Текст книги "Купание в объятиях Тарзана"

Татьяна Луганцева
Купание в объятиях Тарзана

Глава 1

Екатерина Солдатова всегда догадывалась, что пути господни неисповедимы и судьба может сыграть шутку, которая окажется злой. Но почему-то она совсем не предполагала, что неприятность случится под Рождество.

Катя была молодой женщиной двадцати девяти лет и в своем возрасте сохраняла детскую наивность, ожидая чуда от этого праздника. Ей казалось, что под Рождество происходят только приятные события, сюрпризы и неожиданности.

В эти дни все пребывали в состоянии эйфории, сгорая в предновогодней лихорадке поиска подарков, закупая продукты и предвкушая веселье в компании. Всегда в человеке живет надежда, что следующий год будет лучше предыдущего, что все злоключения останутся в прошлом и не перейдут в будущее, что сбудутся заветные мечты. Этот праздник можно назвать днем Надежды.

Екатерина работала в одном крупном издательстве переводчиком с двух языков. Переводила на русский прозу и поэзию. Зарплата у нее была не ахти, но на жизнь хватало. Сразу после окончания института она пробовала свои силы в педагогике, преподавала в школе, но у нее быстро развилось профессиональное заболевание, связанное с перенапряжением голосовых связок, и Катя фактически потеряла голос. Больше преподавать она не смогла, после операции требовалось полное молчание, а затем щадящий режим. Учить детей иностранному языку значит постоянно говорить с учениками, и это оказалось для нее закрыто. Поэтому «молчаливая работа» для Екатерины явилась ценной находкой.

Так она и трудилась верой и правдой шесть лет. Сидела в комнате с двумя другими переводчицами, дружила с коллегами. Вот и сейчас она с Ольгой и Ириной пила в офисе чай с печеньем.

– Ты с кем будешь встречать? – спросила Катю Ирка, полная невысокая блондинка с ямочками на щеках.

«Началось…» – промелькнула в голове у Екатерины мысль, и она почувствовала первый укол в сердце.

– Я?

– Если негде, приходи к нам, у нас симпатичная компашка собирается, – предложила Ира.

Катя густо покраснела, она прекрасно понимала, что Ира просто пожалела ее, зная, что семьи у нее нет. Один раз Катя уже встречала Новый год с Ирой и выглядела среди ее друзей абсолютной «белой вороной». Люди собирались семейные, она одна сидела без пары и очень неуютно чувствовала себя. Мужчины разглядывали ее, выискивая какой-нибудь подвох. «Мол, что в ней не так, раз она без мужика? Вроде молодая, красивая, умная – и одна… Непонятно… Скрыта, видимо, где-то червоточинка-то, наверняка стерва…» Женщины же осматривали ее совсем с другим чувством, с напряжением и раздражением одновременно. «Чего она явилась? Не видит, что ли, что люди семейные, со своими интересами… Чего пришла? Охотница за чужими мужьями, может быть? Симпатичная, расфуфыренная, уже не юная… будет крепко цепляться за любого мужика как за свой последний шанс…»

– Меня пригласили, – дрогнувшим голосом ответила она коллегам.

– Не ври! Никто тебя не приглашал! – оборвала Ира. – Мы решили тебе сделать сюрприз.

– Сюрприз?

– Подарок от всего коллектива и нашего главного редактора на Рождество и юбилей. Надеюсь, ты не забыла, что буквально сразу после праздника у тебя день рождения? Тебе пойдет четвертый десяток!

– Спасибо, что напомнила! – язвительно ответила Катя, поправляя прическу.

– Да ты классно выглядишь! Тридцать лет – не возраст, – подключилась Ольга, совсем еще молодая и смешливая девчонка.

«Для тебя, конечно, не возраст, а вот я уже задумываюсь», – подумала Катя.

– Так вот, мы тебе дарим путевку на курорт! – широко улыбнулась Ирина.

– На к-какой к-курорт? – У Екатерины мгновенно пересохло во рту.

– В Венгрию! Страна не ах, но мы все продумали! Подбирали специально для тебя, учитывая твои интересы.

– Я, честно говоря, в шоке… – промямлила Екатерина и нисколько не покривила душой. С одной стороны, это дорогой и неожиданный подарок. Такое внимание коллектива… Но, с другой стороны, неожиданность играла и отрицательную роль. Катя совсем не хотела менять обычный распорядок жизни, ехать, куда она не планировала, в самый уютный, какой-то домашний праздник, пусть даже если этих самых «домашних» у нее не было.

– Ничего! Тебе полезно развеяться. Во-первых, зимой люди обычно отправляются или в жаркие страны, или на горнолыжные курорты, – принялась выдвигать ящики своего стола Ирина. – Где же она?! Ну, так вот… На Мальдивы у нас просто не хватило денег, на горные лыжи мы тебя ставить не хотим, ты нам еще живая нужна.

– Спасибо за заботу, – прокомментировала Екатерина, все еще находящаяся в шоковом состоянии.

– Насколько нам известно, ты отличаешься от большинства женщин тем, что не любишь таскаться по магазинам. Поэтому на предрождественскую распродажу в Германию или Италию мы тебя отправлять тоже не стали.

– И на этом спасибо, – снова поблагодарила Катя, живо представив, во что бы вылился этот подарок, свяжись она с предрождественской распродажей в Европе.

Она просто воочию видела очередь сотрудников редакции с огромными списками в руках и большими просящими глазами, чтобы она привезла им, а также их детям, подругам и очень душевной соседке тете Дусе это и то.

– Вот! И что у нас остается? Прекрасная путевка в милую и дружественную Венгрию… Правда, сейчас она в НАТО, но венгры нас любят, относятся к России нормально, – без умолку щебетала Ирина, как будто это хоть что-то могло изменить. – Мне показывали фото, очень красивый отель, и в нем пять термальных бассейнов. Ты среди зимы сможешь покупаться в теплой воде и славно отдохнуть… Вот! Ты рада? Ну же… соберись с мыслями… Онемела от радости?

– Да… наверное… А когда лететь?

– Через недельку! В общем, вот он, конверт! Вперед, навстречу удаче! Чмо-ки! Чмо-ки! – Ирина пыталась зарядить ее своим оптимизмом, а Катя смотрела на конверт в руке с таким выражением, словно оттуда сейчас должна была выползти змея и укусить ее под веселую рождественскую мелодию.

Глава 2

Всю неделю Екатерина бегала по Москве как ошпаренная. Постепенно ощущение шока сменилось безысходностью оттого, что коллеги обидятся, если она не полетит. Люди хотели как лучше, а получилось как всегда… Да еще подружки внушали, что если у нее в жизни случилось такое событие да под юбилей, то это – знак свыше, она обязательно встретит мужчину своей мечты.

– Главное, вспомнить, какая у меня мечта… Давно уже попрощалась с мечтами-то, – отвечала Екатерина.

Но слабая надежда, да еще на фоне предпраздничного настроения, всеобщего ожидания чуда и перемен, уже бросила зерно. Забрезжила надежда: «А вдруг?»

И вот Катя стала думать о том, что, может быть, и неплохо что-то изменить. Совершить какой-нибудь незапланированный поступок? Зачерпнуть большим ковшом новых эмоций, хлебнуть другой жизни?.. И затея сотрудников перестала казаться ей неприятной и шокирующей. Катя стала всерьез готовиться к отъезду. Она сходила в парикмахерскую и наконец решилась на то, о чем мечтала уже давно. Будучи от природы натуральной, весьма нежной блондинкой с большими голубыми глазами, она всегда хотела стать еще большей блондинкой, просто-таки Барби, с платиновыми волосами и более агрессивным макияжем. Останавливали всегда такие соображения: «Ведь придется подкрашивать корни? Ведь я буду выглядеть как проститутка? Ведь я испорчу волосы? А что обо мне подумают?»

И она снова и снова выходила из салона красоты милой «серой мышкой». Но сейчас в Катю словно бес вселился, она заставила замолчать свой внутренний дребезжащий голосок и позволила в полный голос высказаться проснувшемуся огромному эго: «Ну и что? Значит, буду подкрашивать! Я же женщина! Это даже хорошо! Может, мне и еще что-нибудь сделают! Еще красивее буду! Выглядеть стану ярче, а не доступнее, это качество проявляется в выражении глаз и в поведении, а не в цвете волос… А испортить волосы тоже больше не боюсь. Умирать одинокой бабой с красивыми волосами тоже не очень хочется… Уж лучше подпорчу и стану заметнее…»

И скоро светло-русые волосы Кати превратились в трогательные белые локоны.

– Вы просто прелесть! – прокомментировала мастер. – Другой человек! Почему-то именно под праздники многие женщины решаются на кардинальные перемены. Эх, побольше бы праздников!

– Спасибо! – Катя посмотрела на себя совсем другими глазами – она сейчас себя и чувствовала праздником.

Она действительно была очень привлекательна – стройная и хрупкая. Но внешний вид был обманчив. Характер у Кати железный. Именно этот характер и помешал ей в свое время обзавестись мужем или, на худой конец, любовником. Ни один из мужчин, которые в разное время пытались быть с ней поближе, не прошел строгий отбор.

– Завыбиралась! – говорили подруги. – Этот – «дебил», тот – «бабник», этот помешан на своем теле, тот, наоборот, отрастил огромный живот. А кто тебе, Катя, нужен? Где ты видела идеальных людей, а уж тем более мужчин в наш век тотального дефицита мужиков? Поумерить свои требования надо! Понятно?!

– Значит, одна буду, все лучше, чем непонятно с кем! – гордо говорила Екатерина в таких случаях.

– Ну и дура! – отвечали ей подруги и в чем-то были правы.

Катя задержалась в салоне красоты еще на некоторое время для того, чтобы получить сногсшибательный маникюр и легкий загар. Затем она пробежалась по магазинам и купила себе несколько замечательных вещей. Например, совершенно удивительный полушубок, имитация рыжей лисы. Подражание было настолько качественным, что отличить искусственный мех от настоящего мог бы только специалист. Настоящий мех Катя никогда бы себе не позволила из любви к животным. Но вот в Европу под Рождество решила поехать с шиком.

Отель ей был забронирован пятизвездочный. Поэтому Катя купила себе еще и пару дорогих, стильных вечерних платьев, новые сапоги в тон новой кожаной сумке, туфли на устрашающей высоты каблуках, нежного розового цвета кашемировый свитер, теплую юбку бордового цвета, пару идеально сидящих новых джинсов известной марки… Шапочку с шарфом в тон к шубке… В общем, Екатерина получилась просто принцессой на выданье. Сама себе она нравилась, оставалось проверить на людях, то есть на мужчинах и еще точнее – на мужчине своей мечты.

Уже при выходе из торгового центра Катя поймала на себе масленый взгляд двух мужиков, оба катили тележки с продуктами, а рядом кучковались семейства. Еще бы не смотреть! Такая аппетитная, ухоженная блондинка! Кате стало противно. Нет, такого счастья – со взглядами на часы и звонками жене из постели о том, что он задерживается на работе, – она категорически не желала.

«Похоже, что с изменением внешности все останется по-старому…» – грустно подумала Катя, сворачивая в отдел с дорожными сумками, где положила глаз на весьма симпатичный клетчатый чемодан на колесиках.

Глава 3

Аэропорт – особая зона, со своей жизнью, запахом и правилами. Катя мужественно прошла это испытание, с тоской глядя на семьи с детьми, летящие на отдых. Почему-то именно здесь и именно сейчас Катя испытала острейшее чувство одиночества. И вот противный тоненький голосок снова запищал в голове:

«Ох, не тот это праздник, чтобы тащиться куда-то одной, пусть и полностью упакованной как конфетка… Нормальные мужчины сейчас в любимых семьях, с женами и детьми. Кого я хочу встретить? Его нет в природе! А какая разница, где сидеть одной-одинешеньке с бокалом мартини в руках и перезвоном кусочков льда?»

Катя тряхнула головой.

– Нет, не все равно! – Одно дело – в московской квартире, при звонках друзей громче делая музыку, чтобы имитировать безудержное веселье… И потом виновато, словно и на самом деле что-то сделала нехорошее, оправдываться: мол, «гости ушли только что, вы разминулись с ними на пять минут», если кто-то из друзей, обсыпанный конфетти, все же заваливался к ней под утро с открытым шампанским.

«А теперь я окажусь вне зоны доступа, отключу телефон, пожелаю всем счастья и здоровья и буду… Что буду? Да! Буду наслаждаться одиночеством!» – твердо решила Катя, проходя в самолет. Белоснежный красавец готовился взвиться вверх. Летать она любила, воспринимая это тоже как чудо. Полет высоко в небе с любезными стюардессами, наушниками с приятной музыкой и прохладительным напитком в руке. Катя не знала почему, но в общей запарке на подъеме, да еще и в момент траты почти всех сбережений, она приобрела себе дорогой авиабилет. И теперь, в салоне самолета, смогла оценить весь комфорт. Кресла были похожи на кресла, то есть ноги можно вытянуть как угодно и куда угодно… Значительно меньшее число пассажиров, детей в этом отсеке вообще нет. Люди в основном солидные, в дорогой одежде, явно летящие по делам.

«Тяжело быть богатым, – вдруг поняла Екатерина. – Когда привыкнешь к такому удобству, тяжело потом терять, если вдруг пошатнется финансовое положение. Я-то воспринимаю это как чудо, как подарок, а они как обыденность».

Самолет набрал высоту, вниманию пассажиров были предложены напитки. Катя взяла для себя плитку горького, темного шоколада и апельсиновый сок со льдом.

– Такая красивая и молодая девушка, и одна? Летите по делам? Извините за навязчивость, но не смог не пристать… – обратился к Кате мужчина лет под пятьдесят с большими золотыми часами и большими усами. Он все время протирал очки и вытирал пот со лба носовым платком – становилось ясно, что перелеты он переносит очень плохо, но бодрится. Одет он был в серебристого цвета костюм, а на коленях держал черный кожаный чемодан. В общем, вид у него был весьма приличный и респектабельный, то есть «оно самое, что тебе нужно», по словам Ирины, сотрудницы Кати. Конечно, первой реакцией Екатерины было желание сказать ему резкость, чтобы он не мешал ей получать удовольствие от полета и уединения. Но светлая краска для волос возымела действие, и она в ответ улыбнулась.

«Почему бы не провести время в полете за приятной болтовней?» – решила она.

– Я лечу отдыхать…

– Прекрасно… А где остановитесь в Будапеште?

– Отель «Королева»…

– Хороший выбор! Это – судьба! – Мужчина снял очки, подслеповато щурясь.

– Почему – судьба?

– Я останавливаюсь именно в этом отеле тоже! – пояснил попутчик.

– Судьба?.. – повторила Катя, пытаясь заставить сердце забиться сильнее. Оно почему-то не подчинилось ее умственному посылу.

– Родион Юрьевич, – представился попутчик.

– Екатерина…

– Катенька… Катюша, – заулыбался Родион слегка желтоватыми и редкими зубами.

– Екатерина или… Катя, – поправила его Катя.

– Извини… те… Еще сока или чего покрепче? – спросил Родион Юрьевич.

– А можно?

– Девочка моя, обо всем всегда можно договориться, – ответил он и достал огромный, просто-таки раздутый от количества денег бумажник.

«Оказывается, если летишь в бизнес-классе, это еще не гарантирует общение с приличными людьми…» – грустно подумала Екатерина после его «девочка моя». Она-то понимала, что уже давно не девочка и уж тем более не его.

В общем, полет из-за надоедливого попутчика прошел не очень хорошо. Катя еле отвязалась от него, дав неправильный телефон и солгав, что после приземления у нее запланирована куча дел и только потом она поедет в отель. А эту «кучу дел» она желает завершить одна. Отвязаться от Родиона Юрьевича оказалось не так-то просто, но в аэропорту Катя все же оторвалась от него и удалилась твердой, решительной походкой, чтобы обозначить, что направляется по делам и не нуждается в компании. Шла и ругала себя на чем свет стоит.

«Вот ведь дура! Лишние неприятности… Сразу бы рявкнула, чтобы отстал! Так нет! Все чего-то стесняешься… Зачем я сейчас иду? Куда? В чужой стране… Сейчас бы уже на такси ехала, как все нормальные люди…»

Она зашла за угол одной из торговых палаток и стала выглядывать оттуда, словно воришка, выслеживая, уехал Родион или нет. Периодически она пряталась: мелькала какая-нибудь фигура в сером костюме, а ей казалось, это Родион. В итоге Катя вовремя поняла, что ее поведение может заинтересовать службу безопасности аэропорта, и решила все-таки переждать безопасное время в кафе. Обедать в здании аэропорта она не хотела, поэтому покинула его и отправилась в поисках более-менее подходящего местечка. Такое обнаружилось примерно в двухстах метрах в уютном, небольшом погребке, вместе с сувенирами для туристов. Меню на английском не было, но к Кате позвали человека, владеющего этим языком. Из всего достаточного для небольшого заведения многообразия еды Екатерина выбрала средней величины порцию молочного поросенка с тушеной капустой и стакан местного пива, чтобы и наесться до отвала, и снять стресс перелета. Калорийный, большой обед.

Она устроилась на небольшом, мягком стульчике с деревянными резными ножками, за круглым столиком на двоих со скатертью с национальным орнаментом и слушала фоновую, очень приятную, тоже национальную музыку. Потрескивал огонь в настоящем камине, доносился неспешный разговор на непонятном языке. От кружки пива Екатерина окончательно расслабилась, настроение заметно поднялось.

Почти все столики были заняты. Катя вспомнила, что в какой-то передаче одиноко путешествующим туристам советовали питаться там, где едят местные жители: там и пища хорошая, и цены невысокие. Похоже, она попала именно в такое место.

Ее внимание привлекло некое движение. В проходе появилась фигура высокого, статного мужчины. Катя мельком скользнула взглядом по его фигуре и лицу, и взгляд словно прилип к нему. Настолько интересного мужчину она еще никогда не видела. Короткая стрижка, темные волосы, слегка смуглое худое лицо и выразительные глаза неопределенного глубокого цвета. Очень породистое лицо настоящего мужчины, как сказала бы ее бабушка. В то же время в нем было что-то необузданное, навевавшее Кате мысли о Тарзане. Он буквально прожег девушку взглядом и разместился через столик от нее. Катя очень обрадовалась, что ей еще не принесли еду: она очень глупо выглядела бы с открытым ртом и торчащим оттуда куском мяса. Почему-то она мгновенно замерзла, несмотря на то что в подвальчике было тепло и весело потрескивал камин.

Официантка принесла огромную глиняную тарелку с аппетитно шкворчащим куском молодой свинины, мелко нарубленной и квашенной по местному рецепту капустой и овощами. Также рядом с ней приземлилась увесистая кружка с темной жидкостью – пивом, которое Катя заказала повторно. Девушка заботливо поставила плетеную корзинку с большими кусками светлого и серого хлеба и улыбнулась. Большего она и не могла, ведь по-английски не говорила. После Екатерины официантка подошла к новому посетителю, красавцу мужчине, и попыталась принять заказ. Катя сидела сама не своя: никак не могла себя заставить не думать об этом типе. И судя по тому, что к его столику, тоже на двоих, подозвали молодого человека, знающего иностранный язык, которого вызывали к Кате, мужчина тоже был иностранцем. Но оно и видно – слишком породист, слишком высок и красив…

Катя не знала, куда деть глаза: он тоже периодически пронзал ее своим взглядом. Екатерине после озноба стало нестерпимо душно, она оттянула ворот своего розового свитера и незаметно подула внутрь. Свинина была сочной и мягкой, овощи свежими, а капуста очень вкусной. Пиво – хмельным. Краем глаза Катя отметила, что мужчине принесли чашку кофе и какую-то выпечку. Смотреть она на него не могла, так как испытывала доселе не изведанное ей чувство неудобства и ужаса от его красоты и харизмы, если так можно выразиться.

Внезапно в подвале резко потемнело, раздался какой-то неприятный, свистящий звук. Катя напряглась, посетители закрутили головами и начали взволнованно переговариваться. Катя находилась в невыгодном положении, так как ей переговариваться оказалось не с кем. Она испугалась не на шутку, раздался звон стекла и крики, а ей никто и объяснить ничего не мог. Внезапно свет погас совсем, а затем из темноты начали выплывать встревоженные лица работников кафе, освещенные прыгающим, красноватым светом. Они несли в каждой руке по две, по три свечки и щедро расставляли их на столах посетителей, по полкам и нишам на стенах. Помещение наполнилось неярким светом свечей и камина: словно яркий огонь вырвался наружу и разбрызгался по подвалу маленькими язычками. Наконец, к побледневшей Екатерине подскочил англоговорящий парень и затараторил на не очень хорошем английском:

– Только не волнуйтесь! Сейчас здесь будет светло! Вот – свет! Может, вам две свечки? Или три? Как у вас в стране, это не плохая примета?

– У нас плохая примета, если разобьется зеркало, – «успокоила» его Катя, – а я слышала звук разбитого стекла…

– Это не зеркало. Это разбилось стекло окна на лестнице! Никаких беспокойств! Сейчас там рабочие заделают все фанерой, дуть не будет. А уже завтра поставят новое стекло! – парень говорил быстро и суетливо.

От его дыхания пламя свечи колыхалось, отбрасывая причудливые блики и тени. Катя невольно посмотрела на столик, за которым сидел заинтересовавший ее посетитель. Сердце рухнуло вниз. Столик был абсолютно пуст, и, судя по оставленным на нем деньгам, которые освещала сиротливая свечка, не существовало надежды, что он ушел просто в туалет и скоро вернется. От нахлынувшей волны отчаяния Катя даже растерялась.

– А что со светом? – спросила она служащего, сглатывая ком в горле.

– Там, на улице, внезапно поднялся ураган! Нонсенс! Под Рождество! Просто смерч какой-то! Штормовое предупреждение объявляли, но никто не отнесся серьезно… А там что творится-то! Ветер, снег, дождь, град! Все сразу! Стекло выбило, провод где-то оборвало! Сейчас пытаются дозвониться до аварийной службы по сотовому телефону, потому что обычная телефонная линия тоже оборвана… Но там все время занято, видимо, весь город звонит… Вам что-нибудь еще принести?

– Спасибо, счет, – машинально ответила Катя, и парень ушел.

Она снова посмотрела на опустевший столик, и ее снова накрыла волна отчаяния. «Что со мной? Ну, был какой-то мужчина, выпил кофе и ушел… И дальше? Вот именно… Ушел, и все… И я больше его никогда в жизни не увижу. Боже мой! Какие у него были глаза… плечи… Ведь он кого-то любит, целует, обнимает. Чего это я? Ах уж эти подружки! Настроили меня на эротический лад, мол, встретишь мужчину мечты! Вот мне теперь и мерещится принц в каждом встречном! А ведь такие мужчины, скорее всего, заняты, наверняка окружены женским вниманием и любовью… Что меня так зацепило? Дни перед Новым годом, пиво, погребок в Будапеште, и вот является неземной красавец! Вот крышу и сорвало… Нет, он тоже по-особенному смотрел на меня, очень внимательно… Он заметил меня… я не могу быть настолько слепа…. Может быть, я ему даже понравилась. И всего-то надо было улыбнуться, может, посмотреть по-особенному… Дать человеку понять, что он меня заинтересовал. А я совершенно не умею строить глазки. Даже наоборот! Если мне мужчина нравится, я будто кол сразу проглатываю, просто деревенею. Вот и упустила… Даже смешно, он так быстро исчез, может быть, испугался урагана? С каким-то идиотом в самолете я общалась без тени стеснения! А вот на мужчину, который понравился, даже посмотреть нормально не смогла!» – ругала себя Катя с ужасом: то ли она упустила свой шанс, то ли на нее с такой силой подействовало венгерское пиво. Кстати, пиво она одна заказала в этом погребке, да и кто из нормальных людей станет увлекаться этим напитком зимой? Все пили какие-то коктейли, аперитивы, коньяк или вино.

Катя расплатилась и вышла наверх. В более глупое положение она не попадала уже давно. Она-то, как белый человек, прилетела в Европу на праздник в шубе, в высоких кожаных сапогах, в шапке. А на улице лил дождь без крупинки снега. Причем то затихал, то усиливался… Было безлюдно, дул жесточайший ветер – народ, скорее всего, попрятался по домам.

«Ужас! – подумала Екатерина. – Как я теперь доберусь до своего отеля?

Она вернулась в подвальчик, зашла в сувенирную лавку и купила зонтик с видами Венгрии. Понятно, что в Кате взыграл не туристический интерес, а желание хоть как-то спасти одежду от разбушевавшейся стихии. Она снова вышла на улицу и огляделась. Дождя уже не было, но ветер пронизывал насквозь. Катя поежилась. Больше всего ей не хотелось идти искать гостиницу.

Поэтому, когда рядом с ней остановился мотоцикл, она не была против того, чтобы ее подвезли.

За рулем сидел тот самый мужчина, который не дал ей расслабиться в кафе. На английском, вежливо и культурно он предложил подвезти ее, куда нужно.

Язык прилип к небу. Катя издала нечленораздельный звук, который был воспринят мужчиной как положительный ответ. Скорее всего, он никогда не получал отрицательных ответов от женщин. Сильной рукой он фактически втащил Катю на сиденье и с долей насмешки в глазах вопросительно посмотрел ей в лицо. Она выдавила из себя адрес отеля, и мотоцикл рванул с места. А дальше Екатерина испытала все муки, которые только возможны в таком положении. Она никак не могла понять, с чего это ее угораздило запросто подчиниться взгляду незнакомца. Она никогда в жизни не могла представить себе, что возьмет и взгромоздится на подобную адскую машину. Катя никогда раньше не ездила на мотоцикле, и вот в тридцать лет, в другой стране, в жуткую погоду, неизвестно с кем за рулем она залезла на железного коня. От страха закружилась голова, а коленки свело судорогой. Катя с силой вцепилась в спину мотоциклиста, мельком даже подумав о том, как бы случайно не забеременеть от такого тесного соприкосновения. Вот бы был подарок от Деда Мороза, то есть Санта-Клауса.

Они неслись по пустынной улице в неизвестном Кате направлении. Она чувствовала, как из головы выветриваются последние мысли. Почему, например, человек, не говорящий по-венгерски, точно знает, где расположен ее отель?

От мужчины пахло свежестью, приятным парфюмом и еще чем-то весьма притягательным.

«Не хватало еще влюбиться в иностранца», – холод, ветер и шок оставили в мозгу лишь такую непритязательную мысль.

После этого сознание пронзила следующая нелепость:

«А ведь он меня ждал! Обратил на меня внимание в кафе, потом ушел… Я еще сидела… и вот вызвался меня подвезти… Точно! Я произвела на него впечатление! Даже не верится! Этого просто не может быть… если только чудо…»

Тут с мрачного, потемневшего неба на них обрушился поток воды. Непрерывный, вставший стеной ливень залепил глаза и уши. Мощные струи заливались за шиворот и мгновенно делали всю одежду мокрой насквозь. Кате было даже трудно дышать: казалось, вода вытеснила все вокруг, даже воздух. Зачем она сделала то, что сделала, Екатерина объяснить не смогла бы: она несколько ослабила хватку, вытащила из сумочки зонт и раскрыла его. Ведь никогда раньше не видела едущих мотоциклистов с зонтиками, так почему нелепейшая мысль пришла в голову сейчас? Наверное, от переизбытка нахлынувших чувств, не иначе. Как-то все-таки привыкла ездить в закрытом автомобиле, вот и раскрыла этот чертов зонтик, чтобы струи дождя хоть немного перестали хлестать по щекам. Мгновенный порыв ветра сильно тряхнул зонт, который что есть силы стукнул мужчину по голове и к тому же намертво закрыл ему обзор. Последнее, что помнила Екатерина, это ругательства на чисто русском языке, резкое изменение направления движения, глухой удар, от которого ее просто сорвало с места, подняло с невиданной силой и бросило на какую-то твердую поверхность. После этого мощного удара у Кати сразу отказало зрение, потом исчез слух. Оставшиеся органы тактильной чувствительности еще проанализировали, что тело сползло вниз по твердой, шершавой поверхности и затихло, благополучно охладившись в луже. Весь этот сверхполет Катя совершала с зонтиком в руках.

«Мать твою… просто Мэри Поппинс!» – успела подумать Катя и благополучно отключилась.