Текст книги "Неизвестный Сталинград"

С этого дня 2‐й гвардейской армии были подчинены 4‐й механизированный, 4‐й кавалерийский корпуса и 87‐я стрелковая дивизия, которые вели бои южнее реки Мышкова. 51‐я армия получила задачу, продолжая оборону занимаемого рубежа, соединениями правого фланга во взаимодействии этими войсками обеспечить прикрытие выхода основных сил 2‐й гвардейской армии на рубеж реки Мышкова. 5‐й ударной армии было приказано подготовиться к наступлению в районе Нижне-Чирской с задачей разгромить противостоящего противника.

Утром 17 декабря противник возобновил наступление на Верхне-Кумский. В качестве главной ударной силы группировки Гота действовали 6‐я, 17‐я (полностью сосредоточившаяся в районе боев) и 23‐я танковые дивизии, поддерживаемые пехотными соединениями. Немецкие танки и мотопехота, сопровождаемые авиацией, яростно бросались в атаки, стремясь преодолеть расстояние между реками Аксай и Мышкова – притоками Дона. Равнинная степная местность, изрезанная глубокими лощинами и оврагами, была покрыта глубоким снегом. Напряжение боя нарастало с каждым часом.

«Совместно с частями 23‐й танковой дивизии, – рассказывает Шейберт, – мы нанесли удар на север, чтобы, обойдя Заготскот, вновь овладеть Верхне-Кумским. Одновременно мотопехотные части с той же целью начали движение из Заливского, их сопровождали переданные нам к этому времени самоходные орудия».

Однако танки 23‐й дивизии не сумели взять Заготскот. Частям 6‐й танковой дивизии вначале удалось продвинуться вперед, преодолевая упорное сопротивление советских воинов. «Позиция перед нами была отлично подготовлена, – пишет Шейберт, – узкие и глубокие окопы оборонялись очень стойким противником. Никто не сдавался, хотя целый наш батальон вышел к этому рубежу и вклинился между стрелковыми ячейками». Противник вынужден был преодолевать упорное сопротивление советских воинов. Гитлеровцы продвинулись вперед на север, но были встречены сильным огнем».

О дальнейших событиях этого дня Шейберт рассказывает следующее:

«Тем не менее мы подошли к Верхне-Кумскому своевременно, и начался второй поединок. Но система обороны на окраинах деревни задержала прорыв, кроме того, несмотря на предварительную обработку района пикирующими бомбардировщиками, огонь обороняющихся был слишком сильным. Появившиеся на левом фланге танки врага заставили нас отодвинуться на север.

Стало темнеть, когда мы достигли поля сражения, оставленного нами 15 декабря. Наши сожженные танки все еще стояли там. Но мы не могли их отбуксировать. Русские сделали попытку отрезать нам путь отхода. Они действовали в этот день очень умело. И мы под угрозой охвата вынуждены были под покровом темноты отойти.

Направляемые трассирующими пулями, мы отошли на юг, встретив на полпути мотопехоту нашей дивизии. Все предприятие оказалось ударом впустую».

В отражении гитлеровских атак в районе Верхне-Кумского особенно отличились танкисты 55‐го отдельного танкового полка подполковника А.А. Асланова. В течение всего дня они короткими и быстрыми ударами успешно отбивали атаки врага. Исключительно умело и отважно действовали экипажи танков под командованием лейтенантов И.Н. Ильина, Федорова, младшего лейтенанта Пашкина и др.

Орудийные расчеты артиллерийского дивизиона 59‐й мехбригады и 383‐го истребительного противотанкового артиллерийского полка подпускали немецкие танки на близкое расстояние и прямой наводкой расстреливали их. 360‐я механизированная бригада и 1378‐й стрелковый полк за 17 декабря также отразили ряд ожесточенных лобовых атак танков и мотопехоты противника, которые проводились в районе колхоза им. 8 Марта и высот 130,1, 137,2. Захватить Верхне-Кумский гитлеровцы и на этот раз не смогли.

Большую стойкость и героизм проявили воины 20‐й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады под командованием майора П.С. Желамского, которые в ночь с 16 на 17 декабря заняли оборону на высоте 146,9, перед селом Громославка. В ходе атаки немецкие танки, используя складки местности, зашли во фланг и частично в тыл боевых порядков батальонов. «Танки открыли ураганный огонь, строчила из автоматов гитлеровская пехота. Бой шел на всю глубину нашей обороны, – пишет в своих воспоминаниях полковник В.М. Бубнов, бывший начальник политотдела бригады. – Бронебойщики дрались до последнего патрона, до последней гранаты. Били и жгли танки, бронемашины противника, били пехоту врага. Но противник все наседал, его танки и броневики подходили к нашим окопам, а потом начинали их «утюжить». Но как только танк проходил через окоп, наши воины – солдаты, сержанты и офицеры – поднимались и открывали огонь вслед бронированным машинам». К 15 часам 17 декабря бригада понесла тяжелые потери. Уцелевшие части и подразделения отошли с высоты 146.9 на новую позицию.

В этот день ожесточенные бои велись и на других участках наступления врага. Части 13‐го танкового корпуса генерал-майора танковых войск Т.И. Танасчишина удерживали район непосредственно к западу от Круглякова. Несмотря на значительные потери, продолжал вести борьбу 4‐й кавалерийский корпус. Стрелковые соединения также наносили удары врагу.

«17 декабря, – пишет Г. Дёрр, – создалась чрезвычайно критическая обстановка. Рано утром войска, оборонявшие плацдарм у Круглякова, были атакованы с востока получившей свежее пополнение 87‐й русской стрелковой дивизией и танковой бригадой. Вклинившегося противника удалось отбросить только при поддержке 6‐й танковой дивизии и авиации.

Вскоре после этого бригаде Гюнерсдорфа, которая как раз должна была выступить для нанесения решающего удара по танкам противника в районе Верхне-Кумский, пришлось повернуть часть сил для борьбы с 40 танками противника, прорвавшимися с севера к Шестаков. После того как противник был отброшен на северо-восток, началось наступление танковой бригады на Верхне-Кумский. Но и это наступление окончилось неудачей из-за хорошо организованной противотанковой обороны; понеся тяжелые потери, бригада отошла назад» (9).

Войска 2‐й гвардейской армии 17 декабря силами двух дивизий и одного механизированного корпуса лишь начинали сосредоточиваться на оборонительном рубеже. В 24 часа 00 мин. приказом командующего Сталинградским фронтом 87‐я стрелковая дивизия, 4‐й кавалерийский корпус и 4‐й механизированный корпус со всеми средствами усиления были подчинены командующему 2‐й гвардейской армией. «Перед войсками 2‐й гвардейской армии поставлена задача разбить котельниковскую группировку противника на подступах к внешнему укрепленному обводу Сталинграда, имея ближайшую задачу – выход на реку Аксай». Этим же приказом установлены были разграничительные линии для 2‐й гвардейской армии и ее соседей: справа – 5‐й ударной армии и слева – 51‐й армии. Соседу справа предлагалось обратить внимание на прочную оборону восточного берега р. Дон на участке Нижне-Чирская, Суворовский. Соседу слева – 51‐й армии предлагалось удерживать занимаемый рубеж и правым флангом содействовать 2‐й гвардейской армии в разгроме котельниковской группировки противника, переправившись через реку Аксай. Однако момент для решения этой задачи еще не наступил.

1. Еременко А.И. Сталинград: Записки командующего фронтом. С. 400.

2. Василевский А.М. Дело всей жизни. С. 218–220.

3. ЦАМО. Ф. 220. Оп. 451. Д. 125. Л. 47.

4. Еременко А.И. Сталинград: Записки командующего фронтом. С. 403.

5. Василевский А.М. Дело всей жизни. С. 220–221.

6. Еременко А.И. Сталинград: Записки командующего фронтом. С. 403.

7. ЦАМО. Ф. 220. Оп. 451. Д. 56. Л. 278.

8. Еременко А.И. Сталинград: Записки командующего фронтом. С. 405.

9. Дёрр Г. Поход на Сталинград. С. 94.

Бои на рубеже реки Мышкова

18 декабря

Из сводок Совинформбюро

Утренние сообщения:

«Юго-западнее Сталинграда наши войска частью сил вели наступательные бои. Н-ская часть овладела укрепленным опорным пунктом немцев. На другом участке советские бойцы отбили две контратаки гитлеровцев. Уничтожено 250 вражеских солдат и офицеров, сожжено и подбито 8 немецких танков. Захвачено 12 пулеметов, много винтовок и боеприпасов».

Вечерние сообщения:

«Юго-западнее Сталинграда наши войска вели ожесточенные бои с танками и пехотой противника. Вражеской пехоте при поддержке танков удалось занять один населенный пункт. Перегруппировав свои силы, наши части нанесли немцам контрудар и выбили их из населенного пункта. На поле боя остались сотни вражеских трупов и 7 сожженных танков. На другом участке артиллеристы под командованием лейтенанта Чепелко подбили 7 немецких танков. В этом же бою старший лейтенант Кошевенко из противотанкового ружья вывел из строя 6 танков противника».

18 декабря противник бросил в наступление подтянутую в район боев 17‐ю танковую дивизию. Форсировав реку Аксай в ее нижнем течении, в районе Генераловского, эта дивизия продвинулась к колхозу им. 8 Марта, в 7 км западнее Верхне-Кумский. Немцы внезапно ворвались в этот населенный пункт, где находился штаб, политотдел и санчасть 36‐й мехбригады 4‐го механизированного корпуса. Танки проносились по улицам, ведя огонь. Налетела и вражеская авиация. Личный состав подразделений штаба, не ожидавший нападения, оказался в критическом положении. Создалась обстановка, грозящая паникой и гибелью всех, кто находился в населенном пункте. Но этого не случилось. Комбриг майор Н.А. Дорошкевич, вскочив в танк, организовал очаг обороны. Другой ее центр возник около артиллерийского дивизиона. Замысел врага был сорван, но населенный пункт пришлось оставить. Вечером противник был оттуда выбит. На улицах среди многих других нашли и тело начальника политотдела бригады М.Ф. Мишурова. До войны он был партийным работником – секретарем РКВКП(б) в районных центрах Смоленской области, в г. Вязьме.

Ветеран бригады О.В. Мачикин, проживающий в Липецке, был одним из участников тех событий. Погиб М.Ф. Мишуров, писал он его вдове, в тот момент, когда пытался организовать сопротивление в поселке колхоза им. 8 Марта. Вместе с ним погибли Н.Г. Цыганков (старший инструктор политотдела) и заместитель командира артдивизиона капитан С.Э. Айвазов.

Утром того же дня 6‐я танковая дивизия возобновила наступление на Верхне-Кумский. Атаки немецких танков и мотопехоты поддерживались массированными ударами штурмовой и бомбардировочной авиации. Вражеские танки и мотопехота пошли в лобовую атаку на хутор. Удар противника направлялся на рубеж, который все эти дни героически удерживал 1378‐й стрелковый полк под командованием подполковника М.С. Диасамидзе. Трижды устремлялись сюда гитлеровцы, и трижды отбрасывали их советские пехотинцы. Диасамидзе с большим мастерством и твердостью руководил боем; уверенный в мужестве своих солдат и офицеров, он, в свою очередь, подавал им пример несокрушимой воли к победе. Когда возникла непосредственная угроза для командного пункта полка, Диасамидзе приказал начальнику штаба капитану Быкову перейти на запасный КП, а сам остался в блиндаже, продолжая управлять боем.

Стойко отражали вражеские атаки подразделения 382‐го истребительно-противотанкового артиллерийского полка и все другие подразделения и части 4‐го механизированного корпуса.

В этот день ожесточенной борьбы с врагом соединение генерала Вольского с частями усиления продолжало стойко отражать атаки врага. Упорные бои шли за курганы перед хутором Верхне-Кумский.

Ярким эпизодом героического сопротивления советских войск являлся подвиг 24 воинов, оборонявших высоту 137,2. Стрелковая рота 3‐го батальона 1378‐го стрелкового полка под командой старшего лейтенанта Н.П. Наумова вместе с присоединившимся к ней ночью взводом противотанковых ружей отражала одну за другой атаки немцев. В этом бою героические воины уничтожили 18 танков и много солдат и офицеров противника. Только во второй половине дня немцам удалось овладеть высотой 137,2. Герои пали смертью храбрых.

К исходу 18 декабря ударом танкового полка А.А. Асланова и резерва части М.С. Диасамидзе прорвавшийся враг был отброшен, а оборона на высоте 137,2 восстановлена.

Гитлеровцы пытались нанести удар на Верхне-Кумский и с тыла, в обход правого фланга боевых порядков корпуса В.Т. Вольского. Но всюду они встречали отпор. При атаке позиций 4‐го механизированного корпуса на стыке 1378‐го стрелкового и 55‐го отдельного танкового полка немецкие танки были встречены бронебойщиками отдельной роты противотанковых ружей 59‐й механизированной бригады. Вновь завязался упорный и жестокий бой.

На утро следующего дня комиссар штаба корпуса майор А.С. Майоров был на поле боя, и перед ним возникла картина героической схватки бронебойщиков с фашистскими танками. Два подбитых вражеских танка стояли на месте, в то время как моторы их продолжали работать. Рядом лежали трупы гитлеровских танкистов.

Среди погибших советских воинов Майоров увидел одного бронебойщика, изрешеченного пулями танкового пулемета: солдат лежал, крепко сжимая в руках противотанковое ружье, ствол которого был направлен в сторону подбитого танка; умирая, он не чувствовал себя побежденным.

Недалеко от бронебойщика, в каких-нибудь двух метрах от него, Майоров увидел труп советского санитара. По кровавому следу, по измятой траве было видно, что, уже обессиленный, истекавший кровью, он полз вперед, стремясь оказать помощь раненому воину.

Еще один труп бронебойщика лежал между разорванными гусеницами танка с работающим мотором… Все поле боя было черным от огня и взрывов снарядов.

Вечером 18 декабря из штаба фронта на имя генерала В.Т. Вольского пришла радиограмма, в которой сообщалось о принятом Верховным главнокомандованием решении присвоить корпусу звание гвардейского; 4‐й механизированный корпус был преобразован в 3‐й гвардейский механизированный. Политотдел корпуса, подводя итоги прошедшего дня, сообщал в своем донесении начальнику политотдела 2‐й гвардейской армии и в политуправление Сталинградского фронта: «Личный состав корпуса любой ценой готов отразить яростные атаки наступающего противника».

Немецко-фашистские войска, усиленные 17‐й танковой дивизией, продолжали прорываться в северном направлении, «6‐я танковая дивизия, – пишет Г. Дёрр, – медленно продвигалась вперед к юго-восточной окраине Верхне-Кумский; однако в этот день овладеть им не удалось». Путь к Сталинграду для войск Манштейна был закрыт.

О боях в районе хутора Верхне-Кумский В.С. Крысов в книге «Батарея, огонь!» пишет:

«4‐я танковая армия Гота наступала по такому маршруту: хутор Верхне-Кумский, потом через реку Аксай Эсауловский и к реке Мышкова. За сутки она преодолела порядка сорока километров, форсировала приток Дона реку Аксай Эсауловский и дошла до хутора Верхне-Кумский. Оставалось пройти еще километров пятьдесят, и они достигли бы реки Мышкова. Наших войск там не было, а до Сталинграда – рукой подать! Сталин отдал приказ 2‐й гвардейской армии генерала Малиновского занять оборону на реке Мышкова. Но 2‐я армия находилась от реки в 180 километрах, нужно было время, чтобы преодолеть это немалое расстояние пешим порядком да еще по бездорожью.

Немцы уже не сомневались в быстром выходе к Мышкове и деблокировании армии Паулюса, но в хуторе Верхне-Кумском их встретила 51‐я армия генерала Труфанова, собранная Василевским и Еременко с бору по сосенке, из разных частей и соединений. Главной ударной силой этой армии стал 4‐й мехкорпус генерала Вольского, объединивший остатки танковых бригад. Всего набралось около сотни танков, 147 орудий и минометов и 34 тысячи пехотинцев…

Началось ожесточенное сражение! Шесть суток мы дрались, не пропуская армию Гота к Мышкове! Хутор Верхне-Кумский несколько раз переходил из рук в руки. Дрались без сна и отдыха, можно сказать – и без еды. За хутором в амбаре развернули полевой медсанбат корпуса, туда направляли раненых, но раненые не уходили с огневых позиций, продолжали сражаться – под приказом не уходили!

В этой неравной битве талантливым полководцем проявил себя комкор генерал Василий Тимофеевич Вольский. Из своих скудных ресурсов он исхитрился выделить 30 танков, полк стрелков и отправил нас за Аксай Эсауловский, в тыл немцам, чтобы создать видимость окружения и вынудить противника занять круговую оборону. В эту группировку частично вошли танки нашей 158‐й бригады, ее комбриг полковник Егоров возглавил десант в тыл врага.

Там, за рекой, мы первым делом вырыли окопы для танков, а пехотинцы нарыли щелей, спасаясь от пуль, осколков и ледяного пронизывающего ветра. Река Аксай Эсауловский по ширине небольшая, всего 25 метров, поэтому мы постоянно терроризировали противника огнем из пушек и пулеметов, а пехотинцы – из автоматов и винтовок.

За шесть суток боев группа уничтожила 32 вражеских танка, потеряв 15 из своих тридцати. И это при том, что приходилось считать каждый снаряд – экономили, как могли, зная, что на подвоз рассчитывать не приходится. С питанием было и того хуже, ели сухари, запивая холодной водой. 17 декабря израсходовали последние боеприпасы, нечем стало драться. Комбриг Егоров собрал офицеров:

– Объявляю благодарность всем экипажам за боевые действия. Поставленная задача группировкой выполнена: продвижение противника остановлено. Противник не посмел двигаться на Мышкову, считая, что мы ударим по нему с тыла. Помянем наших погибших товарищей… – полковник и все мы обнажили головы. – Сегодня ночью, – продолжил комбриг, – будем выходить к своим. Аксай форсируем по понтонам противника. Добытый «язык» показал, что немцы не убрали переправу, так как ожидают подхода последнего батальона танковой дивизии.

Дождавшись темноты, двинулись к переправе. Мы с Мардером двумя танками прикрывали отход. На понтоны вышли последними и уже проскочили опасную полосу, как в спину нам ударил сильный орудийный огонь. Успел по радио сказать Мише:

– Мы горим!

И услышал в ответ:

– Мы тоже горим!

Это был подходивший к Готу танковый батальон 17‐й дивизии! И мы наткнулись на него! Они увидели нас и открыли огонь подкалиберными снарядами с малого расстояния! У немцев подкалиберные снаряды были уже в сорок первом году, а у нас они появились только в сорок третьем, перед Курской битвой.

Немцам удалось поджечь оба наших танка попаданием в кормовую часть. У нас снаряд попал в трансмиссию, двигатель загорелся. Переправу и берег тотчас осветили ракеты! Шквальный огонь! Через башню не выскочишь, всех скосит! Выскользнули, открыв аварийный люк – люк-лаз в середине боевого отделения, прихватив самое необходимое, автоматы, диски, гранаты, пулемет сняли, забрали аптечку, маскхалаты – и залегли под танком. В моем экипаже все остались живы, даже не ранены. Но как там у Михаила?! В свете ракет разглядел, как выбирается из танка, тоже через аварийный люк, экипаж Мардера, значит, и там люди живы. Затаившись, мы пережидали: когда же надоест им пускать ракеты?! Вскоре показалась группа вражеских разведчиков. Мы вжались в землю. Но немцы, не останавливаясь, прошли мимо. Наконец все успокоилось. Сползлись с экипажем Мардера. Миша рассказал, что слышал, как разведчики говорили: «Десять Иванов сгорели».

Однако А.М. Василевский пишет, что и на то время Ставка еще сомневалась в необходимости усиливать войска Сталинградского фронта, действующие на котельниковском направлении. Он пишет:

«18 декабря я направил Верховному главнокомандующему донесение, в котором сообщал об обстановке на котельниковском и нижнечирском направлениях и излагал предложения по использованию 2‐й гвардейской армии против котельниковской группировки врага. Над этими предложениями вместе со мной работал Р.Я. Малиновский. Согласовали мы их и с командующим Сталинградским фронтом А.И. Еременко».

Но И.В. Сталин и его ближайшее окружение, как видно, все еще сомневались в необходимости этого. Положительный ответ был получен только около 1 часа ночи следующего дня (1).

19 декабря

Из сводок Совинформбюро

Утренние сводки:

«Юго-западнее Сталинграда наши войска отбивали атаки пехоты и танков противника. На одном участке в результате ожесточенных боев наши части нанесли врагу большие потери и вынудили его отойти. Противник оставил на поле боя много трупов. Уничтожено 17 орудий, 63 автомашины и 14 пулеметов противника».

Вечерние сообщения:

«Юго-западнее Сталинграда наши войска вели бои с танками и пехотой противника. На одном участке немцам удалось потеснить наши подразделения. Ударом с флангов советские бойцы окружили группу противника и в ожесточенном бою уничтожили 40 танков и несколько сот немецких автоматчиков. На другом участке Н-ская часть уничтожила 3 вражеских танка, 9 пулеметов, 14 автомашин и 2 миномета. На поле боя осталось до 200 убитых солдат и офицеров противника».

Борьба между рубежами рек Аксай и Мышкова продолжалась с огромным напряжением. Гитлеровское командование сосредоточило на этом узком участке фронта около 300 танков. 19 декабря противник возобновил наступление, которому предшествовала сильная артиллерийская и авиационная подготовка, 17‐я танковая дивизия врага с утра заняла высоты северо-западнее Верхне-Кумского. В то же время 6‐я танковая дивизия, не считаясь с потерями, упорно продвигалась на хутор, охватывая его с нескольких сторон. Около 70 танков и до пехотного полка наносили удар с рубежа колхоза им. 8 Марта в направлении западной окраины Верхне-Кумского. Второй удар силами 60 танков и мотополка враг наносил с южных скатов высот 147,0 и 130,6 в обход Верхне-Кумского с востока, а действиями пехотного полка и 20–40 танков пытался сковать центр обороны 1378‐го стрелкового полка на рубеже высот 132,7, 143,7 и 147,0.

С 7 до 15 час. 30 мин. гвардейцы выдержали пять яростных атак противника. Положение создалось исключительно острое. Отдельные группы танков противника подошли к районам Нижне-Кумский и Черноморов. 59‐я и 60‐я бригады оказались в полукольце, танки противника прорвались в тыл боевых порядков корпуса. Генерал В.Т. Вольский решил отдать бригадам приказ оставить населенные пункты Верхне-Кумский и колхоз им. 8 Марта и начать отход на новый рубеж обороны.

К вечеру части 4‐го механизированного корпуса стали сосредоточиваться на рубеже Черноморов – Чапура – Громославка. Отходили с боем, сдерживая натиск противника. Ночью продолжали прибывать отдельные группы солдат и командиров. В ночь с 19 на 20 декабря с боем вышел из окружения 1378‐й стрелковый полк, подразделения которого отошли в район Громославки.

3‐й гвардейский механизированный корпус (ранее – 4‐й механизированный) с честью выполнил возложенную на него задачу. Героически сражались и воины 87‐й стрелковой дивизии, 20‐й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады и соединений 51‐й армии. Мужество и стойкость советских войск в боях на рубеже р. Аксай сыграли крупную роль.

К этому времени в район Сталинграда прибыло и разгрузилось 150 эшелонов 2‐й гвардейской армии. Ее соединения занимали оборону на северном берегу реки Мышкова: 98‐я стрелковая дивизия 1‐го гвардейского стрелкового корпуса – на участке Нижне-Кумский, Ивановка, 3‐я гвардейская стрелковая дивизия 13‐го гвардейского стрелкового корпуса – на участке Ивановка, Капкинка, высота с отметкой 104,0. В тылу этих дивизий сосредоточился 2‐й гвардейский механизированный корпус.

Соединения армии вышли сюда после 180‐километрового марша, проделанного в условиях суровой погоды. Кроме того, часть техники была еще в пути, не хватало и боеприпасов. Несмотря на утомленность личного состава, передовые части сразу же вступили в бой с врагом.

Немецко-фашистское командование не хотело мириться с очевидным провалом деблокирующего удара. Поэтому в последующие четыре дня (с 20 по 23 декабря) противник пытался преодолеть сопротивление советских войск на рубеже р. Мышкова и пробиться на соединение с группировкой Паулюса. В то время в составе армейской группы «Гот» находилось двенадцать дивизий, в том числе три танковые, 17‐я танковая дивизия должна была переправиться на северный берег реки Мышкова в районе Громославки, 6‐я танковая дивизия – в районе Васильевки, 23‐я танковая дивизия – наступать на фронте Капкинка, Кругляков.

20 декабря

Из сводок Совинформбюро

Утренние сводки:

«Юго-западнее Сталинграда советские войска отбивали контратаки танков и пехоты противника. Части Н-ского соединения в ожесточенном бою сожгли и подбили 8 немецких танков, уничтожили 11 орудий и 26 автомашин. На другом участке один населенный пункт в течение дня несколько раз переходил из рук в руки. К исходу дня наши бойцы выбили немцев из этого населенного пункта, истребив до 300 солдат и офицеров противника».

Вечерние сообщения:

«Юго-западнее Сталинграда наши войска вели ожесточенные бои с танками и мотопехотой противника. Немцы прилагают отчаянные усилия, чтобы прорвать линии советской обороны, но встречают стойкое сопротивление наших частей. В районе одного колхоза гитлеровцы предприняли восемь контратак и вынуждены были отступить с большими для них потерями. В этих боях уничтожено 1500 немецких солдат и офицеров, 24 танка, 60 автомашин, 14 орудий. На другом участке противник атаковал наши позиции силами мотопехоты при поддержке 60 танков. В результате боя подбито и сожжено 16 немецких танков».

20 декабря немецкие танки и пехота вели атаки в северном и северо-восточном направлениях. Бои шли за Нижне-Кумский, Васильевку, Черноморов, Громославку, Капкинку. 2‐я гвардейская армия прочно удерживала занятый рубеж, продолжая сосредоточивать подходившие части.

Некоторое представление об этих боях, со стороны противника, дает повествование Шейберта о действиях 6‐й танковой дивизии. Он пишет, что после захвата Верхне-Кумского немецкие танкисты были воодушевлены успехом и надеялись, что они вскоре соединятся с окруженными войсками. Боевая группа Гюнерсдорфа тотчас же устремилась к находящейся на рубеже р. Мышкова деревне Васильевка. «После ночного марша с объездами, составившего свыше 30 км… цель была достигнута. Мост был захвачен неповрежденным. Этот марш был оценен высшими инстанциями. Еще более укрепилась надежда достигнуть Сталинград и освободить окруженных. Только 48 км отделяло боевую группу Гюнерсдорфа от окруженной армии».

К реке Мышкова прорвались передовые части других соединений войск Гота. На захваченных противником плацдармах шла трудная борьба. Несмотря на то что в предыдущих боях вражеская группировка понесла большие потери в людях и боевой технике, она все еще представляла собой довольно внушительную силу.

В журнале боевых действий 11‐го танкового полка 6‐й танковой дивизии появилась запись:

«Васильевка, 20 декабря 1942 года: Постепенно возрастающее сопротивление русских в течение ночи становилось все сильнее. Собственные силы были слабы, 21 танк без горючего и две слабые роты мотопехоты на бронетранспортерах – недостаточно, чтобы расширить плацдарм и сделать возможным дальнейшее продвижение. Поэтому отдан приказ занять круговую оборону на северном берегу. Под постоянно усиливающимся нажимом врага, под обстрелом его пехоты, артиллерии и минометов все же удалось отбить многочисленные атаки и удержать плацдарм в надежде, что на следующий день поступят подкрепления от группы Цолленкопфа.

В 4 часа 30 минут отбита первая сильная атака врага… Экипажи подбитых танков используются для усиления мотопехоты. В 16 час. 45 мин. подошла первая рота из батальона Гаушильда, но с малым числом людей. До 19 часов на плацдарме появилось всего два взвода… Поэтому вклинение противника в северо-западную часть плацдарма еще не ликвидировано… Очень тяжело переносится полное отсутствие воды, особенно ранеными. Со вчерашнего полудня выбыло из строя 25 танков, частично по техническим причинам, но главным образом из-за боевых повреждений. 1‐й батальон имеет всего 7 танков…

На исходе дня группа Цолленкопфа заполнила плацдарм, но все еще не удавалось отбросить малочисленного, но упорного противника с южной окраины деревни…

Части 23‐й танковой дивизии – справа от 6‐й дивизии на рубеже Бирзовой, левее наступает на Громославку 17‐я танковая дивизия, пока еще не достигшая рубежа реки Мышкова.

Главной задачей было очистить часть Васильевки на южном берегу. Русские засели здесь в домах, создав между ними хорошо развитую систему обороны. Этому противнику, так же как и находящемуся на возвышенном северном берегу, до сего времени удавалось воспретить доставку на плацдарм материалов и людских пополнений на бронетранспортерах. Находясь на северных высотах по обе стороны деревни, русские господствовали и своим обстрелом, особенно из ПТО, контролировали южный берег. На южном берегу, на открытом пространстве почти невозможно было найти хороших позиций для артиллерии».

21 декабря

Из сводок Совинформбюро

Утренние сводки:

«Юго-западнее Сталинграда бойцы Н-ской части уничтожили до батальона вражеской пехоты и 15 автомашин. На другом участке наши части отбили контратаку противника. В результате боя подбито и сожжено 8 немецких танков, уничтожено 2 самоходных орудия, 20 автомашин и до 300 гитлеровцев».

Вечернее сообщение:

«Юго-западнее Сталинграда наши войска вели ожесточенные бои с крупными силами танков и мотопехоты противника. В течение всего дня шло упорное сражение в районе одного колхоза. Ценой огромных потерь немцам удалось несколько потеснить наши части и овладеть колхозом. В результате этого боя уничтожено 17 вражеских танков и свыше 700 гитлеровцев».

В этот день оборонительные бои советских войск на рубеже реки Мышкова продолжались.

Главный удар в этот день противник наносил по 1‐му гвардейскому стрелковому корпусу и 3‐й гвардейской стрелковой дивизии 2‐й гвардейской армии и по правому флангу 51‐й армии. Напряженные бои с танками дивизиями врага развернулись на участке от Громославки до Капкинской.

Исключительно упорными были бои на участках обороны 98, 24 и 3‐й гвардейских стрелковых дивизий. Немцы подвергли район обороны 98‐й стрелковой дивизии особенно жестокой бомбежке с воздуха и открыли сильный артиллерийский огонь. Казалось, все живое здесь будет уничтожено. Но попытки врага проравть оборону советских войск в этом месте закончились неудачей. Так, оборонявшийся в район Капкинской 9‐й гвардейский стрелковый полк (командир полковник П.Ф. Стацура) отстоял свои позиции, уничтожив до 500 солдат и офицеров противника и подбив до 20 вражеских танков (2).

В районе населенного пункта Васильевка заместитель командира 114‐го гвардейского стрелкового полка майор И.К. Хвостенко, после завершения очередной атаки противника, пользуясь рано наступившей темнотой, с группой разведчиков по оврагу незаметно подобрался к Васильевке и забросал противника гранатами. В этом бою было уничтожено до 20 человек, захвачено несколько пленных и важные документы. Сами разведчики вернулись в свое расположение без потерь.