Текст книги "Айсберг в джакузи"

– Что будем кушать?

– Цианиду бы… – сквозь зубы прошипела она, улыбаясь Ариадне и сразу же поймав на себе настороженный взгляд Инги. А было от чего насторожиться! Аня ощутила, как его волосы касаются ее щеки.

– Ни цианида, ни мышьяка нет, – ответил он, улыбаясь одними глазами.

– Тогда кофе и…

– И?

– И… какое-нибудь пирожное, – взмолилась Аня, совершенно не привыкшая есть такими порциями с утра.

Эрвин не сдержался и положил на ее тарелку еще черешни, персик и малину. А творожный йогурт Анна составила с тарелки в сторону, так как не ела творог.

– Может быть, Аня не ест, потому что бережет талию? – вслух предположила Инга, у которой талия была совершенна.

Это была первая фраза, которую Инга адресовала Анне, тем самым обозначив, что ничего хорошего от нее ждать не приходится.

– Да, я на диете, – согласилась Анна, чтобы от нее отстали.

– Отстаньте, господа, от девушки! – подала голос биограф Ариадны, за что Анна была очень ей признательна.

– А как вы познакомились с Эрвином? – спросила журналистка, за что Аня тут же потеряла расположение к ней.

– В Москве… – туманно ответила Аня, пытаясь найти поддержку в темных глазах Эрвина.

– Понятно, а как? Это так интересно! – не сдавалась журналистка.

– Мы познакомились очень романтично, – пришел Ане на помощь Эрвин, – на улице…

– Да, я попала под его машину, – добавила Аня, постепенно сатанея.

– Ой! – воскликнули Ариадна и Сильвия.

– Ничего страшного! Я отделалась парой царапин. Зато Эрвин показал свою джентльменскую натуру. Он выбежал из машины, поднял меня на руки, тут-то нас и закрутило… Помнишь, Эрик?

– Эрик? – сглотнула Ариадна.

– Это я его так на русский манер называю, – ответила распоясавшаяся Анна, – все-таки классный у вас завтрак. Словно приготовленный для книги рекордов Гиннесса «лучший завтрак в мире».

– Спасибо. Австрийцы калорийно едят, – ответила Ариадна Львовна.

Анна почувствовала, что несколько суховатое пирожное застряло у нее в горле, потянулась к кувшину с компотом и налила себе в стакан, опередив Эрвина. Уже допивая, она поняла, что это не компот, а домашнее вино. Сидящие за столом с удивлением смотрели на нее.

– За хозяйку дома! – запоздало ответила на их немые вопросы Анюта, шумно выдыхая.

Инга заулыбалась, чувствовалось, что любой промах Ани она воспринимает как бальзам на душу.

– А у меня такой вопрос, – вдруг выдала неожиданно для себя Аня, – я приехала сюда со своим женихом, а здесь какая-то девушка претендует на него. Я не поняла, милый? Я ведь буду ревновать! Ты же знаешь что в ревности я – дикая кошка! Помнишь ту крашеную блондинку, у которой я вырвала клок волос и разодрала черные чулки?

Эрвин поднял на Аню смеющиеся глаза.

– Здесь это ни к чему. Мы с Ингой просто друзья. Мы знаем друг друга с детства.

– То есть она тебе уже надоела? – уточнила Аня, слизывая с пальца крем.

– Я бы этого не сказала! – вспыхнула Инга. – Я очень хорошо знаю Эрвина, и мы часто созваниваемся. Что-то Эрвин ничего мне не говорил о том, что собирается жениться. А уж мне бы он точно рассказал, я же друг детства! – промурлыкала Инга, показывая свои коготки.

– А мы недавно познакомились, – ответила Аня, подмигивая Эрвину и растягивая рот в улыбке, – это была внезапная страсть!

– Понятно, что вы делали на трассе, – побледнела Инга.

– Девочки, прекратите! – повысила голос Ариадна Львовна. – Так черт знает до чего можно договориться.

– Это все она! – показала пальцем на соперницу Инга. – Я им не верю! Они не влюблены.

– Я сейчас прекращу все сплетни и разговоры, и мы больше никогда не вернемся к этому вопросу, – сказал Эрвин, подошел к Анне, поднял ее со стула и, крепко обняв, поцеловал в губы, да так, что у нее отнялись ноги и руки, она не смогла повторно влепить Ламару пощечину.

– Браво! – возликовала хозяйка дома.

– У нас все хорошо, бабушка. Мы очень любим друг друга и будем счастливы вместе, – сказал Эрвин, не обращая внимания на потрясение Ани.

Инга выскочила из-за стола и упорхнула из комнаты со скоростью звука.

– Вау! Какие страсти! – заблестели глаза у рыжей журналистки.

– Бедная девушка, – покачала головой Сильвия, – она так влюблена…

– Эрвин, по-моему, ты должен пойти за Ингой, – повернулась к внуку Ариадна.

Он повиновался, и за столом воцарилась тишина.

– Я приглашаю тебя, Анна, поехать со мной на работу, – сказала Ариадна.

– На работу? Серьезно?! Вы идете на работу?!

– Конечно! Я уже сказала тебе, что буду жить, как жила, до последней минуты. – Ариадна вытерла рот бумажной салфеткой.

– Я с удовольствием, – согласилась Аня, которая после поцелуя Эрвина была готова лететь хоть на Луну, лишь бы не оставаться с ним наедине.

– Вот и славно! Я покажу тебе наш семейный бизнес, и заодно разрядим обстановку в доме, – понизила голос старая дама, увлекая за собой Анну.

Глава 7

Анну поразило, что старая дама сама сидит за рулем красного спортивного автомобиля. С одной стороны, это было чудесно, а с другой – Анна испытала настоящую панику, вспомнив о болезни Ариадны и о том, что ее накололи утром какими-то лекарствами. Короче говоря, жизнь Анны полностью зависела от взбалмошной старушки.

– Конечно, то, что ты увидишь, далеко не весь наш семейный бизнес. У Эрвина целая империя, огромный капитал. Умный мальчик во много раз приумножил деньги моего мужа, но виноделие, если ты живешь в винодельческом районе, навязано нам вековыми традициями. Здесь каждый дом делает свое вино, и пьют его в молодом состоянии. Веселье длится, пока есть вино, затем плавно перетекает в другой дом, в котором еще сохранились запасы, так что это очень важно. Скажу по секрету, виноградники нашей семьи очень хороши, они растут на более выгодных, южных склонах гор, и молодое вино у нас всегда держится долго. Этот бизнес нельзя продавать, поэтому после смерти мужа им занялась я. У Эрвина и так дел невпроворот. Хотя… скоро ему все равно придется этим заняться. Я могу посвятить тебя в тонкости этого дела, как когда-то меня мой муж, и ты сможешь помочь своему Эрвину, – посмотрела на нее Ариадна.

И вот тут-то Анне стало по-настоящему страшно не из-за крутого поворота, в который Ариадна еле вписалась. А из-за того, что они так жестоко обманывают пожилую женщину. Ведь никакой любящей жены рядом с Эрвином не будет, как только старушка отойдет в мир иной. Сейчас эта дама хочет передать Анне любовь к семейному делу и знания, и все это впустую.

Ариадна между тем продолжала:

– Весь этот район винодельческий, здесь собираются горожане и просто-таки упиваются, только не как в России водкой, а молодым вином.

– А почему вы не выдерживаете вино? – спросила Анна.

– Люди любят молодое, – ответила Ариадна.

– Я имею в виду, вино совсем не выдерживают? – спросила Аня, про себя решая, пристегнуться ей, чтобы не вылететь в лобовое стекло, или не пристегиваться, чтобы потом облегчить работу спасателям.

– Некоторую, совсем малую, часть выдерживают, даже делают коллекционное вино, но это незначительный процент. Наш конек – именно молодое вино! – с гордостью ответила Ариадна.

Она остановила машину на специальной заасфальтированной площадке с маленьким заборчиком, вокруг металлических стержней которого был обвит зеленый плющ.

– Приехали! Это трактир нашей семьи, можешь осматриваться, задавать любые вопросы… К обеду привезут группу туристов. Присоединяйся к всеобщему веселью, окунись в нашу атмосферу! – И хозяйка дома так же неожиданно ее бросила, как и пригласила с собой.

У Ани было достаточно времени, чтобы она смогла осмотреться. Трактир представлял собой большой трехэтажный дом в типично австрийском стиле. Каменный домик кремового цвета с деревянной крышей, ставнями и балкончиками, вернее подоконниками, предназначенными только для цветов. Поэтому весь дом радовал глаз обилием живых цветов ярких расцветок по всему фасаду. Лучшего украшения и не найти. Внутри тоже было все оформлено под сельский стиль: обилие дерева и никаких изысков, как, впрочем, и в соседних трактирах. Это был такой образ жизни, и вино и еда были дешевыми – для привлечения большого количества людей. Анна беспрепятственно проникла на кухню и поздоровалась с работниками. Люди были очень доброжелательные, и, похоже, их предупредили о приезде постороннего человека. Гостья совершенно спокойно общалась со всеми на немецком языке, и ее сразу взяла под свое крыло молодая девушка по имени Виолетта, не перестававшая щебетать.

– Очень приятно с вами познакомиться! Я так рада! Так рада! Что у нас тут только про вас не говорили! Что не говорили!

Аня оценила простую и очень функциональную обстановку на кухне, в то же время вся техника, облегчающая труд людей, была продуктом самых высоких технологий. Работников на кухне вместе с шеф-поваром, посудомойщиком и помощниками было шестеро. В плетеных корзинах лежали всевозможные овощи и фрукты, напоминавшие восковые, потому что они были все отличного качества. Отборный лук и чеснок толстыми связками висели под потолком как украшение. А над рабочим столом повара повис большой окорок, и на полке красовалось несколько головок сыра. Левую сторону кухни занимала пара огромных холодильников с металлизированной облицовкой. Аня не почувствовала никакого запаха, кроме едва уловимого и очень приятного аромата каких-то специй. Не наблюдалось никакой суеты, каждый занимался своим делом на своем месте. В больших кастрюлях такой чистоты, что казалось, будто они из зеркал, что-то варилось, тушилось, на маленьких сковородках что-то жарилось, вытяжки по всему периметру плит бесшумно забирали всю гарь от приготовления еды. Аня просто-таки засмотрелась и не сразу ответила Виолетте.

– Почему обо мне говорили? – спросила она.

– Как же… прошел слух, что Эрвин привез невесту! Мы тут все так переполошились, так занервничали, – смутилась Виолетта, что нельзя было не заметить.

– Почему? Можно спросить? – поинтересовалась Аня.

– Виолетта, принеси охлажденную утку, – попросил шеф-повар – розовощекий мужчина, компенсирующий недостаток роста огромным колпаком. Сказано это было весьма дружелюбным тоном, только Аня поняла, что ее любезно попросили не мешать работать.

– Ладно, я пойду, – сказала она Виолетте, – где сейчас может быть госпожа Ламар?

– О… на втором этаже, в своем кабинете, но, когда она занята цифрами, то есть бухгалтерской работой, ее лучше не тревожить. Доставалось даже Эрвину – любимому внуку! Один раз Ариадна Львовна сутки провела за сведением какого-то баланса. На все предложения Эрвина ей помочь хозяйка отвечала гордым отказом. Знаете почему? В жизни не догадаетесь! Ариадна сама говорит, что никогда не дружила с цифрами, но на старости лет именно они помогают ей тренировать мозг и память! Так и говорит: для тела – зарядка, для мозгов – бухгалтерия! А ведь она права! Был у меня один друг – экономист, за которого я даже вышла замуж и прожила с ним пять лет. Ну и вот, когда мы развелись, он так мастерски делил имущество! Просто виртуоз своего дела! Он помнил без записей в блокноте и в телефоне, в каком году, на какое торжество и что он мне дарил, сколько ложек и вилок купил он и сколько тарелок разбила я! – рассмеялась Виолетта и, поймав на себе нетерпеливый взгляд шеф-повара, побежала к холодильнику.

– Вита, птица в подвале! – окликнул ее повар.

– Ой, точно! – хлопнула себя по лбу девушка и побежала к запасному выходу, увлекая за собой Аню. – Пойдем со мной, я покажу тебе подвал! Он у нас уникальный.

Аня застучала каблуками по стерильной плитке, и они скрылись в темном и узком проходе, ведущем к крутой лестнице вниз.

– Осторожно, очень высокие ступеньки, – предупредила ее Вита.

«Да уж, – подумала Аня, – еще и света фактически нет. Виолетта-то здесь ориентируется как рыба в воде, а я?

– Кухня современная, а само здание очень старое, шестнадцатый век! – обернулась Виолетта.

– Ого!

– Вот-вот! И этот трактир всегда принадлежал семье Ламар. Это история! Здесь максимально сохраняются первоначальные материалы, планировка и предметы обихода! У вас в России у многих людей отобрали фамильные дома?

– Было такое дело, – согласилась Аня.

– Но сейчас же перестройка?

– Демократия.

– Ого! Уже демократия?! Так хозяева или их потомки смогли вернуть свое добро? – спросила девушка.

Аня вздохнула, прежде чем ответить. Лестница, ведущая в подвал, шла по спирали, очевидно, люди в упомянутом шестнадцатом веке были значительно меньше ростом, так как она билась головой обо все выступы.

– У нас в России все не так просто, многие дома не дожили до наших дней, а их хозяева умерли от рук тогдашней власти.

– Коммунизм? – Виолетта проявляла чудеса познания международной истории.

– Я бы сказала – диктатура, тоталитарный режим, – ответила Аня, понимая, что и русский-то человек, испытавший превратности истории на своей шкуре, не всегда понимает, кто и за что нас так «колбасил». Где уж это объяснить иностранке?

Подвал, судя по нетронутым огромным многовековым камням, был действительно старинный, здесь был низкий потолок и стоял запах старины, но не затхлости.

– И ведь как строили! – продолжала нахваливать дом Виолетта. – Продукты абсолютно не портятся, объясню почему. Так все сложено, что температура не меняется, вода сюда не попадает, даже влажность не меняется. Вынь один камень – и все нарушится! У нас тут в одном трактире решили модернизировать подвал, установили самые лучшие холодильные установки, вытяжки и так далее… А продукты утратили свой неповторимый вкус, вон видишь, у нас тут и грибочки растут, и головки сыра «Пармезан» хранятся, и еще много чего интересного.

– Чем это пахнет? – спросила Аня.

– А… это в тех деревянных ящичках хранятся специи. Без них, как говорит наш повар, блюдо не блюдо. У каждого повара есть свои секреты. Наш любит острые специи, вот эта красная смесь – его коронка. Эрвин очень любит мясо с этой специей, главное – не переложить! – Виолетту было не остановить. Правда, все, что она говорила, очень нравилось Ане и было крайне интересно. В подвале было прохладно, но не холодно. Виолетта тем временем насыпала красный порошок в плотный полиэтиленовый пакет и протянула Анне. – Держи!

– Да не надо… я… – растерялась та.

– Держи! Очень хорошая специя, что в ее составе – не знаю, это держится в секрете!

Аня взяла пакетик, чтобы не расстроить девушку, и положила в карман своего бледно-розового вельветового пиджачка.

– Когда станешь хозяйкой, будешь хорошо ко мне относиться, – с надеждой в голосе сказала Вита.

Аня рассмеялась.

– Ах, вот почему ты все мне рассказываешь! Хитрюга!

– Есть немного, – вздохнула девушка, – просто меня здесь недолюбливают.

– Почему? – спросила Аня.

– Говорят, что я забывчивая, рассеянная и нетрудолюбивая. – Девушка с детской непосредственностью смотрела на Аню из-под темной челки чистыми голубыми глазами. Черты лица у нее были неправильные, но очень милые.

– Я ведь могу и не стать хозяйкой, – осторожно сказала Анюта, шурша пакетом со специями в кармане. – Вита, тебе велели принести какую-то птицу! – напомнила она Виолетте.

– Точно! – снова хлопнула себя по лбу Вита и метнулась к какой-то кадушке.

Аня даже подумала, что девушка своими импульсивными шлепками по голове отбила себе память.

Вита вытащила из вкусно пахнущего маринада тушку жирной утки, смахнула с ее кожи лавровый лист, зубчик чеснока и какую-то зелень и положила птицу на поднос.

– Все свое…

– В смысле? – спросила Аня, внезапно осознав, что, несмотря на плотный завтрак, снова хочет есть и виной тому запах от специй с маринадом и аппетитный вид свежей сочной еды.

– Свое хозяйство! Свои фрукты, овощи, мясо сами коптим, сыр делаем. Эрвин – очень богатый человек, и он может себе все это позволить, не только вино со своих виноградников. Вот и утка эта с нашей птицефермы, без химического корма, мясо просто тает во рту! А уж со специями нашего шефа… – закатила глаза девушка.

– Ой, Виолетта, прекрати! У меня уже слюни текут, – сказала Анна.

– Почему? – вдруг испугалась девушка. – Ты бешеная?

– Нет! – прыснула Анна. – Это у нас такое выражение, мол, разыгрался аппетит и очень хочется есть.

– Ой! – рассмеялась Виолетта. – А я уж подумала, что ты заболела! Опять я задерживаюсь, все, побежала! А ты, Анна, пройди дальше, там исторические места. Я имею в виду, что там тоже принимают гостей, клиентов трактира, только особых.

Виолетта наконец прекратила болтать и быстро скрылась вместе с уткой, мелькнув голыми икрами и белыми кожаными тапками без каблуков, с перемычкой на пятке. Анне без этой словоохотливой девушки мгновенно стало скучно, сразу же полезли в голову мысли, что Эрвин сейчас утешает Ингу. Она поняла, что все время подсознательно думала об этом, просто Виолетта ее отвлекала.

«Почему меня это должно волновать?» – раздраженно спросила себя Аня и не нашла ответа или не захотела признавать очевидное. Этот мужчина полностью завладел ее мыслями.

Она прошла в глубь подвала и толкнула небольшую деревянную дверь. Оказалась опять в подвале, но более просторном и хорошо освещенном. Посередине шел проход, а по обеим сторонам от него были сделаны ниши, где стояли столики под скатертями в национальном стиле, с двумя скамейками по обе стороны. В углублении каменной стены находился подсвечник с оплавленной свечой, а на каждом столике в яркой керамической вазочке помещался букет из засушенных, но сохранивших свои краски цветов. Анну охватило непреодолимое желание присесть в одной из ниш и отдохнуть, что она и сделала.

«Как же здесь уютно, – подумала она. На прогулку с бабушкой Эрвина она надела бледно-розовый вельветовый пиджак и такого же цвета замшевые туфли. – Более романтичного места для ужина с любимым человеком не придумаешь, уединенный мини-грот со свечой и ароматом сухих цветов в подвале старинного дома».

Откуда-то сверху доносились людские голоса, смех и легкая музыка. Это развлекались гости в основном зале ресторана. В подвале Аня сидела в гордом одиночестве, поэтому, когда услышала торопливые шаги, она несколько испугалась. Но это оказалась Виолетта.

– Вот вы где? Скучаете? А я к вам! – снова засветилась улыбкой девушка.

В руках она держала большой поднос. Перед Аней на столе появились нарезка сыров-ассорти, стаканы и большой графин с красным вином.

– Решила тебя угостить, отпросилась на десять минут.

Аня растерялась.

– Хозяйка говорила, что будет какой-то обед, там я и выпью, а если я приду пьяная…

– Да что ты, Аня! Какое пьянство! Это прекрасное столовое вино можно пить литрами, и ничего не будет! Попробуй! Давай выпьем за знакомство! Мы все здесь так делаем.

– Ну, хорошо, – сдалась Аня и дала возможность Виолетте поухаживать за ней.

– Смотри, какая игра цвета! Какой аромат! Виноградники Ламаров самые лучшие!

– Ты так любишь эту семью? – невольно спросила Аня, пробуя действительно вкусное сухое вино.

– Это у меня в генах! Моя родня всегда жила здесь в деревне и всю жизнь прислуживала, вернее, помогала по хозяйству семье Ламаров, – ответила Виолетта, придвигая к Анне тарелку с сыром. – Закусывай! Экологически чистый! Я специально его принесла. Во-первых, прекрасная закуска к сухому вину, во-вторых, аппетит к обеду не испортишь!

– Спасибо тебе за заботу, Вита, – улыбнулась Аня, – так тебя называют?

– Так… но это свои. Тебе тоже можно называть меня Витой.

– Спасибо.

– Анна…

– Да?

– Откуда ты так хорошо знаешь немецкий язык?

– Я учила его и в школе и в институте.

– А ты знаешь, что австрийский несколько по-другому звучит? – спросила девушка, уплетая сыр.

– Я непонятно говорю?

– Несколько чудно. Конечно, мы знаем немецкий, но австрийский звучит по-другому. Если ты станешь женой Эрвина, то должна будешь выучить наш диалект. Мы – большие патриоты своей страны и своей культуры и очень не любим, когда нас сравнивают с немцами.

– Учту, хотя я такое мнение уже слышала в Москве.

– Ты очень интеллигентна и красива, – сыпала комплиментами Виолетта. – Ты понравилась всем работникам кухни, честное слово! В тебе есть порода, как это? Столб…

– Стержень? – уточнила Анна.

– Точно! Ты – одна такая, и потому наш Эрвин влюбился в тебя!

– Я рада, – ответила Аня, чувствуя неприятный холодок в груди.

Эта ее игра с Эрвином могла плохо закончиться, люди ведь и вправду могут привыкнуть к ней, как потом Ламар будет представлять свою настоящую избранницу?

– Эрвин заслужил хорошую девушку, – задумалась Виолетта, и впервые улыбка покинула ее смешливое лицо. – Я лучше его людей не встречала…

– Да ну? – невольно удивилась Аня.

– А ты что? Его невеста и не почувствовала? Да ты что! Небось клюнула на его внешность? У нас все в него влюблены!

– И ты?

– И я! – честно ответила Виолетта. – В него нельзя не влюбиться! В нем совместились все наилучшие мужские качества. И одно из них – скромность. Все! Я поняла! Эрвин ничего не рассказал о себе, о том, что он делает! Он никому не рассказывает, но мы-то, его служащие, знаем все! Эрвин очень умный и не знает проигрыша в бизнесе. То, что семья Ламар владеет миллионами, – полностью его заслуга. Между нами, после смерти мужа Ариадны дела резко покатились вниз, и в их семейном бизнесе оставался лишь этот трактир. Ариадну хватало только на него. Эрвин поднял их материальный уровень до высот, которых они никогда и не знали, он пожертвовал своей личной жизнью. Зато на работу вернулось огромное количество людей, и мы получаем очень приличную зарплату. Работники из других трактиров нам завидуют, – прошептала Виолетта. – Я не знаю ни одного человека, которому Эрвин отказал бы в помощи, а уж про людей со своих предприятий и говорить не буду. Их очень много. Он оплачивает учебу детей одиноких матерей, оплачивает все операции сотрудников и их родственников, даже самые дорогостоящие. Эрвин содержит местный зоопарк с животными, оказавшимися по разным причинам оторванными от естественной среды обитания. Между прочим, правительство Австрии наградило его орденом за меценатство. Он перечисляет огромные суммы в разные фонды: борьбы с голодом в Африке, раком, СПИДом, защиты природы и так далее. Я ни разу в жизни не видела, чтобы он на кого-то накинулся, нахамил или накричал. Он всегда выдержан, спокоен, очень воспитан, справедлив и щедр.

– Просто само совершенство, – хмыкнула Аня.

– А ты, его невеста, этого не заметила? Не может быть! Хотя так оно всегда и бывает.

– Раз он такой хороший, значит, у него и женщин было предостаточно? – спросила Аня, и Виолетта опустила глаза.

Щеки ее разрумянились от красного вина, и на беседу Виту тянуло все больше.

– Не знаю, вправе я говорить такое именно тебе?

– Да чего уж там! Начала же! – подбодрила ее Аня, разливая вино из ополовиненного кувшина.

– Он ведь очень честен в отношениях с женщинами. Никого не обманул, никому ничего не обещал. А потом, ты извини меня, Аня, но я могу еще поспорить, кто за кем бегал. Женщины-то ему прохода не дают, понимаешь?! Конечно, Эрвин встречался со многими, чего греха таить? Ты и сама знаешь, что он не монах, но женщин было не столько, сколько слухи ему приписывают. Подружки внакладе не оставались, многие уезжали в слезах, но на дорогих машинах, в бриллиантовых ожерельях. Надеюсь, тебя это не шокирует?

– Меня? Нисколечко.

– Правильно! Что ревновать к прошлому? Самое неблагодарное дело! Он выбрал тебя – и только это для тебя важно! Мы несколько удивлены его выбором, но…

– Почему?

– Не обидишься?

– Странный вопрос.

– Не такие девушки раньше были с ним рядом… Как сказать? Моложе, более модельной внешности, что ли… не с таким интеллектуальным лицом… Боже мой! – внезапно закричала Виолетта так, что Аня даже вздрогнула. – Какие красавицы с ним ходили! Если бы ты их только видела! И он их бросал! Мы даже не знали: какой надо быть, чтобы Эрвин женился? И вот увидели… Нет, ты, конечно, красивая… но как-то… Можно спросить? Чем ты его взяла?

– Честно? – Аня наклонилась к ней с непроницаемым лицом.

– Мы все мучаемся. – У Виолетты даже рот открылся от напряжения.

– Сексом, – коротко сказала Аня и откинулась на спинку скамейки, скрестив ноги.

Реакция Виты настолько ей понравилась, что она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

«Как хорошо хотя бы на время прикинуться роковой женщиной. Ведь будь я на самом деле его невестой, после таких разговоров уже сошла бы с ума от ревности».

– Да ты что?! – округлила глаза Виолетта. – Женщины так и говорили! Что же ты с ним сделала, раз переплюнула даже одну актрису эротического жанра, которая у него была?

– Старая цирковая закалка, – ответила Аня.

– Вот это да, – не унималась Виолетта, – а он как?

– Жеребец! – громко сказала разошедшаяся Анна и не поняла, почему так вытянулось лицо у собеседницы.

– Здравствуйте, – проблеяла Виолетта, – а мы как раз о вас говорим.

– Поэтому и называете меня жеребцом? – раздался до боли знакомый голос, и спина Анны мгновенно покрылась потом.

Она даже не стала оборачиваться, Эрвин сам подсел к ней на лавку, обдав Анну дурманящим ароматом парфюма.

– Жеребец – это сказано любя, Анна говорила о ваших сногсшибательных способностях в постели, – вступилась за Аню Виолетта, чем ввергла ту в шоковое состояние.

– Вот как! – удивился Эрвин и рассмеялся.

– А что? Ты забыл, что мы жених и невеста? Забыл? Вот я и… превозношу твои достоинства…

– Спасибо за столь лестную оценку, – усмехнулся Эрвин и обнял Анну за плечи. – Эх, повезло мне, Вита, с женой… будущей! Очень добрая и ласковая женщина.

Аня при этом сидела словно кол проглотив и думала:

«Вот ведь хитрец. Не стану же я при людях его позорить? Донесут Ариадне, что невестка злая, старушка расстроится, и я опять буду виновата».

Плечо ее горело, и Анна очень хотела скинуть его руку, но была вынуждена принять непринужденную позу и смело посмотреть ему в глаза.

– Успокоил Ингу? – ядовито спросила она.

– Да, мы поговорили, все хорошо…

– А что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Аня.

– Да, Эрвин, вы не часто балуете нас своим присутствием, – подтвердила Виолетта, с обожанием глядя на своего хозяина.

– Я приехал к тебе, Аня. Узнал, что бабушка повезла тебя сюда, и решил присоединиться. Ты не рада?

– Отчего же? Мне все рав… то есть я очень рада.

– Готовится обед в твою честь.

– Я бы хотела избежать таких почестей, – честно ответила Аня, чувствуя себя очень неудобно в его присутствии и содрогаясь от мысли, что ей весь вечер придется изображать любовь к нему.

– Пойдем со мной, – потянул Анну за собой Эрвин, – я покажу тебе наш погреб с вином.

Она молча пошла за ним. Один из проемов в подвале заканчивался не нишей со столиком и скамейками, а железными ажурными дверями, которые Эрвин открыл ключом, и они спустились еще глубже, оказавшись в достаточно большом подвале, обе стены которого были уставлены коллекционными бутылками.

– Здесь большой запас вина и есть бутылки многолетней выдержки, выбирай любую к сегодняшнему обеду, – предложил Ламар.

Анна двинулась вдоль стеллажей, внимательно разглядывая запыленное стекло.

– Ого! У твоего предприятия собственные этикетки.

– Я зарегистрирован как винный производитель и продаю выдержанное вино небольшими партиями, – ответил он.

Аня обернулась и посмотрела на его мощную фигуру в проеме двери. Голубая рубашка и темно-серые брюки с легким металлическим отливом. Безупречная фигура, безупречное лицо, безупречные манеры. У Анны появилось огромное желание вцепиться ему в лицо и изрядно подпортить эту безупречность.

– Ты не разочарован? – тихо спросила Анна.

– Чем?

– Тем, что сам заварил? Мною, например? Миллиарды женщин в сто раз лучше меня справились бы с этой ролью. Почему я? Неужели на тебя так повлияла пощечина?

– Я ни о чем не жалею. Главное, что ты понравилась бабушке.

– Ой, прости! Я же забыла, что самое главное – это бабушка. Весь этот фарс затевался ради нее.

– Не фарс, а исполнение ее последнего, предсмертного желания, – мягким голосом поправил ее Эрвин.

– Хорошо! Хорошо! Я поняла, – отмахнулась Анна и повернулась к бутылкам.

Свой выбор она остановила на полусухом вине типа мадеры.

– Прекрасный выбор, – похвалил ее Эрвин.

– Благодарю, дорогой! – хмыкнула Анна, не став добивать его информацией, что ради самообразования ходила на курсы сомелье и неплохо разбирается в винах.

– Решено, будем пить это вино и запивать его молодым, – блеснул улыбкой Эрвин.

«А еще говорят, что пьют только русские», – промелькнула у Анны мысль.

– Посмотри сюда, – внезапно позвал ее Эрвин и протянул руку по направлению к потолку. Аня подняла глаза и увидела большой деревянный крест.

– Это – наша реликвия, – пояснил Эрвин, – распятие, принадлежащее нашему роду, между прочим, оно шестнадцатого века.

– И до сих пор сохранилось? – удивилась Анна.

– Как видишь, причем в прекрасной форме. Говорят, дерево чем-то обрабатывали для долговечности, или сам бог следит за распятием из-за того, что когда-то оно спасло кому-то жизнь. Это, конечно, легенда… но дорогим мне людям я обязательно его показываю.

– Просто ценнейший экспонат. И никто его не охраняет? – поинтересовалась Аня.

– Понимаю, почему ты спросила, – лукаво посмотрел на нее Эрвин, – но хочу сказать, что мы не в России. Австрия – одна из самых безопасных в плане преступности стран в Европе. Особенно это касается таких небольших городков. Люди все друг друга знают, даже двери не запирают. У всех все есть, и в голову никому не придет что-то украсть у своего ближнего.

«Просто идиллия», – подумала Анна с кислой миной на лице.

– А еще у нас здесь есть очень старый пресс, возможно, самый древний в Австрии. – Эрвин показал рукой на какое-то громоздкое чудовище с длинным и массивным рукавом, как в колодце.

– Пресс для чего? – спросила Анна.

– Давить виноград, – пояснил Эрвин, – и самое главное, что он действующий. То есть, конечно, мы им не пользуемся, у нас современное автоматизированное производство, но если надо, то очень даже можно им воспользоваться…

Насладившись всеми чудесами подвала, Анна с Эрвином поднялись в основной зал ресторана. Здесь было очень нарядно и празднично. Столы, лавки и стулья стояли не впритык друг к другу, отчего даже в небольшом помещении создавалось впечатление простора. К каждому стульчику была заботливо привязана мягкая подушка яркой расцветки, по белому потолку тянулись темные деревянные балки, к ним были подвешены разноцветные флажки и какая-то мишура, хотя до Рождества оставалось еще полгода. В зале уже собралась огромная толпа народа, все бросали хищные взгляды на еду и с интересом смотрели на Анну.

«Уже знают… Откуда? Ах, вот она – причина всех моих бед – маленькая женщина с гордо поднятой головой в шляпке по имени Ариадна Ламар, которая растрезвонила всей округе, что Эрвин привез русскую невесту», – подумала Аня.

Но люди были настроены к ней очень дружелюбно. Они улыбались, здоровались, говорили ей комплименты и желали всех благ. Предстоящая свадьба этой красивой пары, как они выражались, не могла их не радовать. Еда на столах была очень аппетитного вида, домашняя и простая, без излишних изысков. Что называется, большие тарелки и большие порции. Ариадна болтала с гостями, говорила тосты и периодически подмигивала Анне. Та же с Эрвином сидела во главе стола. Эрвин развлекал ее, подливая выбранное Анной вино и накладывая закуски. Веселье шло полным ходом.