Текст книги "Наедине с любовью"

Глава 3

Почувствовав тянущую боль в запястье, Лорен медленно раскрыла глаза. Во рту было сухо, словно он всю ночь был набит ватой. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что находится в какой-то странной комнате. Изрядно помятая, она приподнялась на локтях и села.

Она лежала в огромной постели, на мягчайшей благоухающей простыне. В комнате стоял тонкий аромат роз. На стене висел темно-красный гобелен. Прозрачные шелковые занавески развевал легкий ветерок.

«Моя квартирка в Куинсе целиком бы поместилась в этой комнате», – подумала она с благоговением, изумляясь пышности обстановки.

– Очень рада, что на ваши щеки вернулся румянец, – раздался голос с сильным акцентом у подножия кровати.

Лорен повернулась, и запястье больно дернула пластиковая трубка для внутривенного вливания.

Женщина положила ей на лоб свою прохладную руку и кивнула. На ней была ярко-красная туника с воротником и длинными рукавами, снизу – черные брюки. Волосы были убраны в конский хвост. Ее кожа была на тон светлее, чем у Зафира, и по сравнению с ней Лорен почувствовала себя бледной молью.

– Температура спала. Хотите попить?

Лорен кивнула, и женщина, вместо того чтобы протянуть ей стакан, поднесла его ей ко рту, другой рукой придерживая девушку за шею. Жидкость смягчила горло, и неприятные ощущения во рту пропали. Лорен стало значительно лучше. Она подняла глаза на женщину:

– Где это я?

– В королевском дворце.

Плохо сдерживая растущее волнение, Лорен еще раз оглядела комнату. Яркая дорогая мебель с золотым отливом. Высокая арка с правой стороны, освещенная бронзовыми светильниками, вела на балкон, откуда виднелись башенки и купола.

Сначала Зафир ее запер, чтобы держать все в секрете, а теперь приставил к ней надсмотрщиков?

Она провела пальцем по своим сухим, потрескавшимся губам. Ее кофта была смята, а кремовые штаны испачканы.

– Ни разу в жизни не падала в обморок. Вытащите трубку, мне бы хотелось умыться. И уйти.

Женщина покачала головой:

– Это невозможно.

После вчерашнего Лорен была не настроена подчиняться.

– Извините, а вы вообще кто?

– Придворный врач, единственная женщина-терапевт. Его величество распорядился, чтобы именно я за вами ухаживала, – с гордостью произнесла она.

Значит, она по-прежнему пленница? Только ее переселили из жуткой кельи в роскошные палаты.

– Пусть сам за собой ухаживает, – злобно пробурчала она.

Врач изумленно разинула рот и уставилась на Лорен, словно та неожиданно выросла на две головы. Лорен почувствовала себя полной идиоткой. Женщина, стоявшая перед ней, была ни в чем не виновата.

– Так как, простите…

– Доктор Фаррах Хасан.

– Я должна уйти отсюда, доктор Хасан. Просто дайте мне мой телефон. – Она показала на незамысловатую серую сумочку, которая выглядела неуместно на бархатном красном диванчике. Да и сама Лорен была не в своей тарелке в этом помпезном месте. – Я позвоню в аэропорт и перенесу вылет.

– Вам нельзя уезжать, мисс Хэмби. Помимо того, что его величество запретил вам уезжать, – подчеркнула она, словно боялась, что до Лорен опять не дойдет, – и если учесть ваше состояние, ваш организм очень ослаблен. Я бы вам рекомендовала провести в постели самое малое неделю и подождать по крайней мере две недели, перед тем как лететь на далекие расстояния.

– Мое состояние? – переспросила Лорен, и оглушительный стук ее сердца, казалось, донесся и до ушей врача. – Со мной ничего плохого, просто последствия обезвоживания.

«За что можно было сказать спасибо его величеству», – чуть не проговорила Лорен, но вовремя прикусила язык.

– Вы беременны, – произнесла доктор Хасан, нахмурившись. – Вам об этом неизвестно?

Лорен как будто размазали по стенке. Она покачала головой, а потом расхохоталась. Врач оставалась абсолютно серьезной.

– Но этого не может…

Она рухнула на кровать, задрожав всем телом. Ее дыхание стало прерывистым, внутри все переворачивалось. Беременна? Как это могло случиться? Она принимала таблетки, не пропуская ни дня. Лорен вцепилась в одеяло, и из уголков ее глаз полились слезы.

Ее душил шок вперемешку со страхом, а в животе как будто налилась свинцовая гиря.

Ни о какой беременности не могло идти и речи. Ребенку нужна безоговорочная любовь, постоянство, оба родителя, для которых малыш значил бы больше всего на свете.

Они с Зафиром не могли даже посмотреть друг на друга.

Паника разверзла перед Лорен свою пасть, и ей снова стало душно.

– Дышите спокойно, мисс Хэмби, – произнесла женщина, и Лорен была рада подчиниться ее уверенному голосу.

Пока дыхание восстанавливалось, в ее душе вспыхнул маленький огонек. Под одеялом она приподняла майку и провела пальцами по животу. Внутри нее развивалась крохотная жизнь.

Ребенок.

Работа медсестры в городской больнице Бруклина отнимала у Лорен все физические и эмоциональные силы. Да что уж там, у нее и парня нормального никогда не было.

Она регулярно имела дело с незамужними одинокими матерями и их проблемами. Жестокая реальность вкупе с ее собственными детскими воспоминаниями прояснили в ее голове по крайней мере одно. Она ни за что не приведет в этот мир ребенка, который будет лишен любви одного из родителей.

– С ним все в порядке? То есть с малышом? – спросила Лорен, и ее мысли унеслись в совсем другом направлении.

Доктор Хасан улыбнулась:

– Судя по всему, у вас самое начало беременности. В целом, вы здоровы. Если не считать обезвоживание и низкий уровень содержания железа. Это легко исправит неделя постельного режима и хороший рацион.

Лорен кивнула, немного успокоившись. Хоть ей и было невыносимо находиться рядом с Зафиром, иного выхода не было. Она останется здесь на неделю и полетит в Нью-Йорк запланированным рейсом.

Нужно разобраться со своей жизнью, но только не здесь. Вот вернется в родной город, привыкнет к переменам, и тогда она ему скажет.

– А вы с Зафиром в хороших отношениях? – поинтересовалась Лорен.

В глазах врача просияла гордость.

– Да, мы с Зафиром – то есть с его величеством – знаем друг друга с детства.

Значит, Фаррах не только обслуживающий персонал, но и его друг. Видимо, нелегко будет провести целую неделю в окружении людей, которые целуют землю, по которой ходит Зафир.

– Но мои обследования останутся конфиденциальными, так? Я же ваша пациентка.

Фаррах нахмурилась:

– Разумеется, мисс Хэмби.

– Пожалуйста, называйте меня Лорен! – Она дернула простыню и положила руки поверх нее. – Мне очень нужно, чтобы это, – она показала пальцем на свой живот, – осталось между нами, доктор Хасан. – В глубине души она удивилась, с какой легкостью ей удавалось врать. – К Зафиру моя беременность не имеет никакого отношения.

Врач нахмурилась еще сильнее:

– Разумеется, я не разглашаю конфиденциальную информацию. А что, если…

Лорен отвернулась, уклоняясь от ответа. Лучше ей помолчать.

Зафир с довольным видом подписал последний документ и положил его в стопку бумаг. Это был один из его проектов – модернизация женских клиник на окраинах города, предназначенных для кланов, которые до сих пор жили в пустыне и постоянно сталкивались с необходимостью отвозить своих женщин в город за медицинской помощью.

Он встал из-за огромного дубового стола, подошел к бару, налил себе стакан виски и сразу же выпил. Алкоголь оставил за собой горячий след на пути из горла в желудок, но не унимал досады. Лорен находилась во дворце, в шаговой доступности, и это не давало ему покоя.

Смерть Тарика положила конец их роману с Лорен, но Зафир не забыл то бесконечное наслаждение, которое испытывал в ее объятиях.

Шейху запрещалось иметь любовницу, которая бы не прошла строгую проверку Верховного совета, а Лорен к тому же была иностранкой. Зафиру нужен был образ, не напоминавший о скандальной жизни Тарика. Но все-таки…

В кабинет зашел Ариф с камерой в руке:

– Мы его нашли.

– И? – Его сердце лихорадочно забилось.

– Он отдал пленку, сказав, что не собирается подрывать твой авторитет. При условии, что ты встретишься с ним один на один.

Журналисту, похоже, было все равно, в безопасности ли Лорен. Зафир даже возмутился, ведь она не хотела его предавать ни под каким видом.

– Он о ней спрашивал?

– Да. Я разрешил им созвониться. Он был рад, что с ней все в порядке, но так и не понял, почему она в королевском дворце, – сказал Ариф с ноткой неудовольствия в голосе.

Зафир рывком вскочил с кресла:

– Говори, Ариф!

– Немедленно отправь ее домой.

Ни один человек не осмелился бы высказать шейху такое. Но старый наставник Зафира был предан Бейраату всей душой.

– Почему?

– Эта женщина, – ответил он, намеренно не называя ее по имени, – одна большая проблема. Она здесь всего два дня, а ты уже… выбит из колеи.

Зафир покачал головой:

– Я ушел от нее посреди ночи, оборвав все концы. Скрывал, кто я такой.

И сейчас, и в необозримом будущем Зафира должен волновать только Бейраат. Как бы то ни было, эта мысль заставляла его страдать. Неужели у него не было права даже на самые невинные удовольствия?

– Наверное, она немного злится.

Ариф не отрывал от Зафира пристального взгляда:

– Не позволяй никому сбить тебя с твоего пути.

Но это уже произошло. Зафира пронизывало чувство досады и гнев, смешанные со львиной долей неудовлетворенного либидо.

Всю свою жизнь он посвятил отцу (причем о родственной связи с ним он тогда еще не подозревал) и Бейраату. И вот теперь, в качестве награды, ему отказывают в одном простом пункте – обладать женщиной, которая его чрезвычайно привлекает.

Ни за что!

– Я должен вести монашескую жизнь? – Этот вопрос Зафир неоднократно задавал сам себе.

– Лучше всего для твоего будущего и будущего Бейраата найти подходящую молодую девушку, которая знает свое место, и жениться на ней. Ты укрепишь свою позицию перед Верховным советом.

Симпатичная, послушная бейраатка никогда не станет ему перечить и уж точно никогда в жизни не влепит ему пощечину. Вот какое ему уготовано будущее. Но Зафир не торопился бросаться ему навстречу.

Он посмотрел на портрет Джохары, жены Тарика.

Это была хрупкая, изумительно красивая и скромная девушка, дочь одного из влиятельных членов Верховного совета. Именно на ней ему нужно было жениться.

Лорен была полной противоположностью Джохаре. Проворная и трудолюбивая, упрямая, вспыльчивая – и маниакально честная. Она ничего у него не просила, ничего не требовала, чуть не угробила себя из-за гриппа, не позвав никого на помощь. Она работала в больнице, у нее было несколько друзей и никакой личной жизни. Они с Зафиром были словно два идеально подходящих друг другу корабля, которые столкнулись в порту.

Несмотря ни на что, Лорен приехала сюда, чтобы его отыскать. Она волновалась за него, она его оплакивала. Лорен – опасное увлечение для мужчины, которому были заказаны личные привязанности…

– Моя жизнь была и будет посвящена Бейраату, Ариф. Ни одной женщине не под силу это изменить.

Но сейчас Зафир впервые в жизни захотел поддаться желаниям. После жестоких событий последних недель появление Лорен в Бейраате стало бы для него своеобразным вознаграждением.

От одной мысли о Лорен напрягся каждый мускул его изнывающего тела. Но сначала он должен был перед ней извиниться.

Лорен распахнула застекленные створчатые двери и вышла на балкон. Смеркалось. Небо окрасилось багровым цветом. Дул прохладный ветерок, и девушка набросила на плечи кашемировую кофту.

Даже проведя неделю в Бейраате, Лорен не переставала удивляться. В течение дня было очень жарко, а вечером становилось холодно. Она до сих пор не могла поверить, что находится в королевском дворце, в прибежище всей бейраатской знати.

Ухоженные сады, фонтаны, извилистые тропинки во внутренних двориках – все, что открывалось ее взору, поражало старинным очарованием, богатством и невиданной роскошью. Она как будто попала в волшебную сказку из книги, которую ей много лет назад читала тетя. Эту книгу Лорен подарили родители, когда вернулись из очередной командировки в далекую экзотическую страну – такую, как Бейраат.

В комнате, которую ей выделили, стояла огромная старинная кровать с мягким хлопковым покрывалом в золотистых узорах. К помещению примыкала уборная с мраморной ванной, явно предназначенной только для принцесс. На стене висело зеркало в причудливой золотой раме. Ее голые ноги ласкал разноцветный плюшевый коврик. Куда бы она ни посмотрела – все свидетельствовало о богатстве Зафира. Неправдоподобная разница их миров словно дразнила ее.

Даже когда Лорен лежала на кровати, в лицо ей усмехался высокий затейливо расписанный потолок, от которого по всей комнате исходило сияние.

– Вы квалифицированный врач? – спросила она у Фаррах.

Женщина подняла голову от журнала и кивнула.

– И вас не смущает по приказу шейха работать моей нянькой?

– Просьба Зафира меня совершенно не обременила. Когда родные меня бросили, он спас меня, не раздумывая. – Она отложила журнал в сторону. – Зафир дорожит вами. Это видно.

– И поэтому он запер меня здесь, а не в подземной камере? – огрызнулась Лорен.

– Нет, вы неправильно поняли. Вы находитесь в личном крыле Зафира. Женщин сюда не пускают. Если бы заключить вас под стражу было единственной его целью, он бы поселил вас в другом месте. – Фаррах замолчала, словно ожидая, когда Лорен осознает важность ее слов. – А здесь он может быть абсолютно уверен в вашей безопасности.

Но Лорен не придала ее откровению никакого значения.

Она подошла к столику, уставленному экзотическими фруктами и кондитерскими изделиями, и взяла изысканный серебряный кувшин. Наполнив шербетом сверкающий серебряный стакан, она отхлебнула. Да уж, в мире Зафира столовое серебро было понятием обыденным.

Легкий фруктовый напиток смягчил ее пересохшее горло.

– Единственный, кто здесь препятствует моей безопасности, – это шейх.

– После того как он вернулся в Бейраат, на его жизнь покушались дважды, Лорен.

Бокал выскользнул из ее рук и беззвучно приземлился на коврик, по которому расползлось огромное пятно.

Лорен схватилась за деревянную поверхность стола, представив погибшего Зафира. К горлу подступила тошнота, и сладкий вкус шербета превратился в горечь.

Пару дней назад она почти свыклась с мыслью, что Зафир может быть мертв. Но теперь, когда они встретились, Лорен и думать забыла, что его жизни может что-то угрожать. Она взяла салфетку и присела на колени, чтобы затереть пятно на ковре.

– Но почему тогда…

Ее вопрос прервал стук в дверь.

В комнату зашла женщина в темно-бордовом восточном платье и с платком на голове. В руках она держала серебряный поднос, содержимое которого было накрыто красной бархатной тканью.

Покосившись на Лорен подведенными черными глазами, она заговорила с Фаррах. Изменившись в лице, врач посмотрела на Лорен, а потом опять на женщину.

– Его величество хочет встретиться с вами через час в саду на крыше, – произнесла Фаррах с абсолютно стеклянными глазами.

Женщина подошла к Лорен и протянула поднос. Лорен непроизвольно отступила на шаг. У нее бешено колотилось сердце. Она сняла бархатную накидку и ахнула. Под ней оказалось потрясающее шелковое платье-карандаш изумрудного цвета.

Скромный вырез на шее и узкий лиф были расшиты тысячами крохотных хрусталиков, которые слепили ей глаза. Это было платье для принцессы или шейхи, или… Или для игрушки богача.

Оно будет сидеть на ней, как влитое. Эту же мысль Лорен прочла во взгляде Фаррах. Лорен раздраженно бросила платье в сторону. Никогда в жизни она не чувствовала себя так мерзко.

Любопытство, с которым обе женщины разглядывали каждое ее движение, действовало ей на нервы. Значит, прекрасную незнакомку селят во дворце под боком у Верховного шейха, и тот дарит ей весьма интимные подарки.

Что он затеял?

Лорен почувствовала слабость. На бархатную коробочку она смотрела уже не с таким азартом, как на платье. Но открыв ее, Лорен не смогла скрыть удивления.

Бриллиантовое ожерелье, серьги и браслет. Имя дизайнера, вышитое наверху коробочки, ни к чему было упоминать. Она слишком хорошо знала этот исключительный стиль. В горле у нее встал комок.

Зафир помнил о ее страсти к бриллиантам…

По всей ее квартире в Куинсе были раскиданы брошюры и каталоги лучших бриллиантовых мастерских мира. Лорен обожала вечерами сидеть в кресле и листать каталоги, отмечая украшения, которые ей понравились. Но в реальности у нее не было даже крохотного камушка.

Неужели Зафир возомнил, что его вульгарная демонстрация богатства ее смягчит и она забудет обо всем произошедшем? Он думал купить ее своими дорогими подарками?

Лорен кинула бархатную коробочку на поднос.

– Фаррах, передайте, пожалуйста, девушке, что эти вещи можно уносить. И пусть скажет его величеству, что я не собираюсь с ним встречаться. Ни сегодня, ни завтра – никогда.

Глава 4

Завязав пояс махрового халата, Лорен вышла из ванной и вытерла волосы. Она бы с удовольствием провела в мраморной ванне еще часок, развлекаясь с бесконечным количеством насадок и настроек, но боялась превратиться в розового поросенка.

– Слушай, Фаррах, это мраморное корыто роскошно до неприличия!

– Я рад, что тебе нравится хоть что-то во дворце.

Хриплый сладкий голос Зафира излучал волны эротизма, которые тут же накрыли ее звенящее тело. Когда она убрала с лица полотенце, ее щеки пылали.

Поднявшись из кресла, Зафир направился прямо к ней, внимательно рассматривая ее с головы до ног. Его самоуверенность привела Лорен в бешенство. Абсолютно обескураженная, Фаррах не знала, на кого смотреть.

– Фаррах, оставь нас, – скомандовал шейх, не отрывая глаз от смутившейся Лорен.

– Я могу разговаривать с тобой и при Фаррах.

– А я нет, – отрезал он, остановившись перед ней в десяти сантиметрах. К этому времени врач уже собрала свои вещи и бесшумно покинула комнату.

Его волосы тоже были влажными, и пахло от него так, что сердце Лорен бешено заколотилось.

В тонкой коричневой футболке с треугольным вырезом и узких синих джинсах, он выглядел сексуальным и доступным. Как восхитительный темный шоколад, в который хочется вонзить зубы. Футболка подчеркивала его мощную шею, рельефные контуры груди и мускулистый живот.

У Лорен пересохло в горле. Но она уверенно встретила его взгляд. Его темные глаза осветились неожиданной теплотой, а уголки губ растянулись в улыбке.

Лорен туже затянула пояс, и мягкая ткань прижалась к ее разгоряченному телу. Одним быстрым движением Зафир протянул руку к ее щеке – слишком быстро, чтобы ее замедленный мозг мог как-то отреагировать. Каждая клетка ее тела жаждала его объятий, и Лорен усиленно сопротивлялась. Пока.

Он дотронулся до нее мягко и нежно, проведя пальцем по ее глазам.

– Выглядишь ужасно, – произнес он с сожалением, прекрасная понимая, что в этом есть и его вина.

Лорен отпрянула.

– Спасибо за замечание, ваше величество, и за то, что соизволили меня проведать, – процедила она сквозь зубы. – Я должна сделать реверанс, но, поскольку вы меня здесь заперли на два дня, у меня нет настроения. Скажи слугам, чтобы меня отпустили. Я хочу уехать отсюда, немедленно.

Он на мгновение нахмурил брови, потом придвинулся к ней, и ее обдало жаром.

– Перестань, – мягко произнесла Лорен и вдруг захотела, чтобы вернулся тот мрачный незнакомец, которым Зафир был прошлым утром. Ей хотелось злиться на него, впрочем, она и злилась, но ее непослушное тело не слушалось голоса разума.

Зафир вытянул вперед руки, словно защищаясь, а выражение его лица напоминало мордочку сытого кота.

– Что перестань?

– Перестань на меня так смотреть, – хрипло сказала она.

– А мне нравится.

Оставалось лишь надеяться, что Зафир не услышит бешеный стук ее сердца.

– Я уже однажды купилась на твое сумасшедшее обаяние. Больше такого…

Он прижал палец к ее губам, не дав ей закончить фразу. Лорен задрожала. Его прикосновение вызвало в ней бурю эмоций.

– Выбирать тебе платье было самым приятным занятием за последние полтора месяца.

Зафир выбрал наряд собственноручно?! Сердце Лорен екнуло. Его слова обволакивали ее какой-то искрящейся волшебной пыльцой, от которой ее чувства превращались в одно сплошное опьяняющее желание.

– Если бы ты его надела и согласилась со мной поужинать, я был бы очень рад.

– Я, мне, со мной… Не слишком эгоистично, Зафир? – уколола она его. Язвительность была единственным способом с ним бороться. – Хочешь купить своими подарками все на свете? Они для меня ничего не значат! Ты держишь меня в неволе, и ужинать с тобой я не горю желанием.

– Мне нужно было убедиться, что Фаррах о тебе позаботится. Что тебе не нравится? – спросил он, и в его голосе прозвучали металлические нотки.

– Ты что, шутишь? Думаешь, я упаду к твоим ногам только потому, что ты меня поселил во дворце и завалил дорогими подарками? Три дня назад ты обвинил меня в шпионаже, а теперь… – Она тряслась от гнева и боли и едва выговаривала слова. – Ты общаешься со мной, словно ничего и не произошло. Я устала и от тебя, и от этого места!

– Приношу свои извинения. Ты и правда неспособна плести интриги.

– Ты это понял только после того, как получил доказательства от Дэвида? Раньше не допускал подобной мысли?

Зафир сжал губы, и Лорен призналась себе, что ненавидит его в эти минуты. Каждый раз, когда он говорил или думал о Бейраате, он становился чужаком. Человеком, с которым она бы никогда не стала вступать в отношения.

– Мне нужно было видео, Лорен. Иногда приходится быть жестоким. Считай это издержками профессии.

– Больше похоже на одержимость властью.

Неожиданно для Лорен Зафир улыбнулся. Он уставился на ее губы, и его возбуждение стало почти осязаемым.

– Я уже и позабыл, насколько ты прямолинейна. – Он убрал прядь волос с ее лба. – Это было первое, что я в тебе оценил.

Все ее подготовленные слова мигом куда-то испарились. Кожа у нее горела от возбуждения. Зафир взял ее за подбородок, довольно грубо вцепившись в него пальцами, и приблизил к себе.

– Когда я привез Хуму в больницу, ты сразу накинулась на меня с вопросами, не я ли оставил ей столько синяков… Ты смотрела на меня, и твои глаза полыхали огнем. – У Зафира дернулся кадык. – Ты напомнила мне львицу, которую я видел в зоопарке. Свирепую и прекрасную… Никогда в жизни я не чувствовал такого возбуждения от одного только взгляда на женщину, ya habeebti[1]1
  Моя любимая (араб.).


[Закрыть].

Между ног у нее стало влажно и горячо, и Лорен изо всех сил сжала бедра.

Пытка, вот что это было. Даже хуже, чем заточение. Ведь когда Зафир обвинял ее в гнусных намерениях, она могла с ним сражаться. Но пустив в ход теплоту и искренность, Зафир не оставлял ей ни единого шанса.

Лорен пыталась взять себя в руки, но собственное тело ее не слушалось. Ей захотелось скинуть халат и позволить Зафиру себя расслабить… Господи, именно это он и начал делать. Его умелые пальцы двигались быстро и легко. Все вокруг перестало существовать.

– Перестань меня трогать! – наконец проговорила она дрожащим голосом.

Вскоре ноги Лорен уперлись в кровать. Его большой палец прижался к ее нижней губе.

– Ты любишь, когда я тебя трогаю. Мы не могли друг от друга оторваться, пока были вместе.

– Это в прошлом. – Лорен как-то удалось взять себя в руки. – А теперь я бы сбежала от тебя на край земли.

Его взгляд стал тяжелым, на скулах заиграли желваки.

– Я надеялся, что ты остыла. Ты считала меня погибшим, а я оказался жив. Вполне логично предположить, что ты отойдешь от шока и будешь счастлива меня видеть.

– И мы продолжим наши так называемые отношения?! – закричала она, несмотря на ком в горле. Желание улетучилось, словно ее окунули в ледяную воду. – Ни за что, Зафир! Если бы я по дурости не прыгнула в самолет, мы бы никогда больше не встретились. Ты сознательно исчез тогда из моей жизни. И теперь не делай вид, что тебе не все равно.

У Лорен закружилась голова и подкосились ноги.

Тут же заключив Лорен в стальные объятия, Зафир поднял ее и положил на диван. Наморщив лоб, он внимательно изучал ее лицо.

– Ya Allah[2]2
  Господи (араб.).


[Закрыть], ты опять чуть не потеряла сознание! Что с тобой, Лорен?

Утром она была растеряна от его подарков, к обеду она почти не прикоснулась. Неудивительно, что она так ослабла. Но это не должно повторяться. Нельзя жертвовать здоровьем будущего ребенка в угоду собственным страстям.

Прислонившись к спинке дивана, Лорен обхватила колени руками.

– Я просто проголодалась, – тихо сказала она. Зафир немедленно вытащил телефон и заказал столько еды, что можно было накормить целый полк.

Когда он протянул ей руку, она покачала головой:

– Уходи, пока никто не пришел.

– Почему?

– Ты уже дал всем почву для слухов. Не хочу становиться очередной героиней дворцовых скандалов, Зафир.

Сжав челюсти, он посмотрел на Лорен.

– Ты совсем не заботишься о себе. Я буду здесь до тех пор, пока не удостоверюсь, что ты снова не рухнешь в обморок, – со злобой в голосе произнес он.

Такой ответ ее не сильно прельщал.

– За две недели до моего отъезда ты сильно заболела, помнишь? Видимо, ты еще не оправилась. Когда Хума нашла тебя на полу ванной и позвала меня, я решил, что ты умираешь! И сразу же отвез тебя в больницу. А сейчас ты опять похожа на привидение. Что ты творишь? Ты объявила голодовку?

Потупив взор, Лорен отпила из бокала ледяной воды.

Она вспомнила тот день, когда Зафир забрал ее из больницы. Всю неделю они с Хумой ставили ей компрессы, выхаживали ее, не оставляли одну ни на минуту. Когда ее подруга Алиша узнала о болезни и примчалась с куриным бульоном, Лорен уже шла на поправку.

А когда ей стало значительно лучше, Зафир пришел к ней вечером, отпустил Хуму, и в его глазах плясали безумные огоньки…

Это была их последняя встреча. Зафир первый раз за два месяца остался у нее на ночь.

Лорен распахнула глаза. В довершение у нее скрутило живот. Зафир, нахмурясь, положил ладонь ей на лоб:

– Тебе снова нехорошо?

Она покачала головой, заставив его убрать руку.

– Хума в курсе, да?

Его лицо стало непроницаемым.

– В курсе чего?

– Она знает, что мы… любовники?

Зафир скривился:

– Вообще-то я не обсуждаю с Хумой личную жизнь. Но да, она в курсе.

– И она знала, что ты уедешь от меня на следующее утро?

Зафир замолчал, словно раздумывая. Странно, ведь он и так уже сказал ей правду…

– Хума – дочь моего хорошего друга. В Нью-Йорке она была под моей опекой. Я должен был сообщить ей, что уезжаю, и распорядиться о ее вылете.

Хума уехала через неделю после него. Прощаясь, они обнялись, а на вопрос о Зафире Хума пробормотала что-то неразборчивое по-арабски.

– Она тебе говорила, что я переживаю?

– Да.

Лорен выпрямилась, и ей на выручку наконец-то пришла ярость. Всего происходящего можно было избежать. Все могло закончиться в Нью-Йорке, чего она и хотела.

Она повернулась к Зафиру с последним мучившим ее вопросом.

«Забудь, Лорен», – прошептал внутренний голос, который предпочитал цепляться за иллюзию.

Лучше знать горькую правду, чем годами изводить себя предположениями. Благодаря своим равнодушным родителям Лорен рано поняла, что надежда – это яд, пожирающий человека изнутри.

– Ты вообще собирался мне позвонить, Зафир?

Наступила тишина. Ее и без того расшатанные нервы были на пределе.

– Уходи, – прошептала Лорен.

Заир развернул ее к себе, до боли вцепившись пальцами в ее руку.

– Я должен был так поступить! Но, честное слово, мне жаль! Все это время я постоянно думал о тебе… – Выражение его лица больше не было таким высокомерным. – Останься в Бейраате еще ненадолго, будь моим гостем.

Лорен впилась в него напряженным взглядом, даже на пару секунд разинув рот. Кажется, она начала смягчаться.

– Нет, – с усилием произнесла она.

Зафир снова навис над ней. Его твердые, как камень, бедра прижались к ее бедрам. Горящий взор остановился на ее губах, и у нее по коже пробежала дрожь.

– Почему нет?

Она облизнула губы и выпрямилась, сжав ладони в кулак. Иначе она на него набросится. Господи, как же ей хотелось провести пальцем по его чувственному рту, прижаться к нему и остудить жар его тела.

Зафир зарылся пальцами в ее волосы и прижал Лорен к себе, поглаживая ее затылок.

– Мне так не хватает наших встреч… кино, поцелуи…

– Ты в своем уме?!

Зафир не ответил, а только прижал ее к себе. Желание вновь затуманило ее сознание.

Вот бы просто закрыть глаза и позволить Зафиру довести себя до экстаза!

Ее изводило чувство беззащитности и давно скрываемые страхи. Она ненавидела себя за чрезмерную эмоциональность.

– Остановись, Зафир.

У него на виске вздулась вена, и он крепко сжал в руке ее волосы. Пульс Лорен участился.

– Ты хоть немного представляешь, как сильно я тебя хочу? – Его рот оказался у ее губ. Его дыхание легко касалось ее кожи. – Как сильно ты нужна мне, Лорен? – понизив голос, произнес он и сверкнул глазами. – А если я поцелую твои сладостные губки, неужели ты меня оттолкнешь? Откажешь нам обоим в удовольствии?

Лорен покачала головой. Он мрачно ухмыльнулся, словно насмехаясь над ее хрупкой обороной.

– Да, не буду кривить душой, секс мне нравится так же, как тебе. Скажу больше: ты лучший любовник, который у меня был, – призналась Лорен, жадно ожидая его реакции.

Его острые скулы покраснели. Он понятия не имел, что до него у Лорен был всего один мужчина – однокурсник, помешанный на военной карьере.

– Лучший любовник, который у тебя был? – вкрадчиво переспросил Зафир.

– Да, – ответила она, делано задрав подбородок. – Ты очень искусен в сексе.

Их роман – самое позорное событие в ее жизни, твердила она себе. Только так она могла уберечься. И от себя самой, и от Зафира.

– Но ты же недавно решил, что я тебе надоела и мне не место в твоем мире?

Зафир вдруг стал абсолютно спокоен. Лорен замерла в ожидании. Что он будет делать? Злиться, опровергать ее обвинения? Но он молчал.

Тишина затягивала ее в пучину болезненных воспоминаний.

Родители бросили Лорен во имя амбиций и низменных целей. Потом подобрали, даже не задумываясь о ее чувствах, а позже бросили снова. Родители причиняли ей боль бесконечное количество раз.

Если она поддастся соблазнам, ей будет только хуже.

Отказаться от Зафира, когда каждая ее клетка стремилась в его объятия, было самым трудным поступком в ее жизни. При виде его мрачной красоты ее сердце снова забилось. Господи, да он же отец ее ребенка, первый мужчина, который вызвал у нее глубокие чувства… Первый, из-за кого она забыла обо всем. И теперь… Теперь она должна уйти.

– Если ты действительно меня уважаешь, отпусти меня, Зафир. Позволь мне покинуть Бейраат.

В душе Лорен все-таки вспыхнула искра надежды. Вдруг он станет ее разубеждать?

Зафир медленно отошел. У Лорен задрожали колени.

– Как пожелаешь, Лорен. – Он смерил ее сумрачным взглядом, затем повернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь.

Лорен упала на кровать, судорожно дыша, и зажмурилась, чтобы сдержать слезы.

Зафир всегда считал ее обычной женщиной, которую легко соблазнить. Может, в Нью-Йорке ее и не напрягало такое отношение, но всему приходит конец.