широкому, обсаженному деревьями проспекту – Корсо Витторио Эмануэле II, мимо статуи короля Пьемонта, горделиво стоящего на высоком пьедестале с саблей в руке. Она не сомневалась, что Вито и его предков по мужской линии назвали в честь этого самого знаменитого итальянского монарха.

Луизе удалось втиснуть машину неподалеку от главного вокзала, и в порядке шопинг-терапии она прошлась под арками Виа Рома. Студенткой Луиза могла лишь с тоской разглядывать витрины знаменитых дизайнерских магазинов, расположенных по всей длине этой главной торговой улицы города. Теперь же у нее была хорошая работа и деньги в банке, так что она решила немного побаловать себя.

Новой одежды Луиза не покупала уже довольно давно и сейчас начала с пары деловых нарядов. Помня о своей должности, она стремилась одеваться элегантно, поэтому выбрала две юбки, строгий пиджак и три очаровательные льняные блузки. Одним из преимуществ работы в элитных гостиницах было то, что трудоемкой глажкой таких вещей самой заниматься не приходилось. Еще она купила красивый мохеровый джемпер чудесной осенней, красновато-бурой расцветки и светло-серые модельные джинсы, которые сидели на ней как перчатка. Уже шагая к машине, она поддалась искушению, заглянула в обувной магазин и вышла оттуда с роскошными, хотя и не очень практичными туфлями на высоком каблуке – при случае наденет их либо с платьем от «Диор», либо со своим единственным длинным вечерним платьем, которое сейчас покоится в картонке в лондонском доме родителей.

С Сильваной они встретились в шикарном кафе «Сан-Карло» с окнами на мощенную булыжником одноименную площадь, полную туринцев, – в конце рабочего дня люди направлялись по домам или куда-нибудь отдохнуть. В этом стильном старинном кафе подруги нашли столик у окна и заказали кофе. Луиза позволила себя уговорить – впрочем, особенно стараться Сильване не пришлось – взять также вазочку лимонного мороженого с темным шоколадом. Сильвана откинулась на спинку стула, вытянула ноги и громко выдохнула.

– День выдался просто адский. Неудачное шунтирование желудка – возник перитонит, спасли одно, потеряли другое… Впрочем, такова жизнь… Хорошо все-таки, когда есть возможность расслабиться. А у тебя как дела?

Если смотреть на вещи под таким углом, разрыв с Томми не кажется таким уж значимым событием. Никто не умер, не пролилась ничья кровь, Луиза после пережитого цела и невредима – сидит в кафе с вазочкой мороженого и прекрасной новой одеждой за несколько сотен евро. Приободрившись от этих мыслей, она решила, что если уж нашла в себе мужество рассказать о происшествии с Томми Доменике, значит самое время поделиться и с Сильваной. Луизе удалось говорить ровным голосом и ни разу не расплакаться. Подруга это заметила.

– А ты неплохо все переносишь, – сказала Сильвана. – Если бы что-то подобное случилось со мной, я была бы раздавлена. – Она сунула в рот полную ложку клубничного мороженого и коротко усмехнулась. – А еще, скорее всего, попала бы за решетку за нападение на человека с оружием.

– Потрясение было огромным, но я уже и правда прихожу в себя. Что касается смертоубийства, то у меня духу не хватит. Это вам, хирургам со скальпелями, легко: вы к виду крови привыкли. – Луиза оторвала взгляд от своего мороженого. – Честно говоря, сейчас, когда у меня появилась пара недель подумать о случившемся как следует, я пришла к мысли, что рано или поздно Томми неизбежно нашел бы кого-то еще. Я действительно уезжала надолго и с головой погружалась в работу. Наверно, я думала о нем не так много, как должна была бы, хотя и правда скучала… Наверно, во всем виноват мой эгоизм.

– Брось, Луиза, это чепуха. Нечего его оправдывать. Ты любишь свою работу, из-за нее тебе приходится надолго уезжать. И что? Изменил он, а не ты.

– Спасибо. Я твержу себе то же самое.

– Ну и продолжай твердить. Теперь он сброшен со счетов, и ты ведь понимаешь, что это значит?..

Продолжать не было нужды. Луиза ясно поняла, что подруга имеет в виду. Она рассказала Сильване про воскресный обед с Паоло, но подчеркнула, что в его семейные дела вмешиваться не собирается.

– Поезд ушел, – сказала она под конец. – Приятно было, конечно, снова увидеться, но заново у нас ничего не начнется. Нет уж, пока я сосредоточена на работе и вполне этим довольна. Кроме того, в пятницу приезжает начальник, и я должна показать ему, что успела сделать.

– Ага, начальник… Ты, кажется, говорила, что он ненамного старше тебя?

– Точно не могу сказать, но думаю, ему под сорок, возможно, уже сорок… в общем, на семь-восемь лет старше нас с тобой.

– Он женат? – Сильвана обладала удивительной способностью сразу переходить к самой сути проблемы.

Луиза, покачав головой, несколько секунд помолчала, а потом рассказала подруге об ужине с Джозефом в Лондоне. Сильвана немедленно ухватилась за возможности, которые сулила та встреча.

– Так ты считаешь, он пригласил тебя на свидание?

– Нет… да… Не знаю. Такое вряд ли возможно. Вокруг него вьется множество куда более достойных женщин, которые спят и видят, чтобы он обратил на них внимание… Но некоторые его слова заставили меня задуматься.

– Луиза, не прибедняйся. Я бы нисколько не удивилась, если бы узнала, что ты и вправду ему нравишься. И приезжает он сюда посмотреть не только на гостиницу, но и на тебя тоже. А может, не просто посмотреть… – Сильвана задумчиво отправила в рот еще одну ложку мороженого. – В этих мультимиллионерах все-таки есть что-то такое… – она театрально вздохнула. – А как он внешне? Небось квазимодо?

– Нет, очень хорош собой, но, если искры нет, мотор все равно не запустится.

Сильвана ухмыльнулась:

– Может, стоит все же испытать автомобильчик? Каков он на ходу, легко ли им управлять, как сцепление работает. – ухмылка Сильваны стала шире. – Да и проверить надежность модели – после всех-то проблем с предыдущей.

Последние слова вызвали на лице Луизы ответную улыбку.

– Нет уж, этого не будет. Мужчины пока в моей повестке дня не значатся. Я сказала, что сосредоточусь на работе, но роман с начальником не входит в мои представления о достижении карьерных высот. Слишком уж все было бы сложно, если бы даже Джозеф мне в самом деле нравился, а это не так. – Луиза задумалась на несколько секунд. – Он слишком идеален, если ты понимаешь, о чем я. Всегда одетый с иголочки, такой весь холеный. Я не могу его представить в джинсах и футболке. Или, если уж на то пошло, голым. О нет, абсолютно точно. – Она решительно помотала головой.

– Посмотрим… Встретишься с ним сейчас, после того как у тебя было время осознать, что ты теперь девушка свободная, – и, может, увидишь его совсем в другом свете. На твоем месте я бы не стала списывать босса со счетов. Повторяю: в этих мультимиллионерах что-то такое есть…

Увидев лицо Луизы, Сильвана сразу сменила курс:

– Ну а здесь как? Есть в гостинице подходящие мужчины?

– Увы, – помотала головой Луиза. – Ты же сама видела почти весь персонал, большинство мужчин в отцы мне годятся или даже в деды, а единственный молодой… у него еще молоко на губах не обсохло. Так что выбирать не из кого.

– Совсем никого? И в округе? – не сдавалась Сильвана. – Может, хоть какой-нибудь красавчик-сосед? Местный фермер, который мог бы покатать тебя на тракторе?

Красавчик-сосед, конечно, был, но Луиза успела махнуть на него рукой: Вито нисколько не интересовался ни ею, ни, судя по всему, женщинами вообще. Кроме того, напомнила Луиза себе, она ни за какими мужчинами – еще раз: ни за какими! – не охотится. Выбирать действительно не из кого, твердо сказала она себе, и слава богу.

– Нет, – произнесла она вслух, – ни симпатичного фермера, ни вообще никого, и я, честно говоря, совсем не против. Все эти дела с Томми сильно пошатнули и мою самооценку, и доверие к мужчинам, так что сейчас меня все устраивает как есть.

Ей показалось, что в глазах Сильваны сверкнула скептическая искорка.

– Честное слово, устраивает, – твердо подчеркнула Луиза.

Вернувшись в гостиницу, она с радостью услышала, что приезжал человек из фирмы по ремонту канализации и уже обнаружил корень проблемы, причем буквально. Система работала исправно, но с годами в старые терракотовые трубы проникли корни деревьев, трубы стали ломаться и расщепляться, в них возникли препятствия и протечки – отсюда и смрад. Чтобы решить проблему, нужно было выкопать вдоль фасада гостиницы пятидесятиметровую траншею, заменить старые трубы на новые, современные, а потом забросать траншею землей. На первый взгляд казалось, что это сложнейшая работа, но специалист заверил Доменику, что его ребята с легкостью справятся за неделю. Луиза облегченно вздохнула: все не так страшно, как она опасалась.

– Отличная новость. Есть ли в ближайшее время неделя, когда постояльцев ожидается не очень много? Будет идеально, если неудобства придется терпеть как можно меньшему количеству гостей.

Доменика об этом уже подумала.

– В конце апреля Пасха, а вот в мае обычно тихо. Ну и сейчас, конечно, постояльцев совсем мало.

– Превосходно, пусть будет в мае. Когда ремонтник пришлет смету?

– Обещал завтра, по электронной почте.

– Ну надо же… Похоже, работа у него поставлена четко. – Луиза была впечатлена.

– Вообще-то, он двоюродный брат Луиджино, так что, я уверена, будет стараться.

Луиза понимающе кивнула. Да, семейные связи здесь все еще играют большую роль. Будем надеяться, подумала она, на этого человека можно положиться, хотя окончательное суждение стоит отложить до знакомства со сметой.

– Ну хорошо. А я сегодня разговаривала насчет штор, ковровых покрытий и кафельной облицовки, в машине куча образцов – обсудим с Джозефом, когда приедет. Еще я привезла рекламные буклеты с мебелью для ванных, так что пока дела идут неплохо. А у Луиджино, случайно, нет двоюродных братьев – водопроводчиков?

– Он знает одного, правда, вряд ли они родственники. Мы уже пользовались услугами его фирмы – нам понравилось. Попрошу, чтобы Луиджино связался с ним.

Они продолжили обсуждать другие необходимые гостинице перемены, и Луизу еще больше впечатлила очевидная любовь Доменики к своей работе и ее деловитость. Хотя Джозеф, покупая гостиницу, обычно полностью менял руководство, Луиза решила добиться, чтобы управляющим назначили именно Доменику. Пока говорить с ней о должности она не стала, но добавила этот пункт в список, который необходимо было в пятницу обсудить с Джозефом.

Глава 9

Следующие несколько дней промелькнули незаметно, и к пятничному приезду Джозефа Луиза постаралась собрать всю необходимую для беседы с ним информацию. Что касается доставки босса из аэропорта в гостиницу, то в четверг днем они получили сообщение с просьбой никого не посылать: он возьмет напрокат машину и приедет сам. Луиза тут же отправилась на поиски Луиджино, чтобы сообщить ему, что в пятницу ехать в Турин на «роллс-ройсе» не надо, а заодно обсудить меню ужина. Качество еды в своих гостиницах Джозеф всегда считал первостепенно важным, и все его повара соперничали друг с другом за признание гида «Мишлен» и других авторитетных рейтингов.

К счастью, выяснилось, что Луиджино уже подумал об этом, а ведь он не понаслышке знал, что такое первоклассный ужин.

– Вы не беспокойтесь, уж я с ним разберусь. Скажите-ка, вы, случайно, не знаете, что он любит, а что не любит? Аллергия на что-нибудь есть? – с улыбкой спросил повар. – А то, не дай бог, отравим нового хозяина… Было бы очень неловко.

Луиза задумалась. Помимо того самого ужина, Джозеф при ней ел лишь на нескольких официальных мероприятиях. Главным из них был ежегодный прием компании, на который приглашались абсолютно все работники – от Карла, охранника, стоящего перед парадным входом, до пугающе организованной и всегда безупречно одетой Аннабель, исполнительного директора. Все наряжались в длинные вечерние платья или взятые напрокат смокинги и танцевали ночь напролет в каком-нибудь шикарном заведении Лондона. Обычно там подавали лишь канапе или еще какие-нибудь легкие закуски – по ним о потенциальной аллергии судить было сложно.

– В общем, я сама толком не знаю, – произнесла Луиза. – Я бы сказала, что он ест все. В последний раз, когда я с ним ужинала, он заказал эскалоп, лобстера и что-то типа шоколадного мусса. Не припомню, чтобы на работе говорили про его аллергию, но я спрошу у тех, кто знает Джозефа лучше меня, – пошлю электронное письмо на всякий случай. Вы правы, травить нашего босса не стоит.

– Тогда, если мы рассчитываем на то, что аллергии все же нет, я бы предложил традиционный пьемонтский набор антипасти и какое-нибудь жаркое. А если ему в промежутке захочется пасты, можно подать аньолотти, фаршированные мясом дикого кабана, или – вдруг он предпочитает что-нибудь более легкое – домашнюю лапшу тальятелле с соусом песто. Скажите, что, по-вашему, лучше? Или приготовить всего понемногу? Вообще, хорошо, если будет выбор. Мы знаем, что он любит шоколад, – я сделаю пирог с темным шоколадом и фундуком, только надо узнать, нет ли у него аллергии на орехи. Пирог подадим с моим фирменным забальоне[18]18
  Забальоне – итальянский десерт из взбитых с сахаром яичных желтков с добавлением вина.


[Закрыть], или с мороженым, или с меренгой, в общем, с чем-нибудь в этом роде. Как думаете, нормально будет?

– Нормально? Будет просто чудесно!

Несмотря на то что всего полчаса назад за обедом Луиза съела салат, от одной только мысли о лукулловом пире, который Луиджино собирается приготовить для нее с боссом, у нее потекли слюнки. Решено: завтра днем почти ничего не есть, чтобы воздать должное стараниям повара вечером.