Текст книги "Сон Лилит"

Глава 6
Путешествие на «Семи звездах»

За стеной беспрерывно журчала вода, а мысль о том, что она может оказаться загнанной в воду, всегда вызывала у Лилит страх. Медленная, бесконечная потеря сознания, постепенная смерть, пока ты гниешь или тебя пожирают... Утонуть для нее означало худший из всех кошмаров.

Она убегала от погони целую вечность и теперь оказалась здесь, на этом корабле, и по сравнению с ним все повозки или «машины», которые она видела до сих пор, были просто карликами. Сейчас Лилит лежала возле ряда труб, высоко над работающим механизмом, слушая и наблюдая, и, словно эхо из другого измерения, ощущала медленные подъемы и спуски, которые говорили о том, что корабль находится в море.

Ей, как всегда, приснился сон, где мужской голос говорил, что ее не будет всего лишь час. И как всегда, происходящее во сне казалось более живым, чем реальность. Но что такое реальность: невозможное существование, которое все-таки и есть ее жизнь, длящееся так долго, что становится чем-то обособленным? Когда она оглядывалась на другой берег залива своей жизни, то чувствовала, что движется по бесконечным водам.

Приступ кашля вынудил Лилит изменить положение, и она заворочалась в своем неудобном убежище. Властительница пока не могла его покинуть, как и, соответственно, само судно, что рождало чувство клаустрофобии. Быть пойманной в бесконечной жизни или оказаться в гробу мало чем отличалось от ее нынешнего состояния. Ей было холодно, страшно, голодно, и она считала себя более одинокой, чем сам Бог. Каир – это катастрофа, перепутанный водоворот отчаянных побегов. Рана от выстрела, вызывавшая жжение и бульканье в легких, почти зажила, однако другая, та, что вывернула вперед ее правую руку и посылала жгучую мучительную молнию боли до самого бедра, еще требовала лечения.

За последние несколько дней Лилит уяснила, что повозка-"машина" мчится быстрее любой лошади, необычное оружие метает свинцовые дротики, а зрение у людей стало более острым. Она также поняла, что египтян теперь намного больше, чем раньше, и они достаточно хорошо организованы. Когда она закрывала глаза, то слышала их спокойные голоса, которые всегда звучали ближе, чем, по ее подсчетам, это было возможно.

Живых Властителей в Каире не осталось, и теперь корабль вез Лилит навстречу неизвестности – мокрую, грязную и растерянную еще больше, чем тогда, когда она впервые проснулась здесь, на берегах прозрачного моря, скорбя по своему потерянному Адаму.

Ей следовало бы поплакать, но она уже достаточно пролила слез. Теперь ей надо подумать. Лилит должна научиться убегать от ужасных собак, которых люди натаскали, чтобы преследовать ее, научиться жить и находить себе еду в этом перевернутом вверх ногами мире, отыскать других Властителей, если таковые еще остались, а если нет... Именем святого мира, в котором она родилась, что же ей тогда делать?

Чей-то голос возмущенно произнес по-арабски:

– Ты слышал, что мы идем другим курсом?

– Черт знает что! Я даже не успел сообщить жене.

Лилит больше уже не смотрела на человеческие существа как на примитивные ничтожные создания. С тех пор как она последний раз появлялась среди людей, мужчины и женщины превратились в сильных, чрезвычайно опасных и разумных... да, можно сказать и так: врагов. А что касается детей... Властительница до сих пор не могла вычеркнуть из памяти ту девочку, которую так и не решилась убить; удивительные глаза ребенка, казалось, продолжали следить за ней, глядя из переплетения труб и проводов вокруг ее убежища. Да проклянет ее Бог, Лилит питалась людьми только потому, что другую пищу просто не могла переварить. А теперь их кислая кровь крутится у нее в животе, не давая лежать спокойно.

Они едва не схватили ее – сначала около Нила, потом в том дворце, который, наверное, принадлежал фараону, затем на крыше высокого густонаселенного дома. Преследователи подбирались к ней ближе и ближе, иногда даже задевали руками... А она уходила от них вместе с кошками, спускалась в сточные канавы вместе с черными крысами, забиралась на невозможную высоту, пряталась под кроватями, столами и в коробках, маскировалась, надев шляпу, украденную в магазине. Так продолжался ее бесконечный бег.

Тявканье собак, которых люди натравили на нее, снова зазвучало в ушах, и Лилит, с трудом вздохнув, испуганно прислушалась. Только гул, рождавшийся в глубине корабля... и ее опутанная страхом душа.

Скорость – вот что спасло Лилит. Чтобы легче было ловить людей, Властителям был отпущен замечательный дар – скорость, поэтому они имели преимущество и в беге, и в прыжках, позволявшее им всегда выиграть... Но разве такие вещи, как машины, не нарушали веками установившееся равновесие? Или пистолеты?

За спиной лаяли собаки, впереди простиралась темная ночная пустыня, и вдруг Лилит увидела огни, равномерно двигавшиеся вдали. Она побежала на них, прыгнула и очутилась на металлической поверхности. Через мгновение до нее дошло, что эта поверхность вибрирует и вовсе не стоит на месте. Бросив взгляд вниз с утеса, на который, как ей казалось, она запрыгнула, Лилит увидела бурлящую воду. Пришлось согласиться с мыслью, которая казалась невозможной: гигантская штуковина перемещалась по воде. Значит, это был корабль.

Даже в ярких отрывочных воспоминаниях о доме не сохранилось ничего подобного. Там были светлые поля, колышущиеся под голубым солнцем, утесы, океанские просторы и высокие прозрачные паруса над легкими, быстрыми судами.

Властительница почувствовала, как по ее сухим запавшим щекам потекли слезы, вызванные страхом, чувством облегчения... множеством других причин. Никогда раньше она так часто не вспоминала дом. «Ур-т» – как и все слова в прайме, это имело много значений. «Ур» означало основание, процветающее место, пещеру и чрево. Точно так же называли дом, родину и школу. У женщин «ур» располагалось между бедрами. А окончание "т" можно было понимать как отъезд в далекую сторону и прибытие откуда-то издалека, одиночество и чувство потерянности. "Т" – твердость этого звука со вздохом превращалась в шепот, терявшийся в тишине. Ур-т был домом и одновременно затерянным местом.

Лилит вздохнула и мысленно произнесла: «Я ненавижу их». Но, скорее, ей просто хотелось испытывать это чувство по отношению к людям. За несколько эр Властители насчитали на земле около двенадцати миллионов человеческих существ. Двести лет назад Властитель Менес Каунтер объявил, что их около трехсот миллионов. Теперь Лилит полагала, что сосчитать людей невозможно, а большинство их сконцентрировано в великом Египте, исключительно в лабиринтах улиц Каира.

Лилит прислушалась – никаких голосов, затем чуть подвинулась, наклонила голову и выглянула из-за труб. Внимательно осмотрев площадку ярко-оранжевого цвета, находившуюся в двадцати футах под ней, Властительница не заметила ничего подозрительного. Что, если пройтись и выяснить, где она находится? Корабль куда-то плыл, ее слуха достигал плеск волн за бортом. Может быть, в мире существует отдаленная колония Каира, такой же город, и именно туда они направляются? Ей было известно расположение океанов на планете. Лилит также знала о существовании великого ледника, который покрывал северную часть земли, делая ее холодной и необитаемой. Вряд ли судно движется в этом направлении – скорее всего, на юг или куда-то в центральную часть. Конечно, большие территории располагались и севернее, там тоже жили Властители. Но люди там встречались редко – слишком суров был климат, а отсутствие шерсти на большей части тела делало человеческие существа чувствительными к холоду.

Скользнув по трубам, Лилит спрыгнула вниз. В обе стороны – так, что с трудом хватало глаз, – протянулись огромные черные емкости с массивными красными крышками. Любая из них была настолько велика, что могла вместить в себя целый храм, дворец или гробницу.

Лилит осторожно двигалась по узкому мостику между емкостями, разодранный кожаный плащ шелестел у нее за спиной, грязные лохмотья, в которые превратилось ее роскошное льняное платье, облепили стройное тело. Она глубоко вдохнула и почувствовала уже знакомый и даже ставший привычным запах нефти. Это вещество во всевозможных формах люди постоянно использовали: в повозках, печах, а теперь и на этом просторном судне.

– Пункт назначения – Байонна, – голосу вторило слабое эхо в звенящей тишине.

– О, Нью-Йорк. Сам знаешь, Лала.

– Что я знаю?

– Ну, про девочек.

– Возможно.

Ей пришлось поднырнуть под мостик и спуститься ниже. Но Лилит не могла позволить себе спрыгнуть с такой высоты прямо в темную воду, которую она видела под собой. Она повисла, держась за край мостика, надеясь, что люди не подойдут туда, а если и подойдут, то не заметят ее пальцы.

– Слабый насос.

– Если у нас там утечка...

– Надо поработать. Давай посмотрим здесь. Тут позиция 2001.240. Запиши.

Они трудились над маленьким ящичком, прокалывая его прутиком. Выражение их лиц в свете фонарика менялись с каждым прокалыванием. Лилит совершенно не представляла, что они делают.

– А здесь уровень нормальный.

– Ага. Аллах милостив.

– Аллах милостив.

Теперь они были как раз над ней, и луч фонаря застыл менее чем в футе от ее плеча.

– То же самое.

Двое мужчин удалялись от нее – Лилит слышала, как затихали их голоса. Когда люди проходили мимо, она почувствовала их запах. Этот аромат когда-то одурманивал ее, но теперь вызвал целый букет сложных эмоций, ни одна из которых не имела отношения к пище. Лилит подождала до тех пор, пока шаги и голоса стихли, после чего начала подтягиваться обратно на мостик. Ее ноги болтались в воздухе, а плечо и грудь посылали раскаленные добела кометы боли по всему телу. Несмотря на все усилия сдержаться, боль заставила Властительницу прошипеть сквозь сжатые зубы. Собрав иссякавшие силы, она сделала мощный рывок, подтянулась, и ее лицо оказалось на одном уровне с ограждением, тянувшимся вдоль платформы. Лилит перевалилась через него и теперь стояла на коленях, согнувшись, уронив голову на грудь. Рука на ощупь нашла перила, схватилась за них, и удалось встать на ноги. Узкий мостик раскачивался, а вместе с ним ходило ходуном и все обширное пространство вокруг, звук работающего механизма эхом отдавался вдалеке, но уже через мгновение сменился биением сердца, прерывистым свистом дыхания. Очень медленно Властительница начала возвращаться к окружающему ее миру зловония, резкого света и холодного железа.

Она едва не упала в обморок – вот что с ней случилось. Лилит глубоко вдохнула, задержала дыхание, потом выдохнула. Следовало не менее двух раз повторить это действие. Медленно и осторожно она подняла голову – и вдруг обнаружила, что смотрит прямо в глаза молодого мужчины. Он протянул руку и схватил ее за запястье.

– От тебя воняет – ты знаешь об этом? От тебе несет, как от сточной канавы.

Лилит, не говоря ни слова, уставилась на незнакомца.

– Пошли, а то сброшу в трюм. Думаешь, капитан не высадит тебя в Алексе, если узнает, что ты здесь? Определенно высадит. Ты должна со мной подружиться. Согласна? Или хочешь сойти в Алексе?

– Не знаю.

– Что у тебя за акцент? Ты говоришь как полная дурочка. Ты дурочка? Ну что ж, может, и к лучшему, что ты глупа. Возможно, ты всю дорогу будешь доставлять нам удовольствие.

Мужчина тащил ее за собой, в то время как она отчаянно прокручивала в голове возможные варианты бегства. Лилит не должна превратиться в пленницу людей. Можно допустить все, что угодно, но только не это. Придется расправиться с ним – другого выхода она не видела. Сбросить его с мостика, и пусть другие думают, что с ним произошел несчастный случай? А вдруг ему удастся выжить при падении – значит, тогда ее относительное везение закончится.

Он дернул Лилит за руку, и от вспышки боли, пронзившей тело, она вскрикнула. Удастся ли с ним справиться, ведь у нее пока не так много сил?..

Мостик заканчивался металлической лестницей, которая уходила вверх, в неизведанное пространство.

– Иди веред, – приказал мужчина.

Лилит начала подниматься по ступенькам. Уже на самом верху, она отвела ногу назад и лягнула мужчину. Каблук угодил ему в лоб, и конвоир полетел вниз. Отчаянный крик эхом отозвался в огромном пространстве. В отдалении послышалось бряцанье – как будто ударили в колокол, а затем все звуки поглотило вездесущее гудение. Далеко внизу в мерцающем свете Лилит увидела неподвижное тело: мужчина сломал себе шею – следовательно, беспокоиться о том, что он выживет, уже не стоит.

Однако его отсутствие не останется незамеченным. Лилит поняла, что исчезновение того или другого человека уже не воспринимается людьми с прежним безразличием. Теперь начнутся поиски. Властительница надеялась, что это падение объяснят как трагическую случайность – мужчина просто поскользнулся на лестнице. А пока ей надо спрятаться. Направление, в котором ее вели, для этого совершенно не подходило – там обитают все остальные человеческие существа. Возможно, внизу, среди работающих механизмов, сделать это будет проще.

Что, если у них есть собаки? От этих тварей вряд ли удастся убежать. Злобные псы оторвут ей руки и ноги, затем их повелитель вскроет ее грудь и сделает из нее кровавого орла. Лилит спустилась обратно на мостик и воспользовалась еще одной лестницей, ведущей, очевидно, в самое темное место, которое только существовало на судне. Она оказалась в помещении, наполненном трубами. Здесь сильно пахло нефтью, а человеческий запах отсутствовал. Однако это место было неподходящим: здесь негде было залечь и собраться с силами. Лилит поспешила дальше, по узким коридорам, пока наконец не наткнулась на серую металлическую дверь с круглой ручкой. Она повернула ее, но потом сообразила, что ручку надо еще и дернуть.

Морозный воздух ворвался в окружавшую ее густую жару клубящимся облаком. За дверью оказалась холодная пещера, в которой на крюках висели туши коров и свиней. Очевидно, люди хранили здесь запасы своей пищи. Первоначально они собирали ягоды и фрукты, но Властители научили их есть мясо, чтобы человеческие существа набирали вес и становились крупнее.

Лилит не могла долго оставаться среди покрытых инеем стен, поэтому вернулась в коридор. Тут ее взгляд упал на люк, которым она, не мешкая, воспользовалась. Хорошо освещенная лестница привела ее в странную комнату, обстановку которой составляли два стола; над тем, что побольше, висела огромная лампа, освещавшая всю его поверхность. На втором столе под стеклом лежали ряды серебряных ножей, крючков и прочих острых предметов. Возможно, это ритуальная комната, где люди приносят жертвы своим воображаемым богам? В любом случае здесь не следовало задерживаться. За дверью с надписью «Морг» Лилит обнаружила три гроба; каждый стоял на столе с небольшим выступом по краю, сделанным для того, чтобы гробы не соскользнули. Она открыла первый, потом второй, третий. Гробы казались вполне вместительными, чтобы спрятаться в один из них и Заснуть -отправиться в долгую экскурсию на край смерти. После питания Властители погружались в Сон,который поддерживал в них молодость, восстанавливал силы и здоровье.

Люди придут сюда только для того, чтобы положить своего мертвого товарища в первый из трех гробов. Лилит выбрала тот, что стоял в самом дальнем конце комнаты, и залезла внутрь. Закрыв крышку, она оставила торчащим край полы плаща, чтобы создать циркуляцию воздуха. Кстати, Властители довольно часто прятались в могилах.

Через некоторое время Лилит согрелась и впервые за долгое время, которое показалось ей чуть ли не вечностью, почувствовала себя в относительной безопасности. Она закрыла глаза и увидела горы, на одну из которых, вне всяких сомнений, однажды забиралась, и деревья, покрытые цветами, похожими на перья нежнейшего бледно-розового цвета. Когда она вошла под густую сень деревьев, звонкий голос молодого человека сказал: «Всего лишь час», и она заплакала, так как, казалось, слышала это обещание еще до начала времен.

– Где ты? – прошептала она в темноту. – Ну пожалуйста, скажи, где ты?

Теперь Лилит видела городок, притулившийся среди усыпанных цветами хребтов, – несколько улиц, петлявших между невысокими каменными домиками. Она была невестой, и он находился рядом – тень среди других ярких теней.

– Звонарь остается у колокола, – сказал он.

И в его словах она почувствовала улыбку.

Затем заговорил другой голос, резкий и быстрый.

– Молись Аллаху, один покойник уже есть.

– И такое случается, – ответил ему кто-то.

Свет упал ей на веки. Что случилось? Затем Лилит вспомнила, что Спала.Ну почему ей пришлось прервать такой замечательный Сок?

Тем не менее она чувствовала себя значительно лучше – значит, Сондлился не меньше суток. Затем Лилит открыла глаза и увидела два искаженных человеческих лица. Властительница старалась сохранить спокойствие, но сердце ее бешено колотилось.

– Я спала здесь по воле Аллаха, – сказала она на архаическом арабском языке, тщательно строя фразу.

Ее обнаружили, а затем уничтожат! Какие мучения предстоят ей?

Лицо, которое было постарше, исчезло.

– Докладывает Махмуд, – послышался его голос – У нас тут безбилетник. Нет, в гробу, в который мы хотели положить Эмиля. На вид она мертвая, но глаза открыты. Слушай, пошли сюда, пожалуйста, старшего помощника Тарира... С пистолетом... Тут что-то странное, – добавил он шепотом.

Лилит села, лихорадочно озираясь в поисках пути к бегству. Но рядом с единственной дверью стояли люди, которые укладывали тело своего товарища в один из гробов.

Через некоторое время появился еще один человек, в темно-синей куртке и белой накрахмаленной рубашке. В правой руке он держал черный, угрожающего вида пистолет.

– Кто ты? – спросил он, внимательно глядя на Лилит. – Ты можешь говорить?

Она подумала и решила, что лучше хранить молчание.

– Ну хотя бы слышишь? Ты меня слышишь? – мужчина повернулся к остальным. – Она что-нибудь говорила?

– Это джинн, который был в Каире.

– Какой еще джинн?

– Поедающий людей и прыгающий со зданий, будь то хоть со второго, хоть с пятого этажа. Это все показывали по телевизору.

– Ничего подобного не видел.

– Вы, офицеры, смотрите только «CNN». Это было на «Аль-Джазире», каждый день.

– "Аль-Джазира"... хм... Значит, ерунда какая-нибудь. Но эта девушка... ты только взгляни на нее – что скрывается под всей этой грязью! Ей нет еще и двадцати. И уж конечно, она не Монстр Каира.

– Посмотрите внимательнее.

– И так вижу, дурень. Я такой же, как и ты, египтянин.

– Я йеменец.

– Правильно, Махмуд, – йеменец, – он взял какой-то черный предмет и поднес его к лицу. – Капитан? Я сопровождаю безбилетника из морга, – он взглянул на Лилит, которая ответила ему робкой, полной надежды улыбкой. – Нет-нет, вы будете очень удивлены, капитан, – он повесил предмет обратно на крюк. – Пойдем, отсюда, девочка. Как тебя зовут?

Его рука лежала на рукоятке пистолета. Лилит могла бы дотянуться и схватить пистолет, но не была уверена, что сможет заставить его метнуть дротики. Властительница никогда не держала в руках пистолет, но ей очень хотелось бы разобраться, как он работает. Однако если она сделает это сейчас, то сюда прибегут другие люди с пистолетами и не позволят ей воспользоваться этой опасной вещью.

– Меня зовут Лилит.

– О, джинн ночи! Ты не арабка и не египтянка, Лилит – это еврейский демон, да?

Что он говорит?

– Первая жена Адама, да? Ты должна быть очень старой, Лилит. А выглядишь молодо, – он захихикал.

Она не могла не заметить его плотоядный взгляд, но все равно не знала, что сказать в ответ.

– Не хочешь разговаривать, да? Ну, это понятно. Ладно, не важно. Он не станет поворачивать назад из-за одного безбилетника, тем более когда мы отошли уже так далеко. Так что доедешь до Нью-Йорка, – мужчина засмеялся. – А там тебя запрут в карцер Службы иммиграции и натурализации. Отличный способ познакомиться с Америкой.

В его словах было не много смысла. Эта «Америка», очевидно, одна из египетских колоний, куда и направлялся корабль. Но вот что такое «Служба иммиграции и натурализации» и «карцер»?

– Пошли, немая красавица, дай мне представить тебя человеку, который проведет остаток нашего путешествия, трахая тебя до полного изнеможения, – он снова засмеялся, повизгивая от удовольствия, и в этом смехе ей почудились признаки безумия. – Капитан у нас тоже блондинчик.

Они вошли в небольшую комнатку, где со всех сторон доносилось тихое гудение. Лилит чувствовала какое-то движение, но не могла сказать, откуда именно оно исходило.

– Господи, да ты что, обделалась там, что ли? От тебя несет, как из сточных канав проклятого Лагоса.

– Я хочу пить.

Они прошли по коридору, и мужчина открыл дверь в ярко освещенное помещение с большим деревянным сундуком, на котором были навалены бумаги и стояла какая-то странная штуковина. Рядом с сундуком сидел мужчина, одетый в белые одежды, и пользовался инструментом, о предназначении которого легко можно было догадаться. В руках у него было стило – значит, он писал, или, скорее, как ребенок, царапал – потому что чернильницы рядом не было.

– Ну что, безбилетника нашли? Прекрасно. Лучше не бывает. Ты уже проинформировал компанию?

– Нет, сэр. Я решил сначала привести ее сюда.

Человек поднял голову от своих каракулей.

– Ну, – их глаза встретились. Лилит заметила, что его зрачки стали заметно шире. Каким-то странным низким голосом он произнес: – Вот ты какая... Господи...

– Я подумал, что сначала следует информировать вас, понимаете?

– Абдель, благодарю тебя.

Он поднялся на ноги, заметно воодушевленный, и направился к ней. Приблизившись, мужчина в белых одеждах сдвинул с ее головы капюшон, который скрывал грязные волосы.

– Вот это да! Ну надо же, невинная девочка. Ты прямо из дома? Наверное, из Швеции, – он повернулся к своему приятелю. – У нее есть какие-нибудь документы?

– Называет себя Лилит.

– А, знаменитый демон. Как многообещающе! Ты вообразила себя демоном, Лилит? А если взглянуть на тебя... может, так оно и есть?

Лилит не знала, что ему ответить. Мужчина был из простонародья и не знал языка правителей. Тем не менее она попробовала.

– Я лилия из долины, – так мог ответить фараон.

– Это не шведский, – мужчина улыбнулся и помахал перед лицом рукой. – Ради Бога, отправь ее в душ. И найди ей что-нибудь из одежды... подожди, дай-ка мне посмотреть. – Он взял в руки подол ее плаща. – Отличная вещь! Лилит, у тебя должна быть семья. Я ошибся с твоим возрастом? Ты сбежала из дома? Знаешь, телячья кожа не такая уж дешевая.

– Но с чего это она вырядилась в плащ? И посмотрите на ее платье, капитан, оно из льна.

– А ты интересная особа, Лилит. Давай-ка сначала тебя отмоем. Можешь воспользоваться моей ванной, Лилит.

Абдель провел ее через несколько маленьких комнаток, убого обставленных: только кровать, стол и несколько стульев, и она оказалась в чулане с блестящими стенами и какими-то металлическими украшениями на них. Здесь чувствовался запах воды, но ее нигде не было видно.

– Я хочу пить, – повторила она по-арабски.

– Знаешь, ты говоришь по-арабски как героиня из «Тысячи и одной ночи». Где это ты набралась такой старины? Твой учитель, должно быть, был порядочным ослом, Лилит.

– Как осел может учить языку?

– Не очень хорошо. Слушай, мне бы хотелось покрутиться здесь, но я нюхал более приятный запах из-под хвоста перегревшегося верблюда. Пожалуйста, воспользуйся неописуемым благородством капитана, который позволил столь вонючему безбилетнику воспользоваться его прекрасной ванной.

Из всего этого набора слов она поняла, что вода будет принесена сюда. Сначала она попьет, а потом позволит служанкам вымыть себя. До сих пор она видела здесь только мужчин, но это ее не озадачило.

Мужчины выглядели сытыми и чистыми – значит, где-то поблизости должны быть служанки.

Абдель вышел и закрыл за собой дверь. Стало темно. Лилит подождала, но так и не услышала, чтобы он что-то сказал или удалился прочь. По тени под дверью, а также по еле слышному ровному дыханию она предположила, что он стоит рядом, подслушивает. Но зачем? Что он надеется услышать? Ей ничего не оставалось, как только ждать.

Через некоторое время послышался осторожный стук в дверь. Он что, хочет войти? Если так, то почему бы ему просто не сделать это? Стук повторился.

– Ты в приличном виде?

Что за странный вопрос Лилит – само воплощение приличия, не иначе. Если бы не ее труды, то человека вообще не существовало бы на земле. Кто в этом может сомневаться?

Он открыл дверь и замер на пороге, глядя на нее. Затем отвернулся и вышел. Вскоре он возвратился с другим мужчиной, чье бледное от природы, лицо, как и у всех принадлежащих к северным племенам людей, мгновенно вспыхнуло от смущения. Тот осмотрел ее с ног до головы.

– Слушай, эй... ты говоришь по-английски?

Это была речь англичанина, которую она слышала двести лет назад в Каире. Она плохо помнила этот язык.

– Парле ву франсе? Шпрехен зи дойч?

Он смотрел на нее во все глаза.

Лилит заметила, что ему не помешало бы хорошее питание и что у него в теле не хватает воды.

Судя по всему, у людей слишком малы запасы чистой воды.

– Знаешь, мне кажется, она страдает аутизмом. Тебе известно, что такое аутизм?

– Это одинокие, замкнутые люди. Избранные Богом, блаженные.

– Вечно ты со своим Богом.

– Эй, я тут не при чем Я атеист, и вы это прекрасно знаете.

– Ну так вот, она страдает аутизмом. Она сбежала из какой-то очень богатой семьи. Думаю, шведской, или английской, или американской. Этот плащ стоит... – он поцеловал кончики своих пальцев. – Посмотри, какие швы на подкладке – шелковой, заметь. Да плюс кожа. Полагаю, что мастера-марокканцы делают такие из кожи еще не родившихся телят – или что-то в этом роде. Цена – не одна тысяча американских долларов, – он снова посмотрел на Лилит. – Так кто же ты, красавица, и как ты попала на борт «Семи звезд»? Я должен сообщить о ней компании. Возможно, какой-нибудь богач ищет ее по всему миру.

– Вознаграждение?

– Вполне возможно. К тому времени, как мы прибудем в Нью-Йорк, думаю, Служба иммиграции и натурализации тут же отсортирует ее.

– Если этот толстосум не захочет сам приехать за ней.

– Ну, это уж его право, если он сумеет связаться с танкером, находящимся в море. А теперь слушай: нам лучше обращаться с ней как с принцессой. И если она сама не моется, то вымой ее, Абдель.

– Я никогда никого не мыл. Курт, ей уже двадцать! Избавьте меня от этого испытания.

– Я хочу пить.

– И дай ей колы, раз уж ее мучает жажда.

Когда Курт вышел, тот, которого звали Абдель, пристально посмотрел на нее и исчез. Спустя некоторое время он вернулся с большой бутылкой, наполненной коричневатой жидкостью, и протянул ее Лилит.

– Пей.

Властительница поднесла бутылку к носу и понюхала. Жидкость тихо шипела, словно варилась у нее в руках. Но по какой-то непонятной причине бутылка была, наоборот, холодной.

– Давай, пей и снимай свое тряпье – я буду тебя мыть.

Пей – но как? Где чашка? Где вино, пиво или вода?

– Пей!

– Я хочу пить.

– Да вот же кола, у тебя в руке! – он схватил ее за запястье и поднес бутылку к губам. – Пей колу.

Какая странная сладкая вода, полная танцующих пузырьков. И на вкус похожа на сок каких-то фруктов, однако вполне чистая. Ее надо было пить прямо из бутылки. Лилит так и сделала. Через мгновение, она почувствовала, как пузырьки забулькали внутри ее.

Абдель зашел ей за спину и сдернул плащ. Итак, значит, он всего лишь слуга, хотя разговаривал с ней не вполне учтиво. Фараон бы высек такого дерзкого слугу. Но фараона здесь не было.

Он покрутил блестящие ручки, и откуда-то сверху полилась вода. Лилит подошла поближе, желая утолить жажду, но вода оказалась на удивление теплой – разве такую можно пить? Властительница встала под струи, наслаждаясь ощущением текущей по лицу влаги, закрыла глаза и представила, как дождь пришел в ее маленькую долину. Лилии обрадовались ему, а она поднимала лицо к плачущему небу, позволяя воде пропитать ее кожу, сделать такой же благоухающей, как облака.

– Нет-нет! Зачем ты забралась в платье под душ? Господи, да как ты только очутилась на танкере? Ты что, с Плутона свалилась?

Он обращался с ней очень грубо, поэтому она сама снимет с себя одежду. От удивления у мужчины перехватило дыхание, он замигал и отвернулся. Ее красота могла поразить даже Властителей – что же говорить о человеческих существах?

Лилит продолжала наслаждаться струящимся дождем. Слуга вышел.

* * *

Абделем овладела какая-то сексуальная лихорадка, впервые в жизни взрослый мужчина испытал нечто подобное. Стоило увидеть эту грязную полоумную беглянку обнаженной, как его чуть было не разорвало от желания. Он пролетел мимо кают-компании в собственную каюту, но не успел сдернуть брюки, как у него произошла эякуляция. Теперь Абдель стоял в одной рубашке и, держа в руках брюки, яростно ругался. Будь он проклят, если ливийские свиньи, которые убирают в каютах и стирают белье, увидят это безобразие. Пришлось самому уничтожать следы неуемного желания и возиться с брюками до тех пор, пока они не стали напоминать половую тряпку. Затем Абдель надел чистые брюки и направился к Курту.

– Капитан, с этой женщиной надо что-то делать. Знаете, команда утверждает, что она демон. Еще парни говорят, что ее разыскивает каирская полиция по обвинению в нескольких убийствах.

– Да брось ты! Это просто ребенок, страдающий аутизмом Она не сможет прихлопнуть и муху. А если и прихлопнет, то, возможно, съест.

– Вы уже сообщили о ней куда следует?

– Конечно. Афины велели держать ее под замком. Они уже информировали Службу иммиграции и натурализации и передали данные в Интерпол. Теперь жду шампанское от ее родственников, чтобы отпраздновать это событие.

– Нам не было предложено вернуться?

Курт взглянул на него, высоко подняв брови. Едва Абдель задал этот вопрос, как сам понял, что в нем таится та бездна, которая разделяет восточного и западного человека.

– Люди называют ее дьяволом, – поспешно заметил он. – У нас могут возникнуть проблемы.

– Они уже возникли. Но женщина здесь, и я не думаю, что нам разрешат из-за нее нарушить график. Отвечаешь за нее ты. Я не хочу, чтобы она что-нибудь украла или снова улеглась спать в гробу, – Курт откинулся на спинку стула и закурил сигарету. – А в этом что-то есть... длинный черный плащ, сон в гробу. Не удивительно, что команда забеспокоилась, – он засмеялся. – Вампир «Семи звезд».

– Они все верят в джиннов. Скверная ситуация.

* * *

Лилит пила, ловя губами струи. На самом деле вода была не слишком хороша, в ней ощущался какой-то странный привкус. Но, чтобы утолить жажду, сойдет и такая, тем более что фруктовый сок с пузырьками не принес никакого удовлетворения.