Текст книги "Война Ярости. Хищник: Вторжение. Чужой: Нашествие. Чужой против Хищника: Армагеддон"

Он прищурился, пытаясь разглядеть, что творилось в тумане. Преобразователи выглядели слишком необычно.

– Гонзалес-Шесть, – сказал Бассетт. Он стоял в одних плавках, и Маршалл рассмотрел другие шрамы, покрывавшие тело военного, о существовании которых он даже не подозревал. Джерард задумался, достались ли они генералу в той же охоте на жуков. – Некогда известная как LV-204. Один из первых успешно терраформированных миров, хотя, будем честны, он изначально был недалек от нашего. Преобразователи… – Бассетт указал на гороподобные сооружения вдали. – Их перевели в резерв и оставили около ста лет назад. Возможно, сейчас там настоящий рассадник жуков. Миллиарда жуков.

– Генерал, зачем вы вызвали меня сюда?

– Я не сентиментален, – ответил военный. Он отдал приказ, и все шумы стихли, оставляя их в полном самых разных ароматов, но абсолютно беззвучном помещении. – Не могу себе этого позволить. Сентиментальность может здорово помешать исполнению обязанностей. Хотя о чем это я? Вам ведь этого не понять.

– Разве?

– В вас просто нет ничего такого, что делает человека сентиментальным, – генерал нисколько не осуждал его, лишь констатировал факт. Маршалл попытался было возразить, но понял, что не в состоянии сделать этого. В конце концов, он, в отличие от остальных служащих Компании, всегда гордился своей честностью.

– Сегодня я потерял сына, – сказал Бассетт. – Однажды мы отдыхали здесь всей семьей, провели три месяца, путешествуя по восточному берегу на автолете. Когда он повзрослел, мы вдвоем отправились на Гонзалес-Шесть поохотиться. Но так ничего и не поймали.

– Я сожалею, – произнес Маршалл, в то же время обдумывая, как вообще это касалось его самого.

– Закройся, – приказал генерал, и всего за несколько секунд жуткая картина, находящаяся в сотне световых лет от них, исчезла, оставив лишь металлический кабинет, оснащенный техникой и искрящийся остатками энергии.

– Что случилось? – спросил Маршалл.

– Убийство, – ответил генерал, вытирая глаза. Полностью собравшись, он выпрямился и посмотрел Маршаллу прямо в глаза. – Точнее, массовое убийство. Пройдемте в мой офис, я все покажу.

Картинка на экране, снятая кораблем с расстояния семидесяти миль от станции «Свартвуд-3», оказалась не совсем отчетливой. И тем не менее она позволяла разглядеть все необходимое.

При виде распадающейся на мерцающие осколки станции у Маршалла перехватило дыхание. Съемка закончилась, рамка затемнилась, и Бассетт тяжело опустился в свое большое кожаное кресло.

– Кто способен на такое? – спросил Маршалл. – «Красная Четверка»? – с этой террористической группировкой, действовавшей против «Вейланд-Ютани», его связывал личный опыт. Один из бывших подчиненных Компании, жалкий, лицемерный человек, так сильно невзлюбил экспансионизм и крупный бизнес, что собрал вокруг себя единомышленников и перешел к радикальным мерам, став один из четырех основателей организации преступников.

– У них больше нет подобных возможностей. И потом, даже беря в расчет всю мою ненависть к этим подонкам, я не думаю, чтобы они пошли на нечто столь… уродливое.

– Скорее всего, – согласился Маршалл и взглянул на Бассетта, пытаясь прочитать его мысли. – Несчастный случай?

– Вряд ли, учитывая сигнатуру реактивной струи, замеченную тремя кораблями, пролетающими на расстоянии тысячи миль от происшествия. Это было маленькое устройство, возможно, на основе плазмы, но установленное в таком положении, что становится понятно: кто-то хорошо знал структуру «Свартвуда». Станция должна была устоять перед взрывом – шлюзы устроены так, чтобы спасти как можно большее количество людей. Но… кто бы это ни был, он знал, что делает.

– Сколько? – спросил Маршалл.

– Тысяча девятьсот тридцать человек. Плюс-минус пара экипажей кораблей.

– Черт возьми.

– Мой сын, Гарри, пребывал на станции уже шесть месяцев. Тренировал летчиков. Двое других инструкторов выжили, они были на учениях, а у Гарри выдался выходной. Может быть, в тот момент он спал. Мы потеряли шестьсот детей.

– Я сожалею, Пол, – опустился на диван Маршалл.

Генерал явно удивился, услышав собственное имя, и благодарно кивнул.

– Итак, с чем мы имеем дело?

– Все еще пытаемся выяснить. Я уже объявил тревогу первого уровня среди всех Колониальных морпехов, оповестил обслуживающий персонал и организации. Полагаю, вы предложите Совету сделать то же самое в отношении «Вейланд-Ютани».

– Безусловно. Вы же не думаете, что это может быть связано с?..

– Яутжа? – Маршалл не услышал в голосе Бассетта ожидаемой насмешки. Генерал лишь задумчиво постучал по столу, другой рукой потирая глубокий шрам на лице. – За последние три месяца мы сталкивались с ними чаще, чем за прошедшие три года, вместе взятые. Что-то происходит с ними, и наши люди всеми силами пытаются выяснить, что именно. Вы ведь занимаетесь тем же самым, не так ли? Иза Палант?..

– …одна из лучших, так и есть, – кивнул Маршалл. – И недавно я послал к ней сотрудника из своего окружения, в помощь исследованиям.

– Яутжа необычны. Рабы своих традиций и истории, что, в моем понимании, объяснимо, учитывая тот возраст, которого они могут достичь. Возможно, всплеску нападений предшествуют религиозные причины, какого-то рода годовщина. Вполне возможно, что-то в их календаре заставляет чаще выходить на охоту, забирать больше черепов. Я ненавижу этих ублюдков, вне всяких сомнений, но до того все их атаки происходили за пределами Внешнего Кольца. Никогда прежде они не делали ничего подобного. Скажите мне, где честь в убийстве двух тысяч невинных людей, да еще и с расстояния, при помощи бомбы?

– Никакой чести, – ответил Маршалл, съежившись. Впрочем, Бассетт не нуждался в ответе на свой вопрос.

– Необходимо сохранять бдительность, – сказал генерал. – Мы выследим виновных, но пока что нашей главной целью остается предотвращение похожих случаев в будущем.

– Конечно, – согласился Маршалл. – А вы?..

– Отправлюсь ли я в отпуск по семейным обстоятельствам? – Бассетт грустно усмехнулся. – Моя бывшая жена организует церемонию, но меня там не будет. Я все еще отвечаю за четверть миллиона своих детей.

Маршалл кивнул и встал с места, протягивая руку генералу. К его величайшему удивлению, Бассетт ответил на рукопожатие.

Покинув кабинет генерала и проходя мимо командного центра, Маршалл остановился в проходе и взглянул на все новыми глазами. На экране центра вновь появилась станция «Южные Врата-12», замедляя свою скорость в десять раз, пока два человека отсматривали материал, исследуя его тонкими лазерными нитями, меняя и разрывая изображение, оценивая полученные данные.

Где-то еще группа морпехов, тщательно вслушиваясь, окружила канал связи. Еще ближе к Маршаллу над головами двух морпехов пролетела рамка с изображенным на ней солдатом. Весь в поту и крови, взволнованный, он пытался передать информацию, пока со всех сторон его окружали тени и пламя.

Девушка, проводившая Маршалла к генералу, появилась в конце коридора и быстро приблизилась к нему.

– Пойдемте, – сказала она.

– Минутку.

Маршалл понимал, как сильно не любили тянуть время морпехи, но и она, зная, кто он такой, никогда бы не осмелилась поторопить его.

По всему центру слышалось гудение, которое Маршалл не замечал до этого. Будто наружу рвалась долгое время сдерживаемая энергия. Люди сновали взад и вперед, по помещению летали рамки с изображениями отчаявшихся людей и заброшенных мест, когда посреди центра появился огромный экран пяти ярдов в поперечнике со светящейся картинкой на нем. Это был образ Сферы Людей с тысячами белых мерцающих точек. Тут и там возникали красные сигналы. Возможно, Маршалл смотрел на карту атак яутжа, и если он был прав, то дела обстояли еще хуже, чем директор полагал ранее.

Маршалл внезапно осознал, что Колониальные морпехи уже ступили на тропу войны.

– Что же теперь будет? – прошептал он, не заметив подошедшую к нему девушку.

– Теперь мы займемся тем, к чему нас готовили, – ответила та. – Пойдемте, сэр. Я отведу вас обратно.

Маршалл проследовал за ней, оставляя позади пылающие красные точки и срочные сообщения, приходящие со всех концов космоса. Его ждал доклад Совету Тринадцати. Секреты яутжа, так же как и ксеноморфов, долгое время ускользали от «Вейланд-Ютани».

А война, зачастую, оказывалась прибыльным предприятием.

7. Лилия

Свидетельское показание

Когда я была еще молодой, – годами, а не внешностью, ведь я всегда выглядела так, как сейчас, – я работала с небольшой группой ученых, преследовавших кометы с целью изучения. Две из отмеченных ими комет впервые за многие сотни лет возвращались в Солнечную систему. Много лет назад ученые оставили на них зонды, но те давно уже вышли из строя.

Теперь же им хотелось вернуть три зонда и скачать всю информацию об эксперименте, которую те не могли передать ранее. Хорошие люди, как и все одиночки, отправлявшиеся в путешествие по космосу с горячим желанием его исследовать. Ученые позволили мне присоединиться к ним лишь потому, что меня не пугала враждебная окружающая среда, но они знали, насколько я отличаюсь от них, и никогда не забывали об этом.

– Мы ищем истоки жизни во Вселенной, – сказал мне как-то раз один из них. – Возможно, на кометах мы найдем ответы на свои вопросы. Что за невероятное открытие лежит перед нами! Понять наконец, откуда мы все пришли. Но тебя это несильно волнует, правда? Ты и так знаешь свои корни.

Он не пытался обидеть меня, лишь говорил очевидное, но эта фраза кольнула меня в самое сердце. К тому времени возраст догнал мою внешность, и уже тогда я начала задаваться вопросами.

Вопросы эти превратились в глубокие размышления, пока я дрейфовала в спасательной капсуле оставленного позади корабля «Эвелин-Тью». Я все ждала, когда же Вордсворт с Основателями подберут меня, но прошли годы и десятилетия, прежде чем они наконец нашли меня, спящую и видящую сны о моем происхождении и предназначении.

А ведь андроиды не могут видеть сны.

Невероятно сложно провести столь долгое время в полном одиночестве. Почти сорок лет я ждала Вордсворта, обещавшего забрать меня через несколько месяцев. Но Основателей настигли неприятности, и они бросили меня. Они знали, что я буду отдаляться от системы, двигаясь перпендикулярно орбите, прямиком в открытый и необжитой космос. По их убеждению, безопаснее места для меня было не найти, там никто не мог случайно набрести на меня. В этом Основатели оказались правы.

Покинув «Эвелин-Тью» и запустив выгорание топлива, я не изменила своему курсу, сорок лет проведя в спасательной капсуле – без выхода, без навигации, в суденышке, слишком маленьком даже для того, чтобы размять ноги.

Мне пришлось отключить почти все свои системы, но от сознания я избавиться не могла. Иногда просыпаясь, иногда впадая во что-то близкое к состоянию сна, каждый день из этих сорока лет я провела абсолютно одна.

Более чем достаточный период для того, чтобы все хорошенько обдумать.

Я не сомневалась в правильности всего содеянного. Несмотря на смерти, причиной которых я стала, я не могла не восхищаться философией Основателей. Прежде всего я уважала их честность в отношении своих целей и мировоззрения. Даже спустя сорок лет, когда постаревший и помудревший Вордсворт все-таки нашел мою спасательную капсулу, и Основатели наконец спасли меня, я почувствовала среди них все тот же энтузиазм, уверенность и возбуждение от того, чем они занимались, и от того, к чему они все стремились. Как и в первый раз, меня затянуло с головой.

Вордсворт лично выходил меня. После всех этих лет большинство моих систем вышло из строя, а биосоставляющие затвердели. Вордсворт пожертвовал собственными клетками и кровью, чтобы помочь мне, а потом…

Впрочем, я опережаю события.

Для начала мне стоит рассказать вам о Основателях. Возможно, вы слышали о них, а возможно, и нет. Далеко не самая известная религиозная группа, считавшаяся многими потерянной среди звезд Сферы Людей, или распавшейся после предполагаемой смерти Вордсворта и его последователей. В конце концов, так поступали многие. Но лишь некоторым удавалось создать свои собственные независимые сообщества на отдаленных космических станциях, заброшенных базах, планетах, спутниках или даже на захваченных «Титанах», находящихся в постоянном движении.

Вордсворт почитаем мною не только за свои стремления и побуждения. Он был настоящим гением, и все, что отстаивал Вордсворт, заслуживало уважения.

Основатели называли себя паломниками, которые отправились на поиски свободы для религии и философии, подальше от запятнавшей себя Сферы Людей. Когда-то, объединив группы людей, преследуемых «Вейланд-Ютани» и другими организациями, ставшими уже лишь отголосками истории, они стали работать вместе, каждый в свой области, и порой на границах допустимого.

Их желание приблизиться к Богу, по сути, став богами на земле, было причиной гонений и преследований. Ученые, мыслители – все те, кто разочаровался в человечестве и кто видел истинной целью человека его быстрое развитие, вот из кого состояли Основатели.

Неудивительно, что успехом увенчались не только их эксперименты над долголетием, но и работа над двигателем, более эффективно развивающим показатели, превышающие скорость света. Все свои великие открытия, потенциальные инструменты спасения Основатели оставляли при себе, не считая нужным делиться с остальными людьми. Смотря на общество свысока, они зациклились на себе, так бы сказали многие.

И я с ними полностью согласна.

Словно пуритане, известные по древней истории Земли, Основатели также искали новый, свободный мир, веря в то, что смогут построить утопию вдалеке от Сферы Людей. Им также пришлось сбежать, не только от преследований, но и от влияния человечества.

Благодаря новому типу двигателя Основателям удалось покинуть пределы Сферы Людей, и они стали первыми людьми, исследующими далекий космос.

Вот почему меня взяли в путешествие, вот почему я сделала то, что сделала. От исследования природы ксеноморфов, которое я выкрала с «Эвелин-Тью», зависело будущее Основателей. Они понимали, сколько опасностей таит в себе космос. Опасностей неизвестных, которые нам, возможно, не дано понять никогда. Легенда гласила, что сам Вейланд изучал данные явления, но никто так и не узнал, что с ним случилось. Основатели же стремились сделать все, чтобы быть готовыми отразить любые опасности.

Постепенно они пришли к идее приручения инопланетных тварей, контроля над ними, используя их как свое оружие. Так они смогли бы защититься перед неизвестностью. Так они смогли бы защититься от самих чудовищ.

Я не раздумывала ни о чем подобном в начале пути. Вордсворт просто убедил меня в безопасности моего положения, и я провела в космосе ровно столько времени, сколько было нужно Основателям, чтобы приготовиться к отправлению. Все их планы зависели от меня. Именно это я и вижу в отражении нынешних событий, еще более ужасных и трагических, чем я могла себе представить.

Моя вина от этого становится только ощутимее.

8. Лилия

За пределами Сферы Людей

2692 год н. э., июль

«В глубине, в темноте освети наш путь домой».

Основатели придумали это послание, чтобы вселить надежду. Два года назад, когда Лилия по указанию Беатрис Малони впервые отправляла сообщение, она цеплялась за мысль о том, что совершает хороший поступок.

Ведь так говорило само послание.

Транслируемое на частоте, известной только потомкам более двухсот лет назад оставленных позади последователей, сообщение вещало о великом возвращении, о приветствии, обращенном к дивному новому миру, и напоминало об обещании, данном в далеком прошлом: «Мы вернемся за вами».

Они и правда возвращались, но Лилия начинала понимать, что несут с собой Основатели далеко не надежду. Ее подозрения обострились, когда она отослала последнее сообщение и распознала истинную суть на первый взгляд обычных слов.

– Мы всегда помнили о вас, – прошептала она. Круглая, теплая и удобная комната, в которой стояла Лилия, была скорее выращенной, чем построенной, что стало всего лишь одним из открытий, сделанных Основателями в открытом космосе, и которую Ярость везла обратно на своих кораблях. – «Память о вас всегда оставалась свежа в нашем сознании, мы не забывали о вас, когда путешествовали и исследовали, открывали новое и развивались. Мы выросли за столетия, проведенные вдали от вас, но чем ближе наше возвращение, тем скорее наше развитие станет вашим будущим».

Лилия не нуждалась в сценарии, лежащем перед ней. Она запомнила все слова, как только Беатрис в первый раз произнесла их. Но теперь, когда она зачитывала их вслух, лживость сообщения прослеживалась ею все отчетливее. Оно записывалось в облако передатчика и показывалось перед Лилией, готовое к отправке.

В облаке, покрытом пятном, было заметно кое-что еще, чего не могло передать обычное послание. Оно словно кишело паразитами. Сама Беатрис, скорее всего, отрицала бы увиденное, да и Лилия, не будь она в последнее время такой подозрительной, такой измученной происходящим вокруг нее и ожидаемыми переменами в ближайшем будущем, возможно, даже не обратила бы на это внимание.

Ее чувства стали более открытыми, более настороженными, находясь в постоянном поиске лжи, а разум достиг невиданных ранее высот. Беатрис понимала это, но никогда по-настоящему не осознавала. Лилия, более чем трехсотлетний андроид, скорее всего, старейший во всей галактике, научилась слишком многому за свое неестественно длинное существование.

– Пусть наше возвращение пока остается секретом, – мелькающие в облаке слова объединялись в беспорядочные предложения, ожидающие отправления.

«Как же я раньше этого не заметила? – подумала Лилия. – Если то же самое происходило и раньше, как могла я не увидеть?» Возможно, ей не хватило на то подозрительности и сомнений.

Каждый правильный поступок ныне повернулся к Лилии своей обратной стороной.

– Прислушайтесь к словам. Возрадуйтесь им. В них – ваше спасение.

Речь подошла к концу, и Лилия отошла к краю комнаты, увидев красное сияние в центре помещения. Сообщение было готово к отправке.

Лилия помедлила.

Что же еще было внутри?

Прямой приказ обязывал ее не только записать сообщение, но и тотчас отправить, и, как каждый раз до этого, Лилия чуть было снова не подчинилась ему.

Чуть было.

Триста прожитых лет сделали ее неисправной, наделив собственным разумом и желаниями, отчего Лилия стала подчиняться приказам извне, только если видела в этом выгоду для себя. Всегда притворяясь, будто действует точно по инструкции, порой она все же останавливалась, делала глубокий вдох и анализировала свои действия.

Даже спустя такой длинный отрезок времени она все еще училась быть человеком.

Получив доступ к системе корабля, Лилия оценила местоположение Беатрис, приближающейся к ней. Близко, но пока не опасно для нее.

Лилия пересекла комнату и нажала на светящееся устройство. Закрыв глаза, она погрузилась в свое механическое сознание, настолько усложнившееся за эти годы, что Лилия порой получала удовольствие от того, что может назвать его своей душой. Она прислушалась к речи, которую сама же недавно и записала.

Где-то в глубине сообщения скрывалось нечто темное и пугающее. Приняв сначала за искажение, вызванное вмешательством инопланетных технологий, перенятых Яростью, Лилия вдруг обнаружила совершенно человеческую природу неполадки.

Задыхаясь, она отступила назад, вытирая руку о брюки. Биологическая программа! Инопланетная технология, выходящая за пределы понимания большинства людей. Слишком опасная, слишком малоизученная, но Беатрис все равно решила ей воспользоваться!

– Дура, – выдохнула Лилия. Биологическая программа основывалась на создании и программировании наноустройств, сделанных из существующей живой материи. Кодировка, исходящая от них, могла поступить прямым путем, внутривенно, по воздуху…

И даже силой внушения.

Глубоко под маской послания надежды ее сообщения несли в себе лишь приказ. Подозрения Лилии оказались не напрасны, и теперь ей стало понятно, что передача сообщений позволяла создать, контролировать и, в итоге, уничтожить желаемую цель.

– Вокруг одна ложь, – произнесла она, услышав знакомые звуки приближающейся Беатрис: сначала тихое жужжание платформы, плывущей по воздуху, а затем бульканье и шипение подвески.

– Лилия? – спросила Беатрис, еще даже не зайдя в комнату. – Ты закончила?

– Нет, – ответила Лилия. – И не собираюсь.

В помещение, вися в двух футах над землей, въехала платформа, поддерживающая тощую, старую женщину. Она выглядела жалко, неспособная освободиться из сидячего положения, вся затянутая в герметичный костюм, но Лилия лучше всех остальных знала, что эта женщина могла быть какой угодно, только не жалкой. С силой приходит могущество, а в Беатрис было сполна и первого, и второго.

– Не собираешься?

– Беатрис, – печально начала Лилия, качая головой.

– Ты знала все это время, – произнесла Беатрис. – С тех самых пор, как умер Вордсворт и я приняла командование на себя, ты всегда знала, какова будет моя конечная цель.

– Я знала, что финальной точкой станет наше возвращение, – ответила Лилия. – Конечно, я знала, но не представляла ничего подобного. Что за сообщения ты отправляешь? Что пытаешься заставить людей сделать? Никогда не думала, что наше возвращение будет настолько агрессивным.

– А почему бы и нет? – возразила женщина. – Они первыми отвернулись от нас, изгнали в открытый космос, в его пустоту, навстречу его опасностям.

– Основатели улетели по своему желанию.

– Ты действительно так думаешь, Лилия?

– Я не думаю, а знаю. Я сама была там.

– Как и я. Пока ты прохлаждалась в спасательной капсуле, я была со всеми, наблюдая за тем, что происходило с Основателями двести лет назад. Гонимые, очерняемые за свои убеждения, изгнанные из дома. Но теперь мы возвращаемся и намерены забрать то, что наше по праву.

– Вордсворт никогда бы не поступил так.

– Вордсворт мертв! – яростно крикнула Беатрис. Словно отвечая ее настроению, забурлила и жидкость в подвеске. – И он был слаб.

– Если то, о чем ты говоришь, правда, то нам стоит вернуться с миром. Поделиться всем тем, что нам открылось – знаниями, технологиями…

Беатрис засмеялась, неожиданно легко для столь старого человека.

– Думаешь, нас примут с распростертыми объятиями?

– А почему нет? Мы принесем такие технологии, о которых они могут пока только мечтать.

– Они украдут все это. Всё. И ты знаешь это не хуже меня, знаешь даже лучше любого из нас. Ты была там, когда все началось, когда лишь благодаря тебе…

– Не говори так. Не притворяйся, будто я в ответе за все.

– Я не притворяюсь, Лилия. Если бы не ты, мы бы никогда не заполучили их.

«Их, – с горечью подумала Лилия. – До сих пор не могу поверить, что во всем виновата».

– Отправь сообщение, Лилия.

– И что произойдет?

– Это облегчит наше возвращение, – улыбнулась Беатрис, и ее лицо исказили морщины.

– Оно изменит тех, кто услышит сообщение. Ты же знаешь, послание создаст нанороботов, способных изменить сознание людей. Что именно они заставят их сделать? К каким разрушениям все это приведет?

Беатрис подплыла ближе к Лилии, и та встала между ней и панелью. Внезапно комната оказалась намного меньше обычного, словно ее стены придвинулись друг к другу. Эта старая женщина, когда-то друг, была готова причинить ей вред. Лилия видела это в глазах Беатрис. Также она увидела и безумие. Точнее, его она заметила уже давно, но по глупости надеялась, что со временем сможет его усмирить.

– Какой смысл в основании утопии, если нельзя вернуться домой? – спросила Беатрис.

– Ты называешь это – утопией? – засмеялась Лилия, с грохотом отбросив ее к стене. Обе женщины застыли в изумлении: никогда до этого андроид не вступала с Беатрис в открытый конфликт.

– Лилия…

– Я не позволю этому случиться! Я просто не могу так поступить!

– Ты сделаешь так, как велю тебе я.

– Нет, – отрезала Лилия. – Ты мне не хозяин, Беатрис. И я не машина, в отличие от твоих последователей.

Малони усмехнулась, но, заметив что-то в выражении лица Лилии, на секунду заколебалась.

– Охрана, – прошептала она.

Лилия могла принять схватку. Могла даже уложить парочку солдат и отменить передачу сообщения. Но сдерживать наступление вечно у нее бы не хватило сил. К счастью, в голове зародилась новая идея. Честно говоря, эта мысль зрела с самого убийства Вордсворта, совершенного руками Беатрис Малони.

Лилия позволила оттолкнуть себя в сторону, и, глядя на приближающуюся Беатрис, отправила сообщение.

– Мы скоро будем на месте, – сообщил Лилии начальник отряда. – Делай свой выбор.

«Уже сделала», – подумала Лилия. Вновь придется воровать. И вновь единственный выход – побег.