Текст книги "Путь пешки. 2. Опять дома"
Автор книги: Татьяна Лемеш
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 1
Белый потолок, белые стены, белые колпаки, белые халаты… – как много белого.… Как из белого тумана появились люди – они беззвучно шевелили губами, потом постепенно звук стал нарастать – и вот я услышала:
– Вы слышите меня? Татьяна, вы слышите меня?
– Да слышу, слышу…
– Ну наконец-то! Вы можете рассказать – что с вами произошло?
Я задумалась.… И что же им рассказать – правду? Так не поверят же…
– Нет, я не помню…
– Где вы были целый месяц? Вас кто-то удерживал насильно? – это уже другой голос, более равнодушный.
– Я считаю – нужно дать ей отдохнуть. Татьяна, отдыхайте, ваш муж уже едет сюда – опять молодой и эмоциональный голос.
Я закрыла глаза. Отстаньте же от меня – оба.… Пусть думают, что я устала и сплю. Итак – я снова в нашем мире.… Как же это произошло? Что с Домкой? Олег?
Интересно – почему он кричал мне, чтобы я остановилась? Он что-то видел? Как же так?! Еще вчера я была так счастлива, а теперь… Я заснула.
– Внутренние органы не повреждены, правая нога – закрытый перелом голени. Проведена операция с установкой металлической спицы, сотрясение мозга, незначительные повреждения кожного покрова головы. В ее положении нужно быть осторожнее – эмоциональный фон крайне низок, повышенный тонус матки, есть угроза выкидыша.
– Это вы вообще о чем? – до боли знакомый голос. Да это же Сашка! Я открыла глаза.
– Э… Ну вы же муж, да?
– Ну да.
– Ну, тогда я вас поздравляю – у вашей жены беременность три-четыре недели.
Я лежала ни жива, ни мертва. Откуда? А как же «у нас тут не беременеют»? Я открыла глаза.
– Привет, Тань.
– Привет.
Сухой поцелуй в губы.
– Ну ладно – мы вас пока оставим. Там еще лейтенант просил сообщить, когда ваша жена придет в себя. Вы уж сильно ее не утомляйте!
Молодой врач закрыл за собой дверь.
– Ну что – не хочешь рассказать, где ты была весь этот месяц? Исчезла в болоте вместе с псом, мы все обыскали и болото эхолотом прочесали – много чего нашли… Кроме вас.
– А где Домка? – перебила я его.
– Домка пока в приюте, сегодня или завтра заберу. – Сашка устало потер переносицу – Так что – где ты была?
– Саш, если я тебе расскажу – ты все равно не поверишь…
– А ты попробуй.
– Я была в параллельном мире. Там, на склоне у болота, как портал – упала отсюда, а приземлилась там.
Сашка закрыл лицо руками. Потом поднял на меня потухшие, усталые глаза.
– Ты издеваешься надо мной, так что ли? Это вот так запросто – исчезла, потом объявилась живая, но подбитая, загорелая, в безумном прикиде, да еще и беременная?
– Саш, ну я же тебе уже сказала – я действительно там была… Там тоже есть люди…
– Самый мягкий вариант из тех, что я для себя вижу – тебя спасли какие-то зеленые торчки, чем-то накачали и ты у них все это время провела. Ребенок-то не от меня – я ведь последние пару недель до отъезда сюда к тебе и не прикасался… Помнишь, не до того было – приходил выжатый, как лимон. Так что это явно не от меня.
– Ну что мне сделать, чтобы ты мне поверил?!
– Рассказать правду.
– Но это же и есть правда!
– Послушай – если ты не хочешь, чтобы тебя отсюда в другую больничку определили – придумай иную версию событий. Там за дверью мент сидит, лейтенантик – тоже жаждет с тобой пообщаться. Мы же все тебя здесь искали, фотки твои – на каждом углу… Так что ты уж держи себя в руках, если что – говори, что ничего не помнишь. Мой тебе совет. Потому как из другой больнички просто так и не выйдешь. Я пока побуду здесь, если уж ты объявилась, хотя, конечно… Ну да ладно… Все, отдыхай.
Еще один сухой поцелуй. Мне стало обидно – ну не чужие же люди – почему же он так равнодушно, даже не как друг? Пусть я его и не люблю, но все равно всегда близким человеком считала…
– Саш, а ты меня любишь?
Сашка обернулся уже у двери:
– Ты че, Тань? А, ну да – ты же у нас теперь контуженная… Отдыхай.
Позже в палату зашел молоденький лейтенантик – все выспрашивал и допытывался – где же я была? Я, по Сашкиному совету – изобразила полную контузию «ничего не помню, ничего не знаю».
Я лежала и тоскливо смотрела в окно. Голова была перевязана как шлем, с фиксацией под подбородком. Это я нащупала руками, зеркала нет… Да мне сейчас и не интересно – как я выгляжу… Жутко болела правая нога – говорят, закрытый перелом, делали операцию… Когда же все это было? Наверное – под наркозом… Как же я могла ее сломать? Когда катилась в болото? Нога загипсована от середины бедра до пальцев стопы – сразу очень захотелось ее почесать. И еще я беременна. Олежкиным ребенком… Вот ради этого стоит жить…
Глава 2
В палату заглянул молодой врач – полное добродушное лицо, очки, приветливая улыбка.
– О, вы не спите? Замечательно. Мы можем поговорить? Как вы себя чувствуете?
Я даже и не знала – что ему ответить. Что чувствую себя паршиво? Что ищу причины, чтобы жить дальше? Что я оказалась совсем не в том мире, где была так счастлива? Да ведь не поймет же. Поэтому я промолчала.
Врач подошел к кровати и присел на стул. Долго осматривал гипс на ноге, наверное – все его устроило, и заговорил:
– Вы знаете, Татьяна – вы как в рубашке родились! Я не говорю о том, где вы были целый месяц, когда неожиданно исчезли при падении с оврага… Я имею в виду ваше возвращение – при падении вы сломали ногу и ушиблись головой, потом упали в болото – и все закончилось благополучно, вы живы и здоровы! Ну – почти здоровы… Вам повезло, что ваше падение наблюдал один из строителей – он быстро поднял тревогу, и они всей бригадой вытащили вас. Как удачно у них на объекте и трос был – они спустили одного в петле и так вас и спасли. Ну и все это, как водится – снимали на телефон… Собаку забрали в приют – у нас по местным каналам это целый день показывали – ваш верный пес очень сопротивлялся, не хотел от вас отходить и не подпускал к вам врачей… Пришлось его усыпить транквилизатором, и сейчас он в приюте… Надеюсь, ваш муж скоро заберет его… Показывали и вас в бессознательном состоянии. Я хотел бы узнать – где вы раздобыли такую одежду? Весь этот месяц мы видели ваши портреты и по телевизору, и на улицах, в барах – везде… Вы на этих фото одеты совсем обычно, не в …э… народном стиле…
– Какая разница? Я не помню… Кстати – а где сейчас вся моя одежда?
– Когда приехал ваш муж, он просмотрел ваши вещи и не стал их забирать – сказал, что можно выкинуть…
Мне стало нестерпимо жаль этих тряпок – перед глазами возник старик, плетущий мне лапти с улыбкой – ведь он представлял, как я обрадуюсь подарку… Олеся, против моей воли натягивающая на меня свою телогрейку… Пелагея жуткими иголками без ушка шьет юбку мне по размеру… Слезы потекли рекой. Врач заметил это и засуетился.
– Ну вот – я вас расстроил. Пожалуйста, успокойтесь – дать вам воды?
Я кивнула – он протянул мне стакан. Вода, хоть и была из бутылки с минеральной питьевой водой – показалась мне отвратительной…
– А что у меня с головой?
– Сотрясение мозга, но легкой степени – гематом нет и не предвидится… Ретроградная амнезия – но это обычно ненадолго… Вы знаете, при экстренном обследовании и обработке ран на голове нам пришлось остричь вам волосы – ну ведь это тоже поправимо, правда? – казалось, он очень волновался, этот молодой врач, очень боялся меня расстроить… Как будто хотел узнать от меня что-то еще.
Я решила спросить его напрямик:
– Скажите – я посмотрела на бейджик – Виктор Сергеевич – вам что-нибудь от меня нужно?
Врач покраснел, смутился, но все же ответил:
– Вы знаете, Татьяна – я с юности увлекаюсь краеведением… И не только… Так вот – случались в наших краях непонятные, необъяснимые происшествия… И некоторые из них связаны с вашим болотом, куда вы дважды падали… Еще когда я узнал, что некая девушка скатилась в болото и бесследно исчезла – это меня очень заинтересовало. Ваш муж поднял тут всех на уши, они прочесали болото эхолотом – безрезультатно. И вот вы находитесь через месяц в этом же болоте! Я был потрясен, честно говоря! Вы знаете – это место овеяно легендами и, кстати, особняк, возле которого вы упали – считается в народе проклятым местом – легенды гласят, что кто-то падал с обрыва, но до болота не докатывался, а исчезал примерно на полпути, на глазах у наблюдателей! Вы ничего не можете рассказать мне по этому поводу?
Я внимательно посмотрела в глаза Виктору Сергеевичу – действительно ли ему интересно, что со мной произошло, или это засланный казачок от лейтенанта или Сашки? Скорее первое – его глаза горели жаждой познания, он чем-то напоминал мне круглого восторженного щенка…
– Я ведь контуженная, да? Так вот – в моем контуженном мозгу я вижу вот такие картинки – я опишу их вам, а вы уж судите сами – галлюцинации ли это, фантазии, или бред… Договорились?
Доктор заволновался, протер запотевшие стекла очков и сел поудобнее.
– Договорились.
– Ну, тогда слушайте…
И я рассказала ему все. В общих чертах, опуская свои мысли и чувства, но я рассказала ему абсолютно все – о людях и событиях, произошедших со мной за этот месяц, даже привела примерное содержание разговоров. Ну – не всех, конечно…
Рассказывала я долго и обстоятельно, соблюдая хронологию и причинно – следственную связь. Временами я видела, что он мне откровенно не верит, а временами, наоборот – был заинтересован и слушал очень внимательно. Выслушав меня, он непонятно хмыкнул, отрешенно бросил: «Спасибо, выздоравливайте» – и вышел из палаты…
Ну вот, теперь еще один считает меня сумасшедшей… Ну и пусть – зато мне легче стало.
Глава 3
Следующие сутки ко мне никто не заходил, кроме милой медсестрички Ларисы, которая периодически подкладывала под меня судно, уговаривала поесть «ну для ребеночка же нужно» и проверяла, все ли в порядке с пальцами ноги, не нарушилось ли кровообращение.
В конце следующего дня в палату зашел Сашка. От него отчетливо несло спиртным и куревом.
– Ну, приветик… Как ты?
– Привет. Хорошо. Ну, в смысле – уже лучше… Ты не знаешь – а мне вставать-то когда разрешат?
– Не знаю. Спроси у доктора. Я с ним только вчера общался, так сказать – о долгосрочной перспективе… Он, как я вижу – не очень радужно настроен… Насчет головы. Что у тебя в голове какая-то своя реальность появилась… Так что в ближайшее время побудешь здесь. Не переживай – все, что выходит за пределы полиса – я оплатил на двенадцать суток вперед… Так что эта палата пока твоя…
– Ого! Это мне так долго здесь валяться?
– А че? Ты уже куда-то собралась?
Я замолчала, не зная – что и ответить… Сашка беспокойно ерзал – казалось, он хотел что-то сказать, да не решался. И он был основательно пьян. Странно – никаких чувств я сейчас к нему не испытывала. Собралась… А куда? И как? И вообще – в этом мире на все нужны деньги. Кстати…
– Саш, а мой чемоданчик – ну, на колесиках, с которым я приехала – он вообще где?
– Он здесь, в больнице. Мне сказали привезти личные вещи – я и привез… Других-то вещей у нас здесь нет… Я покопался в нем – но ничего из того, что нужно – ночные рубашки там, халат – ничего не нашел… Потом разберешься, он у врача в коморке – попросишь, когда встанешь.
Мне уже было абсолютно все равно. Сашка казался чужим, черствым и жестоким.
– А Домка как?
– Я забрал его, но он тоже какой-то неадекватный стал. Ходит как в воду опущенный – будто чувствует себя в чем-то виноватым… Ты бы знала – каких мне усилий стоило найти здесь жилье с большим псом…
– А что – никаких дач или домиков нет?
– А на хрена мне домики? Холодно уже… Из тех, что здесь есть – только дровяное отопление. Ты предлагаешь мне ходить по лесу и дрова собирать?! В итоге я снял квартиру в центре этого колхоза сорок лет без урожая – правда, с доплатой почти пятьдесят процентов. Ну да ладно, надеюсь – это ненадолго. Купил Домке корма – не ест, ходит понурый, этой ночью выл…
– Так тебя скоро и выселят… Соседи нажалуются.
– Ой – да ладно… Хозяин квартиры знал, на что шел – пусть сам со своими соседями и разбирается… А за что же я ему доплачивал?
Я промолчала. Не хотелось спорить, да и без толку. Неужели Сашка и раньше был таким хамом, а я то ли не замечала, то ли… и сама была такой же? Или это он просто от расстройства таким стал?
– Саш, а вот ты, вообще – в любовь веришь?
– Тань, ты че, а? Какая любовь? Раньше тебя это не интересовало… Что с тобой произошло – это от удара головой или ты там где-то передознулась?
Понятно. Не верит… Да и я, действительно – всего лишь месяц назад не верила…
Я закрыла глаза – пусть думает, что я устала и засыпаю. Да это так и есть.
– Ну все, пока – сухой поцелуй в щеку твердыми губами.
И что теперь делать? Как и для чего дальше жить? Ради ребенка? Растить его самой в этом мире и постоянно тосковать по тому – без денег, машин и золота, но зато с любовью, вкусной бесплатной едой и чистой природой? Ну и главное – там осталось так много дорогих мне людей… Я вспомнила слова старика «Нравственность населения обратно пропорциональна его плотности». Как же он прав… И Домку жалко – ну а чем я сейчас могу ему помочь? Да если бы даже и ходила – ну и куда бы я его отвела?
Я сидела и молча плакала – слезы лились из закрытых глаз. Сейчас я была не прочь и умереть – все было ужасно и, самое страшное – необратимо.
Раздался стук в дверь. Возле двери, глядя на меня – стоял врач Виктор Сергеевич. Странно – за окном темно, Сашку выпроваживали, когда он уходил – по-видимому, уже время отбоя… А что врачу-то нужно в такое время?
Он был явно напряжен и взволнован.
– Татьяна, добрый вечер. Вы еще не спите? Извините, что беспокою вас так поздно. Знаете, вчера днем я общался с вашим мужем… Вы уж простите – но вашему вчерашнему рассказу я не поверил, хотя и видел, с каким чувством и искренностью вы все это говорите… Я решил, что вы не лжете мне, а действительно верите в то, о чем говорите… Такое часто случается в психиатрии… Но вот некоторые моменты меня насторожили и я решил их проверить… И вот – посмотрите, что я нашел в нашем архиве – я снял текст и фото на телефон.
Он подставил свой телефон к моим глазам – там был снимок какого-то документа. Мне было очень трудно читать, да еще и после слез. Увидев, как я щурюсь – он забрал телефон обратно.
– Вам трудно читать? Ну что ж – я прочитаю вам сам. Итак, это запись 1784 года – в Крым прибывает граф Федор Юрьевич Радлов, с женой и двумя сыновьями – Александром и Андреем. После манифеста Екатерины Второй ему, как и многим из российской знати – выдан удел земли и 200 душ «казенных крестьян», так как крепостное право в Крыму введено не было…
…Вот еще запись 1820 года – «Единственный наследник графа Андрея Юрьевича Радлова молодой Олег Андреевич пропал без вести. Злые языки утверждают, что в происшествии не обошлось и без участия графа Андрея – слуги слышали громкую ссору прямо перед исчезновением наследника. Охотники видели, как он взбежал на гору и прыгнул вниз, но посланные к подножию крестьяне никого и ничего там не нашли. Таким образом – последний отпрыск рода бесследно исчез. Граф Андрей неутешен в своем горе – ведь он еще даже не успел оправиться от потери любимой жены. Напомним – десять лет назад графиня Айоланта была найдена в болоте мертвой. Прекрасная Айоланта из прибывших на наш полуостров греков покорила сердце графа Андрея, но жили они вместе недолго – и опять же, злые языки приписывают вину за смерть жены самому графу Андрею, даже ходят слухи о супружеской измене. Но они ничем не подтверждены, так что не будем чернить имя несчастного графа, чей род теперь угаснет…»
Я слушала все это в каком-то трансе…
– Она была вегетарианкой – еле слышно просипела я.
– Что, извините? А откуда вы знаете? Я же этого не читал… – совсем растерялся врач.
– От Олега.
– Э… Вот я еще нашел портрет… Ну – репродукцию, естественно. Кстати, вот еще интересная деталь – менее чем через месяц после описанных событий весь особняк графа Радлова сгорел дотла. Причем почти все слуги оказались на улице и мямлили что-то невнятное, а вот сам граф и одна из горничных погибли… И, самое интересное – этот портрет был вынесен и стоял у фонтана. Там явно произошло что-то… Но слуги полиции ничего не рассказали – и дело заглохло…
Вот, посмотрите – портрет называется «Графиня Радлова с сыном» 1809 год – получается, незадолго до ее смерти…
Я взяла телефон. На портрете сидящая молодая женщина с ребенком смотрела прямо на меня. Очень красивая – тонкий нос, красиво очерченный рот с приподнятыми уголками губ, мягкие карие глаза, волнистые темные волосы уложены в сложную прическу… Казалось – картина излучает любовь и нежность… Маленький мальчик рядом с ней – лет восьми-девяти, худенькое личико с пушистыми карими глазами и каштановыми длинными волосами, в кружевной рубашечке и веткой цветущей сирени в руке. Как же он похож на мать…
Мой Олежек… За эти дни я уже начала свыкаться с мыслью, что все это – вымысел и галлюцинации моего ушибленного мозга – но вот сейчас передо мной доказательство его реальности. Этот портрет, да еще маленькое существо внутри меня. Уже не в силах сдерживаться – я заплакала навзрыд, закрыв лицо руками. Врач испуганно охнул, засуетился…
– Ну же, не нужно так расстраиваться – вам же это вредно… Вдвойне вредно. Сейчас у вас очень маленький срок и, учитывая ваше физическое и эмоциональное состояние – большой риск потерять ребенка… Вы же этого не хотите?
Я начала успокаиваться – сам того не зная, он нашел нужные слова именно в нужный момент.
– Да, я этого не хочу… Только этот ребенок и держит меня на этом свете. Это же ребенок Олега.
– Вот оно как? – доктор удивленно поднял брови. – Ну, в любом случае – вам нужно успокоиться…
– Спасибо вам, доктор – а то я уже и в себе сомневаться начинала. Спасибо, что хоть чуть-чуть поверили и решили немного покопать… И – называйте меня Таня и на ты, хорошо? Мы же примерно одного возраста… Вы же для меня теперь не просто доктор, а еще и друг…
Какое-то время он ошарашенно молчал, моргая расширенными глазами. Потом протянул мне свою руку:
– Виктор.
Я с благодарностью ее пожала.
Глава 4
Следующие четыре дня Сашка ко мне не приходил – да я и не огорчалась, так как не было абсолютно никакого желания его видеть и слышать. Даже чувствовалось какое-то облегчение – весь этот месяц меня давила вина перед ним – теперь же это прошло.
Под вечер зашел Виктор:
– Добрый вечер, э… Таня.
– Добрый вечер, Виктор. Ты не беспокойся – при посторонних я буду звать тебя по имени-отчеству и на «вы», как положено… Чтобы не испортить тебе репутацию…
– Хорошо. Я рад, что ты сама это поняла – Виктор тепло улыбнулся. – Я вот что подумал… Допустим – все, что ты рассказала – правда… Так вот чего я не пойму – почему, когда ты в первый день ходила со своими друзьями сверху – не было никакого марева – назовем его для удобства «портал»… А потом вдруг через месяц – вновь появилось? Я думаю – должна быть определенная закономерность… Как ты считаешь?
– Да, согласна. Я еще не думала об этом – не успела… Так все быстро…
– Ты знаешь – а ведь я сегодня был на том самом месте… Там пока не достроили забор, так что можно незаметно пройти… Ничего подозрительного я там не заметил, ну а спускаться не рискнул…
Я улыбнулась – какой энтузиаст! Было видно, что ему самому хотелось бы верить мне – но здравый смысл не давал этого сделать.
– Так что – ты считаешь, что есть шанс вернуться обратно? – я даже приподнялась от нахлынувшей надежды.
– Тише, тише – не вздумай вставать. Не хочу тебя заранее обнадеживать, но если ты один раз вернулась – то почему бы этому не повториться? Ну – чисто по теории вероятности?
Я воспряла духом. Возможно – именно для этого Виктор меня и обнадежил – чтобы поднять мой «низкий эмоциональный фон». Но все равно – а вдруг? Теперь у меня есть цель в жизни!
– Виктор, а долго мне еще так валяться? Вставать-то когда можно будет?
– Да долго еще… Сотрясение у тебя легкой степени, раны на голове тоже поверхностные, а вот с ногой – еще как минимум восемь дней – и сможешь передвигаться на костылях.
– Что? Еще неделю так валяться?
– Ну, ничего, крепись. Сегодня уже седьмой день – сейчас время работает на тебя.
Вот это да – я здесь уже неделю! Почему-то вспомнилась та моя первая неделя после попадания в другой мир… Как много событий тогда произошло за эти же семь дней…
На следующее утро мне меняли повязку на голове. В прошлый раз мне было абсолютно все равно, но сегодня – после вчерашних разговоров, вселивших в меня надежду – я хотела побыстрее выйти из этого заведения. Когда мне сняли старый бинт – я решила хотя бы на ощупь определить, что там происходит. К моему ужасу – на голове у меня была недельная колючая щетина в корках засохшей крови. Я попросила у Ларисы зеркало – и она, после некоторых колебаний, принесла мне его.
Из зеркала на меня смотрело чудовище – лысая голова, торчащие уши, ввалившиеся щеки, бледные губы и черные круги вокруг глаз – вот что делает горе с молодой цветущей девушкой…
Зашел Виктор, долго осматривал мой затылок, потом еще дольше заглядывал под гипс и показал – как разрабатывать мышцы ноги, пока она в гипсе. Все это он проделывал в присутствии медсестры, но был какой-то взвинченный – как будто хотел мне что-то сказать и не мог дождаться, когда же мы останемся одни. В конце концов, Лариса закончила мою новую повязку и вышла.
Виктор сразу уселся на стул и с горящими глазами выпалил:
– Таня, я всю прошедшую ночь думал о твоей ситуации – сначала мне почему-то казалось, что для открытия портала нужно что-нибудь сделать или сказать – какой-нибудь «Сезам, откройся»… Я проанализировал – что общего между твоим первым падением и вторым? Перебрал множество вариантов… И вот потом, еще раз прокручивая в голове твой рассказ – я вдруг вспомнил, что ты часто говорила о времени… И меня как осенило – возможно, дело не в том – как ты упала, а в том – когда?
Я сравнил даты и время падения – и что же получилось? И в тот и в другой день – то есть и шестого сентября и пятого октября – было полнолуние! Более того, в первый раз полнолуние наступило в десять ноль четыре – именно когда ты и исчезла, а нашли тебя в двенадцать сорок пятого октября – то есть через двадцать две минуты после наступления следующего астрономического полнолуния! Ты понимаешь – что это значит?
Я сквозь слезы смотрела на этого молодого человека. Он с таким увлечением рассказывал о своих гипотезах – его глаза горели и он говорил очень быстро – казалось, что речевой аппарат не успевает за ходом мысли. Я взяла его руку и проникновенно сказала:
– Виктор, ты – гений. Тебе бы быть исследователем…
Виктор покраснел.
– Я и хотел им быть в юности… Но – не получилось. Хотя и врач я тоже неплохой…
– Не сомневаюсь. А когда следующее полнолуние?
– Следующее – четвертого ноября в восемь двадцать четыре.
– Я успею отсюда выйти? Хоть как-нибудь?
– Ну, гипс еще будет – хотя бы шестьдесят дней, это минимум для неподвижного перелома… У тебя там спица – ее нужно будет вытащить – но не раньше, чем через год…
– Вот это да – как все серьезно… Это что же – я еще несколько месяцев не смогу вернуться?
– Не могу сказать точно. Посмотрим… Да и ты же понимаешь – это всего лишь гипотеза…
– Так что – ты мне уже веришь?
Виктор какое-то время молча смотрел на меня.
– Не могу сказать. По крайней мере – больше, чем раньше.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
