Текст книги "Нелегал из контрразведки"

Глава 6

Шел уже четвертый день наблюдения за Крюгером, а подвижек все не было. Видимо, наступила полоса неудач. С покупкой машины дело также застопорилось – подходящих вариантов пока не намечалось.

Зато Берта молодец. Достала где-то хороший бинокль, притащила фотоаппарат и теперь фотографировала всех входящих в адвокатскую контору Шмидта. Вдруг пригодится. Тем более что там наметилось какое-то оживление. То целыми днями никто, кроме служащих, не входил и не выходил, зато сейчас зачастили группы людей с солидной поклажей – чемоданами, а если портфелями, то не меньше саквояжа. Создавалось впечатление, что это курьеры с охраной.

Мюллер в очередной раз зашел в автомастерскую узнать, нет ли подходящих вариантов. Навстречу ему из ворот вышла возмущенная чем-то женщина. Хозяин тоже был на эмоциях.

– Она сама не знает, что хочет. Какая-то сумасшедшая баба!

– Что не так, мастер? Почему нервничаем? – У Матвея что-то екнуло внутри, он почувствовал азарт.

– А, это вы, герр Мюллер. Вон, видели женщину? Она как раз хочет продать машину, но почему-то только вместе с гаражом и причем не глядя, – он ехидно спросил посетителя: – Вам нужен кот в мешке? Даже два. Непонятно, что за машина, она же в них не разбирается, и гараж черт знает где.

Но Матвей уже выскочил на улицу вдогонку за женщиной. Сколько можно ждать, надо рассматривать любую возможность. Он догнал ее и представился. Они разговорились, и молодой человек понял, что полоса меняет свой цвет на светлый.

Муж фрау Инги очень любил свой автомобиль, ухаживал за ним как мог. Целыми днями пропадал в гараже возле своей красавицы. Призвали в вермахт его не сразу, зато сразу ранили, причем тяжело. Он долго болел и очень тосковал, что никак не может встать с кровати, чтобы повидаться со своей машиной. Так и умер.

Фрау Инга очень переживала смерть мужа и уже несколько лет не ходила в этот гараж. Но и ее здоровье стало давать сбои. Тогда она наконец решилась продать и машину, и гараж. Но идти показывать категорически отказывалась. Для нее все еще были болезненны воспоминания о скончавшемся супруге. В автомобилях она не разбиралась, поэтому даже назвать марку и модель машины не могла. Чистый кот в мешке.

Матвею пришлось включить все свое обаяние, чтобы уговорить пожилую женщину дать ему ключ от гаража.

Кот превратился в клад. Машину покрывал толстый слой пыли. Зато это было то, что он хотел. «Опель-Капитан», 1940 года выпуска, с минимальным пробегом, то есть почти новый. К тому же мощный шестицилиндровый двигатель на 55 лошадей отличался устойчивой работой на всех режимах. Трехступенчатая коробка передач, цельнометаллический кузов, объем топливного бака – 50 литров, привод на задние колеса, тормоза гидравлические.

Гараж тоже был то, что надо: большой метраж, в нем свободно могли поместиться две машины. Высокий потолок, значит, мог заехать даже грузовичок. Стеллажи вдоль стен для хранения груза. Достаточно места, чтобы оборудовать тайник для радиостанции и кое-чего еще.

Север как на крыльях вернулся к женщине и клятвенно пообещал, что купит все сразу. Оставил задаток, пообещав в ближайшее время оформить все как положено.

«Центру-32. Прошу в ближайшее время переслать средства для приобретения транспортного средства и гаража. Наблюдение за Дубом продолжаем, результатов пока нет. Север».

Центр запросил адрес хозяйки и через два дня велел Северу зайти в нотариальную контору по указанному адресу и забрать доверенность на имущество. Они все сделали сами.

Машина была в отличном состоянии. Это подтвердили и механики, когда Север пригнал ее для проверки.

– Тормоза подтянем, масло дольем, – хозяин гаража с завистью осматривал машину. Хотя Вильгельм и выплатил ему комиссионные, но упустить из рук такой экземпляр было обидно. – Что-нибудь еще хотите, герр Мюллер?

– Да, нужно усилить рессоры.

– Зачем? У нее и так грузоподъемность 400 килограммов.

Не мог же Север объяснить ему, что вес тактического рюкзака, который берет с собой диверсант, – порядка 60 килограммов плюс сам боец – под 90 килограммов, плюс оружие для серьезной операции. Мест в машине пять. Получается перегруз.

– Мастер, вы, конечно, знаете официантку Грету в пивной напротив. Так вот, я хочу прокатить в своей машине трех таких.

Собеседник в голос засмеялся. Грета славилась своими необъятными габаритами.

– Если вы такой любвеобильный, рессоры заменим на более жесткие и добавим еще лист. Может, колеса поменяем? – Глаза его алчно прищурились.

– И накачаем их воздухом с запахом жасмина, – продолжил с ухмылкой молодой человек.

– Какого жасмина?

– Как, вы не знаете этой славной истории? На станцию техобслуживания в дорогом авто прикатила красотка вся в золоте и бриллиантах. Ей уже все посчитали: проверить, долить, почистить. Отполировать. Но все равно хочется получить побольше. Тогда механик и предлагает: «Мадам, только вчера получили из Парижа баллоны с запахом жасмина и апельсина. Какой запах вам закачать в колеса? Правда, это дороговато и не каждый может себе позволить». Заинтригованная женщина восклицает: «Конечно, жасмин, деньги не имеют значения! Теперь-то мне все обзавидуются. Просто шик».

Хозяин мастерской смеялся до слез:

– Таких дур еще поискать.

– Зря вы так. Дайте такое объявление. Предлагаю пари: если в течение месяца никто не обратится по такой рекламе, хотя многие ее заметят, с меня ящик пива.

– А что? – завелся механик. – Договорились. Тогда если кто-то клюнет, с меня бесплатное очередное техобслуживание.

Азартные мужчины ударили по рукам.

Оказалось, что машина пришлась очень ко времени. События закрутились, как в калейдоскопе. Заканчивалась уже вторая неделя наблюдения за объектом, но никакой информации так и не удалось собрать. Крюгер ходил только на работу и с работы домой. Все выходные он также просиживал дома. Создавалось впечатление, что он боится появляться на улице. Никаких контактов зафиксировано не было.

Матвей стал терять терпение и попытался попасть в адвокатскую контору якобы по поводу раздела имущества, но дальше порога шкафоподобный охранник его не пустил, объяснив, что здесь работают только с крупными постоянными клиентами.

Север уже дважды получал на фирме товар и оставлял его в новом гараже. Текстиль оперативно забирали, а в тайнике он находил деньги и инструкции.

В пятницу после работы Дуб неожиданно сменил маршрут и отправился на вокзал, где приобрел билет на субботу на поезд до Кельна туда и обратно одним днем. Проследив Крюгера до дома, Север вернулся на вокзал и взял билеты на те же рейсы.

Поезд отправлялся рано утром. Через три с половиной часа объект с незримым сопровождением добрался до Кельна. Он уверенно, как будто неоднократно бывал здесь, вышел к остановке автобуса и отправился на городское кладбище. Стало очевидно, что на кладбище Дуб хорошо ориентируется. Он купил на входе букетик цветов и с той же уверенностью направился к своей цели. Остановился он возле неброской могилы. Север смог рассмотреть надпись на памятнике: «Матильда Бреме». Скончалась двенадцать лет назад, а через два дня ей бы исполнилось шестьдесят лет. Юбилей.

Вернувшись на вокзал, Дуб все время до отправления обратного поезда просидел в пивном баре.

«Центру-32. Прошу проверить данные на Матильду Бреме, годы жизни 1900–1947, проживавшую ориентировочно в Кельне, и ее связь с Мартином Крюгером. Север».

«Северу. По нашим данным, Матильда Бреме была замужем за Клаусом Бреме, пропавшем без вести на Восточном фронте в районе г. Ржев. Их сын Юрген Бреме, 1920 года рождения, служил в зондеркоманде СС при Рижском гетто. По свидетельским показаниям, в острых акциях участия не принимал, занимался картотекой заключенных. После эвакуации его подразделения в 1944 году в Пилау данных о нем не имеем. Приметы Юргена Бреме сообщим позднее. Центр-32».

По приметам, оперативно присланным Центром, Мартин Крюгер был очень похож на постаревшего Юргена Бреме.

В понедельник офис конторы Шмидта посетили два очень важных господина. Прибыли они на шикарном «кадиллаке», на входе их почтительно встречало руководство фирмы. Такого еще никогда не было. Было дежурство Гнома, и она сделала несколько удачных снимков. После обеда гости и руководство отбыли.

Вечером, когда подъехал Север, они решили, что пока лучше понаблюдать им вместе. Берта будет продолжать пасти Крюгера, или кто он там, а Матвей примет гостей. Во вторник гости подъехали только к обеду. Через полчаса из офиса выскочил, прихрамывая, Дуб. Пока он ловил такси, Север успел сесть ему «на хвост» на своем «опеле». Машина остановилась у бюро авиакомпании Люфтганза. Крюгер сразу направился к билетным кассам. Вильгельм подошел поближе, делая вид, что изучает расписание полетов. Оказалось, что Дуб бронирует на четверг два билета в бизнес-классе на перелет из Бонна в Буэнос-Айрес с двумя пересадками. На фамилии Рикардо Суэртес и Карлос Кемпес, граждан Аргентины.

«Центру-32. Прошу проверить по нашим учетам данные на Рикардо Суэртес и Карлос Кемпес, граждан Аргентины, на принадлежность в прошлом к службе СС Германии. Фото фигурантов отсылаю. Север».

Наблюдение за Крюгером занимало немало времени, но ни в коем случае нельзя было манкировать и мероприятиями по прикрытию. Наведываясь в Moderne textilien GmbH, Север старался завязать прочные контакты с сотрудниками и коллегами. Хозяина он видел только раз и то мельком. Главным в фирме был коммерческий директор, но он занимался стратегическими вопросами, связанными с зарубежными поставщиками, транспортом и таможней. То есть практически не пересекался с обычными коммивояжерами.

В Германии, правда, их предпочитали называть «путешествующий по делам» (der Geschäftsreisender) или просто «представитель» (der Vertreter). С представителями преимущественно работала фрау Кольберт, для своих – «старая грымза». Она принимала деньги, вела учет, от нее зависел премиальный процент от выручки.

Строгая, чопорная дама не имела любимчиков и не давала спуска никому. Главными способами ее руководства были выволочка и штрафы. Понятно, что коллеги предпочитали тянуться к ее помощнице, молодой девушке Хельге. Она с удовольствием принимала всякие мелкие подношения в виде шоколадок, дешевой бижутерии, косметики, но на более тесные отношения ни с кем не шла.

На склад регулярно поступали всевозможные новинки – роскошные скатерти для праздничных застолий, семейные комплекты банных халатов, наборы сервировочных салфеток. «Хромой Дитрих», так называли кладовщика, выдававшего товар, сам долгое время работал представителем и имел богатый опыт, любил наставлять новичков. Вильгельм всегда с вниманием прислушивался к его поучениям, не забывая угощать старика американскими сигаретами.

– Главное в нашем деле – нащупать проблему у клиента, – объяснял он. – Можно, конечно, и просто втюхать свой товар, но у него все равно останется чувство, что он купил что-то ненужное или что он переплатил. Поэтому продать ему в следующий раз будет гораздо труднее. Например, клиентка не хочет покупать постельное белье, старое еще сгодится, а вы узнали, что ее дочка уже ходит в невестах, значит, ее легко будет убедить, что пора собирать для девочки приданое. Намечается юбилей, планируется приглашение гостей, значит, нельзя ударить в грязь лицом – нужна роскошная скатерть. Общайтесь со своими клиентами, – наставлял «Хромой Дитрих», – к любому событию мы можем подобрать нужную вещь, а если не можем, то просим у них рекомендации для их соседей, родственников, коллег по работе. Вы должны быть разведчиком, – на этих словах от неожиданности Мюллер чуть не подпрыгнул, – выведать нужную информацию и, сославшись на рекомендателя, предложить новому клиенту наш товар.

«Молния. Северу. Рикардо Суэртес устойчиво опознан осведомителями как Рихард Глюкс. В прошлом генерал СС, руководил Главным отделом имперской экономической администрации, занимал должность Верховного инспектора концентрационных лагерей. Военный преступник. Принять все меры к выяснению цели его нахождения в Германии. Центр-32».

Глава 7

Выяснить планы герра Глюкса можно было только у сотрудников адвокатской конторы Шмидта. Первой кандидатурой на вербовку, в крайнем случае на допрос с применением силового воздействия, был Мартин Крюгер, предполагаемый Юрген Бреме. Север запросил согласие Центра на такую акцию. В ответ Центр приказал Северу в понедельник быть в Зальцбурге к 10.00 в кафе отеля «Адлерхоф».

Почти шестьсот километров мимо Нюрнберга и Мюнхена удалось преодолеть за световой день. Ночью Матвей пересек границу с Австрией и переночевал в кемпинге. В 9.45 он открыл дверь в кафе. Посетителей было немного, Вилли заказал чашечку венского кофе.

После того как в 1954 году из Австрии ушли оккупационные войска союзников, страна стала столицей мирового шпионажа. Ее нейтральный статус давал возможность не вмешиваться в дела разведок, если это не вредило самой республике. Да и контрразведывательный режим в стране был гораздо слабее, чем в соседних странах. Слово «шпион» здесь не носило ругательного оттенка.

В 9.55 в зал вошел генерал Великанов. Вот уж кого Север никак не ожидал увидеть и очень обрадовался.

– Привет. Как дела, Вилли? Скажи, мой мальчик, ты рад видеть дядю Курта? – сразу подсказал Александр Михайлович.

– Конечно, дядя Курт, – и это был искренний ответ.

– Ты голоден?

– Есть немного.

– Я снял номер в этом отеле. Мы можем заказать завтрак в номер и спокойно поговорить, чтобы нам никто не помешал.

Они поднялись на второй этаж. В холле и коридоре Север заметил пару крепких мужчин. Великанов перехватил его взгляд, улыбнулся и отреагировал:

– Ну а ты как думал?

Дядя Курт заказал по телефону завтрак и, пока его не принесли, вопросов дела не касался. Генерал рассказал, что отец Матвея чувствует себя хорошо, переживает за сына, но вида не показывает. Расспросил, как проходит вживание в немецкую среду, как дела на работе. Одобрил завязывание контактов с коллегами, порекомендовал увеличить объемы реализации.

– За тряпочки свои можешь не волноваться, в военторге на них уже в очередь записываются.

– Так я могу хоть грузовиками поставлять, – раздухарился Вилли.

– А если подумать? – остудил его шеф.

– Если подумать, то не надо, – согласился молодой человек.

– Как отношения с Гномом складываются?

– Отлично. Спасибо за такого помощника. Шустрая, боевая девушка. У нас с ней все ровно.

– Передай ей привет и скажи, что были у нее дома. Мама не болеет, отец служит, сестра четверть закончила на одни «пятерки». Хочу тебе из опыта сказать, Север, человеческие отношения в изоляции (а вы с Гномом в изоляции от дома, родных, друзей, даже языка) проявляются гораздо острее. С большими перепадами. Любовь – так до гроба, ненависть – так до смерти.

– Что-то невеселая перспектива, дядя Курт.

– Ты мужчина, тебе легче. Поэтому старайся не допускать сильных всплесков, старайся сглаживать, сохранять хладнокровие. Конечно, если сможешь. Мы поймем, если у вас завяжется связь. Вы люди молодые, но упаси тебя бог, если начнутся выяснения отношений, ревность – пострадает дело. Накажу жестко.

После плотного завтрака, когда Матвей смаковал кофе, шеф перешел к делу:

– Обрисуй ситуацию, как ты ее видишь.

– Дуб, с высокой степенью вероятности, – это Юргин Бреме, бывший эсэсовский чиновник, но невысокого ранга. Контора, в которой он сейчас служит, очень непростая, скорее всего, она является прикрытием некой организации.

– Обоснуй.

– Во-первых, я в библиотеке пролистал газетные материалы за несколько лет. Адвокатская контора Шмидта крайне редко ведет какие-либо дела, а те, которые были, связаны как раз с защитой попавшихся в руки правосудия эсэсовцев. Это ее конек. Во-вторых, деньги и авторитет на этом не заработаешь, но у них особняк в центре города, охрана, персонал. Значит, средств достаточно. Откуда, спрашивается. В-третьих, приезд аргентинских гостей, как оказывается, также связанных с СС. Скорее всего, это либо сама ОДЕССа, либо что-то похожее.

– Что ж, все логично. Информация из других источников подтверждает твои выводы. Теперь смотри, что получается. Сложилась, встала на ноги, набралась опыта некая организация, состоящая из отъявленных мерзавцев, подготовленных врагов нашей страны. Они сумели сохранить кадровый состав, точного количества которого мы не знаем, но счет идет, скорее всего, на сотни тысяч. Пока они не собраны в единый кулак и разбросаны по Европе, Азии, Америке. Но это пока. Зная, какая дисциплина была в СС, можно предположить, что собраться они могут достаточно быстро. Так?

– Так, но для этого нужны средства.

– За это не переживай: денег у них, как у дурака махорки. По нашим данным, с 1943 года они начали прятать по всему свету деньги и ценности. Деньги партии – это не членские взносы, это гигантские, награбленные по всей Европе средства, на которые они планировали возродить движение, если Германия потерпит поражение.

– Понятно. Серьезный противник.

– Как ты думаешь, Север, кто у них главный противник?

– Ясное дело, мы.

– Это раз. Не менее сильный наш противник – это БНД, организация Гелена, как мы ее называем. Это профессионалы с многолетним стажем борьбы против Советского Союза. Сейчас их прибрали к себе американцы и активно используют против нас и наших союзников. Если эти две силы объединятся, забудут на время свои противоречия, они смогут опять раскачать против нас не только Европу, но еще и Америку с Англией, и тогда нам придется туго. Нас, конечно, не победить, но до Третьей мировой эти безумцы могут мир довести. Для них взять реванш – святая задача. Так же как после поражения в Первой мировой идея реванша подтолкнула их ко Второй мировой войне.

Повисла тяжкая пауза. Казалось, что даже солнце постаралось скрыться за тучами и холодный ветер сильнее подул с гор.

– Как думаешь, Север, что мы, разведка, должны делать в этой ситуации? Ты что так напрягся? – Генерал заметил его крепко сжатые руки, даже костяшки пальцев побелели. – Такие задачи постоянно стоят перед нами. Наши предшественники из ЧК и ОГПУ были в похожей ситуации после революции и Гражданской войны. Знаешь, сколько недобитых и обозленных на Советскую страну белых, зеленых, поляков, японцев и прочих врагов собирались нас порвать? Но наши предшественники, как ты знаешь, справились, смогли нейтрализовать угрозу реставрации старого строя. Значит, и мы сможем. Только голова должна быть холодная, а рука твердая. Знаешь, кто сказал?

– Знаю.

– То-то же. Твои предложения?

Матвей взъерошил волосы, снимая волнение:

– Можно, конечно, с ними биться с каждым отдельно, а можно, наверное, их стравить.

– Второе мне нравится больше. Продолжай развивать мысль.

– Вы сказали, что они могут объединиться, если забудут свои противоречия. Именно – могут, значит, пока еще не объединились. Так, может, на это и нажать?

– Есть такое дело. БНД – это преимущественно выходцы из абвера. Именно эсэсовцы разогнали, унизили их службу и повесили Канариса, создателя немецкой разведки. Надеюсь, они это не забыли. Следует также учесть, что сейчас геленовцы оказались на попечении у государства. Поэтому средств развернуться у них недостаточно, а они им ох как нужны. Их можно у кого-то попросить либо забрать. Понимаешь, о чем я?

Молодой человек от волнения сначала поднялся на ноги, но потом снова сел в кресло.

– Если я вас правильно понял, дядя Курт, чтобы их еще сильнее рассорить, надо их столкнуть и лучше всего на почве денег. Так?

– В общем, верно. Ключом к такой комбинации может стать как раз…

– …адвокатская контора Шмидта, точнее – Мартин Крюгер, – закончил он мысль генерала.

– Мне тоже кажется, что через эту контору можно стравить этих двух хищников – БНД и ОДЕССу. Ты знаешь, мне импонируют твои аналитические способности. Как их стравить, будет ясно потом, для начала давай проанализируем ситуацию с Дубом.

– Ну что, наблюдать за ним можно долго, поэтому предлагаю перейти к активному варианту вербовки. Других путей выхода на ОДЕССу я не вижу. Надо захватывать Крюгера и дожимать его – покупать за деньги или принудить через силу.

– Наверное, соглашусь. Свободных сотрудников у меня нет, да и посвящать в операцию никого, кроме руководства, нельзя. Придется действовать тебе самому, Север.

– Чтобы захватить Дуба, мне, по сути, достаточно всего одного помощника. Мы останавливаем его по дороге домой, сажаем в машину и везем в гараж.

– Может, лучше прийти к нему домой и там с ним поработать?

– Нет, во-первых, он может поднять шум. Во-вторых, можно наследить, отпечатки оставить, случайно проходящий сосед может обратить внимание. Нет, лучше – по дороге и на нашей территории. Надеваем мешок на голову и везем в гараж. Там делаем предложение.

– От кого?

– Точно не от КГБ, значит, под «чужим флагом». Лучше получится работать под французскую разведку. У меня второй язык как раз французский. Ставим перед выбором: либо он берет деньги и служит Франции, либо мы его туда вывозим, судим и как члена преступной организации вешаем.

– Подойдет.

– Значит, мне нужен напарник с французским языком для достоверности. Желательно побольше материалов о пребывании Дуба в рижском гетто. Получаем от него информацию и, отталкиваясь от нее, планируем, как будем сталкивать хищников.

– Операция твоя, тебе и придумывать ей имя.

– Мартин Крюгер, значит, пусть будет «Крюк».

– Операция «Крюк», – попробовал на язык Великанов. – Поймать на крючок, а потом вздернуть на крюк. Ну что ж, утверждаю. Теперь давай более подробно пройдемся по деталям, но сначала я хочу тебя предостеречь, – генерал сделал небольшую паузу. – Ты в стратегической разведке недавно. Никогда не считай, что ты сделал все, что мог. Сверху видно больше и шире, поэтому все равно результатов будет недостаточно. Перед войной сменилось несколько начальников разведки, списали много ключевых фигур. Целые сети оказались обезглавлены, и связь с ними была утрачена.

В руководство внешней разведки пришел совсем новый человек, без опыта, стал двигать новые кадры, создавать свою структуру, кое-что удалось восстановить. Началась война, и связь опять оборвалась. Передатчики из Европы могли доставать только до Киевского разведцентра, а мы откатились до Москвы, да и сами люди вынуждены были перемещаться. Пришлось начинать почти с нуля, но мы работали, и работали успешно. Получали за это благодарности и ордена. А когда Европу освободили, стали искать свою прежнюю агентуру. Оказалось, люди живы, они остались преданы нам. Всю войну собирали информацию и ждали, когда мы с ними свяжемся. Причем некоторые из них к тому времени заняли высокие посты. К примеру, один из них был обычный офицер, но в ходе ротации кадров на войне долгое время работал в штабе фельдмаршала Кессельринга и имел доступ к стратегической информации, о которой мы во время войны и мечтать не могли. И так же в других странах, в других армиях, в промышленности. Разведка восстановила связи. Когда Верховный узнал, какие возможности были упущены в плане разведки, он сильно, скажем так, разозлился. Виновные должны быть наказаны. Он считал, что гордиться надо не тем, что вы сейчас сделали, а отвечать за то, что не сделали ранее. Поэтому ни Берия, ни Павел Михайлович по окончании войны не получили ни одной награды за свою работу в разведке. Хотя Фитин создал разведку практически заново.

– Что же с ним стало?

– Ирония судьбы. Сразу после войны отправили замом к моему первому предшественнику – руководителю аппарата уполномоченного, тогда еще МГБ, в Германии. Мне как-то Яша Серебрянский ближе к концу войны сказал: «Парадокс заключается в том, что мы оцениваем свои результаты с точки зрения успехов, а начальство судит по тому, что не удалось».

– Серебрянский – это кто?

– Это великий разведчик. Во всяком случае, для нелегальной разведки он сделал столько, сколько мы, вместе взятые, на тот момент сделать не смогли. Его уже нет, имя и дела его засекречены, но я верю, что его еще оценят. Так что, Север, не жди награды, мы в разведке служим во славу Родины.

Детали они обсуждали до вечера, тщательно прокручивали по нескольку раз. Стало темнеть, когда в дверь раздался условный стук. Великанов открыл.

– Нам пора, товарищ генерал. Можем не успеть, – напомнил водитель и ушел готовить автомобиль к выезду.

– Значит, так. Вроде бы все обсудили. Я уезжаю. Номер оплачен до завтра. Ужинаешь и ложишься спать. Выезд на ночь глядя запрещаю. Тебе надо отдохнуть. – Генерал крепко пожал Матвею руку. – Удачи тебе, Север.