Текст книги "Звездная сеть"

Вместо протухшего сыра можно использовать любую другую органическую субстанцию, в которой много бактерий и примитивных грибков. Более продвинутые организмы (черви, насекомые, улитки) почему-то не годятся. Существа, используемые как преломители загадочного астрального поля, живут в деструкторе очень недолго, потому что быстро получают губительную дозу этого самого поля. Экспериментальным путем я установил, что сыр в стволе деструктора следует менять каждый день, а новую порцию, перед тем, как зарядить, лучше три—четыре дня выдержать в тепле, причем если выдерживать сыр в герметичном целлофановом пакете, деструктор работает хуже, чем если сыр тухнет на открытом воздухе.

Гниющие растения для применения в деструкторе не годятся. Тухлое мясо кое-как работает, но очень плохо – после двух—трех выстрелов требуется перезарядка. Наилучший результат достигается при использовании сыра, не зря инопланетный хулиган засунул в ствол пистолета именно его. Сорт сыра большой роли не играет. «Гауда» работает чуть лучше, чем другие сорта, но разница в количественных показателях составляет считанные проценты.

Теперь несколько слов об электрической схеме деструктора. Главное в ней не то, в каком порядке соединены резисторы и конденсаторы, а то, какой узор образуют соединяющие их провода. Собственно, резисторы и конденсаторы нужны только для того, чтобы скомпенсировать погрешности в форме оплетки, неизбежные при ручном изготовлении агрегата. Если изготовлять деструктор промышленным способом, они не нужны, при этом и расход энергии снизится на несколько порядков.

Информацию о смысле электрической схемы я получил из Сети. Чем дольше я работаю с Сетью, тем проще становится добывать оттуда информацию. Триларская амеба была права – к Сети надо привыкнуть.

Я узнал о деструкторах очень много. Если в электрической оплетке вместо обычных проводов использовать сверхпроводники, дальнобойность возрастает более чем в сто раз. А если применять какие-то загадочные силовые линии, заметного повышения эксплуатационных качеств не будет, а ресурс органической части деструктора заметно снизится и потому с силовыми линиями лучше не связываться.

В деструкторах, производимых промышленным способом, тухлый сыр не используется. Вместо него в ствол вставляют специальные патроны, состоящие из нескольких отсеков, в каждом из которых живут свои виды примитивных живых существ. Грамотно сконструированный патрон позволяет ручному деструктору с одного выстрела разнести в прах полуметровую стену, причем если стрелять не в упор, а с трехсотметровой дистанции. При этом затраты электроэнергии измеряются милливаттами, а патрона хватает минуты на две непрерывного излучения. Страшно подумать, что может натворить диверсант, вооруженный таким ружьем.

Добравшись до этого места, я задумался, почему вся эта информация оказалась в открытом доступе. Здравый смысл требует, чтобы она была засекречена.

Отгадка оказалась простой. Сервер, с которого я почерпнул последние данные, физически расположен на Триларе, на той самой планете, на которой я побывал в теле амебы. В жидкой среде деструкторы не работают, двухметровый слой воды или аммиака надежно гасит разрушающий луч любой мощности. Триларцы не опасаются того, что межпланетный хулиган применит это оружие против них, и потому не считают нужным засекречивать соответствующую информацию. Интересно, куда другие расы смотрят?

Только одна вещь осталась для меня тайной – какой именно узор должна образовывать электрическая оплетка вокруг трубки с тухлым сыром. Информации в Сети хватало, но она была выше моего понимания, я чувствовал себя дикарем, впервые в жизни увидевшим дифференциальное уравнение. Я понимал, что форма оплетки описывается несложными уравнениями, но какими именно, я не понимал. Может, показать их какому—нибудь ученому? Но как? Я не математик и не физик, я воспринимаю правила построения оплетки деструктора не как формулы, а как текст, я могу записать его на бумагу и показать кому угодно, но что поймет тот, кому их показывают? Пару лет назад у меня был один клиент с математическим образованием, однажды мы пили с ним водку и разговор непонятно как перешел на математику. Тот мужик вдруг сказал, что комплекснозначный интеграл по замкнутому контуру равен сумме вычетов внутри контура. Сам не понимаю, почему и зачем, я запомнил эти слова, хотя они и звучат для меня как заклинание. А теперь представьте себе, что человек с тремя классами образования попытается сформулировать эту теорему на понятном для него языке. Брр…

Я попробовал поэкспериментировать с разными формами оплетки, но в результате первого же эксперимента лишился одной дверцы навесного кухонного шкафчика – разрушающий луч почему-то ударил не вперед, а вбок. А если он расфокусируется и начнет светить во все стороны одновременно? Нет, с такими вещами лучше не экспериментировать.

10

– Вот такие дела, – закончил я свою речь.

– Думаешь, другого выхода нет? – спросил Женька.

– Почему же нет, есть. Можно ограничиться одной конкретной конструкцией, но тогда наш патент долго не продержится. И вообще, не понимаю я, на кой тебе сдался этот патент? Неужели собираешься бабки заработать?

Женька скорчил страдальческую гримасу и отрицательно помотал головой.

– Я не настолько наивен, – сказал он, – я преследую гораздо более простую цель. Воспользоваться этим открытием и остаться в живых.

– А причем тут патент?

– А какие альтернативы? Можно пойти в какую—нибудь фирму и сказать, вот у нас тут экспериментальный образец принципиально нового оружия, вы давайте его производите, а мы будем получать пятьдесят процентов прибыли. Да пусть даже один процент, все равно деструктор отберут, а нас с тобой замочат. Можно обратиться в ФСБ, это, кстати, непросто, безумные изобретатели к ним ломятся по несколько штук в день. Но, допустим, я сумею. Деструктор отберут, а с нас с тобой возьмут подписку или вообще посадят на всякий случай. В лучшем случае отвезут в секретный город и будем там куковать всю оставшуюся жизнь.

– А если отнести деструктор в какую—нибудь газету или на телевидение?

– Думаешь, мы первые? Знаешь, сколько разных придурков приходит на телевидение со своими открытиями? Я намедни смотрел одну передачу, там компанию идиотов показывали, они машину времени строят. Соорудили шаровую камеру, а внутри создали магнитное поле колоссальной мощности.

– А причем здесь машина времени?

– Они утверждают, что внутри камеры течение времени замедляется на секунду в час. Если время измеряют электронными часами, то неудивительно.

– Тогда нас и из патентного бюро пошлют.

– Оттуда не пошлют. Патент получить нетрудно, надо просто заплатить сколько надо, и еще чтобы в документах не было явных противоречий. К тому времени, когда мы получим патент, никто не будет в курсе, что это не бред, а настоящее открытие.

– А дальше что?

– Дальше надо немного подождать, а потом идти либо на телевидение, либо в ФСБ, а лучше и туда, и туда. Есть международный договор о взаимном признании патентов, российские патенты автоматически тиражируются в зарубежные базы данных, а оттуда убрать информацию очень трудно.

– Ну, не знаю… По-моему, ребячество какое-то.

– Другие предложения у тебя есть?

– Может, лучше совсем не высовываться?

Женька тяжело вздохнул.

– Может, ты и прав, – сказал он. – Спрятать артефакты в сейф и делать вид, что их никогда не было. Или вообще навсегда уйти в Сеть, вечно бродить по разным мирам. Только зачем?

– А зачем ты живешь?

– А ты зачем живешь? Нет, Андрюха, можешь считать меня идиотом, но я считаю, что люди должны узнать об этих вещах.

– Тогда давай наделаем сотню терминалов и раздадим на улице бомжам. Информация должна быть свободной.

– Манифест киберпанка не ты писал? Шучу. Не знаю я, что делать. Тот вариант, что я предлагаю, по-моему, самый правильный, потому что компромиссный. На самый худой конец, можно действительно в Сеть уйти, там нас точно никто не достанет.

– Кроме комитета защиты порядка.

– Какого комитета… а, инопланетяне эти. Мы постараемся не нарушать их законы.

– А ты их знаешь?

– Кого?

– Законы.

– Ну… Я так понимаю, в чужое тело нельзя влезать без спроса, а все остальное… наверняка туристов должны инструктировать при въезде. Скорее всего, все законы можно прочитать прямо в Сети.

– На Триларе меня никто не инструктировал.

– Там тебя всю дорогу абориген сопровождал. Если бы ты начал делать что-то незаконное, он бы вмешался.

– Да, наверное. Ладно, – я махнул рукой, – делай, как знаешь.

Женька просиял лицом.

– О'кей, – сказал он. – Начинаю искать физика.

11

Основные характеристики планеты 45344444138623434444163764434441663844344 вполне типичны для двойной планеты внутреннего пояса умеренно крупной одиночной звезды, занимающей среднюю позицию на главной последовательности. Из заметных аномалий следует отметить необычно высокое содержание алюминия в планетарной коре, а также уникальную конфигурацию океанских течений, приводящую к ряду климатических аномалий.

Планета населена большим количеством разнообразных жизненных форм. Биосфера эволюционного типа, основная элементная база – углерод—кислород—азот, в незначительном количестве имеются жизненные формы с элементной базой углерод—сера—азот. Разделение на растения и животных четкое, промежуточные формы примитивны и немногочисленны. Высшие растения отсутствуют. Среди мелких животных преобладают жизненные формы с внешним скелетом, среди крупных – с внутренним. Бесскелетные формы встречаются редко, только среди низших существ. Все высшие животные имеют внутренний скелет, замкнутую кровеносную систему двухконтурного типа, легочное дыхание и четыре трехзвенные конечности, два внутренних звена жесткие, внешнее – мультишарнирного типа.

На планете обитает единственная разумная раса – всеядное наземное существо средних размеров, типичный представитель класса гуманоидов. Имеет три (по неподтвержденным данным, четыре) эндемические породы, все скрещиваются между собой и дают устойчивое потомство. Морфологические отличия между породами незначительны, равно как и отличия от эволюционного предка. Боевые органы атрофировались в ходе эволюции два—три ароморфоза назад. Интеллект очень неустойчив, у отдельных особей может достигать 150—180 у.е., но в среднем варьируется в пределах 60—90 у.е. Наблюдается выраженная корреляция между интеллектом особи и ее ареалом обитания.

Культура умеренно примитивная, с выраженными географическими различиями. Средняя агрессивность культуры составляет около 220 у.е., что ставит рассматриваемую расу в один ряд с хищными существами. Обращают на себя внимание необычно большие различия градиента и модуля культуры для разных особей.

Искусство умеренно развитое, характерна пассивная направленность. Средняя агрессивность искусства достигает 300 у.е., наблюдается тенденция к дальнейшему росту. Вероятно, имеют место временные флуктуации.

Наука технократическая, умеренно примитивная. Компьютеры неинтеллектуальные, на полупроводниковой элементной базе. Энергетика переходная от химической к ядерной. Биотехнология в зачаточном состоянии. Психотехнология неразвита.

Общественная структура децентрализованная, конкурентная. Многочисленные проявления варварства. Показатель насыщения потребностей варьируется в пределах 10%—60%, наблюдаются выраженный географический тренд.

Первый контакт состоялся в 1989 году при участии Джарского исследовательского центра. Статус планеты: к посещению не рекомендуется.

12

Женька позвонил и сказал, что профессор приедет ко мне через час.

– Ты дал ему мой адрес? – возмутился я.

– А что такого? – удивился Женька. – Ты у нас по легенде продвинутый эзотерик, получил откровение из Шандалы…

– Шамбалы.

– Чего?

– Не из Шандалы, а из Шамбалы.

– Да? Вот видишь, говоришь, как настоящий эзотерик, – Женька хихикнул. – Так вот, ты получил откровение из Шамбалы, узрел небесный свет инопланетной мудрости…

– Ты рассказал ему про инопланетян?!

– Да, рассказал. А что такого? Все эзотерические пророки получают откровения либо от инопланетян, либо из параллельных измерений, либо из будущего, либо из прошлого. Все равно профессору наплевать, откуда у тебя эти данные, главное, что они у тебя есть.

– Он прочитал файлы, которые я тебе переслал?

– Прочитал и очень возбудился. Говорит, что на третьей странице упоминается какая-то теорема, за доказательство которой обещают большие бабки и великий почет. Причем по контексту видно, что автор текста воспринимает это утверждение как само собой разумеющееся.

– Может, для автора текста оно и есть само собой разумеющееся. Может, этот текст сочинил какой—нибудь разумный бублик, который в двоичной системе думает.

– Может, и так. Только профессор считает, что в Шамбале должно быть доказательство. Когда решим главную задачу, поможешь ему найти.

– А если не получится?

– Тогда ему не повезет.

– Я имею в виду, если не получится главную задачу решить.

– Тогда будем искать другого профессора.

В дверь позвонили. Я поспешно попрощался с Женькой и пошел в прихожую. Перед тем, как открыть дверь, я посмотрел в глазок, а увидев гостя, на всякий случай снял с полки деструктор.

Человеку, который позвонил в дверь, было лет двадцать пять, самое большее, тридцать. Это был двухметровый коротко стриженый амбал с приплюснутыми ушами, как у боксера. Одет он был, однако, не в спортивную куртку и штаны с лампасами, а в довольно приличную дубленку и потертые джинсы. И в глазах его не было той звериной самоуверенности, что характерна для молодых бандитов.

– Здравствуйте, – поприветствовал меня посетитель. – Вы Андрей Николаевич?

– Да, – ответил я с некоторым недоумением. – А вы…

– Профессор Крутых, – представился посетитель и смущенно улыбнулся. – Можно просто Паша.

Я подавил глупую ухмылку. Профессор, да еще и Крутых… иногда в жизни попадаются такие персонажи, что хоть сразу на anekdot.ru посылай.

– Тогда я просто Андрей, – сказал я. – Раздевайся, проходи.

Пока Паша раздевался, мы с ним искоса разглядывали друг друга. Должно быть, я для него был таким же странным, как он и для меня – какой-то сумасшедший, который вдруг стал нести бред, очень похожий на формулировки теорем высшей математики.

Я провел его на кухню, мне показалось, так будет проще наладить контакт.

– По пиву? – предложил я.

– И оформим сделку, – закончил Паша и ухмыльнулся.

Он тоже видел эту рекламу.

– «Хольстена» нет, – сообщил я. – Есть «Афанасий», «Балтика» и еще чуть—чуть «Стеллы Артуа» завалялось.

«Стеллу Артуа» любила Машка. Я посмотрел на календарь и с удивлением сообразил, что прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как она ушла. В первые дни я буквально лез на стену от тоски, а с тех пор, как в мою жизнь вошли инопланетяне, я о ней даже не вспоминал. Правильно сказал кто-то из классиков – все проходит, даже любовь.

– Доставай Что-нибудь, – сказал Паша. – Если б знал, я бы с собой принес.

– Да ладно, – махнул я рукой. – Мне не жалко.

– Импортное пиво принципиально не пьешь?

Я пожал плечами.

– Раньше пил, – сказал я, – до дефолта. А потом перешел на наше, да и привык как-то. А ты импортное предпочитаешь?

– Да мне все равно, – махнул рукой Паша. – Доставай хоть Что-нибудь. Нет, лучше светлое, если можно.

Я достал из холодильника бутылку темного «Афанасия» для себя и бутылку светлого для Паши. Далее я извлек из настенного шкафчика две пивные кружки и пакет с фисташками, которые высыпал в миску. Теперь можно начинать разговор.

Паша отхлебнул пива, съел фисташку и сказал:

– Ну, рассказывай. Что за откровение из Шамбалы?

Я на мгновение задумался и сделал выбор.

– Знаешь, Паша, – сказал я, – давай не будем морочить друг другу голову. У меня есть информация, которую я не понимаю, но которую хочу понять. У тебя есть желание получить некую другую информацию, тоже вполне определенную. У меня есть источник данных, с которым я могу работать, но не всегда понимаю, что он выдает. Ты мне поможешь разобраться в том, что нужно мне, а я попробую найти то, что нужно тебе. Идет?

– Но все—таки, что за источник? – не унимался Паша.

– А оно тебе важно? Допустим, я установил контакт с инопланетным интернетом посредством специального передатчика, который отобрал у одного наркомана в подъезде.

– Не хочешь, не говори, – заявил Паша и, кажется, чуть—чуть обиделся.

Зря, я ведь сказал чистую правду.

– Давай лучше перейдем к делу, – предложил Паша.

Он сходил в прихожую, притащил на кухню потрепанную и грязноватую кожаную сумку, и выложил на стол пачку листов А4, отпечатанных на лазерном принтере. Я заметил, что на оборотных сторонах напечатан какой-то научный текст с большим количеством формул.

– Я так понимаю, – сказал Паша, – тебе нужно перевести на русский язык вот эти уравнения, – он показал пальцем.

Я посмотрел, куда он указывает, и увидел, что он безошибочно выделил в сумбурном тексте самое главное. Я его даже зауважал.

– Да, именно это, – согласился я. – У тебя есть какие—нибудь идеи, что это может означать?

– Здесь описываются закономерности какого-то поля, – сказал Паша. – Поле очень странное, такое впечатление, что оно действует в неевклидовом пространстве. Я бы даже сказал, что измерений пространства должно быть пять—шесть, причем не все изотропные.

– Какие?

– Не все одинаковые. Как бы это сказать… Ну, скажем, евклидово пространство изотропно по всем направлениям, а пространство-время – нет.

– Я понял. Да, это вполне может быть.

Паша испытующе заглянул мне в глаза.

– Ты что-то знаешь о природе этого поля? – спросил он.

– Я предполагаю, что оно может быть связано с… – я щелкнул пальцами, безуспешно пытаясь подобрать нужное слово. – Астрал, телепатия, биоэнергетика… Что-то в этом духе.

Паша состроил презрительную гримасу.

– В самом деле веришь в эту ахинею? – поинтересовался он.

– Верю, – сказал я. – У меня есть убедительные доказательства. Может, я их и тебе покажу, но попозже.

– А может, сейчас? Это поможет в дальнейшем.

– Лучше не надо. А то станешь еще невыездным…

– Все так серьезно? – Паша удивленно приподнял брови.

– Все еще серьезнее, – отрезал я. – Так что ты хотел уточнить?

– Для начала мне нужно точное описание пространства, в котором действуют эти формулы.

– Сейчас попробую, – сказал я и потянулся мыслью к терминалу, заблаговременно спрятанному в ящик кухонного стола.

Минут через пять я был вынужден признать свое поражение. Во всех текстах, которые выдавала Сеть по моему запросу, пространство, в котором происходят описываемые процессы, никак не описывалось. Должно быть, считается, что и ежу понятно, что это за пространство.

– Не понимаю, – сказал я. – В этом направлении ничего не получается.

– А в других направлениях? – не унимался Паша.

Судя по его лицу, он был уверен, что столкнулся с шарлатаном.

Я вздохнул и начал зачитывать вслух очередной текст:

– Раньше мы уверились, что формулирование уравнения Эндора даже для таких азбучных материальных систем, как бактерия, приводит к довольно сложной математической задаче. В натуре, при росте числа крупиц в системе, задача еще более усложнится. На сегодняшний день четких формулировок уравнения Эндора для систем многих крупиц грызть не удается.

– Чего не удается? – переспросил Паша.

– Грызть не удается. Должно быть, инопланетный жаргон. Типа, грызть гранит науки.

– Понятно. Это инопланетяне тебе сообщают всякие формулы?

– Разве тебе Женька не говорил?

– Он говорил, твои откровения из Шандалы. Наверное, имел в виду, из Шамбалы.

Я пожал плечами и сказал:

– Какая разница, откуда откровения? Главное, что в них есть смысл.

– Ну, не знаю… – протянул Паша и вдруг сказал: – Сформулируй мне уравнение Шредингера.

Я обратился к терминалу и, к собственному удивлению, немедленно получил четкий ответ.

Я взял ручку, оторвал стикер от пачки, лежащей на кофеварке, и написал на нем три строчки. Далее я отдал стикер Паше, а вслух сказал:

– Эф от пси здесь произвольная гладкая функция, лямбда – константа. Это уравнение инвариантно относительно следующих алгебр… для произвольной гладкой функции базисные элементы алгебры инвариантности… тут много писать надо.

Паша отложил стикер в сторону, взял кружку и сделал большой глоток. А потом спросил:

– Ты где учился?

– В Рязанском воздушно—десантном, – честно признался я.

– У вас там изучают квантовую механику?

– Самым научным предметом у нас была военная топография.

– Значит, тебе инопланетяне подсказали. А почему они на этот раз воспользовались человеческими обозначениями?

– А я откуда знаю? По-моему, у них там что-то вроде интернета. Я как бы опрашиваю их поисковую систему, а она мне выдает нечто похожее на то, что я спрашиваю. Наверное, они и наш интернет к себе подключили.

– И давно они на Земле? – неожиданно спросил Паша.

– С 1989 года.

– И до сих пор никак не проявились, кроме как летающими тарелками?

– Нет, – я помотал головой, – летающие тарелки – это не они.

– Откуда знаешь?

– Да уж знаю.

Паша сделал еще один крупный глоток. Некоторое время он ел фисташки, молчал и о чем-то думал. А потом сказал:

– Ты многое недоговариваешь.

Я молча кивнул.

– Может, все—таки расскажешь? – спросил Паша. – Так будет проще работать.

– Не все зависит от меня, – сказал я.

А про себя подумал – а может, и вправду все ему рассказать? Ему будет намного проще разобраться во всей этой научной пурге.

– Сейчас, – сказал я, – Женьке позвоню.

Я пошел было к телефону, но подумал: почему бы не воспользоваться терминалом? Наверняка второй терминал Женька держит под рукой, а значит, ничто не мешает поговорить с ним, не прибегая к услугам звуковой речи. Но нет, слишком поздно. Если Женька откажется посвящать Пашу в суть дела, будет трудно объяснить юному профессору, каким таким хитрым образом инопланетный астрал помог мне объясниться с нормальным земным человеком.

Я вышел в прихожую, взял мобилу и удалился с ней в комнату. Можно было позвонить и с обычного телефона, но я не знаю, где сейчас Женька, звонить собираюсь на сотовый, а звонить на мобилу с городского телефона неприлично – ты хочешь говорить, ты и плати.

– Ничего не получается, – сказал я после короткого обмена приветствиями.

– В чем проблема? – спросил Женька.

– Он задает конкретные вопросы, а я не могу на них ответить, в Сети нет информации. Точнее, нет, она есть, но я не могу понять, та это информация или не та. Он спросил, в каком пространстве работают те самые уравнения, я полазил по Сети, а там ничего не написано. То есть, там наверняка все написано, только я не понимаю, где. Там может не быть слова «пространство», оно может называться как-то по-другому. Ты же знаешь, как они формулируют свои мысли.

– По-разному они формулируют, – сказал Женька, – иногда очень даже странно. Ладно, я понял проблему. Что ты предлагаешь?

– Все рассказать этому Паше.

– Что он за человек? Нормальный мужик?

– Вроде нормальный.

– Во всем разобраться сумеет?

– Думаю, сумеет.

– Тогда рассказывай. Все равно скоро придется всем все рассказать.

– Хорошо. Счастливо.

Я вернулся на кухню, выпил полкружки одним глотком и сказал:

– Слушай сюда.

13

Я закончил свою речь и полез в холодильник за очередной бутылкой.

– А где этот терминал? – спросил Паша.

– Ах да, совсем забыл. В ящике стола. Сейчас достану. Вот он.

– Надо взять его в руку и спросить?

– Брать в руку необязательно. Надо просто, чтобы он был рядом.

– Насколько рядом?

– Не знаю. Я опытов не ставил, я же не ученый.

– Можно, я его поспрашиваю? – спросил Паша.

– Пожалуйста.

Паша уставился на обмотанный скотчем пенал как баран на новые ворота.

– У них там есть университеты, – сообщил он через пару минут.

– Да? – глупо переспросил я.

Как же мы с Женькой не догадались! Надо было не перелопачивать горы астральных документов, а физически переместиться в университет, зайти в местную библиотеку и спокойно все прочитать. Должны же у них быть учебники для младших курсов! Или, еще лучше, специальные учебники для студентов из отсталых миров, вроде нашего.

– Не догадался поискать? – поинтересовался Паша.

На его лице отобразилось плохо скрываемое чувство собственного превосходства.

А потом я почувствовал, как в иных измерениях пространства зашевелилось нечто.

– Ты что делаешь, гад?! – завопил я. – Прекрати немедленно! Надо сначала связаться с порталом! И вообще, ты не знаешь, как возвращаться!

Я попытался выхватить терминал из Пашиных рук, но не успел. Профессор—мордоворот бесследно исчез, мои руки схватили только одна другую. Вместе с профессором исчез и терминал.

14

Узнав о происшедшем, Женька долго ругался.

– Ну ты, блин, даешь! Ну кто тебя просил ему терминал в руки давать?!

– Ты же сам разрешил ему все рассказать, – я безуспешно пытался оправдаться.

– Рассказать, но в руки не давать!

– А как он должен был с ним работать?

– Из твоих рук. Черт, такую вещь упустили! Ладно, эмоции отставить. Чертежи у тебя сохранились?

– Какие чертежи?

– Чертежи терминала.

– Да разве это чертежи? Просто картинки.

– Наплевать. Езжай в Митино, будешь паять новый терминал. А лучше сразу три.

– Зачем три?

– На всякий случай. Мой терминал тебе нужен?

– Зачем?

– Ну, как эталон, например.

– Думаю, и так справлюсь.

– Вот и хорошо. Ты же будешь мимо конторы проезжать?

– Да, а что?

– Бумажки патентные с собой захвати, забросишь. Почитать хочу.

– Хорошо. Через час буду.

– Давай.

15

Я заехал в контору, отдал Женьке файлы со своими попытками описать конструкцию деструктора, и поехал в Митино, закупать детали для нового терминала. К вечеру передо мной на столе лежали три новых устройства, каждое из них было опробовано и, вопреки моим опасениям, все три работали безупречно.

Я позвонил Женьке, но он не отвечал ни по мобильному телефону, ни по рабочему. Дома к телефону подошла Света, Женькина жена, голос у нее был обеспокоенный.

– Не знаю, где он, – сказала она. – У него мобильник уже полдня не отвечает. Я думала, он с тобой.

– Нет, он не со мной, – сказал я. – Извини, что потревожил.

– Не за что извиняться. Я уже беспокоиться начинаю. У вас там ничего не случилось?

– Сейчас выясню, – пообещал я. – У нас есть способ связи на крайний случай, сейчас попробую.

– Скажи, чтобы домой позвонил, – попросила Света.

– Обязательно, – заверил ее я и повесил трубку.

Я взял со стола один из свежеизготовленных терминалов и повелел ему:

– Связь с Женькой, режим телефона.

Некоторое время назад я заметил, что чем дольше работаю с Сетью, тем лучше она меня понимает. Сеть постепенно настраивается на пользователя, привыкает к его образу мыслей и с каждым следующим сеансом все более точно воспринимает его команды. Сейчас у Сети не возникло вопроса, с каким именно Женькой ей надлежит связаться.

– Привет, Андрюха! – раздался Женькин голос у меня в мозгу. – Собрал железяку?

– Как видишь. Ты где? О тебе жена беспокоится.

– Мы с Пашкой на Вудстоке.

– Где?

– На Вудстоке. Так эта планета Пашке представилась.

– Ты его нашел? Как?

– Так же, как и ты меня. Ты заметил, Сеть настраивается на пользователей? Хотя, у тебя теперь другой терминал, теперь тебе надо с самого начала…

– Не надо. То, с какого терминала ты заходишь в Сеть, роли не играет, при смене терминала настройка не сбивается.

– Да? Здорово! Присоединяйся к нам, тут классно. Пашка говорит, у него уже мозги пухнут от новой информации.

– Он нашел, что хотел?

– Уже давно. Тут такая база данных, охренеешь – любые знания в любой области. Пашка говорит, он уже на две нобелевские премии знаний набрал. А я сейчас психологию изучаю, базовый курс уже почти закончил. Знаешь, эмпатия – такая великая вещь!

– Чего?

– Ну, эмпатия – когда чувства собеседника чувствуешь. А в продвинутом курсе, представляешь, будет телепатия, самая настоящая! Иди к нам, тебе понравится. Тут и боевые искусства есть.

Это было последней каплей.

– Давай координаты, – сказал я.

– Ты просто скажи «хочу к Женьке и Пашке», – отозвался Женька. – Сеть должна понять.

– А портал там свободен?

– Свободен, – хихикнул Женька. – Сам увидишь.

Он что-то не договаривал, но мне показалось, что в его словах нет ловушки, а есть только добродушное дружеское подшучивание, как будто по прибытии меня ждет неприятный, но безобидный сюрприз. Ну и пусть.

Я мысленно перекрестился и выдал команду на перемещение.

16

Я оказался в нигде. Я как бы висел в черной пустоте, в которой не было никаких внешних раздражителей.

– Эй! – крикнул я в пустоту. – Женька, ты где?

– Тут я, – донесся Женькин голос непонятно откуда. – Уже очухался?

– Боюсь, что нет, – сказал я. – Ни хрена не вижу и не чувствую.

– Это нормально, – заверил меня Женька. – Знаешь, какое у тебя тело?

– Какое?

– Никакое. Твоего тела нет как такового.

– Полевая форма жизни?

– Нет, вполне материальная. Просто планету Вудсток населяют высшие растения.

– Разумные?

– Более чем. Вся планета пронизана их корнями стеблями, не знаю, какой вариант выбрать, оба подходят. Фактически вся планета – один большой разум, все растения, кроме самых молодых, срослись между собой нервными стволами и думают совместно, как одно целое. Тут нет порталов, вся планета – один большой портал. Это растительное сверхсущество принимает гостей, но тела не предоставляет, просто выделяет им куски своего разума. Мы с тобой сейчас сидим на задворках самого большого мозга во вселенной.

– И что этот мозг от нас хочет?

– Ничего он не хочет, чего ему от нас хотеть, мы для него как блохи. Но ему нравится учить блох уму—разуму. На этой планете собрана гигантская база знаний и это не просто информация, знания структурированы в учебные курсы, причем это не просто голая теория, тут еще есть и практика в виртуальной реальности.

– Эти растения свой Диптаун тут построили?

– Нет, они сами виртуальностью не пользуются. Они ее используют только при обучении низших рас.

– Я могу сформировать виртуальность вокруг себя?

– А зачем? Без нее удобнее. Кстати, сколько времени на Земле прошло?

– В Москве десятый час уже.

– Вечера или утра?

– Вечера.

– Того же дня?

– Да.

– Круто! Паш, слышь, там все еще тот же вечер продолжается.

– Слышу, – вступил в разговор Паша. – Не отвлекай меня, пожалуйста.

– Мог бы и извиниться, – буркнул я.

– Прости, виноват, – отозвался Паша. – А теперь не мешайте мне, я занят.

– Яйцеголовый, блин, – прокомментировал Женька. – Только и знает, что в своей науке копаться.

– А почему ты спросил про время? – заинтересовался я. – Тут время быстрее идет?

– Субъективно – да, – ответил Женька. – Эта древесная зараза потрясающе быстро соображает. Никогда больше не буду говорить «туп, как дерево».

– Мы тоже здесь соображаем быстрее, чем обычно? – догадался я.

– Во много раз. Мне казалось, недели две уже прошло. Ладно, хватит болтать. Учиться будешь или домой пойдешь?