Электронная библиотека » Тальяна Орлова » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 3 апреля 2020, 10:23


Автор книги: Тальяна Орлова


Жанр: Остросюжетные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Тальяна Орлова
Перепиши меня начисто

Глава 1

Я остановилась на секунду перед контрольно-пропускной аркой – дала себе целую секунду, чтобы передумать. Но после сделала шаг вперед.

Вопреки моим ожиданиям, здесь не было многолюдно. Точнее, я шла в полном одиночестве от арки до пункта приема заявок и сжималась под взглядами солдат с обеих сторон от дорожки. Они ко мне особенного интереса не проявляли, просто стояли на своих постах. А может, и вовсе не были людьми – я не осмелилась посмотреть ни одному в лицо, чтобы в этом удостовериться.

Стеклянная дверь бесшумно отъехала влево, пропуская меня внутрь. Мужчина лет пятидесяти подавал заявление. Его присутствие вызвало облегчение, а то я уже начала придумывать себе, что пришла не вовремя, перепутала приемные часы. И тем не менее безлюдье пугало и заставляло вновь усомниться в своем решении. И как раз когда я оглянулась к дверям, регистратор окликнула:

– Девушка, вы следующая?

Подошла к стойке и положила перед ней карту идентификационного кода, притом сопровождая взглядом мужчину, которого солдат провожал в другие, внутренние, двери.

– Ината Нист, двадцать один год, – читала женщина с устройства после того, как вставила туда мою карту. – Социальный ранг – восемь. Хронических заболеваний нет. Склонности к антиобщественному поведению нет. Сто шестьдесят семь сантиметров, пятьдесят килограммов, естественный цвет волос – блонд песочного оттенка, естественный цвет глаз – серые, – она глянула на меня, сопоставляя. – Химических изменений не проводилось. Предыдущее место работы – кафе «У дороги», должность – официантка. Пожалуйста, Ината, приложите сюда ладонь для снятия отпечатков, – она сделала паузу, чтобы я выполнила распоряжение, затем продолжила так же размеренно: – Пожалуйста, Ината, посмотрите сюда – компьютер просканирует сетчатку глаза.

До сих пор ничего страшного не произошло, но я дрожала от волнения. Женщина эта говорила монотонно, явно принимает не первое и не сотое заявление. Но она определенно человек, а не робот: видно, как дрожат ее ресницы и как углубляются морщинки возле рта, пока она ждет исполнения своих просьб.

Только после полной уверенности в моей личности, регистратор произнесла:

– Добро пожаловать в Центр Научных Исследований, Ината. Прошу заполнить форму. Я расскажу вам основные правила…

– Я знаю правила, – впервые подала голос я, от волнения ее перебив.

На этот раз показалось, что женщина улыбнулась – бегло, едва заметно.

– А я знаю, что вы знаете. И все равно их вам расскажу. Потому что когда вы поставите подпись на заявлении, будет уже поздно что-то менять. Так разве плохо, если я вам расскажу правила, которые вы уже знаете?

Я усмехнулась:

– Вы будто меня отговариваете.

– Безусловно, нет. ЦНИ работает во благо всего человечества, и нам нужны добровольцы. Но добровольцы потому так и называются, что приходят в систему по доброй воле. Ваше оформление – это расходы. Зачем системе нести расходы, если вы быстро передумаете, и придется оформлять нового сотрудника? Вот поэтому желательно принять решение взвешенно.

Я все-таки оглянулась. Да, с добровольцами, мягко говоря, не густо – хоть я и сама скептически относилась к этому варианту, пока не прижало, все равно казалось, что желающих будет много. Ведь можно выполнять почти ту же самую работу, что в мегаполисе, а получать за это в два раза больше! Я могла бы устроиться сюда той же официанткой, как работала в последние три года, и зарабатывать уже не гроши. Но люди опасаются неизвестности. Впрочем, как и я.

Регистратор, не дождавшись моего ответа, начала инструктаж – будто читала с листа:

– Вот тут бланки заявлений для первого и второго уровня доступа. Вы сможете уйти из системы первого числа каждого месяца по предварительному заявлению. Стандартный контракт составляется на пятнадцать лет и продлевается ежемесячно при отсутствии вашего заявления об уходе или переводе на другие уровни. Работа в обслуживающем персонале, вам подберут такие задания, которые соответствуют вашим навыкам, и…

– Простите, – снова перебила я. – Меня интересуют другие уровни.

Она внимательно посмотрела на меня, но после паузы продолжила на той же ноте:

– Вот бланк на третий уровень. Находясь в системе, вы сможете написать заявление на повышение уровня доступа вплоть до максимального – пятого. Вы сможете уйти из системы первого числа каждого месяца по предварительному заявлению. Стандартный контракт составляется на пять лет и продлевается ежемесячно при отсутствии вашего заявления об уходе или переводе на другие уровни. После увольнения вы лишаетесь права снова подать заявление в ЦНИ. После увольнения с третьего уровня и выше вам проводят полную очистку памяти за все время трудоустройства во избежание распространения секретной информации. Работа в обслуживающем персонале, в лабораториях, в качестве подопытного – вам подберут такие задания, которые соответствуют вашим навыкам, и…

Всё это я уже знала. Агитационные ролики крутились по всем телеканалам. Мы могли видеть в таких роликах вышедших из ЦНИ – живые, здоровые и сильно поправившие свое финансовое положение мужчины и женщины. И они ничего не помнили о том, что с ними здесь происходило. Я лично не слыхала ни об одном случае, когда из системы не возвращались вовсе или возвращались инвалидами. Нет, это были те же люди, которые знали только, как несколько лет назад вошли в контрольно-пропускную арку, а потом оттуда вышли. И несмотря на то, что я не могла назвать ни одного примера каких-то ужасных последствий, это было страшно. Страшно – когда что-то в тебе начисто стирают, будто и не было. Потому здесь и не наблюдалось ажиотажа, несмотря на отличную зарплату.

Отважилась я на такой шаг от безысходности. Окончив школу, сразу устроилась работать и старалась не мечтать об университетах. Быть может, из меня вышел бы неплохой инженер – я подавала надежды в математике, но возможности осуществить мечту не было. Мой отец никогда не заработал бы столько, чтобы оплатить мне послешкольное образование. Но мы с ним жили неплохо, старались не жаловаться на скудный быт и тяжелую работу. А потом отец заболел. «Условно-излечимое заболевание», как обозначили медики, перевернуло нашу жизнь с ног на голову. В настоящее время неизлечимых заболеваний не осталось, но в восьмом социальном ранге ни у кого нет средств, чтобы оплатить лечение всех болезней. И вот только тогда я решилась на отчаянный шаг. Мамы не стало очень давно – она тоже умерла от условно-излечимого, отец растил меня в одиночку. Ему только сорок пять, если сейчас отыскать деньги, то он сможет прожить до глубокой старости.

Отец высказался резко против моего решения, но мне оно казалось однозначным. Да, меня не будет с ним рядом, возможно, целых пять лет. Да, я из этих пяти лет ничего не вспомню. Зато потом вернусь, и мы с ним все наверстаем. Я выйду замуж, рожу ему внуков – и тогда он сам скажет, что пять лет моей жизни того стоили. Или не скажет. Зато я точно буду так считать, а этого достаточно. Первый и второй уровни доступа не требовали удаления памяти, но и зарплата там была не так велика. Начиная с третьего уровня доходы уже зашкаливали, их на лечение должно хватить. Люди не шли в ЦНИ, предпочитая оставаться в бедности, только из-за обоснованного страха – и теперь, находясь всего в шаге от главного решения, я их страх тоже разделяла.

Когда женщина замолчала, я пододвинула к себе бланк третьего уровня и уточнила:

– Можно вписать счет моего отца для перевода денег?

– Безусловно. Вы не сможете общаться с ним, пока не выйдете из системы, но для волнений оснований нет – деньги будут переводиться ежемесячно строго по графику.

Я задумалась, припоминая важную для себя информацию, которая тоже звучала в агитационных роликах:

– Извините, я могу попросить аванс? Например, оплату за полгода вперед – при условии, что подпишу заявление о том, что не уволюсь в течение этого времени.

– Безусловно. Но заявление об авансе вы сможете написать через неделю после входа в систему.

– Спасибо.

– Заполняйте, Ината, если уверены, – и она отвлеклась на какие-то записи в мониторе.

Безмолвный солдат провел меня через дверь и зашагал впереди по коридору, гулко стуча каблуками. Ноги у меня немного дрожали. Не помогали убеждения, что всего лишь через месяц – если тут будет совсем невыносимо – я смогу уйти. Не помогали – потому что не было ни одного свидетеля того, что в этих лабораториях на самом деле происходит. И не умоляли ли люди в свое время отпустить их? Но ведь все равно они этого не помнят – не буду помнить и я. Так какая разница?

Еще один пролет, и новый коридор – холодно-серый. Очередная дверь, перед которой мы остановились. Солдат мягко подтолкнул меня в спину, и дальше не пошел. Там оказался уже другой – почти с тем же самым лицом, похожий на предыдущего как родной брат. И он тоже двинулся по коридору молча, ведя меня все дальше и дальше от нормальной жизни.

На третьем уровне, где меня принял уже третий военный, стены оказались металлического оттенка – очень неуютно. Но здесь появились предметы декора, а не только голое полотно с одинаковыми дверьми. Кое-где я даже разглядела картины на стенах и доски с объявлениями – наверное, отчеты ученых или графики работы персонала. По пути нам попались два старичка, не обратившие на меня никакого внимания, поскольку были увлечены душевным спором. Какая-то рыжая девушка примерно моего возраста мыла пол – она выпрямилась и приветливо махнула мне рукой. Я тоже помахала, отчего-то сильно удивившись. А ведь здесь тоже нужно мыть полы и склянки, тоже нужно стирать белье или вытирать пыль – память все равно удалят, но такой работой я определенно готова заниматься. И если здесь полно таких же обычных людей, то мы сможем общаться и просто по-дружески болтать. Но чем выше уровень, тем выше зарплата. Вряд ли заработаешь состояние, натирая полы. Потому я буду писать заявления на повышение уровня доступа, как только разрешат.

Одна из дверей резко распахнулась, и я, задумавшись, едва не врезалась в появившегося в проходе мужчину. Военный рядом со мной вытянулся в струнку, а я же не успела отвести взгляд – и теперь уже не могла его отвести, разглядывая. Мужчина был высок, темноволос, лет тридцати пяти, в определенной степени привлекательный и запоминающийся, если обратишь внимание на немного резкие черты лица. А поразила меня его одежда. Он не был в военной форме или белом халате ученого, не был он и одет в комбинезон – самую популярную одежду мегаполиса, даже никаких молний или магнитных замков я не разглядела. На нем было… я не сразу вспомнила название из уроков истории. Это называется пиджак. А под расстегнутым пиджаком что-то из более тонкой ткани – черной, очень гладкой на вид. И синие штаны из непонятной материи удерживались кожаным ремнем. Он буквально олицетворял собой изображение из какого-то старого учебника. Однако выглядел притом не смехотворно, а как-то… солидно, что ли.

Он рассматривал меня таким же внимательным взглядом карих глаз, как будто это я тут решила пощеголять в немыслимом наряде. Спросил серьезно:

– Новенькая?

Вместо меня ответил солдат:

– Так точно, сэр. Только поступила.

– Я-ясно, – протянул мужчина, чуть склонившись ко мне и рассматривая еще пристальнее. – У нас на пятом нехватка образцов на новый проект. Я уже предлагал начинать похищать людей из мегаполиса. Они и так бесконечно пропадают из-за разгула преступности, а тут хоть с пользой пропадать начнут.

Я вздрогнула и расширила глаза. Он улыбнулся одним уголком губ:

– Да пошутил я, новенькая. Зовут-то как?

– Ината… – выдавила я.

И военный снова отчеканил, перекрывая мой неуверенный ответ:

– Ината Нист, двадцать один год. Социальный ранг – восемь. Хронических заболеваний нет. Склонности к…

– Да хватит, хватит, сержант, – мужчина отмахнулся. – От такого напряжения нервная система скоро треснет, ты бы хоть иногда выдыхал.

И пошел мимо нас. Через секунду я не могла уже сдержать любопытства и шепотом обратилась к военному:

– Это кто?

Он скосил на меня взгляд, помедлил. А потом решился и ответил тоже шепотом:

– Директор пятого уровня, сэр Даррен Кинред.

– А почему он так странно одет?

Показалось, что военный хотел было улыбнуться, но вовремя опомнился и ответил сухо:

– Большой любитель раритетов, я полагаю.

– Серьезный человек? – мне хотелось расспрашивать дальше, раз он не злится и отвечает.

– А ты как думаешь, если он директор пятого уровня? – совсем уж по-человечески ответил сержант. – Иди уже, вон твоя комната. Номер запомни, чтобы потом не заблудиться.

– Спасибо, – мне на прощание захотелось это сказать. – Я бы, наверное, с ума сошла, если бы меня сразу встретил робот. Здесь много роботов?

Сержант не ответил и зашагал обратно, хотя на этот раз я была точно уверена, что улыбку он не сдержал.

Глава 2

Девушку из коридора звали Майей. Я узнала об этом, когда она постучала ко мне и позвала вместе сходить на обед. До тех пор я осматривала аскетичное жилище: маленькую комнату с круглым окном, узкой кроватью и тумбой, в которую мне нечего было положить. Никаких личных вещей при входе в систему брать нельзя, а уж особенно на секретные уровни. При оформлении у меня изъяли даже документы. Где же взять хотя бы зубную щетку? Как раз в процессе размышления над этим вопросом и заявилась та девушка, которую я видела в коридоре.

– Привет, я Майя! – она просто излучала доброжелательность, что сразу подняло мне настроение.

– Ината. Привет.

Она бросила стопку одежды на мою постель.

– Два комплекта формы, свою передашь мне – я уберу в камеры хранения. Ее возвращают, когда ты уходишь из ЦНИ. Идем вместе в столовую? Заодно тебе все расскажу. Сегодня у нашего директора выходной, а в его отсутствие я ввожу новичков в курс дела. Хотя это громко сказано, новички тут появляются не чаще раза в неделю. В общем, тебе повезло – получишь не сухой доклад о правах и обязанностях, а полную экскурсию, я буду только рада.

– С большим удовольствием. Спасибо… действительно, спасибо за радушный прием.

– За что? – она вскинула рыжие брови. – Нам здесь вместе работать! Будь приветливой со всеми – и обзаведешься хорошими друзьями или знакомыми. Или будь как некоторые – суровой затворницей, придумывающей себе, что попала в тюрьму и как здесь все невыносимо. И максимум через полгода сорвешься на волю, потому что сама загонишься от выдуманной камерной изоляции.

Я переодевалась в принесенную форму – такой же серый комбинезон, как у нее. И невольно отметила непривычную мягкость ткани внутри и гладкость снаружи – должно быть, для упрощения очистки. Такие сложные фактуры, если и продавались в мегаполисе, то стоили огромных денег. А тут обычные уборщики носят – стоит ли еще искать подтверждения, какие средства расходуются в системе? Попутно я успевала расспрашивать:

– Майя, а ты сама давно здесь?

– Чуть больше четырех лет. Жаль, что контракт подписывается всего на пять, я бы еще поработала. У меня в мегаполисе родители остались, по ним очень скучаю, хотя раньше казалось, что у нас с ними сплошные конфликты. Но теперь даже к тоске привыкла, а больше там никого и нет – все друзья здесь. Не захочется уходить… хотя, с другой стороны, заработки тоже пора тратить. В университет поступлю, потом устроюсь в корпорацию – хватит с меня тряпок и швабр. Вся жизнь впереди, а уж с деньгами это будет весьма неплохая жизнь!

Я покачала головой и заметила с улыбкой:

– Ты – самый оптимистичный разрушитель всех моих страхов, Майя. Это тебя надо в социальной рекламе показывать, отбоя бы от добровольцев не было.

Она улыбнулась, отчего сделалась еще миловиднее, и махнула рукой:

– Идем уже.

Я шла с ней по длинному коридору, и Майя времени даром не теряла, все объясняя на ходу и указывая пальцем в нужных направлениях:

– Столовая там. Спрашивай, если возникнут вопросы. У меня или других – на третьем уровне все довольно общительны, другие надолго не остаются. Средства гигиены или сменный комбинезон получаешь в складском отсеке, вон тот пролет. Кормят четыре раза в день, по времени. Но если опоздаешь из-за работы или еще чего, приходи и спрашивай поваров, обычно что-нибудь остается, голодной не оставят. В общем, режим довольно мягкий – для трудолюбивых и ответственных вообще никаких проблем. Откажешься работать или начнешь скандалить по пустякам – уволят, сотрут память о пребывании здесь, и гуляй себе. Даже знать не будешь, что ушла не по собственному заявлению.

– И много работы? – уточнила я с опаской, хотя до этого момента считала себя трудолюбивой и ответственной.

Девушка рассмеялась:

– Уж точно поменьше, чем тебе приходилось делать до сих пор. Даже не зная подробностей – говорю с уверенностью. Тут все новоприбывшие поначалу в непонимании находятся, говорят, знали бы раньше, сразу бы после школы сюда рванули, чем надрываться в мегаполисе. Сержант передал мне твое досье – ты работала официанткой. Скорее всего в столовую на раздачу тебя и пристроят, чтобы не переучивать. Но можно и в повара, и в уборщики, и в прачки – занятий хватает. Один выходной в неделю, с ног от усталости падать не будешь, поначалу даже нужно будет привыкать к расслабленности – ну, если ты действительно работала в кафе мегаполиса.

Я остановилась от удивления:

– И все? Ты просто какую-то сказку расписываешь, не может быть настолько идеально!

Майя развела руками:

– Все сначала удивляются.

– Тогда бы сюда пришел весь мегаполис на работу! Ты бы только знала, как уставал мой отец на заводе – и нам едва на еду хватало. Да и я сложа руки никогда не сидела…

– Ината, – Майя коснулась моего плеча, останавливая всплеск недоумения. – А никто из бывших сотрудников ЦНИ и не может этого всего рассказать. Первые два уровня не в счет, у них почти те же условия, что в мегаполисе. Но люди боятся уходить на годы в изоляцию, боятся, что здесь творятся какие-то ужасы, о которых потом просто заставляют забыть. И приходят сюда такие же, как ты: поначалу запуганные и ожидающие подвоха, иногда неделями не способные поверить, что никакого подвоха нет. Деньги большие, работы мало, и никто об этом не может рассказать после выхода.

– Действительно, – согласилась я. – Но ты даже не спрашиваешь о мегаполисе. Ведь ты четыре года не получала оттуда вестей.

– Не спрашиваю и не стану, – она поджала губы. – Потому что боюсь начать скучать. А зачем эти терзания? Кстати говоря, именно тоска по родным и друзьям заставляет многих уходить с третьего уровня, я других причин и придумать не могу. Пришли, – Майя махнула вперед, указывая на синюю арку.

Но меня голод не так беспокоил, как любопытство, потому я снова остановилась:

– Майя, а ты никогда не хотела перейти на более высокие уровни? Ведь зарплата там еще выше.

– Нет, рисковать не захотела, – она задумалась. – От добра добра не ищут, мне достаточно и тех денег, что заработаю, зато никаких приключений. Ну и самая главная причина – Ник. Я сейчас вас познакомлю. Он инженер системы отопления на третьем уровне, его вверх бы и не перевели, там нет мест по его профилю, а без него я уж никуда не сунусь.

– Ник? – я смогла расшифровать изменение ее интонации и появившуюся нежную улыбку. – Твой парень? Любимый?

– Ну да. Три года вместе, живем в одной комнате. Он чудесный человек, я таких раньше не встречала. И знаю точно, что если бы перешла на другой уровень, то разлука с ним меня бы и доконала.

– Любовь… – меня отчего-то этот факт изумил больше всего. – И вы вместе, пока… пока не покинете систему. Ведь потом вы друг друга даже не вспомните!

– И что с того? Отказываться быть счастливой прямо сейчас? Не нагнетай, Ината. Мы с ним много об этом говорили, и знаешь, до чего договорились: если это и есть настоящая любовь, то мы с ним встретимся в мегаполисе – не сможем пройти мимо друг друга. Не веришь в судьбу? А я вот верю!

Я не стала спорить, хоть в судьбу и не верила. Просто видела, что Майе такой настрой помогает. А иначе ведь можно сойти с ума от мысли, что ты навсегда забудешь того, с кем годами делила эмоции и постель. И скепсис неуместен – не надо ей математики и постороннего мнения о том, что среди стомиллионного населения мегаполиса у них даже вероятность встречи близка к нулю.

Ник в самом деле оказался очень приятным: симпатичный блондин лет двадцати пяти с очаровательной улыбкой. Он выглядел намного серьезнее своей девушки – или так казалось на фоне ее бесконечной легкой болтовни, Майя не унималась:

– Три дня дается на адаптацию. Завтра уже директор появится, с ним и определите твои задачи. А пока можешь просто есть, спать и знакомиться с сослуживцами. Ник, там в инженерном отсеке нет свободных парней? – она подмигнула.

Я, слегка покраснев, сказала:

– Не надо меня ни с кем знакомить!

– Сама познакомишься, конечно! – подхватил Ник. – И зря смущаешься. Такая красавица весь инженерный отсек с ума сведет. За исключением одного представителя, – он притянул к себе Майю и чмокнул ее в волосы.

Грязную посуду убирала женщина средних лет, которая ловко курсировала между столиками.

– А почему этим занимаются не роботы? – поинтересовалась я. – В мегаполисе говорят, что здесь везде роботы…

– ИИ? – усмехнулась Майя, использовав не такой «народный» термин, который был привычен мне. – Ты представляешь их стоимость? Проще нанять десяток людей для бытовой работы, чем содержать одного ИИ в качестве официанта. Ты такая смешная! Точно такая же, какой была я, когда пришла сюда – тоже все мечтала хоть одного робота увидеть, а все оказалось до банальности просто: их здесь нет. А если где-то наверху и имеется парочка экземпляров, то простым смертным к ним доступа нет.

Еде я уже не удивлялась – даже невероятно вкусному бульону и огромному куску самого натурального мяса. Сложно описать свои эмоции, но они определенно не были плохими. Здесь своя жизнь, свои правила, но пока я не увидела ничего бесчеловечного или немыслимого. Люди дружат, любят, работают – почти так же, как в мегаполисе, только в изоляции от остального общества и в намного более комфортных условиях. Эту тюрьму тюрьмой трудно назвать.

В столовую зашла большая группа людей.

– На третьем уровне так много работников? – я осмотрела огромное помещение, и по беглому взгляду здесь собралось уже не меньше сотни людей, а они все прибывали.

– Нет. Здесь обедают сотрудники и с высших уровней, вот эти – с четвертого. С пятого уже по большей части разошлись.

– Вы едите вместе? А значит, имеете возможность общаться?

Майя пожала плечами:

– Можем, конечно, и попытаться порасспрашивать. Но они ничего не рассказывают. И даже если кто-то проговорится – выскажет, что же там с ними делают в экспериментальных лабораториях, то память-то все равно нам тоже сотрут. Так что никакого риска, потому и нет необходимости держать их взаперти.

Я с удивлением рассматривала людей в синих комбинезонах. Это уже не уборщики и повара – они участвуют в каких-то научных разработках, за что и получают немыслимые суммы. Разные – молодые и старые, мужчины и женщины, веселые и серьезные – но все они выглядели обычными людьми, а не замученными подопытными кроликами!

Я задумчиво выдала:

– Хочу написать заявление о переводе на четвертый уровень. Мой отец болен, нужны деньги.

– Условно-излечимое? – сразу понял Ник, я согласно кивнула. – Если расценки не слишком выросли, то твоей зарплаты и на третьем уровне хватит. Поработай немного и напиши заявление на аванс – обычно подписывают, этого хватит на операцию, потом только реабилитация и уход. А за пять лет ты уж точно заработаешь сколько нужно и сверх того.

– Да, я уже рассчитала, – я ответила, не отрывая взгляда от людей, рассаживающихся за свободные столики. – Но на третьем уровне мне для отработки всей суммы придется работать пять лет, на четвертом – год, а на пятом – несколько месяцев. Я смогла бы вернуться к отцу намного раньше.

– Подумай хорошенько, – посоветовал Ник. – Назад дороги не будет.

Я перевела взгляд на парня:

– От чего ты меня предостерегаешь, если и сам толком не знаешь, что там происходит? А может, и ничего ужасного – посмотри на них, они производят впечатление забитых жертв?

– Не производят, – признал он. – Но есть один, самый объективный, показатель, Ината: с третьего уровня почти никогда не уходят до окончания контракта. С пятого увольняются в среднем через месяц. Уверен, что это и есть исчерпывающий вывод.

– Да, возможно, – я вынуждена была согласиться. – И за этот месяц они зарабатывают больше, чем вы за годы.

– Вот! – отчего-то победоносно воскликнула Майя. – Именно поэтому заявления о переходе на другие уровни принимают минимум через месяц после входа в ЦНИ! Сейчас тебе кажется все странным, необычным, но уже через месяц ты поймешь, что от добра добра не ищут.

Она эту поговорку повторяла уже дважды, я лишь улыбнулась. Наверное, она права. В данный момент мне сильнее всего прочего хотелось бы оказаться рядом с отцом, но кто знает, о чем я стану думать через месяц такой вольготной жизни, да еще и при понимании, что на его лечение поступают деньги, а он поклялся мне, что станет расходовать их по назначению?

– А это директор пятого уровня, я знаю, – воскликнула я, когда мимо прошел мистер Кинред. Он терпеливо подождал, когда какая-то девушка, не замечая его, выдвигала стул. Но она обернулась, ойкнула, а в ответ лишь получила его улыбку. – Неужели и администрация здесь обедает?

– Да, у них там отдельный зал, – указала Майя. – К нашему боссу можешь подходить по любому вопросу. Сэр Чарльз Роддри будет завтра. Он строит из себя сурового бабуина, но на самом деле добрячок, каких поискать.

– Я уже устала удивляться… Такая близость к народу непривычна, – я припомнила всех политиков, обитающих в мегаполисе – к ним не то, что поговорить, а даже подступиться немыслимо через кордоны охраны. Но это и к лучшему, а то разозленная бедностью и зашкаливающей преступностью беднота могла бы и объяснить им, по чем фунт лиха. Я описывала свое впечатление от мистера Кинреда: – Идет себе, ни грамма раздражения, очень приветливый человек!

Майя с Ником переглянулись, ответила мне девушка:

– Нашего бабуина можешь считать приветливым человеком – даже когда он корчит из себя строгую мать-настоятельницу из древнего храма. Но директор пятого уровня, уж поверь, не может быть приветливым. Если тут и издеваются над людьми, а такие деньги без издевательств никто бы не платил, то он в самом центре событий. Его боятся по умолчанию – все, кто даже не в курсе его работы. И глянь-ка на пятый уровень…

Я перевела взгляд – и действительно, несколько человек заметно напряглись при появлении их начальства, сопроводили его мрачными взглядами, а разговоры за их столом вовсе прекратились. Уж можно сказать наверняка, что огромной любви они к директору не питают. Сам мужчина, будто почувствовав мой взгляд, вдруг повернулся – и через весь зал направился прямиком к нам, а его движение сопровождалось затихающими голосами вокруг.

Майя и Ник подскочили на ноги. Я тоже встала и снова поразилась его странной одежде и пристальному, но доброжелательному взгляду.

– Ината, верно? Твоего босса сегодня нет, но мне хочется побеседовать сразу.

– О чем? – я ответила, наверное, очень глупо. Как и выглядела.

– Через пару часов зайду в твою комнату. Какой номер?

– Семьдесят два ноль три…

– Зайду. И все объясню. Будь на месте. У кого можно достать твое биометрическое досье?

– Оно у меня, сэр! – отчеканила Майя. – Я отнесу в комнату сразу после обеда.

– Прекрасно, – ей он улыбнулся совсем мягко. – Не придется играть в шпионские игры, хотя я уже настроился. Через два часа, Ината.

После его ухода я медленно села, как и мои новые знакомые.

– Кажется, твое желание может сбыться быстрее, чем ты привыкнешь, – промямлил Ник без особого энтузиазма.

– У них нехватка людей, особенно молодежи, – на той же ноте подхватила Майя.

– Но ты можешь не соглашаться! – ожил Ник.

И Майя вдохнула:

– Конечно! Ни в коем случае сразу не соглашайся! Они не имеют права переводить тебя раньше, чем через месяц после поступления! Но вряд ли он подошел бы сам, если бы не собирался давить… ты не обращай внимания, он не может тебя заставить!

Майя и Ник выступали уж очень стройным дуэтом. А я пока не знала, как реагировать. Для начала выслушаю мистера Кинреда, потом начну думать.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации