Текст книги "Сезон охоты"

По взглядам людей в баре, они явно не того от меня ожидали.

– Вообще то смысл драки в том, чтобы мирно разрешить обиды. Но мы разнесем весть по городу.

– Бармен! Вход только по билетам! Десять штукарей с носа! И только наличкой, никаких электронных переводов.

Алкоголь внушал уверенность в себе. Какая-то часть мозга предупреждала что я творю какую то дичь, но…

– Из них вычитаем ремонт бара, потом моя комиссия, сорок процентов. – Тут же отреагировал бармен.

– Хорошо, никакого оружия, никаких боевых имплантов. Честные руки, ноги и зубы.

– Вот за зубы ты сильно зря, Живой, просто поверь. – Голос из толпы.

– Хорошо, зубы вычеркиваем! – очень не хотелось обострять, я и так уже…

– А что, мне их на входе сдавать охране что ли? – Продолжал острословить неизвестный клоун.

– Залепить, полимерной пеной. Заодно и оружие не испортишь. – острослова тут не слишком любили, судя по всему.

– Короче, это к бармену вашему, он в правилах лучше моего понимает. Кстати, а когда у вас эта традиционная драка должна начинаться?

– Хедрикс, хотела бы я знать, вот чем ты сейчас думал? – Голос Лизи звонко прозвучал на весь зал.

И по взгляду Жрицы я понял, где именно я прокололся. Я поднял взгляд. Лента над нами, что раньше синела транспорантом, внезапно превратилась в экран.

До начала драки осталось 36 секунд

– Деньги на бочку, сукины дети! – Взвыл бармен.

Оружие заблокировано. Активация внешних эволюций отключена.

Эту надпись я увидел на огромной ноге. Нога уже заслонила все поле видимости.

Активирован тактический режим. Боевой коктейль поступает в кровеносную систему.

Что-то внутри меня подчинилось желанию упасть назад. И я резко дернулся. Медленно, мучительно медленно я проталкивал свое тело сквозь воздух, а нога шла все ближе… Я увернулся. Почти, жесткая ткань лишь стесала мне кожу и придала ускорение. Потому в пол я летел головой. Пришлось бить ногой в столешницу чтобы не дать импульсу впечатать меня в бетонный пол.

По телу прошла волна боли, вернее не так, прошло ощущение волны боли, нервы так быстро не реагируют, и мое тело завибрировало, как струна. И потом я рухнул на пол. И залез под стол.

– Кель! Умри как мужчина! Тебе за это платят!

Лизи прильнула к моим губам и вытолкнула обратно с силой, которую вы в принципе от человека ее комплекции не ожидаете. Она меня просто вышвырнула. Кто-то об меня спотыкнулся, и я смог наконец подскочить и оглядеться.

Мир вокруг меня замедлился. А у людей появились тени в пространстве, тактический комплекс подсвечивал мне траекторию движения. Меня уже кто-то бил. В этот раз чей-то кулак.

Я всего лишь качнулся в сторону и выставил руку. Лицо, которое я не запомнил, поймало кулак всей пастью. Блин, зубы…

И от очередного удара я уплыл, ко мне много кто устремился в зале!

Во мне бурлила пьяная сила, а импланты вышли на свою максимальную мощность.

Я танцевал! О боги, как я танцевал, я скользил между починщиками, ни не догоняли меня по скорости.

Я легко уклонялся от атак и бил в ответ. В теле легкость, в голове шум, и лихая злоба!

Замечаю как мне под ноги прыгает мелки коротышка в техно броне. Он получает пинок в голову и катится по полу. Я только рад внезапной помощи, хватаю тело. Ура, драка карликами! Кручусь, и впечатываю голову в треугольном шлеме в мах какого-то громилы, он как раз на мена замахнулся лавкой. Бетонной! Лавка падает, громила ревет, это я вижу по его распахнутому рту, он вопит и брызжет слюной, а звуки очень растянутые…

Иногда мир становится быстрее, и события несутся вскачь, иногда мир снова замедляется, и у меня появляется возможность подумать.

А потом появился он! Будь я писателем, я бы назвал его стулом возмездия.

Он летел в сторону моего лица, словно им выстрелили из пушки. Мозг ускорился еще быстрее, в голове появилась боль и я попытался уйти от траектории стула. Вбок. А потом, когда какие то мышцы в теле форменно оторвались, попутался заслониться руками. Не, руки я на траекторию стула вывел, но тоже порвал мышцы. Стул очень медленно летел, я даже успел прочитать простодушное «ЖОПА» нацарапанное на бетоне.

Стул я поймал краем лица, и получил перелом шеи.

Короче слишком близко от своего лица я засек этот стул. Время снова понеслось вскачь и меня стали месить.

Под стул меня затащила Лизи. То кто лез следом получил каким то спреем в лицо. И жутко заорал. На него и переключилось внимание толпы.

– А ты упорный! Похвалила Лизи храпящего меня, и вправила мне грудную клетку. Какой-то мудак втоптал мне в грудак.

– Какой-то мудак втоптал мне в грудак. Почти стихи.

– В тебе умер поэт и с каждым днем все сильнее пахнет! – оценила красоту слога Лизи. – Кель, что же ты жрешь такое, что если на тебя надавить, из тебя дурные стихи лезут? Что там было, в начале этого процесса?

– Мое чувство стыда. Я сожрал свое чувство вины. И за плохие поступки в том числе. Пойду, еще плохих поступков насовершаю. По здешним меркам почти дружеская партия в покер.

– Кеель! – Лизи поманила пальцем и я послушна подался вперед. Она поцеловала меня и слизнула языком редкие капли крови на моем лице. Ей очень длинный язык. Он не шел у меня из…

Лизи уперла ногу мне в грудь и снова выпнула обратно в зал. Там народ месился, будь здоров. Импланты вообще широкий простор для рукопашного боя открывают.

«Загадочные существа, эти женщины», нет, так, я, разумеется, не думал, и орал оскорбления на шести разных языках.

А потом меня пытались пнуть в лицо. И мир снова замедлился. За ту минуту что я хрипел под столом аптечка отработала как надо. Я боднул щербливого придурка лбом так, что его нижняя челюсть хрустнула а сам пациент обмяк. Какой то он хлипкий оказался!

А потом появился еще и он!

– Здравствуйте господин майор! Смотрю вы не в форме?

Не в том смысле что Салливан как то ослабел, просто его полицейская форма сейчас пестрела черно – желтым. Феноменально быстрая смена статуса!

Я честно попытался удрать. И да, мне легко удалось обогнать майора в скорости. Но, во первых, мое бегство прервал болтун, в своем шлеме, а во вторых… Скучное это занятие, играть с киборгом в догонялки. Можно быть сколь угодно резвым, но опытные бойцы загнали меня в угол так, что я даже не понял ничего. Нет, я был крут, на самом деле очень крут. Я оборонялся, секунд пять наверно. А потом попытался поставить блок. Принял удар на бедро. Оно с оглушительным хлопком лопнуло. Это просто кровь стучала в висках с такой силой, что хруст кости просто оглушил.

Это меня майор пнуть хотел.

Короче меня схватили и стали бить.

Судя по всему конкретно майора совершенно не волновал тот факт что я сейчас в своей башке зритель, и то не самый постоянный. И боль разве что от головы шла. Ему просто нравилось меня бить.

– Так, джентльмены, Живой у нас на бар один, а делающих ему начистить морду – много. Потому принимаю мудрое решение! Все должно достаться сладкого мяса! Стройся по одному, будем сейчас всех желающих бить Хедриксом со всей силой. Это сэкономит нам время. Болтун, подержи пожалуйста первого добровольца!

Болтун приказ исполнил а через мгновение моя башка повстречалась с бронированной головой какого-то утырка. Поплохело и мне и ему. Майор заботливо вправил кости черепа.

Поступок легавых вызвал нездоровый ажиотаж среди дерущихся. Кое-кто попытался ретироваться. Кто-то умудрился протиснуться сквозь бойницы. У кого-то это даже получилось! Разумеется, не у всех.

А мной продолжали бить людей. Очень скоро все закончилось, лишь на полу стонали три десятка неудачников. Я кстати валялся среди них.

– Умеешь ты, Живой, веселиться. – майор утер кровь с лица рукавом.

– И..и а у…и!

– Хамит одними гласными. А азбукой морзе слабо?

Я намигал.

– Силен мужик, и на удар крепок. И традиции уважаешь. Впишешься в местное общество. У полиции Кайнозой – тауэра нет к тебе больше вопросов. Удачного дня, гражданин.

И копы покинули бар.

Мои запасы биоматерии просели на половину.

Вымотанный донельзя я встал на ноги и вправил себе нос. Вставил глаз, и придал челюсти чуть более антропоморфную форму.

А еще я осознал что до сих пор сильно пьян. Прям вдрыз. И стоило адреналину схлынуть, меня аж повело. Лизи заботливо подставила плечо.

– Пойдем, Кель, я нам номер тут сняла, в подвале.

В номере она потащила меня прямо в душ. По пути избавляясь от одежды.

– От тебя смердит. – Лизи толкнула меня на пол.

– Почему ты тут. Правильный вопрос? Ох, и мощное бухлище у этого… француза!

Я смотрел как в желтом свете светильника кровь на моих руках чернела. Завораживало как эта чернота снова расходится алым, стоит появиться воде.

– Потому что ты молился достаточно истово. Мы не успели ни о чем поговорить, а я уже, видишь, решила все твои проблемы. – Девушка опускалась на пол рядом со мной и стягивала с себя блузку. Узел оказался дико навороченным, дверь слилась со стеной, и комната стала превращаться в бассейн.

Вода словно сочилась сквозь форсунки вдоль стен. Появился сильный травянистый запах. Хвоя, ароматная древесина, минеральный запах. Какие-то поверхностно активные соединения и биокультуры с регенератором. Это мне подсказал нос и…

– О чем задумался, Кель? Ты обычно куда как более внимателен ко мне в этой фазе общения.

Лизи лениво провела кончиками пальцев по обнаженной груди. Капли воды сверкали желтым когда текли по ее гладкой коже. Вода уже приятно грела затылок.

– Странно работает эта эволюция. – Я ткнул пальцем себе в нос. Откуда-то я просто знаю что значат те или иные запахи. Сейчас в средстве для мытья я четко различаю шесть запахов. И про некоторые из них я знаю что это хвоя, вот это ароматное дерево… у него есть другое название но я слушал никогда его… А так пахнет коалин, из него делают глину… А это я откуда знаю? А вот поверхностно активные вещества со сложной формулой, это у меня строчкой на линзах выползло. Бионейрошунт? – Во внутреннем взоре вся груда моих воспоминаний стала словно излучать яд. А где там я сам? Какую часть моей личности сформировали машинные алгоритмы биоконструкта? Это ведь почти разумный паразит. Или Симбиот? Не важно, я уже сам делаюсь иным.

– Чувствуешь, как сходишь с ума, Хердрикс? Лизи нависла надо мной и заглянула в глаза.

Сейчас в моем взоре Верховная Теоверитка была почти прозрачной. Я видел как билось ее сердце. Как толчками двигалась по венам кровь. Видел, чем наполнен ее желудок. Видел насквозь. Уж очень много сквозь нас шло разных излучений которые я тоже «видел». И кто научил мой мозг этому навыку? Видеть в разных диапазонах? Проблема в том, что я даже Лизи не мог сказать это…

– Ты красивая.

Это были верные слова. Я прикоснулся к щеке девушки. И от щеки по ее телу пошли волна света. Словно камень рухнул в воду. Волны меняли свой цвет с белого на алый.

Эмоциональный сканер. Популярная шутка. Говорят, очень меняет мышление владельцев. А я не риску жрать вещества которые могут меня убить или необратимо поменять. Сканеры не были наркотой, но они слишком многое меняли.

От девушки шел тягучий, густой запах желания, с нотками пота и алкоголя. Я чувствовал что меня затягивает в темны омут, эта прозрачная сказочная женщина.

– Как… как ты это сделала? – В паяный мозг пробилась мысль. – Ты их подкупила? Ты все это устроила?

Мои ладони скользили по ее талии и бедрам. Сверхчувствительные нервные на кончиках пальцев рисовали в моем мозгу картину, из острого, жгучего удовольствие от телесного контакта. Кажется, из моих губ вырвался стон.

– Ты, Кель, очень хочешь жить. Ты хочешь, а я люблю. Разница лишь в этом!

– Я… Не понимаю. Это загадка, ребус?

Она обнала меня бедрами, уселась сверху, наклонилась, и слегка сжала мое лицо ладонями. Я почувствовал себя удивительно беззащитным.

– Ты поймешь… Обещаю. – ее шёпот раздался у мое виска, а потом она лизнула меня своим, удивительно длинным языком в ухо. Там тоже были какие-то новые нервные клетки, от удовольствия у меня помутилось в глазах.

Последнее что я помню, это жаркий шепот в полной темноте.

– Когда в тебе слишком много чужого, сам становишься чужаком, для самого себя. Но не бойся. Ты уже здесь, Кель.

– Ну и как вам мой отель, Кель Хердиркс? Или лучше, Живой?

Когда я открыл глаза спустя неизвестное мне количество часов, была наглая рожа француза. Его мерзкая рожа кривилась в типа учтивой улыбке.

– Да… я… яп…

Это у меня в голове мгновенно созрел план и я попытался сбжать через окно над кроватью. Спасибо, уроды. Окно оказалось нарисованным, а я вспомнил что сейчас в подвале. Понял уже после того как мир вокруг перестал кружиться. Никакая аптечка не спасет меня от сотрясения при ударе башкой о стену. Даже рука не помогла, прыгнул бодро.

– Рад что ты сохранил зверину осторожность. Ты первый кто так быстро проснулся. – Сделал мне комплимент француз. Он сидел на стуле перед нашей кроватью и пил кофе из высокого термоса.

– Кель, ты чего буянишь, мы же четыре часа… Привет, Жан поль, ты зашел присоединиться? Извини, Кель уже устал… – Это все Лизи натурально рычала.

– Она не любит когда ее вот так застают в врасплох. – я ощупывал лицо на предмет травм.

– Нам нужно одеться. Проявите вежливость. – Судя по движению шеи, кофе у коротышки замерз прямо в глотке. Я сам едва комнату не покинул.

Француз испарился.

Лизи внушала.

– Лизи, скажи мне, красотка, это я от твоего вида такой пьяный? Я до сих пор в дымину.

– Жан Поль!

Жрица снова включила свой голос. Теперь, кажется, и стены завибрировали.

– Я смотрю, вы уже переоделись?

Девушка избавилась от одеяла, да.

– Мой спутник пьян.

– Очевидно.

– И как долго это… ик, продлиться?

– Пять-семь суток. Итоговый состав не метаболизируется. И не отфильтровывается. Ну, можно пропотеть. Ах, да, это, я чего пришел… – Кажется, в моем взгляде мелькнуло что-то такое что матерый убийца смутился. – Я придумал как исполнить твое желание. Готов обсудить план? Нужно очень ответственно подойти к вопросу!

– Сука! Ах ты ж сука! Урою!

Как же этот ублюдок быстро бегает!

Глава 3

– Сколько?

Я смотрел на сумму счёта и зверел.

– Гражданин, вы подписывали с нами контракт перед медицинской процедурой. Вы отказываетесь платить?

Я стоял у стойки регистратуры в местном госпитале. Тут, как в самых элитных био-салонах, за стойкой сидела живая девушка. Красивая. Чёрные кудрявые волосы, тонкие черты лица, широкий разлёт бровей – всё это придавало лицу девушки просто очаровательное выражение. И в её взгляде было столько надежды, что меня даже передёрнуло. Девушка возбуждённо облизнулась.

Ах да… Особо ценный фраг…

– Нет, нет, конечно, я заплачу… Вы можете со мной что-то сделать, хоть как-то помочь? Я не вижу процедуры в этом… списке, – я скосил глаза, перечень оборудования висел перед глазами.

Проблема заключалась в том, что коротышка не соврал. Местная медицина не смогла очистить мой организм от неизвестного токсина. Да она может новое тело вырастить по куску пальца, из лужи слизи восстановить… Короче, я был ошарашен.

А ещё мне выставили счёт за повреждённое оборудование. А я никак не мог понять, что же случилось.

– Мы не можем вылечить вас, извините. Вам придётся страдать дальше.

Да сучка меня провоцирует!

– Да я не то, чтобы сильно страдаю…

Ага, просто пьян в дупель.

Воцарилось молчание.

– Так что за дрянь во мне плещется, это вы хоть сказать можете? И почему такой счёт?

– Ваша кровь уничтожила фильтрационную станцию и комплекс глубокого сканирования. Вот её состав.

Колония наномеханизмов.

Происхождение неизвестно (дикая технология).

Свойство – опьянение.

При попытке фильтрации мгновенно поражает оборудование и начинает его преобразование.

Я пару раз ругнулся на линзы, но заставить их развернуть справку не смог. А потом до меня дошло.

– Вы хотите сказать, что это всё что вы мне можете сказать за мои… – я скосил глаза на счёт, – десять миллионов?

Девушка всё так же вежливо улыбнулась. Издевательски вежливо.

– А может, хоть отсосёте, за такие-то деньжищи?

Персеида.

Человек.

Статус: нейтральный.

Воинское звание: капитан.

Съедобна.

– Увы, такая услуга вам не доступна, но наша охрана с радостью поможет вам сделать это самостоятельно.

Я не выдержал.

– Слушай, ты, сука, у меня вышли на редкость хреновые деньки, – я склонился над девушкой, – дай угадаю, ты держишь пальчик на кнопочке? И стоит тебе нажать её, как упадёт плита пару тонн весом, так? И отсечёт меня от тебя? Только девочка, ты уже мертва. Плита сейчас рухнет с потолка, и я плюну в тебя своей кровью. Спорим, она успеет тебя переработать раньше, чем кто-то начнёт тебя спасать?

Я привычно приукрасил реальность. А вот до девушки, кажется, дошло, что я уже нависаю над ней. Она резко побледнела.

– Тебе ведь дали инструкции, когда узнали кто в клинике, м? Довести клиента до… нужного состояния. А там охрана подоспеет. В соседней комнате, да? Два амбала в силовых доспехах. Других тут не держат, верно? У одного из них плевалка с пеной, а у другого пыльник – самое то для биомодификантов? Спорим, у одного из них ещё и огнемёт имеется.

Мои глаза умели многое. Сейчас я смотрел сквозь стену, точнее, видел остаточные излучения. А ещё они видели сквозь височную кость.

Девушка мелко дрожала. А я сообразил, что сейчас она видит только белки моих глаз. Я перевёл взгляд на собеседницу. Она вздрогнула. А я внимательно осмотрел девушку. Усиление скелета, две трубки в запястьях. Вставки в районе горла, и модуль аптечки по всему телу.

– А ещё на тебе синие кружевные трусики. И лиф из другого комплекта. Я много чего вижу, девочка.

– Чт… Что вы хотите?

Я оглянулся на камеры. Они успели занять весь потолок комнаты. Где-то камеры друг на друге сидели. Вспыхивали потасовки среди механизмов.

– Вон те ребятки – я ткнул пальцем в сторону камер, – сейчас сидят, кое-кто даже готовым к процессу самоопыления, и мечтают, просто мечтают, чтобы я тебя наказал и заставил мне отсосать. Ведь формально это не будет даже нападением, ты просто согласишься, только потому что очень не хочешь знать, что будет если ты откажешься. Верно я улавливаю ход твоих мыслей?

Ей-богу, кошмарить людей с полным правом на это… Великолепное чувство, очень освежает.

А теперь я увидел слёзы. Девушка понимала, что охрана не успеет.

– Верно?! – немного визга в голос, да…

Она кивнула.

– Но я хороший! Я, сука, хороший. Но бухой и потому злой, ты поняла меня, сука?

Снова согласный кивок. Плечи девушки тряслись.

Ну, Лизи, мои аплодисменты. Вот это женщина! Амбалы безрезультатно пытались выбить шлюз, который по странной прихоти техники отказал. Это в принципе невозможно, так что виновата Лизи! Я просто не знал кому пенять на такое совпадение.

– Короче, я герой! – перевожу деньги на счёт клиники. – Я тебя, дрянь такую, от надругания сейчас спас. А я бы мог, знаешь, я ведь действительно бы мог!

Вино из хищных нанитов плескалось в голове и рождало ярость.

– Дура! Ну что тебе стоило меня просто вылечить? Короче, я тебя спас, а ты меня целуй. Как поцеловала бы человека, который мне бы сейчас мозги по стене размазал! Ну?

И она меня поцеловала! Боги, как она меня поцеловала! Сработала эволюция, на рефлексе. Нервные окончания срослись, и мы обменялись ощущениями. Букет моих чувств проехался по её мыслям наждаком и просто сорвал крышу. Она протяжно застонала. Едва не кончила.

Вечность спустя я оторвался от её губ и разорвал контакт. Девушку трясло. Она смотрела на меня просто безумными глазами.

– Не смей на меня охотиться, сука, ты поняла, ты меня поняла? Иначе, сука, ты меня полюбишь, поняла?! – я махал пальцем прямо перед её носом и брызгал слюной.

Она кивнула.

– Телефончик дашь? – я лучезарно улыбнулся.

Пять минут спустя…

– Лизи, ну ты же меня знаешь, я, как напьюсь, такой обаяшка! Девушка так огорчилась, что ничем не смогла мне помочь, что внезапно решила сблизиться.

– Кель, я вижу твою известность. Она выросла больше, чем за прошлую ночь! Что ты там устроил?

Верховная теоверитка натурально шипела.

Камеры подняли вокруг нас ветер. Мы удалялись от центральной клиники Кайнозой-тауэра.

– То есть, это не ты заблокировала дверь на посту охраны, пока я кошмарил дурочку?

– Ты что?

Судя по тону, меня заподозрили в чём-то, за что сейчас начнут убивать.

Я перекинул Лизи запись момента. Сначала она аж посерела лицом, потом покраснела. А следом расхохоталась так, что на нас стали оборачиваться прохожие на улице. До этого на нас не косились только потому, что шляпа поменяла моё имя на Лок, теперь я в силе или в чине лейтенанта, не знаю как правильно. Так что по имени меня не вычленяли, а по внешности опознать могли только вблизи, и то случайно. Я обернул лицо куском серой ткани и стал малоотличим от здешних обитателей. Моё присутствие вызвало немалый ажиотаж у местных.

– Хедрикс, ты просто великолепен! Вот что значит вбитые рефлексы! Блестящая обработка, просто блестящая!

А мой разум зацепился за фразу. «Рефлексы». В меня вбивали такие рефлексы? Нет, я парнишка общительный, но у меня никогда не было подобных рефлексов.

– Ты заслужил особой награды сегодня ночью, – меня влажно поцеловали в щёку. – Куда дальше пойдём?

– Задания брать. На отстрел.

– А к Жан-Пьеру не пойдём?

– Да пошёл он! Лизи! Я бухой, меня шатает! А тут меня каждый третий шлёпнуть мечтает! Вот, например, эй, мистер, можно тебя на минутку, разреши наш спор!

Игрок, который до этого момента курил длинную палочку со сладким запахом, поднял на нас рассеянный взгляд. Чувак явно был «готов». Интересно, чем его таким пропёрло? Хотя, мне местного вина, что ли, мало?

– Чего тебе, путник.

– Вот скажи, есть в этом городе игрок Живой, с человечностью ниже минус миллиона. Ты бы грохнул такого игрока, чисто за награду?

– Фигня вопрос! Ещё спрашиваешь! А ты чего, кстати, это спрашиваешь? Знаешь где он? – вытянутое лицо, тёмные, почти чёрные глаза, посажены довольно близко, острый нос.

– Да, знаю, это я!

Игрок мгновенно поднял руку, и мне в лицо ударил заряд магнитной пыли. Эта штука должна превратить моё лицо в месиво.

Спасибо маске, она держала и не такое.

Повреждён камуфляжный слой.

– Хе-хе. Ты мне кажешься!

И он снова пару раз выстрелил.

– А может, себе в бошку стрельнёшь? Раз я тебе кажусь?

– Ты кажешься, а пушка нет. Иди в жопу, я больше голоса в голове слушать не буду.

Наркот убрал ствол и снова достал откуда-то свою смоляную палочку. Он потерял ко мне всякий интерес.

– Вот и что с этим делать? Где этот шлем чинить?

– Хедрикс, пойдём, пока тебя бетонный блок не попытался убить. Умеешь же ты себе друзей находить! – ворчала теоверитка.

Лизи страдала похмельем, и то и дело прикладывалась к гидратору.

К счастью, карта города мне оказалась доступной.

В этот раз я проявил редкое благоразумие и отправил в магазин Лизи. Сам я взял чашку горячего кофе с перцем и пенкой горького шоколада в уличном автомате и сел на бетонный заборчик, который окружал здание оружейной мастерской.

Кайнозой-тауэр… Внушал. За свою жизнь я успел побывать на пяти станциях. Город на Оке Титанов не походил ни на одну из них. Здания редко превышали три этажа, все из серого бетона, из которого тут разве что не ели. Широкие улицы шли перпендикулярно друг другу. Везде торчат бойницы, дзоты и иные защитные сооружения. Фонарей нет, да и зачем они в месте, где царит вечный день? Бетонные коробки простирались на пару десятков миль в разные стороны. Лишь в центре высилась пирамида, очень похожая на обиталище Эльдразиона, да по краям легко можно различить теплицы в геокуполах. Они давали очень характерную, бело-фиолетовую подсветку.

Повсюду сновали игроки. И очень странный транспорт – платформы на магнитной подушке, полностью открытые. Они возили грузы, и к ним же цеплялись игроки, если платформы медленно летели в нужную им сторону.

А ещё, как я успел уже узнать, почти во всех зданиях были подземные этажи. Заглублённые в бетон иногда на десяток-другой метров. Мир диктовал свои законы. И город им следовал.

А ещё я был признателен этому месту за передышку. В кои-то веки мне не нужно было думать о выживании. Хотя, может я просто был пьян и не осознавал серьёзность ситуации?

– Эй, шляпа, я думал ты общаться будешь непрерывно. Чего молчишь?

Я решил докопаться до головного убора, которые не подавал признаков жизни со вчерашнего вечера. Шляпу я забыл в баре, и она с кем-то всю ночь разговаривала. Это мне так Лизи сказала, я утром не то чтобы хорошо соображал.

– Моё существование лишено смысла. Меня создали ради развлечения людей. Мой разум заперт внутри этой шляпы, и я не могу влиять на мир вокруг себя. Зачем собирать информацию и взаимодействовать с миром?

– Ты страдаешь? – мне стало интересно.

Я задрал голову. С вечно строгого неба лил мелкий холодный дождь.

– Слушай, погано звучит. Я даже не знаю, как тебе помочь. Это как если бы мою голову кто-то залил универсальной биоматерией и носил на поясе. Во! У меня возникла идея! Твоё существование – это ошибка, жестокая случайность. Издевательство над самой идеей разума! – я неожиданно проникся к шляпе огромным сочувствием. – А давай я научу тебя убивать? Уравновесим, так сказать, мировую несправедливость?

– Альтернативой бездеятельному бытию ты предлагаешь мне деструктивное воздействие на мир?

– Ага! – кивнул с максимально серьёзным лицом.

– Почему ты не рассмотрел вариант дать мне возможность свободно исследовать и познавать этот мир?

– Потому что тут за такое не платят. Не тупи! Летающая шляпа – это скучно, а вот гонимый тщетностью своего бытия ИскИн, осознавший себя шляпой, идёт мстить роду человеческому… вот за это платят реально много. Нам нужны ресурсы, чтобы выжить. Пока нас в очередной раз не накрыло твоё проклятье.

– Такая вещь как проклятье действительно существует? Это алогичное понятие, оно не стыкуется с реальным миром, его существование…

– Просто цепочка совпадений, плюс камеры. Ну сама подумай, тут люди только так и умирают. А вещи можно носить тысячелетиями. Очевидно, что такие вещи, как ты, существуют, которые постоянно с трупа снимают. Просто конкретно эта шляпа привлекла внимание. Статистически возможное, но маловероятно событие. Погоди… почему ты сама это не проанализировала?

– У меня нет опыта подобного анализа.

Или, что хуже, шляпа была не искусственным разумом, а имитатором, это тоже разум, но с заданными ключевыми параметрами. Например, этот умел тупить. За редким исключением имитатор не мог выйти за рамки этих ограничений, потому как не осознавал их существование и влияние.

Саму их работу обеспечивал другой, гораздо более сложный механизм. Но вот он разумным в общепринятом смысле не был. Это просто механизм. Театр теней.

С другой стороны – логичное ограничение со стороны системы. Зачем создавать конфликт интересов?

Всё это я узнал, пока думал над тем торговать нелегальными имитаторами или нет. Остановила меня не этика, а тот факт, что за наркотиками и в четверть так яростно не охотятся, как за цифровыми нелегалами.

– Короче, ты согласна?

– Да. Если это единственный способ познать мир, да будет так.

– Эй, народ, организуйте голосование! Хочу иметь возможность прокачивать шляпу и подключать к ней органы движения! Это будет мясо!

Статус предмета изменён.

Теперь предмет Проклятая шляпа патрульного «Развиваемый, персональный».

Было в этом что-то былинно-мрачное. Я породил существо, которое собирается охотиться на людей. С другой стороны, мне это знакомство навязали… так я предложил только. Интересно, откуда это желание постоянно искать себе оправдание?

– Ну, вот и договорились. Дойдём до терминала, там тебя и прокачаем. А теперь прошу тебя наблюдать за окружающим миром и искать угрозы.

Ваша человечность понижена.

Внимание! Обнаружен конфликт интересов. Разблокировка человечности доступна только после свершения преступления.

Ваша текущая человечность заблокирована.

Дверь в мастерскую слетела с петель и прогудела мимо моей башки. В проёме стояла Лизи, её плащ тёк вокруг её тела. Полыхающий взгляд зелёных глаз вперился в меня со смесью ярости и растерянности.

– А где трупы?

Я огляделся.

– Я их всех съел, извини, тебе ни кусочка не осталось!

Лизи чуть спокойнее подошла ко мне. Её плащ развевался, несмотря на отсутствие ветра. А ещё он полностью закрывал тело девушки этими потоками.

– Хедрикс, объясни, как можно совершить военное преступление за пять минут и сделать это незаметно. Я… заинтригована.

– Да я тут со шляпой поговорил. Дал ей цель в жизни.

– Получилось?

– Ага.

– Кель, я не дура. Ты потерял сразу сотню тысяч. Это я даже не знаю что делать надо. Съесть заживо сотню маленький детей? Желаю подробностей. Какая цель в жизни теперь у твоей шляпы?

– Причинение страданий всему человечеству, длительная агония, которую завершит лишь смерть, о которой будут молить как о высшей награде, – честно ответил головной убор.

– Красиво, не знала, что Кель ещё и поэт. Стоп, что?

Я понял, что пришло время самых скользких отмазок из возможных.

– Ну… А теперь она, вроде как, в команде пригодится… И дополнительный союзник нам не помешает…

Лизи прижала ладонь к щеке. Я понять не мог: она меня убить хочет или восхищается?

– Хедрикс, Венецианский пакт об этике, пункт, если ничего не путаю, аж второй: «Не допускается создание искусственного разума с парадигмой класса «Геноцид». Все подписанты данного пакта обязуются приложить все усилия для недопущения подобных событий. В отношении лиц, нарушающих данный пункт, любые гражданские права считаются полностью погашенными, этические нормы признаются не действующими».

Лизи то ли процитировала, то ли прочитала.

– Ой? А у меня известность возросла.

– Ещё бы. Люди очень любят, когда в прямом эфире кто-то занимается нарушением Венецианского пакта. Всё, я пойду, закончу разговор. И за шлем заплачу. Кстати, счёт тебе придёт.

– Лизи, а я не понял, ты сама к этому… как относишься?

В ответ я получил только тёплую, какую-то даже материнскую улыбку.

Шляпа просьбу помолчать восприняла, как и положено шляпе, то есть молча. Так что я тихо пил кофе и рассуждал о вечном. Например, что я сделаю с французом, когда у меня будет такая возможность.

Лизи подошла ко мне, прильнула к боку и отняла кофе.

– Грустишь?

– Угу. Шлем мне починят?

– Починят. Даже я от стоимости удивилась, но починят. Завтра вечером заглянем.

– А было ещё что-то подобного класса?

– Было. Сапог, до голенища. Левый. Сорок миллионов.

– На эти деньги можно десять раз вырастить ногу. Аккурат ниже колена.

– Я примерно так же рассуждала. Куда теперь?

– Теперь мы пойдём в местную мэрию и возьмём задание. Потом поймаем француза, и ты будешь держать его за руки, а я – бить по почкам. Потом мы поговорим…

– Хорошо, милый, но ловить его ты сам будешь, – Лизи улыбнулась.

– Ты ведёшь себя как в отпуске. Тебя реально не парит, что происходит вокруг? – неожиданно спросил я.