Текст книги "Энциклопедия русской жизни. Моя летопись: 1999-2007"

Безумие воды

Летописец Пимен при наводнении кивал на гнев Божий и несчастного правителя. Сегодня виноватых опять ищут на небесах, а не на земле

Ни одно страшное стихийное бедствие так прочно не связано в народном сознании с идеей Божьего гнева, как наводнение. Оно же – потоп. Если пожары, смерчи и землетрясения еще иногда списывают по ведомству врага рода человеческого (стихия огня ведь принадлежит ему, вспомним геену огненную), то вода искони считается проводником воли Господней, «разверзающей хляби небесные» и «погружающей в пучину».

Это живет в таких далеких пластах сознания, что и сейчас солидные, образованные люди, когда их стали спрашивать о майском наводнении в Якутии, вдруг убитыми голосами начали рассуждать о наших грехах тяжких, о часе гнева Божьего и о том, что пора покаяться. В самом деле, живи мы лет четыреста тому назад, такое мощное наводнение сочли бы за непременное «знамение», относящееся, вестимо, к новоизбранному царю и его вельможам. Какой-нибудь летописец Пимен записал бы, что «лета такого-то, в царствование такого-то царя, произошли неисчислимые бедствия и знамения чудны и страшны», а в народе упорно говорили бы, что царь «несчастливый» или «не тот».

Так что В. В. Путину повезло, что он получил управление Россией в XXI веке, потому что ни в каком другом веке такого количества стихийных бедствий на единицу царствования ему бы не простили. Архаическое сознание не спрашивает никаких разумных разрешений на свое существование. На кого ж Бог может гневаться в первую очередь? Вестимо, на главных, а народ уж так, потом, гуртом идет. Кто его знает, в самом деле! Может быть, добрый русский Бог, поглядев на то, как сладко улыбается и гуляет туда-сюда Пал Палыч Бородин, действительно, в запале грохнул облачным кулаком по небесному столу со словами: «Да пропадите вы пропадом, русские свиньи!» – и начался потоп.

Но вот я читаю о том, что в озерах Псковской области свирепствует небывалая чума среди щук, и на этом месте мое понимание божественной логики обрывается. Если небо гневается на нас, людишек, тому можно сыскать множество оснований. Хотя странно начинать с Якутии, когда верным было бы жахнуть прямо по источнику зла, то есть по столице.

Но щукам, щукам-то – за что?! Щуки над природой не издеваются, казну не грабят, лгать не умеют, взяток не берут и Кремля не ремонтируют. Да у них, кажется, и Кремля-то никакого нет. На что им чума? Ах, ничего-то мы не знаем в иерархиях управления Вселенной. А может статься, щуки допекли карасей, пескарей и плотву? А может, караси и пескари из последних сил взмолились Главному Рыбьему Господину, а тот возьми, да и покарай преступную группу зарвавшихся хищников?

Оно, конечно, быть может все. И средневековая истерика всегда способна затопить сознание. И любой человек в состоянии вдруг, прозрев, увидеть, что все направлено против него с целью покарать за грехи и что все сговорились его погубить – от Иисуса Христа до жадного продавца (это прозрение называется «шизофрения» и редко лечится).

Правда же состоит в том, что реки Сибири велики и полноводны, власти Ленска и Якутска о наводнении были предупреждены заранее, средства на защиту получили, дамбу не укрепили, мер не приняли – вот и потонули. Теперь, разумеется, выгодно будет им ссылаться на Божий гнев и наши грехи, благо эти категории не поддаются исчислению – в отличие от миллиардов, которые получат из казны сибирские потопленцы. Но о миллиардах я говорить не буду – сил нет, для всех казенных миллиардов надо устроить общенациональную минуту молчания, в которую горько и стыдливо плакать.

А больше всего мне понравилось, как в истории с наводнением повел себя архиепископ Якутский и Ленский Герман. Он повел себя так, как вели себя пастыри его конфессии и сто, и пятьсот, и тысячу лет назад. Вынесли иконку Матушки-заступницы, народ повалился на колени да зарыдал. Прости, Матушка, помилуй да пощади. Вот так-то оно лучше. Не то разбаловались – демократия, глобальная экономика, профицит, дефицит, роуминг, супер-система шесть. А иной раз приходится по старинке – лбом об пол.

Кстати, именно после молебна, отслуженного отцом Германом, вода остановилась. Не перед визитом Президента В. В. Путина, как о том лакейским голосом сообщили в новостях, а именно в ночь после молебна. Так что насчет Божьего гнева трудно что-нибудь сказать основательное, а вот существование милосердной Матушки сказывается на земной жизни куда весомей.

Горестно плакали во время наводнения почти что одни женщины. У мужчин был оживленный, зачастую даже веселый вид. Мужчины вообще испытывают некоторый подъем духа во время бедствий – это тоже что-то глубоко архаическое, первобытное. Наверное, ужас перед силой и величием дикой природы стойко связан с восторгом перед нею. Когда вода, основа жизни, впадает в величественное безумие, начинаешь нутром чувствовать, что жизнь не есть что-то маленькое, тепленькое и забавненькое. Жизнь – непонятно что такое. И если поместить нынешнее сибирское наводнение в графу «Гнев Божий», надо признаться, что хотелось бы каких-то разъяснений – за что гнев, почему сейчас, отчего именно в этом месте и чего, собственно, хотел бы от нас добиться Вседержитель?

А поскольку таких разъяснений не поступит, то лучше всего было бы действовать сообразно пословице «Бог, Бог, да не будь и сам плох» – то есть слушать предупреждения знающих людей, укреплять берега, раз на полноводной реке живешь, и средства, выделенные казной на защиту от наводнения, расходовать строго по назначению.

Но это, конечно, куда труднее, чем молебен отслужить.

июнь

Привет из Валгаллы

За преступления своей нации или своей церкви хоть извиняйся, хоть плати, все равно – ничего не поправишь

Как известно, скоро опять начнется выплата компенсации бывшим узникам нацистских концлагерей. Все пойдет строго, чинно, под контролем, и даже сама Людмила Нарусова заверила нас, что ее мама (которой полагается эта компенсация) получит ее в последнюю очередь. Значит, вот как оно хорошо, несколько тысяч крепеньких немецких дойчмарок попадут бывшим узникам, которые, надо думать, люди пожилые, не слишком богатые, а если вдруг им Бог послал шустрых детей вроде Нарусовой, то и на этот счет все продумано у начальства. Короче говоря, картина открывается величественная: отстрадал – получи. Прямо как на том свете, но уже на этом.

Недавно я завела разговор с почтенной женщиной, которая сетовала, что один ее знакомый, человек несчастный и сильно пьющий, скоро получит эту нацистскую компенсацию и на нее окончательно сопьется. «Да ладно, – говорю. – Пускай пьет, бедолага. А что же вы, – говорю, – не хлопочете? Вы же и в оккупации вроде были, и в лагере…» И смотрю – у добродушной моей знакомой что-то в лице изменилось. «Не надо, – говорит, – не надо мне ничего от немцев». Я сначала удивилась, такой странной показалась мне эта реакция. «Да что вы, – говорю, – это же… не те немцы. Они, наоборот, чтоб помочь… чтоб загладить… они как лучше хотят». «Знаю, – отвечает она, – что это не те немцы и что они хотят как лучше. Только мне от них ничего не надо».

И чем больше я думала над этой реакцией, тем больше убеждалась, что есть в ней какая-то правда. Может быть, она не велика и тем более не всеобъемлюща, эта правда, но совсем забывать о ней не стоит.

Например, в конце июня в Петербурге традиционно проходит фестиваль неигрового кино «Послание к человеку». На этот раз фестиваль устроил форменную сенсацию – в виде появления на миру 99-летней Лени Рифеншталь, мифологической актрисы и режиссера, звезды Третьего рейха, подруги Адольфа Гитлера и автора классических фильмов «Триумф воли» (о съезде национал-социалистической партии) и «Олимпия» (о нацистской олимпиаде)…

На меня лично никакого хорошего впечатления эти картины никогда не производили, поскольку упакованная в форму биомасса, марширующая колоннами, и мускулистые животные, прыгающие вдаль и вверх, меня абсолютно не вдохновляют. Где нет богоподобного человеческого разума, где не бьется упрямый и светлый человеческий дух – какой может быть восторг? Перед чем? Перед жалкой, но самоуверенно раздутой плотью, бессмысленно прущей сквозь пространство? Ну, валяйте, восхищайтесь дурной юностью нацизма, только уж без меня.

Но, конечно, Лени Рифеншталь – мировая знаменитость, и привезти ее на фестиваль была прекрасная пиар-акция. Действительно, неигровое кино многим обязано этой выдающейся фигуре своего времени. Очень, очень интересно. Правда, для чествования госпожи Рифеншталь не слишком подходили двадцатые числа июня, особенно его 22 число. Я понимаю, что это уж так совпало, но ведь, согласитесь, как-то очень неудачно совпало. Лучше бы не совпадало…

Вдобавок, в это же самое время Мариинский театр поставил «Валькирию» Вагнера. Надо сказать, мою нежную и ленивую славянскую душу пугает угрюмая громада мифологического немецкого космоса. Мне бы что-нибудь скромное – растаявшую от любви Снегурочку, царскую там невесту или черевички какие. А тут – боги, карлики, титаны, герои, летающие девы, сплошная война, все несчастны и все преступны. Конечно, гитлеровское помешательство на Вагнере ничуть не мешает восприятию этой музыки. Я вообще о другом. О том, что задумавшись всерьез над историей, рассказанной Вагнером, понимаешь – нет и не может быть во Вселенной никаких «компенсаций», и любая вина живет вечно, пока ее не простит тот, кто имеет право прощать всех. А до этой поры все накручивается фатальная цепь ошибок, преступлений, обманов и благих намерений, которыми вымощена дорога известно куда.

Есть в этом вопросе, о котором сейчас речь, некоторая грустная заколдованность. Скажем, весь мир с уважением смотрит на папу римского Иоанна Павла Второго. Папа неутомим и на редкость совестлив и гуманен. Он путешествует по миру и везде извиняется за преступления католической церкви. За инквизицию, за евреев, за гонения на иноверцев, за прочие разные разности двенадцати веков – Папа приносит извинения. Конечно, это производит хорошее впечатление. Дескать, нашелся хоть один приличный человек и сказал «извините, пожалуйста». Таким, в сущности, нехитрым способом растет авторитет и его лично, и его церкви. Так же и марки, сердечно и совестливо отданные Германией на выплату пострадавшим от нацизма, увеличивают ее авторитет и прочное ощущение, что немцы стали очень-очень хорошие.

Однако что может измениться по существу – от извинений Папы или от компенсаций узникам лагерей? И злоба этого мира, и мудрость его превышают наш разум, но одно мы понимаем твердо: здесь можно делать, можно не делать, однако если сделал – ничего не попишешь. Свою жизнь еще как-то иной раз поправить можно. А вот за преступления своей нации или своей церкви хоть извиняйся, хоть плати, хоть рыдай с утра до вечера – результат один. Ничего поправить нельзя.

Когда-нибудь, через миллионы лет, пройдя через Высший суд, в сияющих мирах посмертия, мы будем жить в граде Китеже и с удовольствием принимать приветы из Валгаллы.

А сейчас как-то – рановато, что ли.

июль

Художественная необходимость

Непьющий Горбачев боролся с пьянством, некурящий Путин бросил вызов курению

Летней порой в голове копошатся игривые мысли. Неужели – думаешь – жизнь сложилась так намертво, что впереди осталось только сочинение мнений и никогда уже мне не выбиться в солидные люди? Которые никаких мнений не имеют, а имеют персональные автомобили. Вот если бы я сделалась министром путей сообщения, то уже этим летом я бы тихо пошла в ближайший сортир и там повесилась, не в силах пережить позора. Поскольку такого стыда с дорогами в России не было даже во время Отечественной войны.

Расписание движений электричек стало бестселлером по части фантастики, и потенциальные пассажиры вполне могли изучать его на ночь, представляя себе, как хорошо было бы сесть вот в этот поезд, если бы он существовал. Трясясь в ржавых и вонючих консервных банках, где ни за какие деньги не сыщешь элементарных удобств, люди, однако, почти что перестали возмущаться. Ад – он и есть ад, какого еще с него комфорта спрашивать?

Вообще крепкая и простодушная вера наших далеких прадедов, которые не поддались в семнадцатом столетии на реформы патриарха Никона, то есть староверов-раскольников, представляет из себя единственную точку зрения, полностью объясняющую все действия властей. Там, где либеральный гуманист со своим здравым смыслом сходит с ума, пытаясь что-то постигнуть, староверу все ясно: государственность российская еще с Никона и Петра есть полное и безоговорочное царство сатаны. И все, что человек может сделать – это держаться от него подальше. Старовер бы удивился нашему недоумению: да, разумеется, никогда отец лжи и враг рода человеческого не даст русским владеть их землей; и уж естественно не допустит захоронения трупа Ленина, ибо он, видимо, как-то участвует в кремлевских черных мессах; и гимны ему нужны его, сатанинские, напоминающие о временах безраздельного владычества на Руси.

С особенной силой уклонялись раскольники от переписи населения, считая это главной хитростью князя тьмы. Так что ж вы думаете? Говорят, она, перепись-то, скоро будет, мало им ИННа, нужно всем печать антихриста поставить. Может, правы староверы, может, в самом деле, махнуть к ним? Нет, всем хороша старая вера, да больно строга. Свою посуду надо держать, из мирской не есть, так это намаешься по гостям и ресторанам со своей чашкой и ложкой ходить. Опять же курить нельзя, а я, грешным делом, покуриваю. И в этом пункте я – объект травли буквально всех государств и всех религий.

Непьющий Михаил Горбачев боролся с зеленым змием, а некурящий Владимир Путин решил вонзить копье Победоносца в змия желтого, то есть табачного, и подписал указ о борьбе с курением. Ну, указ себе и указ. Не первая зима на волка. Кто хоть лет тридцать-сорок прожил в России, тот вынес столько указов о борьбе с собой, что его на кривой козе не объедешь. Не родилась еще та коза. Но в этом указе, чья живописность вполне равняется бессмысленности, есть место дивной силы и красоты. Указ гласит, что мастерам искусств рекомендуется в фильмах и спектаклях не показывать курящих героев, если на то нет художественной необходимости.

И вот тут я вздрогнула, «и прояснился темный ум!» Нет, не нужно мне быть министром путей сообщения, и нет надобности уходить в скит к раскольникам – открываются интересные перспективы.

Вы знаете, что такое художественная необходимость? Конечно, не знаете, ибо этого никто не знает – разве что на Пряжке, в буйном отделении, кто-то и понимает, что это такое, но сказать не может. Кто будет определять эту необходимость, писать экспертные заключения, выдавать разрешение на использование темы курения в художественных целях? Этот человек есть. Этот человек – я. Я жажду быть министром художественной необходимости! И притом, к чему мелочиться и ограничиваться одним только курением? Все поведение героев всех художественных произведений должно иметь лицензию на художественную необходимость. Помилуйте, герои совершенно распустились! Без всякой художественной необходимости они пьют, едят, совокупляются, убивают, пересекают границу, употребляют наркотики, болеют и, понимаешь ли, умирают. Пора дать всему этому безобразию решительный отпор. Ах, какие открываются дали! Я сижу в кабинете. Робко входит молодой режиссер.

– Что там у вас? – спрашиваю я сурово.

– Триста водки в первом действии на двоих, одна сигарета во втором действии плюс ужин в ресторане и две постельные сцены, – отвечает режиссер.

– Сигарета у положительного героя?

– Что вы! Что вы! У злодея!

– Разрешаю сто водки и одну постельную сцену. В остальном нет художественной необходимости, – и я подписываю разрешение.

А как счастливо может сложиться участь того, кто вправе что-то подписывать или не подписывать, это не мне вам объяснять. Тут уже замешаны такие суперприятные вещи, как процент от бюджета художественного произведения, пошедший на доказательство полной художественной необходимости всего содержания данного произведения. Я ведь понятно изъясняюсь, правда?

И тогда… О, какое мне будет дело до ржавых электричек, гимнов, трупов и абсолютно не нужного мне земельного кодекса! У меня земелька со счетцем будут лежать в далеком краю, где поезда всегда ходят по расписанию.

Просто так. По привычке. Без всякой художественной необходимости.

август

Назад к Чебурашке

Чебурашка – это символ российской оригинальности и недюжинной смекалки

Лето выдалось тихонькое: власти затаились и любуются своим ненаглядным «профицитом бюджета», блаженно созерцая волшебный процесс преобладания доходов над расходами. Если учесть, что ни в одной бюджетной сфере люди не зарабатывают нормальных денег, что научные сотрудники частенько получают рублей этак 650 в месяц, а медсестры – 1500, то объясняется наш профицит очень просто. И экономический гений Грефа, Коха, Чубайса и прочих мейстерзингеров тут не при чем. Такая экономика была у нас и при крепостном праве. Ведь других источников дохода на Руси – кроме согнутых, покорных и обобранных людских спин – отродясь не бывало.

Да, где-то мы заблудились. Что-то не так пошло у нас в истории. И одна скромная информация помогла мне осмыслить ошибку русского пути. Это была информация о чудесном происшествии в Японии – она буквально пронзила меня острым самурайским мечом. Япония – страна, измыслившая грандиозную анимационную провокацию по имени «Покемоны» (что это за чума, знают все родители) – сама обезумела от восторга перед нашим Чебурашкой. «Приключения Чебурашки», показанные в Японии, вызвали эпидемию «чебурашкомании». Люди ломятся в кинотеатры. Покупают символику с заветным «чеби» (они его так именуют). Достижения компьютерной технологии спасовали перед гением Эдуарда Успенского и «Союзмультфильма»! Нежный, бескорыстный, непонятного происхождения зверек с ушами влез в сердце японцам. И в который раз с тоской подумалось: не туда мы идем, сбились мы со своего настоящего пути.

Поманили нас мировыми стандартами технократической цивилизации, и продали мы не за грош свою душу. И что? Атомные станции взрываются, лодки тонут, самолеты падают. И все-то мы хотим дорасти до чужих размеров, и все бежим по скучной дороге глобализма – а нет на этой дороге нам счастья. Скоростной поезд с гордым именем «Сокол» по трассе Петербург-Москва запустили. Так недолго тот сокол летал, быстро приземлился. Говорят, что в техническом отношении мы отстали навсегда. Ну и ладно. И догонять не надо. Потому, что настоящие наши сокровища лежат совсем в другом месте – возле Чебурашки. То есть возле индивидуальной ручной работы.

Вот возьмем соленые грибы. Это вещь. Такого в мире нет нигде. Я ни в одном ресторане за границей не видела соленого гриба. Там даже соленого огурца путного не найдешь. Отчего не явить миру русский соленый гриб во всей красе? Или, я помню, у бабушки были такие подушечки, шитые бисером, они назывались «думочки», полвека назад почти у всех такие были. Так если бы японцы увидели эти думочки, у них бы началась думочкомания. Американцы бы вообще купили думочки для музеев за бешеные бабки (я могу ошибаться, но американцы в массе своей не производят впечатления людей, способных вдеть нитку в иголку). На изготовление одной думочки уходило месяца два. Но раньше люди сериалов не смотрели, зимний вечер долог, бисер дешев, сиди себе и делай дело.

А что может быть приятней и полезней ручного вязания! Я тут услышала по радио такую рекламу: «мир моды изменчив… только Труссарди вечен…» Труссарди, к счастью, не вечен. Вечно только ручное вязание. И ссылки на дороговизну шерсти идут от лени. Во-первых, можно завести козу или собаку и брать шерсть непосредственно с домашнего друга. Во-вторых, мне удалось выяснить, что сырье для вязания валяется у нас под ногами. Оказывается, в старину собирали пух растения «кипрей» (он же иван-чай, водится даже в нашем плачевном краю в изобилии), пряли, и получалась дивная пушистая нить. Теперь мы видим такую картину: по городу бродит куча бездельников и жалуется на отсутствие денег, вместо того, чтобы отправиться с мешком за пухом кипрея, связать шарфы и покорить мир натуральными русскими изделиями из лекарственных волокон.

Вот еще прекрасное занятие: каллиграфия и ручные книги. Раньше в монастырях переписывали Библию, украшали рисунками, переплетали, теперь все в музеях лежит и неуклонно повышается в цене. А нынче даже писатели бацают свою лабуду на компьютерах – и что, я вас спрашиваю, будет в музеях лежать? Дискеты? «Пройдите в следующий зал. Вот дискета, на которую Виктор Пелевин лично скинул текст романа «Чапаев и пустота». Плачевное безобразие. А представляете, если терпеливые люди займутся изготовлением ручных книг, ну, хотя бы, стихотворных сборников – будет красота. Русская ручная книга со временем может стать гвоздем антикварных салонов и аукционов.

Над всеми этими занятиями – соление грибов, думочки, ручное вязание из пуха кипрея, каллиграфия – витает священный собирательный образ «Чебурашки», то есть чего-то бесконечно невинного, упоительно трогательного, теплого, мирного и нежного к людям. Это лежит в сердцевине национального характера, но придавлено всякими безобразиями – гигантоманией, лжевеличием, никчемной широтой натуры и вечной оглядкой на какие-то мнимые авторитеты. Собственно говоря, лучшие русские люди, будь то писатели, ученые, врачи, изобретатели или великие артисты всегда заключали в себе что-то от «Чебурашки».

Идеальная русская жизнь – удел отдаленного будущего – должна несколько напоминать Замоскворечье в изображении драматурга Островского: в начале улицы – церковь, в конце – будочник; улица состоит из собственных маленьких домиков с садиками, в каждом окне сидит купчиха и колет орехи особливой гирькой. Кипит самовар… Звонят к вечерне… А где-то в сарайчике какая-то Чебурашка мастерит вечный двигатель или машину времени.

Ручками и топориком.

сентябрь