Текст книги "Девушка с плеером"

Валентина Назарова
Девушка с плеером

For the boys in the band

Я мечтаю вновь быть с тобой и бродить у моря, там, где мы сможем болтать обо всем на свете и строить свои замки в облаках.

Брэм Стокер «Дракула»

Text Copyright © 2019 Валентина Назарова

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2019

Автор изображения на обложке Clique Images

Изображение на обложке использовано с разрешения https://www.stocksy.com/2207407/girl-tossing-hair-in-darkroom?vs=1 Издательство благодарит Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency за содействие в приобретении прав

1. Nirvana – «Lithium»

2. My Chemical Romance – «The Ghost of You»

3. Arcade Fire – «We Used to Wait»

4. The Killers – «Bones»

5. Radiohead – «How to Disappear Completely»

6. The Enemy – «We’ll Live and Die in These Towns»

7. The Specials – «Ghost Town»

8. The Clash – «Should I Stay or Should I Go»

9. The Smiths – «Back to the Old House»

10. The Cure – «Secrets»

11. Elvis Perkins – «While You Were Sleeping»

12. Bright Eyes – «Devil Town»

13. Bloc Party – «Like Eating Glass»

14. Kooks – «Ooh La»

15. Incubus – «Monuments and Melodies»

16. Nick Cave and The Bad Seeds – «The Kindness of Strangers»

17. The Streets – «Dry Your Eyes»

18. The Fratellis – «Chelsea Dagger»

19. The Libertines – «Can’t Stand Me Now»

20. Kasabian – «Shoot the Runner»

21. Oasis – «Don’t Look Back in Anger»

22. The Wombats – «Let’s Dance to Joy Division»

23. Razorlight – «In the Morning»

24. The Pigeon Detectives – «I Found Out»

25. Kings of Leon – «Fans»

26. Pulp – «Common People»

27. The Smiths – «Charming Man»

28. Bloc Party – «Hunting for Witches»

29. The Libertines – «What Katie Did»

30. Tom Waits – «Watch Her Disappear»

31. MGMT – «Indie Rokkers»

32. The Cure – «A Forest»

33. Arctic Monkeys – «Leave Before the Lights Come on»

34. Stars – «Your Ex-Lover is Dead»

35. Radiohead – «Climbing up the Walls»

36. Bloc Party – «I Still Remember»

37. Kubb – «Burn Again»

38. Interpol – «All Fired up»

39. The Maccabees – «About Your Dress»

40. Smashing Pumpkins – «The Beginning is the End Is the Beginning»

41. Placebo – «The Bitter End»

42. My Chemical Romance – «Famous Last Words»

43. Bright Eyes – «Easy/Lucky/Free»

44. Babyshambles – «Delivery»

45. Dirty Pretty Things – «Truth Begins»

46. Crystal Сastles – «Сrimewave»

47. Kasabian – «Club Foot»

48. Pulp – «Sorted for E’s & Wizz»

49. Blur – «Parklife»

50. Bright Eyes – «Down in a Rabbit Hole»

51. Radiohead – «Videotape»

52. Interpol – «Evil»

53. Black Rebel Motorcycle Club – «Need Some Air»

54. The Libertines – «What Became of the Likely Lads»

55. Tricky – «Veronika»

56. The Killers – «Midnight Show»

57. Placebo – «Protect Me From What I Want»

58. Royal Blood – «Blood Hands»

59. The Libertines – «Gunga Din»

История переписки

From: Ника 23 апреля 2007, понедельник

Женя, привет!

С днем рождения тебя! Мама говорит, 21 – самое совершеннолетнее совершеннолетие. И еще она спрашивает, надела ли ты голубое платье, которое она подарила. Пришли фотографию! Она скучает по тебе, как и я.

Спасибо, что сделала мне страницу на фейсбуке! Теперь сможем чаще общаться, ведь правда?

Люблю, твоя сестра Ника

Status: прочитано

From: Женя 24 апреля 2007, вторник

Малышка, спасибо за поздравления! Фотографию пришлю, обещаю.

Кстати, я собираюсь приехать в августе.

Поцелуй от меня маму.

Ж.

Status: прочитано

From: Ника 4 мая 2007, пятница

Женя, я нашла твой старый плеер. Можно я возьму его себе?

Status: прочитано

From: Женя 6 мая 2007, воскресенье

Ника, конечно, бери! Только, чур, не слушать по нему никаких Tokio Hotel! В письменном столе в моей комнате есть диски – возьми оттуда. Советую начать вот с этих:

• Radiohead – Kid A и Hail to the Thief;

• Placebo – Sleeping with Ghosts;

• The Libertines (там должно быть два диска, слушай оба, не могу выбрать один);

• Nirvana – Nevermind.

Помни, кругом полно групп, которые называют себя рокерами, но они только притворяются: на самом деле у них нет души и они с радостью возьмут твою.

Status: прочитано

From: Ника 6 мая 2007, воскресенье

Женя, спасибо! Я нашла The Killers, альбом Hot Fuss, и пока они нравятся мне больше всего, потому что веселые.

Правда, мне не всегда понятно, о чем поют. У них ведь есть душа? Сходим на их концерт, когда я приеду к тебе в гости с родителями?

Status: прочитано

From: Женя 10 мая 2007, четверг

Ника, конечно, сходим! И автографы возьмем. The Killers настоящие, и я скоро увижу их тут на одном музыкальном фестивале.

Кстати, у меня идея. Пиши мне в каждом сообщении, что слушаешь. Буду растить из тебя главного редактора «Роллинг Стоун»!

Status: прочитано

From: Ника 13 июня 2007, среда

Женя, у меня каникулы, и мы с родителями уезжаем. Беру с собой твои диски, буду писать. Очень-очень скучаю. С тех пор как ты уехала в университет в Англию, дома как‐то пусто.

Слушаю Radiohead почти каждый вечер, когда засыпаю.

Люблю тебя!

Status: прочитано

From: Женя 14 июня 2007, четверг

Ника, здорово! Надеюсь, родители не слишком тебя достанут на каникулах. Но если что – ты знаешь, что делать. Наушники в уши – и ты среди друзей, которые всегда поймут.

Кстати, попроси маму купить тебе айпод. У групп, которые я посоветовала, полно других альбомов.

Status: прочитано

From: Ника 19 июня 2007, вторник

Женя, как твои дела? Как каникулы? Мы на море, оно большое и такое сиреневое. Я снова слушаю The Killers, иногда еще The Libertines. Остальные группы какие‐то слишком грустные для летних каникул.

Скучаю. Скорее бы август.

Status: не прочитано

From: Ника 23 июня 2007, суббота

Женя, чего не отвечаешь?

Мама что‐то приболела, и мы больше не ходим на пляж. Я гуляю одна и слушаю Placebo. Тоска.

Status: не прочитано

From: Ника 23 июня 2007, суббота

Женя, мама очень переживает, просит, чтобы ты ей позвонила. Ничего не слушаю, очень волнуюсь.

Status: не прочитано

From: Ника 4 июля 2007, среда

У тебя все хорошо? Где ты? Почему не читаешь мои письма?

Status: не прочитано

From: Ника 26 июля 2007, четверг

Женя, где ты? Мама совсем разболелась, ходит по врачам. Тут все считают, что я маленькая, и ничего мне не рассказывают. Думают, я не пойму. Мне страшно и очень грустно, но я надеюсь, что все будет хорошо. Пожалуйста, ответь мне!

Status: не прочитано

From: Ника 12 ноября 2007, понедельник

Привет! Слушаю твой диск Nirvana на повторе уже пару недель.

Ты мне уже давно не отвечаешь, но я все равно напишу. Мне кажется, никто больше не станет тебе писать, а ты должна знать. Сегодня умерла мама. У нее еще в июле нашли рак, было уже слишком поздно лечить. Я не писала тебе об этом раньше – надеялась, что все обойдется и с тобой, и с ней.

Но от тебя ничего не слышно уже больше трех месяцев. Она тоже больше никогда ничего не скажет и не напишет мне.

Похороны будут в четверг. Если сможешь, приезжай, ладно? Тут все сошли с ума, особенно папа. Я раньше не видела, как он плачет.

Мама, пока болела, все время спрашивала о тебе, постоянно звонила куда‐то, пока папа не забрал у нее телефон. Он сказал, что твоими поисками занимается полиция, что ты большая девочка и с тобой все будет хорошо. Мама так просила тебя найти, а потом впала в кому и больше не просыпалась.

Я не плачу. Мне кажется, все этого ждут, а я не могу. Я просто слушаю музыку в плеере в темноте и думаю о тебе.

Status: не прочитано

From: Ника 16 ноября 2007, пятница

Вчера похоронили маму. Она лежала в церкви в гробу, все ее целовали, а я не могла. Потому что это была уже не она, а просто какая‐то напудренная кукла. Она никогда не красилась вот так, когда была жива.

Не знаю, что со мной происходит. Сегодня папа разрешил мне не ходить в школу. Я целый день одна дома, и мне кажется, что все не по‐настоящему. Мне не плохо и не хорошо, мне просто никак. Это когда‐нибудь закончится?

From: Ника 1 января 2008, вторник

С НОВЫМ ГОДОМ ТЕБЯ, ТУПАЯ СУКА!

Как ты могла бросить меня?

P. S. И да, я слушаю Tokio Hotel – приди и накажи меня, уродина, надеюсь, ты умерла. Как и мама.

Status: не прочитано

From: Ника 2 января 2008, среда

Женя, прости за то, что я написала. Я очень скучаю. Обещаю выкинуть диск Tokio Hotel – они отстой. Просто я вчера напилась в первый раз в жизни.

Status: не прочитано

From: Ника 23 апреля 2008, среда

Сегодня тебе 22. Поздравляю. Интересно, ты празднуешь сегодня? Ем торт ложкой из коробки и слушаю «I Get

Along» The Libertines. Угадай, какой момент в песне мой самый любимый?

Status: не прочитано

From: Ника 23 апреля 2009, четверг

Привет!

С днем рождения! Начну с новостей.

Папа женится на Ольге. Она хостес из ресторана, красивая. Вроде добрая, но я все равно ее ненавижу.

Слушаю My Chemical Romance – знаю, ты скажешь, они хрень, но больше ничего не помогает.

Status: не прочитано

From: Ника 23 апреля 2010, пятница

Привет!

С днем рождения!

У нас родился брат. Кругом сплошные розовые сопли, и меня воротит от всех. Я покрасила волосы в черный цвет, напилась, и меня тошнило полночи. Как отец мог так быстро забыть вас?

А еще распались Oasis. Ноэл ушел из группы, теперь уже точно.

Папа подарил новый айпод. Скачала Green Day. Они хрень или нет? Мне кажется, тебе они понравились бы.

Status: не прочитано

From: Ника 23 апреля 2011, суббота

Nirvana – «Lithium»

Привет!

Ты умерла, я это чувствую. Кажется, это возможно у близких родственников – ощущать, что разорвана какая‐то связь. Я думаю, это случилось в тот день, когда в последний раз включался твой телефон, – 13 июля 2007 года. Британская полиция, впрочем, считает иначе. Я знаю, потому что однажды папа напился и расчувствовался, и я развела его на рассказ о расследовании. Оказалось, твой телефон засекли в последний раз в графстве Кент, откуда уходят паромы и поезда на материк. Они думают, ты поехала в Париж или в Амстердам, или утонула, или тебя похитили бобры-зомби. В общем, им все равно. Они сказали, ты входила в группу риска – трудный подросток, все дела. Типа «мы знали, что так и будет, нечего было визу выдавать».

А я часто представляю себе, как ты стоишь на вершине отвесной меловой скалы, на самом краю, а потом раскидываешь руки и кричишь: «Фак е-е-е!» – как рок-звезда перед бешеной толпой. Такая невозможная ты.

Status: не прочитано

From: Ника 13 июля 2011, суббота

My Chemical Romance – «The Ghost of You»

Сейчас шесть утра, и я встречаю рассвет на крыше многоэтажки. В наушниках тихонько играет MCR (ну и что такого!), и я смотрю, как восходит солнце, вот прямо в эту минуту. Четыре года. Я уже и вспомнить не могу, какой была до всего этого. Могу представить себе твое лицо, только если совсем напрягу мозги. Ты даже уже почти мне не снишься, только изредка вспоминаю тебя, и маму, и наши музыкальные вечера, когда мы включали старые кассеты и кружились в центре комнаты, как феи на лесной опушке.

Наверное, теперь я буду отмечать эту дату как день твоей смерти. Другого дня у меня нет. Чем старше я становлюсь, тем труднее мне верить в то, что ты вообще жила на свете. Легче вести себя как отец – будто тебя никогда и не было.

Пора отпустить тебя, как воздушный шарик. Только они приземляются в море и отравляют мир, поэтому шарика не будет. Только песня и рассвет.

Status: не прочитано

03:56 / 14 июня 2015, воскресенье

Arcade Fire – «We Used to Wait»

Привет!

Не помню, в какой момент ты пропала из моих мыслей и снов. Наверное, это случилось вскоре после той церемонии прощания, которую я устроила тебе на крыше. Если честно, я вообще не задумывалась об этом до недавнего момента, когда вдруг поняла, что ты снова живешь у меня в голове. Дело в том, что со мной кое‐что случилось.

Только давай я сначала расскажу тебе о своей жизни, чтобы ты понимала, как я оказалась здесь с ноутбуком под одеялом, обуреваемая непреодолимым желанием говорить с мертвыми.

Не то чтобы мы были с тобой лучшими подругами, нет. Я всегда ревновала к тебе маму, вы были так близки, она всегда подолгу сидела с тобой перед сном, вы о чем‐то болтали и шушукались. Но помнишь, однажды все изменилось. Мама сказала тебе что‐то, и ты разозлилась на нее до слез. А потом взяла и уехала. Сначала к подруге, потом в Англию, в университет. Тогда‐то я и начала скучать. Без тебя из нашего дома пропало веселье, все как‐то надломилось. Я так радовалась, когда ты сделала мне эту страничку в фейсбуке. Думала, мы будем общаться. А дальше…

Вот то, что я помню. Я видела тебя в последний раз, когда мне было тринадцать. Я навсегда запомнила проводы: папа тогда решил не брать меня в аэропорт, и я махала тебе из окна нашей многоэтажки. Ты обернулась, перед тем как сесть в машину, будто почувствовав мой взгляд, и помахала мне в ответ. Некоторые умирают как мама – после долгого прощания, когда совсем не остается сил. А некоторые, как ты, просто исчезают. Я открываю глаза – ты стоишь передо мной и улыбаешься. Опускаю веки и поднимаю снова: тебя уже нет.

Я помню, в тот твой приезд мы втроем с мамой пошли гулять в большой торговый центр. Это был последний такой поход и, наверное, самый лучший для меня. Ты пропала, мама умерла. Больше никто не водил меня по магазинам, папа просто давал мне деньги.

Довольно долго я чувствовала только пустоту. Потом у меня начался период ненависти ко всему живому: побеги из дому, дешевый алкоголь и бесконечная музыка в темноте.

В конце концов, что осталось после тебя? Только музыка. Твои диски. Знаешь, они изменили меня навсегда, может, даже больше, чем твое исчезновение или мамина смерть. Они придали всему болезненную глубину. Мне сложно доверять людям, пока я не узнáю, какую музыку они слушают. Притом есть большая разница между тем, что написано у них на футболке, и тем, что они включают в пять утра, когда напиваются в сопли в полном одиночестве. Меня вот всегда интересует второе.

В начале десятого класса я решила, что пора взять себя в руки. Я остригла свои черные волосы, взялась за учебу, завела друзей и даже правильного скучного парня на пару лет постарше. Жизнь может быть легкой и веселой, если придумывать себе достаточно интересных дел, не останавливаться ни на минуту и не давать себе заглянуть в бездну, которая отделяет тебя от мира. После выпускного я решила взять год передышки, покататься по свету, а потом поехать учиться в Лондон. Не для того, чтобы быть похожей на тебя, а потому что это престижно и круто. И меня звали сразу несколько университетов, потому что я была умной, а у папы были деньги и, видимо, желание избавить свою новую семью от моего присутствия. Конечно, отец любит меня, я это знаю. Но я сильно напоминаю ему о прошлом, которое он явно решил оставить позади.

Не скажу, что я была оверачивером, но мне нравилось считать себя сообразительной, хорошо организованной и с головой на плечах. От меня никто не ждал безумств. Только успехов и побед. Я тусила с правильными людьми, путешествовала, никогда не проваливала экзамены, получала от жизни удовольствие. Самой большой моей проблемой стал выбор темы для дипломной работы.

Это было в конце марта, прямо перед тем, как все разъехались на пасхальные каникулы. Я не большой любитель студенческих баров – они наводят тоску, но в тот день девочки из моей группы по маркетинговому анализу предложили пойти выпить в пабе у нас в кампусе. Внутри было шумно и людно, я заказала какой‐то разноцветный коктейль и медленно пила его через трубочку. Из колонок играла «Love Spreads» The Stone Roses. Потом у меня зазвонил телефон, и я, скрываясь от галдящей толпы, вышла на улицу. Всего на пару минут. Кто‐то ошибся номером. Потом я вернулась обратно к стойке. Было восемь вечера.

Это последнее, что я помню. Я открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в своей комнате в общежитии. Привычным движением я потянулась за телефоном, чтобы посмотреть, который час, и проверить обновления в соцсетях. Я всегда держала его на тумбочке возле изголовья. Но сейчас его там не было. Как и самой тумбочки. Я села в кровати и огляделась. Комната была точной копией моей, только в ней не было ничего моего. Приподняв краешек занавески, я увидела, что и вид из окна совсем другой: на парковку и улицу, а не во двор. Я оказалась в другом крыле кампуса. Я оглядела себя. Свитер был наизнанку. Платье расстегнуто сбоку. Легинсы и сумочка валялись на полу. Я потерла лицо руками и медленно встала. Собрала с пола вещи, надела кеды на босу ногу и вышла в холл. Коридор был пустым и гулким – все уехали на каникулы.

Знобило и очень хотелось пить. Я зашла на кухню и пила из‐под крана, пока не почувствовала, что не могу проглотить больше ни капли. Все было похоже на сон или фильм, я будто наблюдала за собой откуда‐то со стороны. Воздух был густым и зеленоватым, как морская вода. Дойдя до своей комнаты, я заперлась изнутри и разделась догола. На теле не было ни синяков, ни царапин, только какой‐то незнакомый запах в волосах.

Был полдень. Значит, я потеряла примерно шестнадцать часов. Я встала под душ и открыла воду. Потихоньку подкручивала горячий кран, пока ванная не заполнилась густым паром. Потом я опустилась на пол и осталась сидеть так, обняв колени, пока не перестала дрожать.

Судя по симптомам, мне в коктейль подмешали какую‐то дрянь. А потом увели куда‐то и делали со мной что‐то, чего я никогда не вспомню. Я потеряла шестнадцать часов своей жизни. История в телефоне была чиста – я никому не звонила и не отправляла сообщений, ничего не постила и не фотографировала. Меня тоже никто не искал. Я забралась под одеяло с головой и включила музыку.

Так прошло две недели. Все уехали на каникулы, мне никто не писал, не звонил, не напоминал о той ночи. В первый день семестра я нашла себе комнату в квартире, которую снимала недалеко от кампуса моя знакомая американка с факультета журналистики, и переехала туда. Сама мысль о том, чтобы находиться в общежитии, вызывала рвотный позыв.

Подумать только, чья‐то чужая воля разом превратила меня в жертву, в предмет, в резиновую куклу из чужих фантазий. Абсолютно беспомощную и беззащитную. Это жутко. Я не могу перестать думать об этом ни на минуту последние несколько месяцев.

Не знаю, насиловали меня или нет. И не хочу знать. Я просто купила таблетку для экстренных случаев и сдала анализы через несколько недель. Все было в порядке. Я запретила себе возвращаться к той ночи. Это оказалось легко, ведь все мои мысли внезапно стали заняты тобой.

Теперь, уверена, ты понимаешь цепочку моих умозаключений. Я исчезла на целых шестнадцать часов, и никто не заметил моего отсутствия, не поднял тревоги. Когда я осторожно спросила у девочек, как прошел вечер, они только выразили сожаление, что я так рано ушла домой, да еще и не попрощалась. Никто из них не видел, как я уходила.

В следующий раз, когда я пришла в бар в кампусе при свете дня, я сразу обратила внимание на камеры: они были повсюду – у входа, над баром, возле танцпола. Наверное, если бы со мной случилось что‐то плохое, кто‐нибудь просмотрел бы записи. Как твою последнюю запись с остановки в Ноутоне: ты стоишь, ветер развевает волосы. Проезжает автобус, он закрывает камеру всего на секунду, а тебя уже нет.

Ведь с тобой могло произойти то же самое – бар, незнакомец с рогипнолом, нерадивые друзья. Я потеряла шестнадцать часов. За это время можно отправить человека очень далеко.

За три часа можно вывезти человека из страны, еще за двенадцать – переместить в любую точку Европы. Я могла проснуться в подвале какого‐нибудь опрятного дома в пригороде, в собачьей клетке, в подпольном борделе, который рекламируют в дарквебе. Потом, спустя несколько недель голода, побоев и изнасилований, я бы сломалась. Ты бы сломалась. Кто угодно бы сломался. Или умер.

Я прокручиваю в голове события, предшествовавшие твоему исчезновению. Ты вышла из дому с маленьким рюкзачком, дошла до автобусной остановки и пропала навсегда. А потом, тринадцатого июля, ты включила телефон в графстве Кент, откуда уходят корабли и поезда в Европу. Может быть, тебе удалось пронести мобильный с собой и ты хотела попросить о помощи?

У меня есть три теории. Первую я уже изложила: тебя похитили торговцы живым товаром. В год этот бизнес приносит больше тридцати миллиардов долларов. Я читала истории выживших. В какой‐то момент я начала рассказывать всю свою жизнь от третьего лица. Получалось что‐то типа: в тот день она решила пойти в студенческий бар, и больше ее никто не видел. Если я права, кто‐то втерся к тебе в доверие, что‐нибудь пообещал и обманул. Скорее всего, ты уже мертва. А если нет, то я даже не знаю, что хуже.

Свою вторую теорию я сформулировала во время одной из бесконечных бессонных ночей за просмотром документальных фильмов из серии «Самые громкие нераскрытые преступления». Как завороженная, я слушала рассказы усатых детективов в кожаных пиджаках о том, что сказали им улики и как подозреваемые завирались на допросах. А еще там показывали настоящие фотографии и вырезки из газет – это самое интересное. Среди выцветших фото маленьких девочек, домов, огороженных полицейской лентой, и улыбающихся запекшейся кровью черных орхидей я увидела один заголовок, который особенно взбудоражил меня.

Никто не знает, как ее звали и в каком году она умерла; это могло случиться когда угодно, с семидесятых до конца нулевых, тело было замуровано почти без воздуха, и мнения судмедэкспертов расходились. На ней было голубое платье и синий лифчик; ее обнаружили в развалинах дома в Манчестере, в Энджел-Мидоу, когда какая‐то корпорация решила снести подчистую район трущоб и выстроить на его месте гигантский блестящий небоскреб. Ее никто не искал, за ней никто не пришел. Полиция воссоздала ее лицо по строению черепа, и это была не ты. Но вдруг ты тоже лежишь в подвале какого‐нибудь дома, как в рассказах Эдгара По?

Интересно, почему в моем воображении всегда появляется подвал? Я всегда вижу бетон, серый и несокрушимый. Почему твоя могила не может быть на бескрайнем зеленом лугу? Почему ты не могла прорасти в этот мир тысячей цветов? Нет, этого я не могу себе представить.

А еще мне кажется, что ты и правда могла плюнуть на нас всех и сбежать. Я вспоминаю твой последний приезд, и мне все чаще кажется, что уже тогда что‐то было не так. Ты грустила. А ты никогда не грустишь. Значит, тебя что‐то тревожило и мучило, какой‐то опасный секрет, который ты унесла с собой туда, где ты есть сейчас.

Я уверена, есть кто‐то, кто знает гораздо больше, чем говорит. И я найду его и заставлю привести меня к тебе.

Status: не прочитано

23:49 / 20 июня 2015, суббота

The Killers – «Bones»

Я не знаю, что это было. Голос Бога, хлебные крошки, тайные послания с того света?.. Но, наверное, не так уж безумны люди, которые верят: если хотеть чего‐то всем существом, Вселенная обязательно поможет. После почти трех месяцев копаний в интернете пару дней назад я наконец нашла твой след. Конечно, я не искала его осознанно, просто лежала с ноутбуком, завернувшись в покрывало, как гигантское буррито, и предавалась мрачной ностальгии. И если честно, мне просто не хотелось выходить на улицу. Все вокруг напоминало о тебе: воссоединение твоих любимых The Libertines, горячий, саднящий в ноздрях воздух летнего Лондона, слова, звуки, рисунки в облаках.

Я смотрела старые записи концертов The Killers и представляла себе, что мы пошли на них вдвоем, как ты мне обещала. Видео шли одно за другим – сплошь 2006 и 2007 годы. Тихонько подпевая, я потянулась за чаем. И тут я вспомнила твое письмо – ты говорила о том, что собиралась увидеть их на фестивале в Англии в то лето. Я открыла список городов их турне и нашла выступление, которое подходило под твое описание. После этого я начала методично просматривать все видео, выложенные с него на «Ютубе».

Это была довольно безнадежная затея, мои глаза слипались после пары часов непрерывного просмотра. Я глотнула чая и опустила веки, позволив на секунду отдохнуть глазам. Когда я подняла их снова, картинка сменилась. The Killers давали интервью, стоя по колено в грязи посреди толпы прогуливающихся людей. У Брэндона Флауэрса были гусарские усы и переливающийся золотой сюртук.

И тут я увидела тебя. Я резко вскочила. Чашка с чаем выпала у меня из рук и покатилась, оставляя за собой на покрывале гигантское бурое пятно, похожее на кровь на архивных фото мест преступлений.

Я нажала на паузу, и картинка остановилась. Красивое лицо Брэндона исказила демоническая усмешка. Метрах в десяти позади него стояла невысокая девушка в бледно-голубом платье и венке из цветов – ты. Я снова запустила видео. Ты улыбалась и махала рукой в камеру. Потом подошла и взяла у Флауэрса автограф. На этом запись обрывалась.

В подписи говорилось: «Гластонбери’07». Я проверила даты: The Killers выступали в субботу, двадцать третьего июня 2007 года. Они были хедлайнерами этого дня. Видео с автобусной остановки было снято двадцать второго июня. Значит, вот куда ты ехала.

Гластонберийский фестиваль современного исполнительского искусства, как сообщала «Википедия», является крупнейшим легендарным музыкальным оупен-эйром с сорокапятилетней историей. Его организовала сама внучка Уинстона Черчилля, Арабелла. Считается, что выступление на Гласто – ярчайший момент в карьере любого рокера, нет ничего круче, в один голос утверждают музыкальные критики. В 2007‐м фестиваль посетило сто семьдесят семь тысяч человек. Уличный цирк, театр, фокусники, футболисты, журналисты, комедианты, художники, музыканты, торговцы, знаменитости, королевская семья, десятки тысяч улыбающихся, вымазанных в грязи и абсолютно обдолбанных мальчиков и девочек. Плюс ты и тот, кто отнял тебя у меня. Я думаю, вы познакомились именно там. Я просмотрела видео еще раз двадцать в надежде найти малейший намек, какой‐нибудь след, зацепку – что угодно. Только ты, твое платье, венок, улыбка – и больше ничего.

Потом я написала в оргкомитет фестиваля. В тот год ввели регистрацию всех посетителей по фото: так устроители борются с подделкой билетов. Тебя в списках не было, адреса твоей электронной почты и фотографии не было в их базах. Тебя не должно было там быть. Но ты была. С кем? Кто провел тебя мимо охраны?

Я пошла на кухню закинуть покрывало в стиральную машину. Хотя не сомневалась, что оно испорчено. Там я встретила свою соседку. Мы не особо дружили, но вовсе не потому, что она мне не нравилась. Просто тот случай с рогипнолом заставил меня усомниться во многом, в том числе в дружбе как в социальном явлении в целом.

– Как дела? – спросила Лора, не отрывая взгляда от экрана своего ноутбука.

– Спасибо, все окей, – улыбнулась я. – Лора, а ты ведь была на Гластонбери?

– Да. – Она бросила на меня заинтересованный взгляд поверх очков. – В прошлом году. И в этом тоже поеду. А что?

– И как оно? Что там за люди? Там опасно? – Вопросы так и посыпались из меня.

Лора повернулась ко мне на стуле. Ни разу еще я не спрашивала ее ни о чем, не имеющем отношения к нашему совместному быту.

– Опасно? Ну как тебе сказать?.. Туда точно не стоит ехать в одиночку, потому что там миллион человек, и все стараются за одни выходные оторваться на год вперед. Не то чтобы я видела там враждебный настрой, но отморозков везде хватает, сама знаешь.

Я кивнула. Она продолжила:

– Атмосфера там, конечно, особенная. Гластонбери – удивительный волшебный мир. Это не похоже ни на один фест, где мне приходилось быть. Но, конечно, нужно быть немного хиппи в душе, чтобы по‐настоящему проникнуться тамошней атмосферой. Это одно из последних мест на земле, где все ради музыки.

Да, кстати о музыке. Я люблю музыку, я не могу жить без нее. Но на концерты не хожу. Музыка, живая и обжигающая, заставляет меня думать о вещах, которые лучше забыть. О тебе, например, и о том, почему папа не стал искать тебя. Рок-концерты – это как оральный секс, тот момент, когда начинает коротить пальцы ног. Я никогда не захожу дальше, я боюсь потерять контроль над своим телом и мыслями, в этот момент я всегда отталкиваю партнера и иду умыться холодной водой.

Рок – это искусство, а не молитва; чтобы быть его адептом, не обязательно принимать его дары, бить в бубен посреди поля и приносить жертвы. Оказываясь на концерте, я обычно стою у бара с пивом и читаю свой фид в фейсбуке или болтаю с барменом. Что угодно, лишь бы не дать музыке проникнуть под кожу. Потому что настоящий рок заставляет чувствовать, страдать по‐настоящему. А это все равно что слезы или секс: слишком горячо и слишком интимно, чтобы демонстрировать на публике.

В этот момент я понимаю, что губы Лоры еще шевелятся, она что‐то говорит, но я так далеко ушла в собственные мысли, что даже не слышу собеседника, как это часто бывает со мной. Она заканчивает на вопросительной интонации. Я киваю. Она повторяет вопрос:

– А почему ты вдруг решила спросить?

Правда в том, что я никому не рассказываю о тебе. Ненавижу, когда меня жалеют, ненавижу быть маленькой и несчастной. То есть, конечно, люблю, но только наедине с собой. Поэтому, кстати, после той ночи я и не заявила в полицию и даже не рассказала службе охраны в общежитии о том, что со мной произошло. Я Ника, дочка русского бизнесмена; я мою голову каждый день и никогда не опаздываю; я блестящая студентка, перед которой открыты все пути. Моя темная сторона принадлежит только мне. Никому не нужно знать, как последние месяцы я просыпаюсь в четыре утра, охваченная необъяснимым ужасом, и мне кажется, что из темноты на меня кто‐то смотрит, или как я потом успокаиваю себя, слушая затертые до хрипа диски на старом CD-плеере, укрывшись одеялом с головой. Да и что мне сказали бы копы? Только то, что я виновата во всем сама. Но сейчас все было иначе, это было не нытье и не способ привлечь к себе внимание: мне требовалось чужое объективное мнение, не замутненное. Мне надо было спросить Лору о тебе.

– Можно? – Я нагнулась над Лориным ноутбуком, нашла видео и нажала на «плей».

– Это моя сестра. – Я ткнула пальцем в экран.

– Брендон Флауэрс – твоя сестра?

– Нет, девушка сзади. Это Женя, моя сестра.

Лора сдвинула брови.

– Ого, прикольно! Твоя сестренка тусуется с крутейшими рокерами за кулисами главного музыкального фестиваля планеты. Правда, это 2007 год.

– Только вот у меня больше нет сестры. – Мой палец был все еще прижат к экрану.

– А это тогда кто? – Лора растерянно смотрела на меня. – Типа твоя духовная сестра? Ника, я что‐то не догоняю.

– Это моя сестра, но она пропала без вести. – Я провела пальцем по дате под видео. – В 2007‐м, накануне того, как было снято видео.

– Ничего себе! Ника, мне так жаль. – Лора похлопала меня по плечу. – Как это произошло?

Видно, сказались недели одиночества, проведенные взаперти в комнате под одеялом, потому что от этого незамысловатого человеческого контакта внутри у меня будто открылся шлюз. Я говорила и говорила, даже не задумываясь о том, насколько сбивчивым получалось мое повествование.