Текст книги "В рай по трупам. Детективы"

Кто виноват?

Сохин, привыкший с ранних лет отрываться в обществе проституток, продолжал активно пользоваться их услугами, став мэром и семейным человеком. Жене его похождения были безразличны. Кизлярская как-то попыталась устроить сцену ревности, но получила ответ:

– Лариса, ты – умная женщина. Поэтому должна понять, что путанки мне нужны для повышения половой активности. Или принимай эту реальность, или – свободна!

Кизлярская смирилась, поставив условие, чтобы все контакты с девицами легкого поведения осуществлялись не у нее на глазах. Узнав, что Станислав Семенович отправил вертолет в областной центр, она оставалась ночевать в своей городской квартире, освободив загородную резиденцию для утех мэра.

Со временем даже опытные девушки не могли, как следует раззадорить Сохина. После же покушений он начал принимать виагру. Ее доза все время увеличивалась. Вскоре у Станислава Семеновича начались проблемы с печенью и почками, забарахлило сердце.

– Прекрати глотать эту гадость! – неоднократно говорила Лариса любовнику. – Я тебя и так люблю, а в мире кроме секса достаточно радостей! Например, вкусно поесть в хорошем ресторане, купить небольшой отель в Испании, смотаться на Новый год в Париж… Не на одних же бабах свет клином сошелся!

Станислав Семенович отмахивался и продолжал свое.

В ту ночь он снова пригласил к себе пару девиц. Под утро их усадили в вертолет и отправили домой. Так было заведено уже не один год. Выполнив свою работу, путаны тихо покидали спальню, чтобы не тревожить уснувшего хозяина. Охранники везли их на электромобиле к вертолетной площадке, оборудованной вдалеке от особняка, чтобы не тревожить покой хозяина и не нарушать экологию.

Утром в покои мэра вошли камердинер, массажист и педикюрша.

– Что будем кушать на завтрак, Станислав Семенович? – спросил камердинер и осекся: Сохин не подавал признаков жизни.

Вскрытие показало, что мэра отравили неизвестным препаратом. Сотрудники спецслужб нанесли визит в бордель, откуда поставляли градоначальнику путан. Девицы были новенькими, принятыми на работу пару недель назад. После визита к Сохину они не вернулись в заведение. Паспорта, оставленные ими в публичном доме, оказались фальшивыми.

– Что будем делать? – спросил городской прокурор начальника управления внутренних дел, прочитав заключение о смерти Сохина.

– Переписывать заключение о смерти, – ответил тот. – Не надо нам скандала с отравлением. Кончина от передозировки виагры тоже не подходит. Мэр всегда считался высоко моральным человеком. Договорюсь с медиками, чтобы записали в качестве диагноза острую ишемическую болезнь сердца. От нее масса народа загибается.

Сохина похоронили с помпой на центральной аллее городского кладбища. Вездесущим журналистам посоветовали не лезть, куда не надо и не заниматься какими-либо расследованиями. На назначенных вскоре выборах выставила свою кандидатуру и Лариса Кизлярская. В мэры она не прошла, а заняла одно из кресел в городской думе. Нежданно-негаданно для всех градоначальником стал вообще не местный.

Взорванные деканы

ГранатА в столе

Декан электротехнического факультета Владимир Иванович Калатозов в своих владениях чувствовал себя царем и богом. От него зависела судьба сотен студентов, преподавателей, научных сотрудников, технических работников. Особенно круто Владимир Иванович зажил в последнюю пару лет. Он стал одеваться в дорогущие костюмы, купил новый автомобиль «ауди», по три раза в год выезжал на отдых за границу, приобрел квартиру в новом элитном доме, а на месте развалюхи в дачном поселке научных работников построил небольшой дворец.

Под стать руководителю начали жить педагоги и научные сотрудники факультета. Они тоже поменяли латанные – перелатанные «Жигули» на иномарки, правда, более дешевые, чем у босса, модернизировали свои дачи, стали прилично одеваться и ездить по иностранным курортам.

– Трудимся, – отвечал на вопросы коллег-деканов Владимир Иванович. – Внедряем наши разработки в отечественную промышленность, продаем их за рубеж. Отсюда и деньги, и машины, и дачи.

В тот майский день Калатозов вернулся с обеда в прекрасном расположении духа. Он отпустил на перерыв секретаршу – 27-летнюю фигуристую блондинку Ирину Викторовну – и вошел в свой кабинет. Через несколько минут там прогремел взрыв.

Прибывшие на место происшествия сотрудники областного управления внутренних дел обнаружили обезображенный труп с оторванными руками. Сквозь разбитые окна ветер гонял по помещению обрывки документов и денег. Обгоревшие, иссеченные взрывом клочки тысячных и пятитысячных банкнот кружились в кабинете подобно снегу.

Эксперты установили, что причиной взрыва стала ручная граната, находившаяся в ящике стола. Судя по обрывкам проволоки, заряд был закреплен наподобие растяжки. Кому и зачем понадобилось убивать безобидного человека, делавшего окружающим только добро? На этот вопрос предстояло ответить следствию.

О чем молчали педагоги

Для начала проверили все связи покойного. В каких-либо отношениях с местными преступными группировками Калатозов замечен не был. Угроз в его адрес никогда ни от кого не поступало. Противников в научной среде Владимир Иванович не имел.

– Может быть, отомстил кто-то из бывших студентов, изгнанных стараниями декана из университета и попавших в армию? Уж очень профессионально убийца установил смертоносную растяжку, – выдвинул версию один из следователей.

Однако за последние годы никто из студентов не был отчислен за неуспеваемость или прогулы.

Не дали результатов и допросы подчиненных убитого. Все они в один голос твердили, что покойный был прекрасным наставником молодежи, великолепным организатором научно-исследовательских работ. На вопрос, откуда у человека, получавшего скромную зарплату, по приблизительной прикидке, оказалось в столе несколько десятков тысяч рублей, следовал ответ:

– Владимир Иванович часто получал за наши работы деньги от фирм наличными, а не через банк. Раскладывал их по конвертам и раздавал нам.

Примерно тоже говорили и в ректорате. Однако когда до студентов дошли разговоры о крупной сумме денег, найденных в кабинете убитого, их словно прорвало. Поодиночке и целыми группами они повалили к следователям. Из показаний выяснилось, что на факультете уже не один год существует система получения взяток. И если студент хочет благополучно доучиться до окончания университета, он должен платить за все. Будущий инженер «отстегивал» в течение всей учебы. За консультации при подготовке курсовых работ, за сдачу зачетов и экзаменов, даже за прогулы занятий. Абсолютно на все существовали расценки. В аспирантуру тоже принимали за деньги, и, обучаясь там, люди продолжали платить за каждый свой шаг либо банкнотами, либо услугами. Прижатые к стене преподаватели признались, что систему взяток создал и продумал до мельчайших деталей не кто иной, как покойный Калатозов. Получив «свой кусок» от студентов или аспирантов, каждый педагог был обязан отдать половину декану. Именно он заставил преподавателей говорить, что источником их резко возросших доходов является внедрение в производство научных разработок. Проведенная по горячим следам проверка показала, что таких исследований ничтожно мало, а экономический эффект от них крайне невелик.

Пролили свет вездесущие студенты на еще один факт из жизни Владимира Ивановича – его любовную связь с секретаршей Ириной Викторовной. С бывшей женой Калатозов развелся лет десять назад. В то время его семья, как и семьи многих страдавших от безденежья преподавателей, бедствовала. Супруга предпочла расстаться с мужем-неудачником и связать свою судьбу с вдовцом – чиновником областной администрации. Владимир Иванович быстро утешился: вокруг крутилось много студенток и аспиранток, молоденьких преподавательниц и научных сотрудниц. Когда же его дела пошли в гору – избрали деканом, а затем появились большие деньги – от женщин вообще отбоя не стало. Однако свой выбор Калатозов почему-то остановил на отнюдь не блиставшей интеллектом Ирине Викторовне.

– Может быть, потерпевшему отомстила одна из его бывших любовниц? – возникла очередная версия. Разумеется, ее надлежало проверить.

Сгинувшая секретарша

Слухи, что к следователям вызывают женщин, некогда близких Калатозову, быстро разнеслись по факультету. Допрошенные отзывались о покойном с теплотой. Его стараниями все они были пристроены замуж, и каждая получила свой кусок от взяток со студентов. Разумеется, слова бывших пассий убитого декана надлежало основательно проверить. Особое внимание следовало уделить показаниям Ирины Викторовны. Именно она могла вывести на след менее удачливой соперницы, решившей расправиться со старевшим ловеласом.

Секретарша внезапно пропала. Пошла на обед и не вернулась – словно в воду канула. Ее поиски в городе результатов не дали. Проверили квартиру Ирины Викторовны. Там царил образцовый порядок: никаких следов борьбы или поспешных сборов в дальнюю дорогу. Одновременно выяснили, что в день исчезновения Ирины Викторовны с ее банковского счета были сняты все сбережения в сумме 200 тысяч рублей – немалые для секретарши деньги.

Проверки аэропорта и вокзала результатов не дали. Компьютеры показали, что Ирина Викторовна не покупала билет ни на самолет, ни на поезд.

– Конечно, она могла выехать из области междугородным автобусом, – рассуждали следователи. – Только зачем ей это нужно? Конечно, не исключено, что Калатозов стал жертвой секретарши. Но какие для этого мотивы?

А пока Ирину Викторовну объявили в розыск. Десятки оперативных сотрудников, постовых полицейских, участковых присматривались на транспортных объектах, в общественных местах, на городских улицах к молодым фигуристым блондинкам.

Сгинувшую секретаршу опознала по фотографии кассирша Сбербанка. Именно Ирина Викторовна сняла со счета деньги.

– Пришла бледная, дрожащая. На мой вопрос о самочувствии ответила, что, вероятно, чем-то отравилась в студенческой столовой. Я ее предупредила, чтобы с деньгами была поаккуратнее, поскольку в округе полно отморозков, вырывающих сумки у женщин. Но та ответила, что ее у дверей ждет машина. Я еще обратила внимание – внедорожник «тойота-раннер». Мой муж-размазня о такой уже лет десять мечтает… – рассказала кассирша.

Номера свидетельница не запомнила. «Тойот-раннер» серо-серебристого цвета в богатом сибирском городе было несколько десятков. Пять таких авто принадлежали преподавателям университета. Правда, не обязательно, что именно машиной одного из педагогов воспользовалась Ирина Викторовна. Поэтому решили проверить всех владельцев.

События минувших лет

Одновременно оперативники запросили МВД России: не было ли зафиксировано на территории страны аналогичных преступлений. Оказалось, что в последние 8 лет взрывы прозвучали в кабинетах деканов трижды. Это происходило с разницей примерно в 2 года в различных технических вузах, разбросанных на территории от Смоленска до Иркутска. В двух случаях деканы оказались связанными с местными преступными группировками. Эти убийства классифицировали как результат бандитских разборок. Мало того, нашли предполагаемых убийц – «братков», занимавших самое низшее положение в ОПГ. Их осудили, и они даже успели выйти на свободу по амнистиям. В третьем случае в убийстве оказалась замешана секретарша погибшего. Однако она покончила с собой, оставив покаянное письмо, а по сему уголовное дело было закрыто.

В ходе расследований сотрудники органов внутренних дел вскрыли многочисленные факты злоупотребления служебным положением и получения взяток. Кое-кто из наставников молодежи был привлечен к уголовной ответственности. Кое-кому пришлось искать другое место работы.

Запросили списки работников факультетов, деканы которых стали жертвами взрывов. Оказалось, что во всех этих подразделениях работал доцентом некий Никита Антонович Хохлов. Сразу же после выборов на место погибшего нового декана Хохлов увольнялся из учебного заведения. Он объявлялся в тысячах километров от своего прежнего места работы. Проходила пара лет, и вновь гремел взрыв.

Поскольку вузы находились в разных регионах, а «виновники» взрывов быстро отыскивались и отправлялись в места лишения свободы, никто не связывал между собой разрозненные преступления. Главное, что расследование проведено в срок, преступившие закон наказаны, а уголовное дело закрыто. Ну, уволился доцент, переехал жить в другой город? Мало ли для этого причин?

Однако доцент Никита Антонович Хохлов уже 2 года работал в подчинении погибшего Калатозова. Мало того, он являлся владельцем внедорожника «тойота-раннер» серо-серебристого цвета.

Следователь запросил личное дело Хохлова. Там были сплошные хвалебные характеристики: кандидат технических наук, в настоящее время работает над докторской диссертацией, имеет много научных трудов, в соответствии с деловой квалификацией и личными качествами способен выполнять работу заведующего кафедрой и декана факультета. Последнее насторожило следователя. На всякий случай он принялся изучать биографию доцента с самого начала его трудовой деятельности. А началась она сразу после школы, когда 18-летнего Никиту призвали в армию и отправили воевать в Афганистан. Там парень в совершенстве овладел минным делом. За участие в боевых действиях был награжден орденом Красной звезды и медалью «За отвагу». После армии Хохлов окончил один из ведущих технических вузов страны, остался в нем работать, защитил кандидатскую диссертацию. После стал трудиться в не престижных провинциальных институтах. В них всегда была «напряженка» с научными кадрами, а, следовательно, имелась возможность быстрого карьерного роста. После гибели деканов Хохлов всегда подавал заявление на замещение оказавшихся вакантными должностей. Вот и сейчас перед следователем лежало заявление Никиты Антоновича о выдвижении своей кандидатуры на пост декана электротехнического факультета.

– Товарищ капитан, – прервал чтение голос дежурного по селекторной связи. – Вас какая-то женщина спрашивает. Говорит, что у нее важная информация по делу об убийстве Калатозова.

– Пропусти! – велел следователь.

Через несколько минут в кабинет вошла, еле передвигая ноги, истерзанная и исцарапанная Ирина Викторовна.

Секретарша рассказала, что несколько дней назад была похищена Никитой Антоновичем Хохловым. Когда она шла на обед в столовую, расположенную в другом университетском корпусе, рядом с ней остановилась машина доцента. Хохлов предложил подвезти ее. Севшей в авто женщине Никита Антонович поведал, что только что вышел от следователя.

– Плохи твои дела, Ириша. Арестуют тебя со дня на день, – сказал доцент.

Поинтересовавшись при себе ли у секретарши паспорт, он предложил ей немедленно уехать из города. Ирина Викторовна решила не брать вещей, а снять со счета свои сбережения, на них купить билет и все необходимое. Никита Антонович пообещал отвезти ее в аэропорт и отправить к своей матери, проживавшей в Ярославле. Однако когда деньги были сняты со счета, доцент отвез Ирину Викторовну не в аэропорт, а на свою дачу.

В будний день в дачном поселке не было никого, и приезд парочки остался незамеченным. Сказав, что хочет дать секретарше еще сотню тысяч, спрятанную в тайнике, Хохлов пригласил ее в дом. Когда спустились в подвал, где, по словам доцента, находился тайник, Никита Антонович резко изменился. Он связал простынями молодую женщину, затем приступил к пыткам. Несколько часов к ряду Хохлов истязал Ирину Викторовну, пропуская через нее разряды тока, пока та не согласилась написать под его диктовку письмо. В нем секретарша каялась в убийстве Калатозова и объявляла, что кончает жизнь самоубийством. Опустив в карман пиджака бумагу, Никита Антонович сказал:

– Через несколько дней заживут ожоги и ссадины. Тогда я удавлю тебя. Затем привезу в твою квартиру и там повешу. Рядом с трупом найдут твое покаянное письмо, и дело будет закрыто.

С этим доцент вылез из подвала. Именно в этот момент в дверь постучал поселковый сторож. Хохлов пошел открывать, забыв задвинуть засов на подвальном люке. Это спасло жизнь Ирине Викторовне. Несколько часов ушло у нее на избавление от пут. Затем она проникла на второй этаж, где на окнах не было решеток, и выбралась из дома. Ей удалось выскользнуть в дырку в заборе. Секретарша не рискнула обратиться к сторожу и побрела по тайге к городу. Ирина Викторовна заблудилась и около двух суток кружила по лесу, пока не вышла на Московский тракт. Там ее подобрала попутная машина и доставила в УВД.

– Все-таки здесь, что-то не так, – сказал следователь. – Почему вы поехали с Хохловым? Почему он принял столь активное участие в вашей судьбе? Какое отношение к убийству декана имеет Хохлов? Отвечайте честно!

– Самое прямое! – всхлипнула Ирина Викторовна. – Это он подложил гранату Володе. Тот ушел на обед, а Никита принес пакет. Сказал, что в нем деньги… Я еще обратила внимание, что Хохлов долго копается в столе. Подогнала его…

– Почему сразу не сказали об этом следственной группе?

– Боялась. Никита запугал меня. Говорил, что доказать я ничего не смогу, зато навлеку на себя подозрения. Я ему верила. Он же меня из грязи вытащил. На хорошую работу устроил. Потом под Володю подложил. Поначалу он через меня Володей управлял. Какое-то время я спала с ними обоими. После с Володей закрутилось серьезно. Мы даже в ЗАГС заявление подали…

Несостоявшееся избрание

Хохлова задержали, когда он выходил со своей последней в учебном году лекции. В кармане его пиджака нашли «предсмертное» письмо Ирины Викторовны. На очной ставке с секретаршей он сознался в содеянном. Оставшись же наедине со следователем, Никита Антонович дал волю эмоциям.

– Кто такой Калатозов? – брызгал слюной доцент. – Ничтожество, жадное ничтожество! Всю систему получения взяток разработал я. Он только получал с нее плоды! Платили все. Не платил только я, как автор системы. Однако на днях Калатозов заявил, что ему нужны деньги, а по сему я отныне должен «отстегивать» 25 процентов с полученного от студентов. Он на этой подстилке Ирке, которую до меня все, кому не лень, трахали, задумал жениться…

– Версия об убийстве на почве ревности не пройдет, – сказал следователь. – Точно такое же вы совершили пару лет назад в Иркутске.

– Да девки мне нужны как подставы, – изрек Хохлов, убедившись, что диктофон следователя отключен. – Сначала подкладывал их под деканов. Затем через них подбивал деканов брать взятки, подсовывал свою систему. Когда декан становился ненужным, я его устранял. Ну, а девкам суждено было написать покаянное письмо. После я инсценировал самоубийство.

– Зачем вам было все это нужно?

– У декана власть, возможность получать большие деньги. А там можно было в проректоры и в ректоры попасть. Это – еще большие власть и деньги… Жаль, что мне не везло. Почему-то избирали тех, кто не «запачкался». Они указывали мне на дверь. Вот и приходилось все начинать сначала. Только, доказать вы ничего не сможете. Серьезные улики у вас имеются лишь по делу Калатозова. Все остальные обвинения мой адвокат разрушит как карточный домик.

– Того, что вы совершили в нашем городе, достаточно, чтобы надолго определить вас в места лишения свободы, – ответил следователь.