Текст книги "Роддом. Сценарий. Серии 1-8"

БАБА ГАЛА

Нет, Рита. Не отдам. Вот почищу, и закопаю. Рядом с тем, чем заработала. Скажу со мной положить – не положите. А хоронить меня больше некому.

Придвигает банку. Встряхивает. Взгляд становится безумным.

3-12.НАТ.РОДДОМ/У ПРИЁМНОГО ПОКОЯ.НОЧЬ.

(МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ.)

Курят в наброшенных халатах для выхода. У Марго глаза на мокром месте. Всхлипывает.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Маргарита Андреевна! Ты что! Брось немедленно!

Марго: «всё, всё, отпустило!»

МАРГО

Бриллианты – лучшие друзья девушек. … У неё тоже всё плохо закончилось.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

У кого?!

МАРГО

У Мерилин Монро!

3-13.ИНТ.РОДДОМ/СМОТРОВАЯ ОБСЕРВАЦИИ.НОЧЬ.

(СЫТИН, РАМИШ, МАРГО.)

Рамиш обрабатывает Сытину царапину на шее. Он ойкает.

РАМИШ

Терпи!

СЫТИН

На кой чёрт ей этот орлиный коготь?!

Заходит Марго, слышит вопрос.

МАРГО

Плодные пузыри вскрывать. Старая школа. Без перчаток работала. Считай: в акушеры тебя посвятила.

Рамиш передёргивает от брезгливости.

РАМИШ

Как же?..

МАРГО

Резина тактильную чувствительность крадёт.

Смотрит в окно, где брезжит рассвет.

МАРГО

Знали бы, приныкали? Сумасшедшая старуха, кто бы стал разбираться. А вы молодые. Вам жить.

Замолкает.

СЫТИН

Ни за что! Она это убийствами заработала!

РАМИШ

Она женские судьбы спасала! И, значит… Я не знаю.

МАРГО

И я не знаю. Не потому что честная. И не потому что брезгливая от гордыни первогрешной. Не брезгливая. И обманываю. И деньги нужны. … Не знаю, почему не брала все эти годы. И никто из наших не брал…

РАМИШ

Там же состояние!

МАРГО

Да.

Марго глубоко вздыхает, смотрит в окно.

НОВЫЙ ДЕНЬ.

3-14.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. ДЕНЬ.

3-15.ИНТ.РОДДОМ/КАБИНЕТ НАЧМЕДА.ДЕНЬ.

(ЛИДВАЛЬ.)

Лидваль просыпается; в хирургической пижаме. Идёт к умывальнику. Открывает воду, умывается. Смотрит в зеркало, растягивая морщины у глаз. Махнув рукой, улыбается отражению: «я всё ещё красива, без всяких этих глупостей!» Включает вилку электрического чайника в розетку.

3-16.ИНТ.РОДДОМ/КАБИНЕТ ЗАВ ОБСЕРВАЦИЕЙ.ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ, САНИТАРКА ЛИЛЯ.)

Беляев (спит, в помятой хирургической пижаме) открывает глаза. Некоторое время лежит, закинув руки за голову, прислушивается к звукам отделения: металлический стук биксов, инструментов; шаркают тапочки родильниц; хнычут младенцы; гремят вёдра и швабры. Улыбается. Тихо и счастливо:

БЕЛЯЕВ

Просыпается родимый аквариум.

Приподнимается на локте, кричит в полуоткрытую дверь:

БЕЛЯЕВ

Санитарка Лиля! Санитарка Ли-ли-я!

Слышны быстрые шаги на мягком ходу. Заходит Лиля с чашкой горячего кофе в одной руке: ставит на стол; и свежим отутюженным комплектом «пижама-халат» в другой: кладёт на стул. И без слов выносится. Беляев откидывается на кровати, блаженно пялится в потолок.

БЕЛЯЕВ

Кадры решают всё! Иии-эх! (потирает руки, садится) Но не за всех!

3-17.ИНТ.РОДДОМ/КОРИДОР РОДЗАЛА ФИЗИОЛОГИИ. ДЕНЬ.

(ЕВГРАФОВ, РЫБА, СВЕТА, ЗИЛЬБЕРМАН.)

Евграфов спит сидя, положив голову на стол. Из двери кабинета Зильбермана выходит заспанная Рыба. Зевает, потягивается. Идёт к Евграфову, трогает за плечо. Он тут же просыпается.

РЫБА

Алексей Григорьевич, сейчас к нам девочку поднимут. Она детская медсестра. Ну и… Грамотная, в общем! Если чего знать не будешь, у меня втихаря спроси. Я ж понимаю, что не всему вас в институте учили.

Слышно: раскрываются двери грузового лифта. Из-за угла появляется Света (детская медсестра) с кучей пакетов. Чуть покряхтывая из-за схваток, но бодряком. Евграфов идёт к ней, забирает пакеты.

СВЕТА

(Ему) Спасибо, доктор! (Акушерке) Рыба, привет!

РЫБА

Чего сама?!

СВЕТА

На правах местной!

РЫБА

Куда столько мешков?!

СВЕТА

Бельё, шприцы, перчатки, вода минеральная. Шоколад.

Из дверей своего кабинета выходит Зильберман. В пижаме, потягивается. На плече – полотенце.

ЗИЛЬБЕРМАН

Светлана, уже? (глядя на пакеты в руках Евграфова) Алексей Григорьевич, ты тоже решил здесь навеки поселиться?

СВЕТА

(смеясь) Это моё! Мало ли что понадобится, а у вас – нет! Фолликулин, аскорбинка

Пока Света с важностью это произносит, Рыба с Зильберманом переглядываются, по-доброму, но слегка иронично. Типа: детская медсестра лучше всех всё «знает» в акушерстве. «Распоряжается» с важным видом:

СВЕТА

Можете начинать три фона колоть. Схватки по двадцать секунд через пятнадцать-двадцать минут!

Рыба выдаёт шутливо:

РЫБА

Раскрытие сама не посмотрела?

Зильберман, ласково гася обеих «средних» мимикой-жестом, обращается к Свете:

ЗИЛЬБЕРМАН

Размещайся, и идём на кресло!

Рыба и Евграфов провожают Свету в предродовую палату. Зильберман идёт по коридору, напевая.

3-18.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГОРОДА. ДЕНЬ.

3-19.ИНТ.ДОМ САЗОНОВА/СПАЛЬНЯ.ДЕНЬ.

(ЧЕКАЛИНА, САЗОНОВ.)

Чекалина просыпается одна. Постель рядом – смята. Она встаёт. Подходит к окну. Любуется видом. Потягивается. Подходит к шкафу, открывает, берёт одну из вешалок с рубашкой. Скептически смотрит…

ЧЕКАЛИНА

Какая пошлость!

Вешает обратно в шкаф. Осматривается внимательней. На верхней полке – альбом. Снимает. Листает. Натыкается на фото (такое же, как у Евграфова в 1-й серии): Сазонов (посередине) со своим подразделением. Среди ребят и юный Евграфов. Вынимает фото, переворачивает. Надпись: Лашкаргах, 3-й взвод 2-я рота. Заходит Сазонов с подносом, на котором завтрак. Чекалина от неожиданности роняет альбом. Поднимает, засовывает фотографию абы как, кладёт на место. Сазонов ставит поднос на кровать.

ЧЕКАЛИНА

Я искала, чем прикрыться.

САЗОНОВ

Чем не угодили мои рубашки?

ЧЕКАЛИНА

Избито. Женщина надевает рубашку любовника. Вроде трофея: у вас сколько мужских рубашек на фюзеляже?

Сазонов подходит к ней, внимательно оглядывает шкаф. Сверху, – оттуда же, где альбом, достаёт сложенную гимнастёрку. Расправляет. Надевает на Чекалину.

САЗОНОВ

Гимнастёрка, которую любовник сам предложил – не такой банальный сюжет?

Маша улыбается. Он притягивает её к себе. Целует. Отодвигается.

САЗОНОВ

Кофе остынет.

Она, перед тем как поцеловать его:

ЧЕКАЛИНА

Подогреешь…

3-20.ИНТ.ДОМ САЗОНОВА/КУХНЯ-СТУДИЯ.

(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА.)

Сазонов у плиты, варит кофе в турке. Чекалина в его гимнастёрке сидит, положив ноги на стол.

САЗОНОВ

Поедем, купим тебе домашней одежды.

ЧЕКАЛИНА

Отбой, товарищ капитан! … Не сегодня.

САЗОНОВ

Сегодня надёжный, проверенный временем?..

ЧЕКАЛИНА

…Академик! Николай Алексеевич Грабельников. Светило. Юбилей. Семьдесят лет. И я в оргкомитете камерного, так сказать, празднования.

Сазонов оборачивается, смотрит на Чекалину с неоднозначным выражением лица.

САЗОНОВ

Такая юная, и уже в академических кулуарах?!

Шипит сбежавший кофе.

САЗОНОВ

Чёрт!

ЧЕКАЛИНА

Так тебе и надо! Не всё в этой жизни через то место, о котором ты подумал! Я, между прочим, очень талантливая. И с первого курса в студенческом научном обществе на кафедре урологии. Он мой наставник и учитель.

САЗОНОВ

Одно и другое не мешает третьему.

ЧЕКАЛИНА

Фу! Николай Алексеевич благороден и велик. Если бы не он, такая голытьба, как я, никогда бы не получила блатную урологию. Спроси, что мы ему дарим! Спроси, спроси!

САЗОНОВ

Что вы ему дарите?

ЧЕКАЛИНА

Цистоскоп. Золотой. В Натуральную величину.(показывает размер руками)

Сазонов подаёт ей на стол кофе, конфетницу под пепельницу, сопровождая её последнюю реплику скептическим взглядом.

САЗОНОВ

Насколько я преуспел по госпиталям в латыни – это что-то такое, что суют в мочевой пузырь, чтобы…

ЧЕКАЛИНА

… скопия – рассмотреть. … Да. Несколько помпезно. Но старику понравится. Хотя он и мужчина с большим вкусом. Но – и с огромной позой!

3-21.НАТ. РОДДОМ/У ПРИЁМНОГО ПОКОЯ. ДЕНЬ.

(МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ, БЕРЕМЕННЫЕ.)

Прогуливаются беременные. Марго и Лиля курят, сидя на ступеньках.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Как у тебя с…

МАРГО

(перебивает) Не спрашивай.

Недолго молчат, дымя в небо.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

А у Игоря чего с женой?

МАРГО

Я лишний раз не лезу, у него крышу рвёт. А она дура. Такой муж, как Беляев – это джек-пот.

3-22.ИНТ.РОДДОМ/КОРИДОР ОБСЕРВАЦИИ.ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ, МАРГО, ПЕРСОНАЛ, РОДИЛЬНИЦА.)

Беляев выскакивает из кабинета, по гражданке, азартен.

БЕЛЯЕВ

Марго!

Марго идёт по коридору, от приёма.

МАРГО

Что ж ты орёшь!

Он суёт ей ключи от кабинета. Переходит на шёпот. Она берёт его под локоток, пытается увести в уголок подальше.

БЕЛЯЕВ

Разведка донесла: моя шалава со своим кобелём на променад по предместьям отправились. Сейчас малого у тёщи заберу…

МАРГО

Игорь, пора цивилизованно решить вопрос!

БЕЛЯЕВ

Пристрелю её к чертям! Всю душу мне вывернула! Почему я сына видеть не могу? Я за всё плачу и…

МАРГО

Тише ты!

Мимо как раз приостановилась заинтересованная родильница.

МАРГО

Женщина! Вы подмыться или уши почистить?

Та уходит, состроив рожицу.

БЕЛЯЕВ

Проститутка! Мой ребёнок – мой! – по утрам и вечерам наблюдает чужого дядю в трусах! Ненавижу вас всех! Сучье племя!

Вырывается от Марго, несётся по коридору на выход.

МАРГО

Ой, дурнооой!

Махнув рукой, идёт к себе в кабинет.

3-23.ИНТ.РОДДОМ/КОРИДОР РОДЗАЛА ФИЗИОЛОГИИ.ДЕНЬ.

(РЫБА, СВЕТА, ЕВГРАФОВ, ЗИЛЬБЕРМАН.)

Рыба и Света бродят по коридору под ручку.

СВЕТА

(важно) Как рожу, немедленно выложи ребёнка мне на грудь, чтобы первые капли молозива, и микрофлора. Не то знаю я вас – сразу неонатологу…

Со Светы вдруг слетает вся её «околомедицинская» спесь, она чуть не рысью увлекает Рыбу подальше от стола, за которым сидит Евграфов. Рыба таращится на неё с недоумением.

СВЕТА

(шёпотом) Рыба, прости, но мне очень хочется… пукнуть.

РЫБА

(шёпотом) Пукай на здоровье!

Света заливается краской.

СВЕТА

Я всё-таки отойду в санкомнату.

РЫБА

Ну иди… Только аккуратно.

СВЕТА

(опять с важностью) Раскрытие всего пять сантиметров! … Мне ещё можно мандаринку? Тошноту снимают.

РЫБА

Одну! Максимум – две!

Света пукает, как раз у дверей кабинета, из которых выходит Зильберман (уже в халате поверх пижамы). Она багровеет. Зильберман интеллигентно не замечает. Обращается к Евграфову, который уже поднялся навстречу.

ЗИЛЬБЕРМАН

Алексей Григорьевич, в главный корпус! (Рыбе и Свете) Без нас не начинайте!

Шутливо грозит пальцем. Рыба смеётся. Света с выражением: «что я, сама не понимаю?!» Мужчины уходят.

3-24.ИНТ.РОДДОМ/ИЗОЛЯТОР.ДЕНЬ.

(ПРОНЬКИНА, САНИТАРКА ЛИЛЯ.)

Санитарка Лиля сидит на краю постели у Пронькиной, протирает ей лицо влажной салфеткой. Та очнулась. Губы потрескавшиеся.

ПРОНЬКИНА

Пить…

Лиля подаёт-придерживает стакан, та пьёт, стуча зубами по краю.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Осторожней, осторожней! Стакан не съешь!

Напившись, родильница осматривается: связана, живот опавший.

ПРОНЬКИНА

Где я?.. И где пузо?!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Ох ты ж, грехи мои тяжкие! Как родила – не помнишь?!

ПРОНЬКИНА

Не-а! Помню, хватать стало. Больно. Я и выпила. Немного.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Да уж! Третья стадия! Снижение толерантности!

ПРОНЬКИНА

Чё?!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Так доктора вежливо говорят про конченную хронь.

ПРОНЬКИНА

Ну и это ж… Кого ж там… (прыскает) родила?

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Девочку. Александрой назови. Тебя молоденький милиционер доставил. Красавчик. Его Сашкой зовут.

Пронькина откидывает голову на подушку. На глазах – слёзы.

ПРОНЬКИНА

Так это… Развяжи меня, что ли. И девку мою неси!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Не могу. Не имею права. Сейчас врачам скажу: как они распорядятся.

Встаёт, идёт на выход из изолятора. Оборачивается.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Совсем не помнишь, как рожала?

Пронькина отрицательно качает головой, сама удивляясь: «как так вышло?» Лиля: очень выразительные мимика-жест.

3-25. ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГЛАВНОГО КОРПУСА. ДЕНЬ.

3-26.ИНТ.ГЛАВНЫЙ КОРПУС/ПАЛАТА ОРИТ.ДЕНЬ.

(ЛЕСЯ, ЗИЛЬБЕРМАН, ЕВГРАФОВ, АНЕСТЕЗИСТКА.)

Леся на функциональной кровати, в сознании, снята с ИВЛ (говорит сипло). Анестезистка – на посту в палате. Заходят Зильберман и Евграфов.

АНЕСТЕЗИСТКА

А вот и твой спаситель!

ЗИЛЬБЕРМАН

Спасатель! Спасатели. И то, всего двое из целой бригады спасателей. А Спаситель на всех один.

Зильберман головой: «на выход, дай поговорить наедине, пожалуйста!» Анестезистка выходит. Леся беззвучно плачет. Зильберман садится на стул у кровати, берёт Лесину руку, гладит. Евграфов всю сцену наблюдает за Зильберманом.

ЗИЛЬБЕРМАН

Тебя никто ни в чём не винит. Я лишь об одном прошу: дай контакты того, кто с тобой это сотворил.

Она испуганно трясёт головой.

ЛЕСЯ

Она говорила, меня посадят!

ЗИЛЬБЕРМАН

Леся… Ты могла умереть. Могла остаться без матки. Другая – умрёт. Или останется без матки. Её вовремя не привезут в больницу. Или привезут в другую больницу, к другим врачам…

ЛЕСЯ

(шёпотом, давясь слезами) Меня мама убьёт! Подружка уже сообщила ей, что я в больнице…

ЗИЛЬБЕРМАН

Бартер. Ты мне: адрес знахарки. Я: говорю маме, что у тебя был разлитой перитонит. Аппендикс лопнул. Мы тебя из реанимации переведём в хирургию, а не в гинекологию.

Зильберман достаёт из кармана блокнот и ручку, протягивает Лесе. Та, несколько секунд подумав, пишет. Протягивает Зильберману. Мнётся. В глазах мольба. Он на неё вопросительно смотрит. Доходит: «А! Понимаю!»

ЗИЛЬБЕРМАН

Да. У тебя будут дети.

Она откидывается на подушку, с величайшим облегчением. Зильберман снова берёт её за руку. Она бросается целовать его руку.

ЛЕСЯ

Не знаю, как вас благодарить!

ЗИЛЬБЕРМАН

Будь матерью, которую дочь боится меньше смерти. Воспитай сына, который берёт на себя ответственность. Только так. Только так.

Он встаёт, целует её в лоб. Обращается к ученику:

ЗИЛЬБЕРМАН

За одного битого, Алексей Григорьевич, двух небитых дают.

Кивает ему, идут на выход.

3-27.ИНТ.БОЛЬНИЧНЫЙ ПОДВАЛ-ПЕРЕХОД.ДЕНЬ.

(ЗИЛЬБЕРМАН, ЕВГРАФОВ, ВИТЁК.)

Идут по подвалу (есть тёмные места, есть чуть освещённые, местами в подвале лужи).

ЕВГРАФОВ

Как вы!.. Я бы не знал, как. Какие слова говорить… Нас этому не учили.

ЗИЛЬБЕРМАН

Научишься. И этике. И деонтологии. И слова говорить. Обзаведёшься друзьями следователями. То тебе чем-то обязаны… А то – и ты. Жизнь, Алексей!

Навстречу, с удалой лихостью катя пустую тележку (как у грузчиков на вокзале) бежит Витёк в грязном белом халате.

ВИТЁК

Пооберегииись! Доброздороичка, Пётрсаныыыыыч!

Евграфов вздрагивает, прижимается к стене. Зильберман спокойно отстраняется, заученным движением. Продолжают идти.

ЗИЛЬБЕРМАН

И тебе не хворать. … Это Витёк наш. Сирота. На голову слабоват. Он безопасный. Всеобщий любимец и подопечный. РоддомовОй. … Но есть здесь и реально страшная штука…

Подходят к мотору. Зильберману в этом месте неуютно. Его передёргивает, он как бы осматривается, и замедляет шаг. Останавливается перед самым мотором. Евграфов наблюдает заинтересованно. Мотор молчит. Зильберман протягивает правую ногу, болтает ею в воздухе, собираясь пойти – тишина. Он выдыхает: «фууф!» Начинает движение – и мотор тут же оживает с диким рёвом. Зильберман вздрагивает, резко ускоряя шаг.

ЗИЛЬБЕРМАН

Ах ты ж, тварь! … Он меня ненавидит. Я если один поверху иду, даже зимой.

У Евграфова сложное выражение лица. Озадаченное. Узнать, что человек, спокойный и бесстрашный в самых сложных лечебных и житейских ситуациях, боится шума мотора, опасается подвала…

3-28.ИНТ.РОДДОМ/ИЗОЛЯТОР.ДЕНЬ.

(РАМИШ, СЫТИН, САНИТАРКА ЛИЛЯ, ПРОНЬКИНА, ПАЛЕЙ, ЕЛЬСКИЙ.)

Рамиш и Сытин стоят у постели, Лиля развязывает роженицу.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Больше чертей ловить не будешь?! Ты живого человека чуть не зашибла!

ПРОНЬКИНА

Так я ж не специально! Не помню!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Вот всё у вас так! Жену зарезал: не помню! Ребёнка убил: не помню!

ПРОНЬКИНА

Что ты такое говоришь! Разве я дитя…

РАМИШ

В канаву бы родила – там бы он и ага! Это что, по-твоему?

САНИТАРКА ЛИЛЯ

И не говорите, доктор. Вот бы и женились на водке, её бы и рожали!

Входит Палей и Ельский (с младенцем на руках).

ПРОНЬКИНА

Ой, моя девочка! Моя ласточка!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Сашенька!

ПРОНЬКИНА

Моя Сашенька!

Тянет руки, Ельский идёт к ней.

ПАЛЕЙ

Куда!

Отбирает у него дитя, начинает чуть укачивать, кивает Ельскому на историю родов в руках у Сытина.

СЫТИН

Что?

Начинает листать-читать:

СЫТИН

Записано со слов: Пронькина Елизавета Михай…

ПАЛЕЙ

Хоть Петровна! Запись психиатра прочитай! Без вердикта о вменяемости – не дам.

СЫТИН

Так это… суббота. Нет плановых консультаций.

ПАЛЕЙ

Специализированную карету надо было вызывать на себя.

РАМИШ

Нам Игорь Анатольевич ничего не говорил!

ПАЛЕЙ

Беляев бомжами не интересуется!

ПРОНЬКИНА

Я не бомж! У меня жилплощадь имеется. И сожитель! Всё честь по чести! Дочку мою давай, стерва!

Пронькина встаёт с кровати, чуть подгибается в ногах. Палей стремительно выходит из палаты. Пронькина на нерве приходит в силу – кидается вслед. Рамиш отскакивает. Санитарка Лиля, Сытин и Ельский – наваливаются на Пронькину.

3-29.ИНТ.РОДДОМ/РАЗДЕВАЛКА ИНТЕРНОВ.ДЕНЬ.

(СЫТИН, ЕЛЬСКИЙ.)

Взъерошенные, разгорячённые «боем». У Сытина: царапины на шее, теперь и с другой стороны. У Ельского: порвана куртка пижамы от ворота до пупа. Хохочут, уперев руки в колени.

СЫТИН

Бабы злее мужиков дерутся!

ЕЛЬСКИЙ

Я – неонатолог, а не…

СЫТИН

А я – акушер-гинеколог!

Отходят, наконец. Ельский открывает свой шкафчик. Одна пижама уже валяется внизу, в засохшей крови.

ЕЛЬСКИЙ

Ну всё! Две. Больше нет.

Сытин открывает свой, кидает Ельскому сложенную пижаму.

СЫТИН

Лови! Чистая. С возвратом!

ЕЛЬСКИЙ

Спасибо!

Начинает переодеваться. Входит Рамиш, красноречиво оглядывает мускулистый торс Ельского, затем переводит взгляд на Сытина, окидывает скептически его с ног до головы, сравнивая. Но говорит о другом.

РАМИШ

Мечтая стать врачом, я не так всё представляла! Плоды в унитазах вылавливать, алкогольный делириум вязать, психиатров внеурочно материализовывать… Ребята, сходим в буфет главного корпуса?

ЕЛЬСКИЙ

По выходным закрыт.

Выходит.

СЫТИН

Янка, у меня бутерброды есть.

РАМИШ

Ты б лопал поменьше! И в качалку, что ли, пошёл. Как все нормальные.

Выходит. Сытин недоумённо смотрит ей вслед. Потом достаёт из шкафчика бутерброд, подносит ко рту картинным жестом качка, напрягающего бицепс. Откусывает.

3-30.ИНТ.РОДДОМ/РОДЗАЛ ФИЗИОЛОГИИ.ДЕНЬ.

(СВЕТА, РЫБА, СВЯТОГОРСКИЙ, ЗИЛЬБЕРМАН, ЕВГРАФОВ.)

Света на рахмановке. При каждой потуге: испускает автоматные очереди газов. Страшно краснеет и начинает извиняться. У ножного конца на месте акушерки стоит Рыба (роды принимают СТОЯ, а не сидя). Святогорский: у головного конца, с маской. Евграфов стоит сбоку от Рыбы, смотрит. Зильберман: сбоку от рахмановки.

РЫБА

(Святогорскому) Дай ещё закиси. (Зильберману) Асинклитизм!

ЗИЛЬБЕРМАН

Не пугай мне ни роженицу, ни докторов! Асинклитическое вставление – не апокалипсис, а рабочая акушерская ситуация.

РЫБА

(К Евграфову, шёпотом) Вот потому Пётр Александрович и не колол фоны, иначе бы…

Зильберман ласково трогает Рыбу за плечо: мол, помолчи, не кошмарь детскую медсестру. Света дышит закисью азота («веселящий газ»). Начинается потуга. Света выдаёт звонкую очередь.

РЫБА

Светка, дуйся! И не в щёки! В попу дуйся! Вниз!

СВЕТА

Ы-ы-ы! … Бога ради извините! Простите меня! Я нечаянно!

РЫБА

Да на здоровье! … Всё, дыши! Потеряла потугу на расшаркивания!

Святогорский накладывает маску. Зильберман Евграфову жестом на низ живота роженицы: «послушай!» Евграфов кидает взгляд кругом в поисках стетоскопа. Зильберман достаёт из кармана свой, протягивает ему:

ЗИЛЬБЕРМАН

Обзаведись личным. Это как именное табельное оружие!

Евграфов слушает сердцебиение. Зильберман вопросительно кивает. Евграфов жестом: «сэм-восэм…» Света, разок глубоко затянувшись закисью, отпихивает маску от себя, хохочет. Скороговоркой:

СВЕТА

Вы меня простите! Все меня извините, пожалуйста! Больше не буду! Один мандарин! Ну, два!

ЗИЛЬБЕРМАН

(Рыбе) На следующей потуге рожаем.

РЫБА

Начинается. Дуйся!

Света тужится, шумная газовая атака вместе с которой в лицо Рыбе прилетает жидкая светло-коричневая струя. Раздаётся рык Светы.

СВЕТА

Иииииизвинииииите-еее!

Одномоментно с громким ором новорождённого, которого Рыба принимает, не дрогнув от струи, не отвлекшись от дела. Зильберман марлевым тампоном стирает «поносный след» с её лица, пока она продолжает манипуляции. Напевает:

ЗИЛЬБЕРМАН

Наша служба и опасна и трудна! Мы всегда стоим на линии… огня!

СВЕТА

Извините меня, один мандарин!

Рыба перед тем как выложить новорождённого Свете на живот, демонстрирует его как поросёнка на рынке, отведя одну ножку.

РЫБА

Два! Два мандарина. И один банан! Всё как положено! Поздравляем! Мальчик у тебя!

Выкладывает дитя Свете на живот. Та плачет от счастья. Все в эйфоричном умилении. Входят Палей с Ельским. Палей моментом оглядев младенца:

ПАЛЕЙ

(Ельскому, тихо) Асинклитическое вставление! (Светочке, громко и резко) Прыгали доктора на животе?! Отвечать, в глаза смотреть!

Ельский и Евграфов вздрагивают. Света смотрит перепугано, отрицательно качает головой. Рыба продолжает трудиться у ножного конца рахмановки, принимая послед.

РЫБА

А вот и послед родился! (Палей) Да вы что! Это же Петра Александровича роды!

СВЯТОГОРСКИЙ

Марина Викторовна учит молодого доктора, как неонатологи должны вести себя с акушерами. (гладит Светочку по голове) Всё хорошо, Светочка. Что в родзале происходит, то в родзале и остаётся!

РЫБА

(работая, бормочет с сарказмом) Если бы!

3-31.ИНТ.РОДДОМ/КОРИДОР РОДЗАЛА ФИЗИОЛОГИИ.ДЕНЬ.

(СВЕТА, РЫБА, ЕВГРАФОВ.)

Света лежит на каталке: счастливая, растроганная… и ей ужасно неудобно, что она так оскоромилась. Евграфов, откинув одеяло, проверяет высоту стояния дна матки. Из дверей предродовой палаты выходит Рыба, обвешенная пакетами Светы. Кивает вопросительно.

ЕВГРАФОВ

На уровне пупка.

СВЕТА

Извините ме…

РЫБА

Переезжаем в послеродовое. Все твои вещи я собра…

Один пакет выскальзывает у Рыбы из рук. Он доверху набит мандариновыми очистками, которые рассыпаются по полу.

РЫБА

Одна мандаринка, говоришь?! … Да тут Кремлёвская ёлка!

СВЕТА

Рыба, я не заметила! Я ж не себе, думала съем один – и вам оставлю!

РЫБА

Не заметила, как Новый год встретила! Даже своих шмонать надо!

Рыба кладёт другие пакеты в ноги, жест Евграфову: увози скорей! – он толкает каталку к лифтам. Погрозив ему пальцем и сделав жест: «молчок!»

3-32.НАТ.РОДДОМ/У ПРИЁМНОГО ПОКОЯ.НОЧЬ.

(РЫБА, МАРГО, БЕЛЯЕВ, ПЕРСОНАЛ, БЕРЕМЕННЫЕ.)

Марго курит с красноречивым выражением лица, на ехидном глазу; Рыба стоит с ней рядом. Глянув на Марго:

РЫБА

Хватит!

МАРГО

Молчу-молчу!

Подъезжает автомобиль Беляева («форд», как старый американский, полицейский). Паркуется.

МАРГО

Ой, ну всё! Сейчас не угадаешь!

Из «форда» выходит благостный Беляев, идёт к акушеркам. Обращается к Марго.

БЕЛЯЕВ

Вот так! Целый день провёл с сыном! И ночевать маме забросил, хотя обещал тёще вернуть. Хай моя сука попрыгает!

Идёт ко входу в роддом, напевая:

БЕЛЯЕВ

Наша служба и опасна и трудна-а-а! И на первый взгляд как будто… из говна-а-а!

РЫБА

(К Марго, возмущённо) Он-то откуда уже знает?!

Беляев оборачивается.

БЕЛЯЕВ

Ладно, как говорится, в рот! Могло ведь и в глаз!

РЫБА

Я в маске была! И в очках!

БЕЛЯЕВ

Марго, сочини мне букет и бутылку приличную. Я в урологию, к академику зван.

Беляев уходит, продолжая напевать. Марго, вдогонку ему:

МАРГО

Букет я где сейчас найду?

Он не реагирует.

РЫБА

Светке муж принёс. Огромнейший. Но я к ней не пойду! Эти её извинения хуже чем…

Марго хохочет. Рыба прыскает следом.

3-33.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГЛАВНОГО КОРПУСА. НОЧЬ.

3-34.ИНТ.ГЛАВНЫЙ КОРПУС/ОРДИНАТОРСКАЯ УРОЛОГИИ.НОЧЬ.

(ГРАБЕЛЬНИКОВ, ЧЕКАЛИНА, КУЛИКОВСКИЙ, АЛИНА, АЛИК, КУЗНЕЦОВА, КУЗНЕЦОВ, БЕЛЯЕВ, ВРАЧИ, ПЕРСОНАЛ, САНИТАРКА.)

В большой ординаторской составлены празднично накрытые столы. Чекалина сидит рядом с Аликом. Кузнецова рядом с отцом, Куликовским (главврачом). Кузнецов – где-то невдалеке от Грабельникова, – но подальше от Кузнецовой и главврача. Во главе заседает/сейчас стоит – Грабельников. Главный врач Куликовский вручает академику золотой цистоскоп.

КУЛИКОВСКИЙ

…в знак глубочайшего уважения и искренней любви, позвольте вручить вам, Николай Алексеевич, рабочий инструмент. В натуральную величину. Со всей необходимой оптикой. Надеюсь, золотой цистоскоп хоть в стотысячном приближении достоин прикосновения ваших бриллиантовых рук!

Под бурные аплодисменты передаёт цистоскоп Грабельникову. Тот растроган до слёз. Очевидно: подарок нравится ему до умопомрачения. Говорит хоть с иронией, но с любовью.

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Это так трогательно! Безвкусно, пошло… Золото… Такое купечество! Но изумительно продуманно и весьма душещипательно! (смаргивает, чтобы не пустить слезу). Кто же автор этой нелепейшей идеи?

КУЛИКОВСКИЙ

Ваша юная ученица.

Куликовский показывает на Чекалину. Она поднимается, несколько смущённая. Грабельников ей жест: иди сюда. Но в это время вскакивает с полной рюмкой Кузнецов (он уже навеселе).

КУЗНЕЦОВ

Николай Алексеевич, вы – эпоха. Учёный, чьи труды переведены на множество языков мира! Автор уникальных методик… Хирург и диагност от бога…

Грабельников сперва раздражённо-вежливо (по мере – тает), – слушает Кузнецова (он выглядит уместно и говорит вроде и откровенную лесть, но всё-таки правду). Куликовский слегка недоволен. Чекалина садится и поверх громогласной речи Георгия Кузнецова спрашивает Алика, склонившись к нему, шёпотом. Он ей отвечает так же тихо.

ЧЕКАЛИНА

Что за лихой сибарит-домушник?

АЛИК

Наш полузять.

ЧЕКАЛИНА

Это как?

АЛИК

Бывший муж старшей сестры. Вместе не живут уже пять лет. А вот и сеструха (указывает подбородком на Людмилу Кузнецову).

Заходит санитарка.

САНИТАРКА

(шипит громким шёпотом) Олегмихалыч! В приём срочно!

Грабельников настораживается. Алик встаёт. Кузнецов недовольно зависает с рюмкой в руках на оборванной речи.

ГРАБЕЛЬНИКОВ

(санитарке) Заходи, голубушка! Садись! Дамы и господа! Пейте и закусывайте, как раньше! А мы с ребятами сходим в приёмное.

Грабельников встаёт, прижимая к себе цистоскоп, подходит к Чекалиной, приобнимает, целует в щёку:

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Спасибо!

САНИТАРКА

Что вы! Вы, светило! – и в нашем приёме. Вдруг там поножовщина! Или ещё что!

КУЛИКОВСКИЙ

В самом деле, Николай Алексеевич! (кивая на Алика и Чекалину) Дежурный доктор с интерном вполне справятся.

Грабельников становится серьёзно-упрямым, расправляет плечи.

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Засиделся я в академических джунглях. На волю! В пампасы!

Куликовский чуть не руками машет. Алик шепчет Чекалиной:

АЛИК

Поздно! Светило уже взошло над толпою смердов.

3-35.ИНТ.ГЛАВНЫЙ КОРПУС/СМОТРОВАЯ ПРИЁМНОГО ПОКОЯ.НОЧЬ.

(ГРАБЕЛЬНИКОВ, АЛИК, ЧЕКАЛИНА, ВРАЧ ПРИЁМНОГО, 1-Й МУЖИК, 2-Й МУЖИК.)

В смотровой приёмного два мужика «из народа». Оба во хмелю. 1-й – стоит, руками машет, смеётся чуть не до истерики.

1-Й МУЖИК

Не, ну как так-б! Я ж это… Как надо-б! И такая херовина чтоб! Не, ну не б?!.

2-й мужик сидит на кушетке без штанов, левой рукой сжимает причинное место, в окровавленные тряпицы обмотанное, правой: то погрозит кому-то, то отмахнётся от кого-то. Врач приёмного покоя пытается сохранить серьёзность, но ей это явно плохо удаётся.

ВРАЧ ПРИЁМНОГО

Успокойтесь, товарищи! Сейчас придёт дежурный уролог!

Входит Грабельников, в сопровождении Алика и Чекалиной. У врача приёмного чуть челюсть не отваливается, она поневоле приобретает вид испуганно-восхищённой студентки, навытяжку. Грабельников моментально сканирует мужиков и сразу понимает, в чём дело. Оглаживает с сожалением золотой цистоскоп: «эх! не опробовать тебя прям сейчас, брат!» – передаёт его врачу приёмного покоя.

ВРАЧ ПРИЁМНОГО

Николай Алексеевич!

АЛИК

(Чекалиной, шёпотом) Хотел, Коля, в народ? Получай, прям от боженьки с ладошки!

1-й мужик моментально оценив, кто здесь главный, обращается к Грабельникову. Все свои реплики 1-й сопровождает характерной жестикуляцией.

1-Й МУЖИК

Я ж это, доктор! У самого в том годе такое было! Ни посса… Ну то есть это…

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Ни помочиться, ни бабу обходить. Болезненно.

1-Й МУЖИК

Пи!.. пи-чально как болезненно! Так вот и у кума такой же абрикос… Навоз… Что-то колхозное!

Врач приёмного, Алик и Чекалина: давятся, подавляя хохот. Грабельников серьёзен – не подкопаешься. Театральным вопросительным жестом старой школы – к Чекалиной.

ЧЕКАЛИНА

Фимоз!

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Не этот ли… аграрный продукт «в том годе»…

1-Й МУЖИК

Точно! Меня в больницу. Там делов-то пять сек. Шкуру оттянули и оттяпали. Так я и удрал. Не то знаю я: деньги давай ни за что!

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Посему вы решили, раз делов на пять сек, сами…

1-Й МУЖИК

Так точно!

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Недопитым побрызгали топорик и…

1-Й МУЖИК

В сарай! У меня там колода… Всё стерильно! Я ему: ты натяни и палец поставь, где уже х…х…хозяйство.

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Понятно! (врачу приёмного)Накрылись, милочка?

Та кивает, не в силах вымолвить ни слова.

1-Й МУЖИК

Мы ж чего приехали! Я того… кривовато рубанул. Вы только подравняйте красиво! У него баба больно языкатая. По всему селу разнесёт про косую залупу!

3-36.ИНТ.ГЛАВНЫЙ КОРПУС/УРГЕНТНАЯ ОПЕРАЦИОННАЯ ПРИЁМНОГО ПОКОЯ. НОЧЬ.

(ГРАБЕЛЬНИКОВ, АЛИК, ЧЕКАЛИНА, 1-Й МУЖИК, 2-Й МУЖИК, ВРАЧ ПРИЁМНОГО.)

2-й мужик лежит на операционном столе, скрестив на груди руки – как под свечку в гробу, с соответствующим лицом. Алик и Чекалина манипулируют в районе «предмета операции», обложенного бельём. В нестерильной зоне, у окна, расположились Грабельников и 2-й мужик (в накинутом на плечи белом халате). Грабельников балдеет как на академической кафедре, 2-й мужик – испуганный. Врач приёмного покоя заносит поднос с графином и двумя стопарями, ставит на подоконник. Грабельников разливает себе и 1-му мужику. Поднимает. 1-й – на автомате следом.

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Так выпьем же за то, чтобы сужение крайней плоти полового члена, столь распространённое в аграрных регионах, исправлялось умелыми руками исключительно в профильных стационарах!

Укоризненно смотрит на 1-го мужика. Тот на академика – немного виновато, пожимая плечами: «хотел, как лучше!». Чокаются, выпивают. Занюхивают рукавами халата, каждый своим. Грабельников кидает орлиный взор в рану, эдак поверх.

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Умница, Машенька! Молодец, Алик!(К мужику) Кривовато, как вы изволили выразиться, коллега, вышло потому, что вы наплевали на технику двойного разреза и попытались одномоментно разрубить гордиев узел…

1-Й МУЖИК

Не-е, узел я не трогал! Только шкуру!

На столе оживает 2-й мужик.

2-Й МУЖИК

Можно мне граммульку?! Запирает…

Академик, прищурившись: «а почему бы и нет?»

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Допустимо. Даже показано. Как потенцирование местной новокаиновой блокады…

Наливает. Подходит к мужику с головного конца стола, аккуратно поит его водкой.

ГРАБЕЛЬНИКОВ

(к 1-му мужику) Знаете ли вы, коллега, что сказал американский хирург Кистлер по поводу циркумцизио?

1-Й МУЖИК

Не верю я американцам. И евреям! Про чего сказал?!

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Зря, зря! Впрочем, уже хорошо, что вы их разделяете. … Мария Леонидовна?

ЧЕКАЛИНА

«Циркумцизио – часто выполняемая малая операция, которая делается походя из-за кажущейся простоты. Многие хирурги теряют клиентов, если операция заканчивается…»

Пока Чекалина цитирует, Грабельников делает 1-му мужику «укоризненно-поучительные» гримасы. Подхватывая, завершает фразу:

ГРАБЕЛЬНИКОВ

Кривовато!.. Мария Леонидовна и Олег Михайлович не допустят подобного. И вашему куму нигде не стыдно будет продемонстрировать результаты нашей работы!