Текст книги "Глубоководье"

Теперь же ничто его в этом не убеждало. Адон оставил свою богиню, и после смерти наградой ему станут бесконечное отчаяние и пустота. А если, что еще хуже, никто не доведет до конца начатое дело, то Камень Судьбы окажется в руках Ваала, и тот ввергнет людской род в мрак и несчастье.

Последний стражник отбросил алебарду, обнажил меч и встал в боевую стойку. Меч начал медленно вырисовывать узоры в воздухе.

Стоящий двумя ступеньками ниже Ваал вновь переключил внимание на стражника.

Все же кормирец рискнул бросить короткий взгляд на Адона:

– Ты со мной?

Адон сглотнул.

– Да, – наконец кивнул он, перешагнул порог комнаты и занял место только что погибшего солдата.

Оставшийся в живых стражник переместился к противоположной стене лестничной площадки и занес меч. Солдат умышленно освободил место для бога с тем расчетом, чтобы Адон мог атаковать.

Не заметив западни, Ваал шагнул вперед, и Адон хватил булавой по голове аватары. Но бог с легкостью уклонился от удара. Более того, опередив кормирца, Покровитель Убийц ударил солдата кулаком в живот. Стражник едва удержался на ногах, отступив еще на несколько шагов. Теперь Ваал очутился прямо перед Адоном.

Глядя в глаза аватары, Адон поднял булаву и перешел к обороне. Покачиваясь, кормирец сделал шаг вперед и тоже занес меч над головой.

– Ну, что теперь? – глотая воздух, спросил солдат.

– Будем драться! – заорал Адон.

И меч кормирца с яростью обрушился на врага. Но Ваал снова и довольно легко ушел от удара, метнувшись к спальне Миднайт.

Дверь комнаты распахнулась, и в дверном проеме возникла Миднайт с кинжалом в руке. Чародейка уже давно наблюдала за сражением, с горечью вспоминая потерянную магическую книгу и поджидая удачной возможности, чтобы нанести удар. И вот этот шанс представился ей. Немедля она вонзила клинок в спину аватары.

Глаза Ваала широко раскрылись. Он начал было поворачиваться к чародейке, и тогда Адон, не упустив такого случая, ударил своим смертоносным оружием по ребрам противника. Ноги аватары подкосились, и бог с яростным ревом покатился вниз по лестнице.

Шестью ступенями ниже тело аватары остановилось и так и осталось лежать с торчащим из спины кинжалом.

– Он мертв? – недоверчиво поинтересовалась Миднайт.

Однако Ваал тут же поднялся на ноги и уставился на чародейку, осыпая ее проклятиями на неизвестном языке, на котором не смог бы изъясниться ни один человек. Не обращая внимания на раны, Покровитель Убийц прыгнул обратно на лестничную площадку.

Сжимая в руке клинок, кормирец с диким воплем бросился навстречу врагу. Перехватив стражника в полете, Ваал железной, дробящей кости хваткой поймал руку солдата, в которой тот держал меч, и одновременно вонзил пальцы свободной руки в горло кормирца. С агонизирующим солдатом в объятиях аватара опустилась на площадку и отбросила уже бездыханное тело на лестницу.

Лишь теперь Адон понял: что бы они ни предприняли, ничто не в состоянии остановить аватару. Ваал каждый раз оживлял свое тело.

Топот башмаков и громкие крики возвестили о том, что в башню прибыло подкрепление.

– Беги, Миднайт! – заорал Адон. – Нам его не убить!

Священнослужитель кинулся в свою комнату, намереваясь выбросить Камень Судьбы в окно. Ваал ухмыльнулся и повернулся к Миднайт.

– Адон! – вскричала чародейка. – Куда ты?

Она не могла поверить, что друг в минуту опасности покинет ее.

Крик чародейки привел Адона в чувство. Заботясь о каменной табличке, он совершенно позабыл о том, что Миднайт осталась беззащитной. Священнослужитель повернулся и снова поднял булаву, обнаружив, что Ваал стоит к нему спиной. Момент оказался слишком подходящим.

И тогда Адон с силой обрушил булаву на врага, ударив его по затылку. Своим ударом жрец проломил Ваалу череп. Оглушенная аватара покачнулась, и Адону показалось было, что богочеловек вот-вот рухнет бездыханным…

Но Ваал лишь поднял руку и ощупал рану – на пальцах осталась кровь. Не разворачиваясь, аватара ударила ногой по ребрам священнослужителя. Удар оказался таким сильным, что Адон отлетел в комнату и с треском приземлился на кровать, скатившись оттуда на пол. Жадно глотая воздух, священнослужитель уже не надеялся снова подняться.

Вдруг Адон почувствовал, как пол под ним слегка задрожал. Послышался резкий металлический скрежет. Откуда происходят эти странные звуки и колебания, священнослужитель не имел ни малейшего представления.

– Эй, внизу, что там случилось? – раздался сверху охрипший, полупьяный голос Келемвара.

Приподняв окровавленную голову, Ваал посмотрел на лестницу.

– Прихлопни тебя кулак Торма! – разразился проклятием Келемвар, спускаясь по лестнице тяжелыми, неверными шагами. – Ты кто таков, хотелось бы знать?

Но Ваал, видимо, не заинтересовался воином и повернулся к чародейке. Безоружная Миднайт с разрывающимся от страха сердцем стояла, крепко держась за дверь, и лихорадочно перебирала в уме возможности самозащиты.

Раздался громогласный рев, и Адон увидел летящего Келемвара, неистово размахивающего клинком. Слегка наклонясь, Ваал принял воина себе на спину, снова выпрямился, и Келемвар полетел вниз по лестнице. Воин едва успел появиться в поле зрения Адона, как тут же исчез.

Ряд глухих ударов и отборных ругательств возвестили о том, что прибывшее подкрепление кормирцев остановило падение Келемвара, а также сообщило, что помощь еще ненадолго задержится. Неимоверным усилием воли Адон заставил себя подняться. Дышать было больно, и он хватал воздух маленькими, мучительными глотками. Дверь в комнату священнослужителя располагалась как раз напротив двери Миднайт, и потому Адон видел чародейку. К ней медленно приближался Ваал.

Покровитель Убийц подходил все ближе и ближе, но Миднайт оставалась на месте. Она уже придумала, как остановить Ваала, но успех ее замысла полностью зависел от внезапности. Когда бог подошел к самому порогу комнаты, чародейка, использовав в качестве оружия дверь, толкнула тяжелую створку на врага.

Движение застало Ваала врасплох, и массивная дверь ударила его прямо по лицу. Аватара отступила на два шага, а Миднайт тем временем закрылась изнутри, задвинула засов и уперлась в дверь спиной. Хотя чародейке и не удалось надолго остановить своего противника, все же она выкроила время и могла придумать что-нибудь получше.

Ваал стоял посреди лестничной площадки и пристально изучал дверь, изливая свой гнев в виде потока гортанных ругательств.

Адон вполне понимал, как озадачила Миднайт злобного бога – неожиданный удар дверью определенно пришелся Покровителю Убийц не по вкусу. Однако Адон никак не мог взять в толк, почему Ваал сосредоточился именно на чародейке. Возможно, бог полагал, что каменная табличка находится у нее, а может, не зная о потере книги заклинаний, он попросту боялся магии Миднайт больше, чем булавы Адона. Но какова бы ни была причина, священник решил воспользоваться выгодным положением.

Задержавшись на пороге своей комнаты, Адон глянул в сторону лестницы: внизу, издавая протяжные стоны, лежали повалившиеся друг на друга восемь кормирцев и Келемвар.

Священнослужитель размахнулся булавой, как вдруг пол под ним снова затрясся и приглушенный звон металла разнесся по башне. Однако Адон, не обращая внимания на странные колебания, просто пожал плечами и приготовился атаковать.

В тот же миг Ваал ринулся вперед и ударил ногой в дверь Миднайт. Засов вырвало, и дверь распахнулась, сбив чародейку с ног.

Адон промахнулся, и булава с громким звоном врезалась в пол. Неожиданно два камня из лестничной площадки вывалились и упали вниз. Священнослужитель попятился, с удивлением разглядывая дыру в полу.

Ваал обернулся и с миной недовольства на лице взглянул на Адона. Но тут вниз рухнула вся лестничная площадка, увлекая за собой Повелителя Убийц и тело мертвого стражника. С оглушающим грохотом площадка обрушилась на пол первого этажа, а из образовавшегося колодца поднялось облако пыли.

Миднайт подползла к дверному проему и вместе с Адоном посмотрела вниз. Когда пыль рассеялась, чародейка и священнослужитель увидели лежащее среди обломков искалеченное тело Ваала. Его согнутая почти под прямым углом шея, очевидно, сломалась. Небольшое тельце во многих местах было раздавлено.

Но глаза аватары все еще оставались открытыми и смотрели на Адона пристально и мстительно-гневно. Бог сжал пальцы левой руки в кулак…

От удивления Миднайт даже раскрыла рот. Она не могла поверить в то, что аватара еще жива.

– Что же нужно сделать, чтобы убить тебя? – выкрикнул Адон.

Словно в ответ, из отверстия под дверью священнослужителя высунулась голова Проныры. Раньше там проходила опорная балка, поддерживающая чудовищный вес лестничной площадки.

– Что, даже это не помогло? – удивился хафлинг. – Во что вы меня втравили?

– Что произошло? – в ответ спросила Миднайт, по-прежнему в недоумении разглядывая обломки камней.

– Ловушка, – небрежно объяснил Проныра. – Последняя линия обороны. Лестничные площадки в этой башне устроены таким образом, чтобы их можно было обрушить на головы врагов, а тем временем ее защитники отступили бы на крышу.

Ваал подтянул одно колено к груди и присел.

– Нет, ты только посмотри! – воскликнул Адон, указывая на богочеловека.

Проныра ткнул пальцем вверх.

– За дверью есть рычаг! – крикнул хафлинг, тыча рукой в нужную сторону для пущей выразительности. – Дерни за него!

Священнослужитель заглянул за дверь. Рычаг и в самом деле оказался на том месте, куда указывал Проныра. Адон схватился за рычаг и начал тянуть на себя. Отвратительный, визжащий скрип ржавого железа наполнил комнату.

И балка – та самая, которая поддерживала лестничную площадку третьего этажа, – зашевелилась.

– Скорее же! – заорал Проныра.

Миднайт отпрянула от двери, полагая более разумным спрятаться внутри комнаты, когда сверху посыплются камни.

Адон налег на рычаг. Опорная балка начала медленно уходить в стену, и вниз полетел первый камень. Затем обрушились еще два. Затем – дюжина. Наконец рухнула вся конструкция.

Проныра снова высунулся в отверстие из-под опорной балки, а Миднайт подползла к дверному проему комнаты и посмотрела вниз. Кормирские солдаты, добравшиеся все же до второго этажа, тоже уставились на груду камней.

– Надеюсь, теперь он мертв? – спросил Проныра.

– Нет, – покачал головой Адон. – Смерть бога сопровождается значительно большими разрушениями.

– Бога?! – удивился Проныра, едва не вывалившись в отверстие.

Адон кивнул:

– Кайрик не врал. Ваал действительно преследовал нас.

Священнослужитель немного помолчал, затем указал на развалины.

– Это был он.

Облака пыли, словно в подтверждение слов Адона, рассеялись. Аватара Ваала лежала погребенная под грудой камней – лишь рука и нога торчали из-под обломков.

– Сдается мне, он все-таки мертв, – объявил Проныра.

Рука бога дернулась и откинула камень в сторону. Миднайт затаила дыхание.

– Раз мы не можем убить его, – предложила она, глядя на Адона, – тогда, может, найдется какой-нибудь способ пленить аватару?

Адон нахмурился и закрыл глаза, припоминая какое-нибудь средство, способное удержать бога. Но в конце концов священнослужитель лишь покачал головой:

– Нет. Такого способа я не знаю.

Рука тем временем откинула еще один камень.

– Все вниз! – скомандовал кормирский офицер.

– И быстрее, пока он не освободился! – добавил Келемвар, сбегая по ступенькам впереди кормирцев.

«Чтобы умереть в неравном бою», – хмуро подумал жрец.

– Может быть, нам стоит уйти? – робко предположил Проныра.

Миднайт не слышала хафлинга. С того момента, как она внесла предложение о пленении Ваала, мысли ее занимало одно: магическое заклинание, не известное ей до сего дня и не похожее на все те, что она когда-либо знала, родилось в голове чародейки. Женщина-маг удалилась вглубь комнаты и принялась шарить по карманам плаща. Вскоре она вновь появилась в дверях, держа в пальцах два комочка глины и чашку с водой. Смочив первый шарик, Миднайт раскрошила его на ладони и высыпала крошки на груду камней, под которой лежал Ваал.

– Что это ты делаешь? – поинтересовался Проныра, с интересом наблюдая за падающими кусочками глины.

– Облачаю его в камень, – спокойно объяснила Миднайт.

– Волшебство? – спросил Адон.

– Разумеется. А что, я похожа на каменщика?

– Но что если у тебя ничего не выйдет? – возразил Адон. – Ты же можешь разрушить всю башню!

Миднайт нахмурилась. Появившееся заклинание заняло все ее мысли, так что чародейка совершенно позабыла о возможной неудаче.

Ваал же не терял времени и освободился еще от нескольких камней.

– А чем мы рискуем? – наконец пожала плечами Миднайт.

Она закрыла глаза и сосредоточилась на магии. Чародейка быстро проговорила слова заклинания, сжимая в ладони остатки первого комочка глины.

Когда Миднайт открыла глаза, камни уже превратились в тягучую полупрозрачную коричневато-желтую субстанцию. Чародейка ожидала, что это будет глина, а не сосновая смола, но в конечном счете изувеченное тело Ваала все равно оказалось внутри смоляного шара. Пылающие ненавистью глаза божества сосредоточились на Миднайт, а его аватара тщетно пыталась вырваться на свободу.

Внизу уже появились Келемвар и кормирцы, но, подбежав к золотистому шару, остановились. Один из стражников попытался пронзить тягучую массу мечом, но смола заключила клинок в свои крепкие объятия и наотрез отказалась отпускать его.

– Что все это значит? – удивился сержант. – И как прикажете теперь с ним драться?

– Я бы посоветовал не делать этого вовсе, – ответил Адон. – Если, конечно, ты не придумаешь лучшего варианта.

Миднайт намочила второй глиняный комочек и начала измельчать его в крошку, которой посыпала желтоватый шар.

– И как же это называется? – спросил сержант, указывая мечом на Миднайт.

За чародейку ответил Проныра:

– Не обращай внимания. И, кстати, будь я на твоем месте, я бы отошел подальше.

Миднайт закрыла глаза и прочла еще одно заклинание, предназначенное для того, чтобы превратить липкую смолу в твердое тело. Когда чародейка закончила, золотистая масса начала твердеть. Движения аватары замедлились и через несколько секунд полностью прекратились.

Кормирский сержант постучал по желтому шару кончиком меча. Клинок зазвенел, словно дотронулся до гранита.

– Где ты такому научилась? – хмыкнул Адон.

– Это явилось мне в мыслях, – тихим и усталым голосом ответила Миднайт. – Я и сама ничего не пойму.

Внезапно чародейка почувствовала сильное головокружение – только тогда она поняла, что заклинание выжало из нее все соки.

Адон уставился на Миднайт, но тут же отвел глаза. Казалось, что девушка каждый день узнавала о магии что-то новое. Вспомнив об утрате своих магических способностей, Адон не смог справиться с легким чувством ревности.

– Держать будет? – спросил Келемвар, тыкая мечом в золотистый шар.

Адон взглянул на узилище Ваала. Смола превратилась в прозрачную, кристаллическую глыбу, внутри которой замерла аватара. Глаза божества все так же свирепо следили за Миднайт.

– Надеюсь, что да, – кивнул Адон и еще раз взглянул на измученное лицо чародейки.

5
ЗЕЛЕНОЕ СОЛНЦЕ

Несмотря на бессонную ночь, Миднайт проснулась ранним утром. Тонкие лучики света, просачиваясь сквозь щели в оконных ставнях, окрашивали комнату в какие-то жуткие зеленые тона. Чародейка набросила на плечи плащ и открыла окно. Там, где следовало находиться солнцу, висело нечто огромное, похожее на сетчатый глаз мухи или паука. Зеленый свет, излучаемый необыкновенным светилом, растекался по небу, придавая ему изумрудный оттенок, и ярким заревом ложился на макушки серых гор, окружающих Отрожье.

Миднайт сощурилась и отвернулась. Часовые, несущие службу на внутренней стене крепости, не обращали на висящий в небе глаз никакого внимания. Чародейка решила, что зеленое светило всего лишь почудилось ей, но когда она вновь посмотрела в окно, глаз оказался на прежнем месте.

Зачарованная уродливостью огромного светила, Миднайт провела несколько минут за изучением зеленого шара. Наконец решив, что зря тратит время, она начала одеваться.

Впрочем, с этим занятием чародейка тоже не торопилась, часто отрываясь от него, чтобы потянуться или зевнуть. Покончив с заточением Ваала, Миднайт погрузилась в сон, но ночью она не раз просыпалась и потому лишь отчасти восстановила силы. Хотя нападение бога весьма напугало ее, бегство из Вечерней Звезды настолько измотало чародейку, что сон без усилий овладел ею.

Однако он оказался недолгим. Ночью у дверей ее комнаты появились двое стражников, чтобы постелить доски взамен рухнувшей лестничной площадки. Еще два часа она провела, вздрагивая и прислушиваясь к непривычным звукам, пока наконец снова не заснула, пробудившись лишь с зеленым рассветом.

Невыспавшаяся и невосстановившая силы, Миднайт тем не менее знала, что возвращаться в постель бессмысленно. Вряд ли она заснет днем, особенно когда за окном кипит жизнь крепостного гарнизона. К тому же Миднайт не терпелось обдумать то заклинание, с помощью которого она разделалась с Ваалом.

Заклинание появилось как-то само собой, порадовав ее неожиданным открытием и вместе с тем озадачив. Магия – наука точная, требующая кропотливого и дотошного изучения. Мистические слова, зазубриваемые магом, приносят с собой энергию. Но выполнение обряда заклинания требует затраты всей этой энергии без остатка, причем слова заклятия стираются из памяти и магическую формулу приходится учить заново. Вот почему книга заклинаний была самым ценным достоянием Миднайт.

Однако заклинание, превращающее камень в смолу, возникло в сознании чародейки без заучивания. В действительности она никогда и не учила его, считая, что подобные формулы ей не по силам.

Охваченная волнением, Миднайт решила вызвать из памяти еще какое-нибудь заклинание. Если и в самом деле она может вызывать мистические слова одним усилием воли, тогда утрата магической книги – ничтожный пустяк или, может, счастливая случайность.

Чародейка закрыла глаза и попыталась освободить голову. Затем, припомнив недавнюю выходку Келемвара, она попыталась разыскать в памяти слова заклинания обаяния.

Однако ничего не получилось. И Миднайт очень скоро стало ясно, что ничего и не выйдет. Она постаралась припомнить события прошлой ночи во всех подробностях. Даже после крушения второй лестничной площадки Ваал не погиб. Именно тогда чародейка осознала, что единственная возможность спасти себя и своих друзей заключается в пленении бога, – и способ осуществления этой идеи нашелся.

Но Миднайт не могла вспомнить ни одного мистического символа этого заклинания. И тогда она решила, что заклинание явилось ей в чистом, неизменном виде. Женщина-маг задумалась. Мистические символы по сути уже представляют собой заклинание, поскольку позволяют чародею прикоснуться к магии. Не используя их, обряд заклятия совершить невозможно.

Вдруг Миднайт со всей очевидностью поняла, что произошло. Она вообще не произносила заклинание, во всяком случае так, как это делает большинство магов и чародеев. Вместо этого она черпала энергию непосредственно из магической ткани, не прибегая к помощи ни символов, ни рун.

Под ложечкой у нее заныло, и Миднайт решила еще раз попробовать вызвать заклинание обаяния. На этот раз она сосредоточилась на желаемом результате, а не на символах, связанных с заклинанием. Тело чародейки наполнилось энергией, и Миднайт интуитивно почувствовала, какие слова нужно говорить и какие движения выполнять, чтобы совершить обряд заклинания.

Рука потянулась к груди, и пальцы пробежали по неглубокой ровной бороздке на ключице. Именно в этом месте цепочка от амулета Мистры вросла некогда в плоть чародейки.

– Что же вы со мной сотворили? – обратилась она к небесам.

Ответа, разумеется, не последовало.

Пока Миднайт практиковалась в магии, внизу, на первом этаже башни, в комнате для гостей, стояли двенадцать голодных кормирских офицеров. Уже более часа они ожидали прихода лорда Деверелла и начала утренней трапезы.

Наконец командующий появился. Ввалившиеся, налитые кровью глаза и бледно-желтая кожа являлись следствием вчерашнего пиршества, но никоим образом не результатом ночного нападения Ваала. В то время, когда в главной башне кипела битва, лорд Деверелл мирно спал. Только утром он узнал о побоище от своего денщика.

Келемвар, заранее предупредив служанку о том, что, возможно, проспит до полудня, все еще находился в постели. Несмотря на меньшее количество выпитого эля, утром воин пребывал в том же состоянии, что и лорд Деверелл, – отсутствие привычки к крепкому напитку дало о себе знать. Адон тоже не появлялся. После вереницы коротких сновидений, в которых ему попеременно являлись то ужасный Ваал, то его жертвы, умирающие мучительной смертью, священнослужитель наконец забылся глубоким сном.

Из всей четверки героев лишь Проныра присутствовал на утренней трапезе. Лорд Деверелл занял свое место. Любой другой хозяин мог бы найти отсутствие приятелей Проныры странным и даже оскорбительным, но Деверелла это не беспокоило. Фактически это позволяло командующему, опоздавшему на целый час, вовсе не признавать за собой никакой вины, а значит, не мучиться угрызениями совести ни в этот, ни в последующие дни. Офицеры ночной смены, естественно, нажаловались своему командиру на его денщика – не мог-де добудиться командующего, – и Деверелл ни в чем не мог их упрекнуть, хотя поводов для замечаний в последнее время было предостаточно. Зато лорда Деверелла нельзя было обвинить в том, что он оставил захолустное Отрожье без развлечений.

Деверелл, махнув рукой, пригласил офицеров и Проныру к столу.

– Садитесь, – устало промолвил он. – Можете есть.

Офицеры не заставили себя уговаривать. По разговорам кормирцев хафлинг догадался, что они пребывают в дурном настроении. Большинство из них простояли всю ночь на холоде, охраняя укрепления крепости, и сейчас мечтали о теплой постели, но по традиции, прежде чем отправиться спать, они должны были преломить хлеб со своим командиром.

Служанки внесли дымящиеся плошки с горячей кашей. Взглянув на овсянку, Деверелл с отвращением отодвинул ее в сторону, тогда как хафлинг набросился на еду с завидным аппетитом. Блюда из вареных злаков нравились ему больше, чем жаркое из мяса и сладости.

– Хранитель механизмов сказал мне, что этой ночью ты влез в его кабинет, – обратился Деверелл к хафлингу.

– Необходимость заставила, милорд, – проглотив кашу, ответил Проныра.

– Да, я слышал, – печально покачал головой Деверелл. – Благодарю тебя за находчивость.

– Не стоит, милорд. Это лишь благодарность за ваше гостеприимство.

Хотя хафлинг и вырос в Черных Дубах, он повидал достаточно, чтобы уметь ответить как подобает.

По залу пробежал шепоток одобрения. Командующий попробовал улыбнуться и склонил голову.

– Приятно слышать твои слова, но я должен принести извинения. Я обещал вам безопасность, но не сдержал слово, а это вопиющее нарушение хозяйского долга.

– В этом нет твоей вины, лорд Деверелл, – прозвучал голос Миднайт, вошедшей в зал.

Деверелл и остальные офицеры встали, приветствуя женщину.

– Леди Миднайт, – отметил Деверелл, – сегодня вы просто прекрасны.

Оценив лестное замечание, Миднайт улыбнулась – она знала, что выглядит уставшей. Чародейка подошла к столу и продолжила:

– Не стоит извиняться перед нами. Нашим противником был сам Ваал, бог Убийства.

За столом начали перешептываться. Чародейка только что подтвердила слухи, распространявшиеся всю ночь по крепости. Некоторые из мужчин нервно посмотрели в окно, туда, где во внутреннем дворе внутри янтарной тюрьмы сидел Ваал.

– Вы ничего не могли сделать, – добавил Проныра. – Никто не смог бы остановить его.

– Но ведь тебе-то удалось его задержать, друг хафлинг, – возразил Деверелл, указывая Миднайт на место за столом. – А может, тебе стоит стать моим капитаном?

Один из офицеров, капитан Бересфорд, нахмурился. Нахмурилась и Миднайт. За несколько дней она хорошо узнала Проныру и привязалась к нему, а сообразительность хафлинга уже дважды спасала жизни ей и ее спутникам.

– Я знаю, что ты путешествуешь с Миднайт совсем недолго, – продолжал лорд Деверелл. – И если ты пожелаешь остаться, я буду только рад. Я всегда найду применение людям с острым умом.

– Вы мне льстите, – возразил Проныра, удивленный предложением лорда. Длинноногие крайне редко наделяли хафлингов властью.

Миднайт прикусила губу. Если Проныра примет предложение, ей останется лишь поздравить его и изобразить радость.

– Я бы не против, – сказал хафлинг, вглядываясь в мутные глаза Деверелла. – Но вынужден отказаться. Наши с Миднайт пути пока что проходят рядом.

Чародейка с облегчением вздохнула. Проныра, очевидно посчитав, что стоит разъяснить свою позицию, добавил:

– Я еще не свел счеты с бандой зентиларов, которые преследуют моих друзей.

– Черные Дубы… – заметил Бересфорд, отодвинув пустую плошку в сторону.

Проныра кивнул:

– Как вы узнали?

– Перед рассветом сорок хафлингов проходили этой дорогой. Они шли по следу зентильского отряда, который наш патруль прогнал этой ночью.

– Наверняка те же самые зентилары загнали вас сюда, – прибавил лорд Деверелл.

– Я должен идти, – воскликнул Проныра, спрыгивая со стула. – Куда они направились?

– Терпение, мой друг, терпение, – остановил его лорд Деверелл. – Они наверняка ушли на запад, а те земли принадлежат зентиларам – если вообще принадлежат кому-либо. Ты не найдешь там ничего, кроме несчастья. И поступишь мудро, если откажешься от мести и примешь мое предложение.

– Если бы это было лишь делом мести, я бы так и сделал, – вздохнул Проныра.

Он подразумевал именно то, что сказал. Хафлинг очень хотел возвратить должок разрушителям Черных Дубов, но так же хорошо знал, что из преследования убийц по просторам Танской равнины не выйдет ничего путного.

Однако у Проныры не было выбора. Когда зентилары напали на деревню маленького народца, хафлинг лишился своего меча. Теперь он хотел отплатить зентиларам и вернуть меч. Этот кусок металла обладал собственной волей – силой, которая долгое время подавляла Проныру, заставляя его убивать часто и без разбора. И если бы отсутствие красного клинка не сводило хафлинга с ума, он бы с радостью избавился от меча.

Но какое-то навязчивое, глупое желание вернуть меч подчинило себе все мысли Проныры. С тех самых пор, как он лишился клинка, хафлинг не мог заснуть ни на час. Прежний владелец меча превратился в умалишенного, прежде чем погиб при необдуманной попытке вернуть себе магическое оружие. И Проныра знал, что вскоре признаки его собственного безумия станут проявляться намного сильнее.

Командующий ошибся, приняв отчаяние в глазах хафлинга за решимость.

– Делай так, как велит тебе честь. Неважно, чего хочу я, ведь я не могу приказать тебе остаться.

Проныра поклонился Девереллу:

– Благодарю вас за гостеприимство. – Затем хафлинг повернулся к Миднайт. – Пожалуйста, попрощайся с Келемваром и Адоном за меня.

– Куда ты собрался? – удивилась Миднайт, поднимаясь со стула.

– На поиски зентиларов, разрушивших мой дом, – ответил хафлинг, с волнением поглядывая на дверь. – Как мне помнится, ты не хотела встречаться с ними.

Миднайт не придала значения колкому замечанию Проныры.

– Ты собираешься догнать своих и присоединиться к ним? – предположила она.

– Они не примут меня, ты сама это знаешь, – пожал плечами Проныра.

– Зентиларов двадцать, а ты один, – сказал Деверелл и недоверчиво покачал головой.

– Ты случаем не сошел с ума? – добавила Миднайт, схватив хафлинга за плечо.

Заметив, что кормирские офицеры с интересом прислушиваются к их беседе, Проныра замялся. Миднайт ничего не знала о проклятии меча. О нем не знал никто, и хафлинг решил, что будет разумнее оставить все в тайне.

– Я пробирался в лагеря, которые охранялись и получше, – фыркнул он, вырываясь из хватки Миднайт.

– А что потом? – поинтересовалась она. – Ты перережешь горло двадцати спящим зентиларам?

На этот раз хафлинг призадумался.

– Я должен идти, – наконец сказал он.

– Тебя убьют! – выкрикнула Миднайт и сжала кулаки, негодуя на упрямство маленького человечка.

– Возможно, и нет, – заметил лорд Деверелл, обращаясь к хафлингу. – Мы часто посылаем патрули на Танскую равнину. Сейчас как раз настал срок для очередной вылазки. Если ты поедешь с ними, то будешь в безопасности, пока не отыщешь этих зентиларов.

Но прежде чем Проныра ответил, командующий повернулся к Миднайт:

– Этот патруль может проводить вас до перевала Желтого Змея, если вы собираетесь идти этим путем.

Несколько офицеров удивленно изогнули брови и в который раз возблагодарили богов за то, что несут службу исключительно в гарнизоне.

– Мы с радостью примем ваше предложение, – согласилась Миднайт.

Путешественники еще не обсуждали новый маршрут в Глубоководье, но чародейка знала, что Адон и Келемвар не будут возражать. Героев загнали так далеко на север, что двигаться полным опасностей путем через Танскую равнину и перевал Желтого Змея было бы много проще, чем идти на юг и искать там караван.

– Вот и замечательно, – утомленно буркнул Деверелл. – Я прикажу собрать вас в дорогу. Вам понадобятся горные пони, одежда для холодной погоды, оружие, веревки, карта…

Кайрик в наброшенном на плечи мокром плаще сидел, съежившись, у большого валуна. Взметнувшиеся ввысь белые пики гор, словно щенки, присосавшиеся к брюху матери, подпирали серое небо. Отряд Кайрика стоял лагерем на расположенном у подножия высокой скалы поле, усыпанном валунами, – единственном ровном пространстве в пределах нескольких миль. Это поле являлось вершиной скалистого уступа, обращенного к ведущей из Отрожья дороге.

Мягкий, прохладный ветерок, пролетая над долиной, приносил с собой кисловатый аромат сорных трав. Кое-где среди каменных глыб прятались от ветра невысокие кустики, однако деревьев не было.

Рядом с Кайриком стоял Далзель. Только что он передал своему командиру вполне разумное, по мнению лейтенанта, требование солдат.

– Нет, костер разжигать нельзя, – ответил Кайрик.

Всю ночь моросил холодный дождь, а утром вместо солнца на небе появился гигантский глаз насекомого. Его зеленые лучи несли только свет, оставаясь холодными и вызывая у и без того уже павших духом зентиларов дополнительное недовольство. К счастью, в полдень небо затянуло облаками, и день по крайней мере стал походить на обычный пасмурный денек.

Но холод не беспокоил Кайрика. Хотя вода в его фляге превратилась в лед, вора согревало странное тепло, как будто он сидел перед костром. Кайрик не совсем понимал, откуда берется тепло, однако подозревал, что в этом как-то замешан красный меч.

– Мы совсем не подготовлены к горным прогулкам, – ворчал Далзель, чьи уши и нос побелели от холода. Лейтенант посмотрел в ту сторону, где сидели девятнадцать съежившихся зентиларов. – Ребята замерзли и проголодались.