Текст книги "Визит одноклассника"

Визит одноклассника.

Если вы полагаете, что в вашей жизни недостаточно хлопот и нервотрепки, то могу порекомендовать слетать в Чехию под Новый год в компании с крупной собакой. Нет, не то, чтобы это было невозможно в принципе, но …

Не буду утомлять вас подробностями, если понадобится, обращайтесь, опишу отдельно.

Мы с Марли летели в Карловы Вары. Мой бывший одноклассник Павел Матвеев, Матюха, закадычный школьный друг, с которым мы не виделись уже много лет, пригласил меня встретить Новый год в его собственном ресторане поблизости от знаменитого курорта. В свое время Пашка, самый амбициозный среди моих друзей, окончил институт военных переводчиков, после службы в армии занялся риэлтерским бизнесом, который и привел его в Чехию.

Из-за вышеупомянутых хлопот и нервотрепок, связанных с перевозкой крупной собаки чешскими авиалиниями визит чуть было не сорвался, но Павел взял на себя все переговоры, а заодно и оплату издержек.

И вот, я и отвоеванный у авиаперевозчика Марли комфортно расположились на двух креслах в салоне бизнес-класса (другие варианты для нас исключались). Мой добродушный пес был опутан многочисленными веригами ошейника, намордника и других постромков. Захлопнув замок очередной лямки, приковавшей Марли к креслу, я оглядел пассажиров.

Зрелище было впечатляющее, как будто Карловы Варя проводили фестиваль дружбы народов. Ближайшей к нам соседкой оказалась невообразимо уродливая негритянка, или как, бишь, их там сейчас называют. Бугристая, в складках, угольно-черная морда с ореолом щупальцев-косичек. На такую нужно смотреть через зеркало, как на Медузу Горгону.

Двое китайцев с одинаковыми желтыми лицами, один помоложе, второй недостаточно стар, чтобы быть его отцом.

Краснолицый гипертоник, то ли немец, то ли …. Нет, конечно, наш товарищ. Кто еще может надеть в поездку рубашку с тугим воротничком и галстуком.

И, наконец, ухоженная богато одетая женщина с грубоватым лицом бизнес-леди.

Остальных я не разглядел, было неудобно. Потому, что все как один рассматривали нас с Марли.

– Let me take wine list – спросила меня черная уродина.

В отличие от полиглота Павла, я не знаю никакого языка. В школе изучал немецкий, все забыл и сейчас не отличу его от английского.

Наверное, она говорит что-то о моей собаке, подумал я и как можно дружелюбнее ответил:

– Его зовут Марли.

Похоже, я угадал, потому, что женщина улыбнулась. Удивительное дело, улыбка сделала эту Кваземоду прямо симпотяшкой. Жестами объяснил ей, что дальнейший диалог со мной бесполезен, а улыбкой дал понять, что одобряю перемену в ней. Она поняла, улыбнулась еще раз. Черт! Если она будет продолжать в том же духе, то скоро я сочту ее просто красавицей. Но чаровница отвернулась от меня и завела бойкую беседу с краснолицым соседом. Тот говорил мало, но, похоже, понимал, о чем идет речь, потому что изредка вставлял свои реплики.

Во время полета я налегал на еду и напитки, памятуя стоимость купленного для Марли бизнес-класса , а он спокойно спал в соседнем кресле.

Самолет прилетел вовремя, несмотря на сильный снегопад, начавшийся, как нам сказали, около двух часов назад. Никаких проблем на таможенном контроле не возникло. Пассажиры в ожидании багажа собрались у ленты транспортера. Мы с Марли тоже ждали свою дорожную сумку.

Наконец, транспортер дрогнул, черные резиновые занавески задергались, с трудом через багажное отверстие протиснулся первый тюк. Он в одиночестве доехал до середины ленты, когда та неожиданно остановилась, металлический запор, видимо поврежденный при протискивании, распахнулся. Груз развалился и оказался Санта-Клаусом, точнее трупом Санта-Клауса, потому, что часть головы его была превращена в кровавое месиво. Алая шуба и белый обушок были залиты отвратительной бурой спекшейся кровью.

Поднялся страшный шум, в котором явно выделялся истошный визг бизнес-леди. Негритянка не кричала, она вздрогнула и опустилась на пол. Над ней склонилась пожилая женщина, пытаясь помочь подняться. Безрезультатно. Женщина крикнула, что нужен врач.

Всю жизнь меня отличала запоздалая реакция, я не успел испугаться, вместо этого инстинктивно посмотрел на Марли. Я полагал, что собаки должны вести себя как-то иначе при встрече с трупом, выть, там, что ли, или метаться. Марли сидел спокойно, только вопросительно смотрел на меня, что за шум.

Тогда я подошел к Санте и потрогал его за руку. Пассажиры обступили меня полукругом, моих соседей среди них не было видно. Рука «трупа» была упругая и мягкая, видимо, резина с наполнителем.

– Это кукла! – воскликнул я. – Розыгрыш!

Все с облегчением вздохнули, кто-то засмеялся, кто-то продолжал возмущаться, оттащили в сторону изуродованного рождественского деда, заработала багажная линия.

Я подхватил нашу перемотанную скотчем сумку, наполовину заполненную собачьим кормом, и повел Марли на выход.

Паша встречал нас в вестибюле. Он ничуть не постарел за эти годы, скорее стал интереснее, в простом, но каком-то элегантном коротком пальто, он смотрелся полным европейцем. Я, грешным делом, почувствовал неловкость рядом с ним за свой затрапезный вид в джинсах и куртке. Что-то похожее испытал и Марли, уловив Пашкин запах изысканного парфюма, чистоты и свежести, пес недовольно заворчал. Зависть недостойное чувство.

Паша так искренне обрадовался нашей встрече, что через несколько секунд от нашей неловкости не осталось и следа. Мы с ним обнимались, похлопывая друг друга по спине, а Марли довольно вилял хвостом.

Снег все не стихал, пока дошли до Пашиной машины, покрылись шапками, как снегурочки, а Марли стал похож на белый призрак. По счастью в машине предусмотрительно лежал дежурный коврик, на который мы и усадили моего мокрого пса.

Матюхин ресторан назывался «Богемия» и находился в трехэтажном доме, где занимал два этажа, жилые помещения на третьем этаже имели отдельный выход. Семья хозяина была в отъезде. Мой друг женился поздно, и его ребенок был еще маленьким, жена увезла его к своим родителям на Рождество. Павел остался, новогодние праздники – горячая пора для ресторана. Что поделаешь, бизнес.

Дом не был огражден, но одной стороной примыкал к ажурной ограде сада вокруг роскошной виллы.

Все строения располагались на небольшой площадке, отвоеванной у девственного хвойного леса, куда мы с Марли тотчас и направились, после перелета ему было необходимо побегать. Заснеженный горный лес был волшебно хорош, снег клонил к земле ветки могучих елей, пушистый налет покрывал прекрасно утрамбованную дорожку. Пес обалдел от восторга, носился молнией между деревьев, кувыркался и фыркал. Около информационного стенда я разжился замечательной картой с номерами пешеходных маршрутов и указанием достопримечательностей, тут же запланировал небольшое путешествие на следующий день.

Прогулка доставила нам обоим громадное удовольствие, а когда мы вернулись, нас ожидал полицейский. Высокий парень, одетый в форму, сидел в нише фойе около журнального столика, на котором стояла недопитая чашечка кофе, и лежала офицерская фуражка. Он холодно представился лейтенантом Каролем Жешчиком и попросил позволения задать мне несколько вопросов.

Как все россияне, обладатели Шенгенской визы, полиции я побаивался, любая пометка в компьютере может лишить тебя возможности путешествовать по Европе. Поэтому, хотя он информировал меня, что говорит по-русски, я все же попросил, чтобы беседа состоялась в присутствии моего друга. Я, конечно, уже успел рассказать Павлу о странном розыгрыше в аэропорту, но он посчитал это чушью и идиотской шуткой.

Паша задал вопрос полицейскому по-чешски, что-то типа, что там произошло, почему меня расспрашивают, на что тот достаточно чисто по-русски ответил:

– Убийство. Убили женщину по имени Вирджиния Сторенс.

– Подождите-подождите, – пробормотал мой друг, – Вирджиния Сторенс – моя соседка?

При этом он кивнул в сторону ажурной ограды. Полицейский прикрыл глаза, подтверждая догадку.

По его требованию я подробнейшим образом описал все, что видел и слышал с момента посадки в самолет. Он умел слушать, впрочем, вопросы он тоже задавать умел, обратившись к помощи Павла как переводчика всего пару раз. С его слов я понял, что Вирджиния была знаменитой американской актрисой. Это, кстати, объясняло контрасты ее внешности.

Он сказал, что актриса была застрелена прямо около багажа, и я являюсь свидетельством убийства. К своему ужасу я стал понимать, что действительно ее убили у меня на глазах. Но я не слышал выстрела из-за шума и визга. Собственно, я и не подумал, что это убийство. Это выглядело, как будто впечатлительной женщине стало плохо от жуткого зрелища.

– Откуда там могло быть оружие? Нас всех несколько раз проверяли, и багаж еще не разгрузили.

На этот вопрос он отвечать не стал. Похоже, интерес ко мне стал затухать. Пан лейтенант предупредил меня о необходимости информировать полицию о всех своих перемещениях и стал собираться уходить.

– Последний вопрос. Можно взглянуть на вашу собаку, – уже около двери спросил он.

Я сходил за Марли. Важно вышагивая, мой огромный пес вошел в фойе, красавец! Я не знаю, какой он породы, Марли – найденыш, но, похоже, селекцию тут провела сама Природа. Рука полицейского машинально погладила его по спине, когда он проходил мимо. А мой флегматичный пес, обычно не любящий фамильярностей, благодарно вильнул хвостом. Мы с лейтенантом обменялись взглядами, и я понял, что предо мной свой брат-собачник.

– Если что-нибудь вспомните, позвоните, – уже дружелюбнее сказал он, протягивая мне картонку с телефонным номером.

Сквозь вращающиеся стеклянные двери ресторана мы с облегчением наблюдали, как отъехал на полицейской машине лейтенант Кароль. Паша поинтересовался, умеет ли моя собака себя вести в приличном обществе, и, получив утвердительный ответ, пригласил нас на ужин.

Возможно, у меня небольшой опыт посещения роскошных ресторанов, но этот показался мне сказочно прекрасным. Зал был двухсветным. Посередине просторного зала вилась широкая лестница из мягкого мрамора с ажурными перилами, увитыми хвойными гирляндами с золотыми шариками. Рядом с ней располагались невысокий, тоже изящно украшенный помост для музыкантов и

...

конец ознакомительного фрагмента