Текст книги "Ангелы все улетают в Питер… Поэзия"

Ангелы все улетают в Питер…
Поэзия
Татьяна Благова

Автор фотографий Анастасия Черникова

© Татьяна Благова, 2017

ISBN 978-5-4485-3409-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор фото Анастасия Черникова

Ангелы все улетают в Питер…

 
Здравствуйте, Ангел!
Пишу Вам, я.
Я – та, что вечно Вам пишет письма..,
и загибает чуть-чуть края —
ушки и хвостик рисуя лисьи.
 
 
Ангел,
сегодня погода – чёт,
завтра, возможно, настанет – не'чет.
Да! Я забыла спросить насчёт
нашей, такой долгожданной, встречи…
 
 
Слышала шелест вчера, в окне
крылья казались – опять не спите?
Осень пришла…
По её вине
Ангелы все улетают в Питер.
 

Земная

 
Вот гаснет свет
и я внимаю
на небе крохам
и шепчу —
я просто женщина земная
и быть небесной не хочу…
 
 
Я здесь
немного задержалась
и знает Бог молчу о чём.
Я поправляю покрывало,
едва задев его плечо.
 

Корка неба…

 
Небо вжалось в подоконник.
Небу нужен глаз да глаз!
 
 
Небо знает,
небо помнит
сколько грешных в мире нас.
 
 
Не смотри упрямо в небо,
не смотри с надеждой вниз!
Кем бы ты, бродяга, не был
небо вжато в твой карниз.
Возразить оно не может —
с нами вместе вниз и вверх.
Каждый корку неба гложет —
корку – общую на всех.
 

Птица…

 
Брожу одна в глухом лесу,
беда со мною не случится.
Я дров посуше принесу.
Не спится…
Слышишь?..
В небе птица
крылом, как лезвием ножа,
отрадно воздух разрезая,
скользит по глади
и дрожат
дождинки с веточек свисая.
 
 
Она свободна —
вот он – лес,
река, исток её и русло,
кусок расплавленных небес,
и свет рассеянный и тусклый.
 
 
Лети ко мне моя душа!
Лети!
Огня во тьме не бойся!
И вот – отчётливо шуршат
по глади неба ноги босы…
 

Дорога к раю…

Памяти Геннадия Угренинова

 
Там берега, как берега
и небо небом называют.
Пряма дорога и легка —
дорога к раю…
 
 
На поле скошенном круги.
И травы росные припали
к босой ступне твоей ноги
и морем стали.
 
 
И хлещет дождик в море то,
и ты по лужам, словно ветер.
В том мире, тёплом и простом,
ты Бога встретил…
 

4 июня 2017

Мой город мал…

 
Мой город мал…
Встаёт он рано.
Он боль не помнит!
А пока —
его малюсенькие храмы
теплеют верой сквозь века.
 
 
Он видит сны.
Его потери
невосполнимы и немы…
Он верит в тех, кто скуден верой
в застенках маленькой тюрьмы.
 

В твой тихий дом…

 
Притихли птицы…
Месяц бродит.
Скрипит ветвями старый сад.
И сотни звезд на небосводе
во все глаза за мной следят.
 
 
Укутав плечи тонкой шалью,
/на счастье или на беду/
в твой тихий дом
с пустой печалью,
перекрестившись, я войду…
 

Стихия…

 
И рухнуло небо в минуту одну!
И бились о землю, как яблоки – звезды!
Теперь – я тону…
Я тону! Я тону!
И что-то менять…
А не слишком ли поздно?
 
 
Такой глубины ощутить без потерь
нельзя, а порою —
совсем не возможно!
Плыву…
То ли рыба /теперь/, то ли зверь!
Рассвет оказался – фальшивым и ложным…
 
 
До самых краев!
Что я вру? Через край!
Водою полна и внутри, и снаружи…
Теперь.., ты – вода!
Привыкай, привыкай…
Стихия!
 
 
А ей – делать выбор не нужно.
 

Эх, поле!

 
Эх, поле!
Поле, поле, поле!
Колосьев шорох по лодыжкам…
Лишь пара дублей,
фотовспышка —
и жизнь прошла…
И дух на воле.
 
 
Мне не вплести в веночки вечность,
не стать свободным ветром!
Ты! Вплети меня в свои мечты
и по реке пусти —
по свету…
 
 
Водой речной омой мне тело —
Пожар душевный остуди!
Но знать —
что будет впереди,
я /как и ты /
давно хотела.
 

Ещё вчера…

 
Ещё вчера
дороги были пройдены…
Вчера – до восходящего рассвета.
Отпущены
на все четыре стороны
лихие, не прирученные ветры.
 
 
Огни не догоревшие – погашены,
еще вчера —
как только село солнце…
Теперь, всё чинно,
ровно, словно башенки —
не дрогнет и от ветра не качнётся.
 

Окна…

 
Смотрю в отверстие окна —
и небо —
маленький горошек…
Его пугает глубина,
так полюбившихся, окошек.
 
 
Но вот..,
не чувствует тепла
оно от тех квадратов синих,
что раздевают догола
и ставят в рамки мягкость линий.
 

В руках твоих…

 
Ты небо трогаешь рукой,
теплее рук не знало небо…
Уединенье и покой
внушаешь.
 
 
Мне бы…
На небе том побыть лишь миг
и раствориться словно сахар.
В руках твоих ни капли лжи,
ни капли страха.
 
 
Слетелось тучей вороньё
на мой любимый старый тополь.
А сверху дождь всё льёт и льёт —
устала штопать…
 

Просто снег…

 
Просто снег идет на улице —
белый, легкий, как мука.
И прохожие сутулятся
задевая облака.
У прохожих «нету времени» —
дом, работа, куча дел.
Тает снег на теплом темени,
окропляя сотни тел.
 
 
Мне не спится и не курится,
нет нужды бежать под снег —
по моим холодным улицам
мой не ходит человек…
 

Я – облако…

 
Я – облако,
и я лечу к тебе.
Полет мой не замечен, но отчаян.
Ты – точка на окраине-судьбе…
Я так хочу добраться до окраин.
 
 
Я мыслью отгоняю облака,
Другие, что стремятся прямо к югу.
Я – облако,
но тучное пока
И потому, пока, бегу по кругу.
 
 
У облаков бывает свой предел,
и в синей дымке неба растворяясь,
я шлю на землю дождь,
как ты хотел… —
я плачу и об землю ударяюсь…
 

Всё лишь сон…

 
Засыпаю…
Не слышно голоса…
 
 
Обменяйте меня на прошлое!
Незаметно под солнцем росшую,
словно стебель златого колоса.
Не жалейте! Не больно!
Слышите?!
Просто с хрустом ломайте косточки.
Жизнь лишь темень – полоски, досочки…
Не живёте, а небом дышите!
 
 
Всё лишь сон…
 
 
И опять за окнами
суетятся и путают ноги
то ли люди /с лица/,
то ли – Боги…
И сквозь пальцы уходят – потоками…
 

Крыша…

 
Есть этаж такой – последний…
Он без окон, без дверей.
Буду ждать тебя…
Не медли!
Поднимайся поскорей!
 
 
Здесь не дуют ветры в спину
и закат не клонит в сон!
Вон – в углу
под балдахином
ложе есть для ВИП персон.
 
 
Здесь застыло время…
Слышишь?! —
не тревожит сердца ритм!
Здесь, на поднебесной крыше —
тишина…
А мир – горит.
 

Автор фото Анастасия Черникова

И пуст единственный причал…

 
Песок прогретый донельзя
под тихий шёпот волн,
где чайки белые скользят
и берег обнажен…
 
 
Кусочек рая, где молчат
магнолии в саду,
и наливная алыча,
и мальва вся в цвету.
 
 
Там небо зарится в лучах
рассветного огня
и пуст единственный причал
наверно для меня…
 

В сердце Бога…

 
Лимонной долькой месяц в небе
по кругу ходит ночью каждой.
Волны лазурно-синий гребень
брег лижет с жаждой…
 
 
Песок времен развеет ветром,
моря по кромке небосвода
размажут солнца километры
спеша к восходу…
 
 
Боюсь успеть, сгораю сердцем,
ищу пути к твоим чертогам.
Но не в тебе смогу согреться,
а в сердце Бога…
 

А свет… мы сами тушим…

 
За стенкой город, фонари,
кружат и стонут вихри.
А я, белугой, до зари…
Домашние притихли.
Сопят так сладко, видят сны
и носом в одеяло.
Сегодня стены мне тесны —
сегодня нас не стало…
 
 
Воздвигнут краны города,
мостов настроят новых
и пустят ток по проводам
в условиях суровых.
Но, где-то свет в окне погас —
не греет лампа душу.
Пойми! Не рухнет мир без нас…
А свет?..
Мы сами тушим…
 

Сердце-лампочка…

 
Что ты светишься,
сердце-лампочка?
Милосердный ночник – тук-тук…
И на щечках румяных ямочки
умиляют людей вокруг.
 
 
Что ты светишься?
Нам ли радовать —
истреблять зло и боль в сердцах?
Из кипящего лона адова
души грешные – на живца…
 
 
Что ты теплишься,
свечка квёлая?
Словно будешь гореть всегда.
Неподъемное ты, тяжелое,
если нужно кому – отдам…
 

Шелковица…

 
А я ещё девчонка…
Шелковица в саду
дразнит медовой веткой
и губы все в меду.
 
 
Ручонки спелым соком
измазала опять.
И вьется русый локон
и голуби летят.
Хочу сестрёнку Светку
плодами угостить
клоню тугие ветки,
чтоб ягоды сгрести
в горячую ладошку,
тех сочных ягод шёлк…
 
 
Всё было понарошку —
всё было хорошо…
 

Неба купол я качну…

 
Нет!
Меня ты не заметишь!
И за ру'ку не возьмёшь…
Я – лишь ветер,
тёплый ветер,
не поймаешь – не поймёшь.
 
 
Растеряла всё на свете!
И иду…
Иду ко дну.
 
 
Чтобы ты меня не встретил —
неба купол я качну.
 

Дом…

 
Ночь оплетает округу сном,
где-то вспорхнула птица.
Спит вековой обветшалый дом
что-то

...

конец ознакомительного фрагмента