Текст книги "…В перечёркнутых строчках ветвей…"

Татьяна Ветчинина
…В перечёркнутых строчках ветвей…

© Ветчинина Т.Е., 2021

* * *

Я хочу сказать спасибо моим родным и друзьям, ведь именно вы вдохновили меня на то, чтобы напечатать на бумаге то, что когда-то жило только в моем компьютере.

Для меня это очень волнительно и очень страшно! Честно. Прыгать с парашютом было легче :)

Спасибо вам всем, что вы были и есть рядом со мной!

И спасибо тебе, мой любимый, что веришь в меня и не даешь мне опускать руки ♥

«Вино провинции Бордо…»

 
Вино провинции Бордо
Кровоточит на дне бокала
И запах сладкого сандала
Плывет из старого кино.
 
 
Весьма несмело и смешно
Ложатся руки мне на плечи…
И пошлость фразы: «Время лечит»
С тобой мы поняли давно.
 
 
Прищур оплавленной свечи,
Игра теней на старых стенах,
И слов пустых немое эхо –
Любви ушедшей палачи.
 
 
Пробел свечи растянет тени
И нас с тобой разъединит.
Любовь сменила сладость лени…
Вино кровавое горчит.
 

Пополам

 
В полумраке – полутени,
В полувздохе растворяясь,
В полумысли окунаясь…
Ног и рук полусплетенье.
В полуночном полулунье,
Размываяясь в полусвете,
В полусне, в полурассвете,
Замерло полусомненье.
Две полжизни проскитаясь,
Не поняв полуслезинок,
В состояньи половинок,
Две души так и остались.
 

«Погружаясь в небытие…»

 
Погружаясь в небытие,
Вспоминаю я счастье свое.
Каждой клеточкой нервного тела
Я твое ощущаю тепло.
 
 
Люди ходят, как манекены,
Механически улыбаясь.
И вокруг только серые стены,
Средь которых я потерялась.
 
 
Я хочу раствориться в небе,
На котором разводы апреля.
Без тебя я как птица без крыльев,
Как Снегурочка я без Леля.
 
 
Без тебя пустеет душа,
Без тебя я живу не дыша,
Лишь когда о тебе вспоминаю,
Понимаю, что я – живая.
 

Роза

 
Осыпала роза лепестки.
Словно капли ярко-красной крови
Падали на пол с моей руки,
Но она не чувствовала боли.
 
 
Роза не спешила растерять
Все свои одежды в миг единый,
Ей, бедняжке, нравилось играть,
Заставляя всех вздыхать картинно.
 
 
Как же ей глупышке объяснить,
Что её актерства век не долог?!
Красоту уже не сохранить…
И сдувает ветер листья с полок.
 
 
Только розу не за что винить.
И расчет был сделан очень точно:
Лучше так, чем тихо долго гнить…
Чтоб остаться в памяти цветочком.
 

«И оба виноваты…»

 
И оба виноваты,
Что жизнь прошла не так.
Ведь думали когда-то,
Что все сломать – пустяк.
 
 
Жизнь расставляла точки,
Коверкала углы,
Вычеркивала строчки
И рушила мосты.
 
 
Все правила забыты,
И нет пустых идей.
И все мечты разбиты
Двух не чужих людей.
 

«Искупай меня в лести…»

 
Искупай меня в лести,
Отогрей мою душу.
Хоть на миг, но быть вместе
И молчанье разрушить.
Хоть на миг прикоснуться
К зачарованной скрипке,
Чтоб однажды проснуться
С удивленной улыбкой.
И, дрожа от волненья
В предвкушении чуда,
Я разрушу сомненья
И печали забуду.
 

«Все то, что скажешь ты потом…»

 
Все то, что скажешь ты потом
Забудется, пройдет.
Вдруг одиноким станет дом
И сердце боль взорвет.
 
 
Застынет время, как вода,
На речке по зиме.
Огни потушат города…
Я растворюсь в дожде…
 
 
Подняв высокий воротник
И спрятав взор под зонт,
Уходит тихо твой двойник
В туман за горизонт.
 
 
А я черчу опять круги
Рукою по воде.
Вдруг, кто-то скажет мне: «Беги!
Иначе – быть беде!»
 
 
Но, позабыв печаль и страх,
Я вновь пойду туда,
Где просыпаются в огнях
Чужие города.
 
 
Где в сотый раз опять найду
Среди толпы тебя.
Где сердце в клочья разорву,
Страдая и любя.
 

«Тоска тихонько в дом вошла…»

 
Тоска тихонько в дом вошла
И затворила дверь.
Присела молча у стола,
И смотрит, словно зверь.
Мы с ней давно уже на «ты»
Ведем свой разговор.
Она приносит мне мечты
Украдкой, словно вор.
Её движенья и слова
Мне душу бередят.
Она порою не права,
Но с ней стихи летят.
Мы с ней о многом говорим,
Ни слова не сказав.
На кухне курим и молчим,
Запутавшись в мечтах.
Её под утро проводив,
Иду в толпу… И вот,
Ложатся строчки на мотив
Тоски волшебных нот.
 

«Прилетай, мой Муз, прилетай!…»

 
Прилетай, мой Муз, прилетай!
На мгновенье, на день иль на час.
На хвосте перелетных стай,
Ты прорвись сквозь туман и май.
 
 
Не оставь, мой Муз, не оставь!
Плохо мне без тебя уже!
Семиструнной радуги рай
Посели у меня в душе.
 
 
Не оставь, мой Муз не оставь!
Затеряйся в моих краях.
Перепутай где сон, где явь,
Оставайся в моих сетях.
 
 
Только Муз мой не слышит, спит…
Не тоскует он без меня.
И тихонько себе храпит,
На воздушных подушках дня.
 

«Я вижу…»

 
Я вижу
свет с крыши…
блеск капель дождя….
 
 
Я слышу
шум ветра,
в нем слышу тебя….
 
 
Вздох неба…
Звон света…
Плач утренних птиц…
 
 
Что это?!
Дым лета?!
Боль капель с ресниц…
 
 
Что было,
Сложила
Из вечности в круг…
 
 
Забыла…
Разбила…
Лишь времени стук…
 

«Не надо мне эротических слов…»

 
Не надо мне эротических слов,
Эротических снов не надо!
Не надо мне говорить про любовь –
А, может, я ей не рада?!
 
 
Не надо меня жалеть без конца,
Я сильная, я не такая!
Не надо мне лгать, не видя лица,
Словами со мной играя.
 
 
Не надо мне ласк, и шороха фраз,
И в голосе ноток томных.
Не надо мне Ваших обманчивых глаз,
И обещаний огромных.
 
 
Я не потерплю Ваших липких измен,
Однажды застав Вас с кем-то.
А потому, мне не надо совсем
Ни Вас, ни пустых комплиментов.
 

«Сонный город летит в пустоту…»

 
Сонный город летит в пустоту
Опустевшей в метро электричкой.
Сонный ворон на дереве кличет,
Вспоминая во сне про весну.
 
 
На замерзшие стекла витрин
Оседает усталое эхо.
Взять пустое такси и поехать
В дом, где греет уютный камин.
 
 
Растянуться на теплом ковре
И собака огромная рядом.
Пить коньяк, заедать шоколадом,
И купать свои мысли в огне.
 
 
И не думать про завтрашний день,
И забыть то, что было сегодня.
Ветер воет, как старая сводня,
Навевая истому и лень.
 

«В прогулках по старой Вене…»

 
В прогулках по старой Вене,
Сквозь перелет в Амстердам,
Ни тени своих сомнений,
Поверьте, я Вам не отдам!
 
 
Ни капли безумной ласки,
Ни строчки своих стихов!
И Вашу бездумную маску
Не освобожу от оков.
 
 
Из плена душевной лени
Я выберусь без потерь!
Я с Вами была только тенью…
Вы мне не нужны теперь!
 
 
Не сыпьте свои проклятья
На пепел моей любви!
Любовь – не любимое платье –
Ей в моду опять не войти…
 

«Не время расставлять удары между строчек…»

 
Не время расставлять удары между строчек,
Не время говорить о пустоте в душе.
Как говорил поэт мне не знакомый очень:
«Нет времени уже… нет времени уже».
 
 
На ветхом полотне ночного покрывала
Срывается звезда… Твоя, моя звезда.
И летняя пора линяет в осень… Право,
Я не вернусь в него, не время, господа.
 
 
Звонки из городов, разбросанных по карте,
Бесчисленное «ля» средь частоты гудков.
Не могут все друзья быть бывшими. Избавьте
Меня от болтовни. Нет времени… Покров
 
 
Святейшей чистотой молчание укроет,
Разрежет пополам осенний каравай.
И с чистого листа начать свой путь позволит…
А мне пора спешить…
                         Нет времени…
                                           Прощай.
 

Под «Эльзу»

И. Клычковой

 
Затушу сигарету упруго,
Словно вычеркну прожитый день.
Что мы делаем? Слышишь, подруга,
Побори свою вечную лень
И рванем на твоем черном джипе
Сквозь линялую простынь зимы!
И под «Эльзу» в безудержном крике
Прокричим то, что мы не одни.
Мы с тобой понимаем друг друга,
Может, меньше, чем все же хотим.
Побори свою скромность, подруга,
И давай хоть разок похандрим.
И не будем смотреть на подсказки,
Что рисует зима на стекле.
Мы с тобой не принцессы из сказки,
Мы с тобой растворились в нигде.
Я читаю тебя между строчек,
Между буковок договоров.
Нам бы вырастить парочку дочек,
Или, может быть, пару сынков.
Доиграем на флейте из ветра,
Дочитаем гламурный журнал.
Я потом стану примой балета
 
 
И взойду на чужой пьедестал.
Ты останешься клевым юристом,
Ты все та же, все так же умна…
Только в небе твоем серебристом
Одинокая светит луна.
 

«Еще один ушедший день…»

 
Еще один ушедший день
Кружочком крови на ладони,
Свернется. И ночной огонь
Луны блеснет на небосклоне.
Зашторив небо в облака,
Оставлю млечный путь на завтрак,
И кружку эту молока
С утра я выпью без остатка.
Разрежу каравай зимы
На три куска, чтоб в одиночку
Наесться вдоволь белизны
И написать вот эту строчку,
Где прошлое свернется в круг,
Где разбредутся расстоянья,
Где четко видно кто есть друг,
А кто лишь так, одни терзанья.
Я раздобуду соловья
И посажу его к окошку,
 
 
Чтоб вместе с ним смотреть туда,
Где льется время в чью-то плошку.
 

«Я тебя рисую синей краской…»

Е. Вышинской

 
Я тебя рисую синей краской.
Почему-то синей… Я не знаю…
И на синем небе собираю
Журавлей курлыкающих в стаю.
Я тебя рисую синей краской.
Нет, не просто синей, а индиго.
Мне самой все это очень дико,
Рисовать я точно не умею.
Я тебя рисую синей краской.
То, что выйдет, я наверно спрячу.
Может ненароком и поплачу
Над своим рисунком неумелым.
Я тебя рисую краской синей.
Это глупо, может, и нелепо.
Почему – осталось без ответа.
Но какой еще? А может белой?
Только вряд ли кто-то разгадает
На листе на белом абрис белый.
На стене на белой белым мелом
Мой рисунок в тишине растает.
Я тебя рисую синей краской.
Почему-то синей… Я не знаю…
 

«Шумный мир по балконам пролез…»

 
Шумный мир по балконам пролез
Наконец-то и к нам в измеренье,
Это просто чужое везенье
Разыгралось с моим. Перевес
Моего. Ну и что же?
Я не знала о нем до сих пор.
Шумный мир на балконе, как вор,
По окну заползает. В прихожей
Бьется кошка с пушистым хвостом,
Затевая военные действа.
Да и я, впрочем, родом из детства
И не прочь поиграть. Но кнутом
Этот мир, что залез, выгоняет
Меня в душное пекло Москвы.
Я налажу с балкона мосты.
Я смирюсь, я пойду погуляю
Вдоль прохладных прудов и аллей
И прочту параллельности жизней,
Переписку извилистых мыслей
В перечеркнутых строчках ветвей.
 

«Потустороннее вчера…»

 
Потустороннее вчера
В висок стучит осколком пули.
Надежды нагло обманули,
И в сердце черная дыра.
Сиреневые облака
Летят, как рваная бумага.
Что значат «нет» или «не надо»,
Когда уходишь навсегда?!
Что значат слезы и слова,
Когда прощаешься навеки?!
И плачут призрачные дети,
И льется мутная вода
Из глаз. И как уж ни крути
Уходят звуки в бесконечность,
И льется, льется тихо вечность…
А я по длинному пути
Из пункта «А» в пункт «Б» шагая,
По ветру душу развевая,
Пытаюсь мысли заплести
В тугие косы. Не найти
Начала, края, перекрестка,
На небе яркая полоска
С ума поможет не сойти…
 

«Мне ветер дождь плеснет…»

 
Мне ветер дождь плеснет
в лицо ушедшей болью.
Я не скажу вам всё,
хоть даже всё и вспомню.
К чему теперь слова,
ненужные и злые?
Проклятая зима
и в письмах снег. Забыли
мы чувства у дверей
у чьей-то бедной сакли.
Остались в стороне…
Мы зрители в театре
пустых чужих страстей –
свои-то растеряли,
мы в чьей-то красоте
себя искать устали.
Устали. Не нашли.
Забыли. Пролистали.
У времени в плену
путь к жизни потеряли.
Летели на огонь,
Глаза не открывая,
и на чужих кострах
себя до тла сжигали.
Не больно, мне никак,
мы поздно осознали:
в безвременном плену
все время растеряли.
 

Время

 
На лунных тропах
Переворачивая, складывая, вычитая,
Ища правильные совпадения,
и просто играя с числами,
рассматривая каждый свой шаг
как пространственное перемещение во
времени
(опять числа: раз, два, три шага равны
какому-то клочку,
вырванному из ниоткуда и ушедшему
в никуда, времени),
Он так и ходит,
Выставляя разные отрезки пространства и
Времени…
Чьего?
Своего?
Или всеобщего?
Или это время ничье,
И только ему под силу справиться с ним
и разорвать его узы?
А может быть он просто пытается понять
его?
РасСТОЯние… отрезок между двумя
«стояниями».
Часы могут остановиться… Время не сможет.
Он не сможет.
 

Прикосновение

 
Знаешь, я бы полюбила тебя… Очень!
Все потому, что в тебе есть что-то
Близкое мне по духу, по вздоху,
Ты очень родной, но такой далекий.
Знаешь, я бы полюбила тебя… Очень!
 
 
Знаешь, я не могу исчезнуть внезапно
Из твоей жизни, из мыслей, квадратов
Вечерних окон, разорванных светом
Бестолковых лампочек – ни светят, ни греют.
Знаешь, я не могу исчезнуть внезапно…
 
 
Веришь, я привыкла к тому, что тебе
Надо исчезнуть, пропасть на мгновенье.
Как касание чуть теплого ветерка по весне,
Прикосновение вздоха к щеке…
Веришь, я дико привыкла к тебе…
 
 
Знаешь, а я бы не разлюбила тебя…
Не смогла бы…
 

Что-то не так…

 
Мой май сгорел свечой еще в апреле,
Он не сложился в гамму ярких красок.
Я в пустоте брела в усталом теле,
Меняя сотни самых разных масок.
 
 
Мой май упал к ногам еще в апреле,
Я подхватила краешком ботинка,
И пальцы как-то странно онемели,
Глаза покрылись страха паутинкой.
 
 
Я в май шагнула робко и не смело.
Он испугал меня безумством ливней.
Упали руки и заныло тело,
Я стала чуть усталой и унылой.
 
 
Я не могу исправить положенье
И изменить течение апреля.
Летело время призраком, виденьем,
Ложась листом ноябрьским на колени…
 
 
Ноябрь наступил совсем внезапно,
Июнь, июль и осень промелькнули,
Мелькали дни, летели, словно капли
Замерзли, и снежинками заснули…
 
 
До мая…
 

«А я все жду…»

 
А я все жду…
И в ожидании ломаются минуты
И солнечные нити
Отодвигаются под взглядом
Вчерашнего вечера.
Чьи-то руки, звуки, глаза
Сопровождают каждое движение,
Плавно перетекают из одного мгновения
В другое
Такое же мимолетное,
Как и каждое последующее.
Неотрывно слежу за всем,
Даже не моргая, боясь пропустить
малейшую черточку
на чужом лице.
А я все жду…
Давай оторвемся от земли
И будем плыть над облаками,
Чтобы пустота, которая внутри
Вдруг разлилась дождем,
Но не упала на землю
А впиталась в облака
И растворилась вместе с ними
Где-то в небе.
 
 
А я все жду,
Что однажды что-то изменится
И станет легко и просто
Смотреть на твое отражение
В легкой воде весенней реки…
И видеть рядом свое…
 

«Песня уходящего поезда…»

 
Песня уходящего поезда.
Скрип тормозов на полустанках,
Фонари сквозь грязноватые шторки,
А потом сквозь щели в закрытых
(для тепла)
Шторах
От мира,
От людей,
От жизни.
Железная коробка, в которую
Тебя втиснули вместе с остальными
И повезли.
На полдороге понимаешь,
Что жизнь проходит вот также:
Среди странных и незнакомых людей,
О которых через какое-то время и не
вспомнишь,
Даже не сможешь воспроизвести,
Идентифицировать.
Иные запоминаются надолго,
Минут на пять,
Потом стираются,
Как размытый за окном пейзаж.
Тишина…
 
 
Только стук колес,
Как тиканье часов,
Ровное, отмеряющее каждый твой шаг,
Каждое твое слово,
Отсчитывающее пройденный тобой путь.
Движение…
На самом ли деле движение,
Или тебе только кажется,
Что ты куда-то перемещаешься?
Успеешь ли ты сойти
на нужной тебе
остановке?
Сойдешь ли один,
Или с тобой сойдут другие,
С кем путь будет легче и приятнее,
Или те, с кем будет еще тяжелее?
Угадаешь ли ты?
Жизнь…
 

«на закате старый дом…»

 
на закате старый дом
и балкон
мы с тобой стоим на нем
и поем
песни старые совсем
и новье
жаль, что новенькое всё –
не мое
на березе голосит
соловей
воздух чистый, как слеза
хочешь, пей
тишина, как только солнце
в траву
я за солнцем в горизонт
упаду
 
 
а вдали стоит в закате
мой дом…
старый дом…
мы на балконе
вдвоем…
 

Обида

 
Уезжаю в Стамбул переводчиком –
Я в России грущу и хандрю,
И у авиаперевозчиков
В путь обратный билет не куплю.
Вдоль Босфора бродить и расхаживать
Буду я от зари до зари.
И за мной будут турки ухаживать –
Ты в Россию меня не зови.
Не зови, разревусь, разнервируюсь
В ностальгический впав депресняк,
Лучше в Турции законспирируюсь –
Не достать меня будет никак.
Выйду замуж за турка угрюмого
И до пят паранджу натяну.
И на тело твое пьяно-юное
Даже вскользь я уже не взгляну.
 

«От пустоты в душе не будет песен…»

В. Курашинову

 
От пустоты в душе не будет песен…
От сухости в глазах не будет слез…
Мир без тебя не просто пуст и тесен,
Мир без тебя вдруг смазался… Исчез…
 
 
Вокруг меня шумит машинным гулом
Ломается под солнцем и трещит
Чужая жизнь… А я стою под дулом,
И только старых снов дырявый щит…
 
 
Мне б спрятаться от внешнего стремленья
Из сердца вырезать всю память о тебе…
И я опять бреду полночный тенью,
Пытаясь быть невидимой во тьме…
 
 
Мне день не день… Мне ночь страшнее пыток…
Везде, где мог быть ты, лишь пустота…
И я цепляюсь за любой отрывок
Где голос твой и где твои глаза…
 

«Я понимаю, хорошей погоды…»

 
Я понимаю, хорошей погоды
           не будет…
Ветка скребётся в окно
           прошлогодней листвою.
Дождь разлинует стекло
           тонкой строчкой косою,
Словно захочет стихов,
           а все рифмы забудет.
 
 
Я понимаю – апрель,
           соловьиные трели
В душу влетают,
           волнуя мое бессознанье.
Это – весна, а весной в голове
           лишь желанья.
Всё, что касается дел –
           под диван до метелей.
 
 
Я понимаю, пока серых
           будней не будет,
Всё потому, что зима
           забрала покрывало
И над землёй, наконец,
           разноцветье настало –
После зимы буйство красок
           никто не осудит.
 

«Ты не будешь первым…»

 
Ты не будешь первым
И последним тоже.
Ты как ток по нервам,
Как толчки под кожей.
Как под крышей ветер,
Солнце на окошке.
Ты в строке поэта
И в мурчанье кошки.
Ты в прибое пенном
И в шальном прохожем.
Первый неизменно…
И последний тоже…
 

«Землю укроет скоро…»

 
Землю укроет скоро
белое покрывало…
Скроет что было серым,
чтобы все чище стало…
Снова защемит сердце,
Снова твержу устало,
Что мне тебя всё время
Мало… Всё время мало…
Время летит, как пуля…
Жизнь как игра, забава…
Столько всего уплыло,
Столько всего пропало…
Я не прошу о многом,
Много мне и не надо,
Только прошу мгновенье
Чтобы не мало стало…
Чтоб не в одно касанье,
Не в мимолетность встречи,
И не в души терзанье
Снова оплыли свечи.
Чтобы потом настало
То, что мы так хотели…
Чтобы всё время мало…
Чтобы всегда горели…
 

«Нас посчитают и спрячут в одной палате…»

 
Нас посчитают и спрячут в одной палате.
Будем играть в слова и мечтать о чуде.
Семеро на полу и семеро на палатях –
Есть что-то страшно милое в нашем союзе,
 
 
В нашем союзе мыслей, идей и чувства.
Пусть и они не сошлись нифига в едином
Ветреном и шальном, не лишенным буйства,
Но, безусловно, великолепном порыве.
 
 
Лаской наполним вечер, глаза как свечи
Будут пылать неистовым буйным светом…
В тесной палате… В окнах сгорает вечер…
Ты ещё не передумал считаться поэтом?
 

«Что опять в моей мечте сломалось?…»

 
Что опять в моей мечте сломалось?
Что опять я делаю не так?
То ль прошу не многое, а малость?
То ли просьбы все мои – пустяк?
Что опять не клеится картинка?
Что ж мешает краскам заблестеть?
То ль сломалась в небесах машинка?
То ли разучилась я хотеть?!…
Только все равно опять мечтаю,
И в мечтах по прежнему лечу…
Вот сейчас возьму… и намечтаю
В бесконечность новую мечту!
 

«Что-то шуршит по лицу…»

 
Что-то шуршит по лицу,
       осыпаясь под ноги строчками,
Перечеркнутыми темнотой,
       стучащими молоточками
В голове, выбивая ритм,
       полупьяной луны заброшенной…
Я, наверное, помолчу, чтоб
       не чувствовать себя брошенной
Куклой пластиковой
       из далёкого прошлого.
Занавешено шторой окно
       и не видно ни дня, ни полночи.
Мне, уж кажется, всё равно:
       что не сделаю – буду сволочью,
И не надо бездумных фраз…
       И не надо питаться гордостью…
Ты испытываешь свою власть,
       иногда прикрываясь подлостью
Натуральной, как дважды два,
       и понятной как лужи осенью…
Я сползу за границу сна,
       как ползет в потолок, растворяется
Сигареты моей дымок…
       Лампа вязко в него окунается…
Что ты смотришь? И что понять ты
       сейчас между строк пытаешься?
Дважды два в нашем случае – пять…
       Наши губы не сочетаются
С одиночеством тихого вечера
       и с количеством сна….
 

«А я не хочу одна…»

 
А я не хочу одна…
Я так хочу с тобой
Проснуться и засыпать…
И верить… Хоть волком вой,
А время бежит вперёд,
И всё разводит мосты…
А в голове без конца
Один только ты и ты…
Я вычерчу этот круг,
Чтоб где-то сомкнуть края!
Так хочется просто знать,
Что пусть не сейчас, но твоя…
Что где-то на берегу
Туманной и тихой реки
Я падаю в руки твои –
Бери же и береги!
И сны, как проводники
Из прошлого да в ПОТОМ…
Ты только меня дождись
И не останься лишь сном…
 

«Жара нахлынула опять, куда бы деться?…»

 
Жара нахлынула опять, куда бы деться?
И вспомнить: было наплевать
                                        на это в детстве…
На велик, к речке и в неё с веселым плеском!
Как хорошо однако в том далеком детском
Воспоминанье… Убаюкивает зелень…
Растущий прямо у крыльца зеленый клевер
Манит кружащею над ним веселой пчелкой…
Я наблюдаю и трясу лохматой челкой.
Колени, содранные в кровь –
                                      совсем не больно,
И через пять секунд смеюсь уже довольно.
Куда уходит это все, в какие дали?
А здесь жара… Скажите,
                                детство не встречали?
 

«А она поет и плачет…»

 
А она поет и плачет,
И ломается под светом
так, что видно всем незрячим
как быть трудно человеком…
А она ломает пальцы
Об гитарные изгибы
Чтобы в звуке струн остаться
Раствориться в переливах…
С губ её срывает ветер
Вдох и выдох… звук во вздохе
И летит от песен пепел
На ладонь её эпохи…
 

«То, что спит она с моим мужем…»

 
То, что спит она с моим мужем –
Мне давно уже не интересно…
Даже если однажды он смылится,
Ожидаемо… Скучно и тесно…
Поначалу пыталась, мучалась:
Морду в кремы, в подтяжки, в ботекс.
Все казалось, что я – невезучая
И что вышли любовь и возраст.
А потом отпустило… Как лопнуло!
Нарядилась в цветастое даже я
И пошла – от бедра свободная,
И уже не ищу пропажу!
Я и к ней пришла ради радости –
Заглянуть чтоб в глаза бесстыжие.
Я не буду выдумывать гадости,
Вы их сами себе намурыжите.
А она мне про карму, про штопанье
Шва астрального, что разорванный…
Забери мой покой растрёпанный,
Ну а я пойду себе гордая!