Текст книги "Последнее дежурство"

– Так ты уже здесь работаешь!? Не наскучило ещё младенцев на белый свет вытаскивать? – улыбнулся он.

– Что ты, Андрюша! – рассмеялась Света, – я же своих малюток обожаю! Готова их облизывать, когда они на свет появляются! Младенец пахнет жизнью и материнским молоком и не пахнет смертью! Неописуемая радость быть причастной к рождению деток. Ты даже представляешь, какие эмоции испытываешь, когда мамаше сообщаешь о рождении ребенка. Эти невероятное чувство! Точно знаю, что по земле бегает немало моих крестников, бывших новорожденных! Кстати, не только среди людей! У шапочных знакомых имеется породистая кошка – важная доходная статья семейного бюджета. Сам знаешь, элитные котята весьма дорого стоят. И вот вчера наступили очередные роды, а она разрешиться не может… Недолго думая, прыгают в машину и ко мне домой. Так и так, мол, у нас котята никак не выходят и показывают несколько иностранных купюр. Поехала. Кошке поставила капельницу со стимулятором, вытащила застрявшего котенка, дальше все пошло естественным путем. Все целы и сосут довольную мамашу.

– Понимаю… понимаю. Гинеколог – хорошая профессия! Кто же не хочет смотреть на женские прелести? Приобретаешь здоровый цинизм… да и руки всегда в тепле. Главное, чтоб они не застряли в пациентке! А я всё также в хирургии саблей машу.

– Вспоминаешь хоть наши танцульки в общаге? – лукаво прищурилась Светлана, – я помню все, прям, до мельчайших подробностей! Как же ты меня бережно кружил по танцзалу! Все девчонки завидовали! Однако, к сожалению, кавалер тогда не был достаточно настойчив…

– Вас умом понять вообще сложно… Надо было показать, что желаешь меня. Согласен, тупанул тогда, до сих пор комплексую!

– А ведь женщина хотела крепкой мужской ласки. Вынужденно тебе виртуального пенделя дала. Приняла, так сказать, максимально минимальные меры. Впредь внимательнее относись к коллегам из слабого полу. А я вот уже год, как перебралась из Оренбурга сюда за мужем, он у меня – военнослужащий местного гарнизона.

– Видно, идиот я, коль ничего не понял, – развел руками Андрей, – Героический терпила – судьба! Хотя зрелый мужик был уже… впрочем, не мог же я тебя в наручники заковывать… у меня ненавязчивый стиль общения с девицами.

– При старом режиме тебя бы, Андрюша, за природный инфантилизм в кандалы заковали, да на рудники отправили… амазонки за чисто платонический флирт поджарили бы на огне и всем племенем съели! Не переживай сильно! Подозреваю, что у тебя с другими дамочками все леге артис!

И Светлана шутливо потрепала его по щеке. В дверь вошла разрумянившаяся Инесса, держа под мышкой сверток с укладкой.

– Функциональная задержка мочи. Поставила катетер в мочевой пузырь, завтра сами уберете. Женщина просто устала сильно. Пусть отдохнет, выспится. Все, думаю, нормализуется.

Хирурги вышли во двор, Андрей оглянулся и увидел в проеме окна фигуру Светланы. Она шутливо посылала ему воздушный поцелуй.

В родной ординаторской Инна забралась с ногами на теплый диван, зябко кутаясь в плед.

– Извини, Андрюха, продрогла немного.

– Да, ради бога! Грейся, а я тебе сейчас ящик врублю.

Он включил телевизор и прикрыл шторами окна, затем придвинул телефонный аппарат.

– Алло, Полина? Как дела на внутреннем фронте? Знакомый пришел? Понял, передай, что спускаюсь…

В тусклом свете коридорчика нервно переминался с ноги на ногу поджарый молодой грузин с щеголеватой бородкой на горбоносом лице. Увидев врача, он радостно бросился ему навстречу.

– Вах, Андрэ Эвгэныч! Бэда! Вирючяй!

– Отари, – удивился Андрей, – толком говори, что случилось.

– Кров с мачой пришол! Выдна у мэна рак!

– Пошли в смотровую, будем разбираться.

В комнате веяло прохладой от кафеля стен. Отари, поеживаясь от холода и тревоги, опустил до волосатых колен джинсы и плавки. Пару минут спустя Андрей с усмешкой мыл руки:

– Электриком в общежитии университета продолжаешь после учебы подрабатывать? Ну, вот и результат… У тебя в мочевом канале твоего полового органа полип образовался. Очередная подружка наверно подарила. Вот из него кровь и пошла… надо полип прижечь.

– Прам сэчас?!

– Нет, сейчас сделать невозможно. Надо инструменты стерилизовать. Через неделю позвони, договоримся о встрече.

– Харош Андрэ Эвгэныч! Помощ твой нада, рады всэх бох!

– А студенток прыщавых пока обходи стороной, ставь свой болт на профилактику… или предохраняйся презервативами!

– Дохтыр, у мэна ат гандон вабщэ нэт чувст! Я жэ рэзкы на жэншина!

– Как знаешь. Хлеб за брюхом не бегает. Кстати, о еде! В ординаторской меня ожидает сотрудница, у которой сейчас жизнь идет не по плану. Можешь организовать что-нибудь на ужин из вашей национальной кухни? Твой же брат в грузинском ресторане работает шеф-поваром.

– Андрэ Эвгэнэвыч, чётка красаучэг! Адын ног здэс – дрюгой там ужэ!

– Будем ждать!

Через час обескураженная Инесса сидела за журнальным столиком в углу ординаторской. Вокруг бутылок шампанского и «Маджари» расположились гроздья сочного винограда, мандарины. Рядом с кукурузным хлебом благоухал шашлык из баранины. В глубоком блюде аппетитно дымился суп-харчо.

Роскошествуя, Отари поставил в банку с водой букет белых роз.

– Это кому? – испуганно спросила Инна

– Лично для тебя цветы! Остальное – поровну, – засмеялся Андрей, – Ну, Отари, дружище, очень выручил! Мадлоба!

Довольный Отари бесшумно расставил бокалы и тарелки, затем прижал к сердцу большую ладонь:

– Мынэ пора, Андрэ Эвгэнэвыч, дэло эст! Всэго всэм харош! Убыжаю!

– А про наш разговор не забудь!

В комнату заглянул Захаров:

– По какому случаю гужбан в нашем царстве?

– Инессу отправляем на учебу в стольный град, – весело отозвался Андрей, – на травницу, завтра утром укатит! Садись, гостем будешь. Да, Борисыч, я на ночное время составил график бодрствования, каждому – по два часа. Полина в курсе, если кого привезут на скорой, позвонит. Да ты приземляйся, пожуй, что бог послал…

– Не могу ребятки, только из столовки. Раздатчица накормила до отвала! А клинорды там до сих пор чревоугодничают… хотя пару мандаринок утащу для витаминной гармонии тела.

Захаров взял из чаши мандарины и закрыл за собой дверь ординаторской.

– Можно я немного покомандую, – оживился Андрей и энергично потер руки, – вино и фрукты заберешь с собой в командировку, В гостинице с коллегами отметите начало учебы. Сам ездил – знаю как оно на чужбине… без сугрева…

За окном неспешно текла ночь, стаканы и тарелки опустели. Инессу вдруг прорвало после долгого молчания:

– Вот много толку, что я мединститут с красным дипломом закончила? У тебя на руках собрались все козыри, а фортуна вдруг начинает играть в шашки… Дежурства через сутки, катетеры, анализы, уколы и вечно недовольные пациенты – за условный рубль. Нашла такого же как сама, нищеброда, вышла за него замуж с перспективой выплачивать за кооперативную квартиру полжизни, экономя на отпусках. А ведь внешние данные имею шикарные, могла бы любовницей какого-нибудь богатого папика быть… У меня такое ощущение, что я стою на выжженной земле у развилки трех дорог под названием – вера, надежда и любовь… Территория мещан, роскошь, пафос, показуха… а я одна-одинёшенька и жду, кто мне путь укажет. Вроде и не было последних десяти лет жизни. В браке особой любви не получилось… с мужем начала встречаться на последнем курсе мединститута, мать просила диплом прежде получить. Я забеременела, он испугался и потащил в загс. Быстро сыграли студенческую свадебку. Через некоторое время произошел выкидыш, нельзя видимо было мне, беременной, много оперировать. Да кто же говорил! До меня, кулемы, дошло слишком поздно… далее несколько лет безуспешно пытались зачать ребенка. Наконец родился сын. Муж постепенно отдалялся все больше и больше: рыбалка и охота, футбол и сауна. Начал пить, несколько раз кодировался. Однажды не пришел домой ночевать. Подумала, ушел к родителям, но утром позвонили из милиции. Наряд подобрал его труп на улице, а вскрытие показало, что в состоянии опьянения мой муж умер от остановки сердца, никакого криминала… А теперь судьба и сыночка решила прибрать! Такая жизнь сжигает дотла! – Инна глухо зарыдала, закрыв лицо ладонями.

– Все потихоньку образуется, не плачь… к сожалению, жизнь состоит из потерь и поражений. Единственный способ побороть страдание – научиться выносить его. Барахтайся, Инка! И сына не тревожь переживаниями… отпусти его. Вижу, фотку Игорька даже в кармане халата держишь. Время, говорят, лекарь, а ты – молодая женщина. И замуж выйдешь, и дите родишь еще!

Андрей отнес раскисшую Инессу на диван и укрыл пледом.

– Ты спи здесь, я пойду в ассистентскую комнату.

Инна не выпускала из горячих ладоней пальцы Андрея:

– Не вижу сейчас смысла в жизни… Андрей, сделай мне мальчика… прошу тебя! Никто же не узнает!

– Дуреха ты, Инка, хоть и кандидат медицинских наук. Смысл жизни индивидуален. Для одного – деньги, для другого – карьера, для третьего – наслаждения. Всеобщего смысла в жизни наверно нет. Тебе больше нужен молодой мужик со здоровыми генами, а не самец второй свежести! В сорок лет уже седой! Так что отвали, дорогая гейша, и плавно начинай дрыхнуть…

– Ладно. У меня сейчас стойкое ощущение, что не интимное занятие себе нашла, а нахожусь на лекции психоаналитика Андрея про использование безумными дамами мужчин для производства людей!

Инесса вскоре заснула. Андрей с хрустом выпрямился, несколько секунд смотрел на женское тело, распростертое перед ним на диване. Затем пробормотал себе под нос:

– Найдешь еще себе миленка! Вона какая под тобой нога ходит!! А коли еще и разденешься до полной обнаженки, тогда ууух… жизнь – одна-единственная и женщина не обязана проводить ее впроголодь! Спать, кому сказал…

В дверь ассистентской робко, но настойчиво стучали. Стряхивая с себя липкую дрему, он потянул за дверную ручку. В коридоре стояла сухонькая старушка в платке и скороговоркой твердила:

– Доктор, моему деду очень плохо… доктор, ему недавно делали операцию… доктор, у него кровь из трубки течет…

Идя к палате, Андрей вспомнил женщину. Семен Маркович вырезал у ее супруга опухоль мочевого пузыря и уже готовил к выписке из стационара. В полутемной палате мерцал ночник, на кровати тихо стонал грузный седой старик. Повязка над лоном обильно промокла сукровицей. Увидев помрачневшее лицо Андрея, старушка прошептала ему на ухо:

– Семен Маркович просил вызвать его, если у мужа будет осложнение после операции… вы можете ему сообщить?

– Надо дедушку срочно оперировать! А заведующему отделением я, конечно, сейчас же позвоню… ждите.

В телефонной трубке послышался сонный голос шефа:

– По какому поводу?

– У твоего бабая началась из-за кровотечения тампонада мочевого пузыря. Его бабуля просит приехать, шеф… прислать перевозку?

– Нет. На своей кастрюле приеду…

Снимая засохшие швы с раны, Семен Маркович грустно пошутил:

– Хотел завтра снять швы… вот и снял!

– Жена говорит, муж кашлял сильно. Боялся курить после операции. Видимо тромб из артерии вылетел и насвистело кровушки!

– Говорил же ему, нельзя после операции резко бросать курение! Почему не слушают лечащего врача?

Из вскрытого мочевого пузыря полезли рыхлые сгустки крови. Хирурги спешно стали вычерпывать эти почти черные свертки, чтобы добраться до источника кровотечения.

– Вижу, Семен! Вот он кровоточащий сосуд… из обрывка капсулы поддает… беру на зажим!

– Прошиваю… перевязывай, Андрюха. Теперь узел не сорвется…

– К себе в кабинет пойдешь досыпать после операции?

– Нет… поеду домой… жена будет нервничать.

Утром Андрей вновь спустился в приемный покой. На гладком лице Полины никак не отразилось прошедшее бессонное дежурство. Кудрявые волосы пышной шапкой также возвышались над ее гордой головкой, полные губы ярко блестели свежей помадой.

Андрей восторженно округлил глаза, заметив на точеных ножках фельдшерицы лабутены:

– Совсем уже собралась отчалить? Неси тогда журнал отказов, нужно долги свои подчистить.

Полина положила на стол перед ним книгу регистрации отказов в госпитализации.

– Завидую, Полинка, твоему мужу. Никогда не ссоришься, вся такая рассудительная, довольная собой и жизнью. Он наверно тебя на руках носит!

– Ага, как же! Еще вопрос – кто кого носит, – не согласилась Полина и унесла журнал в соседнюю комнату. Андрей набрал домашний номер телефона:

– Алле, Фира… С добрым утром, жена! Как спалось? У меня все в пределах допустимого, скучное бдение случилось. Всю ночь практически проспал. А что там у вас за визги слышны? Девки скандалят? Дай, я серьезно с дочерями поговорю. Приветик! Как это кто говорит!? Вообще-то, я ваш папа! Из-за чего у вас разногласия? Спорите про овощи для слонов зоопарка… мыть их или нет… сама как думаешь? Правильно, надо помыть, чтобы они чистенькие были и у слоника животик не заболел. А Катя говорит, что дикие слоны овощи не моют и едят их просто так? В Африке, Анюта, не растут морковки и яблоки, и слоны кушают только листочки деревьев и зеленую травку… Поэтому лучше помойте угощение для зверушек, но только без мыла! У слонов на него аллергия. А я собираюсь домой. До встречи!

Когда Андрей поднялся в хирургию, Инесса уже ушла. У шкафа для одежды чертыхался сменщик Гадельшин.

– Андриян, привет! Может, ты мои дежурные носки видел?

– Не надо было их приклеивать к потолку, чтобы быстрее сохли! Скорее всего, нежный носик Инны не смог вынести крутой запах твоих ферамонов… и она в состоянии транса выкинула твои потники в окно, – сочувственно отозвался Андрей, – те, как честные бумеранги, обещали назавтра вернуться…

Затем добавил:

– Витек, к грузинам как относишься?

– Нормально…

– Молодца! Тогда тебе от них гастрономический сюрприз в холодильнике лежит! Зацени!

– Ты пошел уже?

– Зайду вначале к начмеду, отдам листок с отчетом о дежурстве. Дома девчонки ждут, обещал сводить в зоопарк. Пока. Счастливо отдежурить!

Вепрь

С усилием отрываю тяжелую голову от теплой подушки.

– Ээх… божештымой! Четыре часа утра…

Пора собираться на охоту, чтобы успеть затемно добраться до места сбора. С трудом встаю и выхожу во двор. Чувствуется, что хозяин, местный охотник Николай, строил дом с размахом и выдумкой. Сруб собран из отборного соснового кругляка. Резные ворота бахвалятся резными фигурками зверей. Из просторной стайки для домашнего скота доносится коровье мычание, блеяние коз и овец. Николай – щуплый сорокалетний мужик с хитроватым взглядом и степенными движениями. Летом, в сезон уборочной компании, он трудится в сельхозартели комбайнером. Накануне Николай с нескрываемой гордостью завел меня в амбар и показал зерно, засыпанное в огромные деревянные лари.

– Лет на пять хватит, – прокомментировал он о свое хлебное богатство, – это мне премию дали за безаварийную работу в прошлую уборочную, когда некоторые механизаторы даже по одному круга не намолотили… сразу встали на ремонт! Кучера…

Вчера я приехал к нему в гости, чтобы поутру сходить на охоту в узерку по крупному копытному зверю. Неделю назад следы здоровенного кабана встретились Николаю в близлежащем бору. Он пригласил меня и своего давнего напарника Сергея поохотиться на знатного зверя. Я без долгих раздумий согласился составить им кампанию. Николай зимой подрабатывал кочегаром в школьной котельной. Вот и вчера он пришел с дежурства, чумазый как шахтер, долго и тщательно отмывал руки и лицо от угольной пыли. Затем чинно присел за обеденный стол, пригласив меня отведать деревенской стряпни. Его жена Люся, высокая худая чувашка, молча подала на стол жирные щи с бараниной, пузатую бутыль с перегоном собственного производства, соленые опята, помидоры с огурцами, разрезанный вилок квашеной капусты, кусок копченого сала. Николай взял в руки толстый каравай хлеба и нарезал его крупными ароматными ломтями. Комната сразу заполнилась запахами моего детства. Так же потчевала нас с братом покойная бабушка, когда мы приезжали к ней в деревню во время каникул. Хозяин бережно разлил мутный первач в граненые стопочки:

– Ну, давай, Лексей! Дернем за удачу! Глядишь, завтра добудем подходящего хряка.

Самогонка сильно воняет сивухой, но не подаю вида и залпом опрокидываю в рот жгучую жидкость. Поперхнувшись, цепляю вилкой скользкий грибок и с хрустом заедаю ядреную крепость первача. Отдышавшись, утираю слезы и придвигаю к себе тарелку горячего борща. Тепло мягкой волной разливается по телу, слегка кружится голова. Вскоре мы наперебой с хозяином травим друг другу охотничьи байки. Все это время Люся сидела за цветастой шторкой, которая отделяла комнату от кухни. В некоторых деревенских семьях до сих пор царят законы домостроя. Во дворе привычно забрехала собака. Хозяйка вышла в сени, накинув на плечи пуховую шаль. Послышались приглушенные женские голоса, и с клубами морозного воздуха вслед за Люсей вошла статная голубоглазая женщина с розовым от стужи лицом.

– Вязать собралась, а спицы найти не могу. По дружбе к вам, соседка, решила заглянуть, попросить на время, – звонким голосом выпалила она.

Редко встретишь в сельской местности эдакую красавицу. Ведь крестьянки, как правило, придавлены непростым бытом и тяжелой физической работой. Хозяйка повесила шубу гостьи в прихожей и позвала ее:

– Идем, Настенка, глянем мое рукоделье, можа и отыщем те спицы… давненько я ими не пользовалась…

Женщины ушли в смежную комнату. Я поблагодарил Николая за вкусный ужин и встал из-за стола. Настя и хозяйка тоже вышли к нам, гостья смеясь рассказывала Люсе, как отбивалась сейчас палкой от уличных собак. Я из вежливости предложил:

– Давайте я вас провожу до дома на всякий случай, а заодно перед сном прогуляюсь.

Соседка рассмеялась:

– Батюшки святы! Не то я напросилась на кавалера? Уж, извиняйте хозяева, отказываться от провожатого не стану!

Вскоре мы уже хрустели валенками по подмерзшему снегу извилистой улочки. В чистом зимнем воздухе над крышами неподвижно застыла рябая луна. Трубы домов мохнатыми кистями дыма, казалось, обметали с небосвода россыпи звезд. Когда мы добрались до дома попутчицы, Настя с секундным замешательством предложила:

– Верно, вы озябли на морозе! Заходите в гости, отогреетесь маленько. Увидите, как живут простые русские бабы!

И вот мы сидим с моей новой знакомой за столом, пьем липовый чай с ватрушками. Настя сбегала на кухню и принесла графинчик с водкой и пару изящных хрустальных рюмочек. Ее скромное жилище радовало глаз безупречной чистотой и теплым уютом. Гладкий пол блестел новой краской, русская печь сверкала облицовкой из керамики на мотивы сельских пейзажей. На окнах висели вышитые занавески ручной работы. Везде чувствовалась заботливая женская рука. Мы выпили за знакомство по рюмочке, потом – вторую за хозяйку дома. Настя опять сбегала на кухню и принесла блюдо с вяленым гусем. Никогда я не ел такой вкуснятины! Постепенно ледок неловкости растаял, и мы без церемоний разговорились «за жизнь».

Настя по молодости «сбегала замуж», после переехала в деревню около года назад из города, где жила до развода. После свадьбы семейные дела шли у молодых хорошо. Получили квартиру, купили автомобиль, дачку. Каждый искренне давил на мозоль под названием любовь… Но супруг из-за лишних денег мало-помалу пристрастился к выпивке до положения риз. К сожалению, любовь частенько переходит в противостояние супругов. Настя боролась за свою семью, как только могла. Несколько раз кодировала пьяницу в наркологическом диспансере, подключала родственников мужа, известных знахарок. Безрезультатно! Перебороть страсть к алкоголю супруг так и не смог. Стал вскорости поднимать на жену руку. Однажды отравившись паленой водкой, помер спустя неделю в районной реанимации. Детей в браке они не нажили, и молодая вдова убежала от неприятных воспоминаний в свою родную деревню. Сейчас Настя работает учителем биологии и пения в местной школе, но жить постоянно в селе не собирается.

– Бабья жизнь идет на цыпочках мимо. Поэтому, как только закончу свою психологическую реабилитацию, вернусь в город, – добавила она, глядя на меня искристыми глазами, – а давайте я вам что-нибудь спою под гитару:

Ты не тоскуй – я только осень…

Томить – причуда не моя,

Времен безжалостные оси

С гримасою верчу не я.

Через окно глядишь на танцы

По ветру пущенных листов,

Так дни в лоскутиках квитанций

Глотают урны городов…

Не хочется прощаться с летом?

Меня то просто уломать,

Да шпилит к юбкам самоцветы

Полуодетая зима.

А ты опять проходишь мимо…

Так птицу счастья не поймать!

Негоже отпускать любимых

В чужие судьбы и дома.

Ну ладушки, вразрез сюжету

Для пары жизней задержусь.

Зиме споешь о бабьем лете,

Она не против куражу!

Настя отложила гитару в сторону:

– Может быть, перейдем на «ты»?

– Давайте, – согласился я, – но тогда нам надо выпить на брудершафт! Ну… за настроение…

Мы весело чокнулись и, осушив рюмки, поцеловались. Жар сладких женских губ пробудил во мне вечный инстинкт самца, и я с неожиданной прытью подхватил Настю на руки, перейдя в своих действиях зыбкую границу между идеалом и одеялом…

– Осторожно, миленький, я же такая крутобедрая, – щекотала она горячим ртом мое ухо, – Мне вот говорят, что я с артисткой схожа!

– Тоже верно. На кого ты больше похожа не скажу, однако, не могу уже терпеть…

– Неси в спальню… или… где хочешь…

Не чувствуя ног сгоряча, я донес свою мужскую добычу до широкой кровати с никелированными спинками и мягко опустил на покрывало. Настя поднялась и, задернув на окнах занавески, включила ночник. Затем толкнула меня на постель и отошла к креслу, воркуя:

– У нас, женщин, Лешенька, много чего надо с себя снимать… обожди чуток… сейчас я…

Парадокс. Женщина всю жизнь хочет одеться, ибо носить нечего! А мужчина всегда пытается ее раздеть из-за детской ностальгии по женским органам… Моя одежда уже валялась на полу рядом с кроватью. И вот мы лежим, утопая в пуховой перине, и сжимаем друг друга в душных объятьях. Почувствовав под пальцами ночную рубашку, я нетерпеливо стягиваю тонкую ткань с женского тела прочь.

– Меня… даже муж так… не раздевал, – сбивчиво шептала Настя, лаская горячими пальцами мое лицо. Я всем весом навалился на ее податливую плоть и, скользя вниз между раздвинутыми бедрами, прижался животом к кудрявому лобку женщины. Мой пенис медленно погрузился в ее влажную глубину…

– Заинька! Как ты хорошо входишь, – тихонько простонала женщина, – только не спеши, постарайся для меня немножко… Подожди… я помогу тебе… милый…

Настя стала делать свои тазом энергичные встречные движения, обхватив мою поясницу ногами.

– Ой, как вкусно! – Вдруг закричала она во весь голос, – еще… еще! Аааа… ты не быстрее… глубже… глубже!

Обоюдный оргазм смешал в счастливую кучу наши слова, запахи и чувства! Пронзительный женский крик разорвал полумрак спальни.

– Секс больше чем хобби! Сбор почтовых марок или копание грядок на даче – самообман… Сейчас за один раз успела несколько оргазмов испытать. Так получается, когда люди занимаются не сексом, а любовью. Когда дарят плотскую любовь, начинается новая жизнь! У меня оргазм такой… будто солнце разлетелось на миллион кусочков, – блаженно бормотала Настя. – Мужу было важно только физическое удовлетворение… писей в писю потыкать. А мне необходимо большее. Между мной и оргазмом, муж оказался лишним. С ним вагинального наслаждения ни одного не испытала. Значит, его не любила… а тебе хорошо со мной?

Я согласно киваю мокрой от пота головой. Некоторое время мы лежим неподвижно, соприкасаясь дрожащими руками и ногами. Затем я опять жадно потянул Настю к себе:

– Может, теперь попробуем по-другому?

– Как хочешь, милый…

Я наклонился к спине Насти, сжимая в ладонях ее полные груди, и нежно поцеловал гибкую золотистую спинку. Спустя час мы вновь сидели с хозяйкой за столом и прихлебывали из блюдечек чай с душицей и облепиховым вареньем.

Хозяйка неотрывно смотрела на меня своими глубокими прозрачными глазищами, ее губы и подбородок вдруг задрожали и по щекам покатились нежданные слезинки.

– Что случилось, Настенька, – растерялся я, – извини, если обидел тебя невзначай!

– Тяжело встречать и расставаться, – всхлипнула она, – да ты и сам все отлично понимаешь… Женщины всегда сомневаются в мужской верности, их напрягают соседние девушки. Давно известно, как все это лечится, но где найти хорошего врача… Был у меня на работе один ухажер… директор. Постоянно орал, брызгая слюной, матом всех крыл по поводу и без. Считал себя богом, всех остальных пешками. Но руководитель никакой, без покровительства ничего не мог и, видать, понимал это. Почему не уходила? Должность у меня была хорошая, зарплата приличная по меркам нашей сферы. Когда наш самодур в гневе, весь отдел прятался и лишний раз никто носу в коридор не казал. У него было жены. Все ушли через год. Люто ненавидят и слышать о нем не хотят. Просто общие дети, потому и приходится им контактировать. Я знакома с одной из его бывших. В свое время ее привлек статус мужа, вот и посношались-забеременели-поженились. Сексист прям какой-то! Болтает, я ту бабу могу трахнуть, если захочу, да я – эту! Дескать, места такие знаю на теле, от прикосновения к которым женщины начинают мокнуть, а у мужиков дубеет… Сам росточком– метр с кепкой! Даже красавцы иногда сомневается в своей привлекательности, а этот мужик свято верил, что он аполлон. Завез меня однажды на машине обманом в лес. Раздеть попытался… подлый мужчина, уже в моих глазах, мягко говоря, не мужчина! Я не впервые столкнулась с подобным хамлом, умею давать отпор и быть убедительной. Шиза у человека реальная. Его бы к психиатру. Ну, я ему со злости и выдала:

– Где я твоего сморчка буду искать на своей женской территории? Я люблю парней с большой тычиной! И учти еще, перестанешь на мне трястись лишь тогда, как сама этого захочу. А облажаешься, не обессудь, всему нашему бабьему коллективу расскажу, что у начальника нестоиха… На том мы сразу и расстались. Сказал, что он на бюллетене сейчас находится и свое мужское здоровье еще полностью не восстановил… Так, что не пришлось мне нюхать его подмышки… Шучу! Ладно, Леша, собирайся уже. А то наступит ведьмин час, когда женщина превращается в собственницу, я тебя тогда сама уже не отпущу… Ахаха! Похоже, тебе и одеться-то сейчас не во что – одни использованные презервативы кругом… Умора! Наверно, заждались уже гостя Люция с Николаем! Эх, как бы было хорошо, если бы всё, заинька мой, зависело только от нас! В жизни как-то однобоко и не очень похоже на кино, где на фоне голубых небес и белых облаков порхают маленькие золотые ангелочки…

– Пакостный мужик был твой шеф! Даже не знаю, как сказать… моральный урод копытом бьет!

Несколько долгих минут мы с Настей целовались во дворе дома. Моя белая заячья шапка несколько раз падала на снег, а мы все никак не могли расстаться. Настя почти силой вытолкнула меня за ворота:

– Иди, давай! Ты там на охоте… это… держись! Не падай… да не сияй ты, как новенький пятачок… Целююю… целую… целююю…

Безмолвный лес вплотную подступает к лыжне. В темном небе мерцают мелкие звездочки. Подморозило прилично. Мы монотонно шуршим лыжами по мерзлому снегу. Я молю бога, чтоб он уберег нас от встреч с лесным зверьем. Марш—бросок после шальной ночи и легкое похмелье поднапрягли мой организм. Какая уж тут охота, когда в сон клонит!

Отдыхаем на пеньках у развилки лесной дороги, поджидая Сергея. Тот живет в соседней деревушке, потому договорились о встрече в лесу. Наконец показался и Сергей, одетый для маскировки в белую женскую сорочку. Со стороны он напоминал лешего в заколдованном лесу. Николай широко ухмыльнулся, глядя на приятеля:

– Тебе в самый раз ента накидка. Габарит женки аккурат совпадает с твоим размером под двумя ватниками.

Мы с Николаем облачены в армейские маскхалаты, которые прислал ему младший брат-офицер.

– А чёй-то Евлампич пошел в отказ? – поинтересовался Сергей.

Евлампич – мой начальник и неформальный опекун, главный врач участковой больнички, куда я получил распределение после окончания института. В такой глуши, чтобы напрочь не спиться, необходимо искать определенное занятие в свободное время. Издревле живет в человеке страсть к охоте. Евлампич свел меня с местными егерями, я обзавелся ружьем и с азартом погрузился в эту старинную народную забаву.

– Он, типа… заработался, – неопределенно ответил я Сергею, стараясь не углубляться в подробности, – в связи с возросшей оперативной активностью больницы. О Евлампиче, двухметровом докторе—бородаче, в нашем районе ходило множество экзотических баек. Как однозначно оценивать человека, который талантливо рисует по ночам картины маслом, зимой ходит в одном тулупе на голое тело. Доктор после работы подъезжал к сельмагу верхом на лошади без седла, покупал две бутылки водки. Одну выпивал из горлышка прямо на пороге, вторую забирал с собой в дорожку. Обожал закусывать сырыми яйцами, которые глотал по дюжине за присест. Круглый год поутру на разминку выходил из дома в одном нательном белье и с огромным колуном в могучих руках. Рядом с крыльцом его дома с незапамятных времен были свалены огромные комли древних дубов. Евлампич колуном крушил деревянных монстров с такой удалью и размахом, что окрестные кумушки тайком приходили глянуть на местного чудо-богатыря. Ввиду того, что доморощенные кальсоны имели внушительную прореху для отправления малой нужды, габаритные мужские причиндалы дровосека во время колки периодически появлялись на всеобщее обозрение, приводя одиноких бабенок в состояние близкое к трансу… Частенько по окончании утренней пятиминутки, задумчиво глядя на задницы расходящихся медсестер и санитарок, Евлампич изрекал:

– Деликатные вагины… Жизнь, Леха, в принципе не так уж и плоха! Самое главное, не трезветь ни при каких обстоятельствах…

Временами мой шеф уходил в недельный запой. По окончании которого он так рассказывал мне о пережитых ощущениях:

– Понимаешь, Алексий, я лью в себя перегон… лью… лью, а нутро все требует да требует! А спустя несколько дней – бац, как ножом отрезало! Опосля всего хожу и смотрю, где чего успел раздербанить. Там – дверь с коробкой выломал, здесь – печь развалил…

Сейчас Евлампич опять запил и я по договоренности отвез больного товарища к районному наркологу, чтобы снять острый алкогольный синдром. Накануне охоты заехал проведать коллегу. Мы вышли погулять в больничный скверик. Евлампич схватил меня за руку и со слезами стал умолять принести ему водки:

– Я душою плачу и кричу… сильную болезнь, Алексеюшко, врачуют отчаянными средствами! Клянусь, мне можно… я сейчас нахожусь в нескольких состояниях сразу. Чувствую, как организм без водки скукоживается, голова сохнет! Надо хотя бы пивом разбавиться, от дрожжей… наоборот растет…