Текст книги "История Русской мафии 1988-1994. Большая стрелка"

Валерий Карышев
История Русской мафии 1988—1994. Большая стрелка

ПредисловиЕ

Идея создания этой книги родилась в следственном изоляторе, известном как Бутырка, когда автор книги, московский адвокат, встречаясь со своим клиентом – известным вором в законе, стал невольным свидетелем его размышлений о преступности, о ее роли в обществе и государстве. Тогда автор книги открыл для себя многое. И в конце этого долгого откровенного разговора неожиданно вор, обращаясь к адвокату, сказал:

– А ты возьми и напиши про это без прикрас – пусть знают о той непростой, жестокой жизни, через которую мы проходим. Пусть узнают ее изнутри! Пусть пацаны и лохи знают, что у нас не только телки и «мерины» («Мерседесы». – Жарг.), но и СИЗО с пресс-хатами, и котрольный выстрел в затылок.

На основе личных бесед, а также по рассказам очевидцев тех криминальных событий автор книги изложил весь собранный материал в документально-художественной форме.

Многие эти беседы с авторитетами и криминальные события легли в основу других художественно-документальных книг, написанных автором раньше.

Главными экспертами раздела «Как это было» выступили сами бывшие бандиты, криминальные авторитеты. Ныне многие из них полностью завязали с преступным прошлым и стали бизнесменами, поэтому их имена не называются.

Эта книга написана не с позиции правоохранительных органов, а по жизни и «понятиям», по которым живет криминальный мир.

Год 1988

Предвестником возникновения московских бригад были молодежные преступные группировки Казани. Это явление получило название «казанский феномен». С осени 1986 года «казанский феномен» пришел к границам столицы – в Люберцы. Возникшие по примеру казанцев молодые группировки назывались «любера» или «люберы». Сначала люберецкие специализировались на драках с панками и металлистами, затем они были переориентированы на организованный криминал.

Это время условно можно считать рубежом, после которого началась эра крупных столичных группировок.

В 1987 году драки между люберами и москвичами стали ожесточенными. Основными местами их столкновений были Парк культуры имени Горького и Калининский проспект (ныне Новый Арбат). К 1988-му Люберцы приобрели одну из самых зловещих репутаций.

Раньше, до середины 80-х годов, государство отрицало наличие организованной преступности и всячески говорило, что статистика уголовной преступности ежегодно снижается, вводя в заблуждение население всей страны.

Однако 20 июля 1988 года в «Литературной газете» была напечатана первая большая статья об организованной преступности под названием «Лев готовится к прыжку», а чуть позже «Лев прыгнул». Авторы – журналист Юрий Щекочихин и научный работник из ВНИИ МВД А. Гуров.

В ней впервые был нарисован треугольник преступности, которой руководили бывшие спортсмены, уголовные рецидивисты, теневые цеховики и официанты из ресторанов.

Эта публикация в «Литературной газете» едва не стоила А. Гурову карьеры. Но затем А. Гуров стал генералом, позднее под него было создано знаменитое 6-е управление МВД. А. Гуров возглавил вначале его, затем перешел в МГБ по той же специализации. Потом А. Гуров стал депутатом Государственной думы, Ю. Щехочихин также в последнее время был депутатом, но летом 2003 года скоропостижно скончался.

Новые бандиты – братва

С конца 80-х годов российская организованная преступность обогатилась еще одним типом профессионального преступника – бандитами. Правда, себя они любили называть братвой. Молодежь 80-х годов, воспитанная на американских боевиках, скопировала незамысловатые сюжеты кинофильмов в свою бандитскую жизнь.

Особенно большое влияние на «молодые умы» оказал фильм Фрэнсиса Копполы «Крестный отец». Многие будущие авторитеты и лидеры группировок признавались, что засматривались фильмом и строили свои группировки по образу и подобию американо-сицилийской мафии.

Естественно, бандитизм был известен и до этого, однако только с широким и повсеместным распространением рэкета (организованного и систематического вымогательства) эта «профессия» стала по-настоящему прибыльной и, в общем-то, не особенно хлопотной.

Следует отметить, что в уголовном мире в прошлом с бандитами считались меньше, так как они занимались, по меркам криминального мира, грубой работой. Кроме того, бандитов часто убивали, и сами они часто шли на преступления, а затем – в тюрьму. Но их ряды пополнялись так же быстро, как и редели. По некоторым данным, именно воры в законе ввели понятие «отморозок» – для обозначения новых бандитов и их бессмысленных убийств.

Но в изменившихся условиях криминального мира ворам в законе старой закалки стали соответствовать авторитеты в новой бандитской среде.

По сути, авторитеты – наиболее влиятельные и удачливые члены бандитских группировок, которые смогли организовать вокруг себя соратников – быков. Некоторые авторитеты признавали приоритет воров в законе, но большинство не признавали, считая себя независимыми.

За короткое время бандиты образовали свой социальный слой в криминальном сообществе. У них была яркая и недолгая профессиональная жизнь и наиболее распространенный итог – смерть под пулями конкурентов. А кому посчастливилось выжить, а их было мало, становились «новыми русскими» бизнесменами.

Вместе с тем правоохранительные органы придумали ряд других терминов, которыми называли людей, относящихся к организованной преступности. Это прежде всего ОПГ – организованные преступные группировки, или преступные сообщества, структуры и бригады.

В свою очередь, представители криминальных сообществ в обиходной речи чаще всего любили называть друг друга братвой.

В мае 1987 года Политбюро ЦК КПСС и Советское правительство подготавливают Закон «О кооперации», разрешающий частнопредпринимательскую деятельность.

В Москве, как грибы, стали появляться первые кооперативные точки – туалеты, шашлычные, небольшие кафе, ресторанчики. Самым известным был первый кооперативный ресторан Федорова, что находился на Кропоткинской улице.

Появились первые кооперативные ларьки и кое-где небольшие магазинчики. Вернее, это были не магазинчики, а отделы в государственных магазинах, где торговали кооперативными и иностранными товарами, в основном китайского производства.

Появились первые кооператоры и бизнесмены с немалыми деньгами.

Возникли первые видеосалоны. Шквал видеофильмов западного производства обрушился на москвичей. В основном это были фильмы о карате с бесконечными драками, бандитско-гангстерского толка об американском рэкете. Не случайно знаменитый фильм Ф. Копполы «Крестный отец» стал наглядным пособием и учебником рэкетирской профессии для многих. Кроме того, как признавались многие авторитеты, они из этого фильма взяли много уроков по криминальной психологии при решении «нестандартных ситуаций», по руководству ОПГ и взаимоотношений с коллегами и врагами.

В 1988 году на экраны выходит один из первых отечественных фильмов, посвященных рэкетирам, – фильм Юрия Кары «Воры в законе». Правда, действие фильма основано на событиях доперестроечного времени, и основными потерпевшими в фильме выступают тогдашние представители теневой экономики. Но методы выколачивания денег успешно перенеслись в конец 80-х годов. Сцена пытки утюгом, показанная в этом фильме, явилась первым наглядным пособием для начинающих рэкетиров и устрашающим орудием для кооператоров.

Первые преступные группировки и бригады затем активно занялись рэкетом новоявленных кооператоров. Именно с этого момента и можно вести отсчет образования в нашей стране первых группировок и бригад.

Структура группировок

ОПГ может состоять из одной или нескольких бригад. Обычно условное наименование связано с количеством людей. До 25—30 – это бригада, а свыше структура. Руководство ОПГ осуществляет лидер или группа лидеров (до 3 человек).

Возглавляет ОПГ лидер – обычно это авторитет, редко может быть вор в законе. Лидеры занимаются только организационной или координирующей деятельностью и никогда на конкретные преступления не ходят.

Лидер – человек, который обладает сильным и властным характером и имеет хорошие связи в органах власти, в системе правоохранительных органов, бизнесе и, бесспорно, в криминальном мире.

Заместители лидера (другие авторитеты – партнеры) специализируются по направлениям, например: смотрящие за рэкетом, контрразведка, внутренняя безопасность и кадры, ответственные за стрелки с другими ОПГ и силовые акции. Советники лидеров ОПГ отвечали за экономическое и банковское направление, был ответственный за общак.

Второй уровень в ОПГ – это бригадиры, ответственные за небольшие мобильные группы по 5–10 человек. Они так же, как и лидеры, занимаются организационной работой, чаще всего они сами участвуют в стрелках и ходят вместе со своей бригадой на конкретное преступление.

Боевики, быки (солдаты) – основная масса ОПГ, предназначенная для силовых акций. Специальное отдельное подразделение ОПГ – это оруженосцы, взрывники, киллеры, правда, в последнее время лидеры предпочитают в качестве киллеров вызывать специально подобранных людей из других городов и областей. Такая практика, с их слов, оправданна – меньше возможности засветиться и соответственно легче запутать следы преступления. Помимо киллеров на штатной должности в ОПГ может быть чистильщик. Это киллер-ликвидатор для своих провинившихся боевиков. Практикуются такие акции в отношении предателей, бригадиров-заговорщиков, боевиков-наркоманов и в случаях «сокращения штатов».

Отдельные лица, стоящие вне ОПГ, но близко с ними сотрудничающие, это бухгалтеры, администраторы, советники и телохранители лидера.

Кроме этого, для большинства ОПГ характерны следующие общие черты: иерархия и строгая дисциплина, закрытость членства, основанная на землячестве (город, район), автономность подразделений и секретность, широкое использование насилия и угроз в работе.

Из кого группировка формируется? По-разному. В большинстве своем сегодня она группируется из бывших спортсменов, иногда группировку составляет уличная шпана. Часто в группировку входят и бывшие уголовники, которые имели в основном небольшие сроки – за кражу, мошенничество, угоны машин. В новую волну группировок входят бывшие и действующие работники правоохранительных органов (дело 2003 года милиционеров-оборотней), различных спецслужб, военнослужащие.

Очень серьезное влияние в последнее время оказывали группировки, в которые входили бывшие афганцы. Но в столице они стояли обособленно и активно в криминальной жизни не участвовали, за исключением разборок между собой при дележе прибыли от полученных льгот на импорт спиртного и сигарет.

Опыт моей работы с ними как адвоката говорит о том, что братва не любит, когда их называют бандитами. Напротив, часто они при встречах говорят:

– Мы не бандиты.

– А кто же вы? – удивленно спрашиваю я их.

– Мы – структура. В конце концов, мафия. Но – никогда не бандиты.

Хотя, как я уже говорил выше, своих конкурентов или врагов они называют совершенно определенно бандитами.

Как же они себя называют? В основном группировки называются по наименованию района, города, откуда происходят их лидеры или откуда набирается их основной костяк. Очень редко, за исключением отдельных случаев, группировки носят имя своего лидера.

Вот типичная история создания небольшой бригады, которую рассказал Валентин П. – бывший люберецкий рэкетир, а ныне коммерсант.

…Вечером я сидел дома в одиночестве. После того как вернул видик друзьям, вечерами мне стало нечего делать. Я лениво перелистывал какой-то старый журнал, который мне дали ребята из института физкультуры.

Неожиданно кто-то позвонил в дверь. Я увидел на пороге Макса. Тот со скучающим видом молча вошел в квартиру, держа в руках бутылку недорогого вина.

– Что-то ты в последнее время на винишко налегать стал, – сказал я.

– Да, а что еще делать? – ответил Макс, махнув рукой. – Неприятности за неприятностями!

После того как сгорел его кооперативный киоск, Макс совсем пал духом. Делать ему было нечего, и он не знал, чем заняться. Одалживать деньги и строить новый киоск, организовывать торговлю у него не было сил. К тому же на нем висели старые долги, которые он должен был вернуть. Макс был с тупике.

Молча сев за стол, Макс взглянул на раскрытый журнал.

– Что делаешь? – спросил он меня.

– Да ничего, просто журнал смотрю…

– А видик где?

– Ребятам отдал. Вот, посмотрел несколько фильмов…

– Как жить дальше думаешь? – неожиданно спросил Макс, наливая в стакан вина и подвигая второй мне.

– Не знаю, – пожал плечами я. – Тут ребята, мои однокурсники, в бригаду зовут.

– В бригаду? – переспросил Макс. – А что делать? Ты ведь по строительной части не особо…

Я усмехнулся:

– При чем тут строительство? В бригаду зовут, деньги вышибать, кооператоров…

– Понял… – задумчиво произнес Макс. – В последнее время много об этом пишут…

– И не говори! Только и пишут, что про рэкетиров, запугивают простого обывателя.

– И что ты об этом думаешь?

– Там деньги неплохие дают.

– Какие?

– Все зависит от выручки. Доход делится на какие-то части. Мы имеем процентов двадцать-тридцать от общего дохода бригады.

– Я тоже начинаю думать об этом.

– О чем? Кооперативный киоск опять открыть хочешь?

– Нет, я не для этого.

– А для чего же?

– Послушай, – обратился он ко мне, – давай сами бригаду сколотим! Пацаны вроде с нами в нормальных отношениях. Начнем вместе работать.

– Я тоже думал об этом, – сказал я. – Но дело в том, что в нашем городке никаких особо серьезных кооператоров нет, делить тут нечего. Да и посмотри, как бригады с Теплоцентрали поднялись, те же зеленые… Сейчас у них серьезные команды. Мне даже ребята из моего института говорили о серьезности этих структур.

– А кто же тебе предлагает бомбить наш городок? – неожиданно проговорил Макс. – Тут есть возможность покруче, Москва, например.

Я усмехнулся:

– Ты что, Макс, какая Москва? Мы наберем шестнадцать, пусть даже двадцать человек. И ты считаешь, что с этим количеством можно в Москву соваться?

– Подожди, у меня схема уже разработана, – сказал Макс. – Вот глянь. – Макс взял листок бумаги, ручку и стал что-то чертить. – Вот мы с тобой, два лидера. Только мы имеем право делить общий доход команды. Все остальные будут работать по найму.

– Что значит по найму?

– На зарплате сидеть. Им гарантирована ежемесячная заработная плата.

– И какая же?

– Я тебе позже скажу. Все это зависит от доходов. Плюс премии за участие в каких-нибудь акциях, плюс больничные…

– Что еще за больничные?

– Мало ли, у кого травма, кого в КПЗ менты возьмут – на адвоката…

– Короче, опять общак получается? – уточнил я.

– А куда без него денешься! Вот такая ситуация получается.

– И как ты все это себе представляешь?

– Сейчас в Москве много кооператоров. Они все тусуются на Рижском рынке. Слышал про такое место?

– Да, что-то про него недавно писали.

– Вот мы с тобой создадим бригаду, наедем на кооператоров, предлагая свои услуги. Все будет построено на психологии запугивания.

– Кто же нас испугается? – удивился я.

– А вот тут мы, братишка, должны этого добиться. Это наша профессия. А потом, может, кого на охрану возьмем, будем получать свои проценты. Тут вот в чем вся штука заключается: сначала нужно немного поработать, а потом каждый день будем ездить и долю снимать то с одного кооператора, то с другого. Я даже придумал, как сделать свою карту.

– Какую карту? – спросил я.

– Карту всех своих торговых точек. А когда мы кое-какие деньги заработаем, тогда сможем сами их крутить.

– Да, Макс, не зря ты в Плешке учишься! Ты на каком факультете, я все время забываю?

– Как на каком? Общественного питания.

– Тебе, по-моему, нужно на другой переходить.

– На какой же? – удивился Макс.

– На криминальный факультет.

Мы засмеялись.

Именно с того вечера бригада, которую должны были возглавлять мы с Максом, и взяла свое начало.

Уже на следующий день мы пригласили на мою квартиру всех ребят, которые раньше входили в нашу молодежную группировку люберов.

Здесь мы с Максом стали убеждать всех в необходимости создания бригады. Макс даже стал всех уверять, что есть готовые коммерсанты, которые сами просят, чтоб они их охраняли.

– А зачем им это нужно? – поинтересовался невысокий щупленький паренек по кличке Колобок.

– Как зачем нужно? Неужели ты не понимаешь простую схему? Любой коммерсант понимает, что рано или поздно к нему придут рэкетиры и будут его трясти, причем трясти по жесткому варианту. Понимаешь, Колобок?

– Понимаю. А мы тут при чем?

– Мы – вроде бы хорошие, крыша. Мы его защищать будем. Ему лучше с нами дело иметь, чем с плохими бригадами. Согласен?

Колобок как-то неуверенно пожал плечами:

– В принципе согласен.

Тут я взял инициативу в свои руки:

– Братва, вы ничего не понимаете! У нас есть самое главное – наша прежняя слава люберов, плюс опыт, смелость, отвага, ведь то, что мы раньше, когда крутились в нашей «качалке», проворачивали дела, никого не боялись, – все сейчас нам пригодится. Но мы уже стали поумнее, просто так идти на дело ради идеи нет смысла. Если уже идти на разборку, то только за деньги. Согласны со мной?

Ребята закивали головами:

– Конечно, согласны!

– Или кто-то хочет просто так помахаться?

– Времена те уже прошли, – сказал кто-то из ребят.

– Ну вот!

– Ежемесячно каждый будет получать заработную плату, – снова вступил в разговор Макс. – Кроме этого, мы будем создавать общак. Каждый будет иметь право брать из него деньги. Естественно, с согласия других товарищей.

– А кто будет старший?

– Старший? А как вы думаете?

– Наверное, вы с Максом, – сказал тот же Колобок.

– Правильно понимаешь. Но мы не просто старшие, мы ваши отцы…

– Папы, что-то типа крестного, – сказал один паренек, намекая на фильм «Крестный отец» о жизни итальянской мафии.

– Да, что-то типа этого. Если что случится с кем, то все проблемы ложатся на нас. Это не означает, что мы с Максом не будем ходить на дело. Мы будем ходить иногда. А всю остальную подстраховку – если кого пуля заденет, то больницу мы организуем, если менты кого примут – мы адвокатов нанимать будем, одним словом, будем осуществлять прикрытие.

– Таким образом, получается, что вы будете нашей крышей? – спросил Колобок.

– Можно понимать и так.

– Ну что, братва, – Колобок неожиданно встал и расправил свои узкие плечи, – даем согласие?

– А чего же тут не соглашаться? Макса с Сушком я лет десять знаю, – сказал один из ребят.

– А я и того больше, – добавил второй. – Ребята они надеждые, положиться на них можно. Я лично – за.

– И я тоже… И я, – раздались голоса.

На следующий день мы с Максом обработали еще нескольких ребят. Через несколько дней костяк группировки составлял примерно двенадцать пацанов, включая нас. С этим коллективом уже можно было ехать на первое дело.

Из досье

Люберецкая группировка получила широкую известность в Москве еще в середине 80-х годов. В то время официально организованной преступности еще не было, но люберы не преподносили себя в качестве представителей молодежной группировки. У них был свой имидж – все они были коротко постриженные, мускулистые парни, в ботинках, камуфляжной форме. Многие носили клетчатые брюки.

И в качестве знака отличия любера носили обычный значок речфлота.

Несколько раз в неделю любера совершали вояжи в столицу, целыми днями шляясь по улицам, они искали драк с панками. Одним словом, люберцы взяли на себя своего рода борьбу за чистоту советского общества и называли себя системой. Но в начале 90-х годов люберецкая бригада оставила свои идеологические амбиции и перешла в разряд обычных организованных преступных группировок. Главное направление их деятельности – контроль проституции, нелегальные игры и незаконный оборот валюты. К 91-му году группировка насчитывала около трехсот человек и разделилась примерно на 20 бригад. Но самое интересное, что несколько десятков бывших молодых офицеров стали их лидерами и организаторами. В криминальной Москве ходили слухи, что люберецкая группировка в начале 90-х годов принимала самое активное участие в войне с «черными» по вытеснению кавказских бандитов из столицы. Тесные контакты с люберецкими поддерживали и погибший позже авторитет Амиран Квантришвили, а также Федя Ишин (кличка Федя Бешеный).

Первые наезды

Первые наезды на кооператоров со стороны бандитов были довольно спонтанными и порой приводили к конфликтам между обеими сторонами. Кое-кто из кооператоров пытался сопротивляться, отказываясь платить дань рэкетирам, поэтому главными орудиями последних в то время были раскаленный утюг и другие пыточные инструменты.

Тема «наезда рэкетиров» на кооператоров стала модной и популярной для многих газет и журналов. Но на самом деле пресса сама раскручивала новый имидж жестокого рэкетира с включенным утюгом или паяльником. Что характерно, именно журналисты ввели тогда иностранный термин «рэкетир» взамен бледнозвучного отечественно «вымогатель». Кооператор был сильно запуган.

В результате, по официальной статистике, в 1988 году в СССР было выявлено 600 случаев рэкета, однако в милицию поступило только 139 заявлений от кооператоров.