Текст книги "Дамочка с гарантией"

Он вышел к Яне в темно-синем костюме и белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей.

– Рад тебя видеть! Хорошо выглядишь, – сказал он, несколько смущаясь.

– Стараюсь, – ответила Яна, – а ты не умеешь делать комплименты. Однажды, когда я была замужем за Ричардом и проплакала весь день, уже не помню по какому поводу, он с утра сказал мне, что «моя красная помада очень идет к моим глазам». Так что ты не одинок…

Мартин усмехнулся.

– Почему ты на улице? Эти двери всегда открыты для тебя, так же, как и мой дом, ты же знаешь. Пойдем внутрь, – пригласил он.

Яна, которая со всеми людьми общалась достаточно живо, с ним замирала, словно время останавливалось. Она мучительно долго разглядывала любимые черты, любовалась ими…

Вот и сейчас Яна невольно всматривалась в лицо Мартина. Оно было бледнее, чем обычно, и под красивыми глазами на высоких мужественных скулах залегли тени.

– Пожалуй, я подожду, когда в твоем сердце откроется хоть маленькая калиточка для меня, – усмехнулась она.

– Яна, пожалуйста, пойдем хоть в кафе. Стоим тут, как…

– Хорошо, – согласилась она.

Они перешли дорогу, Мартин открыл дверь в милое заведение под названием «Бублик» и пропустил Яну вперед. Они заняли небольшой уютный круглый столик у окна под белоснежной скатертью с кружевным краем. На столе стоял подсвечник в виде амурчика, а сверху висела лампочка с тканевым абажуром цвета кремовой розы, создавая дополнительный домашний уют.

Кафе было на две трети наполнено посетителями, в основном молодыми девушками, весело щебечущими и смеющимися, они обсуждали утренние новости и показывали что-то друг другу в своих телефонах.

Яна не могла не заметить, как утихло щебетание в кафе и как все девушки проводили Мартина взглядами, пожирая его глазами с ног до головы.

«Невозможный человек… Даже в кафе спокойно не сходить», – подумала Яна, но промолчала.

– Здесь часто студенты едят, университет рядом, – пояснил Мартин. – Что тебе заказать? – Казалось, что он впервые поднял свои темные глаза на Яну, и она утонула в них, как в трясине, которая не отпускала ее уже много лет.

– К… кофе.

– Нам два «Американских» без сахара и без молока, и два бублика фирменных, – заказал Мартин.

– Бублик – это уже лишнее, – прошептала Яна, когда официантка отошла.

– Побывать в «Бублике» и не попробовать их фирменную продукцию?

– Хорошо, – вздохнула Яна, – меня по жизни с утра все хотят накормить хлебобулочными изделиями. Моя домоправительница Агриппина Павловна – своими фирменными плюшками. Твоя мама – своими мини-пирожными…

– С вишней? – улыбнулся Мартин.

– С ней, и с малиной тоже, – подтвердила Яна, отвернувшись к окну.

Питер просыпался. Пастельные краски пейзажа постепенно становились еще светлее, улицы заполнялись спешащими на работу людьми.

– Я хотела попросить тебя, Мартин… – начала Яна.

– Все, что угодно, – своим взглядом он прожигал в ее щеке дырку.

– Ты знаешь, что на мои плечи свалилось в последнее время это наследство. Мне ведь этого ничего не надо.

– Мы уже говорили на эту тему, – сухо ответил Мартин.

– Да, я знаю. К сожалению, от замка я пока вообще не знаю, как отказаться, чтобы его дети не пострадали. Но вот этот бизнес! Там, оказывается, задействовано столько людей и из правительства, и из бизнеса, и из министерства культуры. Я не могу его на данный момент даже продать, пока не выполнятся какие-то обязательства и не пройдет определенное время.

– Есть такие сделки, – кивнул Мартин, убирая темную прядь, упавшую на высокий лоб.

– Но зачем мне такой огромный бизнес? Я не справлюсь! Я не хочу! Мне это не надо!

– Не истери. Спокойнее.

– Тебе легко говорить! Я в шоке! Я хотела попросить тебя помочь мне с этим долбаным Центром! Культуры!

– Чем я могу помочь? – спросил Мартин. – Финансами? Пожалуйста. Почему ты не попросишь своего бывшего мужа Ричарда? Он занимается бизнесом.

– Я тебя прошу. Тебе этого мало? Стань там директором, – попросила Цветкова.

Мартин подавился кофе и закашлялся, в этот момент официантка принесла два бублика, пахнущих ванилью и шоколадом.

– Я?! Директором? Это – последнее, что я хотел бы сделать в жизни. Мне это совсем не надо.

– Я попросила о помощи… тебя, – еще раз повторила Яна, внимательно всматриваясь в его лицо.

Мартин замолчал и сделал непроизвольное движение руками по карманам, отчего Яна сразу же поняла, что он снова начал курить. Отсюда и такой нездоровый цвет лица, и круги под глазами.

– Я помогу, конечно, помогу. Приду туда, все разрулю, но временно… Без должности и без оплаты.

– Такие услуги стоят дорого, Карл оставил мне счета, я могу…

– Я не хочу больше ничего слышать, Яна, – решительно перебил Мартин. – У тебя может быть все, я у тебя не возьму ничего. Или на таких условиях, или никак.

– А ты бываешь жестким, – задумалась она.

– Тебе лучше не знать – насколько.

– Ты забрал у меня много больше, чем деньги. Сердце, любовь и душу!

– Вот насчет души, не трави мне ее! – усмехнулся Мартин. – Ты меня знаешь, если пообещал – сделаю. Завтра же приеду в твой центр, дай распоряжение, чтобы я получил доступ к любой информации и документам.

– Спасибо.

– Пока не за что. А на долгосрочное сотрудничество я могу предложить тебе в помощь опытного, профессионального и проверенного человека.

Яна вонзила зубы в принесенный бублик, он был настолько сладким, что у нее сразу же свело скулы.

– Я не хочу там никого… Повторяю, только ты.

– Мне не нужен бизнес твоего… – запнулся Мартин, – мужа, князя, принца, сожителя, счастливого отца твоей дочери, не знаю, как его еще назвать. Временно помогу, а так – нет…

Яна положила бублик обратно на тарелку и пододвинула к Мартину.

– Очень приторно для меня, съешь ты. Сладкое полезно для мозгов.

– Беспокоишься о моем мозге? – усмехнулся он. – Разбив мне сердце?

– Сердце даже можно пересадить, а вот мозг пока не получается, – вздохнула Яна.

– Какие у тебя планы? – спросил Мартин, доедая свой бублик.

– Да… – махнула рукой Яна, – образовалась у меня тут экскурсия на тот свет. Извини. Дурдом на выезде. Отец мой, вновь обретенный, почему-то решил, что завершает свой жизненный путь. Тюрьма его так повернула. Жил – не тужил, а тут философствовать начал. В принципе, это было то, чего все от него и ждали, но почему-то все и не обрадовались. Лучше бы Иван Демидович собой оставался. Да и друг мой, Витольд Леонидович, совсем того… После травмы не оправился. Он и так-то был несколько странным, а сейчас совсем… Такая вот у меня компания, – вздохнула Яна.

– Плакать не буду. Так отвези их в мой санаторий. И море, и процедуры. Мы после психушки там же полностью ремонт и реконструкцию провели, евроуровень. Не замок, конечно, но отзывы хорошие.

– Ты сейчас про замок зачем сказал? – сузила глаза Цветкова.

– Да я так… без задней мысли.

– А куда психов дели? Просили же сохранить лечебницу.

– Отсек одного крыла остался, но пациенты тихие и с отдыхающими не пересекаются. Там психотерапевт – Аркадий Михайлович – врач мирового уровня, он и твоему окружению помочь может, если потребуется.

– А вот это и правда… Они оба нуждаются в психологической помощи, – задумалась Яна, допивая кофе.

– Да и ты обратись…

– Ты о чем?

– Нервы подлечишь. Нервная же, – улыбнулся Мартин.

– Ты что, издеваешься?! – вспыхнула Цветкова.

– Яна, вы все можете там абсолютно бесплатно проживать и лечиться. На полном обеспечении. А мой частный самолет отвезет вас и привезет назад, когда захотите, – тут же зачастил Мартин, чтобы унять ее гнев.

– Я не сомневалась, что ты не возьмешь с меня денег. Но сейчас же многое изменилось. Я теперь чертовски богата! Я могу, а самое главное – хочу тебе заплатить!

– Яна, прекрати. Не думаю, что ты пришла ссориться. О деньгах не может быть и речи.

– Я тоже так полагала, но, когда я вижу твое наглое лицо, я зверею. Кстати, а ты будешь отдыхать со мной? – спросила Яна, пытаясь принять кокетливую позу.

– Боюсь, что нет. Дела, да и Центр твой сейчас внезапно на меня навалился, – ответил он с совершенно серьезным лицом, только в темных глазах плясали какие-то веселые чертики.

Яну они иногда очень заводили, ей казалось, что он издевается над ней.

– А с кем останутся дочки? – спросил Мартин, то ли потому, что его действительно интересовал этот вопрос, то ли для того, чтобы сменить тему разговора, который в этом милом кафе уводил их вникуда, вернее, в дырку от бублика.

– С моей мамой и няней, которую ты приставил ко мне, чтобы следить. Она почему-то не захотела от нас уходить, привязалась к Еве.

– Не следить, а присматривать, – поправил ее Мартин.

– Неужели? Плохой персонал ты подбираешь. Лидия Николаевна призналась мне, что ты спрашивал ее, в одной ли спальне мы с Карлом спим или в раздельных. Это правда? А зачем тебе это надо было знать, если ты делаешь такой безразличный взгляд и так отстраненно ведешь себя по отношению ко мне? Какое тебе тогда дело до моей личной жизни? Или ты не поверил мне? Я же говорила, что между нами ничего нет!

Бледное лицо Мартина слегка порозовело. Он потрогал свой лоб.

– Что? Давление? Или мысль какая-то наконец пришла? Надеюсь, что умная? – издевалась Яна.

– Мне стыдно, что я проверял. От одной мысли, что ты живешь с другим мужчиной, я сходил с ума.

– По-моему, ты и сошел, раз, когда я осталась одна, ты меня отвергаешь! Принесите счет! – позвала официантку Яна.

Девушка мгновенно появилась, словно уже ждала завершения столь бурного разговора.

Мартин расплатился картой, Яна взяла чек со стола и вышла с ним на улицу.

– Я воспользуюсь твоим предложением и отвезу заболевших к тебе в санаторий. Да и сама отдохну…

– Я рад.

– А тебя больше не зову. Понятно, что тебе будет чем заняться. Какой интересный счет, не находишь? Ну-ка, что тут написано на обратной стороне? «Вика (брюнетка) номер телефона, Полина (блондинка стрижка) телефон, Иринка (полненькая)». Как мило! Телефон… и еще два телефона. Думаю, что весь столик тех молоденьких студенток прислал тебе этот подарок. Какой сложный выбор!

Мартин рассмеялся.

– Яна, ты уже не раз видела, как девушки и женщины передают мне в ресторанах свои координаты. Ты должна была к этому привыкнуть. Или тебя смутило, что сейчас это была групповая акция? Но я даже не смотрел в их сторону! И этот чек взяла ты, я никогда не беру никаких телефонов, ну ты же знаешь!

Яна посмотрела в его темные лучистые глаза, опустила взгляд на губы и ощутила жуткий голод любви.

– Меня многое смущает в наших отношениях… в последнее время. Провожать меня не надо. Досвидос! – Яна вырвала из его рук чек с телефонами, который сама же ему и подсунула, скомкала и бросила в урну.

Резко развернувшись на каблуках, она побежала прочь от Мартина. Яна очень хорошо помнила, что плакала всю дорогу. Она не ожидала, что он откажется поехать с ней на море. Мартин больше ее не хотел, он ее разлюбил!

Яна вздрогнула, возвращаясь из своих мыслей в действительность, и затуманенными глазами посмотрела на Георга с Асей.

– Завтра мы всей честной компанией вылетаем на частном самолете Мартина в его же санаторий на море.

– Ого! И он с вами? Все налаживается? – спросил художник.

– Нет, он мне отказал в очередной раз! Кинул так с барского плеча: мол, бесплатно можешь пожить со своими психами, и подлечить нервишки всем троим тоже будет к месту, – ответила Яна, сжимая кулачки.

– Надо выпить, – засуетился Георгий.

Ася же только грустно покачала головой.

– Оскорбил меня, унизил, – продолжала Яна.

– Насколько я понял, тебя никто не оскорблял. Вы, женщины, тысячи раз отказываете мужчинам, и это ничего не значит. Это нормально, это даже хорошо. А вот стоит один раз мужчине отказать хоть в чем-то, хоть один раз, так сразу же истерика, обиды. «Он меня бросил! Он меня предал! Он меня не хочет! Он плохой! Он еще пожалеет!» – передразнил каких-то гипотетических женщин Георг визгливым голосом и кривлянием. – Разве же это правильно и честно, девочки? Отказал. Имел право. Ничем не оскорбил. Тем более, завален работой, которую Яна же и подкинула. Помог и здесь, как говорится, предложил полное обеспечение на отдыхе. Телефоны у студенток не просил, сами дали. Что еще надо?!

– Тебе женщин не понять, – строго посмотрела на него Ася. – Давайте лучше выпьем за отпуск Яны! Уже завтра она летит к солнцу, к морю! Правда, в такой компании… Что-то я переживаю за тебя, – с тревогой посмотрела она на подругу.

Яна уже и не скрывала слез.

– Что я там буду делать без него?

– Дышать свежим, лечебным воздухом.

– Я и дышать без него не могу, – вздохнула Яна и подняла бокал. – Ладно, уговорили. За отпуск!

Глава вторая

– Что ты вьешься, что ты вьешься над моею головой, – затянул Иван Демидович, глядя в иллюминатор взлетевшего самолета.

Это был высокий крупный мужчина с большой головой и копной волос неизвестно какого от природы цвета, потому что всю жизнь Иван красился в черный, пребывая в амплуа рокового брюнета. Выразительный нос, крупные губы и большие карие глаза соответствовали этому образу.

– Вентилятор крутится или турбина, – подал голос второй пассажир. Это был Витольд Леонидович, очень талантливый патологоанатом и судмедэксперт из Питера.

– Вороны не должны туда попасть. Из-за птиц возможна авиакатастрофа, – обеспокоенно заметил Иван.

– Нельзя на борту самолета говорить о катастрофе, в некоторых странах за это даже может наступить уголовная ответственность, – сказал ему Витольд. – Слово «бомба» на борту тоже нельзя произносить, – добавил он, не понимая, что именно его он и говорит.

– А как же «секс-бомба»? Вон у нас есть с собой – Яна! – хохотнул Иван Демидович.

Яна Карловна Цветкова сидела на удобном диванчике и хмуро смотрела в их сторону. «Неужели с этими людьми я должна буду провести свой отпуск?» – только об этом думала Яна, и такая ужасная перспектива приводила ее в дрожь.

Одета она была в ультракороткое платье телесного цвета с золотым отливом и золотой цепочкой на талии. На ногах у нее были кремовые сабо на высокой платформе из древесины, фирма-производитель гарантировала, что это баобаб. Она заплела волосы в красивую боковую косу, которая свисала спереди ниже талии, укладываясь кончиком на стройные бедра. Дополняли образ красные ногти, красная помада и… красные глаза. Георг и Ася сделали свое «черное дело»: проводы в отпуск превратились в банальную попойку.

На узких запястьях Яны болтались золотые браслеты, а в ушах висели огромные серьги-кольца, тоже из золота.

Яна с изумлением вдруг обнаружила, что впервые при взлете самолета, да еще и частного, она не выпила вообще ни глотка спиртного, так ей было плохо со вчерашнего дня. Наоборот, Яну посетила одна шальная мысль: чем выше поднимается самолет, тем воздух должен быть чище и лучше, и ей, наверное, будет легче дышать и, быть может, пройдет головная боль. Но легче не становилось. На ум приходили другие шальные мысли.

«А не закрутить ли мне курортный роман в его пансионате? Если уж Мартин дал добро, отпустил… сам не хочет быть со мной… Решено! Выберу самого красивого мужчину. Ну хорошо, не самого, кто же сравнится с ним? Тогда того, кто на втором месте. И закручу роман! Лучшее средство от депрессии. Хорошо, что со мной летят эти два дурня. Иван будет пить, Витольд – философствовать, а я наконец-таки пущусь во все тяжкие. К чему это я? Ах, да! Хорошо, что Ася с нами не летит, весь мозг бы мне сейчас проклевала, что я наделаю глупостей, что это мне не поможет, что только хуже будет. Знаю я ее!»

– Ты что так смотришь на нас, Клеопатра? – спросил ее Витольд Леонидович.

Она не обращала внимания на его выпады, так как в последнее время Витольд был очень странный и периодически выражал свои мысли не менее странно, иногда даже не связано.

– Оцениваю ущерб, который вы можете нанести санаторию. Или себе, – ответила Яна.

Иван Демидович хохотнул.

– Я понимаю, о чем она говорит. Только я сейчас не в той форме, чтобы взорвать вулкан, если ты меня понимаешь. Я несколько выжат, как пакетик с чаем, чувствую себя корочкой от лимона. Хотя я, конечно, могу разойтись, если надо, – предложил Иван Демидович.

– Не надо! – качнула ногой Цветкова. – Держите себя в руках. Не в самолете!

– Надеюсь, что синьор Мартин Романович залил нам хорошее топливо? – вдруг спросил Витольд.

– А почему ты интересуешься? – удивился Иван Демидович.

– А что она ему устроила? Избила, обозвала! – поежился Витольд.

– Кого я там избила? Вы видели его массу и мою? Да моя бедная рука отлетала от его накаченных щек! Я могла себе руку сломать! – возмутилась Цветкова.

– Бедненькая. Ручку чуть не сломала о такое красивое лицо! – притворно посочувствовал Иван.

– Да, лицо у Мартина очень интересное, волевое, как у гладиатора. Череп тоже будет интересный, что-то в крови у него там намешано, – сел на «любимого конька» Витольд Леонидович. – Викинги, итальянцы…

Яна закрыла глаза и вернулась на своей машине времени на несколько часов назад. Тогда она чувствовала себя еще хуже и была очень возбуждена после прощальной ночи, проведенной с Асей и Георгом. С утра она заехала за своими собратьями по отдыху, а по дороге в аэропорт не удержалась и попросила отвезти ее к дому Мартина. Доводы «не надо», «опоздаем», «ни к чему хорошему это не приведет», «ты не в том состоянии» на Яну не подействовали. А зря! Подъехав к дому, Яна стала кричать под окнами:

– Мартин! Слышишь меня?! Выходи! Выходи, разговор есть! Мартин!

После этого она выволокла из машины заспанного Ивана Демидовича и приказала ему:

– Свисти!

– Что?

– Свисти, говорю! – истерила Цветкова.

Иван Демидович издал какой-то художественный свист, словно под окна квартиры Мартина прилетел соловей. Услышав эти трели, Яна замолчала и с удивлением на него уставилась.

– Да не так! Свисти нормально! Как соловей-разбойник, чтобы его разбудить!

Иван перешел на протяжный, резкий свист уличного хулигана. Из окон выглянули несколько человек, но поскольку свистуны находились в культурной столице, никто не вылил на них помои и даже не выругался матом. Покачали головой, посмотрели осуждающим взглядом, спросили вежливо:

– Чего шумим? Кого надо?

Ни Мартина, ни его матери Стефании Сергеевны среди выглянувших людей не было.

Мартин вышел к ним сам – с взлохмаченными волосами, в пижамных брюках темно-серого цвета и наспех накинутой черной рубашке, которую он не успел застегнуть. Сердце Яны защемило, она-то знала, что он любит так спать – в пижамных брюках и с голым торсом.

– Яна, чего шумим? – вполне миролюбиво спросил он, пытаясь даже улыбнуться. – Привет, друзья.

Яну при его виде, как назло, повело в сторону, вероятно, из-за того, что она долго смотрела вверх. Витольд Леонидович успел ее подхватить.

– Тише, тише…

– О… я вижу, Яна, ты слегка… Что у вас было? Мальчишник или девичник? – спросил Мартин, улыбаясь уже шире и застегивая рубашку на одну среднюю пуговицу. – Или вечеринка?

– Вечеринка, – кивнула Яна. Она пыталась совладать с косой, закинув ее за спину, и не сразу сообразила, что заплела такую прическу, что коса может висеть только сбоку на грудь и ниже талии. – Вечеринка, которая сейчас плавно перешла в похороны и поминки.

– Чьи? – спросил Мартин, пожирая глазами ее всю.

– Твои! – с пол-оборота завелась Яна. – И я сразу же говорю тебе, что – да, я пришла поссориться! Ты отказался быть со мной из-за того, что у меня, возможно, денег стало больше, чем у тебя? Это причина?! Серьезно? Или это был удобный предлог, чтобы свалить?! – Яна что есть силы влепила ему пощечину.

Мартин даже не вздрогнул, а вот Витольд схватился за свою щеку и застонал.

– А может быть ты просто побоялся ответственности? – сузила глаза Яна. – Мне тут добрые люди глаза-то открыли!

– Вот эти люди? – кивнул в сторону мужчин Мартин.

– Не важно! Конечно! Зачем тебе женщина в возрасте с тремя детьми? Да и сколько уже можно! Надоела, да?! Ну, покажи мне, где твоя очередная инфанта! Кто она? Танцовщица? Стриптизерша? Актриса? Или, может быть, ты перешел на серьезных женщин? Женщина – депутат, например?! – вспылила Яна.

– Это лишнее, – прошептал ей на ухо Иван, – депутат-женщина это что-то из фильмов ужасов, я бы тоже не хотел. Не потянул бы…

– Этот потянет! – не согласилась Яна. – Ты отказался провести со мной время на отдыхе? Не захотел поплавать в море и понежиться в ласковых лучах солнца?! Хорошо! Вернее, плохо! Тебе же будет хуже!

– Яна, успокойся, я… – Мартин протянул к ней руки и тут же получил удар по корпусу, который тоже не нанес вреда его здоровью.

– Не приближайся ко мне! Не смей меня больше трогать! Да, я нервная, и нервничать будут все! Я не буду больше оправдываться и чего-то ждать! Родные люди со мной, – она обняла за плечи Ивана и Витольда и тут же набросилась на грудь Мартина с кулаками, молотя по нему, словно по барабану. – А ты иди к черту!

«Родные люди» оттащили ее от Мартина, который даже не защищался, и уволокли в такси. На прощание Иван, обернувшись к Мартину, с укором сказал:

– Ну, что же ты? Вроде нормальный мужик! Опытный должен быть! Неужели до сих пор не понял, что нет ничего и никого хуже обиженной женщины? Эх…

Яна тряхнула головой, словно выбрасывая из памяти эти неприятные воспоминания, и приложила пакетик со льдом к своему лбу.

– Я сильно его избила? – спросила она. – Я не помню, я в состоянии аффекта была, – вздохнула она, поясняя.

– Кровь из его накаченной груди не шла, – ответил Иван, – а ты со стороны больше напоминала назойливую муху.

– Я не думаю, что Мартин качается в тренажерном зале, – сказал Витольд. – Судя по сформированности мышц и развитию грудной клетки, на вскрытии я бы предположил, что он профессионально занимался спортом и длительно подвергался повышенным физическим нагрузкам. Я же слышал, что он в прошлом был военным? Тяжесть полевой жизни приводит именно к такому сильному, силовому, я бы сказал, развитию грудных и дельтовидных мышц…

– Витя, заткнись! – прервал его научно-анатомический опус Иван. – Ты чего, в самом деле? Какое вскрытие? Какие мышцы? Так говоришь, словно препарируешь, даже мне неприятно. С ума сошел!

– Будете кушать и выпивать элитный алкоголь? – обратилась к ним улыбчивая и очень красивая стюардесса. – Мартин Романович наказал всему экипажу, чтобы сервис был на высочайшем уровне. Даже президентам не так. А вам все! – смутилась стюардесса. – Его слова.

– Ну так что спрашиваешь, милая? Неси все. Раз наказ такой был! – погладил живот Иван, словно подготавливая свой желудок к очередному пиршеству.

– Одну минуточку! – улыбнулась девушка и исчезла за перегородкой.

– Где мои шестнадцать лет? – мечтательно глядя ей вслед, протянул Иван. – Нет, топливо точно залили хорошее. Не мог Мартин угробить свою летную команду и такую нежную красотку! Даже из-за тебя!

Яне вся кровь хлынула в голову.

– Что?! То есть меня можно было бы угробить, а вот ее точно нет?! Конечно, это же его личный самолет! Он окружает себя молодыми и красивыми девушками. И в самолете тоже. Я просто вижу, как он смотрит на нее, улыбается, флиртует. Чай? Кофе? Мартини со льдом или огоньком?

– Яна, это называется – паранойя, – остановил ее Витольд. – Ты ведешь себя так, что тебя хочется выпороть. Человек делает для тебя все, выше головы ему не прыгнуть. Не надо строить из себя маленького капризного ребенка.

– Ее ревность душит. А Мартин – настоящий мужик, не бежит на ее каждый щелчок. Молодец! Я это сразу понял! – согласился Иван.

– Иван! – строго посмотрела на него Цветкова.

– А что? Я такой же, как ты! Рот мне не закроешь! Я говорю всю правду в глаза! Сначала в себе разберись. Если любишь его, отпусти и пожелай счастья. Я это уже проходил. В свое время я захотел вернуть твою мать так сильно, что аж скулы сводило, ни спать, ни есть не мог. Но потом я принял ее выбор. Больше тебе скажу: я чувствовал, что не безразличен ей, но быть со мной Валентина не хотела. Каждый человек имеет право на свой выбор, даже если он тоже тяжел для него. И это надо уважать и научиться с этим жить. Я это смог. И ты сможешь. Я продолжил работать в своем родном театре, рядом с Валей, видел ее каждый день, слышал, шутил, смеялся. Она встречалась с другими мужчинами, строила свою жизнь. И мне тоже было больно, но я не набрасывался на нее с кулаками. Я играл свою роль близкого друга и никому не мешал.

– Она так не сможет. Женщины намного эмоциональнее, – подал голос Витольд.

В салон самолета вернулась стюардесса с передвижной трехъярусной тележкой, наполненной деликатесами. На круглый стол были выложены бутерброды с бужениной, красной и черной икрой, вяленое мясо, дорогие сыры, фрукты, свежевыжатый сок, трюфеля, камчатский краб, королевские креветки, бельгийский шоколад, коньяк, дорогое шампанское и розовое, Янино любимое, вино из резерва мирового уровня.

У мужчин перехватило дух.

– Твою же… Вот это я понимаю! – возбудился Иван Демидович. – Как сказали бы наши актрисы: «Прощай, талия!»

Витольд Леонидович, неизвестно зачем, возможно, чтобы как-то помочь Яне, вдруг спросил у стюардессы:

– Милая девушка, есть ли что-то интимное между вами и шефом Мартином Романовичем?

Иван поперхнулся слюной, а стюардесса внезапно залилась краской стыда. Она тоже опешила и замолчала.

– Ты чего такое спрашиваешь? – спросил Иван Демидович. – Совсем, что ли?

– Господи… – Стюардесса обрела дар речи. – Почему вы, правда, меня о таком спрашиваете? Я и Мартин Романович? Да вы что! Все знают, что он любит Яну Карловну. Он очень хорошо относится не только ко мне, а ко всем. Мартин Романович – очень хороший человек, интересный мужчина, у нас многие девочки в него влюблены, но что от этого зависит! Он с сотрудниками ничего себе не позволяет. Мы для него подчиненные и только. – Стюардесса явно нервничала и все время бросала взгляды в сторону Яны.

– Как тебя зовут? – спросила Яна, решив прервать эту пытку для девушки.

– Алиса.

– Алиса, ты извини, ты не должна оправдываться. Просто настали трудные времена. Я сорвалась, я во всем виновата. Прости меня. Такие вопросы из-за меня.

– Да что вы, Яна Карловна! – даже испугалась девушка.

– Нет-нет, прости… Мы в данный момент с Мартином не вместе, он вообще имеет право делать все что угодно. И уж обвинять в чем-либо кого-то я точно не имею никакого права… Очень вкусно все, все свежее, хорошая сервировка. Спасибо тебе.

Яна убрала лед со лба и поняла, что она больше не чувствует свою голову, не только лоб, а вообще всю голову, она как-то отморозилась вся. И Цветкова чисто по-женски вдруг испугалась.

– Ой…

– Что? – спросил Иван.

– Голова похолодела, лед передержала. А что, если я теперь не смогу логически мыслить? – спросила она, пытаясь такими же ледяными ладонями согреть лоб, а он, естественно, не согревался.

– Логически ты мыслить никогда не умела, – ответил ей Иван, уплетая ветчину, запивая ее коньяком и слегка отрыгивая в сторону. – Так что не боись!

– И вообще думать вредно, – подхватил мысль товарища Витольд Леонидович, тоже поглощавший деликатесы.

– Выпей коньяка. Согреешься, – весело предложил ей Иван Демидович.

И Яна не отказалась, она пожалела только, что это не какой-нибудь феерический коктейль с огнем, который бы согрел ее окончательно.

Большой частный самолет Мартина внутри был роскошно оборудован: самые дорогие материалы (натуральная кожа, специальный пластик и ценные породы дерева), функциональная и удобная мебель, в том числе – огромная кровать. Здесь стояло даже джакузи!

– Не знаю, Яна, почему ты всегда говорила мне, что очень боишься летать, я бы просто отсюда не вылезал. Такой комфорт, такой сервис, такие еда да выпивка! – проговорил Иван Демидович. Настроение у него явно улучшалось.

– Я не всегда летала с таким комфортом, – ответила Цветкова. – А вообще мне не комфортно висеть в какой-то железной бандуре высоко над землей. Я предпочитаю чувствовать землю под ногами.

– А воду? – спросил Витольд. – На кораблях не боишься плавать?

– На кораблях – нет, но поскольку сама я плавать не умею, то еще раз повторяю: спокойнее на земле, – ответила Яна.

– Яна Карловна, – снова заглянула к ним Алиса, – Мартин Романович знает, что вы всегда напряжены в полете, поэтому предлагаю вам расслабляющий массаж. Не думайте, я делаю его профессионально, у меня закончены с отличием медицинские курсы по оказанию первой помощи. Я также закончила курсы массажистов. Давайте я доставлю вам удовольствие. – Алиса взяла Яну за руку и увела за ширму к профессиональному массажному столу. – А вы, мужчины, можете отдохнуть в джакузи, – посоветовала она, заметив, что Витольд и Иван налегли на пищу, и опасаясь, как бы к концу полета им не стало плохо.

– А для нас нет девушек? – спросил Витольд. – Я имею в виду, для массажа?

– Ты только ей не говори, что и Мартина расслабляешь массажем, – хохотнул девушкам вслед Иван Демидович.