Текст книги "Оперативный центр"

Глава 13
Вторник, 5 часов 25 минут, Виргиния, база морской пехоты

Сражение было долгим и упорным, крики и команды то и дело нарушали утреннюю тишину, в воду ежеминутно кто-то падал с выражением восторга на лице.

– Как дети! – сказала Мелисса Скуайрз женщинам, собравшимся вокруг стола для пикника. Она постучала по пейджеру мужа. – Можно подумать, что большего удовольствия для них не существует.

– Для детей это и в самом деле удовольствие, – сказала одна из женщин и ахнула, увидев, как посреди открытого бассейна ее дочь не удержалась и свалилась с плеч отца. – Ох! Теперь у Дейвида настроение испорчено на весь день. Они с Вероникой тренировались здесь с пяти утра, все отрабатывали разные приемы.

Восемь женщин наблюдали за сражением, изредка отщипывая кусочек бекона или булочки. Приготовленная еда быстро остывала. Ежедневная война в бассейне приближалась к концу, но жены не осмеливались торопить мужей к столу, пока не завершился последний поединок. Они только рассердятся и все равно не сядут за стол, для них это вопрос чести.

В бассейне остались только две пары: тощий подполковник Чарли Скуайрз с тщедушным на вид сыном Билли и плотный рядовой Дейвид Джордж с сыном Кларком. Дети отбрасывали волосы со лба, отцы медленно кружили один возле другого, выбирая удобный момент для атаки – когда ребенок на мгновение потеряет равновесие, сделает неудачный выпад, вздрогнет или отвлечется.

Лидия, жена сержанта Грея, рассказывала:

– На прошлой неделе мы гостили у моих родителей на Аляске. Мы с Чиком забуксовали в снежном заносе, а он отказался вызывать тягач. Он сказал, чтобы я поставила передачу на нейтралку, а сам зашел за машину и приподнял ее. Потом он два дня не мог разогнуться, но так и не признался, что ему больно. Забыл, что он не Геракл.

Из бассейна донеслись крики. Кларк бросился на Билли, но подполковник Скуайрз, вместо того чтобы, как обычно, отступить, пошел в атаку. Когда Кларк подался вперед, Билли схватил его за вытянутую руку, дернул вниз, и Кларк упал в воду. Рядовой Джордж остановился как вкопанный, переводя недоумевающий взгляд с сына на подполковника. С той стороны бассейна, где собрались уже выбывшие из борьбы бойцы, донесся шквал аплодисментов.

– Все, сэр, – сказал Джордж, обращаясь к Скуайрзу. – Бог ты мой, все закончилось быстрее, чем в первом матче Клея с Листоном.

– Прошу прощения, – отозвался Скуайрз, мигнул, стряхивая капли с ресниц, и победно поднял на руках сына.

– Когда вы успели отработать этот прием, сэр?

– Пока мы устраивались. Разумная мысль, вы согласны? Нападающий ждет, что противник будет отступать, делает выпад – в этот момент его и застанешь врасплох.

– Точно так и было, сэр, – пробормотал Джордж, направляясь к мелкому краю бассейна. Его сын поплыл за отцом.

– Здорово у тебя получилось, – сказал Кларк, обращаясь к Билли.

– Никогда не говори так, – пробормотал Джордж, поднимаясь по ступенькам. У него были осанка и лицо горгоны. – Иначе будешь готов к поражению и завтра.

Вслед за Джорджем из воды вышел Скуайрз. Внимание подполковника сразу привлек свет, зажегшийся в окнах гостиной его дома. Он схватил полотенце с шезлонга. Свет погас, и из-за одноэтажного коттеджа появилась одинокая фигура, ее темный силуэт выделялся на фоне голубого неба. В квартал жилых домов военной базы можно было попасть только через ворота, отделявшие его от территории академии ФБР, а через ворота никто не мог пройти без ведома подполковника. Никто, кроме сотрудников Оперативного центра.

Набросив полотенце на плечи и сунув руки в сандалии, подполковник торопливо зашагал к коттеджу.

– Чарли, твой бекон совсем остынет!

– Вернусь через минуту, Мисси. Поставь мою тарелку поближе к Джорджу – бекон не остынет.

Отряд Скуайрза «Страйкер» состоял из двенадцати солдат и обслуживающего персонала. Как и Оперативный центр, он был создан шесть месяцев назад. Отряд представлял собой так называемое «темное» подразделение центра, и его существование хранилось в строжайшей тайне. Об отряде «Страйкер» знали только руководители других самостоятельных военных и разведывательных ведомств, президент и вице-президент. На отряд возлагались простые задачи – его посылали туда, где возникала необходимость в молниеносной атаке. Этот элитный отряд должен был наносить мгновенные жестокие удары. Хотя все бойцы отряда «Страйкер» были профессиональными военными, на их камуфляжных брюках и куртках не было никаких знаков различия. Если они провалят задание, никто не узнает, кто они такие.., никто не сможет и обвинить Оперативный центр.

Из-за коттеджа появился Майк Роджерс, и Скуайрз улыбнулся. Подполковник рад был видеть этого высокого генерала с большим, умным лбом, со светло-карими глазами, которые на солнце казались почти золотистыми. У генерала был нос с заметной горбинкой – в колледже он играл в баскетбол и ему четыре раза его перебивали.

– Надеюсь, вы с хорошими вестями, – сказал Скуайрз, приветствуя генерала. Роджерс отдал подполковнику честь, и они обменялись рукопожатием.

– Это зависит от того, не устали ли вы бездельничать.

– Мы всегда готовы к работе, сэр.

– Отлично. Я уже вызвал вертолет. Берите с собой одиннадцать человек, и пусть Кребс захватит еще одну сумку. Мы вылетаем через пять минут.

Скуайрз понимал, что сейчас, когда их могут услышать жены и дети, не время спрашивать, куда они летят или почему потребовалось только двенадцать человек, а не вся чертова дюжина. Невинное на первый взгляд замечание, брошенное женой другу или родственнику во время разговора по обычному телефону, может иметь катастрофические последствия. Понимал Скуайрз и то, что сейчас не время интересоваться содержимым небольшой черной сумки, которая была в руках у Роджерса и к которой был прикреплен странный рисунок – что-то вроде травы, пробивающейся сквозь бетон. Когда генерал решит, что настало время посвятить Скуайрза, – если вообще решит, – то он скажет сам.

Скуайрз ответил лишь «Слушаюсь, сэр», и бегом вернулся к столу. Все двенадцать мужчин уже забыли радости и разочарования утреннего соревнования и были готовы отправляться на задание.

Скуайрз отдал приказ, и одиннадцать человек разбежались по домам, чтобы одеться и прихватить экипировку. Никто из них не остановился, не стал прощаться с женами и детьми – долгие проводы, полные слез глаза могут вспомниться в тот момент, когда им придется рисковать жизнью, могут вызвать секундное колебание. Лучше уйти не прощаясь. Рядовой Джордж остался за столом, над бумажной тарелкой – сегодня был не его день.

Как и все его одиннадцать подчиненных, Скуйарз схватил свою сумку. Через четыре минуты все уже бежали по лужайке к забору, где приземлился вертолет «Джетрейнджер», готовый отправиться в получасовой полет до базы ВВС США Эндрюз.

Глава 14
Вторник, 15 часов 30 минут, Сеул

Фургон с акустической аппаратурой напоминал выпотрошенный плод авокадо. Взрывной волной разворотило и разметало все оборудование, лишь в центре того, что недавно было фургоном, остались обгорелые детали приборов.

Больше часа люди майора Хвана копались в этих обломках. На обратной стороне искореженного стального листа, который был кожухом приборной панели, обнаружили следовые количества пластичного взрывчатого вещества, которое немедленно отправили в лабораторию. Больше ничего найти не удалось. Тем временем число жертв росло с каждой минутой – все больше имен приходилось переносить из списка раненых в список убитых. Наблюдатели на крышах не заметили ничего необычного, одна из двух видеокамер, установленных ими, была разбита осколками, а другая в момент взрыва была направлена на трибуну, а не на зрителей. Собрали видеокамеры и у зрителей, просмотрели все записи на тот случай, если хоть одна из них записала что-то необычное. Хван сомневался, что из любительских видеозаписей удастся извлечь какую-то информацию – очевидно, все камеры были направлены не на фургон, а от него. Эксперт Хвана не верил даже, что хотя бы одна камера запечатлела отражение фургона в каком-нибудь окне, достаточно крупное и полное, чтобы его можно было увеличить и изучить.

Грегори Доналд стоял неподалеку от взорванного фургона. Стиснув зубами потухшую трубку, он прислонился к обгорелому фонарному столбу. Доналд не произнес ни слова и не поднимал взгляда, но уже не плакал и, казалось, у него уже прошел шок. Впрочем, Хван не мог даже предположить, какие мысли пробегали в тот момент в голове Доналда.

– Сэр! Хван оглянулся. К нему подбежал его помощник Чой У Джил.

– Ри сообщил, что он нашел что-то интересное.

– Где?

– В переулке возле отеля «Саконг». Мне радировать директору? Он просил информировать его обо всем. Хван отошел от взорванного фургона.

– Не будем торопиться, давайте прежде посмотрим сами. Не сомневаюсь, что у директора хватает дел и без нас. – В том числе и советовать президенту, как тому выкручиваться, добавил он про себя.

Хван последовал за Чоем к Национальному музею, примыкавшему к дворцу с юга, и, оглянувшись, с удивлением увидел, что за ними идет и Доналд. Хван не стал ждать друга, он был рад, что Доналд, очевидно, решил подключиться к расследованию, и не хотел его торопить. Лишь напряженная работа отвлекала самого Хвана от горьких мыслей о невозвратимой утрате.

Зигзагообразный рисунок на отпечатках подошвы в засохшей грязи был оставлен ботинками, в которые была обута вся армия Северной Кореи. В этом не было ни малейших сомнений. Профессор Ри сразу узнал рисунок, и Хвану оставалось лишь подтвердить его догадку.

– Следы ведут от здания бывшего отеля, – сказал худощавый седовласый эксперт.

– Я направил в отель бригаду, – сообщил Хвану Чой.

– Очевидно, преступники пили из этого, – Ри показал на раздавленную пластиковую бутылку, валявшуюся на земле, – а потом направились к фургону.

Грязь в переулке высохла и превратилась в пыль, но в безветренную погоду следы сохранились хорошо. Хван опустился на колени и внимательно осмотрел четыре полных и два частичных отпечатка подошв.

– Все сфотографировано? – осведомился Хван. Чой кивнул.

– И отпечатки и бутылка. Сейчас мы фотографируем подвал отеля. Похоже, там тоже что-то делали.

– Хорошо. Отошлите бутылку в лабораторию, пусть поищут отпечатки пальцев и любые следы на горлышке – слюну, остатки пищи, все что угодно.

Молодой помощник Хвана побежал к автомобилю, извлек из портфеля большой пластиковый пакет и металлические щипцы, вернулся, осторожно взял щипцами бутылку, опустил ее в мешок и записал на ярлычке время, дату и место. Потом он достал бланк заказа в лабораторию, заполнил его, убрал все в портфель и спустился в окно отеля, возле которого стоял военный полицейский.

Хван продолжал изучать отпечатки подошв. Он отметил, что на носке следы не были углублены. Следовательно, террористы не бежали.

Он попытался также оценить, насколько сношены подошвы и принадлежат ли все отпечатки одному человеку или нескольким. На первый взгляд казалось, что в переулке оставлены следы по меньшей мере двух разных правых ботинок. Хвана удивило, что ни на одном не было заметно ни малейших следов износа. В северокорейской армии новую обувь обычно выдавали в начале весны, а не в середине лета.

– Если из этой бутылки пили террористы, то никаких отпечатков вы не найдете, – без выражения произнес чуть слышный знакомый голос.

Хван бросил взгляд на Доналда. Тот был бледен, как полотно, а его трубка нелепо торчала из кармана жилета, но Доналд был снова в деле, снова настороже, и это радовало Хвана.

– Конечно, – согласился майор. – Я и не рассчитываю что-то здесь найти.

– Не потому ли террористы и не забрали с собой бутылку? Потому что знали, что она к ним не приведет?

– Такой вывод напрашивается сам собой, – заметил Ри.

Безвольно опустив руки и сгорбившись под тяжестью обрушившегося на него горя, Доналд сделал несколько шагов в глубь тенистого переулка. Наблюдая за ним, Хван особенно остро ощущал свое бессилие.

– Этот переулок и так близко к отелю, – сказал Доналд. – Прочесывая переулок, вы не могли не заметить пустую бутылку. А заметив ее, вы должны были увидеть и отпечатки подошв.

– Мне в голову пришла та же мысль, – подхватил Хван. – Кто-то хотел сделать так, чтобы мы узнали рисунок на подошвах и сразу поняли, кто стоит за взрывом.

– Возможно, – пожал плечами Ри. – Но не исключено, что бутылку бросил случайный прохожий, а преступники даже не обратили на нее внимания.

– В таком случае на ней должны быть какие-то отпечатки пальцев, – сказал Хван.

– Совершенно верно, – согласился Ри. – Поэтому лучше я займусь делом. Я посмотрю, нет ли чего интересного в отеле, а потом вернусь в лабораторию.

Профессор Ри ушел, и Хван подошел к Доналду.

– Благодарю тебя за все, – дрожащим голосом, не поднимая глаз, сказал Доналд. – Я слышал тебя, но.., не мог уловить суть слов.

– Понимаю.

– Не уверен, что я все схватываю и сейчас. – Доналд осмотрелся, и у него снова полились слезы. Он тяжело вздохнул и рукой вытер лицо. – Ким, все это дело.., это не их почерк. Они всегда устраивали инциденты в демилитаризованной зоне или организовывали убийство.., чтобы дать нам что-то понять.

– Я знаю. Здесь нечто совсем иное.

Хван хотел сказать что-то еще, но в этот момент заскрежетали тормоза, и в начале переулка остановился черный «мерседес» с дипломатическим номером. С места водителя поднялся подтянутый молодой человек.

– Мистер Доналд! Доналд вышел из тени.

– Грегори Доналд – это я.

Хван мгновенно занял позицию рядом с Доналдом. Кого сегодня преступники избрали очередной целью, майор не знал, и не хотел лишний раз испытывать судьбу.

– Сэр, – сказал молодой человек, – в посольстве вас ждет сообщение.

– От кого?

– От «врага Бисмарка». Так мне было приказано передать. Это Худ, подумал Доналд и повернулся к Хвану:

– Я ждал этого. Возможно, у него есть какая-то информация. Они подошли к машине, молодой человек протянул руку и отключил электрическую блокировку дверцы.

– Сэр, мне также приказано присмотреть за миссис Доналд. Не нуждается ли она в чем-либо? Возможно, она выразит желание поехать вместе с вами?

Доналд сжал губы и молча покачал головой. Потом у него подкосились ноги, и, прижав руки к груди, он упал на «мерседес».

– Сэр!

– Все будет в порядке, – сказал Хван и жестом показал молодому человеку, чтобы тот садился за руль. Потом он обнял Доналда и помог ему выпрямиться. – С тобой будет все в порядке, Грегори.

Доналд кивнул.

– Я дам тебе знать, если у нас будет что-то интересное. Хван открыл дверцу, и Доналд сел в машину.

– Могу я попросить тебя об одолжении, Ким?

– Конечно.

– Сунджи очень нравилось бывать в посольстве, и она была в восторге от посла. Сделайте так, чтобы она не попала туда. В таком виде... Я позвоню генералу Саврану. Вы не проследите, – Доналд глубоко вздохнул, – чтобы ее перевезли на базу?

– Обязательно прослежу.

Хван захлопнул дверцу, «мерседес» тронулся и скоро исчез в толчее беспрерывно сигналящих автомобилей, автобусов и грузовиков. Дорожная полиция перекрыла зону вокруг дворца, и всегда плотное в этот вечерний час движение превратилось в настоящую пробку.

– Храни тебя Бог, Грегори, – сказал Хван, потом посмотрел на красный диск солнца. – Я не могу быть рядом, поэтому, Сунджи, присмотри за ним.

Хван вернулся в переулок к отпечаткам армейских ботинок, которые хорошо были видны в косых лучах заходящего солнца.

Хвана беспокоило еще одно обстоятельство, беспокоило даже больше, чем подозрительно бросающиеся в глаза следы и бутылка.

Стоявшему у окна полицейскому Хван сказал, что возвращается в свой кабинет, и велел передать это Чою, потом поспешил к автомашине, гадая, насколько далеко намерен зайти директор КЦРУ Юнг Хун, чтобы поскорее закрыть это дело...

Глава 15
Вторник, 5 часов 55 минут, Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Худ сев в автомашину, сразу набрал номер Оперативного центра и сказал дежурному помощнику директора Стивену Бенету (чаще его звали Багзом), чтобы тот издал распоряжение о полной готовности сотрудников центра к полуночи. Это было предложение Лиз Гордон; ее исследования показали, что люди работают лучше, когда им установлен определенный срок, некая цель, к которой они должны стремиться. Даже если тебе нужно бежать марафонскую дистанцию, и не просто пробежать, а как можно быстрей, заданное время постоянно напоминает, что финиш не за горами.

Это был один из немногих случаев, когда Худ и Лиз сошлись во мнении.

Багз рассказал Худу, что Грегори Доналда в конце концов нашли и привезли в посольство на Седжонгно, всего в двух кварталах от дворца. В этот момент зазвонил личный телефон сотовой связи. Худ сказал Багзу, что будет на месте через пятнадцать минут, и взял трубку.

– Пол, это я.

Шарон. Худ услышал щелчок и приглушенные голоса. Она звонила не из дома.

– В чем дело, дорогая?

– Александр...

– Что с ним?

– После того, как ты ушел, хрипы усилились. Он задыхался. Пульверизатор не помогал, и я отвезла его в больницу. Худ и сам почувствовал стеснение в груди.

– Ему сделали укол эпинефрина. Врачи не спускают с него глаз, – продолжала Шарон, – поэтому тебе приезжать не нужно. Как только что-нибудь выяснится, я тебе перезвоню.

– Шарон, ты не должна была делать это одна.

– Я не одна – я всегда помню об этом. Да и чем бы ты мне помог?

– Держал бы тебя за руку.

– Держи за руку президента. Со мной все будет в порядке. Послушай, я хочу позвонить Харлей и успокоить ее. Наверное, я напугала девочку до смерти, когда бежала через весь дом с Алексом на руках.

– Обещай, что немедленно позвонишь, если что-то случится.

– Обещаю.

– И скажи детям, что я их люблю.

– Я всегда так делаю.

К базе ВВС США Эндрюз, где располагалась штаб-квартира Оперативного центра, Худ приближался в отвратительном настроении. За семнадцать лет их совместной жизни Шарон часто приходилось взваливать на себя и его обязанности, но то, что случилось сейчас... Худ чувствовал страх в голосе Шарон, горечь, когда она упомянула о президенте. Худ хотел быть рядом с Шарон, но понимал, что в таком случае она рассердилась бы на себя за то, что отвлекла мужа от важных дел, а сердиться на себя сейчас ей было вовсе ни к чему.

Ничего не оставалось, как ехать в Оперативный центр. Ирония судьбы, размышлял Худ. Он, директор одной из самых современных и хорошо оснащенных спецслужб в мире, мог подслушать шепот заложников, находясь в миле от них, мог с околоземной орбиты прочесть газету в Тегеране, а вот помочь собственному сыну или своей жене он был не в силах.

Худ свернул с шоссе на дорогу, которая вела к базе. Его ладони вспотели, в горле пересохло. Он не мог помочь своей семье из-за какого-то сукиного сына, который устроил этот взрыв. Худ был полон решимости заставить этого сукиного сына, кем бы он ни был, заплатить полной мерой.

Глава 16
Вторник, 20 часов 00 минут, Японское море

Судно было построено еще до второй мировой войны. Сначала это был паром, потом его превратили в военно-транспортный корабль, потом снова в паром.

Наступила ночь. Два курьера из Северной Кореи расположились на палубе и играли в шашки металлическими фишками на магнитной доске. Столом для доски служил портфель, набитый японскими деньгами.

Подул сильный ветер. Он осыпал пассажиров мелкими каплями морской воды, сдвигал тяжелую доску. Почти все пассажиры укрылись в теплых, сухих и светлых каютах. Один из корейцев осмотрелся.

– Им, не лучше ли нам пойти в каюту? – предложил он. Действительно, оставаться на пустынной палубе было неразумно. Среди людей всегда чувствуешь себя безопасней, грабитель едва ли осмелится нападать в толпе.

Не закончив игру, один из корейцев стал собирать шашки, а другой встал, держа в руках два портфеля.

– Не урони доску, Юн, и подай мне...

На портфелях вдруг появились красные пятна. Юн поднял голову и за спиной напарника увидел темную фигуру. Из горла Има торчало блестящее острие стилета.

Юн хотел было вскрикнуть, но его крик прервал удар второго стилета, нанесенный в шею со спины. Кореец схватился руками за горло, кровь потекла по его пальцам, закапала на палубу, мешаясь с кровью Има. Морская вода постепенно смывала кровь, а шум ветра заглушил и без того слабые крики.

Один из убийц склонился над умирающими, вытащил стилеты и отсек у своих жертв по пальцу. Только Юн издал слабый стон.

Другой убийца подошел к поручню, достал карманный фонарь и несколько раз включил и выключил его с интервалами в десять секунд.

Первый выбросил отсеченные пальцы за борт. Ветер развевал полы его темно-серого плаща. Теперь на жертвах оставлена печать «Якудзы». Детективы долго будут искать преступников и слишком поздно поймут, что они охотились за тенями.

Первый убийца взял портфели, убедился, что их никто не открывал, и бросил взгляд на каюты. В иллюминаторах не было видно ни одного лица.

Впрочем, ночная темнота и непогода в любом случае не позволили бы случайному свидетелю разглядеть убийц, а капитанский мостик располагался наверху, и с него почти не было видно палубы. Если убийцам повезет, то больше никого не придется убирать.

Второй убийца продолжал подавать сигналы. К тому времени, когда к нему присоединился первый, издалека уже доносился шум мощных двигателей.

Скоро преступники смогли различить силуэт самолета-амфибии LA-4-200, у которого были погашены все огни, кроме ходовых. Самолет опустился на воду, приблизился к корме парома и уравнял свою скорость со скоростью судна. Пропеллер разбрасывал капли морской воды тысячами крохотных стрел.

Убийца направил луч на кабину пилота, пилот отбросил фонарь и швырнул на воду надувной спасательный плот, к носовому кольцу которого был привязан стальной трос длиной в несколько метров. Плот тяжело шлепнулся на воду и ударился о борт парома.

Команда парома заметила самолет, и на мостике поднялась суета.

– Быстрей, – обращаясь к своему напарнику, сказал тот, что подавал сигналы фонарем. Напарник поставил портфели на палубу и прыгнул в воду. Он всплыл рядом с плотом, схватился за спасательный трос, вскарабкался на плот и повернулся лицом к парому.

Второй убийца поднял один портфель и бросил его на плот. Напарник поймал портфель в воздухе и сразу поднял руки, готовясь принять второй. Когда оба портфеля были в безопасности на плоту, в воду прыгнул второй убийца. Напарник помог ему подняться на плот.

Моряки спустились на палубу и обнаружили убитых корейцев, но к тому времени пилот уже подтягивал плот к самолету. Через одну-две минуты оба убийцы и деньги оказались на борту самолета, зажглись полетные огни, самолет поднялся в воздух и взял курс на север. Лишь когда паром скрылся за линией горизонта, пилот изменил курс, и самолет полетел не в Японию, а на запад, в Северную Корею.