Текст книги "Боги & Боты"

Шоу маст гоу он

Я вскочил с койки, выхватил из-под подушки подаренный мне моим ночным гостем диск и, прихрамывая, направился к двери. Проходя сквозь стену, сжал его в кулак и оказался в коридоре. Мои охранники корчились на полу в судорогах, прижимая ладони к глазам, – вот тебе и «помехи» в визорах. Другие боты с белёсыми глазами бежали по коридору мне навстречу и также падали штабелями прямо под ноги. Я шёл-бежал-хромал по движущейся ленте, оглядываясь и расталкивая стоявший на ней медперсонал. Разворачивал женщин к себе лицом, в надежде отыскать хоть какое-то знакомое лицо. И где эта Сирена, когда она так нужна? Экраны, которые до этого показывали какие-то спортивные мероприятия, кулинарные шоу, клипы – вдруг все как по команде стали транслировать крупно моё изображение, мигая и призывая к бдительности. Даже появился какой-то звук, размеренно усиливающийся и стихающий, вроде сигнала опасности.

Я сошёл с ленты и стал панически толкаться, пытаясь проникнуть хоть в одну дверную щель в стене, но они не раскрывались. Врачи стояли вдоль стен, смотрели на меня испуганно и отстранённо и жались друг к другу, пропуская меня вперёд.

А вот и Горлов. Он протянул ко мне руки, пытаясь задержать. Я ударил его под дых, схватил за шкирку и проорал, пытаясь перекричать сигнал опасности: «Где Сирена?». Горлов отдышался, сглотнул и молча показал рукой в дальний конец коридора. Я бросил его, скорчившегося в позе эмбриона, и поехал туда. Из стен повываливали какие-то другие доктора и медсёстры. А я одиноко следовал мимо них. Настоящий аттракцион, только попкорна не хватает!

А вот и она – мелькнула в толпе! Волосы на этот раз – чёрно-белые, уложены так аккуратненько в каре, как у египетской царицы, чередуясь ровными двухцветными прядями… и ресницы тоже. Вот это зрелище! И её глаза – смотрят на меня со смешанными эмоциями, так что, прям, сердце разрывается. Видно, что ей не всё равно. То ли жаль меня, то ли какое-то уважение или восхищение пробивается сквозь чёрно-белые линзы. «Вытащи меня отсюда» – только и произнёс я. И она ни секунды не колеблясь, дала свою руку и стащила меня с ленты. Пару шагов в сторону одной из вертикальных полосок – и мы уже проходим в другой коридор. Под её ладонью стены расступались, и мы легко проникали всё дальше и дальше, не обращая внимания на медперсонал и на очередных ботов, которые уже никак не могли нам помешать.

Наконец – лифт. А точнее маленькая белая коробка с такими же экранами на стенах, как и везде. Сирена плавным движением руки передвинула один из экранов поближе к себе и перевела его в режим пульта управления. Там были сенсорные кнопки и цифры, судя по которым мы находились на минус четвёртом (!!!) этаже. Она нажала кнопку «-1». «Лучше с паковки». Я кивнул. Веди меня моя Ариадна из этого лабиринта на воздух! Я тебе доверяю – больше некому. Остальные экраны она в досаде погасила, просто хлопнув по ним ладоням.

Через пару минут тишины двери лифта открылись, и мы попали на подземную парковку. Интересно – какие у них тачки. И такие мысли посещают меня, несмотря на стрессовую ситуацию! Сердце колотится как шальное, Сирена – бедная девочка, и во что она ввязалась ради меня! Снова схватила за руку и потащила. Столько самоотверженности и смелости в её лице! Если б не знал ничего про её ге-не-ти-ку, влюбился бы. Хотя… какое это имеет значение для любви.

А вот и тачки, такие полупрозрачные, что салон весь просматривается как раздетый. Стоят ровненько, рядами и даже друг над другом на кранах-подъёмниках. Вместо логотипов – иероглифы – наверняка, китайские. Она нажимает на браслет и один из подъёмников мягко спускает ей двух дверную малышку. Внешне – вполне такой себе ожидаемый аэродинамический дизайн. «Назат!» – скомандовала моя спасительница, и дверца багажника, кстати говоря, непрозрачная, мягко отъехала куда-то в днище. Я забрался в багажник, она пошарила рукой на дне и сунула мне маску, какую я видел на ночном госте: «Ета штоп дишат! Воздах плахои». И дверца за мной закрылась.

Мотор завёлся, и мы помчались. Никогда не перемещался в багажнике, тогда бы у меня была возможность сравнить. Дороги, судя по всему, у них были необычайно гладкими, не говоря уже о подвеске. Я натянул маску и задышал через фильтр, что представляло некоторые сложности – нужно было привыкнуть. Но, несмотря ни на что, понимал, что мы преодолели пару лежачих полицейских, притормозили перед КПП, а уже потом разогнались, как следует, когда оказались на улице… По крыше багажника застучал дождь.

Внезапно перегородка между багажником и салоном растворилась, и я увидел Сирену, развернувшуюся на сидении ко мне – она была в маске и не смотрела на дорогу (возможно, автопилот). За её спиной я увидел ночной город – мокрый и светящийся. Дворники не работали – кому они нужны? Вода какими-то плавными струйками обтекала всю машину… текла по крыше и по бокам. Сквозь прозрачный корпус виднелся город, огни витрин, окон и рекламы, громадные экраны, выступающие из них 3D-проекции, половину которых занимало моё лицо… и какие-то меняющиеся цифры. Кажется, они вели отсчёт с момента моего побега… я не понял до конца. Она приблизилась ко мне в своей маске и стала говорить быстро-быстро, так что я половину слов даже не разобрал: «…иа вазму тваи гени… са мнои уже ничиво ни сделат… но миа дети будут намалними… миа гелфренд ушла…» кажется, она плакала, но я не мог в этом быть уверенным на сто процентов.

– У тибиа ктота бил… в прошлам? – кажется, этот вопрос дался ей очень тяжело.

Невольно она заставила меня вернуться воспоминаниями в свою жизнь до анабиоза. Был ли У МЕНЯ кто-то там? Сложно сказать… я бы никогда не решился присвоить ни одну из своих женщин себе. Не смог бы про кого-то сказать «МОЯ девушка» или «У МЕНЯ есть девушка». Больше всего для этих отношений подходили фразы «встречаюсь» или «трахаюсь», а в некоторых случаях «влюблён» или «ухаживаю». Всегда появлялись какие-то более конкретные пацаны, называли девчонок «своими» и уводили их от меня. Пару раз я пытался удержать… но в большинстве случаев вообще не сопротивлялся и даже не горевал. Всё равно ведь они НЕ МОИ и никогда ими не были.

Как часто я слышал эти вопросы: «И почему ты до сих пор не женат!?». Отвечал: «Не хочу». А потом вот нечто подобное практически во всех случаях: «ну ничего, подожди, встретишь её… ту самую…». В общем, я был уверен, что уже встретил. Но поскольку её я не удержал, то теперь не встречу больше никогда. Но это было тогда. До моей смерти и воскрешения. Тогда я был совсем другим. Может быть теперь, когда моя жизнь началась заново… может, именно теперь я готов?

– У меня не было никого до тебя, поверь…

– Иа вериу!

Какая девушка!

– Куда мы едем, Сирена?

– К мамам… мами миниа паимут… абесчали тенек…

– Можно к тебе перелезть?

– Тут маи ботик, места нет.

Тут же после её слов со второго сидения ко мне обернулась жуткая неживая пародия на девушку-подростка с белёсыми глазами без маски, натянуто улыбнулась и сказала «Прива». Это было уже слишком даже после всего, что я уже пережил.

– Какой-то кошмар! – только сейчас ощутил, что стресс от знакомства с ботом выбросил в кровь ещё больше адреналина, а на кожу вылил ещё одну порцию холодного пота.

– Ни баис, маи бот хороши, – моя Сирена – милая, заботливая, с этим уже ставшим мне родным произношением.

– Боты являются важной частью жизни каждого современного жителя мегаполиса. Они фильтруют и передают информацию от медиа, от правительства, являются посредниками в юридических и финансовых вопросах… – а вот это уже затараторил её бот, видимо, моментально подстроившись под мой язык, но, несмотря на это, ставший ещё более противным.

– Всё ясно с ним. Сирена, как сделать, чтобы эта… хрень… со мной не разговаривала, пока я к ней не обращусь, иначе…

…Диск валялся где-то на дне багажного отделения – надо было его просто нащупать.

– Лихко. Дива – с ним ни гварит!

Дива кивнула и снова села прямо на своём кресле, перестав пугать меня своей искусственной рожей.

– Типер лучши, милии?

Какая она очаровашка! Мне показалось или она действительно назвала меня «милым»?

Не успел я ответить, с машиной что-то произошло. Казалось, что её повело куда-то в сторону. На лобовом стекле засветилась и замигала красным какая-то информация, пиктограммы и иероглифы, человек в форме произнёс пару слов и пропал. Сирена вернулась на место, посмотрела за окно, потом на приборы и уже в конце – на Диву. Перегородка между нами стала закрываться, и до меня донёсся только обрывок фразы бота, сказанной с ноткой укоризны: «Ya tibe gvarila[33]33
  Я тебе говорила.


[Закрыть]».

Машина сперва ехала по прямой, потом притормозила, свернула, свернула ещё раз, остановилась… какие-то механизмы стали двигать её перпендикулярно и вверх. Встревожившись, я стал искать в темноте свой диск, который я обронил в самом начале поездки, но внезапно ощутил, что света стало больше и теперь я вижу то, что находится снаружи. Там были какие-то люди или боты, и они обступали машину. Кажется, они тоже меня видели, хотя я был не сильно в этом уверен. Моя рука наконец-то нащупала спасительный предмет, но он выскользнул и провалился куда-то. Дверь багажника отворилась, и я решил, что стоит выбраться наружу, кто бы там ни был. Разве может мне что-то угрожать, в конце концов, я ведь редкий драгоценный информационный повод.

Ко мне подступили три бота, которыми руководил человек в униформе с погонами. Я оглянулся, посмотреть, что с Сиреной – её также окружили фигуры в чёрном, она также оглядывалась на меня, но из-за полумрака этого бункера я не видел её глаз. Девочка моя… теперь ей достанется… собрав все силы, я рванулся к ней, но боты очень ловко обездвижили меня парой захватов. Потом один из них сорвал с меня маску и надавил на какую-то точку, так что меня парализовало.

Притащили меня, волоча ноги по полу, в какое-то тонувшее в полумраке помещение без окон. Посадили в акушерское кресло с кучей проводов, подведённых к шлему, который насадили на мою голову. Руки были крепко пристёгнуты к подлокотникам, ноги – к ножкам кресла. Пошевелиться было практически невозможно. «Вот те на. Ничего не изменилось. Всё те же провода, всё так же светят лампой в лицо. По всей видимости, всё так же по старинке будут пытать какими-нибудь футуристическими, но всё же банальными щипцами».

– Ошибаетесь, гражданин. Щипцы не понадобятся, – голос появился как-то сразу со всех сторон комнаты, образуя гулкое эхо.

– Да вы что, сговорились все?! Или у вас неделя советского кино недавно прошла?

Так. Стоп. Это я вслух сказал. А предыдущую фразу?

– А предыдущую подумали. И сейчас тоже. Вы думаете – мы слышим. Так что, можете связки не напрягать, гражданин, – голос был отрывист и резок, напоминал какого-то чекиста или прапорщика-солдафона. – А советское кино мы любим. Вам это не по нраву?

– Да всё нормально… хорошее кино, я не против. Давайте лучше по делу, как вас там, начальник. Почему меня задержали?

– Итак, по делу. Вы – один из замороженных и при этом нарушаете. Есть определённые процедуры, которые нужно соблюдать. Зарегистрироваться, пройти осмотр, карантин… Просто так по городу передвигаться – незаконно…

– Стойте. Стоп!!! Я не замораживался! Это было Самадхи…

– Что вы мне голову морочаете… Уже сорок шестой в этом году и каждый придумывает какие-то истории. Поназамораживались в своё время[34]34
  Комментарий к эпизоду: практика крионирования (заморозки) людей, которая ведёт своё начало с 1967 года, а в России – с 2003 года. По данным на 1 апреля 2011 года клиентами криофирм в США являются 1832 человека.


[Закрыть] – а потом бегают от регистрации! Ещё и сопротивляются. Закон, есть закон и…

– Да стойте вы! Дайте сообразить!

Они меня с кем-то путают, с какими-то замороженными.

– Извольте. Не путаем мы вас ни с кем. У нас всё чётко.

Ну, прям, вот ясно так представил сидящего где-то в отделении за небольшим столом, освещённым одинокой ночной лампой, упёртого следователя из НКВД.

– Хватит читать мои мысли! Это нарушение моих прав!

– Это вполне законно. Могу даже зачитать соответствующий пункт гражданского права. Читать мысли незарегистрированного гражданина – не противоречит закону. А вот при регистрации каждый гражданин получает свои права и в состоянии их защищать. Пока что вы даже над своей жизнью не властны. Что уж говорить о мыслях.

– Бл…! Я и не знал.

– За мат с ваш штраф – 100 юаней. И ясное дело, что не знали. Все данные сканирования вашего мозга показывают, что нарушение закона произошло по неведению, то есть не-за-ве-до-мо.

– Ну, слава боту!

– Боту? Это вы сами придумали? Смешно.

– Да… – мне было не до смеха. – Ну и что теперь? Вы меня отпустите?

– Пока нет. Прошу ознакомиться с основными правилами: во-первых, вы, как человек, проживающий на территории государства, обязаны зарегистрироваться в спутниковой системе обнаружения личности. Для этого вам в кровь вводят нано частицы, которые становятся вашим хранилищем персональной информации. Это хранилище будет собирать всю информацию о вашей жизни, фиксируя основные финансовые и юридические события…

– Да делайте, что хотите. Всё, что угодно, только отпустите меня… и Сирену тоже.

– Сирена?

– Я видел, как её уводили…

– Гражданка, которая вас укрывала?

– Да…

– Аааа… минуточку… Сирена Пэрис… Ну да… Что касается её, то она нарушила закон сознательно, а не по незнанию, то бишь за-ве-до-мо, и будет, разумеется, наказана.

Вот фашисты!

– Эй. Не ругаться здесь! Даже мысленно… Не забывайтесь! Мы – служба исполнения. И лишь обеспечиваем закон своими действиями. А сам закон принят и признан народными представителями того обществом, в котором вы находитесь. Вас что-то не устраивает в нашем обществе?

– Всё окей… Я искренне прошу прощения у вас и у вашего общества. Просто скажите, «Что ей грозит?»

– Суд может вынести постановление о запрете общения с вами. Но есть и другой вариант – понижается тестостерон в крови, повышается конформизм и в результате – гражданка становится идеальным членом… ха-ха, каламбур получился… ну, вы поняли… общества. С вами или без вас.

– Скорее всего, без меня.

И зачем я ей – без авантюризма и нонконформизма… на меня нашла какая-то страшная тоска и печаль.

– Не корректируйте её!!!

– Что-что?

– Не меняйте её! Прошу вас и общество! Я готов самоустраниться… если нужно что-то подписать, я готов… мы не будем видеться… пусть так… только не надо её корректировать.

– Ну что ж. Это меняет дело. А… нет. Стойте. Только что буквально мне сообщили, – я услышал, буквально, как он шелестит какими-то бумагами, – есть ещё одно обстоятельство.

– Какое?

– Согласно документам обследования должен сообщить вам, что… задержанная гражданка… в некотором роде… ммм… беременна.

– Не может быть!?

– Всё так. Сканирование показало – это самая ранняя стадия развития плода… ребёнок, кстати, ваш.

В сердце вдруг резко стало горячо, будто что-то загорелось, и я почувствовал нехватку воздуха.

– Ну, так что же, гражданин? Вы по-прежнему готовы отказаться от общения с матерью своего будущего сына?

Я молчал. Я не мог, не то чтобы говорить, даже подумать о чём-то. У меня будет ребёнок… сын…

Какое значение имеет теперь всё остальное?! Но… они хотят знать, что я решу. Мне надо принять решение… Я могу отказаться от неё, чтобы сохранить ту личность, которая и привела к этой ситуации. Чтобы она сохранила решимость что-то изменить… Но, если я откажусь, она останется одна… ей придётся самой воспитывать моего ребёнка и, кто знает, это может также лишить её решимости… Голова разболелась… Я не мог думать, не мог сохранить хладнокровие в такой ситуации…

– Эммм… Может, вы хотите встретиться с ней, прежде чем примите окончательное решение?

– Конечно! Да! А… это возможно?

– Да. Конечно. Вам только надо зарегистрироваться, и вы сможете пообщаться.

– Давайте тогда скорее!

– Как скажите.

В комнату вошла женщина-бот в медицинском халате, – какой-то театр абсурда, достала ампулу и наполнила шприц чем-то вязким. Меня не покидала мысль, что я нахожусь в каком-то сне. Что я сплю, и мои видения становятся всё менее и менее правдоподобными. Бот воткнула мне в вену иглу и запустила в кровь вязкий жидкий нано-комп. Затем протёрла спиртом ранку и освободила мне руки, ноги и голову от захватов. Я тут же встал.

– Следуйте за мной.

У неё даже какие-то сексуально-металлические нотки в голосе присутствовали.

Я пошёл за ней, разглядывая стройные обнажённые ноги робота, в длинный тёмный коридор, который совсем не отличался той самой больничной чистотой и экологичностью, которую я первоначально принял за свойство всех современных помещений. Нет. Будущее было не таким, каким показалось изначально. Оно было грязным и циничным… Здесь были обычные двери с замками и обычные полицейские-манипуляторы. И я должен был в нём научиться выживать! Да! К чёрту сентиментальности. Мне нужно приспособиться и выполнить свою миссию. Чтобы вести людей за собой, я должен стать одним из них. Должен стать таким же циничным и чёрствым.

Наконец, мы зашли в одну из камер, где в углу на обычной пружинной койке, ссутулившись и с мокрым от слёз лицом, сидела Она. Уже не в своём больничном халатике, а в какой-то серо-зелёной мешковатой накидке и… босиком. Разглядев в полумраке меня, Сирена вскочила и бросилась мне навстречу. Я прижал её к себе.

– Здраст-вуй, – сказала так специально ради меня, а не это своё «Прива», какая хорошая.

– Здравствуй, девочка моя, – я обнимал её, понимая, что делаю это в последний раз… обнимал, также осознавая, что внутри у неё теперь есть частичка меня.

– Чта с нами будит?

Это, прям, какая-то мелодрама, у меня даже глаза прослезились.

– Ты знаешь закон?

– Дива мне гварила… – Сирена стала всхлипывать.

– Сирена. Главное – это ребёнок. Всё остальное не имеет значения… мы должны принять решение, которое бы помогло ему появиться на свет…

– Да-да. Иа панимаю… ребионка ни будит, если иа изменус.

– Ты понимаешь?

– Да. Другаиа ат ниво аткажетса… Иа панимаиу… Ми болше не увидимса. Паетому ти и пришол?

Она вытерла слёзы, отстранилась и посмотрела на меня совершенно серьёзно и с полной решимостью.

– Да… поэтому. Прости меня, Сирена… и… прощай? – комок в горле мешал произносить слова.

– Пра-счай, – она сделала шаг назад, и я перестал видеть её заплаканное лицо.

Я почувствовал, что где-то вдали начал нарастать какой-то шум… он был похож на шум прибоя. Но у него был некий ритм, который становился всё более и более отчётливым,… перед глазами всё помутнело, и весь мир показался нереальным,… восприятие смазалось, Сирена всё отдалялась и отдалялась, а тьма сгущалась… и наконец…

Я проснулся и ясно чётко осознал, что всё это время видел какой-то дикий, странный сон, который почти сразу начал пропадать из памяти, яркий свет причинял глазам боль, а шум превратился в громкие и энергичные аплодисменты, постепенно переходящие в овации.

Я открыл глаза и, щурясь на яркий свет, начал оглядываться… постепенно осознавая себя посреди небольшой сцены. Полукругом стояли ряды зрителей, экраны за моей спиной показывали застывшие кадры моего прощания с Сиреной, а точнее – саму Сирену моими глазами. Зрители аплодировали, многие стояли… некоторые вытирали свои глаза, полные слёз… кто-то даже выкрикивал «Браво!»… неподалёку от моего кресла сидел улыбающийся человек, непонятного пола и тоже почтительно похлопывал, глядя по очереди на экраны и на меня.

Всё с ними ясно – шоумены хреновы.

Конец первой части