Текст книги "Залина. Поэма и стихи"

Залина
Поэма и стихи
Вахит Хаджимурадов

© Вахит Хаджимурадов, 2023

ISBN 978-5-0059-6819-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Залина

 
                «Ты молода…
                Она ж бессмертна
                По воле Высшего суда…»
 

Глава 1

 
Росу, собирая с округлых боков
Средь яблонь лучи заиграли.
Осеннее утро средь красных домов
В селенье с зарей пробиралось.
Коровы спросонья мычат вразнобой,
Восходу свой гимн посвящая,
И тянутся куры к кормушке гурьбой,
И шумно зерно подбирают.
Потянется скоро к работе народ,
Потянутся школьники к школам.
И бодрый учитель ступает вперед,
Детей, увлекая к глаголам.
Слепит и ласкает лучами детей
Осеннее южное солнце
Средь веток сплетенье паучьих сетей
А рядом сверкает оконце.
Пушинкою дернулся тюль за окном,
Девичьи глаза за оконцем.
Как неба глоток за цветастым сукном
Синеют они перед солнцем.
Так словно бы видят коллегу глаза
Впервые за месяц с лихвою,
Что к знаньям тянулись уже с сентября
Ребята осенней порою.
Вот к зеркалу скоро метнулась она,
Готовиться к школьным заботам.
Залина уроки в той школе вела,
Где новый учитель работал.
Как имя его, дай то памяти бог,
Дикмиром, кажись, называли.
Уж строки плетет тут судьба или рок,
В свидетели небо сзывая
Из дома меж яблонь Залина прошла
Навстречу сиянию солнца.
На улице встретит ее детвора,
Приветствуя шумно и звонко.
И тут же Дикмир замечает ее,
Приветствует словно ребенок,
В смущенье щека розовеет его,
Хоть зрелый мужчина он все же.
В ответ и Залина дарит синевой,
Улыбкой сравнимой с зарею.
И небо в глазах замелькало искрой,
Любуясь девичьей красою.
 
 
Старушки коров, передав пастуху,
В тот миг повернули к селенью.
И тема весь день у старух на слуху,
Слова подвергают сплетенью:
– Она подошла, к незнакомцу сама.
– Она подарила улыбку.
– Ему то и, вовсе, в отцы ей пора.
– Нет, хочет он в золоте рыбку.
– Ей-ей! Ее род и богат, знаменит,
  В селенье их слово в законе.
– А он? Как за нею вослед семенит,
  В любезном столичном поклоне…
Чесать языки им велел сам Аллах,
Природа им страсти дарует.
Но если прознает отец, сам Салах,
Залину беда не минует.
Салахову дому в почете цвести
Ведь род его славен в округе
И чтоб родословную нить соблюсти
Залине предъявят супруга.
Ужели не ведает дочь гордеца,
О роке, что небо спускает?
Ужели девица под стать чернецам
В молитвах грехи не снимает?
Уж, полно, Залину судьбою пугать,
Всевышнему вверим девицу,
От рока никто не сумел убежать,
Лишь звезды поверят провидцу.
Однако пора нам вернуться опять
К Залине, чье сердце метнулось
За счастьем иль к грезам девичьим припасть,
К мечтанью уже прикоснулось.
Ей рядом с Дикмиром идти б до конца
Осеннему солнцу навстречу.
Иль, может, пристать им вдвоем у венца
Людскому злословью переча.
– Скажите, Дикмир, Вы столицу, сменя,
  К селению вдруг потянулись?
  Быть может, в секрет посвятите меня…
  Ну, вот, Вы уже улыбнулись…
  А может, столица наскучила Вам,
  В селенье веселья поменьше, —
Залина лукаво следит по глазам
(О, сладость внимания женщин!)
Казалось, Дикмира застали врасплох,
И тайны Залина коснулась.
Но чем же девицы вопрос был так плох,
Тревожась, она встрепенулась.
Но ласкою полон Дикмира был взгляд,
И нежностью полнится слово:
– То было в столице, где парковый ряд
  С фонтаном сливается словно.
  От летней жары я спасался в тени,
  Я выбрал скамейку в сторонке.
  Вдруг рядом с гранитом фонтана слышны
  Журчание смеха девчонки?
  За веткой как будто бы вор, хоронясь,
  Следил я девичьим за смехом.
  И в брызгах фонтана с подругой, смеясь.
  Резвилась она тут с успехом.
  Я словно прикован в «укрытье» своем,
  Следил за девицей влюблено.
  Мгновенья, что зрел я впервые ее
  Дарили любовь отрешенно.
  И брызги фонтана в глазах голубых
  Искрились как волны морские.
  Отныне, я знал, что не жить мне без них,
  А годы мои уж лихие.
  За синью тех глаз я забрел в этот край.
  В селение древнее ваше.
  И книга судьбы хоть листай, не листай,
  Свершит начертание наше…
 

Уж, школа близка, во дворе шум и гам,

А тайна Дикмира все в тайне.

Залина, спеши тут Дикмир пока сам.

Скорей разгадай ты всю тайну.

– А как ее имя, скажите, Дикмир!

Как имя девицы той милой?

Нашли Вы ее, ведь велик этот мир,

Быть может, я с нею водилась?

– Залина, Залина, ты знаешь ее, —

В волненье Дикмир отвечает, —

Залина! – чудесное имя ее,

По ком мое сердце страдает!..

В безоблачном небе вдруг гром прогремел,

Казалось Залине в мгновенье.

Дикмир же в смущенье сказать не посмел

Ни слова, истратив уж рвенье.

Глава 2

 
В багрянце вечернего солнца окно,
Просторна гостиная зала.
И в мрамор надетый камин под углом…
В смятенье Залина стояла.
Салах близ камина уж злостью горим,
Подобен был грозному тигру.
Покой декостанца нахинец смутил.
Затеял опасные игры.
– Мой род декостанских древнейших кровей!
  Других я вовек не признаю.
  Мечтать о нахинце, и ты не посмей,
  Залина, тебя заклинаю!
  Иль я от тебя как отец отрекусь,
  Иль вовсе в светлице закрою.
  На брак твой с Махмой Магомы соглашусь,
  И свадьбу лишь с равным устрою.
  В ту пору с Махмой вы лишь были детьми,
  И так уж угодно Аллаху,
  Вы, словом моим с ним навек скреплены,
  И слово сдержу я, валлахи!
  Сегодня к вечерне мне слух донесли
  О встречах твоих с педагогом,
  И слухи, должно быть, давно обросли,
  Что дочь моя правил не строгих.
И гневом горели Салаха глаза,
Так словно у тигра пред боем.
Залина в углу затаилась в слезах,
Разбита безропотным горем.
Вот, кажется, гнев усмирил вдруг отец.
Слеза ли вдруг сердце смягчила,
Иль, может, задумал лукавство хитрец,
Чтоб дочери сердце простило.
Как в детстве он нежно Залину обнял
И русые волосы гладил.
Но это лишь только ребенок чтоб внял.
И в сердце смятенье уладил.
– Залина, над нами Всесильна рука,
  Рабы мы Всевышнего рока.
  Покорною будь ведь над нами судьба.
  Мы дети Единого бога.
  И как повелел нам под небом Аллах.
  Отеческой воле покорствуй.
  Две нити судьбы скоро свяжет мулла
  Твою с Махомой… Не упорствуй.
  И древний наш род в продолженье веков
  Помчит колесо временное,
  Не ведая впредь чужеродных оков.
  Смешенья крови племенного.
Залина отца отстранила, смутясь,
Слезинку смахнула рукою,
И синью в глазах вдруг сверкнула, решась,
Но сникла, согласна с судьбою.
– Отец, – обратилась Залина к нему, —
  Позволь мне оставить работу.
  Отныне мне в школе уж невмоготу,
  Мою ты уж отнял свободу.
  Отныне привыкну я жить взаперти,
  Сама я закроюсь в темнице.
  Ты волен сватов, помолясь, известить,
  Что ждет их невеста в светлице.
 
 
Казалось, вдруг солнце погасло средь дня,
Погасла звезда и Залины.
Отныне померкли девицы глаза,
Ступивши в круг мертвой долины.
Доволен остался Салах без конца,
Гордится он дочерью снова:
Желает Залина сберечь честь отца,
За род постоять свой готова!
Отец ликовал, а Залина ушла,
И слезы подушке вверяла.
Ужели к Дикмиру душой приросла,
Иль грустно, что волю теряла?
Где молодость плачет горячей слезой,
Как с жизнью, прощаясь с весною,
Достойно ль сравненье с горючей бедой
Иль страшною сказкой лесною.
Ведь жизнь лишь мечта, а весна только миг,
Хоть молодость вечностью бредит.
Залины весна к завершенью стремит,
А дале и к зрелости метит.
Возможно, лишь тенью вся жизнь проскользнет,
Оставив девице печали,
Залина в обнимку с подушкой молчит,
Искриться глаза перестали.
Залина, Залина, о чем ты молчишь?
О чем твои грустные думы?
Из плена печали к Дикмиру умчись,
Живет там любовь без раздумий.
Отец ослеплен твой в безумстве вражды,
В пылу племенного раздора,
Тебе в том пожаре сгореть нет нужды,
Любимой быть – нет в том позора.
Залина, Залина в окно погляди,
Луна среди яблонь разлита.
За красным забором в тени там Дикмир,
Тебе не одной лишь не спится.
С луною вдвоем там тоскует Дикмир,
В плену у любви одинокой.
Залина, лишь ты для него целый мир,
Влюбленных казнить так жестоко.
Ужели Залина достойна отца,
Нахинца чужим посчитает?
Но камушек в стеклышко лязгнул в сердцах,
Девицу покоя лишает.
 
 
Залину Дикмир умоляет взглянуть,
В окошко, хотя б для признанья,
Но вот он к забору успел уж прильнуть,
Вот ждет под окном он свиданья.
Залина в смятенье приникла к окну,
В глазах ее искры играют.
Он там! Он желает ее лишь одну,
Один без нее пропадает.
В раскрытые ставни взглянула луна,
Залину к себе поманила.
Ужели она соскочила с ума?
Залину луна тут пленила.
Средь яблонь уж скрылись с Дикмиром вдвоем,
Луна им дорогу светила,
В чудесной ночи растворились втроем,
Луна и влюбленные с миром.
Лишь утро сморило луну за селом,
И тучи к грозе собирались,
Усталое солнце за тучи ушло,
И первые капли упали.
 
 
В широком дворе у Салаха гостей
Хозяин с утра ожидает.
Сватов в ожиданье приятных вестей,
Салахова двор собирает.
В богатом дворе собралась вся родня,
Навесы с грозою справлялись.
Про то лишь не знала Залина одна,
В столицу она отправлялась.
Невестой назвал ее милый Дикмир,
Навеки сердца их скрепились.
И мчит их по трассе автомобиль,
А туча давно растворилась.
И солнца лучи по асфальту гурьбой
Машину легко обгоняют.
Повенчаны двое влюбленных судьбой,
А автомобиль их ласкает.
Вот скоро за ними проклятья летят
Отца оскорбленного кровно.
Сваты и родные Салаха стоят,
Грозой лишь смущенные словно.
И каждый из них знал уже наперед,
Что пир их враждою закончен.
 
 
Но вот Магома выступает вперед,
И молвить он слово тут хочет:
– Позвольте мне, гостю, сказать пару слов
  О правилах гостеприимства…
  Довольно меж нами горячих голов,
  Но к чести мы все тут стремимся.
  Достойным Салахом мы приглашены,
  Явились как гости и сватья.
  Не волей его мы здесь оскорблены,
  Мы все декостанцы и братья.
  Кинжалы молчанью пока предадим,
  Пока мы не встретим нахинца.
  Виной оскорбленья нахинец один,
  Пусть он лишь один нас страшится.
  Невесту свою мы, валлах, заберем,
  Иль род наш не есть декостанский,
  Иль все как один мы в боренье умрем,
  Иль честь восстановим по-царски.
Салах тут обнялся с самим Магомой,
Скрепив тут фамилий решенье.
И гул одобренья пронесся волной,
Так словно бы эхо в ущелье.
Вот скоро готовят в погоню людей,
Готовят машины лихие.
Вот ствол, вот другой у раскрытых дверей,
Пощады не знает стихия.
Средь первых рядов был Салах с Магомой,
За ними несметная сила.
Из дома Салах взял двустволку с собой,
Плечо патронташ покосило.
Вот «Хаммер» Салаха рванулся вперед,
За ним заурчали моторы.
К столице несметная сила идет,
Мелькают в селенье заборы.
 
 
Навстречу им едет мулла в «Жигулях»,
К Салаху посланец Дикмира.
Мулла не успел, и в раскрытых вратах
Застыл он, посланец для мира…
 
 
Дикмир в ожидании добрых вестей
С Залиной стоит на балконе,
Средь множества пестрых густых этажей…
Вдруг видит он автоколонну.
К подъезду Дикмира колонна идет,
И «Хаммер» Салаха вначале.
Вот скоро Салах с Магомой подойдет
К двухместному лифту устало.
Девятый этаж, на балконе Дикмир,
И двери раскрыты для гостя.
Но гости суровы, пришли не на пир,
На свадьбу пришли не для тостов.
Залина Дикмиру поверила страх,
Пред очи Салаха предстала.
Отчаянье синью в прелестных глазах,
Залина отца умоляла:
– Отец, заклинаю… прости… отпусти!
  Не жить мне как птице в неволе.
  Отец, я умру без Дикмира с тоски,
  Не жить без него мне уж боле.
  По воле своей, я пошла по любви
  К любимому мной человеку.
  Отец, отпусти меня с миром, прости,
  С Дикмиром родимым навеки.
Но злобой горели Салаха глаза,
Двустволка ей в грудь упирает…
Скатилась щекою, блеснула слеза,
И синий платок ниспадает.
Дикмир в то мгновенье вдруг вышел вперед,
Залину собой заслоняя.
И твердой рукою двустволку берет,
В свою уже грудь направляя:
– Коль вздумал стрелять в нас, достойный Салах,
  Я, верно, достоин быть первым,
  Рассудит нас в праведном мире Аллах,
  Прощаю я кровь, словом верным!
  Всевышний нас создал в один миг и час,
  И души вовек не стареют.
  Ты волен, в мгновенье убить тут же нас,
  Но души развеять не смеешь.
В смущенье ослабла Салаха рука,
Искринка в глазах заиграла…
Но палец все держит на спуске курка,
Мгновение вечностью стало.
Казалось, рванулась двустволка сама,
Раскинув Салахова брови.
Салаха задел за спиной Магома,
Он жаждал безумия крови.
 
 
Последними были Дикмира слова:
– Всевышний Аллах… и… Залина!
Отбросила тело взрывная волна,
И рухнул Дикмир за перила.
Рассеялся дым, нет Дикмира вблизи,
Одна лишь Залина с врагами.
Салаха рука по двустволке скользит,
Враги уж потеряны сами.
Как лебедь, оставшись вдруг в небе одна,
Без друга любимого в свете,
Рыдала Залина, с балкона глядя,
Дикмира звала: – Милый! Где ты!
Взглянула Залина затем на отца,
К двустволке свой взгляд обратила,
Ружье у отца вон из рук сорвала,
И грудь Магоме прострелила…
– Пред богом Всевышним повенчаны мы,
  Вдвоем мы уйдем вместе в вечность!
  Отец, в этом мире своем ты живи,
  Прости свою дочь за беспечность! —
Залина к перилам балкона, рванув,
Отцу на прощанье кричала.
Но быстрой рукою Салах, вдруг всплакнув,
Залину сдержал лишь у края…
– – – – – – – – – – – – – – – —
Под дикою грушей на сопке крутой
Могила стоит одиноко.
Внизу там столица в обнимку с рекой
Живет тут веков уже много.
Тут рядом с могильной плитою строка,
И буквами-вязью сплетенье,
Казалось, писала поэта рука
О вечности в это мгновенье:
«Всевышний нас создал в один тот же миг,
И души вовек не стареют.
И в праведном мире вновь встретимся мы
Навеки! Любовь не стареет!»
 

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

(1 декабря 2008 г. Конец осени, этой долгой и печальной осени.)

–

 
  БАЙТАШ – СТИХИ
 
 
Грозненская осень.
Грозненская осень,
Двадцать первый век.
На руинах плесень,
В скорби человек.
 
 
Замело листвою,
Желтую тоску,
Капая бедою,
Тучи слезы льют.
 
 
Солнце уж стыдливо
Прячет красный лик
В тучах  торопливо
Тает жалкий блик.
 
 
В парке лишь береза,
Северная ветвь,
Жалуется слезно
В ностальгии впредь.
 
 
В копоти проулки,
Улицы в пыли.
Пешие прогулки
К минам привели.
 
 
Мертвецы живые
(Не настал их час)
Толпами немые
Бродят в тихий час.
 
 
Лица без улыбок
Всюду там и тут,
От волшебных рыбок
Милостыню ждут.
 
 
Здесь дома косили
Бомбой косари,
Как дрова рубили
Судьбы дикари.
 
 
Здесь слепые окна
Этажами в ряд!
Канонада смолкла,
Город всмятку смят!
 
 
На блокпостах правят
Балы – маскарад.
БЭТЭЭРы  давят
Жигуленков  ряд.
 
 
А вдали грядою
В звездной вышине
Скрыты божьей мглою
Горы в синеве.
 
 
Месяц ясноокий,
Молодец лихой
Крест несет высокий…
Мир еще живой!
                осень 2004г.
 
 
                Дети.
 

Простите нас дети Чечни и России!

За слезы беспечные в ваших глазах.

Простите за то, что вас детства лишили,

За боль, что несем мы в беспечных сердцах

В руинах малыш засыпал беспробудно,

Слезинка застыла с укором в глазах.

Людское безумство понять ему трудно,

Последнее «ма…» в онемевших устах.

А мать до последнего вздоха пыталась,

Рукой дотянуться, закрыть малыша.

Но рядом застыла и так и осталась,

Пробитая злобой, в осколках рука.

А там над могилой девчушка стояла,

Не высохнут слезы ее никогда.

Отца своего средь прохожих искала,

Малышка не знала – она сирота!

Простите нас дети Чечни и России,

Не ведаем мы, что творим на земле.

Вы ангелы, может, уже вы простили,

Господь же рассудит нас на алтаре.

 
Человек
Не зверь я, хуже – человек!
Один враждую с целым миром.
Не успокоюсь я вовек
Из мира не уйти мне с миром.
 
 
Себе подобных я калечу,
Обман и жадность мой удел,
Добро я подлостию встречу,
И это все не есть предел.
 
 
Привет
Привет, Хабаровск, я свалился
С луны иль с неба на тебя.
Ты раньше мне во снах лишь снился,
Сквозь годы я к тебе стремился
И вот в туманах зрю тебя.
 
 
На стыке Севера и Юга
Тебя Хабаров открывал.
Тайге ты станешь верным другом! —
Посланник Питера сказал.
 
 
Ты на краю земли российской,
Как богатырь земли святой.
Амуру стал защитой близкой.
Обнявшись с томною волной.
 
 
Весна проснулась в небе хмуром,
Сирень уж к солнышку спешит
И пароходик над Амуром
Весне уж песенку трубит.
 
 
Бурлят машинами проспекты,
Трамваи рельсами звенят,
Огни вечерние как четки
Волшебной музыкой искрят.
 
 
Девчонки стройные в проулках
Среди цветов в тени видны.
Фонтаны радужные в струйках
Как солнца яркие лучи.
 
 
Меня, Хабаровск, ты как сына
Прими в родимой стороне.
К тебе забросила судьбина
Меня на дружеской волне.
 
 
             Мой  ангел.
Душистая черемуха цветет,
Ласкаясь к милому ее окну.
Созданье юное меня там ждет,
С глазами ангела, прильнув к стеклу.
 
 
Влекомый страстью подойду к цветку,
Что под ее окном горит в цвету.
Девчонку поманю в свою весну,
У речки звонкой жду. С ума сойду!
 
 
В тени листвы у ног ручей журчит,
Стремясь остыть, слезу ручья я пью.
Приятель соловей поет, звенит!
А с ним от счастья я и сам пою.
 
 
Затих мой соловей с полнотки вдруг,
Завидев, как светится милой лик.
Ко мне мой ветерочек мчит на луг…
Как сладок этот счастья чудный миг!
 
 
С тобою разлучен… Не в райский сад
Я из твоих обьятий ухожу.
Судьбой приговорен в кромешный ад!
Тебе, мой ангел, место лишь в раю.
********************************
              В степи.
В предутреннем синем тумане
Цветеньем акаций мне дышится.
Легко. Беззаботно в тебе,
В цветастой душистой поляне.
Степная вольготная вольница.
 
 
Сиянье озерных глазищ
У края великих степей.
В оазисной дымке зеленой.
В плену камышовых ресниц
Биение сердца сильней.
 
 
Дыхание ласковых губ,
Как мед с лепестками тюльпан.
И звездочки в юных глазах
Пленительной нежности глубь,
Мечтанья как сон, как дурман.
 

****************************

Ветерок.

Веет тихо над полями

Ветерочек одинокий.

То поскачет жеребенком,

То волчонком заскулит.

Что он ищет в диком крае,

Здесь в степях бескрайнем рае?

Для души, что одинока

В целом свете без порока

Может счастье он найдет,

Беззаботно заживет?

*********************************

Жизнь моя.

Больно мне на свете жить.

Трудно без греха прожить.

Молодость я торопил,

Жить по-своему спешил.

Дружбу я считал святой,

За друзей стоял горой.

Верность друга испытал,

Самый верный друг предал.

Я любовь святой считал.

За нее б я жизнь отдал.

Оказалось жизнь моя

И не стоит ни гроша.

Я надежду не терял,

И судьбе я доверял.

Отвернулась и она,

Потрепав меня сполна.

Мать моя святой была,

Верила в меня одна.

Я без слов стою порой

Над могильною плитой…

**************************

Письмо.

Привет, родная! Вот я снова

Пришел согреть в снегах тебя.

Меж сопок ветер воет с горя,

В душе морозы теребя.

В годах я образ твой лелею,

Тебя как в первый раз люблю.

В мечтах хотя б тебя согрею

И в вечность в сердце унесу.

Давно я гость незваный в свете,

Но миг с тобою, что я был

Как райский день средь ада светел,

И счастья чашу я испил.

Ты в Забайкальские туманы

Не плачь в печали, не грусти.

Над нами вечности сиянье,

Ты миг разлуки мне прости.

 
******************************
        Сирень.
Сирень веселая прильнула
К раскрытому в весну окну.
На ветке птичка встрепенулась,
Заметив ту, что я так жду.
 
 
Она прошла и не взглянула
В мою открытую мечту.
Ища кого-то, лишь вздохнула,
Шагнула в тихую весну.
 
 
Сирень, печалясь, мне шепнула:
– Она разрушила судьбу!
Росинку с листика смахнула,
Душистою тоской пахнув.
 
 
                Сон.
Луна меж звездочек заснула,
Даря нам сны уже сопит.
Во сне ко мне ты заглянула,
Пока луна на небе спит.
 
 
Как синева луны средь ночи
В окно скользнула ты ко мне.
Мерцают звездочками очи,
Как сказка снова ты во сне.
 
 
Тебя привычными руками
Касаюсь я в тумане грез.
И вновь отчаянно губами
Я пью росу горячих слез.
 
 
Я вновь волну волос ласкаю,
Вдыхая нежный аромат.
Как в речке звонкой утопаю
В волнах любви, ловя твой взгляд.
 
 
В лучах любви светится имя,
Молитва словно на устах.
Звучит как будто бы Ма – рия!
В святых божественных углах.
 
 
Ужель в раю огонь пылает!
Я как огнем тобой объят!
В ночи мой сон уж догорает…
О, как тебя мне удержать!
 
 
Беспечный ветер я ругаю,
Луну чтоб он не разбудил.
Руками тучи прогоняю…
Про солнце лишь совсем забыл.
 
 
Не в силах удержать светило!
Мой сон растаять обречен!
С тобою солнце лишь сравнимо…
Скользнула ты с окна лучом.
********************************
    Кумычке
Кумычка стройная сидела,
Торгуя пестрым барахлом.
Лукаво на меня глядела,
Играла глазками притом.
 
 
Не знала стройная кумычка
Как Бэла грусти без конца.
Она как Пушкина калмычка,
Как лань игрива, весела!
 
 
Встречал я в молодости звонкой
Красавиц пылких на пути.
Кумычки смех струною тонкой
Напоминает мне версты.
*****************************
          Ярык-Хи.
От серебристого Башлама,
Из поднебесья, из-под льдов
Речушка светлая сбежала
От белоснежных облаков.
 
 
В камнях меж скал она искрила
В веселой скачке меж лесов,
И взоры горцев веселила,
В степях ласкала их врагов.
 
 
Хромой властитель азиатов
Волною светлой поражен.
Испив из Ярык-Су близ скатов,
Прозрачной свежестью пленен.
 
 
Веками мчалась извиваясь
К равнине светлая волна.
Слезой Башлама устремлялась
К седому Каспию она.
 
 
Как с братом с Тереком обнявшись
Стремится в Каспий Ярык-Су.
Как внучку тихо рассмеявшись,
Встречает Каспий Ярык-Су.
******************************
       Кабардинке.
В снегах Долинска утопали
Березки стройные с сосной.
А мы с тобой едва ли знали,
Что здесь мы встретимся с тобой.
 
 
О, как прелестна кабардинка
Средь парка зимнего одна!
Чиста как детская слезинка,
Как ангел во плоти она!
 
 
Как ночь спустилась из-под шапки
Волос темнеющих волна.
Сошла как будто бы из сказки,
С луной красавица равна.
 
 
Она меня не замечала,
И грустью так увлечена…
Ах! Если б кабардинка стала
Моей судьбою навсегда!
 
 
Но нет. Она не оглянулась,
Ее уж мысли увели…
От снега птичка отряхнулась:
– Как грустно люди разошлись.
****************************
          У кибитки.
Минуя степь, в коляске ехал
К Тифлису знойному пиит,
К кибитке войлочной подъехал,
Вдруг очарован, он стоит.
Калмычка юная вязала
У очага, вблизи огня,
Тепло улыбкой излучала
Степи прелестное дитя.
Умчали кони ездовые
Поэта в тягостную даль.
Степнячки щеки молодые
Поэт в дороге вспоминал.
Сокрыла имя хоть степнячка,
О ней при звездах он мечтал.
– Моя любезная калмычка, —
Поэт великий прошептал…
**************************
        Честь поэта.
Упал поэт, сраженный жалом,
Не пулей равной был убит!
Змеею светской, не кинжалом
В бою на равных был убит!
 
 
Дантес – барона Геккерена
Чинов искатель, блудный сын,
В Россию выстрелил из кремня!
Собою ж Пушкин заслонил!
 
 
Поэт, зачем! Зачем подставил
Ты сердце пылкое шутам!
Россию сиротой оставил
На радость всем ее врагам!
 
 
Из тьмы веков поэт ответит,
Прольет в стихах нам дивный свет.
Незлобивый поэт заметит:
– Поэт без чести – не поэт!
 
 
– – – – – – – – – – – – – – – —
     Судьбы коварство.
В годах потерянная где-то
Частица сердца моего,
В цветах неласканная в лете,
В зиме иззябщая любовь.
 
 
Искал тебя в ночи пустынной,
Сквозь чащи жизни проходя.
Я брел в траве тоской полынной
Охвачен. Мокрый от дождя.
 
 
Швырял меня по жизни ветер,
Скрывая образ твой вдали.
От снега волос стал мой светел,
Когда мы встретиться смогли.
 
 
Как глубина луны пред ночью,
Средь первых звездочек в тиши,
Светились сказочные очи…
Меня ль заметили они?
 
 
Тебя в дорогу увлекала
Весна предутренней звездой,
И юность нежная ласкала,
Встречаясь с первою зарей.
 
 
Я не посмел бы прикоснуться
К тебе усталою рукой.
Не смея с места шевельнуться,
Стоял, любуясь, я тобой.
 
 
Меня сама ты одарила,
Прикосновенью был я рад.
В свою весну ты уходила,
Мне был прощальный грустный взгляд.
 
 
Ты лишь не знала, что простилась
С частицею своей души,
Она ж в страданье изменилась,
Борясь с коварствами судьбы.
 
 
В годах потерянную где-то
Частицу сердца, как и я
Пойдешь и ты искать по свету,
Но там вдали лишь тень моя.
*********************************
       Прекрасной алекзаводчанке.
Алекзаводская девчонка
В туманах сопок ждет меня,
Как синеокая березка —
Близ голубого озерка.
 
 
В цветах росою окропила,
Лесную свежесть ей дала,
И мне как сказку подарила
Вся забайкальская земля.
 
 
Я на лугах-коврах зеленых
Дышал тобою меж цветов.
Я на коленках оголенных
Витал в плену волшебных снов.
 
 
К губам как к чуду прикасался,
Горел в их ласковом огне.
С тобой как с жизнью расставался
Сгорел я – преданный судьбе!
 
 
К тебе я снова прикасаюсь,
В мечтах витаю над тобой,
Огнем души я согреваю
Печальный, милый образ твой.
*********************************
        Болезнь любви.
О, как притягивает пламя!
О, как горят огни – глаза!
Как раб я следую за Вами.
Как зверь преследую, грозя!
 
 
Я Вас покорно умоляю,
На части рву в когтях любви!
Как зверь я жалости не знаю!
Как раб колени преклоню.
 
 
В груди моей то ад, то пламя!
То вдруг блуждаю я в раю!
То я горю, то я пылаю!
То таю! Таю! Слезы лью!
 
 
Я словно бабочка на пламя,
Лечу, чтоб радостно сгореть.
Или змеею подползаю,
Язык двойной мой – яд и мед!
 
 
     Алекзаводская метель.
Меж сопок кружит целый день
Алекзаводская метель!
Свирепый ветер словно зверь,
Сплетясь с метелью, воет в дверь!
 
 
В края чужие словно волк
Забрел я, дик и одинок.
Я весь израненный судьбой…
Ужели встречусь здесь с тобой!
 
 
Искринку взгляда я искал,
Туман холодный раздвигал,
Студеный воздух как огонь,
Сжигал мне грудь, дышал с трудом!
 
 
Но забайкальская метель
Очаг дарила и постель.
Весною закружила вдруг
От нежных глаз и теплых рук!
 
 
В груди ты разбудила страсть,
Весною напоила всласть!
Снежинки бабочками вмиг
Вскружили лету уступив…
 
 
Ужель возможно, нежность плеч
Подставив, счастье уберечь!
Увы! Судьба нас развела…
Хоть ты божественна была!
********************************
        Город – война.
Стою на вершине
                в ночной тишине.
Как раненный барс
                подо мной в темноте
Истерзанный город
                как тень при луне,
В страданиях раны
                он лижет во мгле.
Ты храбро сражался
                в течение дня,
Ты бился с врагами
                во власти огня.
Весь мир ужасался,
                глядел сквозь стекло,
Немым оставался —
                ко лжи лишь влекло.
Заложен врагами
                на вражьей земле,
Название Грозный
                подходит тебе.
И город достался
                Чечне на века,
В наследство досталась
                навеки война!
******************************
       Чечня, зачем!
Пылают всполохи зарниц
Над древнею землей Чечни,
И нет в истории страниц
Твоей без проклятой войны.
 
 
Быть может ты, Чечня, была
К соседям ближним или дальним
Коварством, злобою полна,
Грозила землям их привольным?
 
 
Смиряешь ты ли те народы,
Что покорила ради славы?
Берешь ли ты ясак, награды
За смерть безвинных и отравы?
 
 
А может ты, Чечня бескрайна,
Чужие земли ты пленяла?
Ведь для миров давно не тайна,
Ты крохотной частицей стала.
 
 
Тогда так часто безнадежно,
Воюешь ты, Чечня, зачем!
И сыновья твои тревожно
Стоят с мечом к плечу плечом!
 
 
Ты лишь наивна как младенец,
Хоть храбростью известна всем.
«Пророкам» верит всем чеченец,
В себя лишь верь, Чечня, не им!
 

*****************************

Чечня терпи.

Терпи, Чечня, в пылу огня,

Слеза лишь радует врага.

Терпи, Чечня, в душе скорбя,

Крепись. Ведь духом ты сильна!

Лелеяли тебя сыны,

В века отважные ушли.

Сыны и нынче молодцы,

Достойны славы и они.

Хоть горстка храбрецов, врагу

Казались глыбою в бою

Сыны твои Чечня (тому

Свидетель враг!), им быть в раю.

Цветы души твоей в огне

Горели ярче той звезды.

Красой, Чечня, с тобой вравне,

Отвагой девушки полны.

Они бросались на штыки,

Папахой скрыв свою косу.

Бойцов упавшие мечи

В руках девичьих в злом бою.

В грязи врагов сыны Чечни!

Девиц святых когтями рвут!

Не скалься враг! Мертвы они,

А трупы «сраму не имуть!»

Не смеет враг глаза свои

Поднять на равных на Чечню.

Лишь сворой множества клыки

На части рвут века Чечню!

****************************

Могила матери.

Когда луна ко сну клонилась

В краю чужом, в краю глухом,

И я забылся чутким сном,

В который раз Чечня приснилась.

Лечу я, в птицу превратясь,

Скорей, скорей к родному краю,

Где мать еще жива, я знаю,

Обнимет сына, прослезясь.

Башлама гордые вершины,

Купаясь в солнечных лучах,

Лаская взгляд, дадут мне силы,

В орла я превращусь в горах.

Волною звонкою, играясь,

Навстречу побежит Фортанга.

С ней в детстве я дружил, плескаясь,

Шепталась юная горянка.

Но где ж Чечня, где край мой милый?

Реки Фортанги стоны слышу,

И горы поседели, вижу…

В осколках мрамор… Над могилой!

май 2004г.

*********************************

1944 -1957 г.г.

В селенье детства моего

Дворец культуры, мост и баня,

Краса селения всего,

Построил нам их чей-то дядя.

Дворец культуры выше всех,

А мост! Прочней на свете нет.

Бетона крепче мост как грех,

И баня век хоть простоит.

Тринадцать лет трудился мастер,

На славу строил, на века.

Хоть камень добывал как гангстер,

С могил. Беда невелика.

А предков кладбище стоит,

Почти что рядом. Лишь ограда

Травы молчание хранит,

Она безумству не преграда.

 
*****************************
        Сенсация.
Спустились души к нам с небес,
А как? О том лишь знает бес.
Но вечный мрак прорвав толпой,
Спешили души к нам волной.
 
 
Сенсация газетчикам!
И «бум» телевизьонщикам!
Азарт и радиоведущим,
Да и мальчишкам вездесущим.
 
 
Экраны все телепестрят,
Газеты пестро шелестят.!
Вопрос для душ один у всех:
– А есть ли Бог! А есть ли грех!
 

******************************

Новый год.

В Москве «Аншлаг» во всю смеясь,

Резвится радуясь, бесясь.

Прошел и новый Новый год,

Пришел и старый Новый год.

Все хором споря, ржут,

И чавкая со смаком жрут.

Регины много, как всегда,

Взахлеб притворно иногда

Шутить изволит неспеша,

Лишь против совести греша…

А в саклях далеко сидя,

Судьбе своей в глаза глядя,

Не видит бедный мой народ,

«Аншлага» радость, хоровод.

2002г.

 
******************************
Ты не родился террористом,
Ты не родился и бандитом,
Ты с детства пасынок Земли,
Но ты чеченец, ты терпи.
 
 
Земли клочок твой все века,
Защитника, но не раба,
На части рвали злые псы,
Без всяких там «Иду на вы».
 
 
Монголов орды, что прошли,
Лишь пепел сея на пути…
Тимура свора, сея зло,
Что здесь творила зло да зло.
 
 
Ты помнишь, бедная земля,
Как поднимал солдат шутя,
Ребенка малого на штык,
Злодей пред Богом он не сник!
 

******************************

(Андрею Бабицкому и

Анне Политковской.)

«Свобода» – слово на устах

Рабов, презревших слово страх,

Свобода стиснута в эфире,

«Свободы» факел в сером мире.

Сквозь грохот лжи, огня и ада

В эфирном мусоре вдруг Правда.

Сгорает сердце взмыв в полете,

Слова летят по всей планете.

Андрей в эфире словно луч,

Хоть сжат в кольце враждебных туч.

Как Жанна с правдой Анна в-точь,

России истинная дочь.

И слуги чести – генералы

В детей стрелять не пожелали.

Народ героев имена

Присвоит вновь своим сынам.

Когда в душе раба убьет

И вспомнит Новый свой завет,

Россия вспомнит вас, друзья,

И вами будет лишь горда!

1999г.

****************************

Словом в обывателя.

В вашей обойме словес – пустомелей

Нету мне места, средь вас я не гений.

Но меж патронов – рядов холостых

Я боевой среди пуль-слов пустых.

Целюсь во зло, что плодит в нас бездушье,

В ложь, что рождает в сердцах равнодушье.

Я в обывателя мечу пером,

Слово похлеще чем пуля с умом.

Слово божественно было вначале,

Люди вранье в нем пока не зачали.

Слово пустое в нас травит сердца,

Ложь убивает людей без конца.

Я не поэт. Мне ль собой восхищаться.

Но и вранью я не дам наслаждаться.

Вам лишь в угоду не стану юродством

Я заниматься – пустым стихоплетством.

Слово в пустыне средь яда безгласья

Ищет во мне и добра и участья.

В мире зверей и добру быть с клыками,

Ну а мое, так хотя б с кулаками.

Вы, что себя обожаете слушать,

Чтобы могли вы понять меня, скушать,

Вам уподобиться следует просто,

Маску примерить притворства, потворства.

Я ж не могу петь тру-ля, тру-ля-ля,

Слезы в душе да и боль затая.

Я не поэт, я лишь есть человек,

С болью ребенка сплетенный навек.

Вы у кормушек лишь чавкать годны,

Ваши следы на задворках видны.