Текст книги "Весёлые школьные рассказы"

Валентин Постников
Веселые школьные рассказы

«Королевские уши»

Как-то раз, на уроке истории, мы с Петькой стали спорить, у кого из нас уши больше. Я говорил, что у него, а Петька уверял, что у меня. Спорили, спорили, а потом взяли обыкновенную школьную линейку и стали измерять уши.

Я – у него, он – у меня.

– У тебя, – сказал Петька, – уши, как у слона – ровно двенадцать сантиметров!

– А у тебя, – как у жирафа! – заливался я. – Ровно тринадцать сантиметров.

– Врёшь! – разозлился Петька. – Дай-ка я возьму свою линейку, она у меня поточнее любой другой будет. На ней даже миллиметры самые точные.

Петька схватил с парты линейку и, высунув язык, стал измерять мои уши по новой.

– А знаешь, я немного ошибся, – подмигнул он мне. – У тебя уши меньше чем у слона. У тебя уши, как у осла. Ты форменный осёл!

И Петька злорадно захохотал.

– А у тебя уши как у ишака, – не растерялся я. – Ты форменный ишак.

– Да ты на себя посмотри, – закатил глаза Петька. – Ослиная морда.

– Сейчас как дам линейкой, – рассердился я. – Жираф несчастный.

– А левое ухо у тебя вообще больше правого, – продолжал Петька. – Ты разноухий осёл.

Мы так раскричались, что не заметили, как к нам подошёл наш учитель истории Семён Семёнович.

– О чём спорите ребята? – спросил он.

– Спорим, у кого из нас уши больше, – первым отозвался я. – Он меня жирафом обозвал. А у самого уши длинные как у осла.

– Эх, вы, – засмеялся учитель. – Спорите, у кого уши больше и не знаете, что в древние времена, длинные уши ценились на вес золота.

– Как это? – удивились мы.

– А так, – ответил учитель. – У персидского царя Кира был в те далёкие времена телефон.

– Телефон? – в один голос ахнули мы с Петькой.

– Да, – кивнул учитель. – У царя на службе состояло тридцать тысяч человек; их называли «царские уши». Со всей страны на эту службу, отбирали людей только самых ушастых и с хорошим слухом. Они стояли на вершинах холмов и сторожевых башен в пределах слышимости друг от друга и таким образом передавали приказы царя по всей стране.

– Для чего? – не понял я.

– А для того, чтобы приказы царя разлетались по всей стране как можно быстрее, – ответил учитель. Царский указ моментально долетал до самых отдалённых уголков страны. Таких царских слухачей очень ценили, и платили им золотом.

– Вот это да! – удивились мы.

– Ладно, так уж и быть, – заулыбался Петька, – у меня уши длиннее…

– Фиг тебе, – рассердился я. – Ты же сам сказал, что у меня уши как у осла. Значит мои длиннее.

– А у меня – как у жирафа! – напомнил Петька.

– Если так, – засмеялся учитель. – У вас у обоих – «царские уши».

И я представил себе, как стою на высокой башне и слушаю, чего там Петька кричит мне с соседней горы. Эх, хорошо иметь длинные уши.

Ай, да Пушкин

Вообще-то я уроки обычно учу. Но сегодня решил – баста! Больше учить не буду. Если что, кто-нибудь выручит, да подскажет. Да хоть бы сегодня: Колька Громушкин не выучил – а ему подсказали, и он пять получил пять.

Лучше я буду слух тренировать – принял я твёрдое решение. Забросил учебники и отправился во двор. Весь день гонял мяч, запускал змея с Васькой, да смотрел, как старушка из третий квартиры голубей кормит.

И вот наступил новый день. На математике меня не спросили, и на уроке истории тоже. Мне даже обидно стало: не удалось слух проверить. Хороший он у меня или не очень.

Но на последнем уроке мне всё таки повезло – Марья Ивановна меня вызвала. Оказывается, нам вчера задали выучить наизусть: «Сказку о царе Салтане» Пушкина. Ну не всю конечно, а только отрывок, но я его не выучил. Вот и отлично, – обрадовался я, – сейчас я проверю, хороший у меня слух или нет.

– Выучил? – спросила Марья Ивановна.

– Конечно, – говорю, – выучил. – А как же иначе!

– Ну, тогда, рассказывай, – говорит Мария Ивановна. А сама очки с носа сняла и приготовилась слушать. Она у нас очень Пушкина любит.

Ну, начало то я помнил и потому смело выкрикнул:

 
– Три девицы под окном…
 

Сказал, а сам уши навострил и глазами стал страшно вращать, мол, давайте мол, подсказывайте.

– Ну, что же ты остановился? – спросила учительница. – Мы тебя внимательно слушаем.

И вдруг слышу, Петька со второй парты мне подсказывает:

 
«Три девицы под окном,
Пили фанту под крыльцом».
 

Только я собрался повторить, как поперхнулся… Какая ещё фанта! Во времена Пушкина не было никакой фанты. Нет, Петька, что-то напутал. И тут Катька Иванова с первой парты прошептала:

 
«Три девицы под окном,
Били кошку башмаком».
 

Тьфу ты, думаю. Какая ещё кошка! Никакой кошки под окном не было. А Федька Кукушкин с третьей парты тоже подал голос:

 
«Три девицы под окном,
Съели лампу с потолком»
 

– То же мне, друг! Я в биде, а он издевается. Я даже взмок, так мне плохо стало. И вот тут Светка Пятёркина запищала на весь класс:

 
«Три девицы под окном,
Сели в лужу голышом»
 

Все захохотали, как сумасшедшие. А Мария Ивановна взяла ручку и громко объявила:

 
«Три девицы под окном,
Двойку съели с дневником»
 

И это была самая последняя подсказка. И такую пару мне влепила, будь здоров.

– Эх вы, – сказал я ребятам после урока. – Вы что, нормально подсказать не могли!?

– А мы и не собирались, – сказала Светка Пятёркина. – Мы решили с сегодняшнего дня бороться с подсказками.

– А с завтрашнего дня не могли! – вздохнул я и побрёл домой учить уроки.

Жених из «3б»

Вчера днём, на уроке математики, я твёрдо решил, что мне пора жениться. А что? Я уже в третий класс хожу, а невесты у меня до сих пор нет. Когда же, если не сейчас. Ещё пару лет и поезд ушёл. Вот папа мне часто говорит: В твои годы люди уже полком командовали. И это правда. Но сначала я должен жениться. Об этом я сообщил своему лучшему другу Петьке Амосову. Он со мной за одной партой сидит.

– Ты абсолютно прав, – решительно сказал Петька. – Будем тебе на большой перемене невесту выбирать. Из нашего класса.

На перемене мы с ним первым делом список невест составили и стали думать, на ком же мне из них жениться.

– Женись на Светке Федуловой, – говорит Петька.

– Почему на Светке? – удивился я.

– Чудак! Она же отличница, – говорит Петька. – Будешь у неё всю жизнь списывать.

– Нет, – говорю. – На Светке неохота. Она же зубрила. Будет меня уроки заставлять учить. Будет шнырять по квартире, как заводная и ныть противным голосом: – Учи уроки, учи уроки.

– Вычёркиваем! – решительно сказал Петька.

– А может мне на Соболевой жениться? – спрашиваю я.

– На Насте?

– Ну да. Она ведь живёт рядом со школой. Мне её провожать удобно, – говорю. – Не то, что Катька Меркулова – за железной дорогой живёт. Если я на ней женюсь, мне что же всю жизнь в такую даль таскаться? Мне мама вообще не разрешает в том районе гулять.

– Верно, – покачал головой Петька. – Но у Настиного папы машины даже нет. А вот у Машки Кругловой есть. Самый настоящий Мерседес, будете на нём в кино ездить.

– Но ведь Машка толстая.

– А ты видел когда-нибудь Мерседес? – спрашивает Петька. – Туда три Машки влезут.

– Да не в этом дело, – говорю. – Машка мне не нравится.

– Тогда давай на Ольге Бубликовой тебя женим. У неё бабушка готовит – пальчики оближешь. Помнишь, Бубликова нас бабушкиными пирожками угощала? Ох, и вкусные. С такой бабушкой не пропадёшь. Даже в старости.

– Не в пирожках счастье, – говорю.

– А в чём же? – удивляется Петька.

– Мне бы на Варьке Королёвой жениться, – говорю. – Вот это да!

– А что у Варьки? – удивляется Петька. – Ни пятёрок, ни Мерседеса, ни бабушки. Что это за жена такая?

– За то у неё глаза красивые.

– Ну, ты даёшь, – засмеялся Петька. – В жене самое главное – приданое. Это ещё великий русский писатель Гоголь сказал, я сам слышал. А что это за приданое такое – глаза? Смех, да и только.

– Ничего ты не понимаешь, – махнул рукой я. – Глаза – это и есть приданое. Самое лучшее!

На том дело и кончилось. Но жениться я не передумал. Так и знайте!

Прививка от страха

К нам в школу вчера приходили делать прививку от гриппа. Говорят, всех детей в обязательном порядке будут прививать. Я как услышал про это, то чуть со стула не упал. Мне ещё ни разу в жизни не делали прививок.

– Говорят, это очень больно, – поправив очки, сообщил Толик. – Я знаю точно!

– Некоторые люди прямо во время укола сознание от боли теряют, – сказала Светка Овсянкина.

– Подумаешь, сознание, – начал запугивать всех Федька. – У некоторых людей от страха ноги отнимаются. Они потом ходить две недели не могут.

– А другие от боли так кричат, что потом целый год говорить не могут, – сказал Андрей.

– Ой, а может нам сбежать из школы, – предложил я. – А что, вылезем в окно и дёру.

– Ты что, забыл, наш класс на втором этаже, – покрутил пальцем у виска Толик. – Расшибёмся.

– Димка Пузяев из 2 а, видел медсестру, которая нам уколы будет делать! – вбегая в класс, поделился Пашка Булкин. – Ух, и страшная…

– Медсестра страшная? – испугался я.

– Да не медсестра, – отмахнулся Антон. – А игла, которой уколы делают. А шприц, вообще размером с огурец.

– Такой иглой вколют – мало не покажется, – заранее потёр место укола Федька. – Такой иголкой можно человека запросто насквозь проткнуть.

– Она, говорят, раньше коров на ферме колола, – подлил масла в огонь Пашка, – сильная она очень!

– Кто корова? – не понял я.

– Какая корова, медсестра, – разозлился Пашка. – Уж если она с коровами справлялась, то с нами и подавно справится.

– Ей что коров колоть, что людей, никакой разницы нет, – встряла Светка. – Что я, корова что ли!?

– А ещё у неё хватка железная, – продолжал пугать нас Пашка. – Она в прошлом штангой занималась. Под ней, я слышал, штанги ломались на две части.

– Вот это силища! – уважительно произнёс Антон.

– А тех, кто боится или вырывается, она к столу специальными жгутами привязывает, – вспомнил Пашка. – Чтобы не вырывались.

– Я б-боюсь, – честно признался я.

– Вот тебя, значит, точно привяжут, – сказала Светка. – Будь спокоен.

И тут дверь распахнулась и в класс вошла наша учительница Марья Степановна.

 
– На прививку первый класс,
Вы слыхали, это вас…
 

Я эти стихи раньше наизусть знал. И мне всегда было смешно, когда я их читал вслух родителям или друзьям. А теперь, что-то мне совсем не смешно стало.

– Марья Степановна, что-то мне нехорошо, температура, наверное, – говорю. – Отпустите меня домой.

– Нет, дружочек, – говорит учительница. – Вот на прививку сходим, и все по домам пойдём.

У кабинета врача выстроилась очередь из ребят. Тут были и первый класс и второй, и даже третий. Мы встали в самый хвост очереди.

– А может быть, у неё на всех прививок не хватит? – с надеждой произнёс Толик, поправляя сползающие на нос очки. – Вон нас сколько.

– Говорят, целую бочку привезли, кто-то из ребят видел, – ответил Пашка.

– Всё ребята, мы пропали, – выкрикнул Игорёк, подбегая к нам с ребятами.

– Как? Почему? – загалдели мы.

– Ребята сказали, что некоторые заходят в кабинет, и оттуда уже не возвращаются, – бубнил от страха Игорёк.

– А-а-а-а-а! – только и смог произнести я. – Караул!

– Люди пропадают там, как в бермудском треугольнике, – продолжал Игорёк. – Вон, Витька из 2б класса, зашёл в кабинет, а обратно не вернулся. И Славка тоже не вернулся.

– А может быть это и не медсестра вовсе? – решил окончательно Федька.

– А кто же? – не понял Игорь.

– Ну, не знаю, какой-нибудь пришелец из космоса. Делает всем уколы и дети улетают на другую планету, – твёрдо заявил Вадик. – Я такое в кино видел.

– Хватит нас пугать, – насупился Федька. – И без тебя страшно.

– А мне, думаешь не страшно, – сказал Игорёк.

– Я первым на укол ни за что не пойду, – сказал Вадик. – Я сначала посмотрю, на вас, а там видно будет.

– А что на нас смотреть-то? – спросил я.

– Ну, посмотрю, улетите вы в космос или нет, – ответил Вадик.

– Эх ты, трусишка, – засмеялся Игорёк.

– А ты будто бы не трусишка?

Но не успел Игорёк ответить, как дверь кабинета распахнулась и оттуда показалась рука со шприцом.

– Слудующий! – словно выстрел прозвучал чей-то голос.

– Иди ты первый! – толкнул меня Вадик.

– Сам иди!

– Тогда ты, – велел Вадик Игорьку.

– Ни за что на свете! – уцепился Вадик руками в шкаф.

– На прививку, первый класс, вы слыхали, это вас! – снова повторила наша учительница. – А после прививки, сразу идём в кино.

– В кино? – хором спросили мы.

– Да, в кино. На новый фильм ужасов. Но учтите, билетов у меня на всех не хватит. Так что, тот из вас, кто первый сделает прививку, тот в кино и попадёт.

– Вот здорово! – закричал Вадик. – А фильм страшный?

– Очень страшный! – зажмурилась Марья Степановна. Про вурдалаков. – Так что кто трусит, может не ходить.

Мы бросились к кабинету медсестры и, растолкав остальных, первыми очутились внутри.

Через два часа, когда закончился сеанс, Пашка сказал:

– Ух, и страшные были клыки у этого вурдалака. Прямо как ножи. Длинные и острые.

– Я тоже здорово испугался, – сказал Федя.

– А я так вообще полфильма с закрытыми глазами просидел, – признался Вадик.

– Да, сказал Пашка. – Этот фильм пострашнее любой прививки будет.

– Да прививка вообще ерунда, – сказал я. – Вот фильм ужасов – это да, настоящая прививка.

– Прививка? – удивились ребята.

– Да, – решительно заявил я. – Прививка от страха. Теперь, мне ничего не страшно.

Макулатура

У нас в школе объявили сбор макулатуры. Я не знала, что это значит, потому что до этого я ни разу в жизни не слышала такое странное слово: «Макулатура».

– Это разные старые газеты и журналы, – пояснила мне дома бабушка.

– Так старые газеты это и есть макулатура? – спросила я у бабушка.

– Да, – кивнула бабушка.

– А зачем кому-то нужны старые газеты? – удивилась я. – Читать?

– Старые газеты перемалывают в специальных машинах и делают из неё новую бумагу, – сказал папа. – А потом печатают на ней новые книги. Таким образом, сохраняют деревья.

– Деревья? – совсем запуталась я.

– Да, ведь бумагу делают из дерева, – ответил папа, включив телевизор.

– А сколько вам велели принести в школу макулатуры? – спросила мама.

– Пять килограммов каждому! – сказала я.

– Ого! – сказал папа.

– Ерунда, – сказал дедушка. – Сейчас мы быстро соберём тебе пять килограммов. – Каждый из нас выписывает какой-нибудь журнал или газету. И у нас дома как раз скопилось много ненужной макулатуры.

– Ура! – сказала я.

Я подбежала к полке и схватила пачку папиных газет «Спорт».

– Можно взять эти газеты? – спросила я у папы. – Они же старые?

– Нет-нет, сказал папа. Мне они нужны, их брать не нужно. Тут разные важные таблицы.

– Какие ещё таблицы? – удивилась я.

– Ну, где и когда играет моя любимая команда по футболу, – пояснил папа. – Возьми что-нибудь другое.

– Тогда я возьму вот эти старые журналы, – сказала я.

– Это же «Вязание», – ахнула бабушка. – Это мои журналы. В них столько всего нужного. Как же я буду вязать без них? Нет, внучка, я их отдать не могу.

– Тогда вот эти, – показала я на стопку красивых тонких журналов.

– Ой, – воскликнул мама. – Это же мои кулинарные журналы. Тут же ценные рецепты. Бери что угодно, только не это.

– Ой, – обрадовалась я. – Вот какие-то толстые скучные журналы. Они точно никому не нужны.

– Как это скучные? – рассердился дедушка. – Это же «Рыболовство»! Самый интересный журнал на свете. Ни за что сними, не расстанусь. Я их каждый день перечитываю.

– А ты свои журналы возьми, – предложила мама. – Вон их у тебя сколько скопилось. И «Мурзилка», и «Читай-ка», и даже «Ералаш». Ты же их давным-давно все прочитала. Вот собери их и отнеси в школу. Как раз килограммов пять будет.

– Нет, что вы! – даже испугалась я. – Я с моими старыми журналами ни за что не расстанусь. Тут и стихи, и загадки, и смешные рассказы мои любимых писателей. Делайте со мной что хотите, но их я не отдам.

Пришлось мне с подружкой по классу целый час бегать по соседям и выпрашивать у них старые газеты.

Вот оказывается, какая нужная в хозяйстве вещь оказалась эта – макулатура.

Младшая сестра

На дворе была весна. Ну, скажите мне, можно ли учить уроки, когда на дворе такая замечательная погода стоит, а? Понятно, нельзя. И только вечером я вспомнил, что историю не выучил.

А задали нам Архимеда. Ну, думаю, ерунда – Архимед, это вам не математика какая-нибудь, в два счёта выучу.

– Архимед родился в Сиракузах, – стал читать вслух я, мне так запоминается лучше.

– Где-где, в карапузах? – тут же переспросила моя младшая сестра Наташка. Она всегда возле меня крутится.

– Не мешай, – сердито крикнул я. – И не путай меня. В Сиракузах.

– В карапузах, в карапузах! – стала нарочно дразнить меня Наташка, прыгая на одной ноге возле моего стола.

Я отвернулся от неё и снова заглянул в учебник.

– Сиракузы это город на острове Сицилия.

– На острове Сацивия! – высунула мордочку из-под стола Наташа.

– Ты меня не зли! – сказал я строго. – Сациви это блюдо такое грузинское. В Древней Греции его не умели готовить.

– А он кто грек? – спросила Наташка.

– Кто?

– Ну, Ахримед твой?

– Ни Ахримед, а Архимед, – сказал я. – Да, грек. – И перестань меня путать, мне и так не просто все эти имена древнегреческие зубрить.

– Ехал грека через реку, сунул грека руку в реку, рак за руку греку цап, – скороговоркой протрещала Наташка.

Ну, думаю, ты меня всё равно не собьёшь с толку.

– В Серакузах в то время правил могущественный царь Гиерон. Он был родственником Архимеда.

– В Кукурузах? – удивилась сестра. – Это где это такое место?

– Не путай меня! – отмахнулся я. – Однажды царь Гиерон…

– Царь Гилион! – высунула язык сестра.

Я отвернулся и вцепился в учебник.

– Царь Макарон, царь Барбарон, царь Граммофон!

– Нет, ну какое мучение, – топнул ногой я. – А ну живо на кухню отсюда!

– Я больше не буду, – испугалась Наташка. – Не гони меня на кухню, там за плитой паук живёт, я его боюсь.

– Ещё слово и отправишься к пауку, – предупредил я. – Итак, на чём я остановился. Ага, вот. Царь Граммофон…тьфу ты, запутала меня совсем. Царь Гиперон однажды поручил Архимеду выяснить, из чистого ли золота сделана его царская корона.

– И что Архимед? – спросила Наташка.

– Ага, интересно стало? – обрадовался я.

– Да.

– Ну, слушай. Ахрамед, то есть Архимед надел себе на голову корону и так целый день бродил по…

– По Карапузам? – попыталась подсказать Наташка.

– Не путай меня, по Сиракузам. И вот увидел он баню. Забежал, туда, разделся и плюхнулся с разбега в воду.

– И вдруг…

– Что вдруг…

– На полу оказалось ровно половина воды из ванны, – ответил я сестре.

– Меня бы мама отругала за такое безобразие, – вздохнула Наташка.

– Архимед выскочил из ванны и побежал по улицам города, с криками «Эврика»! «Эврика»!

– А что значит – «Эврика»?

– По древнегречески, это значит – «Нашёл»! «Нашёл»!

– А что он нашёл то? – не поняла Наташка.

– Тут написано, что так он открыл закон физики, – прочитал я, – сколько воды из ванны вылилось, столько, значит, он и весил вместе с короной. Понятно?

– Нет, не понятно, – покачала головой Наташка.

– Что тебе не понятно?

– Он что весы изобрёл что ли?

– Сама ты весы, – рассердился я. – Сколько воды из ванны, столько корона и весела.

– Ха-ха, – засмеялась сестра. – Корона тяжёлая, а вода лёгкая.

– Ты меня совсем запутать решила, – сказал я. – Воды же много из ванной вылилось. Пол ванны почти. А полванны это много. Это очень много воды.

– Так что же он изобрёл воду или корону?

– Архимед изобрёл закон Архимеда, – ответил я, подглядывая в книгу. – Тело, погружённое в воду…

– А, я знаю этот закон, – засмеялась Наташка.

– Откуда? – удивился я. В первом классе такое не проходят.

– А я знаю, – упрямилась сестра. – Тело погружённое в воду – мокнет. Правильно?

– Не путай меня.

– А что ещё изобрёл твой Ахримед? – выглядывая из-под стола, спросила Наташка.

– Ахримед, тьфу ты, Архимед изобрёл «Греческий огонь», – подсмотрел снова я учебник. – Огонь, который поражал Римские корабли на расстоянии.

– Это как? – удивилась Наташка.

– А так, – продолжил я. – На берегу ставили много-много зеркал и направляли на вражеский корабль. Он словно спичка вспыхивал и сгорал.

– Как бенгальский огонь?

– Как факел, – ответил я.

– Неправда! – сказала Наташка.

– Тут так написано, – показал я учебник. – На, сама посмотри.

– Больно надо.

Вдруг я услышал знакомую музыку.

– Ой, там же футбол начинается, – захлопнув учебник, закричал я. – Чуть не забыл из-за тебя.

– Ты же не выучил про Ахрамеда.

– А, ерунда, – отмахнулся я. – Я и так всё знаю. Не мешай. Иди играть в другую комнату.

– Вот получишь ты завтра двойку, будешь знать! – высунула язык Наташка и убежала играть с куклами.

– А, может, меня ещё и не спросят завтра! – крикнул я ей вдогонку.

Но как назло вызвали именно меня. И случилось то, чего я больше всего и боялся.

– Ну-с, – сказал Дмитрий Сергеевич, наш учитель по истории. – Выучил урок?

– А как же, – говорю. – Сейчас расскажу.

– Давай дружочек, рассказывай, – обрадовался историк и раскрыл журнал.

– Древнегреческий учёный Ахримед жил в древней Греции…

Ребята грохнули…

– Ой, простите Архимед, – поправился я. А сам подумал: «Ну, Наташка, попадись ты мне. Из-за тебя всё перепутал».

– Ничего, – поправил учитель очки. – Продолжай.

«Главное не ошибиться» – крутилось у меня в голове.

– Однажды царь Макарон, то есть царь Граммофон…

Ну, тут уж ребята стали так хохотать, что мне даже плохо стало.

– Какой граммофон, дружочек? – испугался учитель.

– Царь Патефон, царь, эх…забыл!

– Так, стало быть, не учил? – потянулся к дневнику историк.

– Учил, честное слово учил, – чуть не плакал я. – Три раза читал и потом два раза перечитывал. Архимед корабли спичками поджигал и топил.

– Спичками? – удивился учитель. В Древней Греции не было спичек.

– Не спичками, а лупой, – вспомнил я.

– И лупы то же не было, – засмеялся учитель.

– Я учил, честное слово!

– Ну, расскажи нам, в таком случае, где же жил Архимед?

– В Карапузах? – с надеждой спросил я. – Нет, постойте, кажется в Кукурузах?

– Если бы читал, то запомнил, – решил учитель, аккуратно выводя двойку в дневнике и журнале.

– Эх! – сказал я ребятам после уроков. – Меня поймёт только тот человек, у кого младшая сестра есть. Разве она даст вам нормально уроки учить, всё время отвлекает. Прямо беда какая-то, а не жизнь.